Текст книги "Самая невзрачная жена (СИ)"
Автор книги: Юлия Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Мама! – и девушка вывалилась из зеркала в объятия родительницы.
– Нала... – прошептала та, прижимая дочь к груди.
Всё повторялось. Они сидели в постели, обнявшись, скрытые балдахином от всего мира, и снова говорили, говорили, говорили. Лерой гладила дочь по волосам, успокаивая, а Нала рассказывала обо всём: об отравлении, о зазеркалье, о предательстве и Крае Чудес, о побеге и, наконец, об Унтаре, их последнем разговоре.
'Бедная, бедная моя девочка!' – шептала герцогиня, прижимая к себе пережившее столько боли дитя. Она ни на миг не усомнилась, что ее Нала, ее сокровище вернется, что они увидятся, что всё у них получится... Лерой верила: ее дочь будет счастлива! Она была так счастлива, что даже не спросила, как Нала вернулась к ней – это было так неважно, так ненужно, ведь столько всего следовало сказать!
В наступившей тишине Нала лежала на животе матери, обнимая её колени. Она устала, слова и эмоции закончились. Первой заговорила Лерой:
– Твоего мужа обвинили в заговоре с одарёнными против королевства, но он сбежал из тюрьмы до казни. Король умирает, жить ему осталось совсем недолго. А ты, Нала, сегодня же ночью сбежишь с графом ар Рейнал в Кейсарию. Я обо всём договорилась. Там ты будешь жить под покровительством Её Императорского Величества. Твой муж объявлен предателем, для света он мёртв, а потому больше не имеет прав на тебя. Так что поспи пока, я принесу еды, вечером тебя ждет дорога. Предначальные, я верила, что ты вернешься...
Нала с удивлением отпустила мать и поймала её холодный, решительный взгляд. Лерой поднялась, не дав дочери возразить, и ушла, закрыв дверь на ключ. Нала откинулась на подушки, положив руку на лоб. Империя? Уехать из королевства? Предначальные боги, так страшно! Но с другой стороны покровительство самой императрицы успокаивало и обнадёживало... И, может быть, это лучший выход? Она ведь совершенно не хотела оставаться во дворце! Да и что с Ролденом – неизвестно. Странное, конечно, обвинение, но... А жив ли вообще он?!
Нала так и не спала, ворочаясь с боку на бок, путаясь в одеяле, переворачивая жаркие подушки. То она хотела бежать куда-то, что-то кому-то доказывать, то спрятаться, раствориться в темноте. Конец её метаниям положил граф Окшетт, отдёрнувший балдахин:
– Вставайте, сиятельная, нам пора в путь, – и такое недоверие на лице, как будто в кровати он должен был найти убийцу, а не напуганную, уставшую девушку. – Предначальные боги, это и правда вы... – выдохнул он, протягивая руку, чтобы помочь Нале подняться.
– Где герцогиня? – спросила девушка, обувая низкие полусапожки. Одежда на ней была всё та же самая – от одарённых.
– Договаривается со стражей, чтобы её слуг без проволочек и записи выпустили из дворца, поскольку ребёнку совсем плохо, отец везёт его к лекарям.
Нала присмотрелась: на графе и в самом деле был самый простой дорожный камзол, какие носили посыльные. Её же одежда в темноте могла сойти за что угодно, только косу уберёт за ворот.
Нала кивнула, подавая руку графу. Вместе они не выскользнули в коридор, чтобы таиться за каждой вазой, как представлялось девушке. Граф подошёл к стене, нажал на что-то, и она отъехала. Заметив, что девушка замешкалась, граф дёрнул её внутрь, ведь механизм стал закрываться.
В коридоре от пыли хотелось чихать. А ещё Нала старалась не думать, что такое мохнатое и подвижное часто попадает ей в лицо... Граф вёл уверенно, не давая ни отстать, ни упасть.
– Откуда вы знаете о тайных ходах? – спросила она после очередного незаметного поворота.
– Знаете ли, женщины в порыве страсти могут рассказать обо всём, – мечтательно и шутливо ответил он, выдёргивая девушку на улицу. – Если бы вы вернулись на пару дней раньше, то сбежали бы вместе с мужем.
Нала оглядывалась. Огни какого-то кабака, несколько деревьев, небольшое поле... Граф Окшетт помог бежать Ролдену? Слишком много помощи от кейсарца!
– Но разве мы не должны были пройти мимо стражи? – удивлённо спросила она, осознав простой факт, что они уже за дворцовыми стенами.
– Там проедет мой человек со своим сыном. Он отправится в другую сторону от нас, но не знаю, насколько это обманет погоню, если такая случится. А теперь, сиятельная, нам предстоит немного неприятное путешествие.
Скрываясь, темными закоулками они дошли до какой-то узкой улицы, где Окшетт открыл люк, спешно спрыгнув вниз. Канализация. Нала смело спрыгнула следом. В конце концов, чего уже бояться? Противный запах не самое страшное, что с ней приключалось.
Противная жижа плескалась на уровне лодыжек, холодная, она сковывала ноги, но девушка упорно шла за графом – единственным, кто мог привести её к выходу. Выбрались они далеко за городской стеной перед самым рассветом через какое-то ответвление, выходившее в овраг. Им, похоже, пользовались и рабочие: по отвесному краю шла крепкая лестница к лесу.
– Мы пойдём до деревни, – тихо сказал Окшетт, пытаясь вытереть обувь о траву. – Там купим лошадей.
Холодный ветер задувал в грудь, грозно качались деревья, а в Нале просыпалось любопытство, требовавшее ответов на некоторые вопросы.
– Вы помогли Ролдену бежать? – прямо спросила Нала, когда они вышли на заброшенную дорогу.
– Да.
– Значит, вы знаете, в чём его обвинили?
– Весь дворец слышал об этом деле, – граф замолчал, но никаких вопросов не дождался. Вздохнув, он заговорил: – Сразу замечу, что я не знаю ничего ни о мотивах, ни о целях вашей матери.
– Причём здесь моя мать? – удивилась девушка, пытаясь увидеть лицо графа.
– Она обвинила Его Высочество в вашем убийстве, а помогавший ей доказательствами герцог Капринский усугубил, добавив ко всему возможный сговор с одарёнными против королевства. Если бы я не помог ему сбежать, то позавчера бы вашего мужа казнили. Печально, не находите?
Нала не ответила. Её мать обвинила Ролдена в убийстве, попутно организовывая дочери побег?! Герцог Капринский поддержал обвинение? Да что же вокруг происходит?!
– Выходит... Все считают, что я мертва? – сдавленно спросила девушка, ощущая ледяной ужас.
– Никто не верил, что вы вернётесь. А если бы и вернулись... – граф замолчал, но Нала всё поняла, втянув голову в плечи. – Но Ролден не оставит попыток вас найти. К сожалению, я не могу сказать, куда он сбежал.
Ночь и заунывное пение ветра как будто успокоили её, призывая принимать всё таким, какое оно есть. Кажется, её закрутило в мельницу интриг, и она даже не поняла, чьих, когда и зачем... Безвольная пешка, которую легко скинуть с игровой доски, убрать, чтобы о ней и не вспомнили. Пешка не стать ферзем.
– Что ждёт меня в империи? – спокойно спросила девушка, выпрямляясь и нагоняя графа.
– Жизнь, – улыбнулся Окшетт, заметив, как воспрянула девушка. По крайней мере внешне она храбрилась знатно. – Вы будете жить в замке под покровительством Антайлы Восьмой... Но если хотите, – он замолчал, подбирая слова. – Вернее, если когда-нибудь захотите, то мои титул и положение к вашим услугам, Нала.
– Такого предложения мне ещё не делали, Окшетт, – имя просто сорвалось с губ, да и сложно было нарушить ещё больше запретов светского общества, чем это сделали они. Обращение по имени – самое безобидное из них.
– Подумайте над ним. Официально ваш муж – предатель, считается мёртвым для света, потому вы свободны от всех брачных обязательств. Вы меня заинтересовали.
Девушка не ответила на последние слова, но граф чувствовал, что она запомнила их, а теперь серьёзно обдумывает. Этим Нала и отличалась: будучи беззащитной и слабой марионеткой, она барахталась, спасая себя, пытаясь разобраться в хитросплетениях интриг и вырваться из паутины лжи. Граф и не помнил, каково быть пешкой в чужих руках, а может, он никогда ею и не был, сразу ринувшись в омут построения интриг.
Очередной привал был после полудня, и Нала буквально свалилась с лошади: до изящества и манер ли было, когда тело ломило так, что даже желание поспать отступало?!
– Ну, думаю, теперь я могу выполнить поручение вашей матери. Держите, – и Окшетт достал из внутреннего кармана камзола конверт.
– Почему сейчас? – Нала исподлобья посмотрела на мужчину. Боясь принять бумагу: не любила она письма с недавнего времени, боялась их!
– Она просила отдать, когда вы будете не в состоянии вернуться во дворец. Неужели ваша мать не знает о зеркалах?
Нала покачала головой со вздохом принимая очередное послание. О, она даже не сомневалась, что радостных вестей в нём не было! Пальцы скользнули по кромке, взломали печать без герба и развернули лист. Очередное откровение Лерой без слов приветствия и прощания.
''Прости, что так спешно выгнала тебя в дорогу: нельзя было медлить. Прости, что соврала о суде над Ролденом. Я не буду оправдываться, Нала. Он тебе не пара. Я жалею, что еще до вашей свадьбы не выгнала его из дома! Скажу лишь одно: если бы не я, то кто-нибудь другой оклеветал бы принца, и его также посадили бы в тюрьму и приговорили к казни. Просто так это решилось быстрее и надежнее. Умоляю и заклинаю тебя, Нала, не возвращайся во дворец, не возвращайся в Тарьяр, в это прогнившее и брошенное богами место! Антайла, конечно, не милая и добрая старушка, а жесткий правитель, но она обещала, что присмотрит за тобой. Да, благодаря старым связям и долгам я сделала так, что Лиг принадлежит по-прежнему нашей семье (в связи с твоей пропажей его хотели отобрать), так что ты будешь получать письма оттуда и его доход. Нала, мы с отцом не смогли бросить всё и уехать из Тарьяра, так прошу, проживи свою жизнь счастливо ради нас! Помни, ты свободная девушка. Предатели мертвы для света.
Не возвращайся во дворец. Не возвращайся в Тарьяр раньше, чем у власти будет новый король. Лучше вообще не возвращайся''.
Нала смотрела в небо, по которому летели низкие тучи. Окшетт рядом что-то делал с седлом и тихо ругался. Письмо упало на траву и, подхваченное ветром, улетело в лес.
Нала запуталась: эта мысль стала ясной, как никогда раньше. Ролден оказался такой же жертвой обстоятельств, как она. Может быть, он также тащился по какому-то забытому тракту, опасаясь каждого поворота дороги, а которым могли скрываться головорезы. Искал ли он её или забыл о своих обещаниях? И что делать Нале? Искать мужа в Тарьяре всё равно что пытаться в темноте нащупать крохотную пуговицу на полу бального зала. Да и нужно ли? Похоже, их пути навсегда разошлись. Налу ждала Кейсария, а Ролдена... Что-то другое, и она не знала, что.
– Окшетт, где я буду жить в Кейсарии?
– В замке Её Императорского Величества на правах почётной гостьи, – мгновенно отозвался граф. – Если, конечно, не примете моё предложение.
– И что меня там ждёт? Двор? Свет? Оскалы титулованных?
– Такие же люди, как в Тарьяре. Не нагнетайте, Нала. Я думаю, всё решит разговор с Антайлой. Если вы захотите уединения, она поможет вам устроиться в монастыре или же найти дом где-нибудь на окраине империи или в предгорье, где вас никто не тронет.
– Спасибо за ответ.
Глядя в небо, Нала заснула, не чувствуя холода и старательно игнорируя робкое чувство тревоги.
***
Выставленные в караул солдаты гарнизона лениво прохаживались по широкой, каменной стене. Осмотр показал, что всё как обычно: тихо, безлюдно, только ветер свищет, да туман, повинуясь рассвету, отступает, открывая долину перед деревней. Остановившись, они опёрлись о край стены – холодный, что лёд!
– Лютует страшно, а? – спросил первый, толкая товарища в плечо, и поправляя перчатку: в гарнизоне было гораздо холоднее, чем в долине, но теплее, чем за границей вьюги.
– Страшно, страшно, Грэт, – слетело у второго облачко пара с губ и унеслось в синее небо, дышавшее морозной свежестью.
– Сотня нас здесь... Как думаешь, выстоим, а, Тимо? – не отставал от него первый, поднимая выше воротник куртки, подбитый заячьим мехом.
– Коли командир вернётся, то ещё и сдачи наваляем! – второй, широкоплечий, но не вышедший ростом детина вместо чёрной формы носил белую, всю унизанную кольцами для привязывания мехов. Преследователь, что с него взять.
Прискакавшие под стены крепости послы долго пытались убедить гарнизонных служащих, что командир их – казненный трус и предатель, да только они верить отказались, сказали, что пока голову Ролдена им не покажут, ничье командование гарнизон не примет! Так послы и простояли под стеной, охрипли, бедные, от переругиваний с караульными да ушли ни с чем, понурые.
– Тимо, а Тимо, посмотри-ка туда... Новое посольство? – он указал на туман, из которого выехала одинокая чёрная фигура. С высоты стены крепости трудно было что-либо разглядеть, а если прибавить метров пятьсот по прямой и туман, то и вовсе почти невозможно.
– Да вряд ли, те по одиночке не катаются, – проговорил повернувшийся и привставший от удивления на носочки преследователь. – Да и едет странно, тащится, словно ранен или спит... Чай одарённый через горы пройти решил?
– Очередной забитый крестьянами? Увы, тогда придётся ему пожить да поработать у нас, терпя смертных, – зло усмехнулся Грэт, ненавидевший таких вот обиженных судьбой, которые при первой же пощёчине разворачивались и сбегали, поджав хвост.
– Хуже будет, если это нам голову командира привезли... Ты глянь, какие тюки к седлу приторочены! В такие тело разобранное вместить можно!
– Сплюнь, Тимо, – строго и глухо приказал стражник, сжимая кулаки.
И так с замиравшим дыханием они следили за приближением человека на коне. А тот, как будто желая извести караульных, едва тащился, периодически забирая то влево, то вправо. Грэт и Тимо даже сделали ставки: живого конь везёт али к трупу им придётся спускаться, дабы сжечь – в скале не похоронишь!
– Предначальные, да это же... – от осознания случившегося Тимо потерял дар речи.
– Командир вернулся! – огласил радостным рёвом окрестности Грэт, слетая со стены вниз, поднимая шум и панику.
А Тимо готов был поклясться, что путник на коне услышал этот повторявшийся уже на много голосов рёв и воспрял духом, взбодрился, как будто не веря самому себе.
Когда возводили гарнизон, думали только о его неуязвимости, но никак не об удобстве для солдат, которые вшестером каждый раз открывали входные ворота, намертво соединённые с остальной стеной не одной и не двумя парами огромных чугунных петель. Но в этот раз они с подлинным энтузиазмом открывали створки, чтобы встретить командира. На счастье стражникам, тот проехал ещё в щель и жестом велел закрывать. Заскрипел механизм, который по привычке забыли смазать, а Ролден поморщился, услышав такой привычный звук родного ему разгильдяйства. Наверное, пока его не было, и у кухарки каша пригорала каждый день, заставляя физиономии солдат быть кислыми с самого утра. Он въехал на внутренний двор, осматривая само здание гарнизона: замковый дворец или же дворцовый замок – за годы он так и не определился, как было бы правильнее его назвать. Наверное, всё-таки замком, сложенным из двух круглых башен, соединённых длинным, прямоугольным зданием, довольно узким для подобных строений из-за крутого подъёма горы... И над этими башнями до сих пор реял его чёрный флаг с вышитой львиной головой.
Он спрыгнул с утомившегося, едва не загнанного до смерти коня – принц слишком боялся погони, чтобы давать ему достаточно отдыха и чтобы рискнуть сменить его в какой-то деревне. К командиру сбежалась огромная толпа: как же слугам, подмастерьям, кухаркам, детям-оруженосцам, поломойкам и прочим личностям было удержаться?! Ролден почувствовал, как сердце отпустила сжимавшая его рука. Сильнее всего он боялся приехать сюда и у стены получить стрелу промеж глаз – он, сбежавший предатель, большего и не заслуживал. Но вот его встречали радостные, знакомые лица, гомон привычных голосов...
– Кто в карауле стоял? – весело поинтересовался он, отдавая повод конюшему.
– Тимо и Грэт! – рапортовал капитан, подкручивая ус. Так вот кого назначили вместо Гэла... Ролден полностью одобрял выбор гарнизона: старый воин был более чем достоин. И наверняка им гордилась жившая в столице восьмилетняя дочка.
– Тимо молчалив... Значит, это у тебя такая глотка, Грэт? – Ролден повернулся, выискивая в толпе виноватые глаза. – Что ж, вот и будет у нас переговорщик на стене! Врагов будешь оглушать, а, Грэт?
Все засмеялись, в том числе и сам солдат.
– Я чай, устали вы, командир? Спальню вам подготовить али еды подогреть? Это мы разом! – заголосила, локтями расталкивая всех, миниатюрная старушка, кухарка и почему-то главная над всеми слугами.
– Приготовь мне еды, Анра, я скоро приду на кухню.
Поклонившись, она засеменила обратно, спеша затеряться в замке и пнуть нерасторопных слуг: командира обслуживать надо по высшему разряду, ведь ему, в отличие от этих ходячих остолопов, приказы отдавать, головушкой работать!
– Что за беспорядок? Мне всегда казалось, что с прибытием командира всё идеальным должно становиться! – он хлопнул в ладоши, и служивые как по команде вытянулись, замерев перед ним. – А ну, все по местам! Гарнизон живёт по прежнему распорядку!
– Так точно! – слажено ответил хор голосов, разбегаясь во все стороны, а Ролден вдохнул морозного воздуха, наслаждаясь поистине родными стенами. Крепкими стенами. Из-за таких его никому не достать.
Уже сидя в кухне с капитаном, поев и допивая травяной настой, он слушал последние новости, убеждаясь в преданности его людей.
– Ну, мы все вести от вас получали, все приказы разумные, всё как всегда чин по чину... А тут прискакали к нам какие-то из столицы – мы их и к стене близко не подпустили. Сказали, мол, предатель вы, потому следует нам нового командира принять, – капитан опустил момент, как солдаты, высыпавшие на стену, дружно обсмеивали тощих гонцов, рассматривая их как командиров. Он ребят отругал, правда, больше для проформы. Но командиру не стоит знать обо всём, ведь так? – А мы что? Сказали, пока голову вашу отдельно от тела не увидим, никому другому гарнизон не откроем. Они и ускакали ни с чем, а мы продолжили жить как живали. Только вот писем от вас больше не пришло, люди стали волноваться... Но теперь-то всё позади! Ради предначальных, командир, что же случилось?!
– Женился я, – ответил принц, наблюдая, как вытянулось лицо капитана. Рассмеявшись, он допил отвар и пояснил: – С этого и началось всё. Слишком долгая история выйдет. Достаточно сказать, что Его Величество при смерти.
Капитан кивнул, в самом деле поняв всю глубину беды. И, подкрутив пышный ус, спросил:
– Нам готовиться к обороне?
– Стоит укрепить стены, организовать быструю доставку стрел и пушечных ядер, – начал перечислять Ролден. – Сейчас у нас человек двадцать солдат? – капитан кивнул. – А сколько всего людей гарнизона?
– Чуть меньше трёх сотен, а с новым набором и больше, – прикинув, отозвался он, доставая из мешочка на поясе трубку и раскуривая её. – В преданности можно не сомневаться.
Они замолчали. Ролден размышлял, придумывая какие-то схемы, предполагая, чем обернётся день грядущий, а капитан выпускал дымные кольца, искоса поглядывая на командира.
– Спрашивай, – выныривая из раздумий, сказал Ролден, повернув лицо к собеседнику.
– Вы, сталбыть, женились. А где ж супруга ваша? – помявшись, он всё-таки спросил, хоть не любил старый воин спрашивать о делах семейных без надобности.
– А это входит в ту самую долгую историю, – усмехнулся принц. – Если коротко, сейчас похищена, – капитан забормотал что-то невнятное, но Ролден жестом заставил его замолчать. – Её мать обвинила меня в убийстве, а герцог Капринский приписал мне мифический сговор с одарёнными ради государственного переворота. И всё это случилось в несколько дней, пока я искал жену вне дворца. Суд был быстр и беспощаден, из тюрьмы я сбежал, едва миновав казнь... И вот я здесь, – он пожал плечами, словно такие события происходили на каждом углу.
– Какой ужас! Но вы можете не сомневаться в людях гарнизона! Они никогда не поверят, что вы можете предать Тарьяр!
– Я рад столь высокой оценке, очень рад, – Ролден благодарно кивнул прибежавшей молоденькой кухарке, которая забрала посуду, оставив господ обсуждать дела. Она же принесла новую свечу: в каменном зале с окнами-щелями круглосуточно было темно. – Как давно пришла вьюжная ночь?
– Полсрока ещё не минуло. Уж простите, мы тут про календари забыли, как вести дурные пришли, – он виновато опустил взгляд, но Ролден только печально вздохнул.
– Стало быть, нет и шанса перейти горы? – и откинулся на спинку стула, подложив руки под голову.
Каменный потолок серо-чёрного цвета разбавляли бледно-оранжевые блики памяти. В ответе на вопрос принц не нуждался, он сам прекрасно понимал всё. Но вот обидно царапало сознание бессилия. Если сон был правдой, то ему следовало спешить к Нале. Срочно! Бездействие смерти подобно, как давно убедился принц.
Вьюжная ночь перечеркнула все планы и надежды.
– А повенчанных с вьюгой у нас нет? – озарённый идеей, что раньше не пришла к нему, спросил принц.
Но тут же разочарованно сник после ответа:
– Старуха Мабда померла весной, да и лет двадцать она уж никуда не ходила. Скончалась, не дожив до сотни пару месяцев. А других не встречали, – развёл руками капитан, убирая трубку.
У него были все поручения, а потому он откланялся и ушёл, оставив командира наедине размышлять о нелёгкой судьбе гарнизона.
Ролден так и сидел, глядя в потолок, пока не затекла шея. А потом, надев куртку, вышел из замка. Ночь ещё не спустилась с гор, потому он поспешил на стену. Тяжёлые сапоги грохотали по ровному камню, ступени отличались нарочитой чистотой, караульные стояли – всё идеально! Он опёрся о стену, повернувшись лицом к вьюге. А она лютовала, сверкая искрами льда в последних лучах солнца, и пройти сквозь такую бурю мог лишь повенчанный. Ролден тяжело вздохнул, продолжив обход.
