Текст книги "Самая невзрачная жена (СИ)"

Автор книги: Юлия Виноградова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

Нала хотела проснуться, но не могла. Отвратительное ощущение! Раз за разом, когда она начинала видеть свет, что-то отбрасывало её обратно в пустоту сновидений. И после очередного броска в зев тьмы, захлебнувшись криком, она дёрнулась, садясь, чтобы тут же ощутить что-то острое у шеи.

– Не кричать и не сбегать.

Нож от шеи убрали после предупреждения. Открыв глаза, Нала заморгала от яркого света. Напротив поскрипывала приоткрытая хлипкая дверь, слева и справа стояли кровати. Рядом сидели двое мужчин, а в отдалении на подоконнике ещё и женщина, одетая так же, как и её спутники. От движения стало больно: Нала опустила взгляд и увидела бинты. Пустота в голове не желала рассасываться. Волки не убили ее? Принесли? Куда? Зачем?

– Воды... – вопреки всему прохрипела Нала, и женщина тут же сорвалась с подоконника, поднесла ей глиняную кружку с чем-то мутным.

Уставившись в кружку, она не заметила, как к ней приблизился мужчина с сединой в волосах, коснулся холодными пальцами висков:

– Сейчас будет легче, – тихо произнёс он, и Нале в самом деле стало лучше.

Мужчина забрал у неё кружку и отдал женщине.

– Зачем я вам нужна? – Нала ещё раз осмотрела группу из троих людей. Одарённые – отчего-то в этом она не сомневалась.

– Стиша, ты видишь что-нибудь? – мужчина с сединой повернулся к женщине.

– Ничего, – поджав губы, ответила та. – Она не одарённая!

Спросивший мужчина только угрюмо кивнул, соглашаясь. Нала подобралась, не понимая, почему ее проигнорировали.

– Тогда мы не можем забрать её с собой, – вступил в разговор светловолосый здоровяк.

– И что делать, Рагд?

Нале не понравился взгляд здоровяка. Как и короткий удар ребром ладони в шею, после которого она обмякла.

– И зачем? Мы и так несколько дней не давали ей проснуться, – протянул Эстлиф, забираясь на кровать.

– Началась вьюжная ночь, путь домой нам отрезан, – прогудел Рагд, укладывая девушку, а Стиша уже принесла новые бинты. – Почему мы не чувствуем от неё силы источника? – он отвернулся, когда женщина принялась за обработку ран: волки не разбирают, кого и как тащат.

– Предлагаешь усомниться в прорицателе? – усмехнулся Эстлиф, который приличиями не озадачивался, и теперь созерцал затягивавшиеся на груди раны от клыков. Благодаря специальной мази они уже почти зажили. – Ведь это он отпускал волков за ней. Значит, она связана с источником. Хоть как-то.

– И у нас есть целая вьюжная ночь на выяснение! – рявкнул Рагд, ударив кулаком по косяку: сидеть он был не в силах, а потому метался по комнате. – Месяц! Мы застряли здесь на месяц! Всё из-за демонова Гройдеша, который не смог вытащить ее из дворца!

Вьюжная ночь наступала три-четыре раза за год, и это ощущали только подобные Рагду. Эстлиф помнил, как однажды вьюжная ночь задела их на границе: горы объяла непроглядная мгла, в которой вертелись в вихрях замораживавшего ветра осколки льда, смешанные с острым снегом, и вместе они покрыли горы туманным режущим облаком... Три метра до границы они проходили пять минут, и вышли в изорванной одежде, израненные и без груза, который пришлось бросить.

– Так что мы будем делать? – поинтересовалась Стиша, унося испачканные бинты.

– Разговаривать. Воздействовать. Все планы к демонам! – взбесился Рагд. – Только из-за того, что нам не сказали про её неодарённость!

– С другой стороны, – протянул Эстлиф, – нам всего лишь поручили найти хозяина источника, остальное мы додумали сами.

– Не я придумал одарённого искрой тащить через горы! Нам приказали это, – возразил Рагд, застывая напротив напарника.

– Но никто не обещал, что им будет эта девчонка. Возможно, она приведёт нас к тому, кто владеет источником... Рагд, вот зачем ты её ударил?

– Так получилось, – пожал тот плечами, отходя к двери. – Чего вам из еды принести? А то мы даже не завтракали.

Эстлиф закатил глаза, а Стиша радостно перечислила несколько блюд, которые хозяева двора готовили просто чудесно.

***

Это был настоящий бой. Бой, за время которого Лерой пришлось грозить слугам даже применением собственного дара. Тихое ''Сожгу!'' звучало для цеплявшихся за жизнь страшнее любой кары вроде увольнения. Так её и впустили в спальню к королю, который уже не вставал.

– Что вы здесь делаете? – злой Карнед поднялся из кресла, вставая между низкой кроватью и женщиной.

Лерой осмотрела скрытое полумраком помещение, пропитавшееся ароматом согревавшей мази, и ответила:

– Оставь меня с ним, Карнед. Есть вопросы, на которые он должен ответить мне не как король, но как мужчина. И лучше ему это сделать до смерти.

Наследный принц колебался, но в конце концов ушёл, честно закрыв за собой дверь. Тем более что у него было много вопросов к бывшим слугам, посмевшим нарушить прямой приказ никого не впускать.

Лерой смотрела на старую развалину, лежавшую в кровати, укрытую белоснежным одеялом до самого подбородка. Если бы не эти морщины от страдания, не застывший, безумный взгляд, он бы и в старости остался красавцем.

– Ваше Величество... – позвала она, но он не отозвался. – Мой виконт, – ласково позвала женщина, и король дрогнул, а взгляд его прояснился.

– Лерой... Ты всё-таки пришла, – король поднялся и даже сел, как будто боги послали ему сил на прощальный разговор. Взгляд его прояснился, но наполнился скорбью.

– Странно всё сложилось, не так ли? – улыбнулась она, закрывая веер и переставляя табуретку к кровати, чтобы сесть совсем рядом с королём.

– Куда уж страннее, – печально улыбнулся он. – Я думал, что любил Рати, но после встречи с тобой понял: она была другом, бесценным, но другом.

– А я по всем канонам должна была предпочесть ласкового повесу навязанному мужу, – настала пора Лерой печально улыбнуться. – Только вот сложилось всё совсем иначе.

Водоворот воспоминаний закружил, память ожила, одновременно воскрешая им все события, свершившиеся, казалось бы, совсем недавно, но одновременно и так давно. Цепочку воспоминаний первой начала герцогиня:

– Наш первый танец...

– Поцелуй украдкой...

– Беседы в парке под луной и жеманная ревность Рати.

– Твоё равнодушие! Ты так внезапно стала ласкова с мужем, а он молодел рядом с тобой... Я был в отчаянии.

– Я забыла о тебе.

– А я нет.

Лерой прикусила губу. Да, она не раз и не два ловила на себе полный тоски взгляд молодого мужчины, танцуя на балах с мужем. Не раз и не два сбегала от разговора с ним, не желая ссорой омрачать своего счастья.

– Ты стал королём, едва не убившим меня!

– Я не смог бы, не смог! – тихо закричал он, насколько хватило сил, вскинул руки. – Я замахнулся, но ударить бы не смог! А ты горела, пылала! Я боялся, что убил тебя не делом, а словом. Когда пламя утихло, я сам отнёс тебя в спальню...

– Я знаю, что изгнание было меньшим злом, – оборвала причитания Лерой ноткой ехидства. – Ты даже оставил нам титул и земли, позволил вырасти моим детям.

– Твоим и его детям!.. – всхлипнул он, не разобрав интонации герцогини.

– Ты вырастил своих. Чудные мальчики! – искренне похвалила принцев женщина, едва успевая следить за менявшимся настроением короля.

– Но Рати не простила меня. Я бы сам не простил на её месте!

Лерой поджала губы. А что она могла сказать? Оправдать старого повесу, который, как оказалось, всю жизнь мечтал о другой женщине в присутствии жены? Или поблагодарить его за долю изгнанников и постоянные споры с одаренными и бесконечный список причин, почему она не хотела уходить за горы, выдумывавшийся перед всяким выездом во дворец?

Пожалуй, хватит с них воспоминаний, пока она не превратились во взаимные упреки и обиды. Ведь есть требующие решения дела настоящего.

– Я зла за эту свадьбу Налы. Зачем, чего ты добивался? Захотел вернуть мою семью к трону, вернуть нам былые влияние и славу?

Король съежился, взгляд заметался по комнате, но тут же он выпрямился, решительно заговорив:

– Я хочу, чтобы твои внуки жили при дворе, чтобы вы снова могли общаться с людьми. Я хотел снять клеймо изгнанников. Поймёшь ли ты меня, Лерой? Я хотел искупить вину перед тобой.

– Как же?! – она встала, принявшись расхаживать по комнате. Даже не заметив попытки короля уцепиться за ее подол. – Лишив Налу счастья с любимым человеком? Обрекая сына на жизнь с нелюбимой женщиной?!

– Сядь, Лерой. Поверь мне, всё у них будет хорошо, я знаю, – шептал король, внезапно схвативший женщину за руку. Он крепко сжал её ладонь, не желая отпускать.

– Не верю. На Налу уже не один раз нападали, сейчас она и вовсе пропала! И всё это началось после свадьбы!

– Всё идёт как надо, всё хорошо, Лерой. Прорицатели не ошибаются!

– Прорицатели?! Что?! Объясни же! – едва сдержалась от позорно громкого крика Лерой, падая на табуретку.

Рука короля обмякла, свесившись с кровати. Он осел, растянувшись на кровати, а взгляд его подернулся туманом.

– Подожди еще чуть-чуть, и всё будет хорошо. Вот увидишь, моя милая Огнёвка!

Лерой едва сдержала слёзы, услышав ласковое обращение из забытого прошлого. Огнёвкой – миниатюрной птичкой с звонким голосом и алым оперением – её называл только он...

– Мой виконт, – на прощание шепнула она, поцеловав уснувшего старика в лоб.

Когда она уходила, он улыбался, окутанный ароматами весны и молодости, пришедшими из воспоминаний.

Как только Лерой закрыла двери, дуновение прошлого исчезло вместе с щемившей сердце ностальгией. Что бы ни говорил король, она не будет тихонько ждать в уголке, пока всё наладится!

– Вы ужасны в гневе, – вышедший откуда-то герцог Энрат поклонился Лерой.

– Не лучшие слова действительно злой даме, – усмехнулась она.

– У меня к вам есть интересный разговор.

– Что ж, я вся внимание.

***

Ролден чувствовал себя не разбитым – выпотрошенным с особой циничностью. Дождь прекратился, сменившись неприятным влажным холодом. Территорию озёр он с людьми обыскал не раз и не два. После дождей псы даже не подумали взять след Налы по привезённому принцем платку.

Опять ночь. Опять он вернулся во дворец. Опять он поднимался этой лестницей... И вот опять у его ног кровавые пятна, которые слуги побоялись стирать и обходили стороной. Небольшие, тёмные на светлом камне... Ролден опёрся о перила, заворожено глядя на пятна, а они словно росли на его глазах, увеличивались в количестве, в общем, всячески способствовали страхам: вдруг старик ошибся, и во сне явилась вовсе не Нала? Вдруг она мертва, а Ролден ищет труп?

Мотнув головой, он пошёл дальше, завалился в первую же спальню. Как был в одежде, он упал на кровать, вытянув гудевшие ноги. День за днём, день за днём он обегал эту территорию, надеясь хоть на малейший след. Не раз и не два были опрошены все слуги, но никто ничего не мог сказать.

Только разбитое зеркало и найденный в комнате кинжал говорили, что девушка отбивалась, но не смогла спастись. Принц видел только один ответ: нападали не только волки. Зеркало наводило на отвратительно поганые мысли, что за ней могли прийти демоны... Которым проиграл Ортен, оставив безоружную девушку зверям.

Ролден повернулся на бок и закрыл голову подушкой, чтобы не слышать того гула голосов, что преследовал его который день. И потому стук в дверь он услышал раз на третий.

Вошедший Тайш застал разбитого командира, который едва поднялся с кровати. Заросший, грязный, но упорный – он выглядел одним из собственных солдат.

– Мы ничего не находим, – вынужденно произнёс истину мужчина, заметив, как у принца дёрнулась щека. – Дальше искать бессмысленно. Остаётся надеяться, что похитители обнаружат себя.

– До сих пор они молчали! – рявкнул Ролден, а Тайш на всякий случай отошёл на шаг назад. И в сторону – чтобы принцу надо было развернуться, если он захочет метнуть в подчинённого увесистую вазу со стола...

– Не будут же они всю жизнь молчать. Хотели бы убить жену вашу, так мы тут бы её труп и нашли!

– Только это меня и успокаивает, Тайш. Отдавай команду ребятам собираться. Утром возвращаемся во дворец. Здесь и в самом деле нечего больше искать.

– Есть!

Тайш поклонился и исчез, закрыв дверь. Ролден снова остался в темноте и тишине, наедине со своими страхами и мыслями. Он сложил руки на груди, переплетя пальцы. Он не понимал, когда стал так беспокоиться о навязанной жене и почему не мог махнуть на неё рукой, как на прочие пассии, и погрузиться в водоворот обычных дел.

Своё взяла усталость, и принц заснул, сжавшись на кровати. И казалось ему, что в изголовье кровати качалась тень, просившая прощения за то, что не справилась со своим долгом.

***

Второй раз Нала проснулась, глядя в деревянный потолок. Нож к горлу никто не приставлял, а тишина вокруг говорила о её одиночестве. Она села, скинув шкуру, заменявшую одеяло. Кровать. На ней самой – великоватые штаны и туника. Бинты по-прежнему охватывают грудь.

Дверь. Дверь напротив казалась такой интересной: сколько трещин, по которым можно блуждать взглядом, сколько досок, теней... Скользить взглядом по ней можно было бесконечно, тупо перескакивая с одной трещинки на другую, с одной на другую... Когда дверь открылась, Нала даже не заметила этого.

– Ешь, – вернувшаяся женщина поставила перед ней поднос с бульоном, от горячего запаха которого захотелось чихать. – Нет, ешь!

Нале вручили ложку, и она покорно стала хлебать наваристый бульон с кусками хлеба. За нехитрым занятием, отнимавшим всё внимание, она не заметила, как Стишу сменил Эстлиф, сразу же занявший подоконник.

– Поела? Молодец, – девушка только отметила, что тарелку из-под её носа забрали другие руки. – Сейчас будет легче.

Сев рядом с ней, мужчина коснулся висков, и уже через несколько минут девушка мотнула головой, сбрасывая руки, и вжалась в стену, прикрываясь шкурой – неестественное безразличие как рукой сняло.

– Не бойся. Убивать тебя никто не собирается. А если мы ещё поговорим толково, то и вовсе с миром разбежимся, – увещевал её одарённый, а чёрные глаза гипнотизировали, успокаивая, а не подчиняя.

– Что вам нужно? – смирившись, Нала отпустила шкуру, но взгляд на всякий случай пробежался по комнате. К сожалению, вместо зеркала тут стояла одна лишь пустая рама...

– Хозяин источника. Имя. Это всё, что нам нужно.

– Хозяин? Источника? Король... – пролепетала девушка, пытаясь связать странные факты. Воистину чудаковаты эти одарённые! Да разве для этого нужно было похищать её? Первый встречный укажет им на короля!

– Не королевского источника, – усмехнулся мужчина, доставая из кожаной сумки на поясе металлический кругляш. Он бросил его на кровать рядом с ногами Налы и щёлкнул пальцами.

Девушка дёрнулась, когда перед ней замерцала зеленоватая карта мира. Приглядевшись, она узнала и горы, по ту сторону которых должны жить одарённые. Узнала контуры родного королевства, и Кейсарии, и султаната, и Вольных Земель... Эстлиф замахал руками, и карта изменилась, сузившись до размеров одного королевства, зато стали различимы отдельные герцогства и земли более мелкие.

– Вот здесь, – мужчина ткнул в точку на карте, близкую к горам, и она засветилась белым, – открылся второй источник, хозяин которого мне и нужен.

Нала замерла. Никакой ошибки: западная земля, близкая к горам, крошечная территория, похожая по форме на голову цыплёнка, рядом отмеченный красным гарнизон в горах. Это её земли!

– Вижу, место тебе знакомо, – покивал Эстлиф. – Всё правильно. Лиг.

И повинуясь очередному пассу одарённого, карта снова изменилась, теперь показывая только Лиг, зато со всеми главными дорогами и деревнями. Светившаяся точка источника перебралась на северный край. Тот, где по идее стоял родовой замок баронетов.

– Мы сейчас находимся здесь, – Эстлиф поставил оранжевую точку на деревне недалеко от гарнизона. – Что скажешь?

– Это мои земли, – вырвалось у Налы, – но я ничего не знаю об источнике. Совсем!

И с отчаянием она посмотрела на сидевшего напротив одарённого.

– Ты обязана что-то знать. Мы даём тебе день на размышления. И сбегать бесполезно.

Эстлиф ушел, но Нала ощущала на себе чей-то следящий взгляд, от которых по спине скатывались противные мурашки. Взгляд шарил по ней, как будто исследовал, ощупывал ее с какой-то непонятной целью...

– Ортен! – всхлипнув от ужаса, позвала Нала.

Но не прозвучал успокоительный смешок, не дернулась тень у ее ног, была по-прежнему густая, как желе, тишина.

Кошмарным сном пронеслись перед глазами мгновения, как вышедший из зазеркалья демон бьёт тень и как та опадает, в последнем порыве охватывая тисками врага... Неужели её единственного защитника так легко уничтожили?!

От пронзившей ее боли Нала рухнула на кровать, сжав виски. Голова горела, горло тут же пересохло, и каждый приступ сопровождался просачивавшимся в комнату новым щупальцем серебристого тумана. Он подкрался к кровати, ласково обвив ее ножки, заполз на одеяло и подобрался к девушке.

Нала задыхалась: она чувствовала себя так, словно неделю находилась в горячке, словно внутри неё разожгли жаровню, словно поместили в кипящий вулкан – Нала читала об этой диковинке султаната. Туман ласково погладил щиколотку, и жар ослаб. Вот пушистое облако укутало её ноги, тело, коснулось лица, принося блаженную прохладу... Когда от тумана отделились духи и закружили перед её лицом, девушка не заметила.

– Ты пришла! Ты пришла! Так иди же за нами! Мы покажем тебе, всё покажем! Только сбеги, освободись! Мы разрушили защиту! Приди к нам! Приди к нам, и ты всё узнаешь!

Духи мельтешили перед глазами, иногда задевая то лоб, то щёку, от их радостного визга закладывало уши, но Нала нашла в себе силы спросить:

– Вы зовёте меня к источнику?!

– Умная девочка! Догадливая девочка! Приди же, приди же!

И духи исчезли вместе с туманом, оставив Налу в одиночестве. Но... Она видела себя со стороны: кукольные, безвольные глаза, одеревеневшее тело, которое пыталось подняться на подламывавшихся руках и ногах.

Видела Нала тропинку в лесу, длинную и долгую, через чащу и болота, ведущую на север. Солнце бликами игралось в соснах, щекоча нос, а она шла, спотыкаясь и падая, не обращая внимания на грязь и пыль. Она уже видела серебристое озеро, за лесом позади которого поднимал гордую голову-башню замок с реявшим наверху бирюзовым флагом с раскидистым темно-синим деревом... Круговорот, и видение сменилось: вот она, забыв обуться, подошла к двери. Та открылась от легкого толчка... Пустым оказался и коридор, и лестница, и обеденный зал, хотя, кажется, девушка слышала какие-то голоса, шумевшие, как далёкий прибой.

Острая боль в висках заставила остановиться в самом начале леса, перед самой тропинкой, как будто светившейся для неё. Вскрикнув, Нала упала, и снова она видела своими глазами.

– Рагд, ...! – к воину, ударившему девушку, спешил Эстлиф. – Я же говорил не делать ничего! – и мужчина не погнушался дать подзатыльник огромному напарнику.

Пока они ругались, Нала пыталась сбежать, но тело не слушалось. Как мешок муки, её взвалили на плечо, потащив обратно в дом. В постоялом дворе сидело множество людей: и как она их до этого не видела? А они её? Судя по удивлённым взглядам, Нала мимо них в одиночестве не проходила... Мысли путались. А перед глазами стояла картинка озера и замка над лесом. Ее, Налы, замка!

Опять комната с вязкой тишиной, опять кровать, опять Эстлиф принес тарелку бульона...

– Я не целитель, так что жди, пока эффект от удара пройдёт.

Нале кое-как удалось приподнять в изумлении брови. Как же так? Он же спасал её от болей!

– Мой дар – ставить защитные барьеры. Их я и поставил вокруг твоего сознания, не давая пробиться последствиям магии к... к тебе, скажем так.

– И сколько это будет длиться? – каркающий, но голос появился.

– Пару часов. Как тебе удалось сбежать через мою защиту? Ты же не одарённая! – он провёл рукой по волосам, и седина перекрыла чёрные пряди.

– Меня выпустили духи.

– И куда они вели тебя?

– К источнику. Они показали мне дорогу. Я как будто смотрела на себя со стороны, пока... пока меня не ударили.

Нала опустила взгляд, а Эстлиф беззлобно выругался, потрясая кулаками.

– Сам источник я не видела... Но помню дорогу в лесу...

– Значит, завтра мы отправимся по ней, – кивнул мужчина, вставая и отдавая девушке тарелку.

– Спасибо, – Нала опустила ложку в наваристый бульон, успевший порядком остыть. – Что это за источник и почему вы пришли за ним?

– Ты ничего не знаешь ни об одарённых, ни о мире по ту сторону гор. Что тебе даст мой ответ?

– Так расскажи мне всё, – и Нала удивилась властным ноткам, проскочившим в голосе. Как будто снова ею руководил кто-то свыше, направлял и подсказывал. – Я имею право знать как человек, который должен выбрать, кого привести к источнику. Расскажи, Эстлиф!

Золотистые отблески в глазах насторожили Эстлифа, но они быстро исчезли, и Нала вернулась к супу. По-прежнему никакой магии вокруг неё мужчина не ощущал, что пугало. Духи, эти отблески, сломанная защита – да что тут происходит-то?!

– Наверное, мне стоит рассказать, что есть магия вообще... – медленно начал он. – Одарённый, обращаясь к своей магии, призывает некую часть источника и изменяет её, создавая, что требуется. Что такое источник тебе никто не скажет. Это какая-то сила, даже, может статься, материя. Неизвестно. Одарённые – всего лишь орудия, механизм для придания материи источника нужной формы. Ведь чтобы стрелки часов показывали нужное время, внутри вращаются пружины и шестерёнки, не так ли?

Нала кивнула. Непривычно сложное объяснение, но она, кажется, понимала, о чём ей говорили, и это... Это было страшно и завораживающе. Такого точно не прочесть в книгах королевской библиотеки!

– На этой стороне от гор четыре источника, и все они завязаны на смертных, – тем временем продолжал мужчина. – Теперь же появился пятый. В то время как по ту сторону гор для всех одарённых есть только один. Не спорю, магия у вас, смертных, идёт на восстановление природы: поддержание плодородия почвы и здоровья людей, сохранение погоды... Но одарённым нужна сила, чтобы выжить, поэтому нам так необходимо найти хозяина пятого источника.

Эстлиф пристально смотрел на замершую Налу, и взгляд его как будто выжигал дыру в ней.

– И... И что вы сделаете с хозяином источника?

– Попросим передать власть над ним. Или убьём и насильно заберём источник. Или подчиним себе хозяина. Кажется, прорицатель говорил, что такой способ есть.

По спине Налы пробежал холодок: может, ей удастся спастись, когда она приведёт одарённых к источнику? Интуиция нашёптывала, что от источника, попавшего в руки одарённым, ничего плохого не случится. Но... Разве так правильно? Она же ничего не знает! Совсем ничего! Но всё тот же голос внутри советовал ей подчиниться, плыть по течению судьбы, которую давно за всех решили прорицатели.

Когда ночью вернулись Рагд и Стиша, они нашли Налу спящей, а Эстлифа сидящим на подоконнике. Покачав головой, он приложил палец к губам и закрыл окно, перебравшись на кровать.

Нала видела прекрасный сон: она летала в пещерах, расписанных радужными камнями. Коридоры переливались, по стенам бегали блики, как будто где-то совсем рядом плескалось неведомое озеро.

Подземный грот был великолепен. А золотое озеро под его кровом ещё прекраснее. Мягкими волнами оно омывало галечный берег, и вспыхивали от его света разноцветные камешки в стенах то алым, то изумрудным, то лазурным – всеми существующими цветами!

Нала подошла к самой воде, завороженная ее мягким мерцанием, и не заметила, как из волн поднялась золотая дева. Расплывчатые контуры казались платьем, что приливом набегало на камешки, утаскивая их с собой под воду, золотые волосы спадали до самой воды тугими кольцами, радужка глаз на точёном лице также отливала золотом.

– Я ждала тебя, – переливчатым ручьём заговорила она, радушно протягивая руки к Нале. – Не бойся меня! – она ласково, по-матерински улыбнулась, а вокруг неё закружил хоровод серебряных духов.

– Мы привели её! Мы привели! Мы хорош-ш-шие! – с шипением хор радостных духов растворился в платье, став прекраснейшими бриллиантами в нём.

Нала сама не заметила, как ступила в воду источника. Впрочем, Эстлиф был прав: она не была водой. Тёплая субстанция плескалась, омывая ноги, но не смачивая. Какой-то подкрашенный, плотный воздух!

– Я дарую тебе возможность назначить хозяина источника, ради чего ты и была выбрана из тысяч и тысяч людей, – тонкие золотые руки скользнули по плечам Налы, коснулись лба, оставив там тёплый шарик света, который быстро впитался, пустив жаркую волну. – Верь себе, и не ошибёшься!

И, как будто запечатывая свою волю, дева поцеловала Налу в лоб. Видение источника рухнуло, оставив пустоту, и вот уже девушку будили.

– Полчаса на сборы, – сказал Эстлиф, исчезая в дверях.

Зарю впервые за долгое время не скрывали тучи, и её розовое великолепие разлилось бледному небу. Мрачный Рагд привёл их к той дорожке, на которой вчера поймал девушку. Эстлиф куда-то пропал, потому позади Налы оказалась хмурая, подобно напарнику, Стиша.

Стоило Нале увидеть тропинку, как сознание ушло, а в глазах заплясали золотые искры. Она обошла Рагда, перепрыгнув канаву на обочине. Дорога звала и манила, она больше не могла ждать, не могла медлить, и так путь её растянулся слишком надолго!

– Стой! – но дёрнувшегося за девушкой Рагда остановил Эстлиф и покачал головой.

– Её зовёт источник, а мы ведь хотим до него дойти, не так ли?

Нала шла как кукла: по прямой, не сбиваясь с пути и не отвлекаясь ни на что. Упавшее дерево? Она перелезет! Болото? Она знает, по каким кочкам можно пройти, и плевать, что они пляшут, как пьяные! Змеи? Они не тронут её, чувствуя силу.

Она не замечала мрачного соснового леса вокруг, ей не были интересны редкие бабочки, что пролетали перед самым носом, её не пугали странные шорохи – всё проходило мимо сознания, охваченного целью. В том числе и усталость.

– Это разве нормально? – выдохнула запыхавшаяся Стиша, нагоняя напарников. – Она идёт как заводная кукла!

– Она сейчас таковой и является, – отвечал Эстлиф. – Источник зовёт её, и сопротивляться этому нельзя. Раньше она была слишком далеко, чтобы услышать.

Но вот Нала остановилась, подняла руки к лицу и упала на дорогу.

– Вьюжные демоны! – выругался Рагд, оттаскивая тело в кусты.

– Спит, – заключила Стиша, нащупавшая пульс на холодной шее. – Придется ночевать тут.

Радовало одарённых одно: отключиться Налу угораздило недалеко от поляны с родником. Дров на костёр они кое-как насобирали, перекусив захваченным хлебом с солью.

Говорить не хотелось. Мрачные, трое смотрели в плясавшее пламя, изредка поднимая взгляд к звездному небу. И впервые за долгое время каждый из них молчал, боясь высказать собственные нерадостные мысли. Ночь перевалила за середину, и усталость одного за другим забрала одарённых в царство сна.

Эстлиф, как и всегда, во сне гулял по лесу. В этот раз, под стать реальности, он был сосновым. Звёзды подмигивали ему с чёрного неба, но видел он всё как днём: и яркие коричневые стволы, и зелень хвои, и жёлтую подстилку из неё на земле. Лес расступился, выпустив его на утёс, под которым громыхала полноводная, чёрная река, извивавшаяся между крутыми, белоснежными от мела берегами, убегавшая с одной стороны в горы, а с другой – к большой деревне, разросшейся на обоих берегах.

А на краю утёса, в белом платье, болтая ногами и заплетая косу, сидела Нала.

– Что ты здесь делаешь? – мужчина присел рядом, также свесив ноги. Высоко!

– Это твой сон? – Он кивнул. – Не знаю. Тут красиво. Мне никогда ничего подобного не снилось...

– Как ты себя чувствуешь?

– Странно. Как будто я не я, – она пожала плечами, отбросив за спину косу. – А ещё такое чувство, будто происходит то, что должно было случиться.

И она удивлённо замолчала, равно как и Эстлиф не решился дальнейшим разговором прервать восхищённой тишины, в которой невесомо парили бабочки. Они порхали синим потоком, кружились вокруг лунного диска, опадали искрами, казалось, на самую водную гладь, взмывали вверх диковинным дождём, растворяясь в ночи.

– Никогда не видел такого, – признался одарённый. – Твои воспоминания?

– Мои... – сдавленно ответила Нала, борясь со слезами. Кажется, так давно был тот миг, когда на балу она и Ролден смотрели за этими бабочками! И до сих пор помнились и теплые объятия, и надежда, что счастье для неё и Воина возможно.

– Плакать от такой красоты? И явно не от восхищения?! – Эстлиф удивлённо присвистнул, силой мысли убирая бабочек.

И вот уже ночное небо расписала заря, но звёзды остались на нём бледными точками, равно как и луна – бело-голубым диском. Заря росла, обратившись в пожар у самого горизонта, постепенно переходивший в нежный розовый к зениту, а там – в лазурно-голубой. И в это небо из леса взлетели птицы с радужным оперением, с длинными хвостами и широкими крыльями. Гордые, они парили кругами, заставляя любоваться гордым полётом, желать также взлететь и прикоснуться к небу.

– Как завораживающе, – выдохнула девушка, чьи тревоги отступили. – Это твои воспоминания?

– Да. В краю Чудес во всех лесах обитают арлинты, птицы счастья. Их создали одарённые.

Радужной лентой птицы стали падать вниз, проносясь мимо сидевших на утёсе, и скорость их была так велика, что они сливались в один цветовой поток, в настоящую радугу. Изогнувшись, радуга из перьев полетела над рекой, повторяя её изгибы, а потом фонтаном выстрелила вверх, рассыпавшись на сотни ярких осколков, на сотню маленьких радуг!

– Невероятно!.. – выдохнула Нала, вспоминая, что надо дышать. – Расскажи, какие ещё чудеса у вас есть?

И он говорил с ней всю ночь, сидя на утёсе под рассветным небом. Он рассказывал об огненном дожде, что мог или убивать, или рисовать в небе прекрасные разноцветные картины. Он рассказывал о лекарях, что выращивали потерянные конечности. Он рассказывал о бесконечных цветочных полях, которые поливала, танцуя и поя, единственная девушка, прозванная Цветочницей. Он рисовал в небе картины бескрайних просторов, где каждый мог создать то, что хотелось ему: дом, вечный фонтан с золотой водой, непроходимый лес или же бездонный каньон с летающими рыбами, которым не нужна вода.

– Всё-таки вы совсем другие, – потрясённо выдохнула девушка, когда Эстлиф замолчал.

– Да не совсем, – пожал он плечами. – Мы такие же люди. Да и ошибки мы тоже совершаем...

А в реальности давно потух костёр, и двое улыбались в темноте.

***

Графа Окшетта бесило увеличившееся количество охраны, на что Варел только пожимал плечами: среди самих стражников ходили слухи и ни одного конкретного приказа. Граф ничего не мог узнать. Совсем. Мстительное удовольствие подогревало то, что, похоже, тайная канцелярия тоже никак не могла понять, что вокруг происходит.

– Вы вообще слышали об этикете? – зевая, спрашивал виконт Несский, завёрнутый в халат.

– Разумеется. Но никогда не обещал ему следовать, – усмехнулся посол. – У меня к вам интересный разговор. В частности о том, не обогатилась ли ваша коллекция писем из империи каким-то... лишним?