Текст книги "Солнышко (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Глава 32
Последующие два дня я видела хана лишь урывками. Он забегал справиться о моем здоровье, приносил что-нибудь вкусное или очередной отвар, и снова исчезал. Иногда я слышала его голос, доносившийся из кабинета, расположенного так, что стоя у окна можно было слышать, а иногда видеть повелителя и его посетителей, если они выходили на балкон. Я изо всех сил давила в себе все более разгорающиеся новое для меня чувство, уговаривая себя, что я все равно уйду, а он останется со своим гаремом. И когда я вернусь домой, Таймаз снова станет моим врагом. От этой мысли становилось тяжело дышать. Впрочем, от мысли, что однажды я расстанусь с черноглазым повелителем степняков, в груди вообще появлялась огромная дыра, но и это я упорно давила, не позволяя задумываться о том, что для меня значит хан. Останусь, стану одной из многих. Уйду, не потеряю уважения к себе... всего лишь потеряю часть души.
– Да чтоб тебя! – воскликнула я, вскакивая с низкого дивана.
Я стремительно направилась в соседнюю комнату, где стояли книги. Среди них я нашла несколько книг на родном языке. Одна из них была сборником стихов, и теперь я их перечитывала, иногда заучивая понравившиеся строки. Никогда не замечала в себе любовь к стихам, а сейчас прямо тянуло. Еще на романы, но такой нашла всего один и прочитала за сутки.
За стеной раздался звук, будто что-то подвинули. Я подошла к стене и приложила ухо, вслушиваясь. Теперь там были покои хана, мой страх, что мы будем жить вместе, не оправдался. И знаете, что я почувствовала? Досаду! Из-за этого пострадала невинная подушка, я выместила не нее свою злость.
– Расклеилась совсем... ле-еди, – презрительно обозвала я себя и вспомнила воинский устав королевской армии. Не помогло.
За стенкой послышались едва уловимые шаги, и сердце пустилось в галоп. Поймала себя за тем, что поглаживаю стену и в конец разъярилась. Да что же со мной такое?! Шаги стихли, и я вздохнула. Отошла от стенки и снова взяла томик стихов. Раскрыла его на средине и уставилась на столбики строк, толком не вникая в их смысл. Бесов хан! И самое поганое, если из гарема выход нашелся, то из его покоев нет! Теперь меня охранял не верный мне Улуч, а верные Таймазу турхауды, личная гвардия хана! Да я носа не могла высунуть. Меня вежливо, но, не допуская возражений, заталкивали обратно в покои. Вот и пойми, то ли твою жизнь так тщательно охраняют, то ли посадили в золотую клетку.
Что-то зашуршало за спиной, я вздрогнула, и тут же мне на плечи легли руки с длинными изящными пальцами. Меня разрывало надвое. С одной стороны я ликовала, что он пришел, с другой готова была набить себе морду за это ликование. Кто бы знал, как я уже устала от этих противоречий!
– Солнышко, – тихо сказал Таймаз, и его губы коснулись моей щеки.
– Здравствуй, великий хан, – с легкой издевкой произнесла я.
Затем на мое лицо опустилась ткань, но, не закрыв с головы до бедер, как обычно, а только прикрыв половину лица. Таймаз сам закрепил на мне эту штуку, и кивнул на дверь.
– Пойдем, я покажу тебе свой сад.
– Меня выпускают из тюрьмы? Или это просто прогулка для заключенного? – насмешливо поинтересовалась я, но все же встала.
Хан недовольно посмотрел на меня и направился к двери, я поплелась следом за ним, изнывая от желания, догнать и прижаться к широкоплечей спине, которая так и приковывала к себе мой взгляд. Таймаз обернулся, вопросительно посмотрел на меня, и я тут же состроила недовольное лицо. Он открыл дверь и вышел первым, я следом, сразу же попав в окружение турхаудов. Ну как же, сопровождение хана и его... не пойми кого.
– Почему сегодня только эта тряпка? – спросила я.
– Чадра, – машинально поправил повелитель. – Потому что я хочу видеть тебя.
– А под тряпкой осталось то, что видеть не хочется? – ядовито поинтересовалась я.
Он что-то произнес на своем языке, и я уловила раздражение.
– Ты злишься. – усмехнулась я.
– Да, – Таймаз искоса посмотрел на меня.
Дальше мы шли, молча, лишь время от времени поглядывая друг на друга. Не знаю, почему он злится, а вот меня бесит многое. И не только мои сопли, которые я размазываю по лицу, стоит подумать об этом повелителе степей. Но и мое нынешнее положение, и это заточение, будто я в чем-то провинилась.
– Повелитель! – выкрикнул один турхауд.
– Опустить глаза! – прокричал другой.
Впрочем, про глаза было лишним, все и так лежали, уткнувшись лбом в землю. Мы прошествовали мимо, продолжая время от времени обмениваться злыми взглядами. Затем вышли в незнакомую мне часть дворца. Я скользнула взглядом по стенам, по караулам, нашла небольшую дверцу в стене, рядом с которой никто не стоял, и тут же забыла про нее. Раз не охраняют, значит, тупик. Мы свернули на очередную дорожку и приблизились к той самой двери. Хан едва заметно выдохнул и распахнул дверцу, приглашая меня войти. Затем отдал короткий приказ своим людям, зашел следом и закрыл дверь. Я изумленно взглянула на него, а потом поняла – мы одни, совершенно одни.
Таймаз шагнул ко мне, порывисто обнял и какое-то время просто прижимал к себе. У меня не было сил оттолкнуть его. А когда чадра соскользнула с лица, и его губы накрыли мои, ноги совсем ослабли, вынуждая уцепиться за широкие плечи, чтобы не повиснуть на руках повелителя.
– Ты же злишься, – прошептала я, когда он оторвался от меня.
– Ты тоже, – так же шепотом ответил хан.
Мы развернулись и побрели по аллеям огромного сада. Некоторое время я не смотрела по сторонам, потом начала с интересом оглядываться.
– Это не тот сад, что виден из окна твоих покоев, – сказала я.
– Не тот, – он улыбнулся. – Этот сад все, что осталось от нашего прежнего царства.
– От прежнего царства? – я обернулась к нему. – Царство Иманидов?
– Имя нашей династии звучит немного иначе, но мы изменили его, когда степняки приняли нашу власть, – пояснил хан.
– Расскажи, – попросила я, беря Таймазу за руку.
Он посмотрел на наши переплетенные пальцы и добродушно усмехнулся. Я ждала рассказа, время от времени поглядывая на него. Хан не спешил начинать, и я начала терять терпение.
– Опять тайна династии? – проворчала я, и он засмеялся.
– Нет, это не тайна, это история династии. Но у тебя такое забавное личико, когда ты хмуришься, – улыбнулся Таймаз и со смехом увернулся от моей попытки дать ему пинка.
– Ты всем своим женщинам позволяешь с тобой вести себя так же свободно, как и мне? – спросила я, когда устала промахиваться раз за разом.
– Для наложниц я хан, им не позволено и сотой доли того, что вытворяешь ты, – сказал он совершенно серьезно.
– Тогда почему мне разрешаешь свободу в поведении? – теперь и я смотрела на него серьезно.
– Я думал, ты сама все понимаешь, – улыбнулся Таймаз.
Теперь настала моя очередь отмалчиваться. Не хочу понимать, не могу, и не буду, потому что так будет правильно. Таймаз, так и не дождавшись моего ответа, взял меня за руку и повел вглубь сада. Я отвлеклась от своих мыслей и начала разглядывать совершенно незнакомые мне деревья, увитые тонкими растениями, охватывающими чуть красноватые стволы по спирали. На этих растениях цвели большие розовые цветы, источая сладкий аромат. Я хотела подойти к ним и понюхать, но хан строго покачал головой.
– Нельзя, – сказал он. – Опасные цветы.
– Что в цветах может быть опасного? Обнюхаюсь до смерти? – осклабилась я.
– Угадала, – на лице Таймаза не было и тени улыбки. – Ядовитая пыльца. Вдохнешь, и я не успею ничего сделать.
– Так мы же ими сейчас и так дышим, – возразила я, косясь на красивые ловушки.
– Мы на безопасном расстоянии, яд опасен, когда вдыхаешь из самого цветка, – ответил хан и повел меня дальше.
Вскоре появились кусты с гроздьями крупных желтых ягод. Я вопросительно посмотрела на хана, но он опять покачал головой. Оказалось, что это дурманящие ягоды. Съел парочку и отправился в мир красивых сказок. Только покидать эту страну очень неприятно. Тошнота, головная боль и даже расстройство желудка. К ягодам мне подходить расхотелось. Потом были цветы, которых я никогда не видела, их трогать мне разрешили, потому неинтересно. Меня больше привлекли бабочки с ядовито-желтыми крыльями и с ладонь величиной. Они лениво порхали между цветами, практически не садясь на них. Зато пчелки сновали от цветка к цветку очень деловито. И все в них вроде было обычным, только размер пчел превосходил привычный. Одна такая пчела могла разом занять две трети моего указательного пальца. Я невольно поежилась, глядя на этих тружениц.
– Зато мед у них самый вкусный, – улыбнулся Таймаз, заметив мое дерганье плечами.
– Ты меня куда-то ведешь, – поняла, заметив, что он мы вовсе не гуляем.
– Хочу кое-что тебе показать, – не стал спорить хан.
Я некоторое время помолчала, рассматривая животное, очень похожее на кошку, только уши для кошки оказались слишком закругленными, и хвост был слишком коротким.
– Они покидают пределы сада? – спросила я, глядя на "кошку".
– Нет, не могут, – коротко ответил хан.
Я хотела уточнить, почему, но махнула рукой.
– Здесь даже плоды есть, – заметила я.
– Этот сад цветет и плодоносит круглый год, – сказал Таймаз и свернул на боковую тропку.
– Ты и других наложниц сюда водишь? – вышло раздраженно, и хан обернулся ко мне, с интересом рассматривая.
– Это особое место, здесь редко кто бывает кроме Иманидов. Это наш мир. – повелитель подмигнул мне и повел дальше.
– И кто же еще бывает? – хмуро спросила я, отмечая, что напрямую он не ответил.
– Жены, – ответил Таймаз. – Я первый раз веду сюда женщину.
Ого, даже так, жены. Меня удостоили чести войти в сад Иманидов, где место только для своих и их жен. Потом меня кольнуло одно воспоминание.
– Мне про этот сад рассказала Гайша, значит, тут бывают и посторонние, – заметила я.
– Кто такая Гайша? – полюбопытствовал хан.
– Жена стеняка, который меня чуть третьей женой не сделал, – пояснила я, разглядывая очередное странноватое животное, лань с голубыми глазами и изогнутыми назад рогами, потому сразу не заметила, что Таймаз отстал. – Что? – спросила, заметив, что он задумчиво смотрит мне вслед.
– Имя степняка, – потребовал он.
– Зачем? – я пожала плечами. – Я все равно ему морду начистила. Ну, что встал?
Хан, наконец, сдвинулся с места, мрачновато поглядывая на меня. Меня это развеселило. Таймаз, заметив мой насмешливый взгляд, гордо вскинул голову и сделал вид, что ничего не заметил. Он снова взял меня за руку и повел дальше. Вскоре буйная поросль начала отступать, и мы вышли на круглую площадку. Под каблуками застучало, и я заметила края каменных плит, то здесь, то там выглядывающих из-под земли. Удивленно посмотрела на хана, но он лишь лукаво улыбнулся и кивнул вперед. Мы подошли ближе, и я разглядела разрушенные очертания от какого-то круглого сооружения. Подумав немного, я пришла к выводу, что мы идем по улицам древнего города, потому что среди деревьев все чаще мелькали остатки каменной кладки. Еще один поворот, и мы вышли к высокому зданию, у которого не осталось крыши, да и вообще от него мало что осталось, кроме средней части, куда вела мраморная лестница с расколотыми кое-где ступенями. Возле высокой приоткрытой двери стояли статуи двух чудищ, у которых имелось по две головы, чешуя и огромные когти.
Таймаз первый вошел в эти двери, потащив и меня за собой. Я пошире открыла глаза, рассматривая круглый зал с колоннами. Потолок представлял собой звездное небо с неизвестным плетеным символом по центру. Посреди мозаичного пола находилось изображение звезды, по лучам которой так же змеились символы. Хан провел меня в самый центр этой звезды. Некоторое время он смотрел на меня с ласковой улыбкой, шевеля губами, затем посмотрел на потолок, и улыбка стала широкой. Я задрала голову и ахнула. Символ на потолке почему-то стал шире, даже объемней.
– Он светится? – потрясенно спросила я, разглядывая, как от краев символа тянутся ко мне лучи голубоватого света.
– Подожди немного, – попросил Таймаз, следя за этими лучами.
– Чего ждать? – голос задрожал. Кадеты короля ничего не бояться, но имеют полное право опасаться необъяснимых явлений.
Руки хана легли мне на плечи, удерживая на месте. Лучи уже доползли до нас, скользнули по волосам, спустились ниже, отчетливо ощущаясь на коже шеи и головы, затем голубоватое свечение начало шириться, окутывая меня в теплый и чуть пульсирующий кокон. Опаска перешла в страх, а он в панический ужас, потому что я чувствовала свет внутри себя! Дернулась раз, другой, но хватка Таймаза была сильной. Он стоял, закрыв глаза, и снова что-то шептал. Выдерживать леденящие волны страха стало невозможно. Я резко ударила хана. Не ожидавший нападения повелитель пошатнулся, и я, наконец, вырвалась из его сильных рук, сорвалась с места и бросилась прочь из этого странного и пугающего места.
– Солнышко! – воскликнул Таймаз. – Остановись, глупая, в этом нет ничего страшного и опасного. Стой!
– Отстань от меня! – истерично выкрикнула я, сбегая по ступеням.
Я совершенно не помнила направления, по которому мы пришли. Первый раз за все годы моего обучения, я расслабилась в незнакомом мне месте, разглядывая окрестности, а не ориентиры. Впрочем, в том состоянии, в котором я сейчас была, вообще сложно было думать трезво. Когда я остановилась, то поняла, что заблудилась. Я начала озираться по сторонам, лихорадочно соображая, что нахожусь в чуждом мне мире, а под рукой даже ножа нет. Где-то раздалось тихое рычание.
– Таймаз! – крикнула я, признавая, что кроме него меня никто не спасет и не вернет в привычный для меня мир. – Таймаз!
– Солнышко, – хан вскоре показался на тропинке. Быстро подошел ко мне и обнял, привлекая к себе. – Чего ты испугалась, отрада моего сердца? Это символ "эшь". Сама основа нашего бытия. Он признал тебя.
– Для чего признал? – спросила я, пряча лицо на груди хана.
– Моей женщиной признал. Женой, – улыбнулся Таймаз, и я дернулась. – Ты что?
– Уводи меня отсюда, – хмуро произнесла я.
– Но я еще не все показал, – начал сопротивляться хан.
– Ничего смотреть не желаю, – упрямо сказала я, тряхнув головой. – Уводи меня прочь отсюда!
Он пристально посмотрел на меня, затем снова взял за руку и повел обратно к калитке. Я молчала какое-то время, все более распаляясь от его слов и от произошедшего.
– Почему ты злишься? – нарушил молчание Таймаз.
– Ты не спросил, хочу ли я, чтобы меня признавали женой. – ответила я, глядя перед собой.
– "Эшь" не спрашивают. Он либо признает, либо нет. Ты мое продолжение, Солнышко, наша судьба быть рядом друг с другом. – хан остановился и развернул меня к себе. – Мой отец привел сюда мою мать, и "эшь" увидел, что она родит продолжение династии. Так же делал мой дед и прадед. Каждый Иманид приводит сюда свою избранницу, затем сына, и "эшь" дарил ему Силу. Ты первая, кто зажег "эшь" полностью. Разве ты не чувствовала слияния?
– Не понимаю, – я снова попробовала вырваться из рук повелителя.
– Ты моя судьба, Солнышко, я твоя. Этого не изменить. Так сказала Вселенная. – кажется, кто-то пытается достучаться до моего сознания. Сознание осталось глухо к этим попыткам.
– Я не давала тебе своего согласия! – упрямо сказала я.
– Рафгат привел тебя сюда, увидев мою тень на тебе. Я увидел не сразу, сначала заговорило сердце, – хан улыбнулся, я не ответила улыбкой.
Он же сейчас ломал все мои планы. Я прямо посмотрела в глазу Таймаза, он выдержал взгляд.
– Я не могу быть твоей, – я говорила, чеканя каждое слово.
– Почему? – в его голосе было любопытство и ничего более.
– Я не могу быть одной из ста, – ответила я. – Для своего мужчины я буду единственной, как и он для меня. У тебя женщин слишком много.
Хан весело засмеялся.
– Ты и гарем, это не одно и то же, – сказал он, добродушно глядя в глаза.
– Но я не смогу делить тебя ни с кем. Либо мой, либо не надо мне такого счастья, – возмущенно ответила я, глядя на эту улыбку.
– Ты жена, они наложницы, услышь разницу, – Таймаз стал серьезным.
– Отлично, великий хан, я должна сейчас почувствовать себя на вершине счастья? – ядовито спросила я.
– Да пойми же ты, гарем-это традиция. Я не могу его никуда деть потому, что там живут девушки, подаренные степными племенами! Вернув их домой, я выкажу неуважение к дару. Мы сознательно приняли обычаи степняков, потому что повелитель не может жить иначе, чем его народ. Я хан, у хана должен быть гарем. И это не только наложницы, эта вся женская половина дворца. – теперь он был раздражен.
– Ага, потом еще парочка жен появится, – язвительно усмехнулась я. – Вообще хорошо устроились.
– Мне не нужны больше жены, ты зажгла весь "эшь", значит, у нашего сына будет вся Сила, и выбирать сильнейшего не придется. – отмахнулся хан.
– Зато грелки для постели в изобилии, – я все-таки вырвалась и пошла по дорожке, уже узнавая направление.
– Солнышко! – окрикнул меня Таймаз.
Я помахала ему, не оборачиваясь, и продолжила путь. Хан догнал меня, сердито глянув исподлобья, ответила ему таким же взглядом. Перед калиткой он остановил меня, снова надел чадру, и мы вышли. Турхауды взяли нас в кольцо и повели во дворец. За всю дорогу мы больше не обменялись ни словом, и даже не взглянули друг на друга, когда расходились по покоям. Жена! Что удумал! Я хлопнула дверью, Таймаз сделал тоже самое. Я стремительно прошла на балкон, желая остудить голову. Повернулась и увидела хана, шагающего в ногу со мной, только на соседнем балконе. Мы встретились взглядами и одновременно вернулись каждый в свою комнату.
– Будто отражение, – проворчала я, падая на диванчик и хватая томик со стихами.
Глава 33
Рыжеватая лошадка брела по степи, лениво переставляя копыта и время от времени поглядывая на своего седока. Наголо бритый степняк дремал, покачиваясь в седле. Кобыла еще раз обернулась на всадника и остановилась вовсе, уткнувшись мордой в траву. Степняк почесал щеку, попробовал устроиться поудобней и плавно съехал с седла, чувствительно грохнувшись на землю. Он тут же вскочил, ошарашено оглядываясь по сторонам, кобыла тут же засеменила рысцой дальше, и всадник сердито закричал, пытаясь остановить свою лошадь. Кобылка оглянулась и пустилась в галоп, но вскоре остановилась и замерла в ожидании хозяина. Степняк добежал до нее, ткнул кулаком в нос, и лошадь обиженно фыркнула.
Неожиданно ветер донес до мужчины голоса, он обернулся и приставил руку козырьком к глазам. В его сторону ехали пять всадников. Они не спешили, оружие не вытаскивали, напротив, тот, что ехал впереди, поднял руку и приветливо махнул, крикнув на языке племени хассидов:
– Мир тебе, достопочтенный.
– И вам мир, – ответил степняк, ожидая, когда маленький отряд приблизится к нему, но саблю придвинул поближе, потому что на троих всадниках были надеты орнийские мундиры.
Тот, что махал степняку, спрыгнул со своего коня, учтиво поклонился, не забыв коснуться лба, отдавая дань уважения и говоря, что дурных помыслов у него нет. Степняк поклонился в ответ, ожидая продолжения разговора.
– Мое имя Никас, – представился неизвестный. – Назовет ли мне свое имя, достопочтенный сын степи?
– Самат, – коротко ответил степняк, чувствуя невольную симпатию и уважение к высокому незнакомцу с карими глазами и такой открытой доброй улыбкой.
– А далеко ли до ближайшего селения, уважаемый Самат? – спросил Ник Грай, излучая сплошное дружелюбие. – Мы едем с миром, а путь далек.
– Едете с миром, а мечи рядом держите, – заметил, прищурившись, степняк.
– Так ведь степь, уважаемый. Люди разные встречаются, да и зверей много бродит на вольных просторах. Это только для защиты, – с готовностью оправдался барон.– Ты же видишь, среди нас одна женщина, старик, я, простой человек и два солдата. Разве это боевой отряд?
– С таким войском воевать не ходят, – рассмеялся Самат. – Идемте со мной, я провожу вас.
– Благодарю тебя, достопочтенный Самат, сын великой степи, – благодарно поклонился Ник.
Его спутники с некоторым удивлением разглядывали все эти расшаркивания, но вынуждены были признать, что никого запугивать и нападать не пришлось. Цель была достигнута легко и быстро. Степняк вернулся в седло, барон Грай последовал его примеру, и вскоре маленький отряд ехал в сторону селения едагаров.
* * *
– Вроде дождь собирается, – сказала я, зная, что хан слышит меня.
– Дождя не будет, – ответил он из глубины своих покоев.
– Почему? Вон же туча, – возразила я, глядя на одинокое серое облако.
– Дождя еще три недели не будет, – уверенно ответил Таймаз, выходя на балкон. – Зато потом на неделю припустит.
– Откуда знаешь? – я с любопытством посмотрела на него.
Хан глянул на небо, потом на меня, вдруг встал на перила балкона и легко перескочил ко мне, твердо встав на перилах моего балкона. Я только ахнуть успела, расстояние-то было приличным. Таймаз соскочил ко мне и встал рядом.
– Откуда про дождь знаешь? – повторила я вопрос.
– Вижу, – пожал он плечами.
– Я вот почему-то ничего не вижу, – слегка раздраженно ответила я, неудовлетворенная ответом повелителя.
– Ты мало что видишь, – усмехнулся Таймаз, – еще больше видеть не желаешь.
Я развернулась и пошла в покои, хан вошел вместе со мной и первый опустился на диванчик. Взял в руки мой томик стихов, пролистал несколько страниц и остановился, пробежав несколько строк глазами, и продекламировал:
В ночи бреду, раскинув руки,
Я слеп и сед, лишь боль в груди.
Не выдержав с тобой разлуки,
Шепчу, любимая, приди...
Он посмотрел на меня с лукавым блеском в глазах и захлопнул томик. Я фыркнула и села напротив, глядя в бездонные черные глаза. Хан усмехнулся и совсем отложил книгу. В покои вошла Айша, узнать, не нужно ли мне что-нибудь, но увидев повелителя, тут же покинула покои, пятясь задом и согнувшись пополам.
– Иди ко мне, – Таймаз протянул руку. – Приди, любимая.
– Это ты кому из ста наложниц сказал? – спросила я, подмигнув.
Хан воздел руки к потолку, совсем как Кан, и даже с той же интонацией великомученика воскликнул:
– О, Великие Духи Гор, за что же вы наказали меня, поселив в моей душе это создание, наполненное ядом?
– И что ответили? – полюбопытствовала я.
Повелитель прорычал что-то на своем языке и насупился, обиженно глядя на меня. Давить мне на совесть совершенно бессмысленно. Хан это быстро понял и расплылся в улыбке, давая понять, что его тоже так легко не проймешь.
– Что ты хочешь? – спросил Таймаз, став серьезным.
– А ты? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я хочу упрямое рыжее Солнышко, – улыбнулся хан. – А что хочет Солнышко?
– Давай у него спросим, – подмигнула я и встала, намереваясь выйти на балкон.
– Ты невозможна! – воскликнул Таймаз, и я села обратно, потому что в черных глазах появились гневные огоньки.
Отвечать ничего не стала, сложила руки на груди и глянула на него исподлобья. Таймаз встал и прошелся по покоям, заложив руки за спину. Наконец, остановился напротив и, согнувшись ко мне, спросил:
– Почему ты не хочешь заглянуть себе в душу?
– Я не хочу, может, кто из ста наложниц захочет, – ответила я, отводя взгляд.
– Что тебе дался гарем?! – яростно прорычал хан, поворачивая мою голову к себе за подбородок.
– Слишком много женщин, – ответила я, отбивая его руку.
Таймаз тяжело вздохнул и снова сел напротив, раздраженно глядя на меня. Я выдержала его взгляд.
– Ну, живут во дворце девушки, так надо! Почему тебя это смущает? – спросил он, откровенно злясь.
– То, что ты в любой момент можешь призвать к себе наложницу и разделить с ней ложе. – неужели так сложно понять? – Я не собираюсь ни с кем делить своего мужчину.
– Да не надо ни с кем делить, – воскликнул Таймаз. – Хочешь, дверь в гарем замуруют. – сказал он и тут же добавил, увидев мои округлившиеся глаза. – Со стороны моих покоев. Не буду я никого призывать. Это право хана, использовать девушек или нет. Но гарем нельзя убрать совсем.
– Почему? – я почувствовала себя бараном.
– Традиция, даже больше – закон! Я должен считаться с традициями своего народа. Даже если я сейчас распущу гарем, выдам замуж, верну домой, отправлю в старый дворец, мне пришлют новых девушек. От этого никуда не деться, Солнышко, пойми. И я не имею права отказывать, потому что оскорблю тех, кто хочет сделать своему хану приятное. Мне везут из набегов и сражений оружие, предметы искусства, дарят лучших коней из своих табунов и девушек. И как я могу отказать, когда племя выбирает в мой гарем лучшую из своих дочерей? Да, люди считают, что если именно их дар воцарится в моей спальне, значит, их племени я окажу особые милости, но по большому счету, это знак уважения. И я должен заботиться об этих девушках, но никто не обязывает меня призывать их к себе. Скажи, что ты поняла меня, Солнышко, – он изобразил страдальческую гримасу, вызвав этим мой невольный смешок.
– Хорошо, ты не можешь не принять, и, насколько я поняла, ты пытаешься мне сказать, что на твоем ложе никого не будет, – хан облегченно вздохнул и кивнул. – Но ты же не можешь это сказать за будущее. А вдруг тебе захочется новую девушку.
– О-о-о, Отец Степей, дай мне сил, – воскликнул Таймаз. – Могу! Солнышко, я могу сказать это хоть на сто лет вперед!
– Я столько не проживу, – усмехнулась я. – Так что не проверишь.
Повелитель вскочил, словно подброшенный пружиной и тут же подхватил меня, вынудив тоже встать. Его лицо приблизилось почти вплотную к моему.
– Не надо проверять, солнце моей души, просто поверь и откройся мне, позволь приблизиться к тебе. – тихо сказал Таймаз, блуждая взглядом по моему лицу.
– Да куда уж ближе. – прошептала я, затаив дыхание.
– Завершим обряд? – спросил хан, уже не отрывая взгляда от моих губ.
Я призвала свой ускользающий от его близости разум, пытаясь сообразить, о каком обряде говорит повелитель степей. Затем вспомнила разрушенный храм и символ, окутавший меня светом. Я поглубже вдохнула, зачарованно глядя в глаза, в которых пряталась вечность и выдохнула:
– Нет.
Таймаз несколько томительных мгновений смотрел мне в глаза тяжелым взглядом, затем сделал шаг назад, выпуская меня из рук. Я заворожено смотрела на то, как гнев разгорается на красивых чертах хана. Будто сам древний бог Огня стоял передо мной, прекрасный и устрашающий в своей ярости. Это продлилось совсем недолго, но впечатление произвело сильное. Я сглотнула и невольно попятилась, споткнулась о диван и полетела на него, все так же не отрывая взгляда от повелителя. Он резко отвернулся, а когда повернулся обратно ко мне, лицо его вновь было спокойно, взгляд слегка прохладный, но Таймаз все же улыбнулся.
– Я тороплюсь, – сказал он. – Любовь иногда совсем лишает терпения.
После этого развернулся и вышел, явно шокировав турхаудов своим появлением из моих покоев. А я так и осталась сидеть, потрясенно глядя на дверь, за которой исчез хан.
– Если в ближайшее время не смогу сбежать, то уже никогда от него не откажусь, – прошептала я, разрывая очередную невинную подушку.
