Текст книги "Свора - Зов крови (СИ)"

Автор книги: Юлия Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 50 страниц)

Конечно же, мои глаза просто не смогли бы проследить за этим движением, а тем более передвижением статуэтки, но Теренс поймал ее почти лениво.

– И что?! – рассмеялся Теренс, но, обернувшись к Бет, увидел ее ошеломленный взгляд.

– Как ч-что? – прошептала Бет, все еще неспособная подняться с пола. – Ты разве не заметил этой скорости? Он кинул ее, будто выпустил пулю!

– Да о чем ты говоришь?! – Теренсу действительно стало страшно. Если уже и Бет говорила такое… Его голос дрожал, глаза почти горели желтым огнем.

– Успокойся Теренс, – Терцо поднялся с дивана, но так и не сделал ни шагу в его сторону. – Не стоит волноваться. Это плохо сказывается на тебе.

– Твои глаза, – ахнула Бет, – они желтые.

Дрожащими руками Бет вытащила зеркальце из маленькой сумочки, которая полетела вслед за ней на пол, когда Теренс пытался забрать ее подальше от Евы. Она на миг задержала руку, перед тем как дать ему, наверное, раздумывая, стоит ли смотреть на себя, но тут же резко протянула зеркальце Теренсу – видимо она не хотела этого видеть.

– Они не навсегда желтые, – прошептал ей Калеб. Бет с мокрыми от слез глазами была поистине ужасным зрелищем. И все же она признательно кивнула Калебу, не смотря на то, что теперь знала про него.

Теренс лишь мельком глянул на себя, и зеркало назад перекочевало в руки Бет.

– Теренс, – Калеб поднялся с кресла, отпуская мою примерзшую к нему руку, и усадил возле меня Бет. Теренса же почти насильно толкнул на диван, хотя он и так не мог проявлять сопротивления. – Прости, но все это правда. Мы не люди, это действительность, как и то, что вы теперь оборотни. Не в наших силах, что-либо изменить, но мы хотим помочь,… понимаешь? Помочь!

– Сколько тебе лет! – внезапный вопрос Теренса, не заставил Калеба смутится. Он выпрямился и улыбнулся, понимая, о чем говорит Теренс.

– Мне 84.

– Мой лучший друг – старик, – присвистнул Теренс.

– Ты убиваешь людей? – снова спросил он.

– Теперь нет, но мне приходилось.

– А остальные? – Теренс осмотрел мою семью таким странным взглядом, что я даже не знала что думать.

– Бывало, – ответил вместо Калеба Терцо. – Но мы уже десятилетия живем, питаясь животными.

– Ой, да что вы с ним дурачитесь – воскликнул Прат, – милый мальчик, ты тоже вполне можешь убить человека, так что не обольщайся. И поверь – тебе понравиться!

– Вы уверены, что он ваш брат, мистер Туорб? – Теренс уже практически взял себя в руки, раз попытался пошутить.

Это вызвало волну облегченных вздохов и смеха в комнате, улыбнулась даже Ева. Не смешно было одной Бет, да и, пожалуй, Прату.

– К сожалению да, единокровный брат, – развел руками Терцо.

Как больно было смотреть на поникшие лица Теренса и Бет, всегда таких жизнерадостных ранее, а теперь вовсе потерявших свой свет. Но Теренс уже был на пути к тому, чтобы справиться со всем этим, но не Бет. Отстраненная фигура Евы тоже вовсе не напоминала мою подругу. И больше всего меня раздражало то, как Прат насмехался над ними, будто бы их ситуация и искреннее переживание всех присутствующих – это смешное, достойное порицания дело. А сами Теренс, Бет и Ева дураки – потому что получили, можно подумать, самый драгоценный в своей жизни дар. Я могла бы радоваться такому – потому что столько лет была готова к подобному, но не они! Меня выворачивало от его гадкой ухмылки, теперь полустертой словами Теренса. Его улыбка искажала это красивое правильное лицо, обрамленное черными кудрями.

– Нам теперь нельзя помочь, – слова Бет заставили всех перестать улыбаться. Она прислонилась жалобно ко мне, и это была ее первая попытка показать истинные чувства. Я обняла ее, и тут же наткнулась на обиженный непонимающий взгляд Евы. Ее я так не могла обнять и она это понимала, чувствовала мой страх, как бы я не пыталась его скрыть. Но ведь сейчас, когда вокруг было столько существ готовых прийти мне на помощь, я могла сделать это, не так ли?

И я, не колеблясь, протянула ей руку, и этот жест остался, будто бы незамеченный ни кем. Ева с сомнением и в то же время желанием пошла мне на встречу. Бет на миг дернулась, когда Ева очутилась рядом, и тут же улыбнулась ей. Это же всего лишь Ева, было написано на ее лице, и, тоже отметив эти чувства, Ева осторожно опустилась возле нас. И вот мы уже сидели рядом, как в старые времена. Словно они снова люди…

Калеб, увидев нашу троицу в сборе, не кинулся, как я ожидала, чтобы оградить меня от Евы… он улыбнулся, будто бы так и должно быть. Ведь теперь так будет всегда: я человек, а с двух сторон от меня оборотни и вампиры. Мой мир значительно расширился, хотела я того или нет.

– Как вы нам поможете? – спросил Теренс, сдавшись, наконец, под напором моей семьи. Он еще не верил, но его чувства уже верили. Теренс успокаивался, глаза вернулись к зеленому цвету, такому привычному и знакомому, неотделимому от него. Но он дрожал, так же, как в тот день, когда волки напали на них.

– Тогда начать стоит с нас с Терцо!

Глава 17 а. Предистория

Мы были бессмертны, мы были всесильны,

О синее небо разбились молитвы,

Зеленой травой шелестит тихо лето,

О свод поднебесья ударилась птица,

Июльское солнце шутя разломило

Надежду на сон – в преддверии бури,

И серые тучи кружатся, ликуя,

И бьют о чужие ворота, как стоном.

В дожде утопили, бичом исхлестали,

Пусть тает дорога на небо, пусть тает!

Рассыпались звезды – гроздь ягод в ладони,

Укройте! И раны омойте росою!

Мы были другими, мы в ночи бессонной

Скитались, прощались в тенетах разлуки,

Со смертью венчались, витая в молчании.

Остались лишь сны, что на белой стене

Писали слепыми руками, да чаша

Вин терпких рубиновых, смешанных с ядом,

Надежда в несбывшемся песней не спетой

Осталась печатью на теле распятом

(Lomien)

Грем оставил книгу на столе и опустился на подлокотник диванчика, где сидели мои родители. Его глаза всего лишь на миг скользнули по комнате, чтобы найти Еву, и тут же вернулись обратно к Теренсу. Почему-то и он не посчитал такую близость Евы ко мне и Бет опасной, а ведь подходила ночь.

– Ой, подождите, пока я выйду, чтобы не слышать этой животрепещущей, слезливой истории. Лучше пойду к близнецам! – Прат, как всегда театральным жестом влез в разговор.

– О, а ты еще здесь? – наиграно удивился Калеб, – Когда ты молчишь, ты, словно перестаешь для всех существовать.

Прату не удалось правдиво скорчить гримасу, которая напоминала бы пренебрежение. Он явно был задет словами Калеба. Но на него уже никто не обращал внимания, кроме меня. Я проводила взглядом Прата, и поняла, что его можно было назвать, почти расстроенным. Значит ли это, что рассказ отца и Грема, коснется и Прата?

– Я уже понял, что Прат не очень любит людей, еще как только он приехал, – заметил Теренс, стоило дверям за Пратом закрыться. – Но он так же относиться к вампирам и оборотням?

– У него было тяжелое детство, – улыбнулся Терцо, как всегда считающий себя виноватым, за поведение брата.

– Это заметно, – пожал плечами Теренс. Я не смогла, сдержать улыбки, ведь Теренс всегда был веселым. Интересно как он отреагирует, узнав, сколько всего теперь сможет делать? Впрочем, я и сама не совсем понимала, что он там может уметь.

– Начнем, наверное, с того, что вам нужно знать в первую очередь, – Грем явно не был расположен сейчас к шуткам. Может и лучше, что Ева сидела возле меня, иначе его настрой мог ее быстро превратить в кровожадное существо. Но пока что она не выказывала никаких признаков волнения, тревоги или проснувшегося голода, а тем более желания убивать. Теперь я больше даже полагалась на чутье Бет – если бы что-то в Еве изменилось, она бы точно ощутила. Единственным моментом, что меня сейчас волновало – так это явно потяжелевшие фигуры подруг, опирающихся на меня. Я понимала, что долго так не высижу.

Теренс стал тут же серьезным и внимательным, хотя и несколько настороженным, он все еще пытался справиться с недоверием, а Бет так вообще вела себя так, словно находиться на нудной лекции мистера Чана. Ее глаза были полузакрытыми, и если бы не прерывистые тяжелые вздохи можно было подумать, что она заснула.

– Есть три семьи, которые так сказать управляют подобными нам, то есть вампирами и оборотнями. Это Свора – те, кто в ответе за вас, Человечные – мы являемся их членами, а также Бесстрастные. Бесстрастные самые главные – они главенствуют на протяжении нескольких тысяч лет, и именно они остались верны тому, что пьют кровь людей, но теперь они стали очень осторожными, потому не убивают людей, и превращают их в подобных себе очень редко. Человечные – на данный момент самая распространенная семья – их называют еще Защитниками крови – мы не проливаем кровь людей, потому что сами были ими, и потому что у некоторых новорожденных остались семьи, любимые, дети, внуки. Ваша семья – Свора, сейчас считается на грани вымирания, и потому, не смотря на то, что вас создала запрещенное ответвление от Своры, так называемые Бешеные, вас оставили в живых, потому что им нужна молодая кровь, которая не была бы кровью бунтарей.

Я тут же принялась слушать внимательней, когда рассказ Грема коснулся Бешеных. Я хотела знать о них как можно больше, чтобы понимать, почему же у меня с ними такая неожиданная связь.

– Наверное, стоит вам рассказать об этих Бешеных, потому что боюсь, теперь у нас начнутся с ними проблемы – так как нас назначили вашей Сворой, вместо них, потому что мы вас легализовали, вы в учетной записи главной семьи, а это значит, что они потеряли своих кандидатов.

Лицо Теренса на миг исказилось от страха, но он не хотел его показывать, потому быстро взял свои эмоции под контроль. Но все и так понимали, что ему и Бет должно быть страшно.

– То есть? Они покусали нас не случайно, а специально, чтобы мы стали частью их семьи?

– Их стаи, – подтвердил Калеб. – Мы почти украли вас из под их носа. Это по их мнению очень неправильно. И хуже всего то, что они не оставят попытки вас забрать.

– Как это забрать? – встрепенулась Бет. – Мы что вещь какая-то?

– Они считают вас своей собственностью, – сказал Грем. – И если бы вас обратила легальная стая, мы бы ничего не смогли сделать.

Теперь уже Бет и Теренс начали осознавать всю сложность ситуации, а что будет, когда они в первый раз превратятся?

Молчание сохранялось не продолжительно, и так как Теренс или Бет ничего уже не говорили, Грем продолжил.

– В начале 20 века, в Своре начались разногласия по поводу главенства, последний представитель в комитете трех семей решил передать свое место новому волку. И на это место претендовали двое – старый волк, который уже давно считался одним из главных в Своре, а также волк молодой – представитель нового течения в Своре. Он был одним из тех, кто предложил подыскивать молодых людей для Своры тщательней, потому что в то время, волками становились случайные жертвы нападения отдельных не контролируемых волков.

Талласа – старый волк, конечно же, постарался сделать все для того, чтобы исключить из конкуренции Аераса, он саботировал его группу, его стаю, из-за чего те были подвержены изгнанию и вообще гонению. В итоге Аерас перешел в так званую Оппозицию, и стал делать все для поддержания и размножения подобных его группе свор. Почти до 1970 года, все происходило тихо, но и в группе Аераса возникли противоречия. Кто-то был против подобного хладнокровия, с которым Аерас выслеживал, обращал или вообще убивал людей. Насколько можно судить, стая, которая обитает в Лутоне, является более хладнокровной, и им не претит убивать неподходящие кадры, которые были обращены…

Бет и Теренс уже не пугались, их лица стали столь же затвердевшими, как и у вампиров, я была единственной в этой комнате, чьи эмоции было трудно скрыть. Меня все это пугало и более того, мысль о столь кровожадных соседях была мучительной. Что же теперь будет? Остановятся ли они теперь на обращении Бет и Теренса, или стоит ожидать новых обращений? И зачем я нужна им, если не вспоминать азарт того волка?

– В 1970 году когда ситуация изменилась, – слово взял Терцо. Они с Самюель продолжали сидеть все так же, как и раньше, только их руки время от времени сжимались плотнее. – Одна из радикальных Свор, начала нападать на семьи вампиров, а также убивать людей не обращая их, а просто так для развлечения. Подобное стерпеть комитет не мог. Была создана группа из вампиров и оборотней для устранения угрозы… я и Грем тоже входили туда, и нам приходилось убивать волков… подобных вам, некоторые выжили, и им было позволено вернуться в ряды легализованной Стаи. Но большинство радикалов, так или иначе, продолжили свое существование и ни у кого не было средства их отследить. Они затаились, но как видите, кто-то из старых членов семьи Аераса продолжил свои действия. Или же, возможно, что кого-то обратили случайно, и он по зову своей крови начал создавать себе подобных. Мы стараемся выяснить это, но узнать такие подробности трудно, пока мы не встретимся с ними.

Сама цель таких волков стать правящими в главной Семье Своры, и потому они стараются отобрать самых сильных, самых пригодных для выживания. Молодых, здоровых, красивых, обладающих потенциалом. Та девушка Сани Стюарт, на которую совершили нападение, вероятнее всего была лишь одной из первых, но когда она сопротивлялась обращению и оказала слишком уж сильную силу воли – ее убили. Думаю, за вами тоже следят и ожидают, как пройдет ваше обращение – трансформация, чтобы посмотреть подходите вы им или нет, если вы действительно будете подходящим материалом, скорее всего волки попытаются вас отбить.

– Но как это может быть, что они насильно будут нас держать? – воскликнул Теренс. Сама мысль о том, что его может кто-то удерживать раздражала Теренса. И понятно почему, он ведь всегда считался сильным парнем, и это его нервировало.

– Есть и другие способы вас вернуть, – отозвался Грем. – Волки не просто оборотни, которые превращаясь, бегают по лесу, и воют на луну, как их описывают в фильмах. Они очень умны. Особенно главная пара стаи. У этой пары есть возможность контролировать вас ментально. Кто-то может сопротивляться, кто-то нет, и как только вы обратитесь, мы будем знать насколько влияние Волчицы или Волка, из главной пары действует на вас.

– Главная пара? – переспросила я, и тут же заслужила несколько удивленных взглядов типа «А что этот человек здесь делает?».

– Волки живут стаями от 3 до 40 особей и им присущ моногамный образ жизни, когда на одного самца приходиться самка. Это семейные группы, в которых есть альфа-самец и альфа-самка, именно они являются главными, а все остальные, как бы их потомки. У волков есть возможность продолжать свой род, но их дети часто не имеют возможности быть оборотнями, если только их не укусят. Поэтому чтобы не рисковать, они просто выбирают людей для обращения, а своих детей оставляют просто людьми, – пока что не известны случаи, что бывает, если такой помет обратить, потому что главные семьи устраняют или скрывают такую проблему.

Внутри стаи наблюдается строго обозначенная иерархия, на вершине которой находится доминирующая пара, затем следуют взрослые члены семьи, одинокие волки и в конце щенки последнего помёта. Щенками как вы понимаете, являются те, у кого начался лишь первый год трансформации.

Что вам нужно знать так это периоды вашего взросления. 5 месяцев – это становление, вы привыкаете к себе и своим новым ощущениям, не так-то просто психологически привыкнуть к себе новому. Потом идет 1 год – это переход. Из щенков превращаетесь в переярков, годовалых, уже не щенков, но все же молодых волчат. Полное уточнение формы, и психологическое созревание, почти полный переход от человека к зверю, и душой и телом, когда вам исполниться год, вы уже не будете ощущать себя людьми никогда. 2 год – заживление. Вы волки, и стая для вас основное, что есть в вашей жизни, зато, появляется полный контроль над собой и возможно появление какого-нибудь таланта. У волков один на всех талант – способность внимать обращение к вам главной пары, но есть еще два других – превращение по собственному желанию независимо от луны, а также невероятный инстинкт к самосохранению. Но это проявляется не у всех волков. Самые умные и талантливые становятся со временем настолько сильными, что могут или создать свою стаю, или готовы побороться за место альфы в стае, которая его создала.

Обязательным для вас есть одно правило – избегать серебра, оно действительно вас убивает.

Бет приподняла свою голову с моего плеча и уставилась на Грема.

– То есть, даже нельзя его носить?

– Нет. Ты будешь медленно отравляться серебром при ношении, и в итоге можешь умереть при попытке трансформироваться. Не касайся его, а тем более не носи, не ешь с помощью серебряных приборов – это очень быстрая смерть. Пуля из серебра попавшая в тебя, убьет за несколько часов если не вытащить ее и не принять меры.

Бет жалобно скривилась и, посмотрев на меня, изрекла:

– Кажется, у тебя пополниться ряд драгоценностей.

– Ты можешь их отдать Рейн, но все-таки и ей нужно тогда быть возле тебя осторожней, чтобы серебро тебя не отравило. Но не переживай кратковременное прикосновение не настолько страшно. Но вот держать на себе украшение или вообще дотрагиваться слишком часто – и мы просто не успеем довезти вас вовремя к Вунворту.

– Почему к нему? – нахмурился Теренс, видимо ему, не очень-то понравилось пребывание в больнице.

– Он потомок волков, и выучившись на врача, продолжительное время изучал свою семью желая найти способы облегчить их участь. Конечно лекарства против лекантропии он не нашел, но зато понял как лечить отравление серебром у волков. У нас есть на данный момент два антидота для вас, но это только на крайний случай, потому вы должны быть очень осторожны.

– Ну хорошо, и так мы почти ничего не поняли, это одно. Но что мы теперь можем?

Я и Бет закатили глаза, Ева посмотрела на нашу реакцию с интересом будто бы перед ней обезьянки имитирующие людские движения.

Грем улыбнулся.

– Вы станете сильнее, привлекательнее, быстрее, умнее. Лучше всего вам это объяснит фильм предоставленный Вунвортом. Он снимал его среди своры своих родителей. В то время он изучал схожесть оборотней с простыми волками.

Теперь стало понятно, для чего в комнате стоял проектор. Когда свет выключился, я приготовилась смотреть. Но неожиданно я почувствовала, как Бет напряглась, и как отяжелела фигура Евы около меня.

– С Евой что-то не так, – раздался в тишине голос Бет, напуганный не менее чем я сама. Только сказать, что-либо я не смогла, потому что ощутила, как голова Евы склоняется ко мне все ближе. Но это вмиг прекратилось, тяжесть Евы исчезла, Бет стояла на ногах рядом, а в следующую минуту снова появился свет.

В комнате уже не было Грема и Евы. А Бет и Теренс возбужденные и дрожащие прижимались друг к другу, их глаза желтели на бледных лицах, почти как фонари на рассвете.

– Уау, что это было?! – воскликнул Теренс. – Такого адреналина я еще не ощущал!

– Твоя реакция на опасность, – спокойно отозвался Калеб, но его глаза были прикованы ко мне. И тут же он обратился к Терцо. – Думаю на сегодня достаточно. Завтра Первая ночь, думаю им стоит отдохнуть.

– Первая ночь? – заикаясь, переспросила Бет. Она наверняка не ожидала, что все это будет развиваться так быстро.

– Да, завтра полнолуние. Первые разы почти всегда проходят в полную фазу луны, чтобы облегчить процесс трансформации, только со временем вам для этого не нужна будет луна.

– И что нам делать?

– Выспаться, – просто отозвался Терцо. Он тоже был напряжен. Все понимали, что сегодня чуть не произошло кое-что плохое. Теперь меня еще больше будут оберегать и контролировать Еву. Я же почти не поняла, что произошло, и что самое страшное, страха то почти и не было.

– Я вас отвезу, а на обучение всему, что нужно знать у вас теперь будет много времени.

– Еще один вопрос, – на конец, перед тем как уйти Бет обернулась к Терцо и закусив губу, задумчиво посмотрела на него. – Я буду выть на луну?

Я прыснула со смеха, не совсем понимая, действительно ли мне смешно, или так реагирует организм на опасность? Да уж, такое могла спросить только Бет. Теренса интересовало, что он теперь может, а Бет, то, как она при этом будет выглядеть.

– Боюсь что да, – при всей нервозности Терцо все же усмехнулся.

Бет с тяжелым вздохом покачала головой и пошла вслед за Теренсом. Калеб задержался на миг, чтобы поцеловать меня, и остановился, будто бы хотел что-то сказать, но передумал, и тоже вышел.

– Что произошло с моей жизнью? – я смотрела на закрытые двери, чувствуя, как отдаляются сознания Бет, Теренса и Калеба.

Самюель обняла меня тихо и бесшумно и я, конечно же, вздрогнула от ее неожиданно холодных рук. Мама болезненно прореагировала на эту реакцию и все же не отстранилась.

– Я бы хотела сказать, что это ненадолго, но ты же знаешь, что тогда я солгу?!

Я понимающе качнула головой. От Самюель исходил знакомый аромат ее кожи, перемешанный с какими-то духами. Длинные волосы Самюель не щекотали мне как всегда щеку, и то, что они убраны наверх было еще одним плохим признаком изменений.

– Чем дольше я остаюсь человеком, тем труднее мне со всем этим смириться. Для вас ведь эти изменения не так страшны, как для меня?

– Для нас они еще хуже, чем для тебя – невыносимо видеть, когда умирают те, кого любишь. Или слышать, как кто-то хочет умереть.

Глаза Самюель льдисто-голубые, оставались все такими же любящими, так почему же мне так плохо? Мой мир вдруг перестал быть таким же тесным и теплым, а ведь я даже еще не видела, как изменяются мои друзья. Я трусливо боялась, что не вынесу всех этих перемен.

– Завтра сложный день, – рядом оказался Терцо. – И тебе ночью тоже придется пойти с нами, чтобы Бет и Теренсу было легче – ты и Калеб намного ближе им, чем мы. К тому же Бет ведь завтра идет в школу, думаю, ее настрой будет мягко сказать, раздражительным.

Я со стоном уткнулась в плечо мамы. Бет в плохом настроении да еще в школе, просто ужасный прогноз на завтрашний день.

– Тогда действительно пора спать.

Я пребывала в смятении, думая о ночи полнолуния и о том, что и мне придется быть там, и видеть, что станет с моими друзьями.

Как всегда заглянув в детскую на ночь, я застала там Прата.

– Слышал, наша маленькая Ева чуть не натворила дел?

Я окинула дядю убийственным взглядом в надежде, что так он заткнется, но о чем я только думала – это ведь Прат!

– Оу! Значит это действительно так! Как же бедный Грем допустил такое?!

– Не думаю, что это очень важный факт, – огрызнулась я. Смотреть на смешные мордашки Сони и Рики, и в то же время говорить с Пратом, было как-то не правильно. Даже само присутствие Прата возле этих невинных существ было неправильным. И все же кому-то нужно было быть с ними. Вокруг нас троих была сплошная опасность.

– Прошу тебя, давай на сегодня оставим эту тему. Не думаю, что вообще готова что-либо обсуждать насчет моих друзей.

Прат в мгновение оказался рядом. Его глаза не были насмешливыми, а скорее можно было назвать их сострадательными.

– К сожалению, это все твое будущее. Подумай об этом, когда придет твой черед стать вампиром, и представь, как будет Сони и Рики?

– То есть, с каких это пор ты против того чтобы я стала вампиром? – насторожилась я.

– Я не против, но глядя на твое отношение к Еве и волчатам, я начинаю сомневаться хочешь ли и ты этого?

– Конечно же, хочу. Но я выберу сама свою судьбу, а они ее не выбирали!

– Так ли? Подумай, если бы Ева узнала, что ей нужно стать такой чтобы заполучить Грема, разве она бы не согласилась? А Бет, увидев себя в зеркало после первой трансформации, она тоже не будет больше сожалеть, как и Теренс, которому станет внезапно доступно так много, на что он не мог бы надеяться, просто оставаясь человеком. Не делай из них святых, и тогда проще будет смириться. И вообще даже не смей их наталкивать на мысль, что теперь они хуже, чем пока были людьми!

– Я так и не делаю, – возмутилась я, и тут же затихла, потому что чуть не перешла на крик. Помолчав некоторое время. Я следила за тем, не проснулись ли малыши, но нет, после изнурительного дня, близнецы спали, беспробудным сном.

– А как же, – тихо хмыкнул Прат. – Ты все время ведешь себя так, будто бы лучше всех нас. Ты чувствуешь это превосходство, с того времени, как поняла каким талантом обладаешь. А ведь ты еще пока человек. С такими мыслями оборотни быстро перетянут тебя на свою сторону.

– Да как ты смеешь, – зашипела я, и, не зная, как еще лучше выразить свою злость, дернула его за одну из прядей волос, свободно обрамляющих его лицо.

Прат усмехнулся, так как понятно, что боли ему это не принесло.

– Тебе этого никто кроме меня не сказал бы.

– Альтруист хренов, – буркнула я, трясясь от злости. Как он вообще о таком мог подумать?

– Ну, ну, думаю такой разговор еще появиться. Только не стоит так горячиться, если твои мысли чисты от сомнений.

Прат не стал более со мной разговаривать. Он вернулся к креслу, и снова взял в руки книгу, и если бы я не была так зла, то точно бы рассмеялась, потому что это была одна из тех разрисованных книжечек со стишками, которые на ночь малышам читали мои родители.

Не зная, что еще сказать, я просто пошла прочь, понимая, как меня задели слова Прата. Неужели я действительно считаю себя лучше, чем все они, просто потому что остаюсь еще человеком?