Текст книги "Солнышко (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
Глава 48
Неожиданно карета остановилась, барон нахмурился и вытянул из-под сиденья меч. А я даже не заметила тусклого блеска рукояти, пока он не взялся за нее. Я вскинула на Ника глаза, он потянулся к ручке дверцы, но не спешил открывать. Причина тому нашлась быстро, карета открывалась только снаружи. Я снова выглянула в окно и ахнула, это были не турхауды. Все те же деревенские бандиты окружили солдат. Их было больше, вояки неуверенно переглядывались и все время смотрели на кого-то, кого мне не было видно. Почему-то сомнений не было, кто там.
– Я предполагал подобное, – помрачнел Ник. – Надо было брать городских стражей.
– Крайс? – спросила я. – Но как? Мост за нами подняли.
– Он подал прошение об отставке еще рано утром, мне сказал майор, когда я ждал тебя. Даже его сестра не знала. Крепость он покинул после того, как я уехал в город. Ждать приказа из столицы он не стал, Смур не настаивал, даже вздохнул спокойно. – пояснил барон.
– Но откуда у него столько людей?! – поразилась я. – И как он узнал, когда и где мы поедем?
– Сочувствующие, это же приграничье. Скорей всего есть родственники тех, кто пал в степи, когда они напали на хана. Хотят мстить. – пожал плечами Ник. – А как узнал? Так я не скрывал от майора куда и зачем еду. Обратно я возвращался с этой каретой, в крепости такой нет, а иначе вас бы не выпустили. Проследили, дали отъехать от крепости, ничего мудреного. Надо было брать городскую стражу, солдаты еще не отвыкли от Шеллиса, они ему несколько лет подчинялись. Я для них шпион, то есть уважения не достоин, а вы...
– Я знаю, – грустно усмехнулась я. – Подстилка хана.
– Не смейте это повторять, Ана, – рассердился Грай. – Ждем развития событий. Здесь есть второй меч, если придется защищаться, воспользуйтесь. Он под вашим сиденьем.
Мы снова выглянули в окна, солдаты убрали оружие и отъехали от кареты. Крайс, который появился в пределах видимости, спрыгнул с коня и направился к карете. Одет он был так же, как и его люди, в плотные темные штаны, льняную рубашку, жилет и сапоги. Он мрачно посмотрел на карету. У него ведь и, правда, пустые глаза... Что же с тобой происходит, друг моего детства?
Тем временем бывший капитан подошел к карете, повернул ручку и открыл дверцу. Он проигнорировал Ника, протянул руку ко мне и сказал:
– Вылезай, Ана.
– Не так быстро, господин Шеллис, – кончик меча уперся Крайсу в грудь. – Это нападение на карету, в которой перевозят задержанных в ожидании королевского суда. Вы отдаете себе отчет в своих действиях, господин Шеллис? Это уже преступление, серьезное преступление. К тому же похищение...
– Какая разница, Грай, я или ты увезем ее, – перебил Крайс. – Если думаешь, меня напугать, то не выйдет. Ни суда, ни смерти я не боюсь. А Анариоль Хард имею право судить только я. Выходи, Ана.
– Шеллис, повторяю еще раз, ты идиот, – в голосе Ника послышалось раздражение.
– Заметь, живой идиот, – мой бывший друг сделал стремительный шаг назад и вытащил свой меч.
Выучка и опыт, подумала я даже с уважением. Однако, и я не нежная леди. Я так хотела сражения с врагом, а встаю против своих. Судьба... Ник выскользнул из кареты, я следом за ним. Мы встали спина к спине, оценивая число и расположение противника. Помощники Крайса спешились, зазвенела сталь, вытаскиваемых клинков. Я усмехнулась, разглядывая это криворукое войско, вцепившееся в мечи, как в дубины, они и атаковать будут так же. Те, кто умеют обращаться с оружием, все еще в стороне, но что будет, если нам с бароном повезет? Я бросила взгляд на подол, будет мешать. Задрала платье, резанула ткань, меч рассек ее, словно бумагу. Славное оружие. Перекинула клинок с руки на руку, оценивая его вес, замечательный меч.
Ватага селян подступала, скалясь и подмигивая. Я презрительно сплюнула им под ноги и встала в стойку.
– Понеслась, – коротко усмехнулась и скрестила меч с первым смельчаком, не осознавшим, что перед ним не простая женщина.
– Как же долго я этого ждал, – весело выкрикнул Крайс и пошел на Ника.
Запела сталь, послышались первые стоны. Ник пытался отбиваться от Шеллиса и прикрывать меня.
– Ник, сама разберусь, – возмутилась я и ушла от рубящего удара второго смельчака.
Кровь бешено неслась по венам, азарт, такой знакомый еще с полевых занятий в кадетском корпусе, моментально охватил меня, заставляя сердце биться с удвоенной скоростью. Я старалась не убивать, просто вывести из строя, трое уже держались за руки, по которым я полосовала мечом, Ник придерживался той же тактики боя. Те, кто нападал на нас, не были профессионалами, потому остановить их было несложно. Краем сознания отметила, что солдаты поддаются азарту схватки, если они вступят в бой, нам будет несладко. Прошло еще несколько минут, и кто-то из служивых начал покидать седла.
"Держись, я уже рядом", – зазвучал сосредоточенный голос хана, и я расплылась в улыбке.
– Ник, еще немного, – крикнула я, отбивая двойное нападение.
– Не понял, – ответил барон, отбивающийся от Крайса и еще от двоих мужиков.
Я обезоружила еще одного, развернулась и еле успела отклониться от клинка одного из солдат, значит, не сдержались. Это уже серьезно. Пот тек по лицу, попадал в глаза, но отвлекаться времени не было. Нас начали теснить. Банда Крайса воспряла духом, видя поддержку солдат, и пошла в новую атаку, орудуя более привычным оружием, дубинками. Кто-то еще был с мечом, кто-то щелкнул затвором арбалета. А вот это уже совсем нехорошо... Первая стрела впилась в карету, к которой мы отступали с бароном. Вторая еле разминулась с головой Ника.
– Кажется, нас побеждают, – даже как-то радостно усмехнулся Грай.
– Кадеты не сдаются, – хохотнула я, и мы продолжили бой.
– А вот и мы, – раздался знакомый голос.
– Таймаз, наконец-то! – воскликнула я. – Где ты был, нас чуть не победили!
– Победить мою львицу? – усмехнулся повелитель. – Даже мне это не удалось.
Турхауды вылетели из-за деревьев, словно черные призраки. Они расплылись в воздухе, настолько быстро двигались. Уследить за их движениями было невозможно. Несколько мгновений, и пять турхаудов обезоружили и поставили на колени двадцать пять человек.
– Однако, – выдохнул Ник, глядя на замерших вокруг повелителя воинов с саблями наголо.
Они действительно никого не убили, даже не ранили. Я вопросительно взглянула на хана. И это их он не хотел подставлять под мечи? Да ведь с такой охраной к нему даже близко не подошли бы!
– Ты позволил себя пленить! – возмутилась я. – Ты же еще быстрей своих воинов.
На лице черноглазого лиса не было ни капли раскаяния. Я нахмурилась.
– Удар по голове я действительно не предвидел, – примирительно признался Таймаз.
– И ты не сражался у шатра, – добавила я.
– Если бы я сражался так, как могу, никто бы не выжил, – ответил хан. – Тебе бы было тяжело с этим смириться.
Я вздохнула, и что с ним делать? Все-то у него просчитано на несколько ходов вперед. Ничего, я знаю самую лучшую месть-Песнь Славы. Хан скривился, я осклабилась.
– Хочешь, побей меня, только не пой, – взмолился он. – У тебя отвратительный голос, и слуха нет совершенно.
– Ага, – радостно кивнула я и бросилась ему на шею.
Хан прижал меня к себе, но быстро отпустил, приобняв за талию. Он осмотрел хмурого противника, кивнул барону, затем перевел взгляд на Крайса и некоторое время пристально вглядывался в него. Я видела, как Шеллис поджал губы, и буравит Таймаза взглядом исподлобья. Сделать он все равно ничего не сможет, но стало не по себе. Я непроизвольно закрыла собой хана, звякнул арбалет, и я изумленно уставилась на стрелу, торчавшую из моей груди. Рот заполнился солоноватым вкусом крови, ноги подкосились, и я повисла на руке Таймаза.
– Накаркал, – усмехнулась я, глядя на Крайса, лицо которого медленно покрывала бледность и глаза все больше округлялись, наполняясь ужасом.
– Солнышко! – испуганно воскликнул он.
– Ана, – Ник дернулся в мою сторону, но повелитель, подхватил меня и бережно опустил на землю.
Где-то за спиной раздался короткий вскрик и послышался звук падающего тела неожиданного арбалетчика. Лениво перевела взгляд и увидела позолоченную рукоять ножа турхауда, торчащую из горла мертвеца. Таймаз склонился надо мной, ласково гладя по щеке.
– Прости, – прошептала я, – я так и не дошла до тебя.
– Глупости, отрада моего сердца, – улыбнулся хан, все убирая с моего лица волосы.
– Я не хотел этого, Солнышко, я не хотел так, – говорил потрясенный Крайс, которому не позволяли подойти к нам с ханом. – Хан, степняк, ты можешь ее спасти? – выкрикнул друг моего детства. – Ты же колдун, я знаю. Ты же сможешь спасти ее?!
– Сейчас будет немножко больно, – прошептал Таймаз, склоняясь к моему лицу и нежно целуя в окровавленные губы. – Сейчас ты умрешь, – он снова гладил меня, пряча от меня все свои чувства. – Совсем немного осталось, моя синеокая голубка.
– Таймаз, – прошептала я, жадно вглядываясь в глаза, – мой хан...
Он приподнял меня, резко выхватил стрелу из груди, вырывая крик боли, затем размахнулся и вогнал стрелу мне в сердце.
– Нет! – взвыл Крайс, а потом все стихло.
Я видела только черные глаза, в которых пряталась вечность, и я все глубже погружалась в нее, растворяясь в этой бездонной черноте, звуки стали глухими и, наконец, совсем пропали. Боли не было, тоски от того, что ухожу от своей первой и единственной любви тоже. Было спокойно, надежно и необычайно хорошо.
А потом я услышала стук сердца, сначала совсем глухой, потом он становился все громче, все четче, все явственней, затем стук начал двоиться, словно кто-то стучал мне в оба уха на барабанах. Я сморщилась, помотала головой, грохот все нарастал, вновь сливаясь в одно целое, доводя до исступления. Я рванула вперед и...
– А-а-ах, – вдохнула судорожно, глубоко и хрипло.
Все закружилось перед глазами, а когда остановилось, я увидела улыбающееся лицо моего хана. Он прижал меня к себе, и я услышала, как бьется его сердце и поняла, что мое бьется в унисон с ним.
– Пока бьется мое сердце, твое не остановится, – сказал он, все сильней сжимая меня в своих объятьях.
– Слава Единому, – выдохнул кто-то рядом.
Я повернулась и увидела Ника. У него были немного красные глаза, и барон отвернулся, пряча их от меня.
– Она живая? Живая? – голос Крайса был наполнен тревогой.
– Пустите его, – сказал, не глядя, хан, и мой друг детства в одно мгновение оказался рядом.
– Солнышко, я не хотел, – он опустил глаза. – Совсем не хотел. Я дурак, рыжик, такой дурак. Прости меня, я не хотел твоей смерти.
– Хотел, – вдруг гневно произнес повелитель. – Но не думал, что это может действительно случиться.
Он передал меня на руки Ника, который бережно поддержал, усаживая удобней. Таймаз поднялся, вынуждая встать и Крайса.
– Таймаз, что ты хочешь делать? – испуганно спросила я.
Он не ответил, обхватил руками голову Шеллиса и приблизил к нему лицо. Крайс попробовал вырваться, но хан не выпустил.
– Смотри мне в глаза, – велел Таймаз. – Я не могу вернуть жизнь тем, кто давно мертв. Мне жаль, что я стал причиной смерти твоего отца, но я ничего не могу изменить, как и ты. Я не могу повернуть время вспять, но я могу вернуть тебе покой.
– Таймаз... – я вскочила, барон удержал меня за плечи.
– Я заберу твою боль и переболею вместо тебя, я заберу твою память и буду помнить вместо тебя. Я заберу яд, который иссушает тебя. Тебе же я дарю чистую жизнь, которую ты напишешь сам. – сказал повелитель, продолжая смотреть в глаза Крайса.
Что-то происходило, я это чувствовала. Воздух стал гуще и тяжелей, закручиваясь спиралью вокруг застывших мужчин. Никто не двигался, не произносил ни звука, все смотрели на эти два изваяния. Наконец, Таймаз выдохнул, и все ожило и пришлось в движение. Он вернулся ко мне, Ник отступил, глядя на хана с невольным благоговением. Крайс некоторое время не двигался, затем тряхнул головой и огляделся.
– Мне надо поговорить с сестрой, – сказал он. – Удачи, Солнышко. Господин барон, вы со мной?
Сельские мужчины поднялись с земли, развернулись и покинули место сражения, не оборачиваясь, солдаты деловито подобрали оружие и сели на лошадей, разворачивая их в сторону крепости. Мы с Ником переглянулись.
– Что происходит? – спросила я.
– Ничего, – пожал плечами хан. – Шах!
Мой черный красавец выскочил из-за деревьев, увидел меня и обиженно фыркнул. Я потянулась к нему, конь еще немного потоптался и подошел, позволив себя погладить. Я повернулась к Таймазу.
– Объясни, – потребовала я.
– Они, – хан указал на селян, – ничего не вспомнят. Солдаты уверены, что отбили нападение на карету, Ника ранили злые степняки, когда он пытался вернуть заключенную. Крайс начинает жить заново. Он помнит все, но немного иначе. Его боль прошла. Все помнит, как было, только барон, он не хочет забывать. Но и он со временем все забудет.
– Не забуду, – сказал Ник, и хан улыбнулся.
– Вам пора, господин барон. Вас ждет новая и интересная жизнь, в которой вы найдете то, что ищите. Оно сосем рядом, и вы скоро это поймете. – Таймаз подсадил меня в седло и сам сел на своего скакуна. – А нам пора, нам еще врата отпирать.
– Таймаз!!! – гневно воскликнула я и покраснела надолго и прочно.
– Какие врата? – не понял Ник.
– Пусть это останется нашим маленьким секретом, да, отрада моего сердца? – повелитель, как обычно, щелкнул меня по носу, и я, как обычно, не успела шлепнуть его по руке.
– Всего хорошего, Ник, – махнул барону повелитель. – Я жду тебя, Солнышко.
Он отъехал в сторону, а я опять спешилась, подошла к Граю и взяла его за руку.
– Сражаться рядом с вами было честью для меня, – сказала я. – А узнать вас даром небес. Будьте счастливы, Ник, и не бросайте Мини.
– Ана, – Ник сжал мою руку, – я не забуду вас.
– И я вас, Ник. Скажите папе, что я люблю его, но мое сердце бьется только рядом с повелителем гор и степей, – я приподнялась на цыпочки и поцеловала барона в щеку. – Прощайте.
Я развернулась и запрыгнула в седло, пуская Шаха рысью, чтобы догнать моего хана. Турхауды развернулись следом за мной. Мой конь быстро нагнал скакуна Таймаза, я протянула ему руку, и хан нежно сжал ее.
– Целовать было не обязательно, – проворчал он.
– Это поцелуй другу, – усмехнулась я. – Таймаз, значит, любовь Крайса ко мне прошла?
– Не было любви, солнце моей души, – повелитель посмотрел на меня. – Ты была частичкой его прошлого, с которым Крайс не хотел расставаться. Привязанность он наделил неправильным смыслом, цепляясь за тебя, как за мостик в ваше село. Сейчас он свободен и думает о тебе, как о сестре, но вскоре и это чувство пройдет.
– Значит, о нас все забудут? – я внимательно посмотрела на него.
– Мы останемся туманным воспоминанием. И, возможно, глядя на небо, где сияет яркое солнце, кого-то из знавших тебя, охватит легкая грусть по Солнышку, – хан улыбнулся.
– А папа? Таймаз, я не хочу, чтобы он забыл обо мне, и я не хочу забывать его, – я нахмурилась, но хан не ответил, таинственно улыбнувшись.
Степь распахнула нам свои объятья, словно блудным детям, возвращающимся домой. Впереди был Азхат и все чудеса моей новой родины.
Эпилог.
Генерал Лорин Хард ехал не спеша по пыльному тракту. На его губах играла легкая улыбка. Казалось, его мысли витали где-то очень далеко. Старый вояка свернул на боковую дорогу, пропуская скрипучую повозку. Он немного прибавил ход, до крепости «Слава короля» оставалось уже не так много. Генерал расправил плечи и приосанился, как в далекой молодости. Он и чувствовал себя почти так же. Лицо Харда то и дело расплывалось в улыбке.
На развилке ему встретились трое всадников. Они приветливо махнули генералу. Лорин остановил лошадь, и один из троицы направился к нему. Генерал слегка поклонился барону Граю.
– Вы так быстро вернулись из столицы, – удивился барон.
– Я не доехал, – улыбнулся генерал. – Развернул лошадь и направился назад. Мне не о чем разговаривать с королем.
– Ана покинула Орнию, – сказал Ник. – Она ушла в степь со своим ханом и просила передать, что любит вас.
– Я знаю, – улыбка генерала стала шире. – Я почувствовал, что все уже хорошо.
– И куда вы направляетесь? – удивился Никас Грай.
– К своей дочери. Она ждет меня. – генерал легко вздохнул.
– Но как вы найдете дорогу? – барон с явным сомнением смотрел на своего друга.
– Ник, друг мой, поверьте, я найду, – засмеялся генерал. – Я, наконец, постиг смысл слов хана Таймаза. Он сказал: "Лишь чистое сердце найдет дорогу". Мое сердце очистилось. Я больше не хочу видеть в своей дочери воплощение моих желаний. Я полностью принял ее выбор и хочу лишь дожить свой век рядом с моей девочкой. Прощайте, Ник.
– Удачи, генерал, – негромко ответил барон и проводил взглядом бывшего вояку.
Потом вернулся к своим спутникам, попробовал воскресить в памяти черты Солнышка и с ужасом понял, что они расплываются перед внутренним взором, будто не два дня назад он ехал с ней в одной карете... Барон нахмурился, обернулся к своей спутнице и неожиданно подумал, что никогда не видел таких чистых глаз, цвета полевых васильков. Ник вздохнул, улыбнулся Мини Шеллис, и девушка зарумянилась, скромно потупив взор. Ее брат удивленно проследил смущение сестры и хмыкнул. Он поднял лицо к небу, широко улыбнулся и поехал вперед.
– Встретимся в столице, – сказал Крайс, пришпоривая лошадь и оставляя сестру наедине с тем, кто покорил девичье сердечко.
– Крайс! – крикнула Мини, но тут же махнула на него рукой и украдкой взглянула на Ника.
Тот подмигнул девушке, почувствовав неожиданную легкость на душе, и тронул поводья.
– Не отставайте, Мини, – сказал он, и Мини поспешила за бароном.
* * *
Майор Смур натянул сапоги, потянулся и вышел из своих комнат. Он поднялся на крепостную стену, проводил взглядом одинокого всадника, спешившего явно к границе, затем протер глаза и узнал все еще подтянутую фигуру старого генерала. Комендант нахмурился, но вскоре махнул рукой и спустился в крепостной двор.
К нему навстречу выскочил его средний сын, почти уткнулся в отца и тут же отскочил. Майор добродушно усмехнулся, взлохматил и без того лохматые вихры сына и поискал взглядом остальных отпрысков. Они сидели под навесом, на бочках из-под провианта. Смур направился к ним.
– Что грустим, ребятня? – спросил он.
– Ску-учно, – пожаловались младшие Смуры.
– Скучно? – задумался отец. – Может, хотите из арбалетов пострелять?
– Не-а, – замотал головой самый младший Смур.
– Тогда может на мечах? – майор прищурил один глаз.
– Надоело, – проворчал старший.
– Что надоело? – отец присел рядом.
– Все! – объяснил средний.
Майор вздохнул, огляделся и согласно кивнул головой.
– И мне все надоело. А под Рогином речка такая замечательная, там рыбы столько водится, что за сто лет не переловить.
– Здорово-о, – мечтательно протянули пацаны.
К ним подошла Лери Смур, внимательно оглядела свое семейство и усмехнулась.
– Опять под Рогин собираетесь?
– Мечтаем, – вздохнул самый младший Смур.
– Как всегда, – мрачно добавил старший.
– Э-эх, – вздохнул средний.
Майор посмотрел на жену, потом на сыновей и решительно поднялся. Лери проследил за ним взглядом.
– Ты куда? – спросила она.
– Писать прошение об отставке, – коротко бросил комендант и пошел в свой кабинет. – Надоело. Все.
Лорин Хард пришпорил коня и все быстрей скакал к границе. Он проехал черную крепость, оставляя ее громадный силуэт позади себя, промчался мимо кордонов, игнорируя выкрики солдат, выскочил в степь и замер, глядя за горизонт. Неожиданно под копытами коня зашуршало. Генерал опустил голову и увидел дорогу, протянувшуюся прямо из-под копыта его коня. Лорин Хард засмеялся и направился по змеящейся ленте, покидая Орнию и стремясь вперед, к Солнышку.
* * *
Турхауды вошли в древний храм, разошлись по лучам звезды, выложенной на полу, и опустились на колени, занимая места на символах. В центр сел Рафгат, единственный брат старого хана и дядя нынешнего. Турхауды положили левые руки на плечо впереди сидящего, протянувшись цепью до центра, передние опустили ладони на границу круга. Рафгат закрыл глаза и вскинул голову к символу на потолке. Некоторое время ничего не происходило, но неожиданно символ засветился. Искры пробежались по переплетенным линиям, делая символ объемным. "Эшь" полыхнул белым огнем, опустил свечение к кругу, в котором сидел мужчина, создавая светящийся столб. Рафгат открыл глаза и произнес фразу на забытом языке. Пальцы первых турхаудов окутались белым сиянием, и оно полилось по рукам, достигая плеч и передаваясь следующему...
* * *
Шах остановился, не желая идти дальше, скакун хана тоже встал, как вкопанный. Таймаз спрыгнул на землю и протянул ко мне руки, я улыбнулась ему и позволила себя снять. Меня не оставляла мысль, что вся эта прогулка была не просто так. Та странная торжественность, которая исходила от турхаудов, молчаливость моего хана, да и странноватая одежда, которую мне принесли, вовсе не походившая на привычные для меня наряды, подсказывали, что время пришло. Я чувствовала волнение, в душе побаиваясь этот символ "эшь". Вовсе не хотелось, чтобы меня опять ощупали, но Таймаз лукаво подмигнул и повез меня в степь.
– Таймаз. – позвала я.
– Что, солнце моей души? – он обернулся ко мне.
– Куда мы идем? – спросила я.
– Уже никуда, пришли, – улыбнулся он и расстелил небольшой коврик, на котором был изображен круг, в центре которого находился тот самый символ.
От круга отходило семь лучей, столько же лучей было и у звезды в храме. Я некоторое время разглядывала коврик, затем подняла глаза на повелителя. Больше мне не казались забавными наши наряды. Когда хан зашел ко мне в своем жемчужно-сером платье, таком же, как надели на меня, я развеселилась. Единственное, что различало наши одежды, это цвет, мой наряд был белоснежным. Да на бедрах Таймаза был надет пояс, на котором оказался изображен еще какой-то символ. Он одел мне на шею медальон с третьим символом, чем-то напоминавшим тот, что был на поясе хана, но перевернутый.
– Это что? – спросила я, кивая на незнакомые символы.
– Те самые ключ и врата, – хохотнул он. Я насупилась, и хан пояснил. – Символы женского и мужского начала. На тебе женский, на мне мужской.
– А обувь? – возмутилась я, когда мы пошли на выход босиком.
– Не нужно, – коротко ответил повелитель.
И вот теперь, глядя на все это, я почувствовала невольный трепет, ощущая, что должно произойти что-то большее, чем наше воссоединение.
– Таймаз, а это не больно? – зачем-то спросила я.
– Не очень, зато потом, даже приятно, – его ухмылочка мне не понравилась, но я быстро поняла, опять издевается.
Я набрала в легкие побольше воздуха, открыла рот, собираясь привести в исполнение свою самую страшную угрозу и воспеть ему Песнь Славы, но рука хана стремительно накрыла мои губы.
– Отрада моего сердца, потом все, что захочешь, а пока не пугай степь, – улыбнулся он, я согласно кивнула.
Таймаз опустился на коврик, скрестив ноги, я последовала его примеру, затем хан протянул ко мне руки ладонями кверху, я накрыла их своими, уже не задавая никаких вопросов. "Эшь" оказался между нами. Таймаз зашептал на языке, который я никогда не слышала, впрочем, это и не имело значения, потому что по лучам под нами побежал яркий белый свет, зажигая символ Мироздания, охватывая нас ослепительным холодным огнем, скользящим по телам. Пояс Таймаза полыхнул алым, мой медальон золотым. Всполохи переплелись с белым сиянием, уходя куда-то в небо. Неожиданно поднялся ветер, он кружил вокруг нас, поднимаясь все выше. Травы гнулись в идеальный круг, внутри которого сидели мы с повелителем, и я вдруг поняла, что мы и есть "эшь"! Наши позы повторяли каждый изгиб плетеного символа. Мы и есть начало мироздания, мужчина и женщина, соединенные в одно, мы начало и конец жизни. Сияние слепило, достигая своего апогея, разливалось вокруг нас, уходило в землю, затем полыхнули последние всполохи, и все стихло.
Я открыла глаза, которые закрыла из-за нестерпимого сияния. Символы больше не светились, но вокруг... Трава налилась сочным зеленым цветом, земля стала жирной и черной, яркие цветы, так похожие на те, что я видела в древнем саду, окружали нас. Я изумленно взглянула на моего хана и замерла. Я словно видела его впервые, нет, не так. Я впервые видела в нем свое отражение. Не как в зеркале нет, но я видела, что он чувствует то же самое, что и я, думает так же, как я, желает того же, что и я. Мы были наполнены и цельны, пока находились рядом друг с другом. Меня уже не существовало без него, а он не мог быть без меня. И я весело рассмеялась, вспоминая свои прежние страхи. Мне нечего было бояться! Он ни за что и никогда уже не взглянет на другую женщину, как и я на другого мужчины, не существует других, когда ты рядом со своей половиной. И я равна ему во всем, как и он мне. Мое лицо больше не будет скрыто, я больше не буду сидеть взаперти, отныне это не требуется потому, что мы вместе и нет силы, способной разъединить нас. Мы "эшь", мы начало мироздания, мы начало жизни.
– Да, отрада моего сердца, – улыбнулся Таймаз. – Ты все правильно поняла.
– Значит, пришло время для ключа? – спросила я со смехом.
– Заметь, не я об этом сказал, – ответил Таймаз, прищурив глаз и нацелив на меня палец.
– Я ничего не говорила! – фальшиво возмутилась я.
– Мне не нужны слова, чтобы слышать твои желания, – сказал он, вытягиваясь рядом со мной. – Когда-то солнце убило этот край, а мое Солнышко вернет ему жизнь.
– Мы вернем, – улыбнулась я и потянулась к его губам. – Расскажи мне о наслаждении, – прошептала я.
– Это чудесная история, – ответил Таймаз, аккуратно укладывая меня рядом. – А начинается она отсюда, – и его губы накрыли мои, в одно мгновение, заставляя забыть обо всем...
* * *
– Свершилось, – Рафгат поднялся на ноги. – Мы начинаем свое возрождение.
Турхауды встали вслед за своим жрецом. Они подняли руку и вознесли хвалу Вселенной, вначале которой стояли Мужчина и его Женщина.
