Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Солнышко

Однажды ранним-ранним утром, на границе земель свободолюбивых кочевников и государства, где с помощью храброй армии правит император Велиам, появилась на свет маленькая девочка. Первые лучики солнца коснулись ее рыжеволосой головки с первым ее криком. И стала она Солнышком. Солнышком, которое вначале осветила жизнь своих родителей, а потом, с их утратой, и своего приемного отца, своих друзей кадетов. И даже люди другой культуры – эти воинственные кочевники – захотели иметь ее свет рядом с собой. Своим невинным и искренним сердцем, но в тоже время и твердым и несклоняемым духом, она привлекла и взор Великого Хана, который увидел в девушке свое личное Солнышко. И возжелал сам засиять Солнцем в душе своей возлюбленной, дабы их Любовь ярко осветила всю землю, а пески вновь наполнились зеленью и цветением. Эта история наполнена грустью и радостью, слезами и смехом, потерями и встречами, ненавистью и любовью, любовью, которая в итоге, как всегда, побеждает!

* * *

Солнечный луч, скользнув сквозь сваленные в кучу ветки, провалился в сумрачную глубину небольшого пространства неуклюже собранного шалаша и уткнулся в ярко-рыжую макушку маленькой девочки, запутавшись в непослушных кудряшках. Девочка увлеченно закапывала стекляшку, под которую спрятала цветок, уложив его на блестящую бумажку. Потом очистила пальчиком середину стекла, чуть сдвинулась, и солнечный луч осветил малышкин секрет. Бумажка тут же заиграла радужными всполохами, окружив цветок сиянием. Девочка удовлетворенно кивнула, шмыгнула носом и снова закапала созданную композицию.

– Солнышко! – женский голос заставил малышку вскинуть голову. – Где ты, Солнышко?

Девочка припала к небольшой щелке между ветками и поискала глазами мать. Та шла к шалашу, поглядывая по сторонам, и продолжала звать ее. Девчушка снова шмыгнула, утерла нос грязными пальцами, оставив на личике черные полосы, и поползла на выход.

– Вот ты где, – женщина широко улыбнулась и подхватила дочь на руки. – Чумазая какая, – добродушно пожурила она малышку.

– А у меня секрет, – важно сообщила девочка.

– Важный? – полюбопытствовала женщина.

– Краси-ивый, – протянула девочка. – А папа где?

– Папа ушел с остальными мужчинами, – ответила мать, и девочка вздохнула.

Отца она за последнее время видела всего два раза. Первый, когда поздно вечером проснулась, захотев пить. А второй, когда рано утром он случайно задел медный таз, грохнув им, и малышка проснулась, успев увидеть, как отец целует маму и выходит за дверь. Все в их приграничном селе говорили о каких-то степняках. Девочка толком не понимала, что это такое, но уже ненавидела этих неведомых степняков всем своим маленьким сердечком, потому что они отняли у нее внимание папы. Он теперь не играл с ней по вечерам перед домом и не рассказывал сказки, держа на коленях перед потрескивающим очагом.

Отец уходил рано утром и возвращался поздно вечером. Он целыми днями рыл с другими мужчинами земляной вал, обновлял частокол вокруг села, готовил смолу и оружие. Малышка как-то бегала смотреть на то, что делают мужчины, вместе с соседскими детьми. Но их прогнали, велев не путаться под ногами. Крайс, брат ее подруги Мини, с которыми девочка бегала смотреть на отца и других мужчин, важно рассказывал, что он тоже пойдет защищать село. Малышка морщила нос, слушая его, и хотела, чтобы степняки пришли побыстрей, и папа бы уже вернулся к обычной жизни, а то их все ждут, ждут, а они не приходят, затягивая вынужденное отсутствие папы.

– Мой личико и ручки, – велела мать. – Сейчас будем обедать.

– А папа придет? – девочка вскинула на мать большие синие глаза.

– Нет, Солнышко, – вздохнула женщина. – Папа пока занят.

Малышка вздохнула и пошла умываться. Она налила в таз воды из кувшина, намочила руки и обернулась, воровато глядя, смотрит за ней мать или нет. Женщина погрозила дочери пальцем, и девочка взяла кусок мыла, которое варил отец Крайса и Мини.

– И лицо, Солнышко, – строго сказала женщина, подходя к малышке.

Дочь послушно зажмурилась и намылила личико. Мать взяла кувшин и полила девочке на подставленные руки, смывая пену. Малышка начала спешно смывать кусачее мыло с лица, пофыркивая и что-то ворча себе под нос. Женщина тихо засмеялась, глядя на дочь. Потом подала ей полотенце и пошла накрывать на стол.

– Солнышко, иди обедать, – позвала она.

– Иду, – ответила девочка.

Похлебка была горячей и наваристой, и все никак не желала остывать, сколько девочка не дула на ложку. Она насупилась и положила ложку обратно в миску. Мать строго взглянула на дочь, и малышка снова начала воевать со своим обедом.

– Ты не хочешь есть? – догадалась женщина.

– Не хочу похлебку, – девочка сложила руки на груди, сердито глядя на миску.

– А что хочешь? – спросила мать.

– Хлеб с медом, – малышка посмотрела на маму, широко улыбнувшись, но тут же снова нахмурилась, потому что женщина отрицательно покачала головой.

– Съешь похлебку, получишь хлеб с медом, – сказала она.

Девочка тяжко вздохнула и взялась за ложку. Хлеба с медом хотелось очень. Она уже съела половину своей порции, когда открылась дверь, и в дом вошел отец. Широкоплечий мужчина с рыжей шевелюрой и добрыми веселыми глазами стремительно подошел к дочери и подхватил ее на руки, вызвав своим поступком недовольное ворчание матери. Отец покружил дочку, расцеловал в щеки и крепко прижал к себе.

– Я соскучилась, папа, – обиженно сказала малышка, обнимая отца за шею.

– Я тоже, Солнышко, – улыбнулся отец и снова поцеловал ее. – Очень-очень.

– Ты сегодня придешь раньше? – дочь запустила пальчики мужчине в волосы.

– Я буду очень сильно стараться, – ответил отец.

– Что-то случилось? – спросила мать, подходя к ним и тревожно глядя на мужа.

– Они уже близко, Рин, – тихо сказал мужчина. – Вы еще можете успеть покинуть село, если поедете прямо сейчас.

– Ингер, я бы хотела остаться, – женщина положила голову на плечо мужа, и он обнял ее.

– Я тоже хочу остаться, – насупилась девочка. – Мы с Мини собирались напустить в штаны Крайса муравьев. И у меня секрет.

– Важный? – поинтересовался отец.

– Краси-ивый, – со значением ответила дочь.

Мужчина сильно-сильно прижал к себе малышку, потом посадил ее обратно за стол, велев доедать похлебку, а сам вывел мать за дверь. Недовольная девочка поставила локти на стол и подперла щеки кулачками. Голоса родителей доносились до нее, но слов девочка не разбирала. Наконец, дверь снова открылась, вошла заплаканная мать. Она спешно утерла слезы и улыбнулась дочери.

– Бросай ты эту похлебку, Солнышко, сейчас прокатимся с дядей Габром на его красивой повозке, – сказала женщина преувеличенно весело.

– Ура! – крикнула девочка и спрыгнула с деревянного стула, свалив на пол подушку, которую ей подкладывали, чтобы было повыше.

Женщина быстро связывала в узлы их вещи, отец помогал ей. Девочка побежала к Мини хвастаться, что они с мамой едут кататься. И з дома Мини и Крайса слышался женский плач. Малышка несмело подошла к двери и заглянула внутрь. Мать ее подруги тоже вязала узлы и рыдала. Мини цеплялась за юбку женщины, мешая ей передвигаться, и тихонечко подвывала. Хмурый Крайс во дворе помогал отцу запрягать повозку. Он заметил рыжую головку и крикнул.

– Солнышко, беги домой, сейчас не время для игр.

Она показала мальчишке язык и степенно пошла к своему дому, откуда как раз вышли родители. Отец позвал дочь, и она бросилась к нему вприпрыжку, схватилась на шершавую ладонь и засеменила рядом, гордо поглядывая на дом Мини и Крайса.

– Ингер! – полный мужчина с седыми усами махнул рукой. – Рин, идите сюда! Здравствуй, Солнышко, – улыбнулся мужчина девочке.

Малышка спряталась за ногу отца и уже оттуда важно кивнула.

– Давайте скорей, – поторопил их дядя Габр.

Отец закинул в повозку узлы, усадил на них дочь, поцеловав в щеку, потом обнял жену и ненадолго приник к ее губам. Девочка переглянулась с седоусым мужчиной, он подмигнул ей и кивнул на родителей. Наконец, отец отпустил мать, и она села рядом с дочерью, пытаясь справиться со слезами. Ингер помахал своей семье, и повозка тронулась. Недалеко от ворот они были вынуждены остановиться, потому что повозок оказалось много, а створ ворот был открыт только один. Мужчины, стоявшие возле частокола, провожали уезжающих женщин, детей и стариков мрачными взглядами. Из повозок до малышки доносился плач. Плакали многие, даже мать все еще утирала тихие слезы. Девочка удивленно смотрела на нее, потом положила голову на колени женщины и всхлипнула, поддавшись общему настроению. Женщина погладила упрямые кудряшки дочери и поискала взглядом мужа, спешившего к остальным мужчинам. Дядя Габр следил, как повозки одна за другой выезжают за ворота и ждал своей очереди.

– Степняки! – громкий крик разнесся над селом, всполошив всех разом.

– Все назад! – заорал глубокий мужской голос.

– Не успеют, – дядя Габр обернулся к женщине с девочкой.

И словно в подтверждение его слов из-за частокола раздались крики. Мужчины похватали мечи, топоры и копья и бросились на выручку тем, кто успел покинуть село.

– Закрывай ворота! – снова крикнул тот же мужской голос, но уже с той стороны высокой ограды.

– Бежим, Солнышко, – мать соскочила с повозки, схватила дочь на руки и побежала обратно.

– Рин! – окрикнул ее дядя Габр.

Но женщина спешила к дому, не оборачиваясь на призыв. Малышка испуганно глядела на то, как тяжелый створ подтянули и задвинули в пазы деревянный брус. Потом послышался свист, и через частокол перелетели несколько горящих стрел. В селе началась паника. Завизжали женщины, закричали дети, а оставшиеся мужчины побежали занимать свои места на деревянной стене.

– Несите смолу! – кричал один.

– Натянуть тетиву! – отдавал приказ второй.

– Гасите огонь! – кричала какая-то женщина.

А потом уже и слов было не понять, все смешалось в общем гомоне. Мать вбежала в дом, подняла крышку погреба и сунула туда дочь.

– Сиди здесь, Солнышко, – сказала она. – Только очень тихо сиди, поняла? Никуда не вылезай, слышишь?

– Мама, – малышка потянулась к матери, – я хочу к тебе.

– Нельзя, доченька, нельзя, – женщина сдержала всхлип. – Сиди здесь, пока я или папа тебя не позовем. Поняла?

Солнышко испуганно кивнула и затихла. Мать опустила крышку, и девочка услышала, как она побежала прочь из дома. Долго было тихо. Девочка задремала, сжавшись в калачик прямо на земляном полу. Когда сверху раздались шаги, она открыла глаза и села, ожидая, когда ее вытащат отсюда. Потом послышались голоса, говорящие на непонятном ей языке. Сверху что-то загремело, и девочка испуганно зажала рот руками. Через некоторое время все стихло. Но шаги раздались опять. Кто-то бродил наверху, зазвенела посуда, что-то упало и разбилось. А потом крышка погреба поднялась, и девочка заморгала от яркого света, хлынувшего в проем в полу. Кто-то свесился вниз, подцепил ее за платьице и дернул наверх.

Малышка уставилась на стройного юношу в черной кожаной безрукавке. Ему было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Он присел на корточки, и его кривой меч звякнул об пол. У юноши были иссиня-черные волосы, такие же черные, чуть раскосые глаза. Он с интересом разглядывал девочку, потом накрутил на палец ее локон и смотрел, как закачалась упругая пружинка, когда он убрал руку.

– Как тебя зовут? – спросил юноша на родном языке девочки.

– Солнышко, – ответила малышка.

– Солнышко... – задумчиво повторил парень. – Странное, но хорошее имя и тебе подходит.

С улицы послышалась незнакомая речь. Юноша обернулся, прислушался и снова повернулся к девочке.

– Знаешь что, Солнышко, – сказал он. – Посиди там еще немного. Выйдешь, когда мы уйдем.

– А где мои мама и папа? – спросила малышка.

– Они у Степного Отца. Пьют молоко белоснежных кобылиц и поют песни вместе с жарким ветром. – печально улыбнулся юноша. – Прячься, Солнышко.

Крышка погреба снова открылась, и девочку вернули туда, откуда, только что достали. Темнота вновь воцарилась вокруг Солнышка, и она услышала, как юноша удаляется.

* * *

Шаги снова раздались над головой малышки, когда она наплакалась и уснула, устав ждать, когда можно будет выйти. Кто-то откинул крышку в полу и посветил вниз.

– Там ребенок, девочка, – сказал мужчина.

– Живая? – спросил властный немолодой голос.

– Кажись, живая, – ответил первый.

– Достать, – велел второй, и девочку снова потащили наверх.

Она долго моргала и жмурилась из-за факела, светившего ей в лицо.

– Убери факел, – недовольно сказал второй.

Он поднял девочку на руки и долго рассматривал. Потом понес на выход из дома, прижав ее головку к плечу и не позволяя смотреть по сторонам.

– Закрой глазки, – ласково велел мужчина, и она послушно зажмурилась. – Хорошая девочка.

Он все нес ее куда-то, а малышка продолжала жмуриться, потому что чувствовала, что немолодой мужчина не зря велел ей это сделать. Наконец, мужчина остановился и присел на поваленный ствол дерева, усаживая девочку себе на колени.

– Можешь уже открыть глаза, – сказал он.

Глаза девочки открылись, и она огляделась. Затем перевела взгляд на мужчин у и начала с любопытством рассматривать его. Мужчине было лет пятьдесят. Его коротко стриженные волосы подернула седина, особенно на висках. Всю щеку мужчины пересекал кривой шрам и заканчивался на подбородке. Не смотря на страшный шрам, глаза мужчины показались малышке добрыми, и она улыбнулась ему.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Как тебя звать? – спросил мужчина.

– Солнышко, – ответила девочка, – а вас?

– А меня Лорин Хард, – улыбнулся мужчина.

– Мой генерал, – рядом вытянулся солдат.

Малышка широко распахнула глаза, разглядывая настоящего генерала. Лорин Хард хитро подмигнул ей и повернулся к солдату.

– Мой генерал, живых нет, – доложил служивый. – Но нашли пятерых детей. Два мальчика и три девочки.

– Накормите и отправьте в приют, – устало вздохнул генерал Хард.

– А эту девочку? – солдат указал взглядом на Солнышко.

– Заберу с собой. – генерал снова улыбнулся девочке. – Отныне тебя буду звать Анариоль Хард.

Девочка замотала головой.

– Я Солнышко. Мне надо подождать маму и папу, когда они придут от Степного Отца. – деловито сказала она.

– Откуда ты знаешь про Степного отца? – генерал с интересом посмотрел на нее, машинально перебирая кудряшки.

– Мне черный воин сказал, – доверительно сообщила малышка. – Он велел сидеть в погребе, пока они не уйдут.

Генерал и солдат переглянулись.

– Степняк пожалел ребенка, необычно, – Лорин Хард задумчиво потер подбородок, затем снова посмотрел на девочку. – От Степного Отца уже не возвращаются, Ана. Теперь я буду твоим папой, ты не против? Я буду о тебе заботиться.

– Мои мама и папа обязательно вернутся, – упрямо тряхнула кудрями девочка. – Они споют все песни с жарким ветром и вернутся.

– Ох, Солнышко, – вздохнул генерал, – у ветра такие длинные песни, что ты успеешь состариться, пока ждешь. А давай так, – он хитро подмигнул, – я пока побуду твоим отцом, позабочусь о тебе, пока твои родители поют песни. Мы оставим им записку, и когда они вернутся, то прочтут ее и найдут нас. Идет?

Девочка задумалась. Она посмотрела на солдата, тот утвердительно кивнул.

– Только надо обязательно написать, – сказала девочка.

– Перо мне, чернила и бумагу, – велел генерал, и солдат поспешил выполнять его поручение. – Сейчас все напишем, – успокоил он малышку. – Ты есть, наверное, хочешь?

– Надо написать маме и папе, – она снова упрямо тряхнула головой и сложила ручки на груди.

Генерал засмеялся, поднял ее на руки и понес к костру.

– Ты ешь, я пишу, – предложил он.

Девочка подумала и согласилась. Ей дали миску с горячим варевом, и малышка с жадностью накинулась на еду, громко стуча ложкой. Лорин Хард сел напротив, поглядывая с улыбкой на девочку. Он немного подумал и начал писать письмо для ее родителей. Она внимательно следила за тем, как движется перо в руках генерала. Потом облизала миску, отдала ее повару, не забыв сказать спасибо. Мама учила всегда говорить спасибо. Тот добродушно подмигнул девочке. Солнышко запоздало вспомнила, что забыла помолиться великому богу. Она бросила быстрый взгляд на мужчину, но тот, кажется не заметил ее упущения, и девочка пообещала Единому, что в следующий раз обязательно ему помолится. Облегченно вздохнула и снова посмотрела на седого мужчину с добрыми глазами.

– Прочитать? – спросил генерал, когда закончил писать, девочка кивнула и села на свое место, расправив платьице. Лорин Хард откашлялся. – Уважаемые родители Солнышка. Я, Лорин Хард, генерал королевской гвардии, кавалер орденов храброго льва и железного сердца, забираю вашу дочь, пока вы гостите у Степного Отца и поете песни с жарким ветром. Найти свою дочь вы сможете по адресу: город Бранд, королевский кадетский корпус, которым я имею честь руководить. До вашего возвращения Солнышко будут звать Анариоль Хард, и я стану ей отцом. С уважением, Лорин Хард. – затем перевел взгляд на малышку. – Пойдет?

Она важно кивнула и зевнула, став сразу похожей на маленького котенка. Генерал передал письмо тому солдату, который бегал за пером и бумагой, и велел отнести в дом девочки. Солнышко – Ана проследила, как солдат отправился выполнять поучение генерала и снова зевнула. Генерал уже хотел унести ее, но тут к костру привели пятерых детей. Один из мальчиков с волосами, напоминавшими цветом спелую пшеницу, оторвался от остальных детей и бросился к мужчине с девочкой на руках.

– Солнышко, ты живая! Как же я рад видеть тебя, рыжик! – воскликнул он.

– Это Крайс, – представила мальчика малышка. – А это его сестра Мини.

– Твои друзья? – спросил генерал, и она кивнула. – Хочешь, чтобы мы их взяли с собой?

– А их родители тоже у Степного Отца? – удивленно спросила девочка.

– Да, Ана, – вздохнул Лорин Хард.

– Тогда надо тоже написать записку, – деловито решила девочка.

Генерал усмехнулся и кивнул, велев вернуть писчие принадлежности. Детей усадили вокруг костра, раздали им миски и ложки. Солнышко села рядом с Крайсом и Мини и подперла щеки кулачками. Солдаты тихо переговаривались за кругом огня, сочувственно поглядывая на детей.

– Все село вырезали, никого не жалели, – доносилось до ребят время от времени.

– Бедные дети, осиротели за один день.

– Вам заняться нечем? – генерал оторвался от своего занятия и сурово взглянул на солдат.

– Что с нами буде т, господин? – Крайс оторвался от своей миски, внимательно глядя на Лорина Харда.

– Сейчас вы отправитесь в столицу, – ответил генерал. – По прибытии вы трое: ты, твоя сестра и Солнышко– будете зачислены в кадетский корпус его величества короля Велиама. Остальные отправятся в приют. Сколько тебе лет, сынок?

– Двенадцать, – ответил Крайс. – Моей сестре Мине и Солнышку по шесть. Грину десять, а Норе и Лите по восемь. Я хочу отправиться с вами и бить степняков, – мальчик ожесточенно сжал кулаки.

Генерал улыбнулся, но покачал головой.

– К сожалению, парень, мы все возвращаемся. Это был всего лишь набег, не война. – пояснил он. – Граница будет усилена новыми кордонами, а вы начнете учиться. Кто-нибудь из вас умеет читать и писать?

– Я умею читать, – отозвался Грин, темноволосый щуплый мальчик.

– Больше никто? – Лорин задумчиво смотрел на детей, они молчали.

Конечно, в этой глуши взрослые-то знали грамоту один на десяток, что уж говорить о детях. Генерал закончил писать, отчитался перед приемной дочерью и отправил солдат выполнять поручение. Затем детей посадили на повозк у и отправили в путь. Лорин Хард проследил взглядом, как повозка скрылась из вида, и повернулся к ожидавшим его приказа солдатам.

– Трупы все собрали? – спросил генерал.

– Так точно, мой генерал, – ответил, вытянувшийся в струнку офицер.

– Все сжечь, – приказал он. – Капитана Лагра ко мне.

Офицер поспешил выполнить приказание, выкрикивая команду солдатам с факелами. Генерал смотрел, как разгорается село, как огонь перекидывается на трупы, потом зажал нос платком и повернулся к высокому офицеру, ожидающему внимание генерала. Хард бросил на капитана взгляд и махнул рукой, велев следовать за собой. Офицер послушно пошел за своим командиром, разглядывая прямую спину в зеленом мундире.

– Где мои практиканты? – спросил Хард.

– В Адире, ждут вас, мой генерал, – ответил капитан.

– Отправить их в Данарский гарнизон, там сейчас спокойней, – распорядился генерал. – Пусть разместят и приспособят к дозорам. Ребята у меня шустрые, потому особой воли не давать.

– Слушаюсь, – капитан приложил руку к сердцу.

– Где Шанар?

– Под стражей, – снова отрапортовал капитан Лагр.

– Повесить негодяя, – генерал устало потер лицо.

Капитан склонил голову и проводил удаляющегося генерала взглядом. Он понимал своего командира. Шанар, ныне разжалованный из офицеров в рядовые, беспечно подпустил к границе степняков, не приняв никаких мер, не смотря на донесения кордонов и сообщения от приграничных жителей. Это было уже пятое селение, которое полыхало за спинами их отряда. Капитан посмотрел на огонь, поморщился от запаха жженного мяса и отправился выполнять приказания генерала Харда.

Шестеро детей долгое время не могли уснуть, тихо переговариваясь о событиях прошедшего дня. Крайс рассказывал, как он с Мини прятались под соломой в сарае. Грин отсиделся в кузнице отца, куда степняки зашли и тут же вышли, не найдя ничего для себя интересного. Хуже всего пришлось Норе, ее почти поймали, но какой-то юный воин приказал отпустить девочку, и его послушались. Дети некоторое время гадали, кто такой этот юноша, которого слушались старшие воины, а Солнышко вспомнила паренька в кожаной безрукавке, велевшего ей спрятаться и сидеть в погребе, пока степняки не уйдут.

– Что такое кадетский корпус? – спросила Нора.

– Не знаю, – пожал плечами Крайс.

– Военное училище, – объяснил им возница. – Там детей учат всяким военным премудростям.

– Ой, – Нора закрыла рот рукой. – И девочек?

– Ну и что, – возница пожал плечами. – В королевской армии и женщины служат, даже командиры женщины есть.

– Ого! – у детей округлились глаза.

В их селе всегда было четкое разграничение. Мужчины командуют, женщины подчиняются. А тут вдруг оказалось, что бывает наоборот. Солнышко приподнялась на локте и показала кулак Крайсу.

– Вот, где ты у нас будешь, – погрозила она.

– Вот где, – повторила ее жест Мини.

– Цыц, малявки, – беззлобно огрызнулся мальчишка. – Я старше, забыли? Я уже офицером буду, а вы кадетки, – и он показал подружкам язык.

– Нет такого слова – кадетки, – усмехнулся возница. – И мальчики и девочки, все кадеты.

Дети замолчали и улеглись, продолжая переговариваться, но вскоре сон сморил их, и будущие кадеты его величества уснули. Возница остановил повозку, слез с козел и укрыл их теплым одеялом. Когда повозка тронулась дальше, их догнал отряд из семи человек, которых генерал отправил охранять детей. Возница глянул на рыжеволосую девочку. Лорин Хард был старым воякой, но очень одиноким, потерявшим жену еще будучи капитаном. Детей у них не было, а больше Хард не женился. Только почему он не взял себе мальчика? Возница пожал плечами и решил, что не его это дело. Захотел дочь, пусть будет дочь. До столицы ехать не близко, а болтать с детьми особо не о чем, потому семь собеседников его вполне устроили.

В столицу они въехали на пятый день пути. Дети во все глаза смотрели на большие каменные дома, литые фонари, набережные и красивые экипажи.

– Красотища-то какая, – восхищенно сказала Нора.

– Большое все какое, – покачал головой Грин.

– А долго еще до кадетского корпуса? – спросил Крайс у возницы.

– Да вон он, – возница указал кнутовищем на высокую белую стену с черными воротами.

Дети дружно посмотрели на свой новый дом. Они увидели, как из калитки рядом с воротами вышли двое подростков в такой же зеленой форме, как у генерала Харда, и открыли восхищенно рты, разглядывая двух кадетов. Затем повозка въехала в ворота, и дети с жадностью переводили взгляды с кадетов на корпуса, потом на площадку, где одна из групп стреляла из арбалетов.

– Кого привезли? – спросил дежурный офицер, подходя к повозке.

– Генерал прислал новых воспитанников, – ответил сопровождающий офицер, передавая письм о от Лорина Харда.

Дежурный офицер быстро пробежал глазами послание от генерала и посмотрел на детей. Затем махнул рукой двум кадетам.

– Мальчика в мужской корпус, девочку в женский. Остальные едут в приют пречистой девы Бармайской. Кто из вас Анариоль Хард? – он посмотрел на новобранцев.

– Я, – ответила рыжая девочка. – Но вообще я Солнышко.

Офицер улыбнулся и снял малышку с повозки.

– А вас, юная дама, я лично провожу в дом генерала, – он протянул ей руку, но девочка спрятала ручки за спину. – С вашими друзьями вы сможете встретиться в столовой и навестить их, как только пожелаете.

Девочка подумала и протянула руку. Офицер поклонился ей и повел прочь от друзей.

– Солнышко, – крикнул Крайс, – не бойся, мы тебя найдем.

Она обернулась, кивнула и засеменила рядом с офицером, направляясь в совершенно новую для себя жизнь.