Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"
Автор книги: Юлия Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)
Глава 22. Ненависть
Уползай, не дыши мне в спину
Своим воплощенным желаньем…
Fiona Addams
Ненависть – пища, которую есть
Надобно только холодной,
Дай ей остыть и до цели донесть
Тихой, от мести свободной.
Генрих Акулов
Забери
Эти длани мрака,
Что тянутся к моей душе.
И вот от ледяного ветра
Затухают мои свечи.
Ощущаю
Только страх
И никакой надежды.
Candles (Within Temptation) (Свечи (Dan_UndeaD))
К Новому году Бет вспомнила о рождественских подарках.
Сегодня мои родители устраивали огромный праздничный ужин для семей Бет, Теренса, и, конечно же, Гроверов. Мы долго думали, как устроить так, чтобы присутствовала Ева. Можно было просто сказать, что Грем снова уехал в командировку, но это лишило бы Еву праздника. Эту проблему решила Мизери – пользуясь своим талантом, она вызвалась загримировать Еву. Я, как и все в нашей семье, не знала, что же из этого выйдет.
Мы же с Бет помогали Самюель на кухне, куда время от времени прибегал Теренс, чтобы попробовать то или иное блюдо. Да и сама Бет от него не отставала.
– Нет, действительно, почему я не помню, что тебе дарил Калеб на Рождество? – она застыла с комичным искренним удивлением, и капающей с ложки жидкостью. Черные брови забавно свелись в одну линию – Бет решала эту задачу для себя.
– Не думаю, что ты захочешь узнать, – попыталась я увернуться от объяснений, но о чем я думала – это же Бет!
– То есть? Что это? Признайся: бриллианты, роскошное белье, что? Ну, не молчи!
Бет принялась теребить меня за руку. Подняв глаза к потолку, я едва смогла выдержать минуту такого напора. Бет была неуправляемым тайфуном, нацеленным на меня, который не давал мне следить за блинами.
– Просто поверь – ты не захочешь узнать.
Просительные нотки в моем голосе заставили брови Бет взлететь над глазами. Покрутив носом, она уперлась в меня взглядом.
– Это должно быть что-то очень запретное и плохое, и ты не хочешь об этой вещи говорить, потому что рядом много слышащих ушей? Да? Потому?
– Нет, – терпеливо отозвалась я. И угораздило же ее вспомнить об этом!
– Картину как всегда?
Я секунду колебалась, стоит ли ей соврать и сказать что да, картину. Но это было непринятым действием. Зачем врать по пустякам?
– Тоже нет, – терпение иссякало. Из-за вопросов Бет, у меня был уже несколько подгоревших блинов, и я хотела бы, чтобы их число не возросло к возврату Самюель на кухню.
– Все – я исчерпала терпение, – Бет была действительно растеряна, снова забыв о соусе, который должна была непрерывно мешать. Черные кудри от влажного пара и тепла блестели, завиваясь вокруг привлекательного лица. Приближалось полнолуние, и вместе с этим хорошела Бет – ее живая привлекательность заставляла сомневаться в себе. Темные глаза Бет выдавали нетерпение разгадать тайну.
– Ну почему тебе так обязательно знать? – удивилась я. Лично мне за переживаниями последней недели было бы все равно, что там подарил ей Теренс. Не в том плане, что я не переживаю за друзей, а просто потому что моя голова теперь постоянно была занята мыслями об Калебе, его словах, и встрече, которую все ожидали. Но не Бет – как такое могло пройти мимо ее внимания!?
– Все просто – Теренс подарил мне плюшевого мишку! – скривилась она, всем своим видом показывая трагичность ситуации, – не думай, я не жалуюсь, медвежонок поистине такой милый. Но хотелось бы помечать о чем-то более интересном.
– И ты думаешь, мой подарок именно такой, о котором тебе бы хотелось грезить? – фыркнула я. Лицо Бет утвердительно качнулось, – Да тебе в жизни не захотелось бы получить такой подарок.
Просветление мелькнуло на лице Бет, когда она начала догадываться:
– Это что – серебряная кольчуга, со всеми принадлежностями – там всякие нагрудники, наплечники, шлем с забралом и все такое?
– Ну, почти, – я покачала головой, в то же время проворно наливая блинную смесь на шипящую сковороду.
Наблюдая за золотистым блинным диском, я вспомнила свои странные украшения, как назвал их Прат – наручники и ошейник. Широкие пластины, которые начинались на шее, доходя до груди, такого же стиля пояс и, конечно же, браслеты на кисти. Это не было похоже на тот браслет, что Калеб подарил мне в прошлом году на день рождение – нет, тот был произведением искусства, это же проявление минимализма в искусстве драгоценностей. А еще точнее охранная система для человека. Их спокойно можно было одевать на одежду, хотя и под ней они оставались практически не заметными, зато какими тяжелыми и холодными! Особенно хорошо пояс и браслеты смотрелись с моим новым платьем, купленным для меня Самюель недавно в Лондоне. Шифоновое дымчато-черное платье и серебристый пояс, прекрасно дополняли друг друга. Но я не могла надеть эти украшения сегодня к нему, из-за присутствия Бет и Теренса. Посидев возле меня, они могли бы отравиться. По мнению Калеба это как минимум 3–4 дня ужасных болей.
– Понятно, – коротко ответила Бет.
Мне показалось, что Бет погрустнела. Зато работа пошла активнее, когда подруга смолкла.
Стоило Самюель войти, как она тут же почувствовала поникшие настроения мое и Бет.
– Что случилось? Сегодня ведь Новый год – дети любят этот праздник!
Я на миг оторвалась от плиты, чтобы посмотреть на ее цветущее красотой лицо, и собранные волосы – совершенное существо, которое как всегда не совсем понимало нас людей, даже не смотря на то, что так нас любило.
– Мам, мы уже не дети – в том то и дело! – отозвалась я. – И к тому же такое времяпровождение перед праздником, – я указала головой на сковороду, – не улучшает настроения.
– О да! – поддержала меня Бет. Он морщилась, смотря на свой соус, который все равно пошел комками, как она не старалась его помешивать. Думаю, в этом виноваты были ее вопросы, на которые она отвлекалась.
– Я сейчас же возвращаюсь вам помогать, просто Рики и Соню Мизери одела в костюмчики зайчиков и они в этих костюмах такие смешные. Соня все пытается попробовать свое ухо на вкус, а Рики интересует хвостик!
– Я должна это видеть! – Бет кинув ложку и многострадальный соус, убежала прочь, и мне пришлось взяться и за ее работу.
Самюель поцеловав меня в висок, сказала:
– Мы сейчас вернемся.
Что оставалось делать – я вернулась к плите. Все равно потом еще увижу их, к тому же костюмы купили мы с Калебом, когда ездили за подарками в Лондон.
Закончив с едой и накрыв на стол, мы смогли с Бет заняться собой. Пока она мылась, я погладила наши платья, но все равно ее пришлось ждать довольно долго. В итоге мы едва успели приготовиться к десяти. К тому времени пришли остальные гости.
Самюель и Терцо развлекали их, а Мизери поспешила на помощь мне, так как волосы Бет не нуждались в особой укладке. Проворные руки Мизери быстро соорудили на моей голове роскошную прическу, совершенно простую, которую я, конечно же, не смогла бы повторить, из узелка на подкрученных волосах. Она искусно подкрасила меня. Проследив за рукой Мизери, Бет вскоре потребовала подобный макияж.
– Мизери, откуда столько умения, – поинтересовалась Бет, удовлетворенно разглядывая себя с в зеркале.
Я в это время надевала шифоновое летящее платье на одно плечо и все с жалостью подумывала о серебряных украшениях, запертых в шкатулке в шкафу. Значит или золото, которое я ужасно не любила, или дешевые побрякушки, но достаточно эффектные. Лучше уж их.
Комната моя была похожа на гримерную комнату нескольких актрис – моя одежда вперемешку с одеждой Бет валялась по полу, на стульчиках и даже на кровати. Немного расчищенной оставалась та территория, где возле зеркала стояли Бет и Мизери. Спотыкаясь об эти вещи, я добрела сначала до украшений, а потом даже смогла найти свои туфли на не слишком уж высоком каблуке – кто я самоубийца, чтобы всю ночь ходить на шпильке?!
Я развернулась в их сторону, но смотрела себе под ноги, чтобы понять, не буду ли я наступать себе на подол. Мизери практически не говорила и поэтому когда смолкла Бет, я практически почувствовала тишину. Подняв голову, я наткнулась на удивленный взгляд Бет и торжествующий Мизери. При этом Бет была несколько недовольна.
– Скажи мне, что тебя как-то по-тихому обратили в вампира – потому что я не могу иначе объяснить все это.
Бет указала на меня. Непонятливо подойдя к зеркалу, я лишь теперь в действительности осмотрела то, как выгляжу, потому что до этого полностью увидеть себя мешала Бет.
От косметических средств Мизери мои волосы блестели, как соболиный мех, лицо сияло, так же как и лица вампиров – чистотой первого выпавшего снега, и это не делало меня болезненной – напротив, добавляло мне живости, особенно с легким румянцем, проступившим от удивления и восхищения. На белом полотне, словно драгоценные сапфиры смотрели мои глаза, опушенные проворно подкрашенными Мизери ресницами. И платье сидело как влитое, удивительно точно обтекая меня, спускаясь вдоль тела складками, словно драпируя с ног до головы в дышащую дымчатую ткань. И этот дымчато-черный был так естественен и подходил мне. Бет была права – меня вполне можно было перепутать с вампиром, но только в такой как эта, плохо освещенной комнате.
– Боюсь представить, что ты сделала с Евой – ее наверняка не узнать, – выдохнула я, отводя глаза от зеркала в сторону Мизери.
– Это благодарность? – улыбнулась в ответ она. После того как Мизери посвятила меня в свой секрет, мы стали намного ближе. Я любила сидеть с ней, Самюель и детьми вечерами, когда мужчины занимались своими делами. А вот Ева пока что не очень переносила присутствие Мизери. Ей видимо по-прежнему казалось, что Мизери ее изучает, или следит.
– Да!
– Это я боюсь, как буду выглядеть возле вас всех – такой роли мне еще не приходилось играть! – Бет почти возмущалась. Впрочем, зря. Она была столь же красивой, как и всегда, но животная чувственность ее волчьей крови, делало ее более притягательной.
Мизери выразила такое искреннее удивление, отчего я рассмеялась, понимая, что Бет это наверняка разозлит.
– Это ты о чем? – поразилась Мизери. – Никогда раньше не видела кого-то более красивого, чем ты, и чтобы при этом он был жив.
Скривившись, лицо Бет, выдавало ее неприятие такого комплимента.
– Скажи, что она это несерьезно? – обратилась ко мне Бет. Тугое кремовое платье действительно превращало Бет из оборотня-сорванца в звезду красной дорожки. Даже не смотря на свой сегодняшний красивый вид, я все равно ей завидовала, потому что, чтобы добиться такого результата, Бет не пришлось провести час перед зеркалом. Она была такой естественным образом.
– Не спрашивай, – трудно было удержаться от смешка, слушая их двоих.
И этот вечер только начинался.
Желая побыть хоть немного наедине со своими мыслями, я лишь поздоровалась с гостями, но взяв бокал вина, стала возле украшенной елки, всматриваясь в полыхающий огонь в камине. Приятно было улавливать беззаботный смех и разговоры на заднем плане. Спину и плечи ломило от усталости, но вино приятно сказывалось на теле. Я немного повела плечами, чтобы расслабить мышцы и стало лучше.
Взглянув мельком в стеклянную дверку шкафа, чтобы убедиться в своей привлекательности, я неожиданно поняла, что стою не одна. За моей спиной стоял Калеб, легко прикасаясь пальцами к волосам.
– Ты уже здесь, – крутнувшись на месте, я обвила его ноги тканью своего платья.
– Дольше чем ты предполагаешь, – Калеб говорил спокойно, ни намека на радость или восхищение, но его глаза светились по-особому. Я знала этот взгляд. Улавливала желание в его лице. Но не такое как у волков, а скрытое, которое он пытался подавить возле меня.
Подставив губы для поцелуя, я разочаровано ощутила едва заметное прикосновение.
– Почему так официально?
– Не хочу, чтобы родители Бет, особенно ее мама, могла на завтра раструбить о том, как мы близки. Я буду считаться, чуть ли не растлителем.
– Это не смешно, фыркнула я, надеясь понять настоящую причину, по которой лицо Калеба оставалось просто учтивым. Даже никакого намека на восхищение. Меня это задевало даже больше, чем я хотела поверить.
Его официальная холодность не вязалась с моим представлением провести вечер.
– Еще вина? – предложил Калеба, уже забирая бокал, а я даже не заметила, что успела выпить все вино, таким образом, я скоро начну плохо соображать. Или и того хуже – чужие сознания начнут овладевать моей головой.
Калеб еще продолжал что-то говорить мне, но я молчала, чувствуя, что бледнею. Виски сдавила боль, жаркая комната стала неожиданно холодной. В глазах потемнело.
Я начала дышать уже в другом теле, при этом не оставив связи со своим…
Волки. Я почувствовал их. Я смотрела на все их глазами…
С трудом приходя в себя, первым, что я почувствовала, были холодные руки Калеба. Они обнимают, обволакивают, успокаивая, гладя…. Сознание прояснилось, не настолько, чтобы я перестала чувствовать боль, и все же достаточно.
– Что случилось?
Я не сразу поняла, что Калеб увел меня из гостиной. Прохлада кухни внезапно протрезвила мое сознание от чужого вмешательства.
– Я не знаю, – слабо отозвалась я, опираясь на его руку. – Все произошло так быстро…
– Волки рядом?
Не понимая почему он спросил сразу, я безвольно кивнула. Действительно, вот почему ощущение сознаний волков было таким мощным. Их было несколько, все молодые, и мои мысли тут же устремились к ним, стоило им оказаться на нашем пороге.
Калеб, усадив меня, ненадолго вышел, минут через пять он вернулся в сопровождении Терцо и Грема. Их лица были обеспокоенными и очень привлекательными. На фоне черных фраков с бабочками это смотрелось аномально. Я уже почти пришла в себя, подавив тошноту, после такого сильного ментального нашествия.
В руках Калеб держал конверт и на него смотрели и остальные. Поэтому я тоже посмотрела на руки Калеба.
– Послание, – коротко прокомментировал Калеб всеобщее удивление.
Смотря на эту картину перед собой, я с трудом воспринимала звуки веселья, доносящиеся из гостиной.
– Оборотни? – переспросил Грем, его лицо было самым встревоженным. Чего он боялся? Ева не была нужна им!
– Да, – Калеб развернул листок и, пробежав глазами написанное, добавил: – Встреча через 2 дня – в том баре.
– Ну что ж, удачное время они выбрали, чтобы нам об этом сообщить. Могли бы и телефоном воспользоваться, – Терцо принужденно улыбнулся.
Я все еще обрабатывала все, что творилось вокруг. Голова гудела, и немного кружилась. Но я упорно продолжала следить за реакцией Калеба. Почему-то Терцо и Грем тоже выжидали именно того, что скажет Калеб.
– Ну что же, – наконец, изрек он, – официальная встреча назначена. Но сегодня Новый год!
Он ласково улыбнулся мне, отец и Грем заметно расслабились. Протянув ко мне руку, он тем временем смял письмо и спрятал его в карман.
– Вставай, хочу с тобой потанцевать.
Я выдала слабую улыбку на его слова, и качая головой поднялась. И как прикажете воспринимать проблемы серьезно? Но раз Калеб мог себе позволить отдохнуть, могла и я. Впрочем, я сомневалась, что сегодня будет что-либо подобное предыдущей сцене. Волки просто приходили оставить конверт, думаю, они даже не знали, что я почувствовала их. А значит сегодня все еще можно расслабиться.
Терцо ободряюще кивнул мне, и поспешил назад в гостиную, Грем тоже скрылся, но скорее всего он пошел наверх, чтобы привести Еву.
Все мы еще недавно так ожидали ее появления, и для меня эта радость теперь немного омрачалась. Я все еще пыталась вернуть своему сознанию равновесие. Пока что о Еве я не думала.
Погрузившись в объятья Калеба, я как ребенок искала утешения и заверений в том, что все будет в порядке. Мы медленно двигались из стороны в сторону под музыку звучащую из гостиной комнаты. Я догадывалась, что и там тоже сейчас начнутся танцы. Терцо захочет поделиться новостью с Самюель. В танце это довольно таки просто.
– Тебя не смущает, что мы танцуем на кухне? – поинтересовался Калеб, следя за моим лицом.
– Меня смущает, что мы все еще одеты, – пошутила я, пытаясь скрыть дрожь от его прикосновений. Так и не сказал мне, как я выгляжу!
Отстранив меня, Калеб недовольно сморщил лицо.
– Это было очень в стиле Прата! – насмешливо пожурил меня он.
– Прат пагубно влияет на мой характер и поведение, – я пожала плечами. Танец продолжался. Но губы Калеба, наконец, прикоснулись к моим в долгом сладком поцелуе. Ничего похожего на тот, что он дал мне в гостиной.
– Ого! – выдохнула я, тяжело дыша.
– Во всем вини свой вид. Думал, что просто украду тебя из комнаты, когда увидел, как ты стоишь у огня. Тебе не говорили, что лучше не одеваться так, чтобы не соблазнять невинных доброчестивых вампиров?
Так вот откуда эта официальность! Калебу очень даже понравилось то, как я выгляжу. Теперь в его глазах не было никаких тайн – он смотрел на меня с желанием, которое ни он, ни я сегодня не смогли бы утолить.
Вечер проходил в атмосфере любви и дружбы. Мы предвкушали наступление Нового года, и я думала лишь о том, чтобы загадать желание – о разрешении этой проблемы с волками. Я хотела бы проснуться первого января и узнать, что своры в Лутоне вдруг не стало. Мне было все равно, что с ними бы случилось – просто вдруг исчезли и все!
Полдвенадцатого, когда мы сидели за столом, в комнату вошел Грем, Ева маячила за его спиной, но что-либо разглядеть было невозможно – я в холе царил полумрак, возможно эффектно устроенный Пратом.
– Познакомьтесь с моей… м. м… – Грем задумчиво смолк. Действительно, как Еву нужно было представить. Назвать девушкой, было не солидно, – с моей невестой Анной!
Ева вышла вперед, и я заметила как глаза мамы Бет, Мишель загорелись огнем, который можно увидеть только у оборотней… или сплетниц, как в ее случае.
Мизери постаралась на славу – это была не Ева. То есть в роскошной брюнетке (черный парик с легкостью нашелся в гардеробе Мизери), невозможно было узнать моей подруги. Глаза казались раскосыми, почти по-азиатски, рубиново-красные губы поражали своей сочностью и полнотой. Родители Теренса были несколько обескуражены такой яркой красотой, мать Бет трепетала в предчувствии того какую новость сможет разнести по городу. Ее муж просто смотрел на Еву с открытым ртом.
Мы же были поражены тому, что Еву невозможно узнать в этом гриме. Мизери в совершенстве владела своим талантом, умея не только из себя сделать другого человека. Меня волновало только то, чьей образ применила на Еве Мизери. Прат шепотом прокомментировал мою мысль, словно догадался, о чем я думаю, смотря на подругу.
– Надеюсь это не образ какой-нибудь гейши.
Ответом ему был грозный взгляд Калеба и тихое шипение:
– Успокойся.
Поднимая бокал, когда приблизился двенадцатый час, я смотрела в глаза Калеба, и почти верила, что все мои мечты сбываются. В кресле мирно спали два розовых зайчика – Соня и Рики. Вокруг стояли мои друзья, родные и знакомые. В двенадцать я поцеловала Калеба, именно так встретив свой Новый год.
Что мне запомнилось из новогодней ночи, так это радость и глаза Калеба, смотрящие на меня больше, чем с любовью. Прижимаясь в танце к нему, я забыла обо всем. Жаль, что я также забыла загадать желание.
Два дня слишком быстро закончились. И вот, моя семья готовилась к встрече с волками.
Я проснулась с утра с этой мыслью и с ней же я засыпала прошлой ночью. Все тело будто ломило от этих тревожных наваждений – и вот теперь я поняла, каким бывает страх. Он обездвиживает, и отрезает тело от головы. Лежа в кровати, я думала о том, что не могу пошевелиться. Но внизу царило веселье, и оттого становилось еще хуже. Я зарылась в подушки, чтобы не слышать музыки и разговоров, звучащих так, между прочим, словно это не они сегодня едут на эту встречу. Но звуки все равно врывались в мое сознание с помощью умов моих родственников. Я почти нехотя, но прислушивалась к ним.
Лежать там было просто невыносимо и невозможно трудно. Душ немного вернул меня к состоянию более-менее подходящему человеку. Запаленные красные глаза и потемневшие синяки од ними, рассказывали о невеселой ночке и моем волнении. Я уже представляла, что скажет Калеб, увидев меня.
Одеваться я не спешила, догадываясь что ждет меня внизу. А боль и слабость не проходили, время от времени накатывая темной волной. Я чувствовала себя разбитой и не готовой к тому, чтобы увидеть, как мои родители и любимый уйдут из дома. Это не будет похоже на то, как они всегда уходят на охоту. Нет, сегодняшний уход, ужасающая ситуация, которая даже и присниться не может в самом жутком моем кошмаре. Я себе уже представляла глухой звук двери, когда она закроется за ними. Провожая их на охоту, я, конечно же, испытывала душевное сопротивление, но не страх, потому что там с ними вряд ли могло что-то случиться. Сегодня, я даже боялась об этом подумать, кто-то мог и не вернуться. Даже не смотря на то, что встреча официальная, волкам доверять нельзя. Аерас говорил об этом, пусть и завуалировано.
Даже и не стоило надеяться, что меня возьмут с собой: дома оставались я, Рики, Соня, Бет и Ева, как самые слабые и как наша охрана – Мизери и Ричард. Прат, Грем, родители, Теренс и … Калеб, ехали на встречу. Никто не переживал за Теренса – его контроль над собой и своим вторым яством, был очень силен, и в моей помощи он практически не нуждался. Не то, что Бет! Луна крепчала, и она становилась раздражительной, более упрямой, и что хуже всего капризной. А на Теренса Луна влияла не так сильно – Терцо и Грем ожидали, что возможно не к этой, то точно к его третей луне он сможет обращаться по своему желанию, без самого лунного фактора. Бет же оставалась по-прежнему моей головной болью.
Ричард и Мизери оставались защитой – существовала возможность, что, таким образом, назначив нам встречу, волки хотели разделить нас или выманить всех сильных вампиров из дома. Но в итоге дома оставались не самые слабые, как рассчитывали волки, – в преддверье луны силы Бет возросли, Ева день ото дня крепчала, Мизери и Ричард, могли выглядеть как пара тщедушных актеришек, но только выглядеть, и по силе не уступали никому в нашей семье, у кого также не билось сердце. Также оставалась я – Проводник волков, и тот, кто мог мучить их, приносить боль, а может даже и хуже. Вряд ли я знала досконально все возможности своего сознания – для этого нужно было бы обладать полным отсутствием совести, как например у Прата.
Сев на ступеньки, я положила голову на колени и затаив дыхание слушала о чем говорили мои на кухне. Четко и ясно на фоне этого звучал голос Калеба, вставляя реплики, словно он не принимал участия в всеобщем веселье. Слушая их, я впитывала в себя эти разговоры, наполняясь теплом и уверенностью. Становилось действительно легче справляться со страхом. Как легко было возле них не бояться.
Следом за этим я начала различать раздраженные голоса, доносящиеся из гостиной. Точнее один голос – Бет. Она явно спорила с Теренсом, чьи насмешливые слова еще больше заставляли мою подругу злиться.
Я покачала головой. Бет ставала ужасно дерганой и несдержанной – я могла себе только представлять, как мне придется справляться вскоре с ее темпераментом, когда придет волчье время.
– Я хочу пойти с вами! – требовательно заголосила Бет, в очередной раз перекрикивая даже шум из кухни. Тут же мои родственники смолкли, что мне даже почудилось, что я слышу недовольное сопение Бет.
– Нет, – всегда веселый Теренс, был сегодня терпелив, спокоен и категоричен. Как раз то, что было нужно Бет в такой момент – нужно было хоть иногда заставлять ее подавлять свой гнев самой, тогда она скорее научится контролировать себя и свою трансформацию. Я могла о таком только мечтать.
Разговоры вновь возобновились, и я рассмеялась про себя. Нужно было идти к ним – и не слушать чужой разговор. Я и так слишком уж много подсматривала в чужих сознаниях, так что подслушивать, было бы с моей стороны низко.
Заглянув в светлое помещение, я поняла, что этим местом пользовались по назначению одни Соня и Рики. Ну что ж, почему бы не составить им компанию?
Когда я появилась, разговоры не смолкли. Мое появление ничего не изменило, как это бывает в дешевых фильмах. Терцо и Самюель привычным жестом ласково обняли меня, продолжая говорить между собой и Пратом, дядя же просто отодвинул меня в сторону, чтобы договорить свою шутку, как всегда более пошлую и кровавую чем не хотелось бы услышать. Мизери и Ричард улыбнулись, покосившись в сторону Прата, и мы обменялись с ними улыбчивыми взглядами – Прат был в своем репертуаре. Грем и Ева вообще ни на кого не смотрели, и только Калеб протягивал мне руку, глядя на меня одну. Я позволила, иначе это и невозможно назвать, прижать себя к нему, настолько крепко, что казалось на миг это пресекло мое дыхание. Но болезненное ощущение тут же прошло, хватка ослабла, стоило нашим губам встретиться. И даже тогда, страх за него и всю мою семью не отступил, душа оставалась полупустой, и только руки и губы Калеба немного отогревали меня.
Калеб тоже волновался, и температура его тела поднималась, свидетельствуя об этом. Было, конечно же, комфортней пребывать в теплых объятьях, и все же как-то непривычно. И от этого понятное дело возрастала жажда, о чем свидетельствовали потемневшие, почти угольно-черные глаза.
На фоне второстепенных звуков, голос Калеба все же имел для меня приоритет, и я перестала слышать остальных. Почти можно было поверить, что мы здесь одни.
– Ты должна присматривать за Бет, фаза луны почти полная, она уязвима.
– Я постараюсь, – выдавив из себя мученическую улыбку, я хотела спросить, почему он говорит сейчас о деле. Но потом поняла, что и сама не готова говорить о своем страхе, а тем более об опасности. Мы с ним были словно два страуса, которые прятали головы в разговоры, как в песок, надеясь, что если не говорить о возможной угрозе, то ее и не будет.
– Я знаю.
Больше мы были не в силах о чем-то переговариваться. Все слова для меня казались какими-то пустыми, и тем более смеяться подобно остальным у меня не получалось. Калеб тоже не хотел, а я просто не могла. Нам двоим было не просто. Он хотел подумать, я же помечтать. А что если…. Но это только мечты.
Как я не хотела воспользоваться кухней по назначению, все же поесть не смогла, не смотря на то, что близнецам их завтрак явно понравился. Соня с интересом размазывала кашу по столу, следя за тем какой эффект это вызовет на лицах взрослых, Рики же не поддавался примеру сестры – ему каша явно понравилась, но время от времени он принимался есть ее руками, когда рука Самюель с ложкой застывала в воздухе.
Время неумолимо сокращалось. Я вздрогнула, когда пробило полдвенадцатого, а это значило что оставалось еще полтора часа, до того времени, как мои уйдут. И я могла еще целых полтора часа надеяться и верить, что все в порядке, все как всегда – обычное утро нашей перемешанной семьи.
Но обманывать себя не было смысла – после этой встречи все изменится. И вспоминая разговор с Аерасом, и его скептицизм относительно встречи, еще тогда почти знала, каким будет результат. Кажется, Калеб, как и я был еще одним существом в нашем доме, кто понимал это наравне со мной. Калеб не надеялся, что разговор с оборотнями изменит что-либо к лучшему, а тем более решит эти возникшие проблемы со сворой. Изегрим был слишком нагл и самодоволен, чтобы отступить. Даже без позволения Волчицы, он продолжит меня преследовать. Ему нравилось наше маленькое противостояние. В чем-то Изегрим напоминал Прата. И в одинаковой мере нравилось подобное приключение – когда они были охотниками, все изменялось.
– Ты будешь следить за всеми развитиями событий? – наконец Калеб снова обратился ко мне. Не знала, что успела соскучиться по его голосу!
– Конечно. Потому я и не устраиваю такого скандала, как Бет – у меня места в первом ряду! – пошутить не удалось. Мое мрачное лицо не располагало к веселью, но и Калеб улыбнулся в ответ столь же тяжело, как и я пошутила. Как хорошо мы понимали друг друга.
– Может не стоит? – предложил он, внимательно разглядывая меня.
– Не стоит следить? Я же сойду с ума!
– Понятно, – Калеб даже не стал на меня давить своим очарованием. Он просто хотел узнать наверняка, насколько серьезно я настроилась. Моя боевая готовность не отставала от него.
Постепенно, ближе к времени отъезда смех и разговоры прекратились. Члены моей семьи стали задумчивыми и более настороженными, чем казалась раньше. За молчанием открылось то, что они скрывали смехом. Тут же атмосфера стала гнетущей, и, конечно же, это отразилось на мне – голова постепенно начинала гудеть, из-за их возбужденных сознаний и одного обиженного. Бет дулась на всех подряд, а особенно на Теренса.
Они двое уже стояли на улице, когда я вышла за Калебом, чтобы опять приникнуть к нему, и уловила лишь концовку слов Теренса, не услышав сказанных перед этим слов Бет.
– Это не увеселительная прогулка. Подумай еще о ком-нибудь кроме себя – как я могу быть спокоен, и собран, когда ты заявляешь подобное!?
Мы хотели было вернуться в дом, но нас вытолкал обратно Прат, протискиваясь мимо.
– Ужас! – нарочито громко сказал он, обращаясь видимо к нам, но желая, чтобы его услышали и остальные. – Её нельзя куда-нибудь усадить играть с куклами? Это тебе не детский сериал с ужастиками – мы едем к твоим собратьям или может тебе хочется встретиться с ними? Питаешь какую-то слабость? Человеческое тело давит на тебя и хочется побегать вокруг луны со своими волчатами, такими же, как ты?!
Прат рассмеялся унизительно громко и, демонстративно развернувшись спиной к Бет и Теренсу, пошел к машине. Это было ошибкой.
Теренс не успел сдержать извивающуюся Бет вовремя, и не среагировал, когда она кинулась Прату на спину подобно кошке, сбивая его с ног. Калеб и остальные даже не дернулись, чтобы сделать что-либо, а я зачаровано смотрела на то, как Прат пытается отбиться от неумелых ударов Бет, которые были все же достаточно сильными.
Когда Теренс попытался ее снять, ему досталось одновременно от Прата и Бет, и он как кукла стремительно полетел в перекладины террасы, снося их. Остановила его стена дома. Тряся головой, он сел и тут же ринулся обратно. Но пока он добирался до любимой и обидчика, Бет несколько видоизменилась – лицо удлинилось, глаза пожелтели, даже больше – занялись огнем, а острые когти, выросшие на месте ногтей, вонзались в крепкую кожу Прата. При этом она по-прежнему оставалась похожа на человека.
Надо отдать дяде должное – он как мог, старался не нанести ей вреда, но при этом пытался отделаться. Прат почти не задевал ее – хотя этим могло послужить и хорошая реакция Бет. Но кого я обманываю – Прат ловчее и быстрее. И оттого его самолюбие не падало, ведь его побила девчонка!
Вот Теренс полностью придя в себя, подлетел к ним – удар и Прат полетел лицом вниз (почти с благодарным лицом), а резкое движение его руки содрало Бет со спины Прата. Я даже не заметила, когда начала смеяться и как этот смех грозил перейти в истерический. Нервы были на взводе, и все зрелище побоев не привело меня в должную норму. Я почувствовала опасное возбуждение, и жажду сделать что-либо подобное. Пока, конечно же, не рассмеялись и остальные.
