Текст книги "Вела Сезон 1"

Автор книги: Юн Ли

Соавторы: Бекки Чамберс,Ши Лян Хуанг,Риверс Соломон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Чайник издал странный щелчок, рев заглох раньше положенного.

– Что… – начала было она, но ей ответил резкий запах – едкая вонь перегоревшей проводки. – Да ладно. – Она закрыла глаза, потом устало отключила уже бесполезный прибор от батареи. – Черт. – Этого ей еще не хватало. Здесь только кипячение гарантировало, что из перегруженной системы восстановления воды в твой организм не попадет ничего лишнего.

Она со вздохом прижала ладонь к чайнику. Хотя бы теплый… но достаточно ли теплый для бульонного кубика? Она помедлила, потом залила в кружку без пяти минут кипяток. Вдогонку капнула жидкости для очистки воды из синей бутылочки. Послевкусие от нее оставалось такое же приятное, как если сосать мел, но уж лучше так, чем война микробов в животе. На болезни у нее сейчас времени не было.

Кубик растворился – ну почти. Она попробовала его размешать. На поверхности образовались масляные пузыри. Остатки «вкуса настоящей травяной курицы» баламутились, словно ил. Она все размешивала, размешивала и наконец сдалась, сделала осторожный глоток. Частично растворившийся суп не очень сочетался с жидкостью для очистки, а вода комнатной температуры скорее вызывала тошноту, чем дарила спокойствие. Но она не собиралась зря переводить воду, энергию или даже суповую смесь. Должны же там быть хоть какие-нибудь витамины. Их она выливать не станет.

Сорайя села за стол со своим неудавшимся напитком и стала заплетать немытые волосы. Завтра ее очередь в хим-душе – хвала тем богам, что еще слышат. За отведенное время надо вдобавок как-то успеть постирать белье. Уже достигнута та грань, после которой вонь жидкости для мытья предпочтительнее вони от тела. Несколько дней спустя, когда химический запах будет разъедать ей ноздри, она не раз передумает, но таков уж порядок вещей – перепады туда-обратно, туда-обратно, от одного зла к другому.

На миг она закрыла глаза. Представила себе такой горячий чай, что приходится ждать целый час, прежде чем он остынет, и как возлюбленный игриво перебирает мягкие волосы, и как белье сохнет на атмосферном воздухе. Представила себе настоящий вкус реальной травяной курицы, жаренной в кирпичной печи и покрытой таким количеством специй грубого помола, что под ними и птицу не видно. Впрочем, ты-то знаешь, что это птица и ничего, кроме птицы. Один ингредиент – одно животное. Здоровое и целое.

Сорайя прислушалась к звукам из-за стен: возня и голоса, песни уставших родителей, укачивающих беспокойных детей. Они тоже тосковали по настоящему воздуху и настоящей еде, знала она. И поэтому пила суповую жижу температуры мочи, завязывала на затылке грязные волосы и работала над стопками запросов, которые оставил на столе Ифа перед тем, как уйти на ночь домой. Она знала, что зализывать раны – это инстинкт, но он не решает проблем. Он не спасает.

Ее уже манила мысль о постели, когда на наладоннике мигнул вызов. Она взяла устройство и присмотрелась. Без имени, но по надежному каналу из источника на планете. «Ну наконец-то». Сорайе не терпелось избавиться от сомнений, которые посеяла Асала насчет работы Узочи. Она взяла кружку и приняла вызов.

Как оказалось, суп она взяла зря, потому что чуть им не поперхнулась, когда увидела возникшее перед собой лицо. Генерал Кинриг улыбнулась в ответ, сложив руки на безупречно чистом столе из лакированного дерева. Форма отутюжена, волосы – чистые, улыбка – непринужденная и хищная.

– Сорайя, – сказала она. – Мы с тобой еще не общались лично.

Сорайя уже сомневалась, что вообще с кем-то общалась, потому что совершенно забыла, как это делается.

– Я…

Генерал подняла ладонь.

– Мне говорили, что ты занятая женщина, так что сразу к делу. Полагаю, ты уже знакома с моими друзьями, агентом Асалой и Нико ав Экремом? Я знаю, что они здесь. Я знаю, что они ищут. Я знаю, что наверху у тебя налажена связь со всеми, и у всех – с тобой. И я знаю о «Веле».

Теперь вместе с даром речи Сорайи пропала и комната – комната и последние крупицы надежды, которые она не хотела отпускать. Она облизала губы.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Генерал рассмеялась.

– Право, я же сказала, что не хочу тратить твое время. Зачем ты тратишь мое?

Сорайя промолчала.

– Ну хорошо. Ты можешь хотя бы выслушать. Учитывая привычку Хайяма влезать туда, куда не просят, наши интересы, возможно, совпадают. Я имею в виду – мои и твои. Их операция не идет на пользу мне – и сомневаюсь, что идет на пользу тебе. Возможно, у нас получится… помочь друг другу. – Кинриг говорила так, словно ей было больно от собственных слов, но улыбка не гасла. – Я разрешу одному кораблю – только одному – доставить тебя – и только тебя – на поверхность Гань-Дэ, чтобы обсудить этот вопрос подробнее. Как полагается.

Сорайя открыла рот, закрыла, тряхнула головой и хмуро придвинулась ближе.

– Если у вас есть все сведения, которые нужны, зачем вам я? Какой от меня толк?

Генерал показала на свой экран.

– Ты же знаешь, что это не лучший способ для обсуждения деликатных вопросов.

– А вы знаете, что мне надо башкой удариться, чтобы на такое согласиться. – Сорайя не знала, откуда взялись ее слова – из гнева, голода или чистейшего замешательства, но она все равно позволила им вырваться.

Генерал побарабанила пальцами по столу.

– Знаю, – сказала она после паузы. Нажала кнопку на столе. – Передайте, чтобы готовились к запуску, – попросила она кого-то.

Сорайя сглотнула.

– Что вы сделали?

Генерал снова рассмеялась.

– Расслабься, Сорайя. Я понимаю твою настороженность. Я уважаю настороженность. На твоем месте я бы вела себя так же. И в знак уважения я отправляю грузовой корабль с пайками. Не самое аппетитное блюдо, но, полагаю, ты найдешь им применение.

Сорайя чувствовала, как ноющий желудок пытается извлечь хоть что-то питательное из суповой смеси, и знала, что окружена тысячами людей, которые чувствуют то же самое. Когда речь шла о еде, она не смотрела дареному коню в зубы, даже если от коня несло серой. Да и что еще оставалось? Кто она такая в сравнении с генералом, мать ее, Кинриг? Если генерал знала о «Веле», если раскрыла все и еще не сбила лагерь, то дело в чем-то другом. В чем – Сорайя не представляла. Но, насколько она понимала, выбора у нее не было.

– Сперва еда, – сказала Сорайя. – Если это не отрава, я спущусь.

– Жду с нетерпением, – ответила Кинриг.

Изображение погасло.

Несколько минут Сорайя сидела не двигаясь, пытаясь понять, какого черта только что произошло. Она ненавидела все. Ненавидела Кинриг. Ненавидела Асалу за очевидный просчет. Ненавидела – ненавидела – свою первую реакцию, автоматически захватившую мысли, стоило только столкнуться с ошеломительной перспективой полета на Гань-Дэ для беседы с неожиданно подобревшим диктатором: «Возможно, тебя там покормят».

***

– Не нравится мне это, – сказала Асала не в первый и, видимо, не в последний раз. Они сменили укрытие в амбаре на прохладу травянистой дорожной обочины где-то в двух милях от места, откуда послали вызов.

– Все будет хорошо, – заверили ее Нико. Асала не могла различить выражения их лица – только видела, как слабо переливается в лунном свете туманный пар от дыхания. – Пожалуйста, доверься.

Они прятались за пустой заправкой у главной дороги, ведущей от горы. Зарядники для транспорта заливал свет прожекторов с крыши, но Асала с Нико держались в кустах и тенях, ожидая копов.

Появилась патрульная машина, выехала на свет. Ганьдэская эмблема на борту была излишней. Ни один гражданский не ездил на транспорте с такой броней. Двигатель затих, из кабины вышли четверо. Встали лицом к заправке – ожидая, что их контакт находится где-то за зарядниками, а не наблюдает со стороны.

Полицейские встали в строй, в бронежилетах, слишком хорошо вооруженные, на вкус Асалы. Может, они и друзья, но такое зрелище ее не успокаивало.

Один из них, с руками на ремне, сделал шаг к зарядникам.

– Воздух сухой, но завтра наверняка пойдет дождь, – сказал он.

Нико открыли рот, чтобы ответить, но осеклись. Даже на расстоянии Асала почувствовала, как они напряглись всем телом.

– Что не так? – прошептала она.

Полицейский огляделся, ожидая отзыва.

– Воздух сухой, но завтра наверняка пойдет дождь, – повторил он.

– Как он выглядит? – выдохнули Нико.

Асала пригляделась, как могла, через очки ночного видения.

– Седые волосы, лысина, криво сросшийся нос.

Нико с силой замотали головой.

– Это не мой связной, – сказали они. – И пароль устаревший. Сейчас он не используется.

– Черт. – Асала как можно тише извлекла оружие. – Уверены? Абсолютно уверены?

Нико угрюмо кивнули.

Мысли Асалы забегали. Их – четверо, она – одна. Не лучшие шансы, но и не худшие, что у нее были. Она сделала глубокий вдох – как всегда перед выстрелом. Проанализировала имеющуюся информацию: количество противников, окружение и…

О. Да, может сработать. Идея ужасная, но… все-таки. Может сработать.

Она перевела оружие на смертельный режим.

– Помнишь, я тебе говорила, что смелость и глупость часто пересекаются?

Нико нахмурились.

– Да.

– Вот сейчас и увидишь, – сказала Асала. – Отойди. – Она оглянулась. – И подальше.

Повторять Нико не пришлось. Они отступили в траву.

Асала сама подалась назад, ступая шаг за шагом. Чтобы провернуть ее план, нужно расстояние. Нужно…

Под ногой хрустнула ветка.

Полицейские развернулись к кустарнику, выхватывая оружие.

«Что за дилетантство», – отчитала она себя. Теперь уже все равно. Она вырвалась из кустов. В ее сторону уставился квартет стволов, но она двигалась быстрее, у нее была фора, и целилась она в другое место. Этот урок она усвоила давно, еще во время подготовки. Бывают время и место для откровенной перестрелки – но иногда нет ничего лучше одного меткого выстрела.

Она спустила курок. Искрящийся сгусток энергии вылетел, пронесся по воздуху мимо копов… прямиком в блок зарядников.

Бум.

Блок взорвался цветком синеватого света. Полицейские не успели даже вскрикнуть. А Асала не увидела, как их смел ядерный взрыв. И не запомнила ничего, что было через полсекунды.

Она пролежала без сознания… видимо, недолго, но достаточно, чтобы все изменилось. Она лежала на спине, причем с таким ощущением, будто ломала своим телом деревья (или наоборот). А Нико оказались у нее прямо перед носом. Что бы там ни случилось, они были куда ближе, чем могло понадобиться.

– Асала! – вопили Нико, тормоша ее за плечи.

– Блин, отвали. – Она слабо их отпихнула. – Ладно. Важный урок. – Она перекатилась в сидячее положение, секунду оценивала металлический привкус во рту. Для пробы ощупала пару мест и с облегчением не почувствовала под кожей ничего лишнего. Во рту была кровь, да, но ничего серьезного. Всего лишь прикусила язык. Она сплюнула и продолжила: – Если кто-то потерял сознание, значит, его приложило по башке. А если кого-то приложило по башке… – И, ох, ее приложило на славу, раз этот гул, видимо, обосновался в голове надолго. – …то трясти – не самая лучшая идея. – Она замолкла. – Надеюсь, они мертвы, и ты не трясешь меня, когда позади тебя стоят люди с оружием и готовятся нас расстрелять.

– Они мертвы.

– Ну тогда ладно. – Асала протянула руку. Нико помогли, и она поднялась на ноги. Застонала. Она в порядке. Чувствует себя дерьмово, но в порядке. Боль пройдет, как всегда.

Заправка загорелась, но это была меньшая из ее проблем. Она оглядела остатки засады.

– Ты же говорили, контакт надежный, – сказала она. – Быстро довезут до аэропорта.

– Видимо, мой контакт выследили, – горько ответили Нико.

– Ты не виноваты, – сказала Асала, направляясь к полицейской машине. – Бывает. – Открыла дверь и пошарила в кабине.

Нико поспешили за ней, осторожно обходя обугленные тела.

– Это хорошая мысль – угонять машину копов?

– Нет, – сказала Асала. Села на водительское место и поискала кнопку запуска. – Посмотришь, какие-нибудь зарядники еще работают?

Нико медленно посмотрели через плечо, на Асалу.

– Ты… ты же знаешь, что взорвала главный узел?

– Знаю, – сказала Асала, раздражаясь не столько из-за Нико, сколько из-за себя. – Но не знаю, сколько нам добираться, и мы точно не сможем останавливаться ради заправки. Так что, если я здесь что-нибудь не сломала, оно бы пригодилось.

Пока Нико робко копались в дымящихся обломках, машину удалось завести. На центральной консоли загорелся экран рации – Асала поморщилась от ослепительного света. Спешно снизила яркость и тут заметила, что водитель – предположительно, бывший офицер Сломанный Нос – оставил свой наладонник подключенным к машине. На экране все еще светилось сообщение.

Крот вошел в контакт с возможным инсургентом на поверхности. С настоящего момента крот приговорен к допросу и казни. На основании методов связи и содержания сообщения сделан вывод, что цель сотрудничает с террористами с «Галы». Задержать цель живой и доставить на базу для допроса и возможного ареста. Цель ожидает пароль. Дополнительную информацию смотрите в прикрепленных разведданных.

Асала просмотрела отчет разведки. Там был устаревший пароль, да, но к тому же немало грязи на офицера Бусу – вышеупомянутого крота и, предположительно, контакт Нико. Следили за ней уже давно – почти год. Когда на кону война, ганьдэсцы умели проявлять терпение. Асала читала дальше в поисках данных о связи офицера с Хайямом. Но ничего такого не было. Никакого Хайяма – ни по названию, ни в намеках. Асала нахмурилась еще больше. Бусу подозревали не в передаче информации помощникам Экрема. Нет, ее подозревали в пособничестве врагу, работавшему куда ближе.

Ее подозревали в пособничестве людям Хафиза в лагере «Гала».

Асала откинулась в кресле. Выглянула в окно на Нико. Неуклюжих, растрепанных, стремящихся угодить Нико. Нико, которые хотели спасти мир. Которые и глазом не моргнули, когда Хафиз выложили свой хладнокровный план, которых чуть удар не хватил, когда Асала не разрешила помочь Узочи с ее путешествием в один конец, которые знали всех связных и пароли и никогда, никогда не разрешали Асале заглянуть им через плечо, потому что – как они говорили с большими невинными глазами – им просто нужно сосредоточиться.

Как она могла так сглупить?

И второй вопрос, не менее важный: как Нико могли так поступить?

Когда она вышла из машины, Нико ей что-то говорили. Что-то насчет зарядника, который еще можно спасти, хотя это займет время. Голос у них был довольный. Вид – гордый. Но Асала не слышала слов. Имплантаты были включены и целы. Головная боль еще оставалась, но шла на убыль. И все равно, пока она шла прямо на Нико, слышала только шум. Когда у Нико поблекла улыбка. Когда Нико задали вопрос. Когда Нико смешались. Когда Нико попятились. Когда Асала с силой ударила их по голове рукояткой пистолета.

***

Теперь Кинриг больше не нужно было ходить по залу. Она стояла у окна, сцепив руки за спиной. Люди на улице ее не видели, зато она видела их из-за укрепленного стекла – как они спешили на городской площади по обычным делам. Как ведет через толпу роботележку торговка фруктами – ломаная линия через оживленную сутолоку. Затем откуда ни возьмись появился прохожий, и торговка не обращала внимания на его траекторию, пока тот не подошел к тележке. Состоялся разговор. Обмен товарами. Две случайные фигуры в толпе, с неизвестными намерениями, пока их дорожки наконец не пересеклись.

Генерал представляла, что детальки ее головоломки ведут себя похожим образом. Они где-то там, двигаются навстречу друг другу. В этот самый миг – или уже скоро – транспортник доставит защитницу клановцев с ее свалки металлолома, устроившейся на низкой орбите, на планету, а потом – к Кинриг.

Разумеется, она блефовала. Уловка старая и поразительно простая. Подкинуть пару ключевых слов, чтобы человек задергался, – в данном случае «Вела» и имена лакеев Экрема, – не сказать ничего по сути и позволить людям самим заполнить пробелы. Она не знала о Сорайе ничего, кроме имени и репутации, так что было невозможно сказать, как быстро последуют ответы. Кинриг не отличалась особой любовью к допросам, но и не гнушалась ими. Так или иначе, свой ответ она получит.

Была и другая возможность, потенциальный приятный бонус. Если ее догадка о том, что Асала находится на поверхности, верна, и если гипатская наемница прослышит о прилете Сорайи… что ж, будь Кинриг на ее месте, то клюнула бы на наживку. После многих недель бесплодных усилий задача Кинриг вдруг упростилась до смешного. Если ей хочется собрать головоломку, оставалось только расположиться поудобнее и наблюдать, как себя поведут детальки.

***

Первое, что зафиксировали Нико, – это боль. Боль и движение. Голова гудела, мир перед глазами вращался, пустой желудок сводило. Они хотели ощупать голову, но не смогли. Тогда они пробились через гул, разогнали туман перед глазами. Наручники. Кто-то их приковал. Они оглядывались дальше. Обшивка. Металл. Транспорт.

Черт.

Они быстро сели – слишком быстро, о чем тут же известил организм, – и да, они находились в полицейской машине, но офицеров рядом не было. Только Асала, за рулем, метавшая в Нико молнии через зеркало заднего вида и кипевшая немой яростью.

Черт.

– Асала, – сказали Нико. Кожа на губах при этом странно хрустнула, и они осторожно провели по ней языком. Кровь, уже засохшая, от самого… носа, судя по всему. Должно быть, они упали на лицо. О боги, так голова у них еще никогда не раскалывалась. – Асала, что происходит? – Они потрясли руками в наручниках. – Какого хрена это значит?

Ответ Асалы был холоден, как лед, и так же опасен.

– Ты работаешь на правительство своего отца?

То, что в ответ вырвалось из горла Нико, сложно было описать одним словом. Отчасти смех, но и всхлип, и затаившийся на заднем фоне крик.

– Ну конечно. Ты… у тебя все в порядке с головой?

Плохой ход. У Асалы заходили желваки.

– Не надо, – сказала она. – Не надо оскорблять мой интеллект еще больше. Я спрошу еще раз. Ты работаешь на правительство своего отца? И я не спрашиваю, в какой офис ты ходишь по утрам или в какой столовой обедаешь. Я спрашиваю о твоей настоящей работе, твоей цели. Твоих контактах. – Она повернула руль, чтобы объехать что-то на дороге.

– Я не понимаю…

– Последний шанс. – Из-за выражения на лице Асалы хотелось бежать. Она всегда их пугала. Но впервые – повергала в ужас.

Нико приняли в расчет наручники на запястьях, шишку на голове. Оружие на бедре у Асалы. Вдруг Нико поняли, что Асала забрала у них все, кроме одежды. Ни оружия, ни инструментов, ни наладонника.

Влипли.

Сделав глубокий вдох, Нико прыгнули в бездну.

– Я работаю с Орденом Борея.

Асала кивнула один раз. Ничего не добавила.

Нико ожидали криков, возмущения – хоть чего-то. Ждать пришлось долго. Асала ехала молча.

– Я могу объяснить, – сказали они.

Асала уставилась перед собой, не отпуская руль.

– Я собирались все рассказать, – продолжили Нико. – В этом и заключался план. Вылететь с Хайяма, раскрыть, на кого я на самом деле работаю, и найти «Велу», вооружившись этими знаниями. Мы думали... мы думали, ты поймешь. Ты гипатка, ты беженка. Если кто-то нас и поддержит, то это ты. – Боль полыхнула, и они поморщились. – Но ты… в тебе было трудно разобраться. Я никак не могли понять твое отношение. Ты сосредоточилась на задании – вот мы и выполняли задание. Я думали, как только мы встретим Хафиза, ты перейдешь на нашу сторону. Вспомнишь, что это за жизнь, увидишь, что иначе нельзя. – Теперь слова уже хлестали из Нико потоком, принося облегчение. – Но ты… – Они покачали головой. – Не понимаю. После всего, что мы сделали. И делаем до сих пор. Мы не заслуживаем спасения, Асала. Мой отец – мой отец виновен. Вся планета виновна. Мы разрушили эту систему, а те, кто пострадал первым, – на них нам плевать. Мы отсиживаемся в своих расписных залах, потягиваем воду галлонами и не переживаем, если она проливается, рассуждаем, стоит или не стоит принять к себе людей, оставшихся без крова. Оставшихся без крова по нашей вине. – Несмотря на боль, они подняли голову, подчиняясь убеждению, в которое горячо верили с самого начала. – Все это дело рук внутренних планет. Тогда мы и должны остаться здесь, в первом ряду, и почувствовать на себе боль, которую причинили другим. Будь у нас второй шанс, будь у нас технологии, чтобы смыться, как только мы захотим, мы бы просто повторяли все это снова и снова, выпивали досуха каждую звезду, будто галактика – это какой-то гребаный фуршет. Поэтому – спасти невинных. Оставить виновных.

Асала ехала дальше.

Нико нервировало ее молчание, они чувствовали, как слова рвутся из них со страстью, со страхом.

– Я понимаю, ты злишься. Но если мы все обсудим…

Асала рассмеялась – сухой, озлобленный смех.

Пришел черед Нико замолкнуть.

– Куда мы едем? – спросили они через некоторое время.

– За Сорайей. Путь будет долгим.

Нарушение тишины застало врасплох, как и ответ Асалы. Нико моргнули.

– За Сорайей? – Что еще за бессмыслица. – Она здесь?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

Асала кивнула на консоль сообщений на приборной доске.

– Там хватает интересного чтения, – сказала она, снова метнув обжигающий взгляд. – А что самое хорошее в военном транспорте Гань-Дэ – в нем можно отслеживать передвижения союзников.

Нико нахмурились.

– Почему она здесь? Как?

Асала снова рассмеялась.

– Будто я бы тебе сказала, даже если бы знала.

– Что мы будем делать?

– Я ее заберу и вернусь в лагерь «Гала».

Нико сглотнули.

– А я?

Пожимание плечами. Небрежность на лице.

– Еще не решила, – сказала Асала. – Но среди всех твоих бредней прозвучала одна хорошая мысль. – Она встретилась глазами с Нико в зеркале. – Оставить виновных.

***

После приземления на планету ее все еще не покормили, но впервые за долгое время это было наименьшей из проблем. Что-то было не так.

Сорайя неуютно поерзала на заднем сиденье. Конечно, ее встретила военная машина – с корпусом, обильно расписанным гербовой символикой партии. Она сама не знала, что ее беспокоит. Она не в автозаке. На ней нет наручников. Водитель вооружен, но что же тут удивительного. Возможно, в том-то и беда. Ничего не удивляло – а в контексте того, что говорила Кинриг, это было охренительно странно. Может, генерал все-таки и вправду приглашала на обычные переговоры. Может, это те политические сдвиги, которых все они давно ждали.

А может, думала Сорайя, ее пристрелят, как только они доедут. Исключать это тоже нельзя.

Она посмотрела на вид за окном. Через тощее облачко прорезался приглушенный лунный свет. Давненько она не видела небо с этой стороны.

– Можно ненадолго остановиться? – спросила она водителя. – Мне нужно в туалет.

Водитель, сидевший с таким видом, будто получает от этого задания не больше удовольствия, чем от посещения стоматолога, ничего не ответил.

– Пожалуйста, – сказала Сорайя. – Мы едем от космопорта уже несколько часов.

Губы водителя дрогнули, словно он что-то всасывал сквозь зубы.

– Я спрошу, – сказал он и начал набирать текст на экране консоли.

Бюрократы. Даже пописать без разрешения нельзя.

Шло время, наконец пришел ответ.

– Десять минут, – проворчал водитель. – Нам дали добро на остановку в заведении впереди.

Это оказалась заброшенная стоянка рядом с такой же заброшенной автомастерской – предположительно, для фермеров и путешественников в дальних поездках. Краска облупилась, лампы давно перегорели. Сорайя надеялась, что на с трудом отвоеванной остановке будет нормальная уборная и человеческие условия, а не крысиное гнездо, но, видимо, зря. Теперь она сомневалась, что стоит надеяться даже на исправный водопровод. В другое время она испытала бы отвращение, но жизнь в лагере приучала занижать ожидания.

– Я быстро, – сказала она. Открыла дверь машины – и чуть не застонала от удовольствия.

Свежий воздух.

Волосы подхватил сильный порыв ветра, и она медленно, почтительно вышла в ночь. Ветер коснулся ресниц, ноздрей – жесткая ласка, прочистившая легкие. Она чуть ли не физически ощущала, как кровь насыщается кислородом, рожденным одними лишь деревьями вокруг, – отдохновение от переработанных молекул, побывавших в тысячах легких. Это было лучше, чем сон, лучше, чем секс. Она закрыла глаза, в восторге от наслаждения моментом.

Идиллию нарушил голос водителя. Глаза Сорайи распахнулись. Из тумана к ним подъехала другая машина, агрессивно встала поперек дороги.

Водитель Сорайи вышел из кабины и достал оружие.

– Эй, – окликнул он. Казалось, он сам ничего не понимает, как и Сорайя. Фары их транспорта освещали на машине впереди полицейский символ. Водитель снова позвал, еще не поднимая ствола:

– Вам помочь?

Сорайя не совсем уловила, что произошло дальше. Она бросилась на сухую почву, как только ночь озарил энергетический разряд. Оглушительным разнобоем последовали новые выстрелы, и Сорайя почувствовала, как ее тело инстинктивно сворачивается калачиком.

Прямо перед носом в траве запутался фантик. Она уставилась на него, пока рядом полыхали и отдавались выстрелы. Он словно был не на своем месте, не в свое время. Яркий осколок ушедшего мгновения, радость от которого давно уже развеялись.

Затем – тишина. Тишина была чуть ли не хуже. Тишина означала, что кто-то победил. Сорайя пыталась выровнять дыхание, но оно не поддавалось.

– Сорайя! – окликнул кто-то. Не просто кто-то – женщина, гипатка. Та тихо с кем-то заговорила, ее слова отдавали резкостью. – Быстро из машины. Не делай глупостей.

Сорайя медленно поднялась и выглянула из-за машины. И с силой выдохнула, когда ее подозрения подтвердились.

– Какого хрена, – сорвалась она. Выпрямилась и возмущенно развела руками. Ее водитель лежал на земле мертвый, под ним уже разливалась лужа крови. Она переступила через тело к своей… кому? Спасительнице? Вредительнице?

– Что вы здесь делаете? – Она заметила на заднем фоне прилипалу Асалы, и число ее вопросов удвоилось. – Почему они в наручниках? Что происходит?

– Не за что, – раздраженно сказала Асала.

– В смысле? Я прилетела сюда по своей воле, я не пленница. Кинриг устраивает переговоры.

Асала коротко и громко хохотнула.

– А ты и поверила?

Сорайя ощетинилась. Она была не в настроении для издевок этой самодовольной воительницы.

– Конечно нет, – сказала она. – Но альтернативой было сидеть и гадать, что она устроит. Она знает о «Веле».

– Твою мать, – сказали Нико.

– Не тупи, – бросила им Асала куда злее, чем требовала ситуация. – Ни хрена она не знает. Она вытягивает информацию.

Нико обиженно отвернулись, но промолчали. Что же тут случилось?

Сорайя тряхнула головой, стараясь выбирать по одному вопросу за раз.

– С чего ты взяла? – спросила она.

– Потому что если бы ей было известно то, что известно нам, то она бы уже прочесывала планету, а не звала тебя на чаепитие. – Асала подняла руки. – Без обид.

Сорайя кратко пожала плечами.

– Ладно, – сказала она. – Но что бы вы там ни нашли – и я рассчитываю, что ты мне расскажешь, – это только полбеды.

Асала медленно повернулась к Сорайе – с настолько усталым видом, насколько было возможно.

– И что за вторая половина беды?

Сорайя перевела глаза на Нико.

– Твой отец, – сказала она. У Нико расширились глаза.

– Что с ним?

– Я подслушала в космопорте. Ганьдэских пилотов подняли по боевой готовности – на сканерах дальнего действия обнаружена угроза. – Сорайя запрокинула голову и набрала в грудь воздуха. За свое краткое пребывание здесь она надышится вдоволь. – Не знаю, что за муравейники вы разворошили в последние недели, но где-то по пути вы привлекли внимание Внутренних.

Лицо Асалы омрачилось.

– Много внимания?

– Все и сразу. – Сорайя впустила в легкие вкусный воздух. – Приближается хайямский флот. – Она рассмеялась. – Забавно, что всем вдруг на нас не насрать, как только у нас появилось что отнять.