Текст книги "Самая невзрачная жена (СИ)"
Автор книги: Юлия Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Глава 4
В душном зале театра слабо горел свет, а на сцене танцевали молодые девушки с ярко расписанными лицами и в неприличной одежде. Король застыл величественным изваянием, надменно и холодно взирая за действом из своей ложи.
Внизу дамы прикрывались веерами, пряча блестящие глаза на плечах кавалеров, а те вовсю наблюдали за стройными красотками. Королева, сидевшая рядом с мужем таким же изваянием, пользуясь полутьмой, закатила глаза, прикрыв рот веером из перьев. А ещё зоркий взгляд немолодой блондинки в золотом платье ловко выцепил среди зрителей несколько знакомых незамужних девиц, которым, по идее, вход в театр запрещён. Но раз за разом на каждой постановке находились смелые девчонки, которые не боялись родительского наказания и потому дерзнувшие посмотреть на зрелище для взрослых.
С точки зрения королевы в театре не было ничего интересного. Ну, полуголые девицы иногда плясали – так в балаганах уличных и не таких видели! Ну, сюжет иногда заключался в изменах супругов – так кто во дворце с детства не слышал о них? А всё политическое, что могло быть в пьесе, безжалостно вырезал королевский цензор – не дай предначальные короля удар хватит!
Сцедив зевок и сморгнув непрошенные слёзы, королева убрала веер, поджав губы, хоть и знала, что так сильнее обозначатся морщины.
– Дорогая, почеши мне поясницу, – почти не двигая губами, пробормотал король, пользуясь тем, что в ложе они были одни.
С тяжким вздохом Её Величество дотянулась веером до обозначенной части венценосного супруга и, не удержавшись, не только почесала, но и стукнула. Однако у неё не дрогнуло ни лицо, ни плечо – вечные прятки от мнения света!
– Я надеюсь, ты мне вышивку не порвала. Не то опозоримся! – прогудел король, чуть наклонив голову, чтобы на губы упала тень.
Публика же сочла, что королю не нравится спектакль, и спешно натянула на лица пренебрежительные гримасы.
– Камнем больше, камнем меньше, подумаешь. У тебя ткани камзола не видно под драгоценностями! – отшутилась супруга, обмахиваясь веером.
Публика пришла в замешательство: король выражал негодование, а королева улыбалась глазами! Но они тут же определились: дамы стали улыбаться, а кавалеры нахмурились ещё сильнее.
– Может, хватит тебе на девиц смотреть? Завтра на рассвете прибудет Ролден с женой, и их надо встретить!
– Их сначала отвезут в храм, так что во дворце они будут только к полудню.
– И всё же! Я настаиваю, чтобы мы встречали их у храма! На них же напали! Наш бесчувственный сынок наверняка даже не додумался утешить девушку!
– Конечно! – слишком легко согласился король, и его супруга прищурилась, ожидая продолжения. – Между ними нет никаких чувств, так что не будем портить молодым настроение с самого утра.
– Опять ты со своим утверждением, что Воины не умеют любить?! – теперь зло сверкнули льдистые глаза королевы, а король улыбался. Публика тут же изменила выражения лиц.
– Да. Воины не любят.
– Да неужели?! – королева едва удержалась, чтобы не повысить тон и не повернуться с ехидно поднятой бровью к супругу.
– Сердцем, а не тем, чем ты подумала! – прошипел король, украдкой потирая опять ударенную поясницу.
– Значит, у них может появиться наследник... А тогда брак надо благословить!
За королевой осталось последнее слово, поскольку музыка затихла, а вереница размалёванных девушек с визгом убежала со сцены. Сменили декорации и свет. Теперь вместо публичного дома, озарённого алым и золотым, сцену освещал единственный белый луч, под которым ходила страдалица с двумя косицами. Оркестр затянул заунывную мелодию.
– Седина на голове, а за юбками волочится! – пробурчала королева, заметив, как супруг смотрел в ложу напротив, где расположилась чудесная рыжая дама с ровной персиковой кожей и очень глубоким вырезом платья, открывавшим все прелести.
– На твои мощи я каждую ночь любуюсь! – огрызнулся король. И тут же тяжко вздохнул: – В перерыве между действиями уйдём. Я понял, что ты не оставишь меня в покое.
Королева торжествующе прикрыла глаза. Сдавал её муж: раньше он не постыдился бы прилюдно устроить ей выволочку, объявив, что спектакль они досмотрят до конца. Однако и она уже давно не обижалась на его взрывной характер, овладев тонким искусством манипуляции.
"Это ты ещё не знаешь, кто его жена! Так бы не к храму, а прочь от него бежала!" – зло подумал король, наслаждаясь последними минутами представления. Да и, признаться, у него слишком болела спина, чтобы высидеть до конца.
***
Ночь в седле прошла привычно и незаметно. К рассвету тихая окружная дорога вывела их на уровень города. В сиреневом предрассветном мареве, окутанная дымкой тумана, молчаливо раскинулась по левую руку столица, окружённая белокаменной стеной с башенками. Однако пока их путь лежал за холмы. Лошади устало тащились в горку и с радостью спускались, чтобы потом с тяжким храпом начать очередное восхождение.
Золотой рассвет открыл за холмами храм – высокий, выше замков, сложенный из сверкавшего белого камня. Стены его украшала мозаика, вплетённая между стрельчатыми окнами и изображавшая Жизнь и Смерть в сценах различных легенд.
Переливались окованные позолоченным витиеватым узором подъёмные ворота – такие тараном вышибешь на раз, однако храмы были неприкосновенны во время войн: богов нельзя вмешивать в дела смертных. В свою очередь храмовники и сестры-настоятельницы в неспокойные времена принимали в обители людей только по гласу предначальных.
Остановив коня у ворот, Ролден спешился, передав повод какому-то мальчишке из своих. Что ж, теперь обратного пути нет. И царившая вокруг тишина торжественно подтверждала эту грустную мысль.
Он открыл дверцу кареты, протянув руку невесте. Она неловко спустилась на дорожку, покачнувшись – принц невольно приобнял её за талию. Пробормотав извинения, Нала спешно расправила юбку.
– Нам пора, да? – уже через миг девушка отвернулась к воротам и, приклонив головку, настороженно рассматривала их. Нервничала.
– Там не обитают зеркальные твари. Это всё-таки храм, – попытался он успокоить почти жену.
– Ничего я не боюсь, – Нала покраснела и наклонила голову ещё сильнее, а принц погладил руку, лежавшую на сгибе его локтя.
– Ах! Ролден, – она почти прошептала его имя, но взяла в себя руки и продолжила: – У меня нет перчаток.
– И что? Забудь.
Он скосил взгляд, невольно остановившийся в вырезе платья. Красивое, дорогое, оно перетягивало внимание на себя, оставляя впечатление роскоши и благородства. Лицо девушки, конечно же, не запоминалось...
Ворота храма, словно дожидаясь конца их разговора, распахнулись, впуская в святой полумрак.
– Мы ждали вас, дети. Следуйте за мной.
Седой храмовник в синем бархатном одеянии повёл их длинным каменным залом между колонн, поддерживавших крестовые перекрытия свода. Шаги отдавались в тишине, а вдоль пути стояли на коленях послушники, одинаково подстриженные, в одинаковых рясах, подвязанных верёвками, босые. Они бормотали молитвы с закрытыми глазами, перебирая каменные бусы, зажатые в кулаках. Этот живой коридор казался Нале бесконечным, а тяжёлый запах благовоний укутал её душной пелериной.
Спохватившись, она сбросила шаль с головы, оставив её лежать на плечах и, кажется, даже услышала тихий смешок Ролдена – лицом он так и остался серьёзен.
В конце зала у ног Жизни и Смерти горели сотни красных и золотых свечей. Каменные изваяния не напоминали идолов из беседки – это были огромные люди! Жизнь была прекрасна: пышное обнажённое тело, скрытое тончайшей тканью, густые косы до пола и милое лицо, с любовью заглядывавшее в душу. Смерть был ужасен. Резкое лицо с огромными глазами, леденившими душу, пугало до дрожи, а меч и когти, казалось, так и хотели вонзиться в кого-то. Его также скрывали только покровы тонкой ткани, очерчивавшие сильное тело, дышавшее жаждой битв.
Между статуями на пьедестале лежала огромная книга, куда вписывали свои имена все, сочетавшиеся браком. И Ролден, и Нала жадно смотрели на девственно чистый разворот, ожидавший новых имён.
Медовый голос храмовника обволакивали благовония, и они втирались в душу. Он, простерев руки к статуям. Грудным голосом читал молитву на древнем языке, посвящённую счастью новой семьи. Слова сливались в единый поток, тонули в терпких ароматах, расписными лентами летали вокруг, касаясь то щеки Налы, то руки. 'Ещё не поздно сбежать!' – зудело подсознание, а ленты молитвы уже холодными змеями льнули к ней.
Ролден заметил, как побледнела Нала: ему самому казался противным пряный до удушливости запах вокруг. А молившиеся послушники вместе с громким речитативом храмовника вызывали головную боль. Нала пошатнулась, но устояла, не шевельнув рукой и не изменившись в лице – только странной решительностью загорелись её глаза, а губы дрогнули, открываясь.
"Проклятая девчонка!" – и принц закрыл ей рот ладонью, пользуясь тем, что послушники стояли с закрытыми глазами, а храмовник – спиной. "Они не могли сделать молитву короче?!" – рычал он про себя, сдерживая ругательства: Нала укусила его в ладонь, схватила, пытаясь убрать преграду. Несносная девчонка!.. Звучали последние слова, голос храмовника становился тише и тише, а Нала перестала вырываться.
Молитва стихла, и Ролден быстро убрал руку от бледного лица девушки: с последним словом исчез шанс отказаться. И в этот момент он был как никогда рад, что на храмовые таинства не допускались праздные зеваки. Плавно повернувшийся храмовник подозвал Ролдена к книге. Обернувшись на Налу (а вдруг сбежит?), кровавого цвета чернилами вписал своё имя, после чего подтащил к фолианту девушку, вставив в дрожавшие пальцы перо. "Неужели вы никого не любите?" – почему-то именно этот вопрос он прочёл в испуганных глазах. Ролден едва качнул головой, и Нала, даже не глядя в книгу, вписала имя, в конце случайно уронив кляксу. Храмовник только тяжело вздохнул.
Они спустились, вернувшись на две каменные плиты – золотую и алую. Храмовник взмахнул руками, и их имена сияющими лентами вырвались из книги, обвились вокруг запястий с метками – принцу досталось имя жены, а ей – мужа. Они вспыхнули, выжигая на коже узор, а потом также быстро улетели обратно в книгу, запечатлевшись там навеки. Запястья чуть-чуть болели...
– Отныне вы муж и жена, – обыденным тоном закончил храмовник, сложив руки на животе.
Ролден, покосившись на него, всё же поцеловал жену в губы, лишь на миг их коснувшись.
– Да озарит ваш путь свет, дети мои, – и старик улыбнулся, протягивая руки.
– Благодарим вас, отец!
Нала и Ролден поцеловали пухлые ладони, встав на колени. А после медленно пошли к выходу, держась за руки. Ворота храма за ними сомкнулись, и Нала с упоением вдохнула свежего воздуха, ощутив, как ласково утренние лучи грели замерзшую кожу. Озноб отпустил, остались только усталость и тоска от обречённости.
– Вы правда никого не любите? – елейным голосом спросила девушка, отворачиваясь от принца.
– Правда. А теперь нас ждёт дворец.
И вопреки собственному желанию Ролден устроился в одной карете... с женой.
Глава 5
– Простите, что? – Нала от удивления даже присела на край огромной кровати с пышной периной. – Я не ослышалась? – переспросила она у пожилой фрейлины, которая помогла ей затянуть корсет – уродливый пережиток, и накинуть полупрозрачную сорочку с глубоким вырезом. Эта же фрейлина скромно причесала её волосы.
– Не ослышались, сиятельная. По древнему обычаю муж и жена перед свадьбой одевают друг друга, – фрейлина присела в реверансе, рассыпав вокруг пышные юбки с набивным цветочным узором. – Но поскольку непосредственно перед обрядом вы не смогли соблюсти этой традиции, ей нужно последовать сейчас, перед балом, до первой брачной ночи.
Нала растерянно посмотрела на большие окна, на позолоченное трюмо, на шёлковые светлые обои... И поспорить она не могла: столичные обряды могли отличаться от тех, что проводили в Эсталиге...
Поклонившись, фрейлина ушла, обмахиваясь веером и покачивая тощими бёдрами. Нала в растерянности подошла к манекену, на котором висело светло-голубое платье. Глубокий вырез, должный открыть верх груди, одним своим видом смущал её. Пышная юбка драпировалась мягкими складками, рюши на рукавах до локтя украшал белоснежный мелкий жемчуг. Им же был расшит длинный шлейф с серебряной вышивкой птиц, скрывавший незатейливую шнуровку на спине. Нала провела пальчиком по холодному шёлку...
– Я думал, отец отменил этот обычай! – девушка вздрогнула и спряталась за манекен, когда в её покои из гостиной ворвался принц. – Маркиза, вам пора идти к Её Величеству!
Послышался повторный шорох юбок – фрейлина уходила. Нала же в это время с удивлением рассматривала босого принца, с удовольствием забравшегося с каменного пола на ковёр. Он не успел застегнуть брюк, а рубашка была выпущена и тоже расстёгнута.
– Давно пора к зеркальным тварям старухе! – процедил он, уходя в гостиную.
– Ваше Высочество, вещи! – прогремел голос камердинера – сухонького старичка, которого принц сдержанно поблагодарил и отпустил.
– Нала, не прячься за платьем, – Ролден вернулся в комнату, нагруженный вешалкой с камзолом, жилетом и шейным платком. – Всё равно придётся выходить.
Он поймал обиженный взгляд настороженной девушки с красными щеками и даже не стал говорить, что с его места прекрасно видно, так сказать, сиятельный тыл.
– Если понадобится помощь, зови, – вздохнув как мученик, он вышел в гостиную.
Нала выбралась из-за манекена, критически оглядев платье. Помощь так и так придётся просить, чтобы затянуть шнуровку на спине. А до заката, когда начнётся бал в их с принцем честь, оставалось всё меньше и меньше времени... Надев платье и обув туфли, она сделала несколько вдохов и позвала, собравшись с духом:
– Ваше Высочество!
Тишина. Принц заснул в кресле? Поддерживая подол, на который всё ещё боялась наступить, Нала выглянула с гостиную. Ролден сидел у окна, наполовину скрытый кадкой с ветвистым растением, опустив локоть на круглый столик. В отличие от неё принц уже был собран: идеально повязанный шейный платок прятался за жилетом, а расстёгнутый камзол загадочно сверкал скромной отделкой из камней на воротнике и рукавах.
– Ваше Высочество, не поможете мне затянуть шнуровку? – дабы ему было лучше видно, Нала приподняла шлейф, повернувшись к мужчине спиной.
Он не пошевелился, продолжая смотреть на девушку, но нахмурился. И скрестил ноги, обутые в замшевые сапоги, словно никакая сила не подняла бы его.
– Ролден, поможешь? – Нала опустила голову, боясь расплакаться, если он и сейчас не отреагирует.
– Наконец-то! – принц легко поднялся, направляясь к жене. – Я думал, что ты не сообразишь.
Он ловко повернул девушку за талию и несколькими уверенными движениями завязал шнур, как будто случайно проведя пальцами по позвоночнику и пояснице. Нала дёрнулась, но её тут же остановило недовольное шипение: шнурок, не отпущенный принцем, развязался.
– Не двигайся, – попросил он, снова завязывая бантик. – И подожди секунду.
Ролден отошёл, и через мгновение Нала вздрогнула, ощутив прохладные пальцы на своих ключицах, вместе с которыми на шею опустилось ожерелье из синих камней в серебряной оправе. Он убрал руки и нахмурился:
– Нала, постарайся не дёргаться от моих прикосновений. Мы должны продемонстрировать если не великую любовь, то хотя бы взаимную симпатию, – принц вернулся в кресло, подперев рукой щёку. – Считаться уважаемой женой Воина лучше, чем его же безвольной подстилкой. За жену Воин вступится, а об подстилку вытрут ноги.
Нала кивнула и вернулась в спальню, подошла к трюмо. Роскошное платье, роскошная причёска... И её невзрачное лицо. Но она вздёрнула подбородок и расправила плечи. Как же говорила герцогиня? 'Испепеляй всех взглядом, тогда они поверят в благородную, древнюю кровь', – обычно эта фраза заканчивалась ехидным смешком, после чего мать целовала дочку в щёку и исчезала в карете.
Закрыв глаза и досчитав до десяти, Нала выпрямилась. Надменная маска на лице могла превратиться в ласково улыбавшуюся или гневную за какой-то миг. Девушка подцепила со столика веер, раскрыла, обмахнувшись пару раз, стрельнула глазками в зеркало... Ах да! Она нежно, с приторным обожанием улыбнулась зеркалу. Что ж, издалека и так сойдёт. Дёрнув шнурок, закрыла зеркало тканью. Шаг, второй, третий. Ровная спина, изящно сложенные руки, высоко поднятый подбородок.
– Кажется, нам пора? – чуть склонив голову, осведомилась она, а Ролден поднялся из кресла, предложив ей руку.
Из дворца они вышли под сиреневое сумеречное небо с бледными точками первых звёзд. Колонны в виде танцевавших девушек и юношей подпирали стены, создавая крытый навес, заодно очерчивая огромную площадку для летних балов под открытым небом. Факелы, около которых тенями застыли слуги, загадочно мерцали, освещая сиреневый пол, где важно скользили первые гости бала.
– Вон та надутая пара – король и королева, – шепнул Ролден, указав на мужчину в чёрном камзоле и женщину в малахитового оттенка платье с невероятно большим веером из перьев.
– Но это же твои родители! – взмах веера, прикрывшего округлившийся рот. Тихий, но фальшивый возглас. Или же Нале так казалось, потому что она не привыкла играть?..
– От правды не уйдёшь. Да, надеюсь, ты не думаешь, что весь вечер внимание будут оказывать только нам? Ведь вон там – посол Кейсарской империи, – Ролден незаметно указал на полноватого, в годах мужчину с тростью, что жался как можно ближе к колоннам, намереваясь разговаривать о делах весь вечер. – А ещё здесь будет наследный принц с женой, перед которыми заискивать гораздо выгоднее. Но они, как всегда, опаздывают.
Нала впитывала информацию, раскладывая её по соответствующим полочкам: кто знает, что ей пригодится этим вечером?
Тем временем они подошли к огромной арке, и спрятанный где-то оркестр затих, распорядители вышли на свет из-за колонн, стукнув тростями для привлечения внимания. Откашлявшись, они слаженно объявили:
– Его Высочество ненаследный принц Ролден с младшей герцогиней Налой Эсталигской, младшей маркизой Тадарена, баронетой Лига!
Нала из-под ресниц покосилась на сжавшего челюсть Ролдена. принц без титулов и земель? Опять что-то, связанное с путём Воина? Девушка сделала мысленную пометку почитать о предначертанных путях в библиотеке. Плавный толчок, и она следом за мужем вышла к людям, усилием воли не превратившись в ходячее дерево, и её плавная походка получила первые благосклонные взгляды. Колонна из людей расстреливала их взглядами, то и дело взмывали веера, прикрывавшие рот или склонившуюся к соседскому уху голову.
У Налы пересохло в горле, но она держала улыбку – та, казалось, прилипла к её лицу. Ролден отпустил её руку, кланяясь королю и королеве, возле которых они оказались слишком быстро. Нала присела в реверансе, опустив голову.
– Встаньте, дети мои, – послушавшись короля, они выпрямились. – Мы рады, что этот день настал! День, когда мой второй сын выбрал себе спутницу жизни – несомненно достойную девушку! – король чуть развернулся к титулованным, и люди одобрительно загудели.
– Благодарю вас за столь высокую оценку, Ваше Величество, – Нала едва заметно присела, склонив голову. По спине пробежался холодок.
Королева пристально смотрела на Налу, её взгляд колол каждую чёрточку, впивались, как будто желая вывернуть девушку наизнанку. Метнув гневный взгляд на мужа – всего миг, он был бы и незаметен, если бы Нала сама не следила за женщиной, – она зло прищурилась, закрывшись веером.
– Сын, ты сделал достойный выбор! – холодно сказала королева. Она ядовито улыбнулась королю: – Среди всех невест ты указал ему на достойнейшую! Как жаль, что мы всё-таки не смогли прибыть к храму, чтобы благословить их!
Нала вздрогнула. Похоже, прибудь королева туда, то явно воспротивилась бы браку. Предначальные, ну что ж вы этого не допустили?!
– Матушка, вы как всегда строги к себе и окружающим, – улыбнулся Ролден, кладя руку на плечо Нале.
– Я надеюсь, вы откроете вечер своим танцем! – провозгласила королева, когда Ролден уже развернул девушку в центр зала.
Она едва уследила, чтобы убрать шлейф из-под изящной королевской туфельки...
С парой пауз оркестр заиграл модный, медленный танец, и они закружились. От страха и неловкости Нала только чуть сильнее, чем полагалось, сжала плечо мужа и стеклянно улыбалась всякий раз, когда он склонялся к её ушку при очередном повороте. Постепенно все устали смотреть на новобрачных и присоединились к танцу вместе с наследным принцем и его женой.
– Сейчас запоминай как можно больше лиц и имён, – при очередном повороте прошептал Ролден, приподняв Налу и прижав к себе.
Публика замерла, раскрылись веера пожилых дам, а молоденькие девочки завистливо вздохнули: этикет к новобрачным всегда относился весьма снисходительно.
– Постараюсь, – отозвалась Нала, пряча покрасневшее лицо на груди мужа.
Когда танец закончился, они остались так стоять... Пока скрипучий голос слева не вырвал Налу из смятения, заставив вернуться к светской маске:
– Ваше Высочество, не представите ли меня вашей жене?
– Скорее, это её надо представить вам, – ответил принц, отстранив девушку. – Нала, это герцог Энрат Капринский.
– Приятно познакомиться, сиятельный, – она слегка кивнула мужчине в скромном камзоле: его едва украшала пара камней. Зато руки герцога венчали перстни, на каждом пальце минимум по две-три штуки. Наружности он был, пожалуй, импозантной: сухопар, высок, надменен и очарователен какой-то злодейской красотой.
– Позвольте узнать, не приходится ли вам родственницей Лерой, герцогиня Эсталигская?
– Она моя мать, – ответила со скованной улыбкой девушка, чувствуя, как вокруг похолодало.
– Вот как... – мрачный взгляд Энрата скользнул по лицу Налы, но она лишь озадаченно наклонила голову, побуждая собеседника объясниться. – Я был знаком с ней, ещё до переворота. Редкого ума женщина, – печально улыбнулся он и, поцеловав на прощание руку, покинул их.
– Передавайте... мои лучшие пожелания герцогине и вашему сыну, – выдавила Нала на прощание, получив лишь кивок от отошедшего герцога.
Сделав шажок в сторону и случайно задев шлейф, Нала покачнулась и задела плечом стоявшего рядом юношу – молодого, с белоснежными вьющимися волосами, обрамлявшими чрезмерно квадратное лицо.
– Прошу прощения, – улыбнулась Нала, которую уже поймал и Ролден, скривившийся при виде молодого человека.
– Что вы, со всеми бывает, – молодой собеседник был, наверное, на три-четыре года старше и обладал наивным взглядом голубых глаз в обрамлении светлых ресниц. – Арлир, виконт Несса, – представился он, ловко поклонившись и прикрыв платком пятнышко от вина на светлом камзоле, подчёркивавшем почти идеальную фигуру.
Рука Ролдена скользнула на талию девушки, и она невольно прижалась ближе к мужу. Виконт тут же перестал излучать наивность, став более собранным.
– Приятно познакомиться, виконт. Не правда ли, здесь так много красивых дам?
– Конечно, сиятельная! Но вы сегодня красивее всех, – он сладко улыбнулся и, поклонившись, поспешил прочь.
Дальше вереница баронов и баронесс, виконтов с виконтессами, графов с жёнами и герцогов с герцогинями слилась в одну длинную процессию лиц, которой, казалось, не было конца и края.
Кружила вокруг бравурная музыка, смеялись очаровательные молодые девушки, а матери гоняли настырных кавалеров, порой забывавших о правилах приличия. Нала только и успевала поворачиваться вслед за Ролденом, чтобы ответить кивком на очередное знакомство.
Наконец, когда толпа страждущих представления поредела, к ним подошёл наследный принц с женой. Карнед отличался от брата только более классически правильными чертами, а также той невероятной аурой, какую вокруг себя могут распространять наследники. Дейлата же выглядела молоденькой девушкой, стройной и без всяких портновских ухищрений, гибкой, притягательной. Жизнь наградила её волнующими тёмно-синими очами с угольно-чёрными ресницами и огненно-рыжими волосами, вопреки которым на светлой коже не было ни одной веснушки. "Такую красоту даже в ветоши не спрячешь", – с сожалением отметила Нала, продолжая улыбаться.
– Что-то не спешишь ты представить нам жену, братец, – Карнед шутливо покачал головой.
– Это такое упущение! – томно протянула Дейлата, которой природа подарила и чарующий мужчин голос. – Ролден, исправляй его скорее! – и она открыто коснулась руки ненаследного принца, заставив Карнеда отступить вместе с ней на шаг назад.
– Это моя жена Нала. Нала, как ты догадалась, эта пара – наследный принц Карнед и его прекрасная супруга Дейлата, – скучающим тоном протянул Ролден, а девушка сделала небольшой реверанс.
Томные взгляды, бросаемые Дейлатой на Ролдена, истолковать превратно мало кто смог бы. Но вот заиграла бравурная музыка, и наследный принц увёл жену в центр зала, где впервые за вечер решили станцевать и король с королевой. Ролден отвёл Налу в тень навеса, посадив на скрытую колонной скамеечку.
– Устала? – принц едва коснулся щеки девушки, привлекая внимание.
– Чуть-чуть, – призналась она.
– Скоро уйдем. О нас уже забывают.
И в самом деле: их пропажи не заметил никто, продолжая непринуждённо общаться давно сложившимися кружками, между которыми деловито скользили несколько человек, встречаемых везде с радостью. В их числе был и герцог Энрат.
– Ролден, разве ты не владеешь никакими землями? – решилась тихо спросить Нала, убедившись, что людей поблизости нет.
– Нет, – он опёрся о колонну, прислонившись к стройной девичьей ноге. – Если таковыми, конечно, не считать Западный гарнизон.
– Почему? Ты же принц!
– Но Воин. Номинально меня оставили принцем, но решать какие-то вопросы политики или же претендовать на трон я не имею права. Если, конечно, источник сам не выберет меня. А вообще ни я, ни кто-либо ещё не знает, каково на самом деле моё положение при дворе, слишком всё запутано, – он улыбнулся и подошёл к Нале. – Давай, ещё пара танцев, и мы уйдём!
Первый танец они провели стоя посреди зала и выслушивая остатки светских фраз и комплиментов. У Налы уже дрожали от напряжения ноги, а по спине то и дело скатывались мурашки ужаса от ледяных взглядов королевы. Также она заметила, что послу Кейсарской империи составил компанию какой-то мужчина лет тридцати пяти – статный, высокий блондин, он лениво осматривался, периодически делая маленькие глотки вина. О чём-то с послом они говорили, то сердясь, то довольно улыбаясь. Поймав взгляд Налы, незнакомец, подняв бокал, кивнул, выпивая за неё. Однако его загородила какая-то баронета, жаждавшая высказать свою радость и пригласить в гости – в дальние земли на границе с султанатом.
У Налы от радости подпрыгнуло сердце, когда Ролден вырвал её из удушливого круга вежливости на последний танец. Едва держась на ногах, она плавно следовала за музыкой, радуясь, что вот-вот всё закончится. И как только музыка стихла, Ролден увёл её под навес.
– О, предначальные! – простонала Нала, впрочем, не позволяя себе и жестом выдать усталости.
– Понимаю, – добро усмехнулся принц, подставляя девушке локоть, в который та с радостью вцепилась. – Да, этой ночью я остаюсь у тебя.
Нала отвернулась, покраснев. Вот так просто? Сдавив веер до лёгкого треска пластин, она промолчала, следуя за мужем.
В спальне он оставил её одну, предварительно распустив шнуровку платья. Вещи Налы ещё не разобрали, потому она осталась в выданной сорочке, с радостью закутавшись в найденный на постели халат. Правда, полы его волочились за ней на добрую ладонь, но... Но лучше так! Наконец-то она сбросила ненавистные туфли, загнав их под кровать. В противовес обуви, платье она аккуратно вернула на манекен.
– Это что такое? – вернувшийся принц держал в руках тёмно-коричневую бутылку и бокалами, зажатыми в другой руке, указывал на ковёр.
Нала охнула: из растёртой правой пятки текла кровь, как и из левого мизинца, оставив на ковре некрасивые пятнышки.
– Ладно, слуги почистят, – неизвестно чему довольно ухмыльнулся Ролден. – Если устала, ложись спать. Я посижу в гостиной, – развернувшись, договорил он.
Нала опустилась на кровать. Сняв чулки, она скомкала их, стерев кровь с ног – совсем не хотелось звать слуг. Наконец-то она откинулась на перину, ощутив, как свободно дышится без корсета и без удушливой светской вежливости.
Нала смотрела в золотистый полог кровати, а в голове не осталось ни единой мысли. Спина болела от напряжения, губы всё ещё ощущали прикосновение веера. Поднявшись, на цыпочках прокралась в гостиную. Из-за кадки с растением торчали только ноги Ролдена, а листва мешала разглядеть, что он делает.
– Присоединяйся, если хочется, – донёсся тихий голос, и Нала спешно пробежалась до кресла, забравшись в него.
Принц молча наполнил бокалы вином.
– За конец этого дня, – произнёс он, поднимая бокал.
– Воистину! – Нала приподняла свой, пригубив напитка.
Лёгкое тепло пробежалось по венам, расслабляя и снимая напряжение. Она блаженно прикрыла глаза.
– Ты хорошо держалась, – признался Ролден, наливший себе очередной бокал. Он снял и камзол, и жилет, а шейный платок вовсе валялся на полу.
– Ролден, – чуть заикнувшись начала она, залпом допив вино, – я ведь люблю Унтара, – призналась она, надеясь, что принц догадается, о ком идёт речь.
– И не сомневался. Чувства так просто не исчезают, – он дёрнул несчастное растение в кадке, и в руке осталась пара острых листиков. – Только ты молчи о них.
– Мне до сих пор наша свадьба кажется сном. Вот не верю, и всё тут! – нахмурилась Нала, протягивая бокал, и недовольно засопела, когда Ролден отказался ей наливать. – Я не понимаю, почему среди стольких девушек ты выбрал меня. Я же знаю, что многие и красивее, и умнее!
Ролден тяжко вздохнул и подошёл к жене, нависнув над ней. Она сжалась, с недоумением глядя на него. Усталость и вино отразились растерянностью и сонливостью на лице. Чистые глаза с недоумением смотрели на него с какой-то детской обидой. Ролден отступил на шаг. Скоро из неё вытравят эту наивность. И чем скорее, тем лучше.
– Тебе пора спать. Завтра ранний подъём, поскольку королева повезёт нас к источнику.
– Ис-точнику? – с запинкой переспросила девушка, чувствуя, как в голове едва ворочаются мысли и как усталое тело накрывает сонливость.
– Завтра увидишь. А пока спать.
И девушка смежила веки и уснула. Роден, вздохнув, перенёс её в кровать, укрыл одеялом до подбородка. Юная, тихая... Вздохнув, вернулся к тому, чего так давно хотел: распить в одно лицо бутылку вина. Он наслаждался очередным бокалом, глядя в стену, когда перед ним появилась тень и ехидно поинтересовалась:
– Не рано ли спиваться начал?
– Самое время, Ортен, самое время! Женатому мужчине требуется забытье от своей прекрасной половины. Как ты думаешь, мне пойдёт роль домашнего тирана? – на задумчивое признание Ортен только заливисто рассмеялся, сказав, что командир вряд ли таким станет. – Надо будет попробовать. Всё ведь в жизни надо пробовать?
