Текст книги "Невидимый мир (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

  – А теперь возьмем шире...– послышался голос Рейты.

   Это был прямо-таки волшебный визир. Ивик увидела гигантскую площадь – вся она была занята садом, и лишь кое-где возвышались живописные группы причудливых зданий. Пестрые, похожие на сказочные теремки – или на фантастические композиции. Такое только в Медиане и увидишь. Кое-где были видны и люди, и время от времени Рейта укрупняла изображение – Ивик видела людей вблизи. Детишки играли под присмотром воспитательницы в удивительном древесном городке. Влюбленная парочка спряталась под ветвями в беседке. Трое в белых будто хирургических костюмах ожесточенно спорили о чем-то, стоя у непонятного сооружения с прозрачным верхом, держа в руках маленькие эйтроны. Двое парней играли в непонятную игру с ракетками... а потом Ивик видела летящего человека. Прямо на Тверди. В воздухе. Руки его были схвачены гигантскими белыми крыльями. Человек был уже немолодой, и летел спокойно, не развлекаясь, а будто по делу...

   И все эти люди, отметила Ивик, были дейтрины. Черты дейтрийской расы угадывались безошибочно.

  – Смотрим дальше, – чуть насмешливо сказала Рейта. Ракурс изменился. Теперь Ивик видела город. Она едва не закричала...

   Шелем, один из знаменитых городов Старого Дейтроса. Хорошо знакомый по снимкам, картинам. Воспроизведенный множество раз по памяти, сохранившийся в записях и фотографиях. Эти неповторимые, гэйнами-архитекторами созданные веселые башенки вокруг главной площади, и знаменитая Волна – крыши домов плавно меняющейся.. высоты и окраски, и лестницы, сбегающие к морю... Сад Статуй! Даже он сохранился... И люди, множество людей на улицах.

  – Это, – Ивик не отрывала глаз от визира, – это... реконструкция?

   Голос ее прервался от волнения.

  – Да что ты несешь? Какая реконструкция? Ты посмотри на эти статуи...

   Они были старыми. Очень старыми... Даже отсюда видно.

  – А море, как по-твоему, тоже реконструкция?

   Ивик впервые увидела по-настоящему желтую воду. Желтую – и прозрачную. Загадку Золотого моря так никто и не открыл. Химический состав воды – самый обычный. Дно, обитатели – ничего особенного. Странные отражательные свойства. Погибшее Золотое море было уникальным. На Новом Дейтросе, как и в других мирах, подобного не встречалось.

  – А это?

   Визир перешел на ночную сторону. Небо пересекли пунктиры и точки – здесь было, оказывается, полно летательных аппаратов. Звезды сложились в непривычный глазу узор. Старый Дейтрос астрономически был далек от Нового. А потом Ивик увидела луну.

   Не четыре привычных разноцветных светила. Одну луну, Маан. Описанный в старых романтических стихах – она еще в детстве удивлялась, почему писатели Старого Дейтроса так много говорят о Луне, и никогда не упоминают, что лун-то – несколько... Маан был похож на Триманскую луну, разве что покрупнее.

   Рейта выключила визир.

  – Это не ваше будущее, – сухо сказала она, – это старый Дейтрос.

  – Старый Дейтрос... жив? – тихо спросила Ивик.

  – Господь наш – Бог живых, а не мертвых, – буркнул Кларен.

  – Он переместился, да? Куда-то переместился, но не погиб? И люди там... и вы... они выжили?

  – Все настоящее никогда не умирает. Все настоящее, чтобы остаться живым, проходит сквозь смерть...

   Ивик лежала на нестерпимо твердой почве, и камешки впивались в спину. Серое небо Медианы – привычной Медианы – смотрело на нее укоризненно.

   Ивик замерзла. Но не было сил согреться.

   Обратный путь оказался слишком тяжелым. Слишком тяжелым. Но она выжила.

   Можно было, конечно, остановиться. Она знала, что ничего не случится, что она найдет для себя подходящий мир, о возможности бежать сказали Рейта и Кларен. Но теперь Ивик знала, что должна вернуться. Обязана. Шендак, ее работа ждет! К счастью, она вернулась назад во времени – всех ее странствий будто и не было.

   Путь не хотелось вспоминать. Ивик не была ранена. Ни одного синяка. Она восстановится, ничего страшного. И никогда не будет ничего вспоминать. Мало ли...

   У нее просто нет сил. Но так нельзя. Она в Триманской зоне сейчас. Ее могут найти дорши. И что тогда – возьмут прямо так, голыми руками? Даже если адреналиновый всплеск заставит ее сопротивляться – много она навоюет в таком состоянии?

   Энергия появляется от действия. Надо двигаться.

   Ивик села. Переждала головокружение. Посидела, привыкая к вертикальному положению.

   ... черное ущелье, и вихри, которые вытягивают облачное тело и выкручивают как белье при стирке...

   Вот это и есть настоящий шендак! Когда ты не в состоянии не то, что сотворить образ, ты не можешь даже создать маку, как делают убогие вангалы. Не можешь даже воспроизвести давно знакомый огненный бич или стреляющих мух. Сферу защиты поставить... Шлинг, правда, под рукой, но и метнуть его сейчас нет сил.

   Даже камень не можешь сотворить. Первые упражнения квиссанов – "представьте маленький серый куб".

   М-да, что там она думала про Абсолютный Огонь? Какая самонадеянность...

   Зато она разучилась бояться.

   ... пропасть, бесконечная пропасть, куда падаешь, в любую секунду ожидая сокрушительного удара...

   Ивик стиснула зубы. Встала без помощи рук. Покачнулась. Так. Квисса, как вы стоите? Спину прямо. Подбородок. Шаго-ом...

   Так обманывают себя. Сил нет, а как будто бы и есть. Ты слабее новорожденного щенка, а как будто бы и гэйна, офицер. Н-да... Квисса, что с вами? Цыпа, шендак, ты что, боррены обожралась? На ногах, сука, не держишься, весь сен подводишь, дрянь! Линию держи, тварь!

   Ивик спотыкалась. Безжалостные голоса звучали в ушах – Скеро, безликие, меняющиеся преподы по строевой, из гэйн-велар... все это было давно. И уже безразлично. Очень хочется пить. Но воды больше нет. По биологическому времени путь обратно продлился четверо суток... а может, и больше. Только теперь она чувствовала, как страшно пересохли слизистые, как стянут рот.

   ...Доченька, я ведь говорила тебе. Ты никогда не слушала маму...

   ... из тебя получился бы прекрасный врач!..

   ... Ивик, ты самая лучшая...

   Все не то, все это не так. Ивик медленно шла, покачиваясь. Не падала. Ей нужно было только найти Врата. Любые. На любую планету. Сейчас главное – найти воду. Восстановить силы. У нее просто нет сил, вот и все. Только бы не встретить доршей... Как там с сюжетом? Ивик подумала и решила, что если бы она писала книгу о своей жизни, то сейчас не стала бы запихивать в сюжет доршей. Это было бы излишне. Она пережила такие невероятные вещи, она видела то, чего никто не видел – а тут обыкновенные вангалы, надоевшие до оскомины. И в плен сейчас попасть было бы глупо. И погибнуть. Нет, это не по сюжету. Это был бы глупый, низкохудожественный примитивный сюжет – а ведь творец жизни гениален.

   ...Вы можете писать, Ивенна. Поэтому я и говорю с вами. – Это Бен. Нет, и это не то.

   ... Мамочка, а когда ты вернешься?..

   ... Хорошая моя, я буду тебя ждать, сколько понадобится.

   ... Ивик... Я люблю тебя. Таких, как ты, нет....

   Все не то. А может быть, так?

   ... Господи, помилуй меня! Господи Иисусе, Сыне Божий...

   Он молчит. Бесполезно. Все бесполезно.

   Ивик покачнулась. Пот холодной струйкой пробежал по спине. Гэйна остановилась, глядя вдаль, на серую равнину, по которой приближались дорши.

   Их было немного. Десятка три. Немного, но достаточно, чтобы они рискнули напасть на гэйну. Десятка три вангалов под командованием офицера, который предусмотрительно держался позади. Вангалы не знают страха смерти. Впрочем, сейчас им ничего и не угрожает. Шендак.

   Наверное, все же нет никакого сюжета... И смысла никакого нет.

   Ивик встала, чуть расставив ноги, для равновесия. Враги ее уже увидели. Они приближались. Конечно, есть шанс, что заметят свои. Где-то здесь должен быть патруль.

   Вдруг вспомнился Вася. Ужас, пережитый тогда, в плену. Господи, почему же такая нелепая, да еще и наверное, мучительная гибель.. почему именно мне? Не понять мне этого сюжета...

   Ивик вспомнила еще и тот случай, когда ее ранили в 17 лет. Незабываемое ощущение – "Я люблю тебя. Ты моя единственная". Сильные руки, вздернувшие ее вверх. Через боль. Через полное бессилие...

   Никаких рук не было. Ничего. Чудеса не бывают серийными.

   Ивик смотрела на врагов, и внутри медленно нарастала злость.

   А идите вы все...

   Она вскинула вверх обе руки. Неожиданной силой налилось тело. Ивик засмеялась хрипло и сухо.

  – Шендак! – сказала она и выпустила в воздух десятки ослепительно черных змей, похожих на трещины земной коры, тающих в сером тумане. Сила была в ней, внутри. Огонь бушевал, словно за печной заслонкой. В последний миг Ивик еще поймала чей-то взгляд – веселый и ласковый, блестящий, похожий на взгляд Кельма – и мысленно улыбнулась ему.

  – Справимся! Подумаешь, фигня какая...

   Надо было подпустить ближе. Ивик приготовилась. Дорши, под прикрытием радужных сияющих щитов, подходили к ней. И страха не было. Совсем не было страха.

  – Давайте совершим экскурс в историю Дейтроса. Чем был наш мир в ХIV веке от Рождества Христова и в Третью Синюю эпоху по вашему летосчислению? Империя Эш, сама расколотая на множество княжеств, и непрерывно воющие друг с другом государства, духовные течения, секты, партии.

  – В этом нет ничего удивительного, иль Рой. Простите, что перебиваю. Идеи императора Вейна были безумными, они не могли осуществиться. Можно понять эти идеи у монахов Кейты и Лассана – религиозность не способствует здравомыслию. Но Вейн, который требовал отказа от собственности, а несогласных высылал в другие земли или даже в другие миры... который по сути пытался утвердить ту неестественную систему, которая господствует в Дейтросе сейчас...

  – Что ж, любое правительство требует от своих подданных определенных уступок. Даже на Триме церковь требовала соблюдения, например, моральных норм, и виновные наказывались, даже будучи высокопоставленными лицами. Эксплуатация чужого труда также является грехом, а она связана с наличием частной собственности на средства производства... Но и нерелигиозные правительства требуют соблюдения определенных норм от подданных. Например, в Дарайе требования весьма жесткие. Но не будем отвлекаться. Ведь я и не возражаю вам. Действительно, требования святых Кейты и Лассана кажутся утопичными, и в то время они у нас никак не могли быть осуществлены. Есди бы не обстоятельства. Итак, XIV век. Дейтрос раздирается гражданскими и межнациональными войнами. Политика неоднозначна. Назову только основные силы. Великий Князь Рош-ан-Кей со своим княжеством и своей влиятельной партией требует полного восстановления языческого мира, жесткой кастовой системы, где человек с рождения был закреплен на своем месте, полного восстановления привилегий знати, священной собственности, института рабства и так далее. Протриманская церковная группировка со Старшим епископом Таршаном, утверждающая невозможность самостоятельных решений церкви Дейтроса, ее полную вторичность по отношению к триманской, и одновременно – религиозную необходимость слепо копировать построение земных христианских империй, со всеми их прелестями. Тогда в церкви Таршану противостояли всерьез только так называемые "духовники", утверждающие, что церковь вообще не должна заниматься политикой, что церковь и политические отношения миров никак не связаны между собой, единственная задача церкви – ни во что не вмешиваться, заниматься молитвами и духовными практиками. И единственная, совершенно не пользующаяся влиянием партия Аранты – который был монахом без всяких званий и конфликтовал со Старшим Епископом и вообще всем клиром,... Его даже в тюрьму бросали. У нас несколько преувеличивают роль этой партии – но фактически партия Аранты была малоизвестна. Конечно, их лозунги – восстановление империи Вейна – были привлекательны для народа. Империя Вейна с ее, как вы говорите, безумными идеями, представлялась народу светлой легендой, Золотым веком. Но восстановить ее представлялось невозможным. Аранта имел все шансы сгинуть в безвестности. И вот тут началось дарайское вторжение...

  – Уважаемый иль Рой! Это, как вы утверждаете, вторжение было гуманитарной попыткой изменить описанное вами тяжелейшее положение Дейтроса...

  – Гуманитарной попыткой вы теперь называете массированное вооруженное вторжение, с массовыми убийствами мирного населения, фактически войну за ресурсы самого Дейтроса и Руанара, который вы тогда пытались отобрать у империи Эш. Кроме того, о какой гуманитарности речь, когда в самой Дарайе тогда уже началось уничтожение расово неполноценных, широчайшая эксплуатация детского труда, массовая нищета...

  – Да, разумеется, в XIV веке идеи гуманизма далеко не главенствовали и у нас! Но наши действия в отношении Дейтроса всегда были исключительно гуманитарными и оборонительно-превентивными.

  – Не будем спорить о терминах. Так или иначе, война, начатая Дарайей и именно Дарайей, действительно изменила положение Дейтроса. Перед лицом общего врага потребовалось сплочение разрозненных государств. Партия Аранты оказалась единственной силой, способной объединить народы. Жесткие действия нового правительства были оправданы в народных глазах тем, что дарайцы – хуже. А ведь не каждый правитель готов и решается на жесткие меры. Аранта не был мягким, как Вейн. При нем не желающих расстаться с собственностью уже не просто высылали с компенсацией имущества, а вышвыривали без компенсации или убивали. Но все эти меры, все эти действия были необходимы для построения единого дейтрийского государства в том виде, в каком оно существует сейчас. И все это вызвано и легитимизировано в народных глазах именно тем, что дарайцы развязали войну. Вы можете называть это гуманитарной акцией. Наш народ однозначно воспринимал это иначе. Что вы получили в итоге? Сильное сплоченное государство, народ которого видел свой священный долг в защите Родины от дарайцев. А между тем, если бы ваша дарайская коалиция тогда предоставила Дейтрос самому себе – судите сами, например, по состоянию на Триме, каким мог бы быть итог. Ведь и на Триме было множество течений, представители которых, подобно Аранте, считали, что христианство несовместимо с эксплуатацией чужого труда, наличием в обществе нищих, бездомных. Все эти течения проиграли. Их объявляли еретическими и уничтожали. Поймите, я говорю вам сейчас вещи, которые в Дейтросе не преподают в школах. У нас иначе акцентируют историю. Но фактически на это можно взглянуть именно так. Дарайя создала Дейтрос в том виде, в каком он сейчас существует. Вы помните о физическом законе "сила действия равна силе противодействия"? Этот закон выполняется и в социальных отношениях, причем независимо от воли правительств. Единственное, что мы можем – постепенно ослаблять напряжение. Мы, со своей стороны, готовы это делать. Я спрашиваю – готовы ли к этому вы? Вот, по сути, все, о чем идет речь на наших переговорах.

   Дарайский представитель молчал какое-то время. Закурил безникотиновую сигарету, стряхнул пепел.

  – Разумеется, наше государство всегда стремилось... и стремится к миру и решению проблем мирным путем, – сказал он.

  – Я спрашиваю, каким образом могло получиться, что до сих пор, за все эти раунды, мы не смогли с вами перейти к обсуждению конкретных проблем, и до сих пор пытаемся выяснить хотя бы общую волю. На прошлой встрече мы с вами уже говорили о конкретных мерах по освобождению Тримы, но в этот раз вы заявили, что все это неприемлемо. Почему, я могу это узнать?

  – Потому что у меня нет уверенности в воле Дейтроса к миру, – ответил дараец, – потому что наши психологи проанализировали содержание бесед и сомневаются, что все это не является продуманной информационной операцией...

  – Что ж, этот довод универсален. Утверждения психологов в принципе непроверяемы. Но мы не сможем продвинуться дальше, если не достигнем хоть какого-то уровня доверия.

  – Скажите, иль Рой... – заговорил дараец, – а вот вы сами... вы лично. Действительно хотите мира? Вы профессиональный военный. Принадлежите к военной касте. Можете рассказывать о радостях творчества – но вы же понимаете, как живут просто творческие люди. Скажем, здесь, на Триме. Все ваше положение в обществе построено не на вашем творчестве – простите, не знаю, чем вы конкретно занимаетесь – а на вашем положении в военной иерархии. Вы... действительно хотите мира, иль Рой?

   Эльгеро заметно поморщился.

  – У меня трое детей, господин уполномоченный. Двое на войне. Любимая женщина тоже гэйна. Как вы думаете, я хочу, чтобы им приходилось участвовать в боевых столкновениях? Эти переговоры начали мы. Мы действительно хотим мира. Даже ценой определенных – конечно, строго определенных и взаимных уступок. У нас начинает складываться впечатление, что Дарайя вообще не заинтересована в мирном разрешении конфликтов.

  – Дарайя безусловно заинтересована в этом при условии прекращении всякой внешней агрессии со стороны Дейтроса.

  – Тогда давайте обсудим еще раз, какие конкретно шаги мы можем предпринять в направлении мира..."

   Кельм сидел неподвижно, чуть подавшись вперед. Внимательно слушал. Наконец Эльгеро щелкнул кнопкой дистанционки.

  – Все. Достаточно?

   Кельм наклонил голову.

  – Переговоры были санкционированы именно как тайные?

  – Это было условие дарайской стороны. Об этих переговорах знали буквально несколько человек в Дейтросе, – сказал Эльгеро.

   Кельм подумал.

  – Дарайцы не хотели афишировать факт переговоров у себя или в Дейтросе? Это не похоже на их обычную информационную политику.

  – Да, они могли бы сделать из этих переговоров очередное шоу на тему дейтрийского фанатизма. Но дело в том, и об этом мне было сказано откровенно, что в Дарайе лишь очень небольшая группировка желала этих переговоров. Влиятельная, но небольшая. Но ты убедился в том, что все чисто?

  – Да, – сказал Кельм, – этого вполне достаточно. У меня нет подозрений.

   Он подумал и добавил.

  – Спасибо.

  – Не за что, – Эльгеро улыбнулся. Покопался в баре и достал круглую изнутри светящуюся золотом бутылку с кентавром на этикетке. Кельм чуть поднял брови.

  – Реми Мартин, десятилетний, – пояснил Эльгеро, разлил коньяк по бокалам, – а пить будем вот за это.

   Он бросил на стол две новенькие нашивки с дейтрийскими крестами. Кельм быстро взглянул на него.

  – Бери. Поздравляю, стаффин!

   Коньяк был прекрасным, но Кельм почти не ощутил вкуса. Его пальцы коснулись нашивок.

   Он совсем недавно получил очередное звание. Шендак! Стаффин... не так уж долго ждать вершины карьеры гэйна. Кельм ощущал глубокое, может быть, не вполне достойное христианина, но необыкновенно греющее удовлетворение: он знал, что заслужил это звание, что все правильно...

  – Твои последние операции... вскрытие и ликвидация дарайского в перспективе весьма опасного агента, обеспечение безопасности вверенного тебе куратора, работа с базой в Кургане, наконец, – Эльгеро хмыкнул – блестящее разоблачение меня... да, это не принесло пользы, но знаешь, я действительно не заметил ничего. Ты молодец. Но звание – это не награда. Тут вот какое дело... Освободилась вакансия руководителя отдела контрразведки центрально-русского сектора. Для этого нужно звание не ниже стаффина. Я не вижу более достойной кандидатуры, чем твоя. Как считаешь – справишься?

  – Справлюсь, – Кельм чуть запнулся от волнения, – думаю, да. Спасибо.

  – Время есть. Выпьем еще? Из закуски, правда, у меня только сыр. Если хочешь есть, можно заказать что-нибудь.

  – Нет, спасибо.

   Они выпили вторую молча, глядя в полированную столешницу, думая о погибших... Кельм, впрочем, не думал, просто молчал, как принято. Думал он об Ивик. Мелькнула и исчезла, и все, что он чувствовал сейчас – опустошенность и горе, и даже радость от назначения и повышения внезапно погасла. К чему это все? Зачем? Впереди опять тяжелая, ответственная работа, никакого просвета, ни капельки счастья, уже больше никогда... Потому что таких, как она, не бывает, потому что такой шанс выпадает раз в жизни. Кельм привычным усилием вытеснил эти мысли из головы.

   Эльгеро налил и по третьей.

  – База твоя будет здесь же, в Питере. Переберешься на этой неделе. Твой предшественник, стаффин иль Варр, – он помолчал, – ты это должен знать. Мы его перевели в Дейтрос. Он был раскрыт доршами, полностью. И я боюсь, что там все гораздо хуже на самом деле. То есть мы пока не представляем масштабов, того, что дорши о нас знают. Ты сейчас сразу включайся в работу. Есть подозрение, что они в курсе расположения нашей базы в Колпино. Эвакуировать ее – сам понимаешь... Частично, конечно, мы это делаем, но целиком... Надо знать точно. Ты справишься. Все подробности тебе передаст ро-зеннор иль Шарта, она сейчас исполняет обязанности начальника отдела, потом будет твоим заместителем.

   Кельм кивнул.

  – Вопросы?

  – Как я понимаю, вы не в курсе того, как именно был раскрыт иль Варр, и откуда сведения по базе в Колпино?

  – Все к иль Шарта. Я, Кельм, в последнее время был занят переговорами. В дела каждого из отделов на всех континентах я практически не вникал. Но это очень опасный участок, и ты на нем совершенно уместен. Выпьем еще по одной, за твой успех.

   Кельм на этот раз просмаковал коньяк.

  – Можно тогда вопрос по переговорам? Они... принесли что-нибудь? Или все в тупике? Ведь вы не показали мне запись до конца.

  – У нас еще один раунд, но... похоже, что тупик. Тут понимаешь, в чем дело... – Эльгеро нахмурился, – Дарайе действительно невыгоден мир. Он никогда не был им выгоден. Тем-то и отличается общественный строй Дарайи от нашего. У них конкурентное общество, образуются колоссальные излишки населения,которое они даже не собираются воспитывать, учить и рассматривать как личностей. Эти излишки нужно куда-то сбрасывать, война – идеальный вариант. Вторая задача, которую решает война – создание рабочих мест, загрузка экономической системы. Третья – идеологическая, образ врага, без которого общество, подобное дарайскому, в принципе не может существовать. Да, они говорят это именно о Дейтросе, но верно это по отношению к ним самим. Сброс избытков пассионарности, которые могли бы быть использованы для преобразования общества Дарайи... революции... создания оппозиции. Война, под девизом защиты родного очага от злобных дейтринов – идеальный вариант. Завоевательные войны, которые ведет Дарайя, слабо сочетаются с декларируемым гуманизмом, хотя их пытаются, конечно, оправдывать. А вот защита от Дейтроса – прекрасно. Ну и наконец, сейчас им эту войну вести не трудно, она не требует даже особого напряжения сил. Поэтому... сказать откровенно – успех сомнителен, когда одна сторона вообще не проявляет воли к успеху.

  – Вы считаете, что война никогда не кончится?

  – Почему же? Она кончится тогда, когда Дейтрос окрепнет и сможет диктовать свою волю. Ведь дейтрийская общественная доктрина в войне не нуждается. Для нас война – это перманентная катастрофа, совершенно не нужная. У нас нет лишнего населения и никогда его не будет – каждый человек в обществе нужен и занимает свое место, при перенаселении планеты мы всегда найдем свободное место для колонии. Наша плановая экономика отлично существует без военных заказов, наоборот, военные заказы мешают росту благосостояния дейтринов. Наконец, нам не нужен внешний враг для идеологических целей, у нас есть вера в Христа и воля к исполнению Его заповедей в личной и общественной жизни. К росту и развитию каждого человека, его духовному совершенствованию, к работе на благо всех людей во Вселенной. Это достаточно высокая и вполне вдохновляющая цель. Нам не нужна война для того, чтобы оправдывать свое существование. Любой гэйн с удовольствием займется творчеством, ну и – сопровождать экспедиции в Медиане, исследовать Медиану. Когда Дарайе станет трудно вести войну против нас, когда они поймут, что мы сильны и способны завоевать их и диктовать им свою волю – тогда мы можем прекратить войну. Потребовать этого на переговорах с позиции силы, а не слабости. И прекратить. Вот примерно так мы это видим...

   Женя осторожно поднялась на ноги. Схватилась за палку. Проковыляла к окну. Благо, кухня маленькая – и ходить много нет нужды. Ивик сидела за столом, просматривая последние записи на ноутбуке.

  – Варенья хочешь? Клубничное. Мать варила...

   Она бухнула на стол тяжелую банку. Ивик кивнула.

  – Спасибо. Да ты сядь...

   Она полчаса назад получила от Жени сообщение на мобильник. Женя спрашивала, как же ей теперь быть... Ивик мгновенно собралась, вызвала охрану и с помощью поводка, так и не снятого, легко вышла на Женю.

   Хотя, разумеется, здесь ее могла ждать засада.

   Женя налила в чашки крепкий густо-кирпичный чай. Подвинула Ивик розетку.

  – Почему ты решила связаться со мной? – спросила Ивик.

  – Понимаешь... я не думала сначала. Вообще мне все это не нравится. Этот ваш Красный мир... – Женя поморщилась, – Потом, Ферн ведь вполне нормальный чувак. Он в самом деле начал мне платить. Потом, мне вылечили ногу. Видишь, уже почти прошло? В вашем мире тоже медицина такая крутая?

  – Конечно, и в Дарайе, и в Дейтросе медицина ушла несколько дальше, чем на Земле. Не принципиально, но все же.

  – Я сначала и думала... типа, наконец-то нормальные деньги. Заживу по-человечески. А потом вдруг такая тоска взяла!

  – Вкусное варенье, – сказала Ивик.

  – Угу... я вспомнила, что ты говорила. Про то, что я писатель и так далее. Ферн знаешь, что сказал? Что меня потом возьмут в Дарайю. Я буду делать для них оружие. У них, оказывается, тоже ценится то, что я писатель. Только не то, что я пишу, а...

  – Это понятно, – сказала Ивик, – ты потенциальная гэйна. Правда, я не знаю, на что они рассчитывают – без обучения. Ты же не училась делать оружие. Поэтому вначале они хотят использовать тебя здесь для чего-то. А потом заберут туда и будут выжимать, все, на что ты способна.

  – Не знаю, – сказала Женя, – в общем, только дурак отказывается от такого шанса, правда? Бабки, квартира... в перспективе – эмиграция в приличный мир. Там у них, как я поняла, круче, чем в Америке.

  – Наши миры технически более развиты, чем ваш... особенно в том, что касается биологии, психологии, медицины. А Дарайя – богатый мир, мир потребления. Там есть свои изгои, но тебе там будут хорошо платить, обеспечат до конца жизни.

   Ивик взглянула на Женю. Прозрачная белая кожа, прозрачные, глубокие до ошеломления глаза. Привязалась к ней за это время. Ивик всегда привязывалась к своим трансляторам. Она не умела работать с людьми – и не любить их при этом.

   А если бы ей приказали Женю ликвидировать?

   Ведь это не исключено. Женя для дарайцев не Бог весть какое великое приобретение. Она не реализованная гэйна, не обученная, из нее выжмут не больше, чем из обычного дарайского подростка – производителя мак. Но ее как-то собираются использовать еще и на Триме, это может стать опасным...

   Ивик выбросила эту мысль из головы. Ведь нет такого приказа. И кстати, если его отдадут – то боевому отделу, а не ей. И дарайцы наверняка поставили защиту.

   Правда, в Медиане никого нет, кроме двоих часовых, только что поставленных Ивик. Но надо исходить из того, что сейчас за нами наблюдают...

   Да и пусть наблюдают.

  – Но потом я вспомнила твои слова. Насчет творчества. И стихи те. Это вообще-то было про Стрижа... ну ты знаешь. А оказалось...

   Ивик кивнула.

  – Я понимаю. А в Медиану ты выходила?

  – Ферн сказал, что не надо одной. Что это опасно.

  – Это верно. Кстати, не удивляйся, если здесь кто-нибудь возникнет. За нами наблюдают.

  – Я уже ничему не удивляюсь.

   Женя поставила чашку. В упор взглянула на Ивик.

  – Я подумала, что все эти сказки про Красный и Серебряный мир... ну это ведь версия Ферна. Не обязательно я должна ему верить. Да и вообще, если честно, я ему не доверяю как-то. Не могу объяснить, почему. Что-то в нем есть такое...

  – В отношении твоей будущей судьбы он вряд ли тебя обманывал.

  – Да, но я не о том. Как тебя... Ивенна?

  – Ивик.

  – Ивик? Смешное имя... Расскажи мне про ваш мир. И вообще... если, допустим, я буду с тобой, а не с Ферном, то... вы просто будете и дальше так же? Наблюдать? Чтобы я просто писала?

  – Нет, конечно, – сказала Ивик, – то, что ты не триманка – меняет все. Ты дарайка только на четверть, но этого хватило, чтобы ты могла выходить в Медиану. Если ты решишь быть с нами, тебе придется уйти в Дейтрос. Учиться. Стать гэйной.

  – А если я не хочу именно гэйной?

  – У нас люди не выбирают сами свой путь. Если ты умеешь сочинять... шендак, у тебя должен быть высокий коэффициент сродства! Ты можешь стать отличной гэйной. И у тебя все шансы попасть работать на Землю – внешность, адаптированность... Это, впрочем, неважно.

  – Что меня ждет в Дейтросе? – спросила Женя, отодвигая кружку, внимательно глядя на Ивик.

  – Ничего хорошего, – усмехнулась та, – квенсен. Там, как тебя просветил Ферн, действительно учатся дети с 12 до 16 лет, но ты попадешь в переквалификационный сен, где взрослые. Те, у кого профориентация пересмотрена была. Это военное училище, причем не такое, как здесь у вас. Там тяжело. С третьего года начнешь участвовать в боевых действиях. Жизнь в Дейтросе... сейчас стала получше. Но вообще, конечно... денег у нас действительно нет. Плановое распределение. Зависит от места, куда попадешь, но в целом не очень богато. Но никто не голодает. В плане жилья – только общежитие, если выйдешь замуж – дадут квартиру.

  – А если я не верю в Бога... то есть я верю, но не хочу ходить в церковь, мне это вообще противно? А у вас там...

  – Знаешь, насильно верить ведь не заставишь. Как получится. А так... ну есть, конечно, определенные формальности, которых надо придерживаться.

  – У вас правда есть инквизиция?

  – Верс? Скорее, обычная госбезопасность. Он играет роль инквизиции только по отношению к хойта – к монахам и священнослужителям.

  – Вот не знаю, – сказала Женя, помолчав, – с одной стороны, ты говоришь какие-то ужасы. И я четко понимаю, что Ферн предлагает мне то, что правильно и выгодно. А если послушать тебя, ваш мир и в самом деле ужасен. Но объясни мне, почему я доверяю тебе... не ему, а тебе? Может, потому что ты такая... не могу объяснить. Я таких, как ты, еще никогда не видела. В тебе есть что-то...

   Она замолчала.

  – На самом деле, тебе надо решаться, – без улыбки сказала Ивик, – надо сделать выбор. Я не давила на тебя и не давлю. Но пойми, какая ситуация... у нас война. Ты работаешь на доршей.. на Дарайю. Ты уже начала это делать. У тебя нет возможности остаться нейтральной. Я не уговариваю тебя встать на нашу сторону. Это... если честно, не сахар. Но ты сама все понимаешь и чувствуешь... и еще – каждый из нас делал такой выбор. Мы выросли в Дейтросе. Но мы гэйны, и мы свободны. Медиана – это свобода. Каждый из нас может уйти – но каждый остается. И я сделала свой выбор. Даже не один раз. Вот и все, что я могу тебе сказать. У тебя очень мало времени. Если не можешь решиться сейчас – у тебя есть один, максимум два дня. Вся информация у тебя, в общем-то, есть...