Текст книги "Чёрный Скорпион"

Автор книги: Юрий Кургузов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава десятая

Я сидел в кресле в спальне Маргариты – прямо напротив огромной как космодром кровати, на которой полулежала, облокотившись на подушки, сама Маргарита, – и пристально смотрел на нее.

Конечно, там было, на что посмотреть, однако меня интересовали в данный момент более прочего ее глаза. И отнюдь не на предмет чисто созерцательного любования.

А вот Маргариту мои глаза абсолютно не интересовали: во всяком случае в них хозяйка дома старалась не глядеть.

– Ладно! – не выдержал наконец я и нервно хлопнул себя по коленке. – Ладно, Рита! По-моему, это финиш, пришла пора говорить правду.

– Что? – Взор ее остановился таки на мне.

Я вздохнул:

– Ничего. Наш недавний гость высказывался аллегорически и витиевато, но главное я уловил. Как то ни грустно, сегодня полуэзоповым языком мне было предложено убираться восвояси, и чем быстрее, тем лучше. Если же не последую этому дружескому совету, то уже завтра земля под моими ногами, прости за штиль, начнет гореть, и не с одной, а со всех сторон. Я выразился ясно?

Маргарита вяло кивнула:

– Ну и в чем дело? Уезжай. Возможно, так действительно будет лучше.

– А для кого лучше, Рита? Для кого?

Она пожала божественными плечами, отчего груди под тонкой рубашкой заколыхались как почти синхронные маятники.

– Наверное, для всех. И для тебя самого.

– А для тебя?

Снова легкие волны.

– И для меня тоже… – Короткая пауза – и: – Понимаешь, я уже точно знаю, что твое присутствие здесь многим не нравится.

– Гм… – пробормотал я. – Это и я знаю. Подумаешь, новость!

Маргарита откинула волосы со лба.

– Я не имела в виду милицию.

– И я не имел, – согласился я. – То есть, имел, но не одну ее. Вот потому-то мне позарез нужна правда.

Она поморщилась:

– Господи, да какая еще правда? Ты как маленький, честное слово!

– Я не маленький, – возразил я. – Я большой. И посему, во-первых, меня беспокоят эти загадочные отлучки, после которых ты являешься сама не своя, а во-вторых, буду откровенен: порой мне кажется, что ты играешь против меня. Нет, подожди, не перебивай! Да, вот, кстати, ты ни разу не предложила съездить на могилу Сергея.

Она растерянно шевельнула рукой.

– Но ты же не просил…

– Я не просил, потому что давно уже был там, – оборвал я. – Ладно, о чем мы? Ах да – ты знаешь, знаешь обо всей здешней чертовщине гораздо больше меня. Подозреваю, что знаешь и где зарыта главная собака. Только кретину теперь не стало бы ясно, что Серёга влез в такую кугу, из которой ему и не суждено было выбраться. То, что случилось, случилось бы непременно – без разницы, днем ли раньше или месяцем позже. Возможно, ты удивишься, но первоначальные мои юношеские порывы – месть за друга и тому подобная романтика мало-помалу начинают улетучиваться. Что же тогда продолжает удерживать меня здесь?

Маргарита провела языком по пересохшим губам.

– И что же?

– Да то лишь, что я хочу уберечь от еще больших неприятностей тебя, хотя уж право, не знаю, стоит ли! И пожалуй…

– Что пожалуй?

– А то! Сначала мне казалось, что всё закручено вокруг обычной уголовщины – оружие, наркотики, рэкет. Однако потом… Нет-нет, понимаю, что и вышеперечисленное присутствует тоже – не в салочки же все эти типы с твоим мужем игрались, – но есть и кое-что еще. Что? Признаюсь, я был дураком, когда ответ прозвучал первый раз, а я почти не обратил на него внимания. Но милая Рита, когда это слово, простенькое, коротенькое словечко прозвучало вторично, не сообразить, в чем тут соль, не мог даже я. И я сообразил. А ведь ты-то, ты знала обо всем с самого начала, как знаешь и истинную причину смерти Сергея. Ну а я… я рискну предположить, что знаю теперь и истинную причину твоего замужества. Уж прости.

Она приподнялась на локте. Локоть дрожал.

– Что ты мелешь! – зло проговорила она. – Какая могла быть причина того, что я вышла за него замуж, кроме… кроме…

– Любви? – изумился я. – Ой нет, извини! Постепенно, несмотря на все твои эффектные сцены скорби и плача а-ля Андромаха, до меня дошло, что по части любви там и конь не валялся. Но тогда почему? Почему вы поженились, Рита?! Зачем тебе – тебе! – понадобился бродяга, матерый и израненный, битый-перебитый жизнью волк, да вдобавок еще и темный алкоголик? Чтобы с его помощью ставить на уши ваших местных орлов? Полагаю, время от времени он занимался и этим, хотя скорее от скуки, нежели ради выгоды. А чего ему не хватало, в самом деле?! У него и так была не только красивая, но и богатая, Рита, жена. Верно? А вот тебе… тебе он был нужен по гораздо более прозаической причине. Да, дорогая, он был беден. Абсолютно беден! Но и в то же время… сказочно богат!

Знаешь, могу только строить догадки, однако не думаю, что окажусь далек от истины. Как-то раз, скорее всего, в начальный, розовый период вашего знакомства, Сергей под наплывом каких-то там чувств (кстати, я вовсе не исключаю, что он-то действительно влюбился), а может, и, извини, просто по пьянке показал тебе одну штуку… Не улыбайся, не ту, о которой ты сейчас подумала. И не только показал, а и рассказал, что это такое и какова ее стоимость. И вот после этого ты его тоже "полюбила", и вскоре вы поженились. Ты взяла мужа почти нищего, но с приданым. Таким приданым, по сравнению с которым не только то, чем владела ты, но и все имущество ваших местных тузов вместе взятое показалось бы сущей мелочевкой.

И вы поженились. И стали жить. И жили плохо, потому что Серёга был, увы, законченным пьяницей. Стал ли он вдобавок еще и наркоманом, – не знаю, да это и не суть важно. А вот по-настоящему важно то, что, похоже, со свадьбы и до сей поры ты той таинственной вещи больше в глаза не видела, и это, естественно, тебя отнюдь не радовало.

Маргарита протестующе взмахнула рукой, отчего чуть не осталась голой, но я рявкнул:

– Молчи! Выступать будешь после! Так вот, ты заполучила весьма экстравагантного мужа и ничего больше, в то время как рассчитывала…

Хотя погоди, а на что ты, в самом деле, рассчитывала? Ведь ежели мои догадки верны, то э т о невозможно продать! Более того, это невозможно даже попытаться продать и остаться при том живым. Сергей-то всё понимал, а вот перед тобой, как ни крути, был тупик. Нет, конечно, той вещью можно еще владеть (что тоже безумно трудно, особенно для женщины), владеть очень тихо, тайно – и не дай бог, кто узнает…

Значит, в конце концов кто-то узнал. Не волнуйся и не переживай: я почти уверен, что не ты организовала убийство Сергея. Но вот что он сам в какой-то момент не сдержался и наболтал что-то по пьяни либо собутыльнику, либо, прости уж, какой-нибудь прошмандовке, – в этом ничего невозможного нет.

И теперь он мертв. А ты пытаешься найти эту вещь, но не ты одна. И жива еще лишь потому, что кому-то пока невыгодно убрать тебя из-за возможных осложнений в поисках этой гадской хреновины. Ну вот, пожалуй, и всё. – Я картинно развел руками. – Хау! А впрочем, нет, заключительный штрих. Э т о – перстень?

Раздумывала Маргарита тысячу лет, однако и тысячелетия когда-нибудь заканчиваются.

Она слабо кивнула:

– Перстень?.. Да, перстень…

Я тоже кивнул. Устало и удовлетворенно.

– Прекрасно! Алмаз или какой-то особенный рубин?

Маргарита вздохнула с видом полной покорности судьбе:

– Алмаз.

– Подробнее можно?

Раздумье лет еще эдак на пятьсот. Потом Маргарита вдруг как кузнечик выпрыгнула из кровати, и я удивленно уставился на ее высокое сильное полуобнаженное тело – что бы это значило?! А она повернулась и быстро вышла из комнаты. А я подёргался-подёргался – и остался на месте. Хотя в голове Маргариты наверняка творилось чёрт-те что, я надеялся, что она не выкинет никакого финта и вернется.

Она не выкинула и вернулась. С толстой книгой в руках.

Я еще на расстоянии успел просечь название: "Загадки веков. Мифы и реальность" и фамилию автора. Гм, ну посмотрим, посмотрим…

– Читай! – Маргарита протянула мне книгу, и я увидел закладку. Ладно, читай так читай.

Она же вернулась на кровать и раскинулась на покрывале. Ничего-ничего, стиснул я зубы. Первым делом самолеты!

Скажу заранее, что написано там про эту игрушку было довольно много, а потому не стану приводить все в подробностях. Только тезисы. Итак…

Когда, если верить косвенным сведениям, почерпнутым из «Ригведы», доисторическая ядерная война уничтожила в третьем тысячелетии до нашей эры протоиндийскую, так называемую Хараппскую цивилизацию в долине Инда, на крупнейший город этой державы Мохенджо-Даро с неба, помимо прочих «прелестей», упало несколько десятков твердых прозрачных кристаллов со странными вкраплениями в форме «жуков»…

Согласно одному из заупокойно-магических гимнов Древнего Египта, фараона XII династии эпохи Среднего царства Аменемхета IV похоронили, снабдив в дорогу в Царство Мертвых кроме всего положенного по ритуалу еще и пятью крупными алмазами "со скарабеями". Когда в начале двадцатого столетия гробницу данного сына Ра раскопали археологи франко-египетской экспедиции, в ней, не считая мумии, не нашли почти ничего, в том числе и удивительных алмазов. Кстати, согласно некоторым ныне трудноподтвердимым источникам, подобный камень в конце VII или начале VI века до нашей эры жрецы города Саиса показывали путешествовавшему по "Чёрной Земле" "первому из эллинских мудрецов" Солону…

Следующее, тоже, впрочем, достаточно глухое упоминание о загадочном алмазе относится ко времени азиатских походов Александра, а точнее – годам, когда после его смерти всевозможные "диадохи и эпигоны" принялись растаскивать великую империю на куски. Имелось якобы даже некое послание Птолемея, занявшего Египет и известного своей ученостью и склонностью к научным изысканиям, к обосновавшемуся в Передней Азии грубому вояке и солдафону Селевку, в котором тезка автора геоцентрической системы просил бывшего коллегу по завоеванию мира прислать ему (исключительно ради целей познания) "камень с крабом", обещая взамен что угодно. Состоялась ли данная сделка – неизвестно…

Во время третьего крестового похода английский король Ричард I Плантагенет, не совсем объективно прозванный современниками "Львиное Сердце", всего-то и сумевший, что ненадолго отобрать у Саладина Кипр, видел там крупный алмаз с будто помещенным внутрь него насекомым. Похоже, только видел, ибо впоследствии и в плен к германскому императору Генриху VI попал, и в конце концов вернулся домой бравый монарх явно без оного…

Следующее упоминание об этом (или же – одном из этих?) камне относится к периоду нашествия Чингизхана на государства Центральной Азии. После покорения державы Хорезмшахов нойоны преподнесли в особый дар Тэмуджину "алмаз с тварью". Более никаких упоминаний. Впрочем, ни для кого не секрет, что до сих пор не известно даже приблизительное местонахождение ни могилы, ни главной сокровищницы Сотрясателя Вселенной, а значит, не исключено, что уникальная загадка природы и доныне пребывает там вместе с другими несметными богатствами Чингиза…

А далее – снова Индия. Маратхские войны. Некий английский капитан на службе Ост-Индской компании во время разграбления индуистского храма в каком-то заштатном городишке Махараштры, отрубив голову старому брахману, завладел "богомолом" (ну, прямо как в "Лунном камне"!). Больше никаких сведений ни о капитане, ни о его кровавой добыче история не сохранила…

И наконец век двадцатый. Афганская мясорубка начала прошлого столетия. Камень, похожий на все описанные выше, показал британскому консулу в Кабуле один из провинциальных князьков, а тот, будучи человеком, сведущим не только в дипломатии, сообщил об этом в Уайтхолл. Здесь прозвучало уже нечто более конкретное: бриллиант (значит, на каком-то из этапов своей бурной истории камень был огранен); необыкновенно чистой воды, без примесей; огранка – "двойная роза", но чуть вытянутая под "бриолетту"; в самой сердцевине абсолютно черное вкрапление, напоминающее формой скорпиона; вес приблизительно 50–55 каратов. И всё, больше никаких характеристик камня не приводилось. А впрочем, нет, консул еще сообщал, что алмаз, явно в гораздо более поздние времена, был вставлен в массивную и аляповатую золотую оправу – видимо, дабы иметь честь красоваться на пальце гордого пуштунского феодала. И вот теперь – всё. На этом статья о полумифическом "Чёрном Скорпионе", не удостоившемся даже из-за своей неуловимости получить официальное имя собственное, как другие знаменитые алмазы, заканчивалась. Ну-ну…

Я поднял голову.

Маргарита уже сменила позу и, похоже, давно и пристально следила за выражением моего лица.

– И что думаешь?

Я с понтом равнодушно пожал плечами:

– А что тут думать? Не "Эксцельсиор", однако. – Помолчал и добавил: – И даже не "Джонкер".

Маргарита презрительно фыркнула:

– Какие мы эрудированные! Ты бы еще сказал – "Куллинан"!

– И не "Куллинан", – послушно согласился я, а про себя покачал головой: девочка всерьез занялась самообразованием по этой части.

И – словно в подтверждение моих мыслей:

– Но ведь считай, больше половины "Шаха"!

Я снова не стал спорить.

– Да. Считай – больше. Слушай, а что алмаз – это драгоценный камень первого класса, который состоит из чистого углерода с незначительной добавкой кремния, магния, кальция, иногда – железа, бария и меди, – ты тоже знаешь? А то, что алмаз кристаллизуется в кубической системе, при которой атомы углерода располагаются по узлам двух кубических решеток с центрированными гранями, вставленных одна в другую…

– Я тебя убью!

Мне в голову со скоростью звука полетела подушка, которую я ловко послал лбом в аут, – подушка все же, не нога.

Потом попросил:

– Не убивай. Еще пригожусь.

– Это чем же, интересно? – Маргарита пренебрежительно сморщила носик.

А я в ответ уклончиво высунул язык.

– Ну-у, мало ли чем… Да, кстати, а тебе уже известно, что бриллиант это ограненный алмаз? А что алмаз – не только самое дорогое, но и самое твердое вещество в природе? Между прочим, по общепринятой международной шкале Мооса его твердость равняется десяти, а…

– Заткнись!

Голос был холодный, и, учитывая не только краткую лекцию об алмазах, но и вообще все, что наговорил тут за последний час, я покорно кивнул:

– Затыкаюсь. Давай ближе к теме. Дом ты, конечно же, обшарила?

– Конечно, – вздохнула она. – В доме перстня нет, это точно.

Я погрозил указательным пальцем:

– Не делай поспешных выводов, детка.

Маргарита замотала своей гривой:

– Я перерыла всё. И не только в доме.

– Когда ж это ты успела?! – удивился я. – Когда Серёга еще был жив?

Она нахмурилась:

– Два месяца назад его положили в больницу. Тогда и успела.

– Да?! – Сие была новость. – А по какому поводу положили? Э т о м у?.. – И выразительно почесал кадык.

– Не э т о м у! – огрызнулась она. – Ему вроде что-то там резали, опухоль какую-то.

(Нет, ей-ей, семейка и впрямь была оригинальная!)

– Что значит – "там", Рита?! – с нажимом произнес я. – Что значит – "какую-то"?! Разве ты не посещала больного? Не носила овощи и фрукты?

Маргарита невесело усмехнулась:

– Да я и понятия не имела. Думала, небось опять забурился.

– Ясно. – Я бережно потер лоб. – Ну, а где резали-то, знаешь?

– Кажется, на спине.

("Кажется"…)

– Ладно, говоришь – обыскала всё?

– Абсолютно.

– И ничего?

– И ничего.

Что еще я хотел спросить? Ах да.

– Когда Серёга показывал тебе камень, он был в оправе?

Маргарита кивнула:

– Я же сказала – перстень. Оправа большая такая, массивная, золото темное. Узоры, переплетения, финтифлюшки всякие. В общем, "польский" перстень.

– На любой палец?

– Да, на любой.

Некоторое время я задумчиво молчал, переваривая услышанное. Потом встал.

– Начинаем искать снова.

Ее глаза округлились:

– Прямо сейчас?!

Я улыбнулся:

– Пожалуй, можно и попозже. – Добавил: – Спать будем?

Маргарита деланно-лицемерно поджала губки.

– Ну что с тобой поделаешь! Будем…

…Раздеваясь и гася свет, я думал о том, как сложатся наши отношения дальше, потому что что-то важное в них, похоже, сегодня было утеряно навсегда.

А еще я не задал Рите очень много самых разных вопросов.

Ничего. Задам попозже.

Или – пораньше.

Глава одиннадцатая

Уснуть мы так и не уснули и примерно через час как заправские сыщики начали прочесывать дом сантиметр за сантиметром. Полагаю, со стороны это смотрелось очень экстравагантно – я в трусах и Маргарита тоже. Ну да люди уже свои.

Часа через два, умученные и запыленные, мы закончили, и я вынужден был признать, что либо перстня в доме действительно нет, либо он спрятан в необычайно хитроумном тайнике.

И вот теперь мы оба сидели в нижней гостиной: я – вылупившись в темное ночное окно, а Маргарита – в не менее темную сейчас стену. С ее молчаливого разрешения я взял Серёгину гитару и еле слышно наскрипывал что-то маловразумительное.

Потом мне захотелось курить. Я закурил, затянувшись в очередной раз, покрутил головой в поисках пепельницы, в кромешной тьме, естественно, не нашел, чертыхнулся, и…

И – рука моя, сама собой, инстинктивно потянулась к отверстию в корпусе "ленинградки" – должно быть, многие из вас когда-то неоднократно стряхивали пепел в гитару во время всяческих пьянок, гулянок и проч., ежели под носом не оказывалось пепельницы, – особливо в процессе игры.

Нет-нет, на этот раз пепел я не стряхнул – это было бы не только некультурно, – это было бы кощунственно. Однако…

Ребята, я просто похолодел, потому что вспомнил вдруг, что гитара (и в частности именно эта тоже) служила нам порой кроме пепельницы еще и… тайником. Украденный у отца "Беломор", колода (конечно же, далеко не полная) отпечатанных в условиях строжайшей конспирации с полуслепых негативов черно-белых, вроде бы как порнографических по тем временам, карт, которые, конечно же, опасно было хранить в столе, портфеле или карманах без риска получить дрозда от бдительных родителей, – все это и многое другое мы засовывали в короба гитар и крепили к стенкам изолентой либо даже сверхдефицитным тогда скотчем (шея дороже). Твою ж, извиняюсь, мать!..

От мандража и волнения на лбу выступил пот. Еще несколько секунд я сидел будто проглотил лом, а потом резко положил гитару на колени и лихорадочно начал крутить колки, ослабляя струны.

Маргарита удивленно вскинула голову:

– Ты что?!

– Тихо…

Она непонимающе уставилась на меня и вдруг ахнула и прижала ладонь к губам.

Ч-чёрт, да сколько же накручивать?! Двенадцать струн, двенадцать колков, двенадцать самых острых якорей в мире мне в…!..

Рита не издала больше ни звука. Даже в темноте я видел вытаращенные глаза и сузившиеся зрачки, казалось, готовые, как у волчицы, вот-вот загореться зеленым огнем.

Наконец я просунул в недра гитары руку. Пошарил туда-сюда и…

– Есть… – сдавленно прошипел я. – Пёс побери, есть!..

Маргарита всплеснула руками:

– Что? Что?..

– Ничего. – Я извлек длань из резонатора гитары и театрально помахал ею в воздухе: – Ничего, кроме… – И разжал кулак – на ладони лежала картонная коробочка из-под скрепок.

– Господи… – еле слышно проговорила Маргарита. – И она… она все это время была здесь?!

– Как видишь. Да-а, думаю, не только ты производила в доме обыск, и просто удивительно, что никто ее не нашел.

Припухшие губы ее дрожали, а в глазах действительно зажглись огоньки.

– Но как… Откуда т ы узнал?

Каюсь, в первый момент мной овладело искушение представить дело таким образом, будто я обнаружил загадочный тайник одной лишь мощью незаурядного интеллекта, но на столь дешевую стебнину просто не хватило ни сил, ни совести.

Я утер со лба капли пота и позорным каркающим тенорком проблеял:

– Откуда? От верблюда! – Но тут же спохватился: – Прости. Мы с Серёгой еще в розовом отрочестве прятали в гитарах от матерей бог знает что.

Положив инструмент на диван, я встал и подошел к столу. Маргарита как тень проследовала за мной, точно опасаясь, что я убегу, и вроде бы нежно обвила руками, расположив мой левый бок аккурат промеж своих грудей. Очень, очень трогательно.

– Пардон, дарлинг.1 – Я осторожно высвободил бок и взял со стола зажигалку. Потом открыл коробочку, вытряхнул ее содержимое на ладонь… Чёрт, о н о! Честное слово – о н о!..

А Маргариту трясло как в лихорадке.

– Ну же! Чего ты ждешь?!

– Благоприятного расположения звезд, милая, – попытался пошутить я, однако у самого вдруг задребезжали коленки и участилось сердцебиение. – Ладно. Всё. Итак: раз, два, три – ёлочка, гори!

…Н-да, хреновый вышел бы из меня Дед Мороз, надумай я когда-нибудь промышлять этим ремеслом.

Нет, ёлочка-то, то есть, зажигалка загорелась, но вот результат…

В моей руке мирно покоилась оправа перстня.

Одна.

Без камня.

То же, что я только и сумел выдавить из себя в тот драматичный момент, помещать здесь не стоит из соображений цензуры.

Впрочем, Маргарита не сумела выдавить даже и этого.

Естественно.

Она – женщина.

Не глядя друг на друга, потерянные и опустошенные как после полосы препятствий, мы поплелись обратно в спальню. Мысли в голове моей прыгали словно безумные лягушки, но одна лягушка неожиданно успокоилась.

Маргарита уже ступила на лестницу, когда я внезапно сказал:

– Мне надо позвонить.

Она безучастно махнула рукой:

– Звони.

Я вошел в зал и приблизился к столику, на котором стоял псевдостаринный и псевдороскошный аппарат (давно хотел попробовать – болванка или правда работает). Присел на стул и нажал кнопку светильника.

Рядом с аппаратом лежал раскрытый городской телефонный справочник. Справочник – это даже громко сказано, так, брошюрка. Каков город, таков и справочник.

Сняв с рогатых рычагов массивную перламутровую трубку и собравшись уже было набрать номер, я вдруг застыл как жена Лота…

Но застыл я не весь. Не застыли глаза. Они двигались. Они – читали. Читали адрес и номер телефона. Номер, который сообщила мне Алла, и адрес, который она мне не сообщила, но который все равно был мне знаком.

Адрес, по которому я вчера нашел и оставил.

Нашел – человека с вязальной спицей в боку.

И оставил – другого, без спицы…

Резонный вопрос: а почему на глаза мне попалась именно эта строчка? Да потому, что она была отмечена резким росчерком ногтя.

Длинного и твердого ногтя.

Маргариты?..

Звонить я начал только минут через десять. И сделал не один звонок, а несколько. В том числе два междугородних. Когда вернулся в спальню, Маргарита уже спала. Или делала вид, что спала.

Я галантно потряс ее за плечо:

– Эй!

Она открыла глаза:

– Не надо, я сейчас не могу…

– Сам сейчас не могу, – успокоил я. – Милая, где оправа?

Она пробормотала:

– На столе.

Я нашел оправу и сунул в ящик стола. Потом снова подошел к Маргарите, которая смотрела на меня отсутствующим взглядом.

– Послушай, – сказал я, – мне необходимо ненадолго отлучиться.

Она демонстративно зевнула.

– Ну и отлучайся, раз необходимо.

– Но не волнуйся, ты в полной безопасности, – заверил я.

Маргарита усмехнулась:

– А я и не волнуюсь. Машину возьмешь?

– Обойдусь.

– Когда вернешься?

– Утром.

– Утро – понятие растяжимое.

Она села в постели и тряхнула своей светлой шевелюрой, отчего на несколько секунд стала похожа на ведьму. Весьма, впрочем, привлекательную и соблазнительную ведьму, а не какую-то там чувырлу с Броккена.

Видимо, заметив в моих очах определенного рода блеск, строго предупредила:

– Остынь! Сказала – не хочу, значит не хочу.

– Ты сказала "не могу", – попытался интеллигентно возразить я. – А это немного разные вещи.

Маргарита поморщилась:

– Любимый, я тогда вообще не усну. И так придется, наверное, глотать снотворное.

– Ну ладно, – смилостивился я. – Ухожу. Только смотри, много не глотай, не добужусь потом.

– Как прикажешь, господин. Спокойной ночи…

Выйдя на крыльцо, я просвистел короткий фрагмент из сонаты Шуберта ля-диез-минор, дабы по ошибке не схлопотать пулю или нож в спину, а перелезая через забор позади дома, снова грустно подумал о том, что, кажется, мое отношение к прекрасной Маргарите мало-помалу начинает утрачивать первоначальный романтизм.

Однако стала ли она от того мне меньше нравиться?

Сомневаюсь.

А стал ли от того ей больше нравиться я?..

Да а нравлюсь ли я ей вообще, чёрт побери?!