Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"

Автор книги: Юлия Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 50 страниц)

– Если можно чай, без сахара. И да, я довольно таки умна, если не считать моей глупости приехать сюда.

– Однако же, – хмыкнул Аерас, видимо комментируя мой сарказм, при этом его брови даже не сдвинулись, словно он ожидал от меня чего-то подобного.

Без спроса я скинула куртку, и оглядев скудную мебель гостиной последовала за ним на кухню, очень надеясь увидеть там, хотя бы подобие чистоты. Я села на маленький стульчик спиной к окну, что не ускользнуло от внимания Аераса, оценив это, он слегка улыбнулся.

Конечно, это могло быть напоминанием, что меня никто не приглашал садиться. Но так как он не соблюдал формальную вежливость, а мое взросление с Пратом ее не требовало, то я садилась там, где хотела.

Глядя на Аераса, я все же продолжала чувствовать скованность, под его несколько недовольным взглядом. Я понимала, что именно во мне смущало Аераса, но не могла этого изменить. Мои семнадцать лет не могут вдруг растянуться в более взрослый возраст. И я собиралась при этом все же убедить его в своих вполне созревших мозгах.

– Так зачем ты приехала?

Поставив чайник на старую плиту, Аерас смерил меня изучающим взглядом.

– А зачем вы указали место своего жилья Вунворту?

– Что за нравы у нынешней молодежи, – пробурчал он себе под нос, и потянулся за кружками. Сделав нехитрые манипуляции, Аерас вскоре поставил одну кружку дымящегося чая передо мной, вторую взял себе.

– Предложил бы твоему компаньону, но думаю, он не оценит.

– Оценит жест, но не вкус, – подтвердила я, не понимая, почему он тянет разговор. Хотя могла быть причина – он изучал меня, испытывал. И пусть. Мне нечего скрывать, потому что я не играю в игры, как Изегрим.

– Я так понимаю, ты приехала не за чем-то конкретным, а так, язык почесать? Ну, я не против – женщины и девушки редко предпочитают мою компанию в последнее время, говорят, что я ворчлив.

– Осмелюсь с ними согласиться.

Я выдержала его прямой взгляд, рассматривающий меня в упор. Ему не удавалось подобным образом смутить мои чувства. После того, как в прошлом году, я так долго скрывала от Калеба что чувствую, обманывая при этом отменного лгуна, смотреть в глаза Аераса было не сложно.

– Что ты хочешь узнать? – наконец сдался он, и, перестав нависать надо мной на этой маленькой кухне, сел рядом лицом ко мне.

– Например, о том, что же решила Волчица относительно плана слежения. Я видела ваше собрание в логове, где она давала добро на слежку за мной. Слежку мы заметили, но мне интересно, когда же начнутся действия против моей семьи?

Аерас удивленно и почти напугано взглянул на меня. Горящие глаза только подтверждали мои наблюдения.

– Изегрим не ошибался относительно тебя – ты действительно способна. Тебя кто-то обучал? Слишком много умения для просто таланта.

– Дядя, – согласилась я, – но это не ответ.

– А твой вопрос, вообще не вопрос. Почему ты решила, что я тебе отвечу? – парировал он.

– Потому что вы против планов Изегрима. Вы не хотите войны, вы не хотите находить подходы к власти с помощью меня. И что самое главное – вам претит мысль охотиться на меня.

Он медленно поставил кружку, и на долю мгновения мне показалось, что он сейчас улыбнется. Но его лицо сохраняло подавляющую пустоту.

– Именно тебе действительно не нужны ответы, – он задумчиво поскреб подбородок, не сводя с меня глаз, – а нужна помощь. Но разве ты доверяешь мне так сильно и думаешь, что я предам своих, чтобы помочь тебе?

– Они уже предавали вас раньше. Уже одна девушка пострадала, потому что кто-то захотел ее так же, как Изегрим меня.

Лицо Аераса исказилось и мне подумалось, что я перешла черту, но он не показывал гнева или агрессии. А только все ту же безысходность что и во сне.

– Мне почти каждую ночь сниться сон о вас и вашей дочери. То снежное место под ветками ели, куда вы ее принесли, надеясь, что ей удастся с вашей помощью, обратится. Но она застряла и уже не могла и не хотела бороться…потерялась в лабиринте, захваченная Зовом…

– Прекрати! – кулак с мощью опустился на стол, отчего я даже подпрыгнула, а вместе со мной и наши кружки.

– Мне это не доставляет удовольствия, – попробовала защититься я, – сны сами посещают меня, и я не могу этого контролировать. Представьте, как мне каждую ночь переносить эту вашу боль?!

– Ну, тогда ты понимаешь меня. Хоть кто-то понимает, – глухо заметил он, уже не смотря на меня гневно.

Минула минута тревожного молчания, а я так все не решалась двинуться, даже чтобы взять свою кружку с чаем. Я смотрела на него, следила за реакцией и тем как он успокаивается. Медленно его глаза переставали быть желтыми.

– Что ты хочешь от меня?

Теперь я знала, и не просто догадывалась, а знала точно, что он поможет мне, если что-то случиться. Потому что я чувствовала и проживала его боль вместе с ним.

– Сначала расскажите о планах Своры относительно меня и моей семьи, – я смотрела на него не мигая и в моей голове сотнями роились вопросы, но я знала, что могу задать их всего несколько, чтобы не испытывать его терпения. Аерас не выглядел самым уравновешенным оборотнем, впрочем, такими были они все.

Отставив кружку, Аерас подпер кулаком подбородок. Мое сердце тревожно сжалось в предвкушении новостей.

– Тогда зови своего друга – он должен это слышать, и я хочу с ним заключить договор. Но какая помощь нужна лично тебе? Ты можешь рассчитывать сегодня на информацию от меня. Что еще?

Мне нужно было решать задачу, которая еще не существовала. Сердце мое металось, сознание выхватывало то одно, то другое, и не было в моих мыслях каких-то конкретных идей.

– Помогите мне один-единственный раз, когда я вас попрошу, но несмотря ни на что.

– Ты же понимаешь что это нереально!

– А вы ведь знаете, что если Свора пойдет против нас – это будет война, и вам уже будет нечего терять?! – весомо заметила я, думая про себя, а есть ли ему что терять и сейчас?

– Давишь на жалость? – он выглядел почти скучающе, хотя я видела, как напряглись желваки на его скулах.

– Знаешь, – отозвался он, не давая мне ответить, – теперь я немного лучше понимаю Изегрима, и уж тем более не готов ему помогать в том, чтобы изменить тебя. Твоя живая энергия и ум так приятны, после несдержанности оборотней. Ты напоминаешь мне ее – мою дочь.

Я постаралась скрыть от него жалость, понимая, что так ударю по его самолюбию. И все же не сочувствовать Аерасу не могла – он сам был источником сострадания, и это нужно было уважать. При этом я понимала, что между мной и его дочерью не было никакой схожести, как кроме молодости и той ситуации, в которой я теперь оказалась, как когда-то она. Для него любая девушка могла стать олицетворением дочери, но пока для него ею казалась я, это только играло мне на руку.

– Я сообщу информацию твоему парню, но с ним я заключу сделку. А тебе обещаю помочь, один-единственный раз, не смотря ни на что. Но знай, это выживание, и иногда оно идет вразрез с нашим сердцем.

– Так ли уж? – я не могла с ним согласиться, – Даже при выживании не стоит забывать, кем являешься.

– Да, именно так. Просто ты этого еще не понимаешь с высоты своего детского высокомерия, сдобренного талантом. Тебе еще не приходилось платить по счетам за то, что обладаешь им? Если нет, то ожидай расплаты, ничего в этом мире нет бесплатного. Я, например, точно уверен, что сполна заплачу за помощь тебе – но я не боюсь, потому что слишком много было в моей жизни. Но меня пугает то, что ты этого вовсе не боишься.

Аерас улыбнулся, говоря об этом, но я действительно испугалась, вдруг представив какой может быть цена для него за помощь мне. Картинки ужасных сцен вырисовывались в моей голове с детальной четкостью. И все же я не могла уже забрать свою просьбу назад, потому что подозревала, как мы одинаково нужны друг другу. Я чувствовала, что мое присутствие уже является какой-то помощью ему. Интересно, как давно он говорил с кем-либо о дочери? Аерас и со мной бы не говорил о ней, если бы я не рассказала о своих снах. Мучительно долгих, наполненных чувством вины и страха, снах.

Они действительно были болезненными, и я ничуть не кривила душой, чтобы задобрить его. Если бы я могла, то просто отключила эту способность. Я не могла, потому и сочувствовала.

– Один-единственный раз, – повторил Аерас, уже не улыбаясь, горечь сквозила во всем его облике. – И после, мы не будем узнавать друг друга в толпе.

Я кивнула, поднимаясь, едва не столкнув кружку со стола. Я даже не заметила, как мои нервы были напряжены до предела, отчего ладони почти сводило судорогой.

– Пойду за Калебом.

– Жду. Еще чая?

– С удовольствием, – глупый обмен любезностями вовсе не поднял настроения.

Стоило открыть дверь, как Калеб обнял меня. Но я отстранилась, чтобы посмотреть на родное лицо – я даже не замечала, как тяжело было возле Аераса. Его страдающая душа, приводила мой рассудок в изнеможение. А Калеб будто согревал меня, просто смотря с тревогой.

– Все хорошо? – он озабочено прижал ладони к моим щекам.

– Да, – как хочется прижаться к нему. От Калеба веяло надежностью и силой, но за моей спиной я ощущала чужое, тяжелое сознание волка. Они напоминали два встречных потока, мысли Калеба чистые и светлые, наполняющие меня теплом не смотря на холодность его тела, и мысли волка – пронзающие, холодные, не терпящие пререканий, даже после всех его страданий он не мог отделаться от волчьей сущности.

– Пойдем, у него к тебе предложение.

– Ты узнала, что хотела?

– Не совсем, – отдаваясь его ведущим рукам, я вновь вошла в этот храм печали старины, который не хотел разрушать Аерас.

Проходя в третий раз через гостиную, я лишь теперь отметила множество фотографий ребенка, все в рамках, подобранных со вкусом. Они были единственным, что не было покрыто здесь пылью. И смотря на веселое, нежное создание, отдалено напоминающее мне моих близнецов, я едва не содрогалась от страха и боли. И как ему только удавалось смириться с ее смертью? Как он смог принять, что это красивое, дышащее, мечтающее, живущее существо вдруг перестало существовать, словно ее никогда не было? Я не могла представить будущего, в котором не будет моих детей – вечно измазанных едой, играющих, обожаемых всеми. Теперь я не просто сочувствовала Аерасу, я понимала его, хотя думаю он не мог бы поверить в мое понимание, учитывая сколько мне лет. И ошибся бы, пусть я не смогла стать им матерью до конца, но я была ею, была всегда рядом, и даже мой детский эгоизм не мог этого изменить.

Ненужные, холодные комнаты этого дома напоминали самого Аераса. Столь же усталый, почти надломленный.

Очутившись на кухне, мы застали Аераса разливающего по стопкам спиртное.

– Знаю, ты не пьешь, но я просто должен чисто символически поставить третью рюмку.

– Нет проблем, – сухо отозвался Калеб. И я знала, что он подумал о Аерасе, и это было не так. Я всего лишь несколько раз попадала в сознания волков, и знала, что таким вот как сегодня – не бритым, в несвежей помятой одежде и пьющим, он бывает лишь здесь, в этом доме. В стае его таким никто никогда не видел. Я очень сомневалась, что мы еще когда-либо увидим. Встреча со мной несколько подкосила старого волка. Он выглядел теперь вымученным, и намного старше своих лет. Хотя глаза по-прежнему сохраняли тень сарказма, с каким он говорил с Изегримом, да и со мной тоже.

– Ну что ж, раз все в сборе… – оборотень указал нам на стульчики. Я села на свое предыдущее место, Калеб рядом, волк же разместился по правую руку от него. Недолго думая я схватила рюмку со спиртным и опрокинула в рот. На миг у меня перехватило дыхание и выступили слезы, но в то же время я почувствовала приятное тепло. Такое необходимое тепло.

– Я хотел предложить тост, но и так пойдет, – Аерас выпил следом, Калеб даже не притронулся к своему стаканчику, при этом немного осуждающе покосившись на меня. Аерас перервал нашу игру в гляделки:

– Итак, я дам тебе адрес одного мужчины в Лутоне, и, найдя его, ты сделаешь следующее: оставишь свой номер с определенной суммой, при этом так, будто совершенно случайно на него наткнулся, но скажешь, что ищешь Изегрима. Вам обязательно нужно назначить официальную встречу, которую они не смогут проигнорировать. Глупый Изегрим, узнав, что вы сделали первыми этот шаг, почувствует гордость, думая, что ваша семья показывает слабость. Пусть думает, что хочет – разве это вам не на руку? Он глуп, и это будет преимуществом для вас. Но Волчица не так глупа – поэтому если встреча состоится, вы, наверное, сможете все утрясти без военных действий с пользой для себя. Но и это тоже, при том шансе, что Изегриму еще не удалось ее убедить в своем плане. Глупом, эгоистичном плане, который не совместим с реальностью.

– Что еще? – Калеб слушал его внимательно, вертя в руках свою рюмку. – Что если переговоры не будут мирными?

– Тогда беда не минуема – войны не избежать. Я тоже буду принимать участие, даже нехотя.

– Какое ваше условие?

– Если начнется война, я хочу получить от вас возможность выжить и убежать, если мне это понадобится.

– Аерас, но это вам не понадобится – Легальная Свора уже предупредила нашу семью начет вашей безопасности. У вас по-прежнему есть друзья.

– Но вы не мои друзья, как и те кто говорил вам обо мне. У Легальной Своры свои планы относительно меня. Поэтому я хочу иметь гарантии. Думаю, о многом я не прошу.

– Именно из-за вас, Аерас, эту свору еще не ликвидировали, – заметил Калеб тихо, – и вся моя семья вам поможет. К тому же мы связаны обещанием с Вунвортом.

– Да, он мне говорил. Вунворт действительно мой друг, мне почти жаль, что мы не можем быть друзьями с вами – но такие уж обстоятельства.

Я хотела возразить, но молчание Калеба остановило меня. Внимательно приглядевшись к нему, я поняла, что Калеб не собирается протестовать против слов Аераса, и меня это немного задело. Даже больше, насторожило. Может Калеб знал что-то такое, чего не знала я?

– Спасибо за откровенность, – Аерас ничуть не смущался в отличие от меня. – Не очень-то верьте волкам, без подтверждения их слов.

– А если Изегрим уже успел убедить Волчицу, она может согласиться на перемирие, а потом напасть или использовать хитрость?

Молчание Аераса было красноречивее слов. По рукам побежали мурашки, будто бы сквозняк прошел по комнате. Аерас даже и не собирался нас разубеждать или говорить, что эта свора честная и непоколебимая в своем слове. Кодексу тут следовал видимо только он.

– Но пока никаких действий относительно нас не разворачивают, так? – переспросил Калеб.

– Нет.

Мы переглянулись с облегчением.

– Вам пора, – после минутного тягостного молчания изрек Аерас, и, поднявшись, как ни в чем не бывало, пошел к двери. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Схватив куртку, я поспешила за мужчинами.

Уже на крыльце застыв в неловком прощании, я посмотрела на Аераса, догадываясь, что наша следующая встреча уже может и не быть такой доброжелательной. Но туман алкоголя вымывал чувство тревоги.

– Вы ведь понимаете, что с той минуты, как ваша машина отъезжает отсюда, я вас не знаю?

– Да, – сухо отозвался Калеб, немного усмехаясь и смотря на Аераса все же с благодарностью.

– А ты девочка знай – я помню про обещание.

Аерас взглянул на меня с теплотой, которая была и казалась мне удивительной. Как просто было вырвать у него это обещание. Я почувствовала укол вины, но смогла ее подавить. Как сказал сам Аерас – это выживание, и косвенно он тоже принимал участие в изменениях моей жизни в худшую сторону. Например, он был в ответе за Изегрима и его поступки с последствиями – так как именно Аерас его и создал.

– Буду надеяться, что мне никогда не пригодиться это обещание.

Аерас кивнул, так и не одолев ироническую улыбку, застывшую на его губах – значит ли это, что он не верит в мирное разрешение проблемы?

Калеб увлек меня подальше от дома и, когда мы возвращались к его джипу, обнял. Я поняла, что меня бьет дрожь, сотрясая все тело. Но это было не из-за страха за себя. Я боялась за Аераса.

– Тебе было страшно?

– Нет. Он хороший человек. Но почему я чувствую такую вину после этого визита, будто бы мы его подставили?

Я попыталась заглянуть в его глаза, чтобы подтвердить свои догадки. Глаза Калеба стали сочувственными, но он не позволил мне остановиться, как я того хотела. Пока мы не сели и не отъехали, он не расслаблялся, словно ожидал, что из-за кустов вот-вот выскочат волки.

– Так и есть, – подтвердил мои опасения Калеб, – Думаю, давая тебе обещание, он на самом деле подписывает себе смертный приговор. Как я догадываюсь, к тому времени он надеется уже не быть в живых.

– Что!!!? – я ошеломленно схватилась за его руку, чем едва не сбила машину с дороги – Калеб от неожиданности упустил руль. Ему пришлось успокаивающе избавиться от моей руки.

– Я только подозреваю – будем надеется, что это не так.

Ехали мы в угнетающем молчании, каждый думал о своем. И потому я даже не заметила, когда и как мы оказались в Лутоне. Остановившись у знакомого по встрече с Изегримом баре, Калеб обернулся ко мне.

– Идешь со мной или подождешь в машине?

Я была приятно удивлена, что Калеб предоставил мне право выбора. Явление редкое в моей семье – меня постоянно опекали, не давая даже шагу ступить без каких-либо видимых угроз. Никогда ничем не делились, а особенно своими планами.

– Только с тобой, – выдохнула я, отстегивая пояс безопасности.

Морозный воздух значительно протрезвил мои мозги, и я начала чувствовать волнение. Просто я даже не подозревала, что Калеб прямо сегодня последует указаниям Аераса.

– Что ты задумал? – шепотом спросила я, заходя следом за Калебом в уютное местечко, свитое оборотнями. В это время в баре было множество людей, но, проверив своим сознанием помещение, я не наткнулась ни на одного волка. Калеб видимо просто воспользовался своим нюхом.

Калеб пошел прямо к бармену, мне оставалось лишь приравняться к его шагу. Когда мы остановились возле барной стойки, я тяжело дышала, Калеб был невозмутим.

Бармен равнодушно скользнул по нам глазами, монотонным голосом спросив:

– Чего желаете?

– Желаем увидеть Изегрима.

Лицо бармена на миг исказилось.

– Не знаю такового.

Я тактично промолчала, не желая лезть в разговор Калеба. У него лучше получалось выглядеть свирепым, когда он не отвлекался на меня.

– Думаю, знаете. К тому же очень хорошо – вы на него работаете.

– Поверьте, я знаю его очень давно. И с ним трудность не в том, чтобы его найти. А в том, чтобы ему не попадаться, – все же сказал бармен, принявшись методично вытирать стаканчики, и в его движении не было ничего такого, что выдало бы его волнение.

– Нам очень не обходимо его найти, – четко и тихо проговорил Калеб. Глаза парня сузились, он был напуган, но не слишком. Значит и раньше имел дело с таким, как Калеб. Если вампиры его не пугали, он пережил и повидал многое. Интересно!

– Ладно, я постараюсь. Оставьте номер телефона, через два дня у вас будут новости по этому поводу. Мою цену вы знаете?

Калеб молча поставил конверт. Сверху кинул свою визитную карточку.

Когда мы шли к машине, я еще долго оборачивалась на невозмутимого бармена, и лишь тогда решилась спросить Калеба:

– Зачем ты оставил визитку? Изегрим и так знает, кто его ищет? Разве ему обязательно знать все о тебе? Ты ведь стаешь мишенью!

– Именно этого я и добиваюсь.

Я ахнула и застыла возле машины.

– Ты сдурел? Это опасно!!!

– Не так опасно как тебе кажется. Если они начнут следить за мной, то молодые волки больше будут понимать, с кем связались и надеюсь, очень надеюсь, что страх возьмет верх.

– Ты не знаешь… – меня затрясло от страха, – мысли Изегрима наполнены адреналином, когда он думает об опасности, идущей от вас. Его возбуждает возможность померяться силой! И это передается молодым волкам!!!

Я даже топнула ногой от злости и негодования. Мысли и планы Калеба меня напугали. Все внутри скрутилось и сотряслось от боли в предчувствии чего-то ужасного. Если Изегриму представится возможность убить Калеба, чтобы насолить мне и лишить меня смысла жизни, он это сделает.

Калеб пожал плечами равнодушно, не понимая, о чем я думаю и почему так переживаю. Для него все было просто.

– В любом случае мне надо с ним встретиться – хочу узнать, что он человек. Если я буду знать о втором из двух главных еще до официальной встречи, узнать волчицу будет не так уж и тяжело. Изегрим больше мне рассказывает о себе своими поступками.

Мое сердце отчаянно кричало об опасности, которую никак не хотел видеть Калеб. Неужели он был по-прежнему ослеплен местью? Я знала, как его пугало, что со мной тогда могло что-то случиться. Но разве это повод подвергать риску себя?

– Если он тебе навредит или что-то сделает… я не знаю…я не смогу… – я не сумела посмотреть на Калеба, говоря это. Мой подбородок предательски дрожал, и мне едва удавалось сдерживать слезы. Неожиданно дверка машины отворилась, и сильная рука затащила меня в середину.

– Глупая, – тихо пропел Калеб, когда мое лицо уткнулось в его шею. – Он не сможет мне навредить. Вряд ли Изегрим знает, как это – убить вампира.

– Даже не говори мне об этом! – я протестующе затрясла головой. – Я боюсь слышать об этом.

– Когда-нибудь ты узнаешь, тебе придется об этом услышать. Но я согласен, это время еще не наступило. Но ты должна понимать, есть возможность, что нас когда-нибудь не станет, и меня тоже.

Калеб мягко поцеловал меня, но и это не развеяло моего страха, а особенно моей злости на его слова. Даже то, что Калеб держал меня за руку, пока мы возвращались домой, ничего не меняло. Он все время смотрел на меня, но я копила в себе злость, обижалась на его глупые слова, которые меня так испугали. А перед глазами застыла картинка того, что однажды Калеб может мне больше не улыбнуться. Его может не стать так же, как и дочери Аераса. Что он может просто перестать существовать.

Мелькающие холодные деревья, покрытые снегом, раздражали как никогда. Я просто не могла поверить в возможность того, что мой Калеб, может умереть. При одной мысли об этом, меня выворачивало наизнанку.

Я так же не стала говорить с Калебом, когда мы приехали домой. Пока он беседовал с моими родителями и остальной частью семьи, я ела на кухне, раздраженно стуча посудой. Мой страх выливался в злость. Так и не смотря на своих родных расположившихся в гостиной, я прошествовала в свою комнату, даже не взглянув на близнецов, не желая их расстраивать. Они почти всегда были очень чуткими к изменению моего настроения.

Хлопнула я дверью так же, как и посудой на кухне – очень громко, что все предметы в моей комнате затряслись. На пол полетели подушки, и я в прыжке завалилась на кровать, в чем была. Если бы сейчас поблизости оказался какой-либо волк, я бы истерзала его сознание в клочья! Никто не смеет причинять боль Калебу!

Калеб появился в комнате как всегда беззвучно. Глянув мельком на его ожидающую фигуру, я натянула наушники и включила музыку. Как он только смеет рассуждать о своей смерти!!!

Постояв минуту-другую, Калеб лег рядом. Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на него. Когда внезапно музыка в наушниках прекратилась, я все равно не открыла глаз. Ну, почти.

Калеб перевернулся на спину. Затем подумал и сел. Руки сами собой скользнули по моей талии. На меня смотрели знакомые глаза.

– Рейн, – Калеб зарылся лицом в мои волосы. – Хватит дуться, я так не могу. Когда ты зла на меня, мне отчаянно нужно твое прощение.

– Знаешь, не смотря на слова Изегрима, я не боялась. Ничего не боялась. Но то, что ты сегодня сказал мне, было поистине ужасающим. Это сделало меня слабой.

Я хотела ткнуть его в плечо, чтобы он понял всю мою злость, но Калеб успел увернуться.

– Не калечь себя, – мягко отозвался он, перехватывая мои руки, и взывая ко мне, своими красивыми глазами.

Он просто подавлял меня своей чувственностью. Но я по-прежнему была еще слишком зла, чтобы так быстро поддаваться, а тем более контролировать то, что говорю.

– Мне уже надоело, что ты вечно меня опекаешь, – взорвалась я, подпрыгивая на кровати, – я не бессильное дитя. Иногда я думаю, что действительно лучше быть оборотнем, чем вампиром, да и вообще быть с тобой!!!

Застыла тишина. Мертвая. Неподвижная. Медленно до меня начало доходить, что я сказала, а лицо Калеба все еще сохраняло ласковое выражение. Пока что.

Мои глаза упорно не хотели отрываться от его глаз. Повисло молчание, тяжелое, которое мог разорвать только Калеб. Вдруг я ощутила, как его сильные руки притянули меня к нему, идеальные холодные губы, на своих губах. Застонав, я прильнула к нему, желая, чтобы он не выпускал меня из своих рук никогда!

Не стоило ему говорить, как я жалею о своих словах. Калеб все понял. Он все мне прощал. Как всегда. И почему я могла не согласиться жить с ним в вечности? Моя смертность казалась мне не существенной, глупой, маленькой платой.

– Прости, это от злости, – прошептала я.

– Нет, не от злости, – возразил Калеб, – но я тебя понимаю. Поверь, все это делается ради тебя и твоей защиты!

Я отстранилась и встала. Ну, сколько можно об этом?! Мне и так было плохо, а он напоминал мне о том, что если с Калебом или моей семьей что-то случиться, виновата буду я!

Его руки легли мне на плечи, он оказался у меня за спиной. Я хотела отойти, но Калеб не дал мне этого сделать. И правильно, сил находиться так далеко от него, почти уже не осталось. Слабость сковывала меня.

– Не злись, все это делается для твоего же спасения.

– Ты же видел, что я могу. Зачем меня спасать я могу и сама себя защитить, – немного надменно сказала я

Калеб нахмурился. Ну, может до него дойдет, почему я зла?

– Давай оставим это на сегодня, – предложил миролюбиво Калеб, все же разворачивая меня к себе, и тем самым заставляя посмотреть на него. Прохладная рука подняла мой упрямый подбородок. – Ты устала. Слишком много всего на сегодня. Просто доверься мне.

Я все еще была зла, как и раньше, но стоило посмотреть на Калеба, и нечто изменилось. Это была серебристо-серая бездна, и я упала в нее, уже не понимая, где я и что со мной. Глаза Калеба имели безграничную власть надо мною и моей волей. Трудно было дышать или думать, когда он смотрел на меня именно так, с мерцающими искорками в глазах.

Давление гнева и страха медленно спадало. Я поднесла руку и поставила ему на грудь, но там конечно ничего не билось, зато я ощутила знакомый жар его тела. Мое прикосновение, судя по всему, не прошло незамеченным – Калеб затаил дыхание, и его глаза нашли мои. Он долго смотрел на меня, прежде чем позволил моей руке продолжить путь.

– Давай никогда больше о подобном не говорить, – предложила я, приподнимаясь на носки. Теплеющие руки тут же завладели моим лицом.

– Я подумаю, – последнее слово осталось за Калебом. Но не движения.