Текст книги "Белая сирень"

Автор книги: Юрий Нагибин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

88. Сияет на небе Вифлеемская звезда.

Три короля вступили в город. За последние дни они еще больше поизносились, обхудали, почернели от жгучего солнца (последнее не касалось Гаспара, его темная кожа скорее посветлела).

Чем ближе к месту назначения они подходят, тем ниже опускается звезда к заветному жилью.

И вот она стоит над соломенной кровлей бедной хижины.

Кругом все спало: дома, деревья, кусты, но в этой хижине из-за неплотно притворенной двери пробивался свет.

Короли переглянулись. Их глаза тревожно блестели в темноте. Не так рисовался им приход к Мессии. Где пышная свита, тяжело груженные верблюды, статные кони, где золото и драгоценные каменья, где достоинство сильных, богатых и мудрых? Все это можно прочесть на их растерянных лицах. Наконец Мельхиор робко постучал, вернее, поскребся в дверь…

89. В доме действительно не спали. Мария кормила грудью сына, а плотник Иосиф ошкуривал деревянную плашку. Удивленный поздними визитерами, Иосиф, вместо того чтобы просто крикнуть «Заходите!», пошел и открыл незапертую дверь. Увидев пришельцев, он решил, что это нищие, и сказал:

– Мы не подаем, и доме шаром покати.

– Мы не просим, – робко сказал Мельхиор.

– Так кто же вы?

– Мы короли, – прошелестело в ответ.

Мария услышала шебуршню возле двери и спросила мужа:

– Иосиф, кто там?

– Побирушки. – Иосиф усмехнулся. Они называют себя королями.

– Бедные люди!. – вздохнула Мария. – Сколько раз ни повторяй слово «мед», во рту слаще не будет. Величай себя хоть императором, дырок на платье не уменьшится. Пусть войдут. Дай им оливок и ключевой воды.

– Входите, небого, – сказал Иосиф.

Короли вошли и замерли на пороге – на них, отвернув лицо от материнской груди, сознательным и серьезным взглядом темных чистых глаз глядел двухнедельный Младенец. И этот пронизывающий взгляд бросил их на колени.

Они ползли к ложу Марии, перестав быть королями, забыв про все свои амбиции, потери, неудачи, страдания от долгого пути, тяжелые разочарования, ибо все состоялось: они увидели Его…

По их изможденным и прекрасным любовью и смирением лицам катились сладкие слезы.

Мария посмотрела на мужа и покрутила пальцем у виска, мол, помешанные. Иосиф развел руками.

– Сколько таких неопасных безумцев бродит по улицам и рынкам Вифлеема! – бормочет Иосиф. – Мне иногда кажется, что люди вообще потихоньку сходят с ума. А вспомни пастухов. Как они таращились на нашего сыночка, будто хотели его съесть. Я даже испугался.

Иосиф насыпал горушку олив на стол, поставил жбанчик с водой, три глиняные чашки и воззвал убогих к столу. Но они не заметили его приглашающего жеста, как вроде не заметили и самого хозяина дома.

Их глаза были прикованы к Новорожденному и Его простодушной Матери.

А потом они отползли к порогу, поклонились лбами в земляной пол, поднялись и тихо вышли, не осмелившись преподнести свои скромные дары, просто оставив их на полу, возле ложа Марии.

Но не стоит их жалеть. Они пустились в путь королями-кудесниками, пришли нищими, назад отправились носителями света Божьего…

Иосиф нагнал их за порогом и почти насильно насыпал оливок в карманы, а Мельхиору, как самому старому и несчастному, всучил медный грошик с дыркой посередине.

– Карман-то не дырявый? – заботливо спросил Иосиф. – Сырку козьего купишь, пожустеришь его деснами. – И скрылся в доме.

– Какие странные люди к нам приходят, – сказала Мария, помогая пальцами лучшему току молока в розовый зев сына. – Они ведут себя так, будто сроду не видели новорожденных.

– Просто он им нравится, – сказал Иосиф. – Крепенький чудный малыш, с чудным личиком.

– Как бы не сглазили! – всполошилась Мария.

– Нет, люди с добром идут…

Иосиф не договорил, наступив на дары, оставленные королями. Он подобрал их с пола.

– Золотая цепочка, – произнес удивленно.

Понюхал пузырек.

– Ладан. Да какой духовитый!

Открыл коробочку, погрузил в нее мизинец.

– Миро. Откуда все это у нищих?

– Наверное, краденое, – высказала предположение Мария.

– Ты права, – согласился плотник. – Нечисто, видать, сработали и боятся, что их схватят с поличным. Вот и подбросили нам.

– Надо скорее избавиться от этих данайских даров. – Мария сильно встревожена.

– Пусть соседи хорошенько уснут и перестанут бегать на двор. Я закопаю их под старой смоковницей, – пообещал Иосиф.

Мария вновь склонилась над сыном, а Иосиф вернулся к прерванной работе.

– Знаешь что, Иосиф, – через мгновение сказала Мария. – Выбрось это сейчас.

Иосиф завернул дары волхвов в тряпицу и вышел из дома…

90. Алазар подъезжает к своей хижине. Пчелы оставляют его и тощим, но бодро жужжащим роем отправляются на пасеку.

Алазар добро смотрит им вслед.

Возле дома ушастый ослик, перестав щипать траву, кивает большой головой вернувшемуся хозяину.

Алазар сходит на землю и направляется к дому. Буян и ослик сближаются и дружелюбно трутся друг о друга мордами.

91. Косой луч солнца прорезает внутренность хижины и освещает сидящую на ложе мать с младенцем у груди. Кто видел мадонн итальянского чинквеченто, тот легко представит себе, как выглядела Кана со своим первенцем.

Она не двинулась навстречу мужу, то ли не веря в правду его возвращения, то ли боясь потревожить младенца, но свинцовая мука ожидания в ее глазах отступила перед бирюзовым светом радости.

И было что-то такое вечное, святое в образе матери и младенца, что Алазару на миг представилось, будто он не оставил паломников, а вместе с ними достиг вифлеемского вертепа. Он опустился на колени перед совершенным образом жизни вечной.

Было долгое молчание, лишь дышали осторожно верблюд и ослик, зашедшие следом за Алазаром в хижину. Затем Кана спросила:

– Ты нашел пчел?

– Да. Но ты была права, я шел не за этим.

В глазах женщины немой вопрос.

– Я не умею объяснить тебе… Сказать: я помог людям?.. Да, но этого мало. «Ты спас легенду», – кто-то шепчет мне на ухо.

– Я не понимаю, – тихо шепчет женщина.

– Я тоже, – признался Алазар. – Ты помнишь, я увидел на дне сосуда – Мать, Дитя… кажется, еще были вол и козы… Те, кому я помог, шли туда.

– Зачем?

Он долго молчал, потом сказал неуверенно:

– За новым сердцем… для нашего сына… для всех нас…

– Я не понимаю, – повторила женщина.

– Я простой парень, откуда мне взять слова? – беспомощно произнес Алазар. – А может, сейчас и не нужно понимать? Доверимся времени… А пока давай просто жить….

Конец