Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"
Автор книги: Юлия Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 50 страниц)
– Ты ведь даже не знаешь, о чем я подумала! – я улыбнулась и позволила его рукам заскользить по моим волосам.
– Разве мне нужно знать твои мысли, чтобы переживать? Я всегда знаю, когда ты нуждаешься во мне.
Нуждалась я в нем постоянно. Это был неоспоримый факт, о котором Калеб почему-то до сих пор все не догадывался.
– Хочу куда-нибудь сходить – только ты и я. Побыть вдвоем, – заявила ему я, стараясь отодвинуть на задний план все не нужные мысли, что могли меня раздражать.
– Только ты и я, – согласился Калеб, – но сегодня нам нужно провести вечер с остальными.
Я прищурилась. И почему Калеб вовсе не смущался, когда прямо таки заставлял меня делать то, что хочет. И самое главное, у меня и в мыслях то и не было сопротивляться. Может нужно перестать быть такой податливой и рассудительной, если так и дальше пойдет, ему просто станет со мной скучно.
– Хорошо, – согласилась я, так и не сдвинувшись с места.
Калеб приподнял одну бровь. Внешне его поведение не изменилось, и все же я почувствовала, как его удивил и в одновременно заинтересовал этот жест.
– Но?
– Но хочу кое-что знать!
– Да?
– У тебя были когда-либо девушки подобные мне? – я знала, что встаю на тонкий лед, и все же не могла заставить себя промолчать. Правильность Калеба, все больше разжигала мое желание бунтовать.
Подумав о бунте, я тут же почувствовала вину. Прат был прав – я такая же, как и он, я действительно похожа на него! Он влиял на меня, даже теперь, когда казалось, я податлива только на уговоры Калеба. Возле него всегда царило ощущение вседозволенности. С Пратом я не знала запретов, какие бывали с Терцо и Самюель. Я могла делать все, что душе угодно.
Наверное, мое лицо выдало сомнение, страхи и ощущение вины, так как Калеб неожиданно помрачнел. Лицо утратило мягкость, и стало каким-то опасно-красивым, совсем не похожим на самого себя.
– Если не хочешь, можешь не говорить, я просто…
Договорить мне так и не удалось, Калеб крепко обхватил мои плечи с двух сторон и приблизил свое лицо к моему, и это заставило смотреть прямо ему в глаза.
– Запомни раз и навсегда – Прат не имеет власти над тобой. Ты не такая как он, и не похожа на него. Он сказал это лишь для того, чтобы ты почувствовала себя виноватой, если что-то будет идти не так. Это нормально, что у тебя есть вопросы, и что ты можешь быть не согласна со мной. Ты взрослеешь, и твое поведение вполне соответствует твоему возрасту.
Я ничего не ответила, а только высвободив руки обхватила его голову руками и сама настойчиво посмотрела в его глаза. Калеб не стал отворачиваться. Мы смотрели, молча, не пытаясь пользоваться своими талантами, а просто ждали подходящего момента, чтобы заговорить.
– Скажи мне, что ты тогда увидел в воспоминаниях Прата, когда пожал ему руку? – Я помнила, что лицо Калеба тогда изменилось
Мы смотрели, не отрываясь, и я, как ни старалась, не смогла уловить – изменилось ли теперь его выражение лица.
– Кроме крови и кучи девушек на одну ночь? – переспросил Калеб, все еще раздумывая, стоит ли мне рассказывать. И, наверное, его раздумья меня задели. Не сильно, но все же я была уязвлена, как никогда ранее. Какие причины могли быть у Калеба, чтобы не рассказывать мне что-то?!
– Кроме крови и кучи девушек! – твердо подтвердила я.
Он медленно наклонился вперед к моим губам, все еще не целуя. Кажется, губы даже начало покалывать в ожидании поцелуя.
– Почему ты моя? – неожиданно прошептал он… и сердце мое перестало биться. Не только потому, что он сказал это, а и потому что увильнул от ответа.
Хотелось надуться. Хотелось брыкаться и кричать. И в то же время, Калеб никогда не делал что-то просто так.
– Ты уже надулась, – констатировал Калеб выдохнув устало в мои губы, а за тем легко и нежно прикоснулся к ним. – А теперь подумай, по какой причине я не могу сказать, что-то вслух в доме, наполненном вампирами.
Я виновато зажмурилась. Дура! Глупая дура! Ну как я могла об этом забыть?! Забыть в каком мире живу! И среди кого живу!
– Я…Калеб…прости… – мне стало стыдно больше прежнего. От чего стало трудно смотреть ему так прямо в глаза.
– Не смей так делать, – строгий тон Калеба и слова обратили мое внимание на него. Ну конечно он должен быть зол, но чтоб так?! Раньше Калеб со мной так не говорил.
– Не смей себя обвинять в том, что сомнения в твоей душе посеял Прат. Ты же потому начала спрашивать о девушках, не так ли? Стоило ему выйти и тебе захотелось сделать что-то бунтарское. Но не потому, что ты такая, а потому, что он несет это в себе!
Мне тяжело было смотреть Калебу в глаза, и осознавать свою глупость, я хотела положить голову ему на плечо, но… неожиданно Калеб не дал мне этого сделать. Он удержал мою голову и, глядя на меня, заговорил:
– Была в году 1980 Тэффи,…она казалась мне не такой как все – веселой, интересной, сказочно красивой, но это лишь с начала. Через год ей надоело быть со мной, ей не нравился Грем, и к тому же она начала догадываться о нашей сущности, а я начал сомневаться стоит ли ее обращать, и потому Грем воспользовался своим даром и убедил в том, что нам стоит расстаться. Я, конечно же, мог сделать это не так красиво, но мы были к тому времени еще и хорошими друзьями, как то не хотелось портить воспоминания о нас. Приблизительно месяц я думал, что все еще люблю ее, но так случалось только в дни дикого одиночества, когда даже картины не спасали, а Грем горевал, что очередная попытка найти Патрицию провалилась. Но новая девушка стерла о ней воспоминания, по крайней мере, то плохое, что было к концу отношений.
Была ли я признательна, ему за этот отрывок из его жизни, о котором я ничего не слышала, в тот момент я понять не могла. Но мне стало легче. Значит и раньше Калеб все же пробовал строить с кем-то отношения.
– А откуда ты знаешь, что со мной будет не так? Мы ведь не расставались на продолжительное время?!
– Просто знаю, – Калеб не стал развивать эту тему дальше. – Все-таки нам нужно идти. Там уж некоторые персоны беспокоятся, куда мы пропали.
«Некоторыми» наверняка был Прат, он не мог упустить шанс, отомстить мне хоть как-то за сцену на кухне. В его понятии, я должна была тут же послать к черту Калеба, и вместе с ним развлекаться по дискотекам Лондона. И почему раньше я не замечала всего этого в нем? Злости, безразличия, черного неблагодарного эгоизма? Единственное, что все еще совпадало с моими воспоминаниями о нем, так это его любовь к семье. Любовь, частичная, в том понятии как ее понимает он, было единственным, чем он дорожил в мире. Пока что я не знала, как он относится к Соне и Рики, но, думаю, мне об этом не стоит переживать: Грем, Терцо и Самюель не спустят с детей глаз, пока не убедятся в искренности Прата относительно детей.
– Да уж, думаю пора.
Когда Калеб снял меня со стола, я поняла, как долго просидела на одном месте. Мышцы затекли, а ноги не сразу захотели разгибаться.
– Смотрю, ты хочешь, чтобы я целый день носил тебя на руках? – Калеб насмехался, видя, как я морщусь при каждом шаге. Ну что ж, юмор это обоюдоострое лезвие!
Я остановилась и медленно потянулась, вытягивая руки вверх, прекрасно осознавая, как оголилась при этом узкая полоска кожи на животе, а грудь натянула ткань кофточки, от чего та стала хорошо очерчена.
Калеб покачал головой и все же не смог удержаться и не провести рукой по животу, а затем поцеловал меня так страстно и крепко, как о том мечтала я.
– Кажется, Прат прав – я тебя явно испортил.
Улыбнувшись, я последовала за ним, сосредоточившись на том, как приятно кружиться голова после поцелуя. Поэтому и промолчала после его слов. Какая мне разница, что там сказал Прат? Если бы Прат действительно разбирался в людях, он стал бы счастливее. Но он просто не умел сострадать или радоваться, не умел, поэтому за ним по жизни тянулся шлейф смертей.
Когда-то Прат говорил что успокоиться, если найдет ту самую, единственную, и обзаведется своим собственным «курятником», как и Терцо. Но я знала Прата, даже лучше чем Терцо и Самюель, и даже лучше Ричарда, и понимала, даже если он встретит особую девушку – это ничего не изменит. Он не просто так оставался один сотни лет, он упивался этим – девушки нужны были для того, чтобы кто-то говорил, как он хорош. Просто раньше им восхищалась я, не осуждала, была с ним заодно, и при этом оставалась безопасной, не могла в него влюбиться, потому, что оставалась его дочерью, племянницей, его ребенком, хотя он и не любил признаваться в этом.
Надеюсь, он не станет нам в отместку якобы искать себе здесь пару.
– Всем привет!
Я чувствовала себя неловко, когда мы входили в гостиную, сейчас придется отвечать на вопросы, следить за Пратом и за Гремом с Евой. Вечер предстоял не самый веселый на моей памяти. К тому же я не очень была рада видеть Сеттервин, но и к ней нужно будет проявить любезность. Калеб должен был понимать меня, и все же упрямо подталкивал к дивану, где сидели Бет, Теренс и Сеттервин.
– Почему так долго, вам что не хватило времени в Чикаго, чтобы побыть вдвоем? – Бет как всегда была прямолинейна. Щеки мои вспыхнули под взглядами членов моей семьи и друзей.
– И как вам поездка? – Теренс не стал уподобляться своей девушке, и постарался быть ненавязчивым.
Я села возле него, чтобы он отделял меня от Сеттервин и ее любопытных глаз.
Неожиданно я поняла, что в комнате воцарилась тишина. Все смотрели на меня, и кажется, ожидали какого-то ответа.
– Э…ну поездка, можно сказать, удалась… – нервно оглянувшись на Калеба, я не заметила его в комнате. Чтобы не сидеть без дела и не смотреть на эти странные лица, я спустилась на ковер, где играли Соня и Рики, уже не так весело, как делали бы это днем. Глазки слипались, и Соня каждый раз начинала раздраженно кудахтать, если Рики отбирал понравившуюся ей игрушку.
Когда я опустилась рядом с ними, борьба за игрушки прекратилась, теперь они нашли новый объект для мучения. Да уж, это была плохая идея прятаться от взглядов за детьми – детки творили со мной теперь что хотели, я была похожа на взлетный пункт для них.
– Удалась, в каком смысле? – Прат явно не собирался позволить мне увильнуть от расспросов.
Я посмотрела на него долгим мрачным взглядом, от которого он не то что не смутился, а еще и повеселел. Сеттервин придвинулась ближе к нему, и щенячьими взглядами старалась вернуть его внимание к себе. Тоже мне подруга! Если у меня и были какие-то сомнения относительно ее прихода, то теперь они рассеялись – Сеттервин пришла исключительно ради Прата.
– Во всех смыслах, – грубо отозвалась я, и стрельнула взглядом в сторону родителей. Самюель сидела, обнявшись с Терцо, и вовсе не обращала внимание на то, как себя ведет Прат, она и отец с интересом следили за тем, как я стараюсь снять с себя Соню и Рики, ползающих по мне как по игровой площадке. Неожиданно меня освободили от одной из нош и, подняв голову, я увидела Калеба. Он улыбнулся мне. Солнечно и ярко, так, как улыбаются, не видясь очень давно. Я улыбнулась в ответ. Отвечать и упорствовать Прату стало сразу же легче.
Невольно мое внимание привлекло то, что Прат все время на кого-то смотрит. Проследив за его взглядом… я неожиданно увидела Еву. Сегодня она была хороша как никогда. Все в том же сарафане как и днем, но уже в пиджаке. Волосы роскошной волной свесились вперед следом за лицом, так как она сидела наклонившись и поставив лицо на руки упертые в колени. Глаза таинственно мерцали из-за занавеса волос, и в то же время Ева выглядела как эталон невинности и чистоты, наверное, именно так должны выглядеть девочки, которые собираются в монастырь. И все же поведение Прата насторожило. Он явно делал это кому-то назло, но кому?
От размышлений над этим меня оторвал Теренс. Он явно что-то спросил, но я в первый раз не услышала.
– Говорю, вы наверное там еще чем-то занимались как кроме сидеть в мавзолее твоих деда и бабки?
За что я всегда любила Теренса, так это за любовь к развлечениям. И не к таким, как мой дрожащий дядя любил, а к действительно интересному отдыху. Для него интересно было погулять по новому городу, пройтись по старым улочкам, или найти какой-нибудь парк, возможно, поэтому Калеб дружил с Теренсом, не смотря на десятки лет между ними, они были хорошими друзьями.
– Да…конечно же, – я улыбнулась ему и Бет, при этом отметив что подруга чем-то явно раздражена – атмосфера в комнате накалялась. – Калеб сводил меня в несколько ресторанов, так же мы были у старого пирса на озере… – я замерла на миг, вспомнив, что там происходило, и продолжила вновь, очень надеясь, что не выдала себя покрасневшими ушами. – Так же мы ходили на дискотеки, при этом ничего не выпив, – последнее я добавила именно Прату.
Тот смерил меня острым взглядом и отвернулся, чтобы милостиво улыбнуться Сеттервин и Бет. Какой кошмар! Он теперь еще взялся и за Бет. Прат вел себя так, словно не знает, кого выбрать, чтобы побольше мне насолить. Ева к этому времени уже отметила его внимание к себе, и, нахмурившись, следила за ним. Рядом с Евой на соседнем стульчике сидел Грем, и его лицо из-за Прата тоже радости не вызывало. В итоге гостиная явно поделилась: я, Калеб, Терцо, Самюель, Грем и Теренс, следили за Пратом с подозрением, а оставшиеся лица с интересом.
Я почувствовала, как меня пробирает дрожь от взглядов Прата, которые он бросает на Еву исподлобья, вовсе не такие взгляды как на Сеттервин и Бет. Из-за этого я слишком сильно потянула за ногу Соню, и она возмущенно вскрикнула, ее лицо тут же скривилось, показывая всем своим видом, что к такому обращению она не привыкла, но меня на такое не купишь. Она хотела начать хныкать, но никто так и не кинулся к ней, как часто бывало, когда рядом была я, а мое лицо уж никак не выражало сочувствия. Отметив это, Соня тут же успокоилась и продолжила валять по полу плюшевого медведя. Обернувшись к Калебу, я заметила, что Рики уже почти заснул. Все-таки это было как-то невероятно притягательно видеть Калеба с моими детками на руках, он совсем не выглядел глупо или отчаянно, когда держал их, а скорее еще более мужественно. Единственное что выглядело странным, так это его бледность на фоне здорового цвета кожи Рики.
– По каким-нибудь старым местам? – в разговор вклинилась Самюель.
– Да, ходили в ваш любимый с папой ресторан, там до сих пор подают треску с карамелью, – я понимала, почему мама спрашивает, она способствовала разговору, во время которого будет легче следить за Пратом.
– Никогда не любил треску, жуть какая-то с замороженными глазами, – Прат искусственно передернул плечами. Самюель неприязненно посмотрела на него. Этот фарс наверняка начал ее утомлять. Странным образом тихо сидел Терцо, и это меня пугало – он любил копить в себе злость, а потом в одно мгновение сливать ее из себя, и я боялась, что это может произойти на глазах у моих друзей, и что хуже всего у Сеттервин.
– Ой, я тоже. Мы так похожи, а ведь только недавно познакомились!!! Как ты могла скрывать такого милого дядю, – Сеттервин на миг обернулась в мою сторону, но слишком уж картинно, дабы показать, что мы видимо друзья. И вновь вернула свое внимание Прату.
Выслушав довольно водянистый комплимент, Прат непочтительно громко рассмеялся. Сеттервин покраснела от радости. Глаза Бет игриво заблестели, и я с неудовольствием отметила, как нахмурился при этом Теренс. Я подозревала, что Калебу не понравиться Прат, но чтобы дядя так быстро наживал себе недоброжелателей, не входило в мои планы. Неужели он собрался налаживать с кем-то свои романтические отношение? Я была против, особенно если он, нацелился на кого-то из мох подруг.
– Похожи, не то слово.
Слова Прата заставили меня прислушаться к другому разговору за спиной. Самюель тихо шепталась с Терцо, и я точно услышала «Ева», и «Как он только смеет думать о таком». Значит, родители тоже заметили.
Обернувшись к Еве, я невольно стала свидетельницей молчаливой сцены. Прат смотрел на Еву плотоядными глазами, заинтересованного мужчины, Грем в ответ на этот взгляд весь подобрался и стал ближе к Еве, а вот Калеба все это очень даже смешило. Я поняла это, по тому, как он тихо рассмеялся. Одна лишь Ева, кажется, не замечала, какая жара вокруг нее накаляется.
Да что он задумал?! – бесилась я, рассматривая, с каким удовольствием Прат наблюдает за реакцией Грема. Так вот в чем дело? Он просто хочет позлить Грема, или ему нужно именно то, что уже кое-кому нравиться?
Попасть в мысли Прата не было трудно, но буквально через минуту, я сбежала оттуда – то, что он думал сделать с Евой, меня привело в замешательство. Он не хотел ее крови – ЕВА НРАВИЛАСЬ ЕМУ КАК ДЕВУШКА! Но в то же время и позлить Грема было для него заманчивой идеей. Он хотел соревнования, и Ева представлялась достойной кандидатурой.
Проверять, что думает Грем, я не стала, он не представлял опасности для Евы, и если было в его мыслях что-то новое, я не позволила себе узнать это. По крайней мере, пока что, Грем имел право на свободу мысли. А вот если его поведение относительно Евы мне не понравиться, придется пожертвовать своими принципами.
Незаметно за всей этой кутерьмой, Соня и Рики заснули. Я приняла это как знак, что можно немного исправить ситуацию, или хотя бы в нее вмешаться.
– Ева, Бет, может, поможете мне? Хочу уложить их спать.
Сегодня была моя очередь укладывать детей, хотя я точно знала, что потом Терцо и Самюель проведут полночи возле их кроваток
Я забирала из комнаты потенциальную угрозу – Еву. А Бет потому, что не хотела снова почувствовать ее ревность по отношению к Еве, что-то подобное уже было в прошлом году. Девочки без разговоров согласились. Бет, конечно же, хотелось поскорее поговорить о Чикаго, а вот Ева выглядела сбитой с толку, вставая с кресла, она то и дело посматривала то на Грема, то на Прата, и каждый в ответ ей улыбался. Честное слово, жуть! Они выглядели как двое странных малолетних парней-переростков.
И хуже всего, наконец, и Сеттервин отметила, что Прат уделяет внимание Еве, и то лишь потому, что он перестал смеяться над ее глупыми шутками и замечаниями. Главное теперь поскорее забрать отсюда Еву, чтобы она не заметила повышенного внимания со стороны Грема, который вдруг ни с того ни с сего начал проявлять такие защитные рефлексы относительно Евы, которую он ведь еще своей не признал. Нет, ну как так может быть? По сути дела, в скором времени все закончиться тем, что Грем продолжит поиски Патриции, а Прат просто укатит, в итоге кого бы не выбрала Ева, сердце будет разбито. Да и вообще о чем это я? Ведь сегодняшний концерт еще не значит, что Еве вообще придется кого-то выбирать!
– Ух, ты мой лапочка! – Бет с радостью всегда брала на руки Рики, он был спокойнее Сони и уже явно знал, как очаровывать женщин. Калеб отдал его без сопротивления, и все же я заметила, как он после этого уставился на свои пустые руки – еще бы, их тяжесть на руках была так приятна! Мы с ним переглянулись всего на миг, и я поняла, что он чувствует. Впрочем, это было не так уж сложно, что бы Калеб мне не говорил на острове о ревности к детям, он их очень любил. Соня была вне конкуренции, она была любимой девочкой в нашей огромной семье. А вот о Рики он уже мечтал как о знаменитом спортсмене, или в худшем случае если тот унаследовал мой минимальный талант к рисованию – художнике.
Соню я понесла сама. Даже не знаю, стоило ли сейчас давать ее в руки Евы, которая так шла, словно спала на ходу. Лицо и лоб ее хмурились, она явно пыталась понять, что происходит. Ничего из того что видела я она не заметила, но почувствовала.
Я поднесла Соню к Самюель и Терцо, будто хочу дать ее поцеловать, а на самом деле нагнулась к маме и как только могла тихо сказала:
– Прат что-то задумал.
Глаза Самюель мне ответили вместо нее. Как она была зла на Прата! Я чувствовала, что сегодня ему предстоит очередная головомойка. Нет, ну как так можно умудриться – в первый же день разозлить всю семью, включая Калеба и Грема. Я, конечно же, подозревала, что так он нам мстит за то, что мы так изменили образ жизни, и это не позволяет ему тут повеселиться, но разве можно поступать так с теми, кто тебя любит? Я все больше разочаровывалась в Прате. И боялась того, что он задумал. Ну кроме того чтобы позлить Грема, и приударить за Евой, ему явно захочется сделать что-то еще. Я подумала, и о том что, наверное, стоит мне поговорить с ним. Кажется, я не правильно начала себя вести с ним, своим поведением я сама вызвала его на агрессию, значит, нужно будет попробовать поговорить спокойнее.
Я кинула еще один последний взгляд в комнату, но адресован он был, ни Грему и не Прату, а также не родителям, меня интересовали только одни серые глаза, которые искрились теми особенными искрами, по которым я догадывалась, о чем он сейчас думает. Как же я хотела почувствовать поцелуй его губ, нежных и потеплевших, по сравнению со вчерашним днем.
Убрав подальше тоску, я начала подниматься наверх следом за девочками. И только теперь отметила, что на лестнице, как и во всем доме тоже произошли изменения: на стены добавились новые фотографии, в основном все с Соней и Рики, а также мои и Калеба, и в который раз я подумала, что вот с такого все и начинается. Сначала ты что-то меняешь в своем доме, и тут же в твой дом приходят и другие изменения, еще более неприятные, чем затянувшийся ремонт. Вот поэтому в прошлом году я все никак не решалась распаковать коробки – они простояли у меня запакованные несколько месяцев, и распечатывались только если мне что-то неожиданно было нужно.
Бет о чем-то щебетала, и ей даже не надо было, чтобы мы с Евой отвечали.
– Мне кажется, мы раза три с ним ссорились, а может и больше. Ну, вы ведь меня знаете, как я могу смолчать, если точно видела, как та девчонка на него смотрит. Ева, ты обязательно должна мне сказать, если к нему что-то будет из девочек проявлять внимание.
– Даже если кто-то просто будет спрашивать домашнее задание? – переспросила Ева, очевидно все-таки прислушиваясь к словам Бет. Ее глаза насмешливо прищурились – очень знакомый жест, который я постоянно замечала за Гремом.
Бет одернула рубашку, когда осторожно укладывала Рики в кроватку.
– Особенно когда спрашивают домашнее задание! Я и сама так с мальчиками начинаю разговор!
– А я считаюсь, так как я у него за эту неделю раза три спрашивала.
Я удивленно застыла в дверях. Сарказм и Ева были вещами не совместимыми, но теперь это явно был сарказм. Да что с ними всеми происходит? Я уехала на неделю, а вернувшись просто никого не узнаю! Ужас какой-то!
– Что за вопрос? Конечно, нет, я и так прекрасно знаю, что тебя интересует только один Гр…
Я даже не знаю, как умудрилась так быстро поставить в кроватку Соню и закрыть рот Бет рукой.
– Тссс…
Бет и Ева удивленно воззрились на меня. Я неловко оторвала руку от ее лица, и замялась, не зная как объяснить свое поведение.
– Ты говоришь слишком громко, там ведь все слышно.
Лица девочек понимающе качнулись, хотя видно было, что теперь они смотрели на меня с сомнением. Ну что я могла им сказать – сидите тихо, потому что вампирам внизу вас очень хорошо слышно? Все, с меня хватит, этот день должен когда-нибудь закончиться.
– Ты устала, – констатировала Бет. – Думаю, нам пора уже собираться домой.
Буквально минуту спустя, после того как это сказала Бет, в комнату вошел Прат.
– Э..Ева, если хочешь, я могу тебя подвезти, мне и так нужно кое-что купить в магазине.
Я скрипнула зубами. Ева, недоумевая, посмотрела на Прата, а вот Бет выглядела очарованной, в ее понимании Прат выглядел не просто красивым взрослым мужчиной, но и очень интересным мужчиной, о котором ничегошеньки не известно. И его внимание к Еве, заинтересовало Бет.
– Как мило с вашей стороны. – Бет улыбнулась Прату, и тот ответил ей своей лучшей улыбкой. Что и говорить, и Ева и Бет растаяли под таким взглядом.
– Думаю, ее отвезет Грем, ему по дороге. А в магазин с тобой поеду я, ты можешь не туда заехать.
Я говорила с Пратом как можно спокойнее, и девочки никак не могли понять, что произнесено это на самом деле с угрозой.
– Кто-то говорил обо мне? – в комнату вошел Грем.
Это уже был перебор – пятеро людей в детской, где спят твое малюток, приводили меня в бешенство.
– Отвезете Еву домой, и давайте все выйдем отсюда!
Я скорее командовала, чем говорила, и потому эта четверка удивленно посмотрела на меня, только один Прат смотрел лукаво. Он разгадал, что я хочу сделать – отправить Еву домой с менее опасным объектом. Ну что может быть опасного в общении с Гремом, в него она и так влюблена, а вот если она слишком много времени будет проводить с Пратом, тот сможет посеять в ее сердце ненужные чувства.
Мы выбрались на площадку, но лучше от этого не стало, так как в узком пространстве Ева вдруг оказалась вплотную между Гремом и Пратом. Не знаю, даже как мне удалось сдержать ругательства.
Я поспешила вниз и все остальные за мной. Греем и Прат вели себя как петухи, чуть ли не толкаясь, чтобы отрезать Еву один от другого.
Идя возле меня, Бет шепнула мне удивленно на ухо:
– Знаешь такое впечатление, что между ними тремя что-то происходит, тебе так не кажется?!
Да уж еще как кажется, и я уже ничего не смогу с этим сделать. Процесс запущенный Пратом пошел. Ева начала уже сомневаться, Грем злиться и играть по правилам Прата, ну а Прат получать удовольствие от результатов своей игры. И чтобы я теперь не сделала, то все равно сыграю на руку Прату.
Лица обоих выражали нетерпеливое желание. Что же происходило на самом деле? Прат точно думал о Еве с желанием. К чему тогда Грем ведет себя так, словно имеет право на нее? Эти двое повергали меня в такое удивление и сомнение, каких я раньше не испытывала. Одно оставалось верным – Ева интересовала их. Но что сама Ева думала по этому поводу, мне еще стоило узнать. Так же как и то, что думал обо всем этом Грем! И я неожиданно тоже оказалась втянута во все это!
В прошлом году у нас были разбирательства с Калебом относительно наших чувств, теперь пришло время мне разбираться между этими тремя.
Входя в гостиную, я намерено громко, чтобы слышали и те, кто на лестнице сказала:
– Сеттервин, тебя отвезет домой Прат, заодно покажешь ему, где находиться магазин, – и тут же добавила, оборачиваясь к Прату, – я передумала, сегодня я с тобой в магазин не поеду – жутко устала.
Я знала одно – Сеттервин, если ей дай соломинку, она стает целым тайфуном. А теперь я протянула ей канат, и она этого шанса не упустит.
– Спасибо, какой вы милый, что согласились меня отвезти, а то мне идти домой так далеко.
Впервые за сегодня мне удалось стереть с лица Прата улыбку самодовольства, он видимо тоже понял, что отделаться от Сеттервин будет не так уж просто. Я победоносно сверкнула в его сторону зубами.
Самюель и Терцо чуть не давились от смеха, подозреваю, что Сеттервин им уже порядком надоела, и они представляли, что ждет Прата по дороге к дому Сетти.
– Да, и обязательно пристегнись, – напомнила я Прату, – а то по дороге разные несчастные случаи бывают.
По крайней мере, так я сказала вслух, но означали мои слова другое: держи свои руки при себе, и смотри, чтобы с Сеттервин ничего не случилось подобного, когда ее тело находят вдруг обескровленным.
– Милая ну что ты, – с боку ко мне подошел Калеб, и мы без слов друг друга поняли, – думаю, твой дядя не маленький, и прекрасно знает, какими неприятностями грозит не пристегнутый ремень безопасности.
А теперь Калеб, очень доходчиво сказал Прату, что если что-то случиться, у него возникнут большие неприятности.
Прат оглядел наши жесткие лица, и к моему удивлению сдался. Он не собирался упорствовать, по крайней мере, теперь.
– Да уж, спасибо за доверие, – сухо сказал он, и добавил, обращаясь к Сеттервин, – ну что едем?
Теперь, когда очарование из его голоса пропало, перед нами возник совершенно другой Прат – холодный, бесстрастный, и какой-то отчужденный. Но Сетти этого не заметила, ее глаза горели фанатичным светом, который некогда я замечала, когда она смотрела на Калеба. Кажется, она нашла себе новый объект обожания, и это тоже было плохо. Не так плохо, если бы она продолжала подобным образом смотреть на Калеба, но все же плохо. Хоть я терпеть не могла Сеттервин, но такое общение с Пратом, ничего хорошего не сулило. Возможно сейчас, пока он с нами, Прат исключит из рациона людей, но это не значит, что его хватит надолго, а у него была привычка убивать тех девушек, которые его злили. А у Сетти была как раз такая черта характера – раздражать людей, а в данном случае вампиров.
– Думаю, мы тоже с Евой едем, я хотел бы кое-что сегодня успеет сделать, кое куда позвонить, так что…если ты Ева не против…
Когда Прат подавил свое очарование, Ева снова смогла посмотреть на Грема, как и прежде, только впервые сегодня она сделала это открыто. Думаю, Грем не ожидал увидеть такую гамму чувств на лице Евы.
Я смущенно отвела глаза. Мне пришлось задрать голову вверх, чтобы посмотреть на Калеба. Он был мрачен, и об этом говорили не только его насупленные брови, но и поджатые губы. Насколько я знала Калеба, это была крайняя стадия злости, только на кого? Он мог быть зол, как и на отца, так и на моего горячо любимого дядю. И скорее всего порицания заслуживали оба.
Калеб обратил свои глаза ко мне. Он был не настолько зол как с начала подумала я, а больше печален. Так и не отрывая глаз, Калеб сказал Грему:
– Я поеду с вами, надо кое-что обговорить.
Грем был смущен, и удивлен одновременно, но почему-то мне показалось, что разговор о Еве, только косвенно будет касаться темы, которая интересовала Калеба.
– И с вами тоже, Прат, о ваших совместных делах в бизнесе.
Прат в отличие от Грема не был удивлен, и это вновь вернуло ему хорошее настроение. Грем непонимающе посмотрел с начала на сына потом на Прата. Видимо он, как и я ничего не понимал.
– Ну, тогда до завтра! – в разговор, наконец, вмешался Терцо, и я была полностью с ним согласна. Все это должно было показаться гостям очень странным.
Мы пошли провожать их на улицу. Пока родители прощались с гостями, я стояла в сторонке с Калебом.
– Что происходит? Это как-то связано с Евой?
– Не совсем, – уклончиво произнес Калеб.
– Но надеюсь, ты поговоришь с отцом, что ему не стоит давать ей ложные надежды?!
– Возможно это не ложные надежды.
Я уже ничего не понимала, раньше Калеб был не очень рад от таких перспектив, что же изменилось.
– Что происходит? – требовательно спросила я.
Из машины Грема донеслось гудение клаксона.
– Давай скорее! – Грем выглянул из окна машины, и лицо у него было не то чтобы злое, но сердитое, возможно потому, что отъезжая Прат забрызгал синий джип Калеба грязью, и ему, наверное, очень хотелось отомстить. Ужас! По сотне лет, а они ведут себя как дети!!!
