
Текст книги "Чёрный Скорпион"
Автор книги: Юрий Кургузов
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава десятая
Я сидел в кресле в спальне Маргариты – прямо напротив огромной как космодром кровати, на которой полулежала, облокотившись на подушки, сама Маргарита, – и пристально смотрел на нее.
Конечно, там было, на что посмотреть, однако меня интересовали в данный момент более прочего ее глаза. И отнюдь не на предмет чисто созерцательного любования.
А вот Маргариту мои глаза абсолютно не интересовали: во всяком случае в них хозяйка дома старалась не глядеть.
– Ладно! – не выдержал наконец я и нервно хлопнул себя по коленке. – Ладно, Рита! По-моему, это финиш, пришла пора говорить правду.
– Что? – Взор ее остановился таки на мне.
Я вздохнул:
– Ничего. Наш недавний гость высказывался аллегорически и витиевато, но главное я уловил. Как то ни грустно, сегодня полуэзоповым языком мне было предложено убираться восвояси, и чем быстрее, тем лучше. Если же не последую этому дружескому совету, то уже завтра земля под моими ногами, прости за штиль, начнет гореть, и не с одной, а со всех сторон. Я выразился ясно?
Маргарита вяло кивнула:
– Ну и в чем дело? Уезжай. Возможно, так действительно будет лучше.
– А для кого лучше, Рита? Для кого?
Она пожала божественными плечами, отчего груди под тонкой рубашкой заколыхались как почти синхронные маятники.
– Наверное, для всех. И для тебя самого.
– А для тебя?
Снова легкие волны.
– И для меня тоже… – Короткая пауза – и: – Понимаешь, я уже точно знаю, что твое присутствие здесь многим не нравится.
– Гм… – пробормотал я. – Это и я знаю. Подумаешь, новость!
Маргарита откинула волосы со лба.
– Я не имела в виду милицию.
– И я не имел, – согласился я. – То есть, имел, но не одну ее. Вот потому-то мне позарез нужна правда.
Она поморщилась:
– Господи, да какая еще правда? Ты как маленький, честное слово!
– Я не маленький, – возразил я. – Я большой. И посему, во-первых, меня беспокоят эти загадочные отлучки, после которых ты являешься сама не своя, а во-вторых, буду откровенен: порой мне кажется, что ты играешь против меня. Нет, подожди, не перебивай! Да, вот, кстати, ты ни разу не предложила съездить на могилу Сергея.
Она растерянно шевельнула рукой.
– Но ты же не просил…
– Я не просил, потому что давно уже был там, – оборвал я. – Ладно, о чем мы? Ах да – ты знаешь, знаешь обо всей здешней чертовщине гораздо больше меня. Подозреваю, что знаешь и где зарыта главная собака. Только кретину теперь не стало бы ясно, что Серёга влез в такую кугу, из которой ему и не суждено было выбраться. То, что случилось, случилось бы непременно – без разницы, днем ли раньше или месяцем позже. Возможно, ты удивишься, но первоначальные мои юношеские порывы – месть за друга и тому подобная романтика мало-помалу начинают улетучиваться. Что же тогда продолжает удерживать меня здесь?
Маргарита провела языком по пересохшим губам.
– И что же?
– Да то лишь, что я хочу уберечь от еще больших неприятностей тебя, хотя уж право, не знаю, стоит ли! И пожалуй…
– Что пожалуй?
– А то! Сначала мне казалось, что всё закручено вокруг обычной уголовщины – оружие, наркотики, рэкет. Однако потом… Нет-нет, понимаю, что и вышеперечисленное присутствует тоже – не в салочки же все эти типы с твоим мужем игрались, – но есть и кое-что еще. Что? Признаюсь, я был дураком, когда ответ прозвучал первый раз, а я почти не обратил на него внимания. Но милая Рита, когда это слово, простенькое, коротенькое словечко прозвучало вторично, не сообразить, в чем тут соль, не мог даже я. И я сообразил. А ведь ты-то, ты знала обо всем с самого начала, как знаешь и истинную причину смерти Сергея. Ну а я… я рискну предположить, что знаю теперь и истинную причину твоего замужества. Уж прости.
Она приподнялась на локте. Локоть дрожал.
– Что ты мелешь! – зло проговорила она. – Какая могла быть причина того, что я вышла за него замуж, кроме… кроме…
– Любви? – изумился я. – Ой нет, извини! Постепенно, несмотря на все твои эффектные сцены скорби и плача а-ля Андромаха, до меня дошло, что по части любви там и конь не валялся. Но тогда почему? Почему вы поженились, Рита?! Зачем тебе – тебе! – понадобился бродяга, матерый и израненный, битый-перебитый жизнью волк, да вдобавок еще и темный алкоголик? Чтобы с его помощью ставить на уши ваших местных орлов? Полагаю, время от времени он занимался и этим, хотя скорее от скуки, нежели ради выгоды. А чего ему не хватало, в самом деле?! У него и так была не только красивая, но и богатая, Рита, жена. Верно? А вот тебе… тебе он был нужен по гораздо более прозаической причине. Да, дорогая, он был беден. Абсолютно беден! Но и в то же время… сказочно богат!
Знаешь, могу только строить догадки, однако не думаю, что окажусь далек от истины. Как-то раз, скорее всего, в начальный, розовый период вашего знакомства, Сергей под наплывом каких-то там чувств (кстати, я вовсе не исключаю, что он-то действительно влюбился), а может, и, извини, просто по пьянке показал тебе одну штуку… Не улыбайся, не ту, о которой ты сейчас подумала. И не только показал, а и рассказал, что это такое и какова ее стоимость. И вот после этого ты его тоже "полюбила", и вскоре вы поженились. Ты взяла мужа почти нищего, но с приданым. Таким приданым, по сравнению с которым не только то, чем владела ты, но и все имущество ваших местных тузов вместе взятое показалось бы сущей мелочевкой.
И вы поженились. И стали жить. И жили плохо, потому что Серёга был, увы, законченным пьяницей. Стал ли он вдобавок еще и наркоманом, – не знаю, да это и не суть важно. А вот по-настоящему важно то, что, похоже, со свадьбы и до сей поры ты той таинственной вещи больше в глаза не видела, и это, естественно, тебя отнюдь не радовало.
Маргарита протестующе взмахнула рукой, отчего чуть не осталась голой, но я рявкнул:
– Молчи! Выступать будешь после! Так вот, ты заполучила весьма экстравагантного мужа и ничего больше, в то время как рассчитывала…
Хотя погоди, а на что ты, в самом деле, рассчитывала? Ведь ежели мои догадки верны, то э т о невозможно продать! Более того, это невозможно даже попытаться продать и остаться при том живым. Сергей-то всё понимал, а вот перед тобой, как ни крути, был тупик. Нет, конечно, той вещью можно еще владеть (что тоже безумно трудно, особенно для женщины), владеть очень тихо, тайно – и не дай бог, кто узнает…
Значит, в конце концов кто-то узнал. Не волнуйся и не переживай: я почти уверен, что не ты организовала убийство Сергея. Но вот что он сам в какой-то момент не сдержался и наболтал что-то по пьяни либо собутыльнику, либо, прости уж, какой-нибудь прошмандовке, – в этом ничего невозможного нет.
И теперь он мертв. А ты пытаешься найти эту вещь, но не ты одна. И жива еще лишь потому, что кому-то пока невыгодно убрать тебя из-за возможных осложнений в поисках этой гадской хреновины. Ну вот, пожалуй, и всё. – Я картинно развел руками. – Хау! А впрочем, нет, заключительный штрих. Э т о – перстень?
Раздумывала Маргарита тысячу лет, однако и тысячелетия когда-нибудь заканчиваются.
Она слабо кивнула:
– Перстень?.. Да, перстень…
Я тоже кивнул. Устало и удовлетворенно.
– Прекрасно! Алмаз или какой-то особенный рубин?
Маргарита вздохнула с видом полной покорности судьбе:
– Алмаз.
– Подробнее можно?
Раздумье лет еще эдак на пятьсот. Потом Маргарита вдруг как кузнечик выпрыгнула из кровати, и я удивленно уставился на ее высокое сильное полуобнаженное тело – что бы это значило?! А она повернулась и быстро вышла из комнаты. А я подёргался-подёргался – и остался на месте. Хотя в голове Маргариты наверняка творилось чёрт-те что, я надеялся, что она не выкинет никакого финта и вернется.
Она не выкинула и вернулась. С толстой книгой в руках.
Я еще на расстоянии успел просечь название: "Загадки веков. Мифы и реальность" и фамилию автора. Гм, ну посмотрим, посмотрим…
– Читай! – Маргарита протянула мне книгу, и я увидел закладку. Ладно, читай так читай.
Она же вернулась на кровать и раскинулась на покрывале. Ничего-ничего, стиснул я зубы. Первым делом самолеты!
Скажу заранее, что написано там про эту игрушку было довольно много, а потому не стану приводить все в подробностях. Только тезисы. Итак…
Когда, если верить косвенным сведениям, почерпнутым из «Ригведы», доисторическая ядерная война уничтожила в третьем тысячелетии до нашей эры протоиндийскую, так называемую Хараппскую цивилизацию в долине Инда, на крупнейший город этой державы Мохенджо-Даро с неба, помимо прочих «прелестей», упало несколько десятков твердых прозрачных кристаллов со странными вкраплениями в форме «жуков»…
Согласно одному из заупокойно-магических гимнов Древнего Египта, фараона XII династии эпохи Среднего царства Аменемхета IV похоронили, снабдив в дорогу в Царство Мертвых кроме всего положенного по ритуалу еще и пятью крупными алмазами "со скарабеями". Когда в начале двадцатого столетия гробницу данного сына Ра раскопали археологи франко-египетской экспедиции, в ней, не считая мумии, не нашли почти ничего, в том числе и удивительных алмазов. Кстати, согласно некоторым ныне трудноподтвердимым источникам, подобный камень в конце VII или начале VI века до нашей эры жрецы города Саиса показывали путешествовавшему по "Чёрной Земле" "первому из эллинских мудрецов" Солону…
Следующее, тоже, впрочем, достаточно глухое упоминание о загадочном алмазе относится ко времени азиатских походов Александра, а точнее – годам, когда после его смерти всевозможные "диадохи и эпигоны" принялись растаскивать великую империю на куски. Имелось якобы даже некое послание Птолемея, занявшего Египет и известного своей ученостью и склонностью к научным изысканиям, к обосновавшемуся в Передней Азии грубому вояке и солдафону Селевку, в котором тезка автора геоцентрической системы просил бывшего коллегу по завоеванию мира прислать ему (исключительно ради целей познания) "камень с крабом", обещая взамен что угодно. Состоялась ли данная сделка – неизвестно…
Во время третьего крестового похода английский король Ричард I Плантагенет, не совсем объективно прозванный современниками "Львиное Сердце", всего-то и сумевший, что ненадолго отобрать у Саладина Кипр, видел там крупный алмаз с будто помещенным внутрь него насекомым. Похоже, только видел, ибо впоследствии и в плен к германскому императору Генриху VI попал, и в конце концов вернулся домой бравый монарх явно без оного…
Следующее упоминание об этом (или же – одном из этих?) камне относится к периоду нашествия Чингизхана на государства Центральной Азии. После покорения державы Хорезмшахов нойоны преподнесли в особый дар Тэмуджину "алмаз с тварью". Более никаких упоминаний. Впрочем, ни для кого не секрет, что до сих пор не известно даже приблизительное местонахождение ни могилы, ни главной сокровищницы Сотрясателя Вселенной, а значит, не исключено, что уникальная загадка природы и доныне пребывает там вместе с другими несметными богатствами Чингиза…
А далее – снова Индия. Маратхские войны. Некий английский капитан на службе Ост-Индской компании во время разграбления индуистского храма в каком-то заштатном городишке Махараштры, отрубив голову старому брахману, завладел "богомолом" (ну, прямо как в "Лунном камне"!). Больше никаких сведений ни о капитане, ни о его кровавой добыче история не сохранила…
И наконец век двадцатый. Афганская мясорубка начала прошлого столетия. Камень, похожий на все описанные выше, показал британскому консулу в Кабуле один из провинциальных князьков, а тот, будучи человеком, сведущим не только в дипломатии, сообщил об этом в Уайтхолл. Здесь прозвучало уже нечто более конкретное: бриллиант (значит, на каком-то из этапов своей бурной истории камень был огранен); необыкновенно чистой воды, без примесей; огранка – "двойная роза", но чуть вытянутая под "бриолетту"; в самой сердцевине абсолютно черное вкрапление, напоминающее формой скорпиона; вес приблизительно 50–55 каратов. И всё, больше никаких характеристик камня не приводилось. А впрочем, нет, консул еще сообщал, что алмаз, явно в гораздо более поздние времена, был вставлен в массивную и аляповатую золотую оправу – видимо, дабы иметь честь красоваться на пальце гордого пуштунского феодала. И вот теперь – всё. На этом статья о полумифическом "Чёрном Скорпионе", не удостоившемся даже из-за своей неуловимости получить официальное имя собственное, как другие знаменитые алмазы, заканчивалась. Ну-ну…
Я поднял голову.
Маргарита уже сменила позу и, похоже, давно и пристально следила за выражением моего лица.
– И что думаешь?
Я с понтом равнодушно пожал плечами:
– А что тут думать? Не "Эксцельсиор", однако. – Помолчал и добавил: – И даже не "Джонкер".
Маргарита презрительно фыркнула:
– Какие мы эрудированные! Ты бы еще сказал – "Куллинан"!
– И не "Куллинан", – послушно согласился я, а про себя покачал головой: девочка всерьез занялась самообразованием по этой части.
И – словно в подтверждение моих мыслей:
– Но ведь считай, больше половины "Шаха"!
Я снова не стал спорить.
– Да. Считай – больше. Слушай, а что алмаз – это драгоценный камень первого класса, который состоит из чистого углерода с незначительной добавкой кремния, магния, кальция, иногда – железа, бария и меди, – ты тоже знаешь? А то, что алмаз кристаллизуется в кубической системе, при которой атомы углерода располагаются по узлам двух кубических решеток с центрированными гранями, вставленных одна в другую…
– Я тебя убью!
Мне в голову со скоростью звука полетела подушка, которую я ловко послал лбом в аут, – подушка все же, не нога.
Потом попросил:
– Не убивай. Еще пригожусь.
– Это чем же, интересно? – Маргарита пренебрежительно сморщила носик.
А я в ответ уклончиво высунул язык.
– Ну-у, мало ли чем… Да, кстати, а тебе уже известно, что бриллиант это ограненный алмаз? А что алмаз – не только самое дорогое, но и самое твердое вещество в природе? Между прочим, по общепринятой международной шкале Мооса его твердость равняется десяти, а…
– Заткнись!
Голос был холодный, и, учитывая не только краткую лекцию об алмазах, но и вообще все, что наговорил тут за последний час, я покорно кивнул:
– Затыкаюсь. Давай ближе к теме. Дом ты, конечно же, обшарила?
– Конечно, – вздохнула она. – В доме перстня нет, это точно.
Я погрозил указательным пальцем:
– Не делай поспешных выводов, детка.
Маргарита замотала своей гривой:
– Я перерыла всё. И не только в доме.
– Когда ж это ты успела?! – удивился я. – Когда Серёга еще был жив?
Она нахмурилась:
– Два месяца назад его положили в больницу. Тогда и успела.
– Да?! – Сие была новость. – А по какому поводу положили? Э т о м у?.. – И выразительно почесал кадык.
– Не э т о м у! – огрызнулась она. – Ему вроде что-то там резали, опухоль какую-то.
(Нет, ей-ей, семейка и впрямь была оригинальная!)
– Что значит – "там", Рита?! – с нажимом произнес я. – Что значит – "какую-то"?! Разве ты не посещала больного? Не носила овощи и фрукты?
Маргарита невесело усмехнулась:
– Да я и понятия не имела. Думала, небось опять забурился.
– Ясно. – Я бережно потер лоб. – Ну, а где резали-то, знаешь?
– Кажется, на спине.
("Кажется"…)
– Ладно, говоришь – обыскала всё?
– Абсолютно.
– И ничего?
– И ничего.
Что еще я хотел спросить? Ах да.
– Когда Серёга показывал тебе камень, он был в оправе?
Маргарита кивнула:
– Я же сказала – перстень. Оправа большая такая, массивная, золото темное. Узоры, переплетения, финтифлюшки всякие. В общем, "польский" перстень.
– На любой палец?
– Да, на любой.
Некоторое время я задумчиво молчал, переваривая услышанное. Потом встал.
– Начинаем искать снова.
Ее глаза округлились:
– Прямо сейчас?!
Я улыбнулся:
– Пожалуй, можно и попозже. – Добавил: – Спать будем?
Маргарита деланно-лицемерно поджала губки.
– Ну что с тобой поделаешь! Будем…
…Раздеваясь и гася свет, я думал о том, как сложатся наши отношения дальше, потому что что-то важное в них, похоже, сегодня было утеряно навсегда.
А еще я не задал Рите очень много самых разных вопросов.
Ничего. Задам попозже.
Или – пораньше.
Глава одиннадцатая
Уснуть мы так и не уснули и примерно через час как заправские сыщики начали прочесывать дом сантиметр за сантиметром. Полагаю, со стороны это смотрелось очень экстравагантно – я в трусах и Маргарита тоже. Ну да люди уже свои.
Часа через два, умученные и запыленные, мы закончили, и я вынужден был признать, что либо перстня в доме действительно нет, либо он спрятан в необычайно хитроумном тайнике.
И вот теперь мы оба сидели в нижней гостиной: я – вылупившись в темное ночное окно, а Маргарита – в не менее темную сейчас стену. С ее молчаливого разрешения я взял Серёгину гитару и еле слышно наскрипывал что-то маловразумительное.
Потом мне захотелось курить. Я закурил, затянувшись в очередной раз, покрутил головой в поисках пепельницы, в кромешной тьме, естественно, не нашел, чертыхнулся, и…
И – рука моя, сама собой, инстинктивно потянулась к отверстию в корпусе "ленинградки" – должно быть, многие из вас когда-то неоднократно стряхивали пепел в гитару во время всяческих пьянок, гулянок и проч., ежели под носом не оказывалось пепельницы, – особливо в процессе игры.
Нет-нет, на этот раз пепел я не стряхнул – это было бы не только некультурно, – это было бы кощунственно. Однако…
Ребята, я просто похолодел, потому что вспомнил вдруг, что гитара (и в частности именно эта тоже) служила нам порой кроме пепельницы еще и… тайником. Украденный у отца "Беломор", колода (конечно же, далеко не полная) отпечатанных в условиях строжайшей конспирации с полуслепых негативов черно-белых, вроде бы как порнографических по тем временам, карт, которые, конечно же, опасно было хранить в столе, портфеле или карманах без риска получить дрозда от бдительных родителей, – все это и многое другое мы засовывали в короба гитар и крепили к стенкам изолентой либо даже сверхдефицитным тогда скотчем (шея дороже). Твою ж, извиняюсь, мать!..
От мандража и волнения на лбу выступил пот. Еще несколько секунд я сидел будто проглотил лом, а потом резко положил гитару на колени и лихорадочно начал крутить колки, ослабляя струны.
Маргарита удивленно вскинула голову:
– Ты что?!
– Тихо…
Она непонимающе уставилась на меня и вдруг ахнула и прижала ладонь к губам.
Ч-чёрт, да сколько же накручивать?! Двенадцать струн, двенадцать колков, двенадцать самых острых якорей в мире мне в…!..
Рита не издала больше ни звука. Даже в темноте я видел вытаращенные глаза и сузившиеся зрачки, казалось, готовые, как у волчицы, вот-вот загореться зеленым огнем.
Наконец я просунул в недра гитары руку. Пошарил туда-сюда и…
– Есть… – сдавленно прошипел я. – Пёс побери, есть!..
Маргарита всплеснула руками:
– Что? Что?..
– Ничего. – Я извлек длань из резонатора гитары и театрально помахал ею в воздухе: – Ничего, кроме… – И разжал кулак – на ладони лежала картонная коробочка из-под скрепок.
– Господи… – еле слышно проговорила Маргарита. – И она… она все это время была здесь?!
– Как видишь. Да-а, думаю, не только ты производила в доме обыск, и просто удивительно, что никто ее не нашел.
Припухшие губы ее дрожали, а в глазах действительно зажглись огоньки.
– Но как… Откуда т ы узнал?
Каюсь, в первый момент мной овладело искушение представить дело таким образом, будто я обнаружил загадочный тайник одной лишь мощью незаурядного интеллекта, но на столь дешевую стебнину просто не хватило ни сил, ни совести.
Я утер со лба капли пота и позорным каркающим тенорком проблеял:
– Откуда? От верблюда! – Но тут же спохватился: – Прости. Мы с Серёгой еще в розовом отрочестве прятали в гитарах от матерей бог знает что.
Положив инструмент на диван, я встал и подошел к столу. Маргарита как тень проследовала за мной, точно опасаясь, что я убегу, и вроде бы нежно обвила руками, расположив мой левый бок аккурат промеж своих грудей. Очень, очень трогательно.
– Пардон, дарлинг.1 – Я осторожно высвободил бок и взял со стола зажигалку. Потом открыл коробочку, вытряхнул ее содержимое на ладонь… Чёрт, о н о! Честное слово – о н о!..
А Маргариту трясло как в лихорадке.
– Ну же! Чего ты ждешь?!
– Благоприятного расположения звезд, милая, – попытался пошутить я, однако у самого вдруг задребезжали коленки и участилось сердцебиение. – Ладно. Всё. Итак: раз, два, три – ёлочка, гори!
…Н-да, хреновый вышел бы из меня Дед Мороз, надумай я когда-нибудь промышлять этим ремеслом.
Нет, ёлочка-то, то есть, зажигалка загорелась, но вот результат…
В моей руке мирно покоилась оправа перстня.
Одна.
Без камня.
То же, что я только и сумел выдавить из себя в тот драматичный момент, помещать здесь не стоит из соображений цензуры.
Впрочем, Маргарита не сумела выдавить даже и этого.
Естественно.
Она – женщина.
Не глядя друг на друга, потерянные и опустошенные как после полосы препятствий, мы поплелись обратно в спальню. Мысли в голове моей прыгали словно безумные лягушки, но одна лягушка неожиданно успокоилась.
Маргарита уже ступила на лестницу, когда я внезапно сказал:
– Мне надо позвонить.
Она безучастно махнула рукой:
– Звони.
Я вошел в зал и приблизился к столику, на котором стоял псевдостаринный и псевдороскошный аппарат (давно хотел попробовать – болванка или правда работает). Присел на стул и нажал кнопку светильника.
Рядом с аппаратом лежал раскрытый городской телефонный справочник. Справочник – это даже громко сказано, так, брошюрка. Каков город, таков и справочник.
Сняв с рогатых рычагов массивную перламутровую трубку и собравшись уже было набрать номер, я вдруг застыл как жена Лота…
Но застыл я не весь. Не застыли глаза. Они двигались. Они – читали. Читали адрес и номер телефона. Номер, который сообщила мне Алла, и адрес, который она мне не сообщила, но который все равно был мне знаком.
Адрес, по которому я вчера нашел и оставил.
Нашел – человека с вязальной спицей в боку.
И оставил – другого, без спицы…
Резонный вопрос: а почему на глаза мне попалась именно эта строчка? Да потому, что она была отмечена резким росчерком ногтя.
Длинного и твердого ногтя.
Маргариты?..
Звонить я начал только минут через десять. И сделал не один звонок, а несколько. В том числе два междугородних. Когда вернулся в спальню, Маргарита уже спала. Или делала вид, что спала.
Я галантно потряс ее за плечо:
– Эй!
Она открыла глаза:
– Не надо, я сейчас не могу…
– Сам сейчас не могу, – успокоил я. – Милая, где оправа?
Она пробормотала:
– На столе.
Я нашел оправу и сунул в ящик стола. Потом снова подошел к Маргарите, которая смотрела на меня отсутствующим взглядом.
– Послушай, – сказал я, – мне необходимо ненадолго отлучиться.
Она демонстративно зевнула.
– Ну и отлучайся, раз необходимо.
– Но не волнуйся, ты в полной безопасности, – заверил я.
Маргарита усмехнулась:
– А я и не волнуюсь. Машину возьмешь?
– Обойдусь.
– Когда вернешься?
– Утром.
– Утро – понятие растяжимое.
Она села в постели и тряхнула своей светлой шевелюрой, отчего на несколько секунд стала похожа на ведьму. Весьма, впрочем, привлекательную и соблазнительную ведьму, а не какую-то там чувырлу с Броккена.
Видимо, заметив в моих очах определенного рода блеск, строго предупредила:
– Остынь! Сказала – не хочу, значит не хочу.
– Ты сказала "не могу", – попытался интеллигентно возразить я. – А это немного разные вещи.
Маргарита поморщилась:
– Любимый, я тогда вообще не усну. И так придется, наверное, глотать снотворное.
– Ну ладно, – смилостивился я. – Ухожу. Только смотри, много не глотай, не добужусь потом.
– Как прикажешь, господин. Спокойной ночи…
Выйдя на крыльцо, я просвистел короткий фрагмент из сонаты Шуберта ля-диез-минор, дабы по ошибке не схлопотать пулю или нож в спину, а перелезая через забор позади дома, снова грустно подумал о том, что, кажется, мое отношение к прекрасной Маргарите мало-помалу начинает утрачивать первоначальный романтизм.
Однако стала ли она от того мне меньше нравиться?
Сомневаюсь.
А стал ли от того ей больше нравиться я?..
Да а нравлюсь ли я ей вообще, чёрт побери?!