Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"
Автор книги: Юлия Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)
Глава 18. Преображение. От человека к зверю
Ночная охота
Я из логова выйду подаренным тьмой невесомым охотничьим шагом,
А назад возвращусь, лишь займётся опасный холодный рассвет.
Я иду словно днём – не споткнусь. Для меня темнота – не преграда.
Я вкушаю холодную ночь, запах жертвы ищу, нахожу и беру её след.
Кровь… Тепло… Я за много шагов чую их обострившимся враз обоняньем.
И дрожат в возбуждении мышцы, добычу готовясь загнать.
Я шутя настигаю её, для меня пара сотен шагов это не расстоянье…
(Оксана Кошелева)
Как я и ожидала, появление Бет в школе стало не только ажиотажем, но и испытанием для меня. Только мы встретились с ней, как посыпались ее вопросы, на которые мне было не то чтобы трудно, а скорее странно отвечать. Потому что все это всегда было самой запретной темой, но так как Бет теперь стала почти частью семьи, я была просто обязана говорить на эту тему.
– Твои родители вампиры? – скорее благоговейно, чем вопросительно прошептала мне на уроке английского языка Бет.
Я покосилась укоризненно на нее, и чуть не прыснула со смеха. Без очков глаза Бет казались мечтательными и немного сонными, мне привычнее было бы видеть ее с линзами, но за последние несколько часов я так привыкла к тонким войлочным овалам вокруг ее прекрасных глаз. Хотя, как говорил Терцо, еще несколько дней, и как только пройдет превращение в волка, очки больше ей не понадобятся.
– Да, – шепотом ответила ей я.
– И Калеб, и мистер Гровер?
– А также Прат, и мой брат Ричард, и даже его жена Мизери. – теряя терпение, сказала я. Расспросы Бет мешали мне сосредоточиться. Я любила Эдгара Алана По, и ее постоянная болтовня злила. Я едва успевала, записывать под диктовку мисс Крат, так, как мне еще приходилось обдумывать вопросы Бет.
Бет же ничего не записывала, ей разрешили присутствовать в школе, скорее как вольному слушателю, но школьная медсестра предостерегла ее от перенапряжения, чем Бет вовсю и пользовалась. Мне тоже нужно было взять такое освобождение, потому что если она и на физике будет вести себя подобным образом, мистер Чан просто напросто выгонит меня с урока.
– А ты, и Соня с Рики – всего лишь люди?
Я иронично усмехнулась. Как быстро Бет перешла от осознания себя человеком до сравнения меня с «всего лишь люди». Возможно, за ее мечтательным взглядом скрывалось романтичное представление об оборотнях. Жаль, что мы вчера так и не посмотрели тот фильм, наверняка там бы были некоторые не очень лестные для нее факты о жизни оборотней, как кроме того, что она станет красивее, и ловчее. Но Бет и была таковой – она любила свою внешность, хотя при этом пустоголовой ее назвать нельзя было.
– Всего лишь люди? – переспросила я слишком громко и это, конечно же, привлекло внимание учительницы.
– Бетани, ты конечно у нас пока что почти гость, но не стоит забывать что тебе все равно придется сдавать эссе по творчеству По.
Я думала, что Бет хотя бы покраснеет, но этого не произошло, зато глаза ее несколько просветлели, и я готова была поклясться, что они начинают желтеть. Бет слишком быстро переходила из спокойного состояния в возбужденное. Я схватила ее за руку, и силком заставила усидеть на месте.
– Простите мисс Крат, она просто кое-что спрашивала о пропущенном.
– Ну, тогда лучше это делать на перемене.
Я с трудом выдержала взгляд мисс Крат, и смогла, наконец, вздохнуть лишь, когда она продолжила рассказывать.
«Не обижайся» – Бет нашла еще один способ докучать мне – писать в своей тетради. «Представь, как это узнать, что они не просто существуют, а и живут рядом, да еще что ты тоже часть всего этого».
Я не могла такого себе представить, потому что с маленького возраста жила среди вампиров, а вот оборотни появились в моей жизни достаточно неожиданно, и я была этому, мягко сказать, не очень рада. Бет например уже начинала действовать мне на нервы. Если она превратится в подобие Сеттервин, я просто не выдержу.
«Я не просто человек», отписала ей в ответ я. Бет прочитав, вопросительно уставилась на меня. «У меня есть талант, и, так сказать, склонность к тому, чтобы стать вампиром».
Бет удивленно и несколько насмешливо улыбнулась. Меня это задело. Я тут же проникла в ее мысли, стараясь не замечать, каким странным и холодным кажется ее сознание теперь, когда она уже не человек.
«Например, я могу общаться с тобой так», – произнесла я в ее голове, на что реакция Бет поразила весь класс. Она вскочила на ноги, и опрокинув книги с парты, чуть сама не свалилась следом.
– Что случилось?! – мисс Крет обеспокоенно и в то же время требовательно посмотрела на Бет. Все в классе уставились на нас с любопытством, и я постаралась как можно скорее скрыть самодовольное выражение лица.
– Судорога, – прохрипела Бет, – все от лекарств, что мне прописывают.
– Может, стоит тебе пойти в медпункт? – мисс Крат всегда была самым добрым учителем в школе. Но Бет, глянув на мое невинное лицо, тут же отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо, сейчас пройдет.
Когда все в классе снова обратили свое внимание на учительницу, Бет отписала мне в тетрадь.
«Это было что-то. Но ты меня пугаешь». По ее лицу я поняла, что последняя фраза была шуткой, и, наконец, Бет оставила меня на этом уроке в покое. Но расспросы возобновились, стоило прозвенеть звонку. Мы высыпали следом за другими учениками, которые не были такими же, как мы, на улицу.
– Никогда не думала, что буду отличаться от них.
Я проследила взглядом за другими школьниками. Неожиданно и я почувствовала, насколько мы от них отличаемся.
До ланча было еще далеко, но все же мы уселись с Бет на улице, стараясь не замечать холодного пронзительного ветра, и вытащив два яблока, я одним поделилась с ней.
– Ты уверена, что я могу это есть? – Бет покосилась на одно из двух сочных яблок. – Я с утра так ничего и не ела, не зная можно ли. А теперь все что угодно готова слопать. Только вот…
– Думаю, что можно. Некоторые волки, которые живут в пустынных местах, едят дыни и арбузы, чтобы утолить жажду. Да и вообще, ты знаешь, что волки всеядны. Скорее всего, яблоко тебе не повредит.
Она с радостью взяла его в руки, и, покрутив, сначала поднесла к носу.
– Никогда не слышала, чтобы яблоки так пахли – столь сильно и ароматно.
Я принюхалась к своему, но оно не пахло как-то иначе, чем всегда. Я, не раздумывая, откусила, и принялась жевать, надеясь, что еда заставит Бет ненадолго замолчать. Я боялась себе представить, какие еще вопросы начнет задавать она.
– Зима будет поздней! – вдруг изрекла Бет, провожая задумчивым взглядом двух девочек, одетых все еще в легкую осеннюю одежду. Мы тоже не были с ней одеты слишком уж тепло – я в серое шерстяное пальто военного типа, которое почему-то всегда ее раздражало, а сама Бет в расстегнутую салатовую куртку с резинкой на талии и надписью на спине: «Не проходи мимо». И обе без шапок, о чем я сейчас очень сожалела – уши наверняка уже покраснели, и еще чуть-чуть на таком ветру, наверняка простужу их. А вот Бет даже не застегивала куртку, а под ней была всего лишь одна футболка, изображающая Барби без головы – готичная вещь, сообщающая, что Барби пустоголовые!
– Почему так думаешь – я наморщила нос, пытаясь понять ход ее мыслей.
– Если скажу, что хвост ломит, поверишь? – усмехнулась она, и я невольно усмехнулась в ответ. Если Бет уже начинала шутить по поводу своей участи, то ей значит нравиться мысль быть оборотнем. А что будет после сегодняшней ночи?
– И это так?
– Конечно, нет, смотрела прогноз погоды с утра, когда родители завтракали.
Теперь я рассмеялась по-настоящему. Чувство юмора у Бет явно улучшилось. По сравнению с тем, какой она была раньше. Бет ранее можно было назвать честолюбивой и правильной пай-девочкой, которая для родителей создает видимость правильного ребенка. А теперь, кажется, начала высвобождаться более бунтарская ее часть.
Во-первых, в ней появилось какое-то незнакомое мне до сих пор самодовольство, и конечно, что-то такое дикое и незнакомое, что она была готова выпустить наружу.
А во-вторых Бет действительно стала многим более притягательной, даже будучи девушкой я не могла этого не почувствовать, как и парни в нашей школе. За время перемены к нам пошло парней шесть, и это только те, что решились, а ведь были и такие, которые стояли в стороне, и глазели на нас, выпучив глаза.
За всем этим со стороны так же наблюдал еще кое-кто. Сеттервин со своими «подругами», находились в двух лавочках от нас, и наверняка они не могли слышать, о чем мы говорим, но я видела, как ей не нравиться такое внимание по отношению к Бет.
– Как думаешь, – внезапно сказала мне Бет, качая головой в сторону Сетти. – Как долго хватит ее терпения? У меня такое ощущение, что каждый парень, который подходит к нам, так или иначе, кажется ей ее собственностью.
– У Сеттервин была надежда, что ты станешь ужасно выглядеть после больницы. Что появятся шрамы пересекающие лицо и тому подобное… а тут неожиданно появилась ты, да и еще выглядишь очень… привлекательно. Ты украла внимание тех парней у нее.
– Не думаю, что это смертельно – переживет, – снова эта самодовольная улыбка, странно смотрящаяся на мягких чертах лица Бет.
– Можно подумать Сеттервин это так просто оставит, – отозвалась я, тоже украдкой рассматривая, как все больше зеленеет от зависти лицо Сеттервин.
Я знала, как это мелочно видеть мучения Сетти, и все же почти упивалась ими. Одно дело я – ее до сих пор злит, что Калеб выбрал меня. Но Бет, она ведь была ее другом продолжительное время, как может Сеттервин ненавидеть ее?
– Да что она может мне сделать? Сплетни – этому уже вообще никто не удивляется, а в остальном она трусливая и жалкая, только почему я когда-то считала ее доброй и отзывчивой? Как она могла так измениться?
Я доброжелательно посмотрела на Бет. Ее темно-шоколадные глаза, стали немного влажными от сожаления о потерянной дружбе. Привлекательное лицо, с чистой яркой кожей смотрело на меня вопросительно.
– Не обманывай себя – люди не меняются, они просто тщательно скрывают свое настоящее я. По крайней мере, так явно было с Сеттервин.
– Неужели мы в действительности не знаем тех, кого любим?
– К сожалению нет. Сколько лет Калеб был твоим другом, но ты так и не поняла кто он на самом деле. А я? Ты приходила ко мне домой, и не заметила того, кем являются мои родители, разве не так?
– Нет, – выдохнула Бет. Ее веки тревожно затрепетали, накрывая натруженные глаза.
– Лучше одень очки – тебе нельзя перегружать глаза. Это может плохо сложиться на твоем здоровье.
– Знать бы, что вообще может повлиять на мое здоровье. Как думаешь, как долго живут оборотни?
– Думаю, что не меньше, чем вампиры, это точно. Стоит спросить об этом Грема или моего отца.
– Ты так говоришь о Греме, словно он твой друг, – шокировано глянула на меня Бет.
– Это не так, и думаю вскоре, и вы с Теренсом станете называть его подобным образом.
Бет недоверчиво рассмеялась.
– А что у них с Евой…?
Я так и не успела что-либо ответить, как свет перед нами закрыли три фигуры, которые еще недавно сидели в отдалении двух лавок.
– Привет Бет, как я рада, что ты, наконец, здорова!
Скольких же усилий приложила Сеттервин, чтобы ее улыбка вышла такой искренней? Но ни меня ни Бет она не обманула. Вся поза Сеттервин сочилась враждебностью.
– Ты просто восхитительно выглядишь – не знала, что в больницах так оздоравливают!
– Ну как же, просто обалденно оздоравливают, – цинично в тон ей отозвалась Бет. Лицо Сеттервин тут же потемнело.
– Почему ты такая враждебная, мы же просто хотели поздороваться?
– Сеттервин, ты что вообще нас за дур принимаешь? По-моему это ты перед той поездкой в Серые леса распускала обо мне и Теренсе грязные сплетни. А теперь ты не с того ни с сего столь доброжелательна. Дам тебе совет, не лезь ко мне, а еще лучше возвращайся в ту занюханную нору, где ты сидела, пока не уехала Оливье.
Сеттервин явно не ожидала от Бет такой враждебности, как впрочем, и я. Волнение Бет проступало столь очевидно, что ее сознание, чуть не сбило меня с ног резким нокаутом. От внезапной головной боли, я едва могла смотреть на троицу перед собой. Удержать около себя Бет не было сил.
– Я смотрю, ты о себе многое возомнила Бет Фослер? Думаешь, что все неожиданно кинулись к тебе, и ты уже королева школы? Так вот не стоит задирать нос, – вот теперь проступило настоящее лицо Сеттервин. Она злобно и кисло скривилась, от чего казалось, что у нее косят глаза, и тут не помогала даже модная прическа, которая, как я считала до недавнего времени, так ей шла.
– Да что ты говоришь? А то, что ты сделаешь? Еще придумаешь какие-нибудь сплетни – да это вообще никого не удивляет. Наложишь кучу у меня перед дверьми и подожжешь? Это о многом расскажет – например, о твоем умственном развитии. Или подожди, может, ты расплачешься – о, ну меня это не проймет, потому что ты злобная, ни кому не нужная глупышка, которую никому не будет жаль.
– Не знаю, не знаю, – и хоть было видно, как Сеттервин задели слова Бет, она пока что не собиралась рыдать. – Я вполне могу отбить у тебя парня, а начну с того, что расскажу, как ты заигрываешь с мальчиками в школе. А в подтверждение покажу ему вот эти вот фото.
Сеттервин развернула к нам экранчик своего модного телефона, и мы увидели фото хорошего качества, где сижу я и Бет, и только возле нас сменяются один за другим парни, и почти к каждому Бет улыбается очень откровенно, почти зазывно.
Чутье подсказывало мне, что сейчас что-то произойдет. Бет напряглась и вытянулась, словно забыла, в каком она обличье. Ее поза была похожа на ту волчью, что я видела в книгах по биологии.
Сеттервин каким-то остатком мозга поняла, что сейчас будет не просто драка. Сейчас ее будут бить, и вряд ли ей кто-то поможет, так как Бет выглядела как сомнамбула. Очень агрессивная сомнамбула.
Подружки Сеттервин тут же испуганно отступили на шаг, а Сетти, надо отдать ей должное, едва удержалась на месте, хотя даже мне стало страшно, когда я посмотрела на Бет. Интересно, заметил ли хоть кто-то из них, как пожелтели глаза Бет? Даже если так, придется потом назвать их психопатками, чтобы скрыть такой вот промах.
Я, теряя свое самообладание и подавляемая разумом Бет, едва могла нащупать в ее сознании, ту часть Бет которая не являлась животной. И все же пока что подействовать на нее не смогла.
– Я ведь тебя предупреждала про карате? – мягко спросила Бет, и это заставило Сеттервин испугано вскрикнуть и побежать прочь. Плохой выбор. Бет тут же кинулась за ней вдогонку, и, поймав за волосы, резко дернула на себя. Увеличившаяся сила Бет, сделала этот рывок каким-то просто нереальным, отчего голова Сетти на миг дернулась в воздухе и вся она полетела на землю.
Я растеряно обернулась в сторону подруг Сеттервин, но они тоже испугано удирали, а остальные школьники даже и не собирались отрывать Бет от Сеттервин, уже изрядно побитую, поэтому мне пришлось кинуться в этот комок. Я тут же получила от Бет оплеуху, она в это время собиралась хорошенько отхлестать по лицу Сеттервин, и я попала как раз под размах. Я видимо отключилась на долю секунды, и поняла, что лезть под руку разгоряченной Бет не стоит, потому отползла в сторону, но и просто смотреть на то, как Бет методично мстит Сеттервин, я не могла. И у меня был в запасе один способ, с помощью которого я могла попробовать повлиять на Бет.
Я заглянула в ее сознание и вдруг поняла, что почти ничего человеческого в данный момент там не было. Волчий дух бушевал в ней, а сама испуганная Бет, была загнана этим зверем в маленький уголок своего рассудка.
«Бет, останови это!», – заговорила я с ней.
«Рейн, я не могу, я боюсь».
«Это твое тело и твое сознание, Бет, останови это! Иначе с Сеттервин случится что-то ужасное!»
Бет боялась, я чувствовала ее страх, но она несмело возвращалась в тело, которое я именовала Бет. Когда она снова посмотрела на все осознано, Сеттервин уже стонала, кричала и плакала, а через двор к нам бежало несколько учителей.
Так как Бет остановилась и перестала ее удерживать, Сеттервин воспользовалась этим, чтобы подняться и подбежать с криками к учителям.
Те тут же оценили ситуацию, перепуганное лицо Сеттервин, отстраненное Бет, и мое, вполне осознанное и немного окровавленное, потому что рука Бет оставила на щеке ссадины.
– Вы с ума сошли, устраивать драку в школе! – закричал мистер Чан, и я поморщилась от его визгливого голоса, потому что рядом так же противно всхлипывала Сеттервин. По крайней мере, не наигранно, ее лицо тоже урывали кровавые полоски, одежда была порвана, свисали клоки волос, вырванные видимо Бет.
– Это все она! – заголосила Сеттервин указывая на Бет, – А Туорб ей помогала.
Вот этого делать не стоило. Как только Сеттервин соврала, Бет снова взвилась на ноги с криком:
– Ах ты, лживая овца!
Бет кинулась с такой силой и скоростью, что просто снесла мистера Чана прикрывающего Бет собой, и поэтому он тоже получил ощутимый удар. С них ее сняли учитель труда и химии, но я даже не пыталась что-то сделать, потому что теперь Бет действовала явно осознанно.
К нам подошел директор школы, он помог мне подняться, и отряхнул, а также дал свой платок, чтобы я приложила его к кровоточащей щеке.
– Надеюсь, вы сможете мне рассказать, что произошло мисс Туорб? Мне кажется вы тут самый трезвомыслящий человек из всех троих?
– Я постараюсь, сер, – едва выдавила я из себя, и сопровождаемая возбужденными взглядами и цоканьем телефонных камер, проследовала за директором, а Бет и Сеттервин повели в медпункт.
Только спустя три часа мы ехали домой. И я не знала то ли мне смеяться, то ли злиться.
Бет негодовала.
– А тебя-то за что наказали, ты ведь пыталась помочь?!!
– Я тоже полезла в драку, а нужно было, как те две трусихи бежать за учителями!
– Но ты тоже пострадала.
– От тебя, – поправила ее я, – но я сказала что это меня в драке ударила Сеттервин, не думаю что она сможет доказать обратное, и все же мне неприятно было врать.
– Да, я понимаю, извини. Просто перед глазами все потемнело, я совсем потеряла ощущение себя. Поверь, Сеттервин бил кто-то другой, а не я. Ты мне веришь?
Бет постаралась заглянуть мне в глаза, но это было трудно сделать, так как я следила за дорогой.
– Верю. Я-то тебе верю, но я же не могла сказать директору, что это в тебе юный оборотень бушует.
– Конечно. Он бы подумал, что ты сошла с ума.
– Да нет, меня скорее свели с ума, – устало отозвалась я.
Царапины на лице саднило, и пластырь, прикрывающий их, меня явно не приукрашал. Я посмотрела в очередной раз в зеркало заднего вида и нахмурилась. Бывает же такое!
– Но во второй раз ты явно была в себе, – напомнила я ей вновь.
Бет смутилась. На лице проступил румянец, такой пунцовый, что она была похожа на свеклу.
– Она ведь на тебя наговаривала, тут уже я не смогла удержаться.
– Да уж, и теперь мистер Чан тебе очень благодарен за растянутое плечо, или что у него там.
Бет хихикнула, и я тоже не удержалась. Даже не смотря на новость про наше наказание, мы обе были в приподнятом настроении. Хотя я уже подозревала, что нас ожидает дома.
– Зато есть и положительный факт – меня на время наказания отстранили от волейбола, хоть немного отдохну, особенно если учесть что в ближайшие две недели, я вряд ли смогу нормально выспаться.
Взгляд Бет снова стал виноватым, но самое тяжелое то, что я ее не могла обвинять, она теперь не контролирует себя, если вдруг вспылит, я не смогу ее просто оттянуть или забрать. Бет явно стала сильнее, даже мужчин.
– А знаешь, после такого, мне уже не очень весело от осознания того, что я оборотень. Что сегодня будет дома, даже думать страшно. Папа, скорее всего, просто скажет: «Твоя сестра такого бы не сделала», а мама будет причитать: «Что подумают обо мне в церковном комитете?! Как я могла вырастить подобную дочь!?»
Я снова улыбнулась, Бет расписывала реакцию родителей очень смешно, и правдиво.
– Тебе должно быть весело – ведь Сеттервин тоже наказали! – постаралась ее поддержать я.
– О, ну это действительно положительный факт. К тому же она теперь вряд ли ко мне подойдет ближе, чем на пять метров.
– Нужно будет об этом помягче рассказать Еве, она не любит, когда кто-то жестоко обращается с людьми. – Добавила я, и тут же затихла. Подходящим словом было «не любила», потому что Ева, пока что не очень напоминала нашего друга.
Но Бет не заметила моей заминки.
– Как думаешь, что скажут твои дома – меня не накажут, те как их…?
– Семьи? – удивилась я. Как странно, что Бет подумала о таком. – Не думаю. Мои родители как твои кураторы, наверняка не обязаны сообщать обо всем.
– Уф, а я-то уже начала переживать!
Что странно дома никто не был зол. Конечно, им очень не понравилось, что на мне присутствует запах свежей крови, и однозначно, что такое случилось. Но все же все отнеслись с пониманием.
– Ты молода, и это нормально, станет легче после сегодняшней ночи. Ты встретишься со своим волком, живущим внутри тебя, и тогда, надеюсь, тебе станет легче его контролировать. Как и свой гнев.
– Мне жаль, что и Рейн пострадала из-за меня, – Бет действительно выглядела расстроенной, это трудно было не заметить.
– Это все нормально, – успокоил ее Грем.
Мои родители решили выйти, чтобы не смущать Бет еще больше. Остался только Грем, к сожалению Калеб еще не вернулся из Лутона, и мне не кому было пожаловаться на все перипетии этого дня.
– Ты уже становишься волчонком, просто ты не совсем понимаешь перемены.
При слове «волчонок» Бет нахмурилась.
Грем, осторожно похлопал Бет по плечу:
– Прости, прожив столько лет, я уже и забыл, какой ход мыслей у новичков – вы еще совсем не перешли от ощущения себя человеком, до осмысления стадного Зова.
Не знаю, что больше всего задело Бет, то, что она уже не человек, или то, что ей присущ стадный Зов. Я хихикнула, за что получила полный ярости взгляд неожиданно пожелтевших глаз Бет. Я не успела опомниться, как лежала навзничь придавленная телом Бет. Но она тоже уже опомнилась, и неловко скатываясь с меня, начала вытирать злые слезы стыда и ненависти к самой себе.
– Это нормально, тобой уже начинают владеть инстинкты.
Бет дернулась будто бы от пощечины от этих слов. Мне стало невыносимо ее жаль. Боль и сочувствие раздирали мою душу. Но пожалеть сейчас Бет, было бы худшим поступком за всю мою жизнь.
– Просто успокойся, – решительно сказала я ей, даже не давая усомниться, что во мне нет обиды на нее. – Ты же видишь, что происходит, когда ты так ярко на что-то реагируешь?!
Бет подавлено кивнула. Да уж, для одного дня ей действительно было слишком много.
– Лучше поеду домой, выслушивать своих родителей. Но как мы встретимся?
– Мы за тобой придем, – пообещал ей Грем.
– Сомневаюсь, что родители отпустят меня ночью на шабаш!
– Это не шабаш, – усмехнулся Грем смущенно, – но я не думаю, что твои родители вообще будут об этом знать.
– А как же я выйду? – Бет непонятливо уставилась на нас.
Я развела руками, мол, и сама ничего не знаю. Грем загадочно улыбнулся:
– Есть способы. Доверься нам.
– Это звучит жутко, – призналась Бет.
– Не переживай. Ничего плохого.
Я проводила Бет к двери, но не стала отвозить, она хотела пройтись, подумать и остыть. Остыть, это было как раз то, что ей нужно. И мне тоже.
После драки я выглядела не очень, о чем напомнили смешливые взгляды Самюель и Терцо, возившихся с малышами в гостиной. Грем уехал почти сразу же после ухода Бет, чтобы сменить Прата.
Я ненадолго присоединилась к родителям и малышам. Но Самюель почти тут же ушла. Ее задумчивый скованный взгляд все время обращался к белому пластырю на щеке, и от этого я чувствовала себя отвратительно. С ее уходом легче не стало, от тревоги сердце будто бы переворачивалось внутри меня.
Потратив на близнецов больше времени чем планировала, я все же смогла вырваться, для того чтобы поесть, помыться и переодеться. Цепкие ручки Сони и Рики не отпускали меня, к тому же возле них было приятнее сидеть, чем томиться в ожидании приезда Калеба.
Вскоре я все-таки поспешила наверх, на скорую руку вымылась, и тщательно просушила волосы, стараясь придать им объем. Но вот в выборе одежды у меня было ограничение: мы же ночью собирались идти в лес. Потому я достала свои любимые штаны милитари, которые так ненавидела Бет, и надела серую футболку с клетчатой рубашкой. Сверху батник на молнии, потому что ночью будет явно холоднее, чем днем, а значит, одной куртки будет мало, чтобы противостоять ветру. Сегодня не было дождя, но я-то знала, какая на самом деле мокрая земля в лесу, пропитанная многодневными дождями.
Вернувшись в ванную, я тщательно обработала щеку йодом, а сверху заклеила свежим пластырем. Я надеялась, что йод заглушит запах крови, потому что по реакции Самюель были понятны ее ощущения. Прат и Грем вели себя как обычно. А вот что насчет Калеба… иногда он мог реагировать неадекватно. Если вспомнить некоторые случаи из прошлого года…
Я не стала тратить на уроки много времени, к тому же делать их стало затруднительно, когда Самюель принесла близнецов. Два тайфуна в комнате, среди моих вещей, не позволяли достаточно сконцентрироваться на химии. Написав одну из двух лабораторных, я отставила тетрадь в сторону. И тут же вспомнила об обещанном домашнем задании для Бет. Ей нужно наверстывать пропущенное. Только какой смысл в том, чтобы писать его для нее, если мне и так придется помочь Бет.
Калеба все еще не было, даже когда я все-таки вернулась ко второй лабораторной, и успешно начиркала в ней, вот радости-то у учителя будет! Ожидание становилось просто не выносимым, близнецы оставались единственной утехой в доме, где мое появление в комнате вызвало бы плохой ажиотаж, учитывая мой лейкопластырь.
Я взялась читать просто от безысходности. Чтобы близнецы не скучали я декламировала стихи По вслух, они слушали очень внимательно, прислушиваясь к моей интонации. Будто бы так могли понять о чем я читаю. Одетые в идентичные голубенькие пижамки, они почти не отличались, только вот волосики у Сони были по светлее и, конечно же, длиннее, ни один мужчина в доме не позволил Самюель запускать Рики хвостики. Когда улыбалась я, смеялись и они. Не знаю, сколько так прошло времени, но неожиданно я почувствовала, что за мной наблюдают.
Облокотившись о дверной косяк моей полузакрытой двери, стоял Калеб. На меня словно волной обрушилось ощущение теплоты. Покоя и чувственности, стоило увидеть его глаза, потемневшие, искрящиеся, будто бы обхватывающие меня с ног до головы в теплую пелену. Он смотрел, не отрываясь и не моргая. А я пыталась целиком охватить его высокую фигуру, как призрак внезапно выросшую в моей комнате. Но его красота и аромат, который медленно накатывал на меня, не давая усомниться в его реальности, и подлинности. И это не мое изголодавшееся сознание выдумало этот образ – это был Калеб. Я мысленно сфотографировала картинку, чтобы вспоминать ее, когда Калеба нет рядом.
Он убрал непослушные смоляные волосы с гладкого идеального лба пятерной, и тем самым разрушил очарование этой тишины, когда я все еще сомневалась, стоит ли Калеб в моих дверях.
– Ты давно здесь? – я говорила шепотом, потому что Соня и Рики уже успели прикорнуть на моей постели. Мой голос от волнения сел, под взглядом Калеба я краснела.
– Нет. Лишь заглянул. Стоит как-нибудь вас нарисовать, так вот вместе. Они просто замечательные модели для позирования.
Его тихий чарующий голос приводил меня в смятение. Сердце тут же ускорилось в ответ на его интонацию. Я соскучилась так, будто бы не видела его вечность. Глаза Калеба говорили о том же.
– В любое время, – невпопад ответила я, смутно понимая, как это звучит. Но почему-то Калеб все еще не заходил в комнату, а губы уже покалывало в предчувствии поцелуя, поэтому я нервно облизала их. Глаза Калеба проследовали за этим движением, но тело его осталось на месте.
– Йод? – констатировала он обреченно. – Хорошая идея, но я все еще ее чувствую. Самюель тоже держится подальше от тебя.
Кровь. Я так надеялась, что к его приходу, рана хоть немного затянется. Не стоило даже мучиться от боли, покрывая ее обжигающим йодом.
– Так и останешься там? – переспросила я.
– Пока что да. Но я и так вскоре уйду. Мне нужно домой. Встретимся через час у вашего дома.
– А родители?
– Они к тому времени уже уедут с Гремом и Евой. На них лежит ответственность забрать Бет и Теренса.
– А близнецы с кем останутся? – из-за болезненного восприятия моей крови и разбора того, что случилось в школе, никто так и не рассказал мне о расклад на вечер.
– Прат уже здесь. – Калеб насмешливо скривился, видимо живо представляя себе лицо Прата. – Как он мне только что сказал: «Няня прибыла». Насколько я его не люблю, но не могу не посочувствовать – Прату в вашем доме досталась не завидная роль.
Зачем он говорит о Прате, когда знает, как мучительно я хочу его поцеловать?
– Мне пора, – после минутного молчания и нашего тяжелого переглядывания, скал он.
– Через час? – сказала я таким жалобным голосом, что Калеб не мог не улыбнуться.
– Через час, – подтвердил Калеб, его глаза говорили о многом, и о том, что он не сказал.
Комната стала такой пустой с его исчезновением, словно его здесь и не было. Сердце тоскливо защемило. Если бы не приятная тяжесть близнецов, я бы тут же расплакалась. Хуже, чем его отсутствие, было вот такое расстояние. Калеб даже не мог заставить себя подойти ко мне. Неужели кровь с какой-то незначительной ранки действительно так сильно влияет на него? За сегодня я впервые была по-настоящему зла на Бет, за то, что ввязалась в драку. Из-за царапин, и без того короткие встречи с Калебом, стали еще короче. Хотя, если учесть то, что эту ночь мы проведем вместе, оставалось хоть какое-то утешение. Но как тогда Калеб будет себя чувствовать? Будет ли кровь приносить ему такую же боль?
Грем и Ева появились вскоре после его ухода, и тут же уехали, даже не заходя в дом, следом за ними уехали мои родители, взяв не показную машину Терцо. Дом будто бы сразу же опустел, потому что пока были родители, я хотя бы чувствовала, как они говорят и смеются внизу, теперь же только Прат где-то притих, не желая показываться.
Но Прат поднялся ко мне буквально через десять минут. Когда он зашел, я не обратила на него внимания, но рядом на столике появилась кружка чая, что меня, конечно же, удивило. Я принюхалась к чаю с сомнением, но лишь уловила запах жасмина, мяты и ромашки.
– Никак решил меня отравить?
Я посмотрела на Прата, застывшего со спрятанными в карманах руками. Он не смотрел на что-либо и не двигался, а скорее прислушивался к своим ощущениям, выждав минуту-другую, он расслабился и прислонился к компьютерному столу, будто бы у меня не было куда сесть.
