Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 36

Ночь заглядывала в окна небольшого дома, уговаривая, что уже пора спать, но спать совсем не хотелось. Я смотрела в окно, пытаясь отвлечься, но отвлекаться было нечем, потому что темнота полностью скрыла панораму за окном. За спиной потрескивал камин, освещая маленькую комнату скупыми оранжевыми бликами. Таймаз удобно устроился на кресле и перебирал струны неизвестного мне инструмента. У него со слухом было все замечательно в отличие от меня. Я полуобернулась и бросила на него косой взгляд.

– Солнышко злится, Солнышко похожа на шипящего котенка, – пропел он. Голос у хана тоже оказался приятным.

– Пш-ш, – тут же ответила я на это народное творчество.

– Солнышко, хватит шипеть, – добродушно издевался надо мной Таймаз, продолжая напевать.

– Отстаньте, великий хан, – отмахнулась я.

– Не могу-у, – красиво с переливами вывел повелитель.

– Ну, почему у меня не получается?! – наконец, воскликнула я.

Он снова перебрал струны, проиграл несколько аккордов какой-то мелодии и отложил инструмент в сторону.

– Отрада моего сердца, сколько ты училась драться? – спросил хан.

– С первого года обучения и до практики, – ответила я.

– И сколько лет на это ушло? – продолжил свой маленький допрос Таймаз.

– Да-да, я понимаю, что ты хочешь мне сказать, – отмахнулась я. – Десять лет я училась, десять.

– Нас начинают обучать с трех лет, а заканчивается обучение в двадцать. С пятнадцати мы участвуем в войнах и набегах, отрабатывая навыки. К концу обучения мы уже опытные воины, – хан подошел ко мне и обнял за плечи. – Ты надеялась, что твои навыки помогут тебе быстро освоить древнее искусство. Но это совсем иная техника боя, и ты сейчас, как малый ребенок, который начинает путь воина от самого начала.

Я откинулась назад и прижалась к нему спиной, наслаждаясь теплом и близостью Таймаза. Сердилась я не на него, а на себя. Хан осторожно развернул меня к себе и зарылся пальцами в волосы, улыбнулся, разглядывая мое лицо, и коснулся губами виска. Я закрыла глаза, отдаваясь его губам, закончивших свое путешествие по моему лицу на приоткрытых губах, уже ждущих опаляющего прикосновения. Руки сами собой скользнули по широкой груди Таймаза и сплелись на его шее.

– Солнышко, – прошептал он, стискивая меня в сильных объятьях.

– Мой хан, – вырвалось у меня, и он снова целовал меня, все более жадно, заставляя забыть обо всем на свете. Обо всем, кроме... – Таймаз!

Я вырвалась из его дурманящих объятий и ошеломленно посмотрела в черные глаза.

– Что случилось? – спросил он немного недовольно.

– Сколько тебе было лет, когда ты встретил меня первый раз? – спросила я, затаив дыхание.

– Семнадцать, – ответил повелитель, отходя от меня.

– Таймаз, – прошептала я, чувствуя, что холодею от макушки до кончиков пальцев, – значит, мое село вырезали, чтобы юный хан прошел практику?

Он вздохнул и отвернулся, остановив взгляд на огне. Хан молчал, а я боялась даже шевельнуться, но еще больше боялась услышать ответ.

– Я так надеялся, что этот разговор никогда не состоится, – тихо заговорил хан.

– Скажи, – получилось хрипло.

– Ради практики набегов никогда не устраивали, – сказал он, но я продолжала смотреть на него, и Таймаз продолжил. – Тот набег... Это был ответ вашему королевству. За месяц до него каратели сожгли пять стойбищ. Никого не пожалели, даже детей и женщин. Наши люди были злы, они требовали мести. Отец не стал отказывать. Меня отправили вместе со степняками. Да, чтобы оттачивать навыки.

– Какие каратели? – выдохнула я. – Какие пять стойбищ?

Хан повернулся ко мне и зло посмотрел в глаза.

– Ты не знала, солнце души моей, что у вас есть такие подразделения? Тебя забыли посвятить в грязные тайны королевства?

– Ты лжешь! – воскликнула я. – Таких подразделений нет! Есть солдаты короля, которые защищают границы от ваших кровавых набегов! Вы режете детей и женщин, не мы! – последние слова я практически кричала.

– Правда? – он встал и насмешливо посмотрел на меня. – Никогда не попадались черные мундиры, на груди которых приколот маленький отличительный знак-череп? Нет? Могу показать, хочешь?

– Покажи! – я справилась с эмоциями.

– Тогда пошли, – Таймаз схватил меня за руку и потащил за собой.

– Куда ты меня тащишь? – спросила я, еле успевая за ним.

– Увидишь, – ответил хан и больше не сказал ни слова.

Мы покинули уютный охотничий домик в горах, куда Таймаз привез меня вечером. Хан крикнул, чтобы нам подвели коней, и уже через несколько минут мы мчались куда-то. Точней, мчался хан, а я скакала рядом, упрямо поджав губы. Что он мне хочет показать? Какой-то мундир? И думает, что я поверю в то, что он принадлежит мифическим орнийским карателям? Да хоть сто мундиров!

Сначала мне казалось, что мы возвращаемся в Азхат, но хан свернул на другую дорогу, я за ним. Примерно через полчаса мы подъехали к крепости. Конь Таймаза нетерпеливо загарцевал на месте, Шах спокойно ждал. Повелителя узнали сразу, даже кричать не пришлось. Ворота открылись, и мы въехали в крепостной двор. Я с интересом осмотрелась, отдавая должное высоким толстым стенам. Такие ни тараном, ни метательным ядром запросто не пробьешь. Затем перевела взгляд на Таймаза, он уже спешился и ждал меня. Последовала его примеру, и хан снова взял меня за руку, уводя со двора в крепость.

Перед нами бежал страж с факелом. Таймаз отдал ему короткое распоряжение, и страж позвал кого-то. Прибежал еще один, звеня ключами. Они обменялись с ханом короткими фразами, и наш бег по коридорам крепости продолжился. Наконец мы свернули в узкий коридор, и я увидела, что по обе стороны идут решетки. Хан провел меня почти в конец, остановился и снова бросил стражу несколько слов. Тот открыл клетку, взял факел и осветил человека, лежащего на соломе.

– Что? – произнес мужчина на чистейшем орнийском языке. Затем увидел меня. – А бабу зачем привели?

– Кто это? – спросила я, разглядывая черный мундир орнийского покроя с черепом на груди. А на плечах красовался вышитый орел, герб моей Родины, точь в точь, как на моем мундире и на мундирах солдат и офицеров. И если у меня были орлы просто желтые, то у этого мужчины золотые с мечом в когтях. – Майор, – прошептала я.

– Так точно, – криво усмехнулся пленник. – Майор карательного отряда Фран Элирс. С кем имею честь?

– А ты ее имеешь? – презрительно перебил его хан, а страж ударил пленника, вынуждая склонить голову.

– Перед тобой, презренный, великий хан степей и его женщина, – рыкнул страж.

– Простите, забыл, как реверансы делать, – язвительно произнес майор.

Хан проигнорировал издевку своего пленника, он повернулся ко мне.

– Тебе еще нужны доказательства, отрада моего сердца? – спросил он. – Мало? Спрашивай, господин майор тебе не откажет в откровениях. Кстати, на тебя он смотреть может, на рассвете ему все равно отрубят голову.

– За что? – глухо спросила я.

– Дочь старейшины ильштидов хотел обесчестить, госпожа, – ответил страж, склоняясь в поклоне. – Поймал девушку, собака, братья еле успели. – страж сплюнул на майора.

Тот утерся, поднял на меня глаза и широко улыбнулся. Меня передернуло от этой улыбки, но поверить, что офицер орнийской армии... Я прислонилась к стене, все повторяя догмы, вбитые мне в голову. Потом беспомощно посмотрела на хана, на стража, перевела взгляд на майора и прошептала:

– Это неправда, зачем вы обманываете меня? Отец никогда не говорил про такое, нас другому учили. Орния защищается, мы защищаем наши границы от ваших сабель, от нечеловеческой жестокости...

– Кадет? – орниец с интересом посмотрел на меня. – Вас многому учат, да все не тому. Ты думала, девочка, что наш король добрый эльф с крылышками? – он, в который раз, усмехнулся.

– Карательные отряды, действительно, существуют? – мне вдруг стало нехорошо.

– Существуют, – пожал плечами майор. – Они режут нас, мы режем их. Может наоборот, я не разбирался.

– Вы, правда, хотели изнасиловать беззащитную девушку? – шепотом спросила я, закрывая глаза, чтобы не видеть этой ухмыляющейся физиономии.

– Девушку? Нет, здесь нет девушек, узкоглазую зверюшку хотел поиметь, в степи-то уже больше месяца, – как-то совсем равнодушно сказал он и тут же получил удар ногой от стража. Я бы тоже ударила, но мне все происходящее казалось кошмарным сном. – А кто же она, если мне руку прикусила? – возмутился орниец и получил еще один удар.

– Вы вырезаете целые стойбища? – снова спросила я. – И детей?

– Ты удивлена, малышка? – пленник вытер кровь с лица и снова сел ровно.

– И так спокойно говорите про это? – меня снова передернуло.

– Поубивай с мое, девочка, – майор опять вытер сочащуюся кровь.

– Но папа...

– Не думаю, что генерал был особо осведомлен о карателях, – сказал Таймаз, пытаясь успокоить меня. – Это секретное подразделение.

– Единый, – прошептала я и, покачиваясь, покинула пленника. – Это все не может быть правдой, не может.

Хан обнял меня за талию, помогая уйти от этого проклятого Единым майора. Я пыталась найти хоть что-то, что указало бы мне на ложь. Все мое существо возмущалось тому, что я сейчас услышала. Как, как мое великое королевство могло поощрять подобное? Зачем?!

– Что с той девушкой? – глухо спросила я.

– Покончила с собой, – тихо ответил Таймаз.

Я подняла на него глаза, не увидела из-за мутной пелены слез, затем спазм скрутил желудок, и меня вывернуло прямо под ноги хана. Он подхватил меня на руки, как только перестала давиться, перешагнул все, что исторг из себя мой желудок, и понес на воздух.

– Это все ложь, – прошептала я. – Вы все меня обманываете.

Таймаз промолчал. Я начала вырываться, желая идти самостоятельно. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня сейчас трогали. Хан отпустил, глядя на меня с жалостью. Я вскинула голову, ненавижу, когда меня жалеют, но вскоре снова понурилась, придавленная новой информацией. Мы выехали из крепости, уже никуда не спеша. Таймаз молчал, я тоже.

– Часто бывают карательные операции? – спросила я, нарушая молчание.

– Случаются, – ответил хан.

– И ты хочешь сказать, что только мстите? – я повернула к нему голову.

– Не только, – произнес он после некоторого молчания. – Иногда племена совершают самостоятельные набеги, иногда несколько человек решают идти за добычей. – хан еще немного помолчал, а потом сказал, будто оправдываясь. – Мы не насилуем женщин, никогда.

– Вы их сразу убиваете, – усмехнулась я. – Или угоняете к себе, делая служанками и наложницами. Бесово дерьмо! Почему, Таймаз?!

– Что почему, Солнышко? – спросил он, хмуро глядя на меня.

– Почему зло вызывает ответное зло? – воскликнула я. – Глаз за глаз, да?

– А мы должны позволять безнаказанно вырезать и сжигать целые стойбища? – ожесточенно спросил Таймаз.

– Убийцы, вы все убийцы! – воскликнула я, глотая слезы. – Все!

– Ты тоже готовилась стать убийцей, Солнышко, – холодно сказал хан. – Десять лет училась убивать и гордилась этим, да? Женщина-воин. За Орнию, за короля, да? Сколько способов убить человека ты знаешь? Сколькими видами оружия владеешь? Скажи, отрада моего сердца?

Он словно хлестал меня по лицу своими словами. Я уже рыдала в голос, потому что он был прав! Я училась убивать, и я была уверенна, что это правильно, что только так и стоит жить. Я мечтала рубить врага, рвать голыми руками, заслуживая награды и звания. Я хотела быть воином, но чтобы защищать свою великую страну! Интересно, этот майор, превратившийся в равнодушное и циничное чудовище, тоже когда-то жил моими идеалами? Он ведь тоже был кадетом, и его так же учили. Тогда как он стал карателем и насильником? Идеалы подтолкнули? Бесы! Сколько надо времени, чтобы превратиться в майора Элирса?

Хан подъехал ближе, протянул руку, и я дернулась в сторону, с ужасом глядя на него.

– Солнышко, – позвал он.

– Не трогай меня, слышишь? Никогда меня не трогай! – закричала я и развернула Шаха, пришпоривая.

– Солнышко! – несся мне вслед голос хана.

Но я не слушала, я только подстегивала Шаха, уносясь в ночь, убегая от своих мыслей и Таймаза.

Глава 37

Рассвет я встретила, уткнувшись носом в траву. Не спала, нет, но и не думала ни о чем. Голова была пустая, совершенно. Все, что могла, я передумала, когда Шах остановился, и я практически упала на землю, спеша оросить ее слезами разочарования в словах моих преподавателей, и даже отца. Теперь мне очень хотелось задать ему вопросы, но сделать это я смогу не раньше, чем через четыре дня.

Я перекатилась на спину и уставилась в рассветное небо. Вот и наступил новый день, что изменилось для меня? Вот она я, бывший кадет его величества короля Велиама, приемная дочь генерала Лорина Харда, дочь, забывшая своих родных родителей, погибших во имя мести одного государства за бесчинства другому, Солнышко, которое никому не светит и никого не греет. Могу ли я судить двух правителей, действующих одинаковыми методами? Кровь за кровь, древнейший закон всех народов... Но как же противно-то!!!

Я застонала и повернулась на бок, ощущая, как одежда промокает от утренней росы. Шах стоял недалеко, лениво переставляя стройные ноги и щипая траву.

– Шах, – тихо позвала я.

Конь посмотрел на меня, фыркнул и мотнул головой. Я улыбнулась, любуясь им. Затем вздохнула и прикрыла глаза, вновь откидываясь на спину. А когда снова открыла, первое, что я увидела, это внимательные черные глаза, в глубине которых затаилась тревога. Таймаз сидел рядом, склонившись надо мной.

– Нашел, – произнесла я.

– Нашел, – ответил хан и провел рукой по моему лицу.

– Как? – никаких глубокомысленных вопросов у меня к нему не было.

– Я тебя чувствую, – сказал он и легко подхватил меня на руки, поднимаясь с мокрой травы.

– И что чувствуешь?

– Разочарование, усталость и пустоту, – Таймаз подсадил меня на Шаха, продолжавшего щипать траву и не очень одобрившего, что его отрывают от дела.

Повелитель свистнул, и его конь резво подбежал к хозяину. Мы тронулись, я не спрашивала куда, как-то было все равно. Таймаз поглядывал на меня, но ничего не говорил.

– Вы только с нами враждуете? – спросила я, думая, как мало я знаю об этом степном ханстве.

– Нет, отрада моего сердца, – ответил хан. – Мы мало, чем отличаемся от вас. Степь граничит со многими государствами, и не все настроены на мирное соседство. Солнышко, мир гораздо больше, чем Орния.

– Не дура, понимаю, – произнесла я, разглядывая окрестности.

Куда же меня занесло ночью? Пейзаж мне понравился, здесь было красиво. Захотелось остановиться и заполнить пустоту в душе простым великолепием этого места, но ничего говорить не стала.

– Покажи мне снова тот сад, – попросила я. Таймаз вскинул голову, и я сразу добавила, – в храм я заходить не буду.

– Хорошо, отрада моего сердца, – кивнул хан, сохраняя совершенно спокойный вид. – Только отдохнем немного.

Спорить не стала, усталость действительно все больше наваливалась, я все чаще зевала и боролась с подступающим сном. Таймаз какое-то время смотрел на мои попытки не уснуть, затем подъехал ближе и, не слушая возражений, пересадил к себе, что-то ласково прошептал и провел рукой по лицу, закрывая глаза, совсем как его дядя Рафгат, когда увозил меня от Ансара. Веки послушно сомкнулись, и я провалилась в сон.

Когда мы вернулись во дворец, не знаю, всю дорогу я проспала. Не проснулась я и тогда, когда Таймаз спешился и отнес меня в отведенные мне покои. Потому, проснувшись во второй половине дня, я сначала долго хлопала глазами и пыталась понять, где я и как тут оказалась.

– Мой госпожа проснулась, – Хаят склонилась в поклоне. – Что желать, госпожа?

– Мыться, – решила я, слезая с кровати.

– Как пожелать, мой госпожа, – снова поклонилась девушка и ушла готовить ханскую баню, в женскую-то, в гарем, меня не пускали.

Только она ушла, как появилась Айша. Она радостно улыбнулась, кланяясь мне. Я обожаю улыбку этой девушки, да и саму Айшу. Она похожа на лучик солнца, такая же ласковая и теплая. Хаят мне тоже нравится, но к ней я больше чувствую уважение. А Айша неизменно вызывает желание улыбаться в ответ, и все, что терзает меня, отступает, стоит только взглянуть в добрые глаза хрупкой маленькой степнячки.

– Мой госпожа, – Айша почтительно поклонилась, – великий хан спрашивать, проснуться ли ты.

– Проснулась, но раньше, чем приведу себя в порядок, я с ним не встречусь, – ответила я.

Айша снова поклонилась и ушла, зато вернулась Хаят, и мы пошли в баню. Турхауды склонили головы, как только я покинула покои, и пристроились сзади. Они так и буду стоять под дверями бани, пока я не вернусь в покои. Я как-то спросила хана, зачем такая охрана приставлена к моей персоне. Неужели он опасается, что я сбегу? На что Таймаз серьезно ответил:

– Турхауды охраняют мое сокровище. Я не опасаюсь твоего побега, потому что сбежать отсюда невозможно. Дальше гор ты не уйдешь, но я больше не хочу чувствовать, как твоя жизнь покидает тело.

Я выслушала и махнула рукой, мне турхауды не мешали. Раз хану так спокойней, пусть ходят. Отмытая, причесанная и голодная я направилась к повелителю, который передал через Айшу, что ждет меня, как только буду готова прийти к нему . Таймаз нашелся в своем кабинете. Обо мне доложили, но, вопреки уже привычному укладу, мне пришлось ждать. Постояв немного под дверями кабинета, я развернулась и ушла к себе, чувствуя легкое раздражение и удивление вперемежку. Подождав еще немного, я решила, что голодной и злой быть нехорошо, потому лучше буду злой и сытой. Айша побежала на кухню, а я вышла на балкон. Некоторое время до меня не доносилось ни звука, но вдруг я услышала гневный голос Таймаза. Говорил он на своем языке, потому я толком ничего не понимала. Перегнулась через перила и прислушалась. Кто-то отвечал ему не менее эмоционально. Сзади подошла Айша с докладом, что обед подан.

– Что они говорят? – спросила я.

Девушка прислушалась.

– Великий хан велеть созвать туменбашей, – сказала она. – Воевать идти.

– С кем? – сердце вдруг замерло.

– Не знать, – Айша виновато склонила голову. – Мне не слышать.

– Хорошо, – я помрачнела и пошла к столу.

Аппетит разом испортился. Я, нехотя, поковырялась в принесенной еде и встала, чтобы вернуться на балкон. Но там уже было тихо. Я побарабанила пальцами по перилам, а затем решительно направилась к хану. Впрочем, далеко идти мне не пришлось. Не успела я дойти до двери, как она открылась, и вошел сам Таймаз. Он был мрачен, но, увидев меня, улыбнулся, взял за руку и повел к низкому дивану. Сел сам и усадил меня к себе на колени. Вредничать не стала, напротив, устроилась поудобней и обняла за шею.

– Что случилось? – невинным голосом спросила я.

– Это дела ханства, – уклончиво ответил Таймаз, покрепче прижимая меня к себе.

– Я слышала, как ты ругался, – закинула я вторую удочку. – Очень громко.

Хан промолчал, игнорируя мои удочки. Я пошла другим путем. Положила ему голову на плечо, взяла за руку и начала чертить на ладони невидимые вензеля. Таймаз прижался к моей голове щекой и как-то умиротворено вздохнул.

– Мой хан устал, – начала я ворковать. – Не спал всю ночь и днем отдохнуть не дают. Все дела-дела... Ругаться заставляют, гневаться.

Таймаз снова вздохнул, соглашаясь со мной, а потом произнес:

– Права ты, солнце души моей, но я все равно не скажу.

– Бесы, – проворчала я, тут же выпуская его руку и пытаясь слезть с коленей. – Ты говорил про туменбашей, воевать собираешься?

– Не с Орнией, Солнышко, – усмехнулся хан. – Я же говорил, на этом королевстве мир не заканчивается.

– А с кем? – спросила я, немного успокоившись и перестав бороться за освобождение с коленей повелителя.

Таймаз внимательно посмотрел на меня, все-таки пересадил на диван и встал, разом вернув на лицо гневное выражение. Получается, он все это время был в ярости, но скрывал от меня. Хан заложил руки за спину и прошелся по покоям, я следила за ним взглядом и ждала, теперь уже не задавая вопросов.

– Великий визирь Белгина преступил все законы, – наконец, сказал повелитель, сверкнув черными очами. – Золото Огахара затмило разум Хамзы. Не успел Рафгат покинуть Белгин, как вслед ему отправили голову моего посла тайши Амана. Это оскорбление!

– Великий визирь-это правитель Белгина? – спросила я.

– Правитель? – хан обернулся ко мне. – Нет, если по-вашему, то, скорей, первый министр при правителе. Правит Белгином шах Мажит. Он слабый, занят гаремом больше, чем своим государством. Хамза всем заправляет.

– А в чем суть конфликта? – я уселась поудобней.

– Торговля, – отмахнулся хан. – Теперь это уже неважно. Обезглавив моего посла, Хамза вошел в огненную реку.

– Война? – с замиранием сердца спросила я.

– Белгин и Огахара объединятся и вторгнуться в степь, мне не оставили выбора, – Таймаз сел рядом и снова усадил меня на колени. – Огахара давно посматривает в нашу сторону. И так все не вовремя...

Заканчивать фразы он не стал. Я обняла Таймаза, думая над тем, что стала свидетелем того, как начинается война. Солдат узнает о начале похода из приказа, но первый шаг делает правитель, и я увидела, как этот шаг был сделан.

– Ты уедешь? – спросила я.

– Да, но не сейчас, – Таймаз улыбнулся и потерся об меня щекой. – Войско собирается не за один день. Что с тобой? – он пристально разглядывал меня.

А меня лихорадило. Кадет вновь поднял голову и с жадным азартом думал о том, что пора точить меч, а женщина со страхом думала, вернется ли ее мужчина назад . Бесы! Слишком много всего для меня за несколько дней. Я совсем запуталась.

– Да ты горишь вся, – тревожно сказал повелитель, положив мне на лоб прохладную руку.

– Я в порядке, – ответила я, чувствуя, как начинает саднить в горле.

– Заболела, – вынес вердикт повелитель. – Всю ночь на земле пролежала? Быстро в постель.

– Зачем? – я посмотрела на него с подозрением.

– Лечиться, – ответил хан, не допуская возражений. – Все прогулки по саду завтра.

– Ты вредный, Таймаз, – обиделась я. – Я тебя не люблю.

– Любишь, Солнышко, – подмигнул он и отнес меня в постель.