Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"

Автор книги: Юлия Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 50 страниц)

Я подумала, что мне уже не страшно, но вот он подошел ко мне ближе, и я стала отчетливее различать его дикую, кровожадную морду и смотрел он на меня с желанием. Но не совсем желанием крови… это было что-то другое, чего я не могла описать.

Волк выжидал моей реакции. Я ждала своей участи.

Но вот, он приблизился почти вплотную, и его морда оскалилась. Кто-то сзади крепко схватил меня за руки, и я не могла отбиваться, а он приближал свою морду, и тут вернулась луна, если бы не ее лучи, наверное, я смогла бы легче это пережить.

При виде его клыков, в этом свете, я вскрикнула и забилась еще отчаянней, невзирая на боль.

Над моим ухом вздохнул Калеб, и перестал сжимать меня в руках.

– Что с тобой? Я не собираюсь причинить тебе боль.

Сон отошел, и я поняла, что рядом Калеб, и он ничего мне не сделает. Я кинулась ему на грудь и заплакала. Такой безвольной и уставшей я еще себя не чувствовала.

Я рыдала долго и никак не могла заставить себя оторвать руки от Калеба. И каждая его попытка встать и принести мне воды, начинала еще более ужесточенную истерику. Сначала он успокаивал меня, целовал, его руки гладили меня по спине и рукам, но я продолжала дрожать, и страх все не проходил.

Он поднял меня на руки, а я по-прежнему цеплялась за него, веря, что если сейчас отпущу, то снова вернуться кошмары и волки. Я видела, куда он меня несет, но не могла ничего сказать. Полилась вода, и я поняла, что Калеб хочет как и тогда запихнуть меня под душ, но когда пришло время, я так и не смогла оторвать задеревеневшие пальцы. Тогда Калеб, в чем был так и залез в ванну. Я смотрела, как намокает его серый пиджак и снежно-белая водолазка, плотно прилегая к телу. Одежда на мне под водой не имела веса, но рукава намочившись, отяжелели. Под давлением тепла и воды я расслаблялась. Зубы перестали стучать, и я смогла разжать челюсти, сведенные, будто бы судорогой. Ступор медленно проходил, и с ним приходило понимание того, что Калеб напуган еще больше чем я.

Его пальцы, влажные и потеплевшие от воды приподняли мой подбородок. Он смотрел на меня испуганным взглядом, в котором смешивалась боль и отчаяние.

– Рейн, что произошло? – тихо спросил он, но голос плохо ему повиновался.

– Я знаю про волков, – я едва смогла выдавить это из себя, но Калеб прекрасно расслышал, что я сказала.

– Откуда? Тебе кто-то рассказал? Или ты воспользовалась своим даром? Это последствия после него?

Как мне было объяснить, что это не совсем я воспользовалась своим даром.

– Нет. Не совсем… Она сама меня нашла.

Дрожь почти уже прошла, я ощущала, как по телу разливается сладкое тепло, и обозначалось оно не только водой, но и присутствием Калеба.

– Она? Кто она?

Мои мысли начали путаться. Я чувствовала, как организм требует передышки после очередной изнурительной прогулки с чужим сознанием девушки, которую я видела лишь один раз, мельком, да и то по телевизору.

– Она – девушка-волк – Сани Стюарт.

Калеб молчал. А я на него не смотрела, потому и не могла понять, что означает его молчание: шок ли, страх, непонимание.

– Как нашла?

– Она потянула меня в свое сознание, заставила… я не могла сопротивляться…

Калеб больше ничего не спрашивал, он взял мое запястье в свою руку, чтобы найти нужные воспоминания, и узнать, понять все самому. Увидеть то же что и я. Когда воспоминания полились и в моем сознании, я попробовала их игнорировать. Потому открыла глаза и смотрела на воду что лилась из крана и носок ботинка Калеба, торчащий из воды. Прошло несколько минут, а Калеб все еще не издавал звуков, я повернула голову к его лицу и поняла, что он все еще смотрит произошедшее со мной.

– Это ведь началось еще до моего отъезда! Почему ты не рассказала мне?!

Я так и знала, что он будет злиться. Поскальзываясь и ударяясь об твердые ноги Калеба, я попыталась выбраться из ванны. Он угрюмо и молча наблюдал за моими движениями, а потом тяжело вздохнул и резко поднялся на ноги, успев подхватить меня до того как я опрокинусь назад в ванну.

Лишь теперь я поняла, что он был не просто зол – он был разочарован. И я понимала почему. Потому что я ему не доверилась. И он был во всем прав. Но я так надеялась, что произошедшее в Лутоне ничего не значит, что кошмары вскоре пройдут, я просто убегала от проблемы. Но сил чтобы почувствовать свою вину не осталось, как и у той девушки в лесу.

– Это очень серьезно, ты каким-то образом установила с ней очень сильную ментальную связь – даже сильнее, чем в прошлом году со мной, но тогда твое сознание действовало интуитивно. А тут она сама нашла тебя, в поисках помощи. Ты была обязана рассказать. Если не мне, то хотя бы родителям. Не знаю даже, почему Вунворт, увидев тебя, ничего не понял, он же врач? И с таким давно сталкивается!

Вунворт? Что-то смутно знакомое. Ах, да, друг Грема в Лутоне.

Калеб нес меня обратно в комнату, и я слышала, и ощущала, как с нас стекает на пол вода. Но я не думала об этом, как и о том, что мне говорил Калеб – я просто хотела, чтобы он продолжал меня обнимать.

Я вспомнила его слова о поцелуях – они ведь все мои! Калеб еще что-то говорил, но я подтянулась вверх и, обхватив его шею руками, накрыла губы Калеба своими. Он остановился, и сначала не отвечал. Но вот я почувствовала ответный импульс. Его губы стали неожиданно горячими, трепетными и напористыми.

– Я хочу тебя… – вот что я выдохнула в ответ на все его слова.

Мое тело наполнялось теплом и истомой, и мокрая одежда уже не могла остудить сжигающие меня чувства. Кожа словно горела под натиском его пальцев.

Калеб метнулся в сторону комнаты. Он неторопливо снимал с меня одежду, в то время как мои пальцы соскальзывали с пуговиц его пиджака. В скором времени я была почти без одежды, а он оставался все еще в рубашке и брюках.

– Я боюсь. – немного придя в себя, выдавила я. Мне действительно было страшно. Мой первый раз с ним. И я не хотела, чтобы он был таковым – успокоительным средством после истерики, а для Калеба средством, чтобы согнать злость, которую он держал на меня за то, что я ничего не рассказала. Но его глаза были светлы как никогда прежде, и я понимала – он не голоден, и время достаточно подходящее.

– Все будет так, как ты скажешь, – Шепнул он и поцеловал меня вновь. Его глаза, словно ртуть – смотрели на меня и опьяняли. Я запустила руки ему под рубашку, и счастливо вздохнула, чем вызвала удивленный смешок Калеба. Кожа у него – нежнейший атлас, такой холодный, что кажется, трогаешь лед. И это после горячей ванны – еще одно доказательство того, что Калеб был сыт, раз он так быстро остывал. Пусть он считает меня распущенной, но я хотела это сделать, хотела быть с ним. Остаться на всю ночь и забыть обо всем. Меня слишком тянуло к нему.

Я провела рукой по его плоскому белоснежному животу, и Калеб задрожал, но не отстранился, как я первоначально предполагала.

– Это может быть и не сегодня, а тогда когда ты скажешь.

Я знала это. И знала, что могу остановить его в любой момент – и как бы ему не было сложно, он устоит. Значит, нужно было что-то решать, и уже.

– Тогда просто давай полежим рядом, – предложила я, так как первоначальное возбуждение начало спадать, и я чувствовала, как немели руки и ноги от усталости. После такого напряжения, мне вряд ли стоило бы нагружать свое тело еще больше.

– Если хочешь, – Калеб не был разочарованным, потому что, как я понимаю, мой страстный натиск застал его врасплох.

Я не стала одеваться, и так и прижалась к нему. Расстегнутая рубашка открывала его грудь, и я прижалась к ней своей. Твердые пуговички и материя грубо врезались в мою нежную кожу, но я не замечала этого, так как руки Калеба успокаивающие и одновременно дразнящие двигались по моей спине, спускаясь ниже, проходясь по согнутым ногам.

Он был так близко, и я чувствовала, как мое тело обменивается с его телом теплом. Это был мир и покой, которого мне так не хватало с того времени, как он уехал.

– Нам нужно ехать к тебе. Рассказать всем о твоей связи с той девушкой.

– Ее зовут Сани. Сани Стюарт.

– О Сани. Всей семье нужно это знать. Это немного странно, что у тебя такая прочная связь с волком.

– Она еще не совсем волк, – поправила его я, озадаченная его словами. Конечно, я понимала, что это было странностью, что сознание Сани так захватило меня, но почему так важно, чтобы вся семья знала, об этой странности?

– Может как раз, поэтому вы стали так близки – она все еще похожа сознанием на человека, но уже становится волком. Ты говорила, что попасть в сознание вампира тебе намного легче, а она – еще пока что полукровная, полуволк.

– Но какая разница?

– Разница в том, что мы пока что не знаем что они за волки. Если это Свора – они должны были нам сообщить о соседстве, но почему-то этого не произошло.

Он замолчал думая о своем, и я тоже. Спустя четверть часа, Калеб принес мне сухую одежду – мою, которую я на всякий случай оставила у него, всякий случай как раз и пришел. Надев свой спортивный костюм, и верхнюю одежду, я ждала Калеба на улице. Холодный ветер шевелил еще влажные волосы. Становилось все холодней – и не мудрено – конец октября нес за собой в скором времени не только опавшие листья, но и напоминание о приближении зимы.

Я стояла, смотря на дом. Вот весь свет в доме погас, остался гореть только фонарь над крыльцом, но Калеб все не выходил. Неожиданно позади меня просигналила машина. Я даже подпрыгнула на месте от неожиданности. Обернувшись, я увидела Калеба, сидящего в моей машине – мне хотелось разозлиться на него, но его улыбка была такой по-мальчишески обезоруживающей, что я просто пошла к машине.

Сегодня в доме не было людей кроме меня и моих близнецов, да и они уже спали к тому времени, как мы с Калебом приехали.

Все ждали нас в гостиной.

Мне даже и не надо было проникать в их сознания, чтобы понять, о чем они думают – все были ошеломлены. Значит, Калеб уже успел им позвонить и все рассказать. Наверное, даже с деталями, которые он увидел через мои воспоминания.

Я остановилась на пороге и не знала, что делать. Калеб, стоящий позади, подтолкнул меня к дивану.

Больше всех была зла Самюель. Она была обижена, что я не рассказала ей, что меня тревожило эти две недели, будто бы это помогло бы мне не видеть тех кошмаров. Я знала, что она тревожилась и переживала за меня. И ей все еще было неприятно, что если со мной что-либо случалось, то об этом первым узнавал Калеб. Она не хотела поверить, что я уже настолько выросла, ей хотелось верить, что я по-прежнему такой же ребенок, как Соня и Рики.

Я вкратце рассказала им все что случилось. Особенно тщательно о дне в Лутоне, что, конечно же, заставило нахмуриться Грема – ведь он встретил меня как раз после того, что случилось, но так ни о чем не догадался. Хотя, как я поняла, уже встречался с подобными случаями.

Потом о кошмарах. Этот рассказ сделал моих родителей мрачнее тучи. И я чувствовала, что относительно этого еще будет разговор – слишком уж они приняли близко к сердцу то, что случилось.

Наконец когда я рассказала о сегодняшнем сне – они несколько преобразились.

– Не знаю, это определенно не похоже на действие Своры – слишком уж жестокие методы, – Терцо и Грем переглянулись, и этот взгляд напомнил мне о старом вопросе, который давно меня интересовал. Как давно Терцо и Грем знали друг друга? Я знала точно, что они встречались и до нашего переезда сюда. Так когда это было и при каких обстоятельствах? Отец некоторое время работал в Семье Бесстрастных, может там?

– Это точно, – подтвердил Грем.

Они начали говорить о волках, и я, слушая их разговор, решила тем временем сходить за соком или водой – от долгого рассказа у меня уже саднило горло.

Я поднялась, но тут же замерла. Картинка в моей голове стала вдруг яркой и засветилась словно вспышка, но мне удалось ее подавить. Наваждение исчезло, в глазах прояснилось, и разом мне стало так плохо, что я едва устояла на ногах.

Но тут что-то произошло, незаметное для глаз других. Но видимое моему мысленному взору. Эти потоки чужих сознаний хлынули сквозь меня, схлестнулись, переплетаясь, выворачивая наизнанку. Я вскрикнула. Эхом отдался вскрик Самюель и Калеба, испуганный и потерянный. Пол рванулся мне навстречу, но руки Калеба вовремя меня перехватили. И я уже не замечала, что твориться кругом. Главное было то, что происходило сейчас в моих мыслях. Которые уже стали чужими…

Боль раздирала мою голову. Я лежала в кровати, а надо мной зависло затемненное капюшоном куртки лицо, и с него падали капли, словно этот незнакомец попал под дождь. Он смотрел на меня. И хотя я не видела его глаз, я это понимала. Моя грудь тяжело вздымалась, а тело сотрясала мелкая дрожь, как во время лихорадки. Мое зрение то становилось резче, то вовсе падало, что я видела все размыто и нечетко.

Кто-то возле моей кровати зашевелился, и я посмотрела на него – это был врач, а может я подумала это, потому что он был в белом халате.

– Она не доживет до утра, – тихо сказал он. И эти слова меня напугали. Почему? Почему я должна не дожить до утра?

Но тут мое тело сотрясла такая судорога, что от боли я даже прогнулась дугой и закричала. Я долго кричала и билась, пока не почувствовала эту страшную слабость и осознание того, что врач прав. Мне оставалось еще несколько вздохов…

Я будто бы выпала из сознания девушки, и боль тут же отпустила мое тело. И лишь одна мысль билась в моем разгоряченном сознании – Она умерла.

Я знала это точно. Сани не смогла пережить становления.

Я оглянулась – вокруг дивана замерли члены моей семьи, их лица были искажены страхом, и только одно лицо я видеть не могла – того, кто все это время сжимал меня в объятьях и видел то же что и я. Калеб глухо застонал, и немного приподнялся вместе со мной. И он же избавил меня от необходимости произносить следующие слова.

– Сани Стюарт умерла – не пережила становления. Они снова будут искать.

Все молчали, глубоко переживая все, что случилось, потому что мне пришлось все это пережить. Я обернулась к Калебу – он был так же расстроен, как и остальные но в его глазах теперь было больше понимания, и оттого его страх за меня усилился.

– Сегодня у тебя не будет кошмаров, – этот надломленный глухой голос принадлежал Прату, – значит, на сегодня мы можем оставить ее одну.

Все уставились на него в глухом изумлении.

– Нам нужно поохотиться – неизвестно, что будет в ближайшее время, а сегодня они не пойдут в лес, потому нужно использовать момент.

Даже я поняла, что он прав. Волки, так же территориальны как и вампиры, и раз они пока что не знают о существовании такой большой семьи на территории соседствующей с их, им не стоило раскрываться. Ведь пока что они не приносили проблем им – а это значило, что ни Туорбы, ни Гроверы ничего не могли предпринимать.

– Идите, я пойду спать. На сегодня для меня предостаточно приключений. Как не страшно это говорить – раз Сани больше нет, я смогу выспаться.

Я говорила это как можно более спокойным голосом, но внутри у меня все сотрясалось от страха и отвращения. Видеть, как умирает человек, а к тому же чувствовать это было просто ужасно.

Родители, обняв меня поочередно, поспешили в детскую проверить близнецов. Грем и Прат пошли переодеваться. И только Калеб остался возле меня.

– Я вернусь раньше них, и заскочу к тебе.

Через час дом опустел, и я осталась одна, не считая, Сони и Рики, согреваемая обещанием Калеба, и его поцелуем. Я старалась не думать о Сани и том, что с ней произошло, когда поднималась к себе.

Мне казалось, стоит коснуться подушки, и я тут же засну, но не тут-то было. Я все прокручивала в голове разговор между Гремом и Пратом, и думала, думала, думала. Кода пошел дождь, я встала, чтобы открыть окно, и от этого стало легче – воздух в комнате стал легче и чище.

Кажется, я все-таки смогла заснуть, когда мое внимание привлек странный скрипящий звук. Я скорее почувствовала, чем увидела, как в комнате кто-то оказался. Но я не испугалась, даже в темноте я поняла кто это. Миг, и он приземлился на мою кровать.

Я села в кровати, сонно поглядывая из-под ресниц на Калеба. Он пристроился рядом и смотрел на меня немигающим взглядом. Его длинные ноги, закинутые на мою постель, оставляли темные грязные следы. Обувь и штаны мокрые, как и он сам. С его волос все еще стекала вода, что заставляло думать, о продолжительном ливне, шумевшем за окном, который застал его, видимо, еще в лесу.

Странно было видеть его такого мокрого, слышать звуки капель, ударяющиеся с шумом об землю, и не разделять с ним теплоту и забытье, в котором я сейчас перебывала. Одиночество и страх были забыты, как только я увидела его. Но мои щеки покраснели, стоило мне вспомнить о том, что случилось днем.

– Я ждала, когда ты придешь, – прошептала я, Калеб ласково улыбнулся и пригладил растрепанные ото сна волосы.

– Я же обещал.

– Что-то случилось? Ты какой-то странный.

Внезапно мне будто бы передалась его тревога. Калеб был расстроен. И, мне казалось, уставшим, ведь даже вампирам необходим отдых – не так много и продолжительно, как нам людям, но все же нужен.

– То, что сегодня я почувствовал вместе с тобой – было ужасно. Но ужасней для меня то, что ты все время, эти две недели, мучилась в одиночестве, так ни кому не сказав. И меня не было рядом. Мне это напомнило прошлый год – тогда я тоже улетел в Париж, и ты чуть не погибла. Мне нет прощения за то, что я тебя оставил.

– Ты не мог знать, – я взяла его руку в свои, и поднесла к лицу. Я поцеловала его ладонь, одновременно наслаждаясь запахом дождя и леса на его коже – они объединились с его запахом, создавая неподражаемый и ни с чем несравнимый аромат.

– Я должен был. Я всегда чувствую, если тебе плохо, но почему-то в этот раз, не почувствовал, – с горечью повторил он и, покачав головой, отвел взгляд

Он отпрянул, глядя куда-то перед собой, а затем поудобнее расположился на краю моей кровати, словно и не он только что заляпал ее грязью и дождевой водой. Я не позволила Калебу отдалиться. Я притянула его к себе. Глаза Калеба внимательно смотрели на меня.

– Ты мне веришь, что дороже тебя нет ничего на свете?

– Верю.

– Я теперь постараюсь тебя беречь сильнее, чем раньше. От всего…и всех, – последние слова он добавил очень тихо, и я подумала, что мне показалось.

Калеб на миг отпрянул и исчез в темноте. Я уже испугалась, что он ушел. Но вот вновь скрипнула кровать, и Калеб лег рядом со мной, накрывая нас одеялом. Он переоделся в сухую одежду, и о его мокрой и грязной одежде напоминали лишь чернеющие полосы на моем одеяле.

Калеб обхватил меня так крепко, что мне даже казалось, еще мгновение он меня задушит, но вот, его руки ослабли, и мне стало намного уютнее в кольце его рук.

– Спи. Сегодня никаких кошмаров.

Он поцеловал меня, надрывно тяжело, словно завтрашнего дня не будет. Его поведение меня немного напугало. Может что-то случилось на охоте? Но он бы мне рассказал, я была в этом уверена.

Это была первая ночь, которую я провела с Калебом в своей кровати.

Глава 12. Конфликт

Ты такая, каким бы я хотел быть

Твоя свобода становится легкой

Вся ты резонируешь счастье

Теперь я уже не соглашусь на меньшее

Я завидую тебе

Твоя душа не может ненавидеть

Высшие силы оберегают тебя

Citizen Erased (оригинал Muse)

Я все собиралась это сделать, но, то времени не было, то сил, а теперь после этих событий с волками и ступором, в который я впадала, когда сознание Сани так активно меня звало к себе – я поняла, что мне придется это сделать. Письмо от Джейсонда стояло в самом дальнем уголке стола, а не валялось, где попало как письмо Патриции Калебу. И я понимала, что должна его прочитать, чтобы попробовать контролировать свое восприятия к другим сознаниям.

С утра перед школой меня наверняка ждал тревожный разговор с родителями о кошмарах. Но я была готова. Почти знала, что им ответить, но мое «почти», не совпадало с их «почему», причем многократным «почему».

Я как могла долго оттягивала этот разговор, они дали мне на это почти неделю, чтобы я выспалась и привыкла, набралась сил. Вчера Терцо сказал мне, что я уже лучше выгляжу – это стало невидимым сигналом для меня, что разговор близко. Поэтому с утра, как я ни старалась побыстрее смыться в школу, что-нибудь да вставало у меня на пути. Сначала Соня, – зубки ее резались активнее, чем у брата, потому она была весьма раздражительна, и Терцо с Пратом выскочили из дома, тут же найдя какие-то срочные дела, значит, я оставалась один на один не только с орущими детьми, но и обозленной мамой. Вот этого мне только не хватало.

Когда Самюель забрала Соню, я взяла из спальни Рики, чувствуя тревогу сестры, он тоже стал неспокойным, но достаточно быстро пришел в себя, оказавшись на руках. Пока Самюель смазывала десны Сони, я что-то напевала Рики, при этом успевая подносить ложку с пюре к его открывающемуся рту. И хоть я видела, что он заинтересован моим пением – сестра с другой стороны стола привлекала его куда больше. Его синие глаза, опушенные куда более густыми ресницами, чем у меня, ревностно следили за движениями Самюель. В этом они были ужасно похожи – если что-то было у одного, то тут же нужно было и другому, если я брала на руки Соню, личико Ричарда в тот же момент искривлялось, а когда его перехватывал Калеб, то уже Соня рвалась с моих рук в ту же сторону. Единственным что так никто в доме не мог понять, почему оба близнеца, засыпали, проведя долгое время около Прата. Он это никак не объяснял, лишь улыбаясь. И в данном случае, это было полезное воздействие – Соня и Рики были слишком активны – для них всегда было сложностью лечь спать в девять, особенно если вечером собиралась такая публика, которая могла бы уделять им море внимания.

Ну вот, на кухне настала благословенная тишина, которую разбавляло мое пение. И как всегда Соне тут же срочно понадобилось сесть с нами, но думаю, причиной был совсем не мой голос, Соня, как и Рики в первую очередь искала брата – своего верного друга во всем, и это они еще не умели говорить. Мне просто страшно было подумать, что будет, когда им станет по семь. Соня определенно будет втягивать брата во всякие проблемы и шалости, которые ей Терцо и Самюель будут спускать, а Рики постоянно будет пилить сестру, хотя так ни разу ее не сдаст. Было что-то подобное и между нами с Ричардом, но он все же относился ко мне покровительственно и тоже следил за тем, чтобы мои шалости не заходили за определенные рамки.

– Ну, давай, начинай, я готова слушать, – я немного отстранилась от Рики, чтобы лучше видеть маму. Ей не нужно было объяснять, о чем я говорю, и как Терцо она не станет ходить вокруг да около.

– Думаешь, стоит говорить об этом перед школой? – Самюель взглянула на меня из-за шелковой завесы белоснежных волос.

– Никакой разницы – сегодня контрольная по физике, и мистер Чан не упустит возможности мне испортить настроение, так уж лучше я с плохим настроением приеду в школу, – пробурчала я, немного смущаясь от такого забытого родительского гнева. С каких пор интересно я перестала считать мнение Самюель самым весомым? Да с тех самых как в мою жизнь вошел Калеб. Его мнение было самым главным, и совещалась я только с ним, делилась своими проблемами, как недавно сказала Самюель, я похожа на квартиранта – видят они меня редко, да и то когда я прихожу вечером, чтобы поесть и лечь спать!

– Ну, спасибо, – Самюель возмущенно поджала губы, – ты уже настроена на то что я тебе испорчу настроение. А я просто хотела объяснить тебе, что мы, как твои родители, все-таки еще имеем право, знать о таких вещах, как ужаснейшие кошмары, и случайное ментальное общение. Это же тебе не детские шалости – это серьезно! Никто не знает, что несет в себе это твое влезание в чужое сознание для тебя самой. Даже не каждый вампир способен полностью пользоваться своим талантом, а что говорить о человеке. Твой рассудок все еще имеет способность, разрушатся.

– Я понимаю, просто… я так надеялась, что оно пройдет само собой, – я закусила губу, и чтобы не смотреть на маму принялась стирать с лица Рики остатки еды. Он, словно бы почувствовав мою нервозность, потянулся ближе ко мне. Соня как зеркальное отражение брата сделала то же самое. Я вытерла и ее ручки, но, ни одного так и не вытянула из стульчиков. Соня тут же скривилась, очевидно, полагая, что таким образом сможет на меня влиять, но такое действовало в основном на мужскую часть населения нашего дома. Я проигнорировала ее действия, как ни в чем не бывало, и, посидев с таким видом минуту другую, она вернулась к более интересным занятиям, как дергать брата за кофту.

– Это не простуда и не насморк, само собой не проходит! Да и вообще о чем ты думала, умалчивая это? Я надеялась, что ты хотя бы ждала приезда Калеба, чтобы рассказать ему, но как я поняла по его рассказу, если бы он не застал тебя спящей, ты бы вряд ли рассказала. Та ситуация, что сложилась в Лутоне, грозит опасностью!

– Я этого не могла знать, так как вы мне ничего не рассказываете!

– Это для твоей же пользы, – уже мягче отозвалась Самюель. Она привычным движением поднялась на ноги и разгладила идеально гладкую юбку. Отвернувшись к плите, она постояла так несколько мгновений. – Все не так просто. Мы пока что и сами не полностью понимаем с чем имеем дело. И то, что ты имеешь такую связь…с волками…не очень хорошая новость.

– А какая разница, у меня и с вами есть связь, и с людьми.

Неожиданно Самюель дернулась при последнем слове в мою сторону. Ее лицо приобрело напуганное выражение.

– Ты говоришь о людях, так словно не одна из них.

Я хотела было возразить и улыбнуться, но не смогла. Меня и саму напугало то, как я это сказала.

– Рейн, это не правильно…

Я не дала ей закончить, потому что вскочила на ноги и бодрым голосом воскликнула:

– Все убегаю, а то опоздаю в школу. Сегодня вечером мы собираемся у Калеба смотреть фильмы, так что буду поздно.

Я смачно расцеловала липкие щечки близнецов, за что была награждена веселым угуканьем, а от Рики даже подобием слова Рейн. Самюель встревожено наблюдала за мной, и я почувствовала, как ее мысли кружатся вокруг меня.

Но Самюель не дала мне так быстро исчезнуть с кухни, как я того хотела. Она обняла меня, пригладила волосы, и стояла, вглядываясь в мое лицо.

– Ты же знаешь, что мы за тебя переживаем?

– Конечно же, знаю, – я постаралась не быть такой, как в последнее время, и показать ей, что тоже ее люблю. – Просто, это сложно…

– Я понимаю.

Я хотела сказать, что она вряд ли может понять всю ту бурю чувств, что оставили после себя кошмары, и связь с Сани Стюарт, но промолчала. Самюель многое пережила и еще во время своей смертной жизни, и разве я могла ей сказать, что она меня не поймет? Еще не понятно кто кого на самом деле не понимает.

– Я пойду.

Самюель с тяжелым вздохом разжала руки, ее лицо еще потянулось за мной, вдыхая сладчайший запах крови, но я постаралась выкинуть эту картинку из головы. Впереди был сложный день в школе, выматывающая тренировка и что самое главное вечер, проведенный с Калебом и друзьями. Никаких родителей, а то что-то мы зачастили проводить вечера с ними. На что тонко намекнули Бет и Теренс.

Не знаю, может просто я не замечала, или действительно страсть начала сходить, но любовный треугольник Грем-Ева-Прат, вел себя в последнее время довольно миролюбиво. На лицо Евы вернулась улыбка, Прат ходил удовлетворенным жизнью в маленьком городе, единственное – недовольным оставался Грем. Даже если это касалось Прата и Евы, я не знала. На меня свалилось и так слишком много всего, чтобы я переживала сейчас из-за них. И худшим, как оказалось, в последнее время были не последствия кошмаров (а они изредка еще снились), а то, что Калеб стал странным. Не то чтобы обеспокоенным, и не то чтобы расстроенным, а как будто бы все это вместе взятое.

Все началось после той ночи охоты, когда он пришел ко мне и остался на ночь в моей комнате. Он был как всегда внимателен, переживал за меня, но что-то изменилось. Какая-то вещь его тревожила, и Калеб явно не собирался ею со мной делиться. Я даже было опустилась до мысли проникнуть в его сознание, но тут же отмела ее как просто ужаснейшую мысль, что могла прийти в мою больную голову. И все же тревога не спадала. Я уже знала такой настрой Калеба – обычно, пребывая в таком настроении, он что-то решал. И как всегда – за нас двоих, а может в данном случае только за себя. Я переживала, и боялась, только не могла понять почему.

Прат, видя все это и некоторое охлаждение между нами, наоборот – просто расцвел. Так и хотелось съездить чем-нибудь тяжелым по его ухмыляющейся мине, но я понимала, что от этого он не пострадает, а только еще больше развеселится. Как же – ведь у нас не все так хорошо как было раньше.

Впрочем, все было хорошо, лучше некуда, но я чувствовала отстраненность Калеба, и связана она была не с его искусством и не с волками, так как о них пока что ничего не было слышно, а именно со мной.

Следя за петляющей дорогой, я едва смогла унять дрожь страха, за нас с Калебом. А если он вдруг увидел всю меня, и это ему не понравилось? Я была вовсе не такая как обычные люди, я была не вампиром, я была не понятно кем!

Доехав к школе без случайностей на дороге, которые вполне могли появиться в связи с моей нервозностью, я как раз успела припарковаться, когда возле машины возникла Бет. Ее настроение, в отличие от моего, было более чем радужным. В своем любимом наряде – черные облегающие джинсы, светло-серая майка и пиджак школы, она прислонилась к капоту моей машины и подставила лицо небу, словно оттуда на нее лилось солнце. Хотя на улице действительно было тепло, но не настолько, чтобы она могла ходить без куртки, и все же Бет была без нее.

– Что за повод для радости? – меня приветливой назвать было трудно, особенно когда я просто таки чувствовала, как конверт с письмом Джейсонда пропекает карман джинсов. По привычке поискав машину Калеба на стоянке, я обозвала себя дурой, и до конца выбралась из машины.

На стоянке толпилось не так уж много школьников, и они не обращали внимания на прибывающие машины, каждый о чем-то говорил, и как я поняла по обрывкам фраз – в основном все разговоры крутились вокруг, Сани Стюарт. Как всегда нашлись те, кто ее знал, и теперь разворачивали перед слушателями животрепещущую сказку, о том каким же хорошим человеком она была. Она и была, но вряд ли кто-то здесь действительно хорошо ее знал.

– Свора псов, – с омерзением пробормотала Бет, и я уставилась на нее, разинув рот.

– Прости, что ты сказала?

– Да я так, меня просто злят все эти лживые собаки, которые распространяют сплетни.

Чтобы успокоить сердце, начавшее биться быстрее при ее словах, тоже прислонилась к машине (как хорошо, что вчера Терцо помыл ее!) и двор со всеми нашими школьными группками открылся моим глазам.