Текст книги "Солнышко (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 46

Мне до тошноты надоел сумрак камеры, от жесткой койки начало ломить тело, отсутствие возможности нормально помыться выводило из себя. Вроде всего два дня, как я здесь, а кажется, что сижу десять лет. Я уже сама хотела, чтобы собрался трибунал, хотя бы ради того, чтобы выйти отсюда. Мое дурное настроение разделила Мини, которая уже полчаса сидела напротив моей камеры и хмуро смотрела себе под ноги.

– Зачем ты поперлась на практику? – раздраженно спросила подруга. – Сейчас бы сидела в столице под крылышком барона и горя не знала.

– Я хотела узнать, что такое служба, – ответила я.

– Узнала? Нравится? – язвительно сказала Мини и подняла на меня глаза. – Вообще никогда не понимала твоего фанатизма.

Я вытянулась на койке, закинула руки за голову и уставилась в потолок, разглядывая черные точки плесени. Мини поерзала на стуле и встала. Она прошлась перед решеткой, потом остановилась и нацелила на меня палец.

– Нет, ты мне скажи, дурная голова, почему тебе рядом с Ником не сиделось? – я повернула к ней голову. – Такой мужчина! Да если бы он на меня...

– Минь, – я села и внимательно посмотрела на нее, – тебе Ник нравится?

Подруга вздохнула, села обратно на стул и снова уставилась себе под ноги. Я подошла к решетке, взялась за прутья и с сочувствием поглядела на Мини, не мешая ей собраться с мыслями. Она некоторое время молчала, продолжая рассматривать носки своих сапог, словно в них содержались ответы на все ее вопросы.

– Да кто я такая?! – наконец, вскинулась Мини. – Не роду, ни племени. Сирота из кадетского корпуса. Ты хотя бы дочь генерала, а мне так не повезло, меня никто не удочерил, – она встала и снова начала мерить шагами коридор перед камерой. – Я даже мечтать о нем не могу. – Мини остановилась и повернулась ко мне. – А так хочется, Ань. Он такой... такой... Он мне снится, Ань, каждую ночь. А когда вижу его, ноги подкашиваются.

– Так это же здорово, Минь! – воскликнула я. – Ник хороший и без всех этих светских закидонов.

– Да что тут здорового? – она сердито посмотрела на меня. – Он барон, я безродная сирота. Я по нему с ума схожу, а он по тебе. Да он меня даже не замечает!

– Погоди, Мини, – я задумалась. – Помнишь, ты говорила, что хочешь служить в МСД? Так попроси Ника. Вот тебе и повод заговорить с ним. А я попрошу тебя не бросать. Сблизитесь, глядишь, что и получится, – вдохновенно закончила я.

Мини в который раз бухнулась на свой стул, глянула на меня исподлобья и застучала носком сапога по полу. Я опять замолчала, не мешая подруге принять решение.

– И тебе совсем не жалко отдавать барона? – спросила Мини.

– Минь, ну ты даешь, – усмехнулась я. – У меня же Таймаз есть, как я могу смотреть еще на кого-то?

– Хан, безусловно, душка, просто красавчик, – согласилась подруга, – но Ник...

Я хмыкнула и вернулась на свою койку. Как вообще можно с кем-то равнять моего хана? Это же просто кощунство! Я мечтательно уставилась в потолок, вспоминая черные глаза, в которых притаилась бездна, вздохнула и вернула свое внимание подруге. Она опять хмурилась. Ну что не так? Пришлось снова ждать, пока Мини решит высказаться. Ждать пришлось долго. Моя подруга то вскидывала голову, собираясь что-то сказать, то снова опускала ее, мрачнея на глазах. Наконец, Мини вскочила, стремительно подошла к решетке и поманила меня.

– Думаешь, получится? – зашептала она, словно боясь, что нас кто-то может услышать.

– Уверена, – кивнула я, вовсе не имея никакой уверенности, но подругу хотелось поддержать, да и помочь ей.

– Добрый день, – раздался за нашими спинами знакомый голос.

Мы с Мини замерли, переглянулись и одновременно сглотнули, чувствуя себя заговорщиками, пойманными с поличным.

– Я помешал? – произнес Ник. – Я зайду позже.

– Нет, Ник, стойте! – поспешно воскликнула я. – Знакомьтесь, это моя подруга Мини Шеллис. Замечательная девушка.

– Я знаком с кадетом Шеллис, – вежливо улыбнулся барон, и я увидела, как вытянулось лицо моей подруги.

– Мини не будет продолжать военную службу, – пояснила я.

– Правда? Вы хотите покинуть армию? – Грай повернулся к Мини, и она побледнела.

– А? – выдала она.

– Вы хотите уйти на гражданку? – улыбнулся Ник.

– Да, – пискнула влюбленная девушка, спешно меняя окрас кожи на пунцовый.

Барон вопросительно посмотрел на меня, затем снова на Мини. Моя подруга нахмурилась, злобно взглянув на Ника, и бросилась бегом на улицу. Грай проводил ее взглядом и с интересом посмотрел на меня. Я тяжело вздохнула, решая, стоит ли объяснять поведение Мини или лучше не надо. Ник взял стул, пододвинул поближе к решетке, затем подошел ближе и протянул мне небольшой бумажный пакетик. Я удивленно посмотрела на барона, затем на пакетик и взяла. Там оказались пирожные.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Где вы их достали?

– Утром съездил в город, – ответил Ник и сел на стул. – Хотел немного подсластить ваше пребывание здесь. Я пытаюсь уговорить майора, чтобы вас перевели отсюда в более комфортные условия. Он пока сопротивляется, но я его добью, – на лице барона появилась широкая улыбка.

– Это было бы здорово, – согласно кивнула я. – Тут страшная тоска.

– Надо было принести вам книги. Я вчера был в смятенном состоянии, как-то не подумал об этом, извините мою забывчивость, Ана. – чуть виновато произнес барон.

Я отмахнулась, отнесла пакетик на небольшой столик, не удержалась и достала одно, с аппетитом откусывая кусочек.

– М-м-м, – застонала я. – Какая вкуснотища.

– Я рад, что угодил вам, – хрипло произнес Ник.

Удивленно посмотрела на него и успела заметить странный пристальный взгляд, который барон поспешил от меня спрятать. Он некоторое время сидел в позе Мини, уставившись себе под ноги и чуть нахмурившись. Я доела пирожное, облизала пальцы, Ник, поднявший было на меня глаза, спешно отвернулся.

– Ник, – позвала я.

– Да, Ана, – немного глухо отозвался барон.

– У меня к вам просьба, – я с сожалением оглянулась на пакетик, вздохнула, но решила отложить поедание вкусных пирожных на потом. – Мини, она хотела служить в МСД, вы не могли бы ей помочь?

– МСД? – барон повернулся, удивленно разглядывая меня. – Обычно в министерство берут уже опытных военных и полицейских, зарекомендовавших себя. Вчерашнего кадета не примут даже в охрану.

– Ник, пожалуйста, – я состроила самую наивную мордашку, на которую была способна. – Для меня.

– Для вас? – переспросил Грай, и я кивнула. – Ну, положим, я бы мог взять ее в свой отдел. Своих людей я набираю сам. Но мне показалось, что Мини Шеллис несколько... странная.

И тут передо мной встала дилемма. Сдать подругу и ее симпатию к офицеру МСД или пытаться доказать, что это временное помутнение. Как воспримет барон мои объяснения? Он выжидающе смотрел на меня, а я все мучилась, что сказать.

– Мини очень смышленая и расторопная. Она исполнительная и ответственная, – начала я петь дифирамбы подруге. – Но при вас она может немного стесняться, – закончила более осторожно.

– Ана, дорогая, – мягко заговорил Грай, – стеснительности нет место в МСД, мне нужны уверенные в себе люди, способные быстро решать возникающие проблемы, подстраиваться под обстоятельства, извлекая из них необходимую пользу и сведения.

– Так Мини именно такая! – жарко воскликнула я.

– Но то, что я наблюдал...

– Ну, какой вы нудный, Ник, – возмутилась я и закончила ворчливо, – и не догадливый.

Барон изумленно вскинул бровь. Похоже, он и во мне начал сомневаться. Я обиженно засопела. Ну, что такое? Неужели не видно, что бойкая девушка при нем в кисель превращается? Разве не видел Мини, когда она с другими общается? А я? Я же ему говорю, а он не верит! Развернулась и ушла к своему пакетику, чтобы заесть обиду вкусным пирожным. Ник заворожено смотрел, как я откусываю очередной кусочек, слизываю с пальцев крем и сливки, затем сглотнул и попросил.

– Ана, вы не могли бы потом доесть?

– Почему? – я удивленно посмотрела на него, снова слизывая выступивший крем.

– Бесы! – воскликнул барон, вскочил со стула и направился от меня прочь.

– Ник, куда вы? – крикнула я ему вслед. – А Мини?

– Возьму, – коротко ответил Грай и сбежал.

Я все так же изумленно смотрела ему вслед. Что это с ним? Будто действительно бесов увидел. Я пожала плечами и достала следующее пирожное, с наслаждением впиваясь в него зубами. Хотела угостить Мини, но пирожные закончились так неожиданно, что я не успела отложить ни одной штучки. Затем завалилась обратно на койку и вспомнила сладости, которые мне подавали в ханском дворце, облизнулась и провалилась в сон.

Проснулась я от того, что рядом кто-то сидел. Не с решеткой рядом, а рядом со мной. Я открыла глаза и дернулась, надо мной склонился Крайс. Он был пьян в стельку. Шеллис протянул руку и успел ухватить раньше, чем я соскочила с койки. Я настороженно следила за ним, готовая в любой момент вспомнить занятия по рукопашной. Мутный взгляд друга детства мне совершенно не нравился.

– И как? – наконец, произнес Крайс, еле ворочая языком.

– Что? – спросила я.

– И как оно с ханом? – на его лице появилась скабрезная ухмылка.

Я попыталась сообразить, что он от меня хочет. Крайс по-прежнему сидел, крепко вцепившись в мое запястье, и ждал ответа. У меня его не было, потому что сути вопроса я не понимала. Да и отвечать попросту не хотелось. Если скажу, что мне с Таймазом хорошо, он взбесится, а врать я не собиралась. К тому же чувствовала, что вопрос Крайса имеет какой-то подтекст.

– Ну? – он покачнулся, потому вытянул руку и оперся об меня, делая больно.

Я стерпела, но вновь ничего не ответила. Капитан выпрямился, потянул меня за собой, и я села, глядя ему в глаза. Крайс некоторое время мерился со мной взглядом, потом помрачнел.

– Что, не нравлюсь? – спросил он. – Знаю, что не нравлюсь. А я тебя шесть лет люблю. Все ждал, когда ты подрастешь. Дождался, – он пьяно усмехнулся, обтер губы и снова уставился на меня. – Рыжик, рыжик, я ж за тебя готов был... а-а, – он махнул рукой, поднял бутылку, которую я только заметила, и отпил. – Будешь? – Крайс протянул мне свое пойло. Я брезгливо скривилась и оттолкнула его руку. Капитан хмыкнул и дернул меня. Я не ожидала этого, потому упала ему в руки, тут же уперлась кулаками в грудь. – Неприятен я тебе?

– Крайс, ты пьян, – я сморщилась и оттолкнула его.

– Пьян, – согласно кивнул капитан. – Имею право, я столько лет любил подстилку степного пса. И как оно с ханом? – он вернулся к своему вопросу.

– Крайс, ну хватит, – от этого разговора становилось тяжело. – Иди, проспись.

– Думаешь, легче станет? – усмехнулся Шеллис. – Пока я дышу с тобой одним воздухом, Анариоль Хард, я буду вечно задыхаться. Ты позоришь память своих родителей, отравляешь мир своим существование, ханская сука.

Он размахнулся, но оказался слишком пьян, чтобы дотянуться до меня. Мне показалось, что я лишилась опоры под ногами. За что? Это ведь я, та самая Солнышко, которая помогала ему разыгрывать его сокурсников, та самая, которая выслушивала все его печали, та самая, которая на его день рождения просила отца отвезти нас троих: Крайса, Мини и меня – в городской парк, где мы ходили смотреть на зверей и ели замороженные сливки с клубникой. И это Крайс, который защищал меня, шептал на мои разбитые коленки и синяки. Мы ведь были, как родные! За что он так со мной? За то, что не увидела в нем мужчину? Или только за то, что не разделила его ненависть и не стала, так же маниакально, гонятся за степняками, чтобы не пропустить убийцу родителей?

– Крайс, это ведь я, Солнышко, – прошептала я.

– Солнышко умерла в своем первом дозоре, – оборвал меня друг детства. – Мою любимую убили степняки, ты не она. И не смей произносить это имя!

Неожиданно для своего состояния, Крайс стремительно подошел ко мне, откинул на стену и навалился всем телом, вжимая в шероховатую поверхность. Он крепко вцепился в мои руки, не позволяя воспользоваться ими. Крайс раздвинул мне ноги коленом, лишая и этой защиты. Он некоторое время рассматривал меня сверху.

– Моя Солнышко умерла, – хрипло заговорил он. – Но ты так похожа на нее. Я могу вывести тебя отсюда, если ты меня хорошо об этом попросишь. Попроси меня, Ана.

– Пошел ты, Шеллис, – скривилась я и попробовала вырваться.

– Я так сильно любил ее, Ана, так сильно, – Крайс склонился и уткнулся мне в макушку. – Я хотел, чтобы она родила мне детей, а теперь ее нет.

Его тело вздрогнуло, и я поняла, что он плачет. Мне стало совсем жутко. Я очень надеялась, что он придет в себя. Но вместо прояснения рассудка, он перехватил обе мои руки за запястья одной своей, затем чувствительно подцепил за подбородок двумя пальцами и резко поднял лицом к себе.

– Ты очень сильно на нее похожа, – прошептал он и впился мне в губы.

– Отвали, Шеллис, – я мотнула головой, освобождаясь от его хватки.

Он повторил попытку, и я укусила его за губу.

– Дрянь! – выкрикнул Крайс и схватил мое лицо пальцами, впиваясь в щеки. – Я не так хорош, как этот степной пес?!

– Шеллис, ты скотина! – неожиданно Ник появился за спиной моего бывшего друга, схватил его за плечи и откинул от меня. – Пошел вон, капитан.

– Ты-ы, – протянул капитан, глядя на барона чуть ли не с ненавистью.

Он бросился на Грая, Ник увернулся, завернул руки Крайсу за спину и потащил к выходу. Я бессильно сползла на пол, спрятала лицо в ладонях и заплакала. Было противно и горько.

Глава 47

На улице шел дождь, находя отклик в моей истосковавшейся душе. Никогда не думала, что сидеть в тюрьме так скучно. Даже книги Ника не скрашивали моего одиночества. Я пролистывала их, находила места, где описывалась любовь, загибала уголки, чтобы потом быстро найти их, и листала дальше. А потом, закончив свою выборку, перечитывала и грустила, думая о Таймазе. Где же ты, мой хан? Уже третий день, как ты покинул Орнию, и я истосковалась до невозможности. Я много раз звала его, но Таймаз молчал. В конце концов, я решила, что мой хан оставил меня, и стало все равно, что со мной будет. Без Таймаза жить уже не хотелось. Я даже начала просить Единого скорей послать мне веревку, чтобы закончились мои мучения. Это словно тебя половина. Вот вроде ты есть, а закроешь глаза и понимаешь, что рядом пустота, которую ничто не может заполнить, кроме одного самого ханистого хана. "Мы одно целое", – говорил черноглазый повелитель степей и гор, теперь я это чувствовала очень хорошо.

– Я словно калека, – прошептала я, подставляя руку под капли, брызгавшие на меня из узкого окошка.

Судорожно вздохнула и вернулась на койку, свернулась калачиком и постаралась ни о чем не думать. Громыхнула дверь, я не стала поворачиваться, видеть никого не хотелось.

– Ань, здравствуй, – послышался голос Мини.

– Здравствуй, – я повернулась и выдавила улыбку. – Как ты?

– Я хорошо, – она потупилась. – Ник сказал, что берет меня к себе. Спасибо.

– Не за что, – равнодушие из голоса не получилось убрать полностью.

Мини придвинула поближе стул и села на него. Она внимательно смотрела на меня, ожидая еще чего-то, но я молчала.

– Ань, прости, – подруга опустила глаза. – Крайс... Он хороший, правда. Ты же знаешь его, просто на него столько навалилось. Ему просто нужно время.

– Не извиняйся, – ответила я, вытягиваясь на спине. – Я все понимаю и прощаю его. Боюсь только, Крайс меня простить не сможет. Впрочем, это его жизнь, и он сам решает, как прожить ее.

– Он застрял в том страшном дне, – вздохнула Мини. – Я тоже все помню, но я выбираю жизнь. Это не мешает мне оплакивать наших родителей, но время идет, я давно уже сплю спокойно, а он все еще кричит по ночам, будто моему брату не двадцать четыре, а двенадцать. Крайс не может идти дальше. Наверное, ты была для него чем-то большим, чем девушкой, в которую он влюблен, была его дорогой в новую жизнь. Мне так жаль его, – она закинула голову, стараясь не расплакаться. – У него глаза стали страшные, – вдруг прошептала Мини. – Когда тебя украли степняки, он казался безумным, но им двигало желание найти тебя любым способом и вернуть. У него до сих пор твой мундир, перепачканный кровью. Жалко, что у степняков нет кордонов, тогда бы он не смог пойти за тобой, и может со временем перегорел, не знаю...

– Я все понимаю, Минь, – ответила я, глядя в потолок.

– А после того, как вернулся после погони за тобой и ханом... Это не мой брат, я совсем не узнаю его. У него глаза пустые, Ань, мертвые. Он пьет за твой упокой. Бесы, Ань, он сходит с ума! Я не знаю, как помочь ему. – Мини поднялась и прошлась перед решеткой. – Я пыталась говорить с ним, он ничего не хочет слушать. Крайс уже все решил для себя, а что именно, мне из него не выжать. Я сказала Нику, представляешь, блеяла, мялась, но все-таки смогла сказать. Ник с утра уехал в город, он хочет договориться и перевести тебя из крепости в городскую тюрьму, подальше отсюда. Он сказал, что там есть такие камеры, совсем как комнаты, даже на прогулку будешь выходить. А если получится, то тебя посадят под домашний арест. Ник для тебя на все готов, – в голосе подруги появилась чуть ревнивая нотка, но Мини подавила ее. – Майор не против, он сам устал от всего происходящего и с радостью избавится от тебя. Мне кажется, Смур уже готов сам тебя в степь отвезти, но он сделал доклад королю, потому освободить тебя никто не сможет.

– Мне все равно, – я прикрыла глаза. – Правда, Минь, мне все равно.

– Не говори так, Ань, – Мини взялась руками за прутья решетки и прижалась лицом. – Когда все разрешится, ты сможешь вернуться к своему хану.

– Я ему не нужна, – ответила я. – Он обещал вернуться, а его все нет, – всхлипнула и повернулась к ней спиной.

– Ань, я тебя умоляю, – Мини стала моей прежней подругой. – До ханского дворца день пути что ли?

Я вникла в ее слова и повернулась к ней лицом, некоторое время смотрела и села. Действительно, мы ехали почти четыре дня до границы. Значит, он только добрался до Азхата, Шах бежит, как ураган, дорога явно сократилась. Пока он там, потом столько же обратно... если я все еще нужна ему. Безразличие снова навалилось на меня, и я легла обратно и уставилась в потолок. Мини все стояла, прижавшись к решетке, и смотрела на меня.

– Все будет хорошо, Ань, – сказала она как-то виновато. – Обязательно все будет хорошо. И даже для моего брата. Когда тебя переведут, им займутся лекари, Ник позаботится об этом, он обещал. Ник думает, что твое соседство лишает его покоя.

– Надеюсь, Крайса вылечат и ему станет лучше. – ответила я, снова разглядывая черные точки плесени на потолке.

– Ань, я никому не скажу, что хан должен вернуться, ты не переживай, – подруга вернулась на стул. – Он ведь не воевать едет, да?

– А едет ли? – усмехнулась я, повернулась на бок и расплакалась.

– Ну, Ань, ну не надо, Ань, – всхлипнула Мини.

– Минь, я хочу побыть одна, пожалуйста, – я постаралась, чтобы голос не дрожал.

– Хорошо, только ты не надумывай себе ничего, ладно? – она вернулась к решетке.

Я кивнула, не оборачиваясь, и подруга ушла. Я слышала, что она несколько раз останавливалась, но все же покинула меня, давая возможность выплакать свою тоску. Не знаю, сколько я так пролежала, но, когда дождь закончился, и выглянуло солнце, меня коснулся теплый степной ветер. Он словно ласкал мое лицо, осушал слезы, играл с растрепанными локонами. Я застыла, вдыхая уже знакомый запах, порывисто села и воскликнула:

– Таймаз!

"Отрада моего сердца, меня не было всего три дня, а ты успела из меня чудище сделать", – усмехнулся голос в моей голове. – "Как ты могла подумать, что я откажусь от половины себя самого?".

"Ты здесь? Ты уже рядом?" – я вскочила и заметалась по камере.

"Еще нет, но моя душа рядом с тобой, не забывай об этом", – голос стал чуть насмешливым.

"Я тебя убью, только появись", – мрачно подумала я.

"О, женщина, как тебя понять? То ты прощаешься с жизнью от разлуки с любимым, то мечтаешь убить любимого из-за вынужденной разлуки", – он еще и издевается.

"Ты меня раздражаешь, Таймаз", – обиделась я.

"Знаю, солнце моей души, знаю". – голос стал совсем счастливым.

Ну, только появись, повелитель степей, подумала я и услышала веселый смех. Нет, только подумайте, я тут страдаю, а он засел в моей голове и слушает.

"Не так, я все почувствовал сразу, как только появился", – теперь голос хана был наполнен нежностью. – "Я тоже тоскую, голубка моя синеокая".

Я промолчала, да и зачем слова, когда он и так чувствует все, что чувствую я, а меня накрывает и окутывает то, что чувствует он. Но хан все же решил нарушить молчание.

"Меня обидело твое неверие в меня. Мне придется наказать мою Солнышко".

"Как?" – полюбопытствовала я.

"Еще не придумал", – я почувствовала, что он улыбается. – "Например, зацелую".

"Делай все, что захочешь", – смело отозвался кадет.

"Даже могу закончить обряд?" – Таймаз затих в ожидании ответа.

Я помолчала, желая его немного помучить, даже прикрыла свои мысли от повелителя степей, но не удержалась от счастливой улыбки, и в голове раздался вздох облегчения. Ты ведь уже все понял, мой самый ханистый хан, мне даже не нужно отвечать тебе.

"И к вратам подпустишь?" – поинтересовался Таймаз.

"Ты не наглей!" – вспыхнула я и покраснела, потому что... Интересно, как же все-таки выглядит это самое наслаждение...

"Тебе понравится, отрада моего сердца", – ласково шепнул Таймаз, и я почувствовала, что мои уши пылают.

Хан легко рассмеялся, я насупилась, чтобы не подумал, что меня интересует его ключ. Дверь снова громыхнула. Я испуганно вскинула голову, словно кто-то мог услышать мои мысли. Вошли майор Смур и Ник. Майор хмуро посмотрел на меня и открыл камеру, показывая взглядом, что могу выйти. Я подняла глаза на своего бывшего командира. Смур ни разу не заходил с того дня, как я вернулась под конвоем в крепость. Он, молча, закрыл меня здесь и ушел, так же, молча, майор и выпускал меня. Ник улыбался, значит, у него получилось, и я отправляюсь в город. Но как же до меня доберется Таймаз? Я остановилась на пороге своей камеры, не решаясь перешагнуть порог.

– Идемте же, Ана, – воскликнул барон несколько нетерпеливо. – Господин майор любезно разрешил вам привести себя в порядок, и вы покинете это ужасное место.

Смур бросил на Грая взгляд исподлобья, затем вздохнул и первым пошел на выход. Я все еще не решалась перешагнуть порог камеры.

"Ну, что же ты встала, отрада моего сердца?" – услышала я голос моего хана. – "Иди смелей".

Я улыбнулась Нику и пошла уверенной поступью за комендантом крепости. Барон шел следом. Он догнал меня, пристроился рядом и ободряюще подмигнул, едва касаясь моей руки. Я снова широко улыбнулась и поймала пальцы Грая, сжимая в благодарном порыве. Мне так хотелось обнять весь мир, даже смурного Смура.

Мы вышли на улицу, и я с наслаждением втянула в себя свежий после дождя воздух. Сощурила один глаз, ослепленная солнцем, и замурлыкала мотивчик, который мне напевал Таймаз.

" Отрада моего сердца, пообещай мне только одно", – раздался ласковый голос хана.

"Все, что пожелаешь, родной", – ответила я.

"Никогда, ни за что, как бы тебе не хотелось НЕ ПОЙ!" – зарычал Таймаз, и я расхохоталась.

Ник и майор изумленно уставились на меня, я потупилась, пытаясь справиться со смехом.

"Хорошо, мой хан, обещаю", – согласилась я. – "Но на комузе я тебе обязательно буду играть колыбельные".

"Духи Гор, что я вам сделал плохого", – застонал повелитель.

"Ты ведешь в Азхат меня", – торжественно объявила я и изо всех сил постаралась снова не рассмеяться.

В купальне меня ждала чуть теплая вода, мыльный раствор и грубое полотно, заменявшее полотенце. Я не роптала, я была счастлива, смывая с себя трехдневную грязь камеры. С удовольствием натянула еще одно платье Мини, пожертвованное мне, и расчесала мокрые волосы, продираясь сквозь кудри. Теплый ветер закружил вокруг, пробежался по волосам, и они почти высохли.

"Таймаз!" – возмущенно воскликнула я. – "Ты за мной подсматриваешь?!"

"О, солнце моей души, согревающее лучами мир", – высокопарно начал хан, – "Как ты могла обо мне так подумать?" – и тут же невинно добавил. – "Я закрыл глаза, но твое сияние ослепило и через сомкнутые веки".

Я вспыхнула от макушки до кончиков пальцев ног. Наглец! Фигу ему, а не наслаждение. В голове недовольно заворчали, доказывая, что великий хан – честный хан. Я его уже не слушала, спеша покинуть место, где он видел меня ГОЛОЙ! Ужас, позор, недопустимо!.. Но почему-то это волнует... Голос перестал ворчать и начал что-то насвистывать. Да уберешься ты из меня или нет?! Свист перешел в напев. Не уберется. Ну и ладно, пусть сидит, послушаю песенку.

– Ана, – окрикнул Ник и указал на карету с решетками на окнах.

Барон развел руками, показывая, что с этим он ничего не может поделать, да мне было все равно. Близость моего хана согревала, что еще могло иметь значение, когда он скоро придет за мной? Я безропотно села в карету, барон устроился рядом.

– Я ваш личный охранник, – улыбнулся Ник.

– И больше никто охранять не будет? – изумилась я.

– К сожалению, будут. Десять солдат едут с нами, – ответил барон. – А я с вами прокачусь, мне удалось добиться вашего перевода под личную ответственность.

Мне стало нехорошо. Если Таймаз нападет в дороге...

"Мы никого не убьем, отрада моего сердца, не волнуйся", – тут же отозвался хан.

Это приятно слышать, почему-то я даже не сомневалась, что никто не пострадает. Но Ник! Под его ответственность, значит, я уйду и оставлю за собой проблемы для человека, который отнесся ко мне с таким участием? Это неправильно, нехорошо! Настроение тут же стало падать. Сразу подумалось, что и с отцом я не попрощалась. Вообще забыла обо всем за своими переживаниями.

"Я думаю, тебе не стоит волноваться", – спокойно ответил хан. – "Твой барон отделается внушением. Не его вина, что все так сложилось. Кордоны подтвердят, что за три дня никто не пересекал вашу границу, а у барона есть свидетели, что он не встречался со степняками, когда покидал крепость".

Он говорил так уверенно, что я сразу поверила ему. Но отец... Хан загадочно промолчал, но я ясно чувствовала, что на его лице играет загадочная улыбка. Что он задумал? Впрочем, я верю в своего хана, и в его Силу тоже. Значит, остается только дождаться, когда наши пути пересекутся. Я откинулась на спинку жесткого сиденья и прикрыла глаза, ожидая встречи. Ник сидел напротив, я чувствовала его взгляд, но стоило открыть глаза, как он уже смотрел в окошко. Я чуть заметно улыбнулась. Надеюсь, Мини сможет увлечь барона, а она сможет, это же Мини! Ну и что, что между ними целая социальная пропасть, мы с папой тоже не дворяне, точней я, но ведь Нику это не помешало сделать мне предложение. А еще надеюсь, что Крайс, наконец, успокоится. Пусть не простит, но найдет себе место в этом мире и счастье. Он ведь и правда совсем неплохой, просто, как сказала Мини, мой друг детства все еще проживает один и тот же день...

Карета все больше удалялась от крепости, оставляя за моей спиной военную службу, которую я так и не познала толком. Практику, которую не смогла окончить и жизнь, которую мне не суждено прожить. Сожалела ли я об этом хоть немного? Нет, абсолютно и бесповоротно нет. Я выглянула в окно и посмотрела на лес, в который мы въезжали. Там уже мой хан или скачет следом? Сколько еще продлится это томительное ожидание? Я вздохнула и снова откинулась на спинку. Ник, истолковавший мой вздох по своему, склонился ко мне, взял за руку и ободряюще улыбнулся. Улыбнулась в ответ и прислушалась к голосу хана, он молчал. Даже больше, я уловила тревогу. Что-то идет не так?