Текст книги "Сирены озера Молчания"

Автор книги: Яна Черненькая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

   – Я смогу! – ответила ему Илика, и чистый ее голос эхом отозвался от старых стен замка. – Я должна суметь!

   – Ты не понимаешь, с чем связываешься. Тимира нельзя оживить, – устало сказал ей Элмор. – Он отдал свою жизнь в обмен на проклятье, а это значит, что он заключил сделку с самой Аунаррэ... – клирик замялся, а потом, что-то решив для себя, сообщил. – Илика, когда ты погружаешься в молитву, ты просишь Астероса о помощи. Потом, когда чувствуешь не себе взгляд бога, чувствуешь, что он слышит тебя и готов откликнуться, зовешь того, кого нужно оживить. Ты должна призвать его душу обратно в тело. Для этого нужно оказаться с ним... как бы это так объяснить... на одной волне. Ты должна думать его мыслями, чувствовать его желания, страхи, надежды. И вот тогда, когда ты поймешь, что тебя услышали, только тогда ты должна осторожно, чтоб не вспугнуть, притянуть к себе душу умершего и с помощью Астероса вдохнуть ее в тело. Вот так выглядит воскрешение, но в том, что касается самоубийц, заключивших сделку с Аунаррэ... Мало кто пробовал их воскрешать, но то, что известно, явственно свидетельствует о том, что для клирика результат один – сумасшествие или смерть. Успешных попыток не было никогда. Один единственный клирик, который выжил после этого, сошел с ума и всю оставшуюся жизнь повторял: "Темное царство. Темное царство. Темное царство с черной луной...". По моим догадкам, тебя может затянуть в царство Аунаррэ, а там... – Элмор развел руками.

   – Я не боюсь встречи с Аунаррэ, – улыбнулась ему Илика. – Если есть хотя бы малейший шанс его вернуть...

   – Я могу помочь хоть чем-то? – спросил Тай. – Илика, если ты... Если ты его вернешь...

   – Не нужно, Зак... – Илика нарочно назвала его тем именем, которое он назвал при их знакомстве. – Я это делаю для себя... и для него... для нас обоих.

   – Вот когда пожалеешь, что не стал клириком, – еле слышно буркнул Кид, но сирена услышала его слова и одарила рыцаря благодарной улыбкой.

   – Илика... – Линсин шагнул к сирене и взял ее за руку.

   – Не надо, – попросила она его. – Не надо ничего говорить.

   Илика опустилась на колени перед телом Тимира, нежно дотронулась до его спутанных волос и прикрыла глаза, возложив руки на грудь асура.

   Ей не пришлось искать источник уверенности в себе, не пришлось даже призывать Астероса. Искаженное мукой любимое лицо стояло перед ее мысленным взором и, Илика твердо решила, что никому – ни смерти, ни богам, ни асурам, ни девам, – не позволит больше стоять между нею и Тимиром. Это была не вера – это было непоколебимое знание. В груди словно вспыхнул неукротимый всепоглощающий огонь. Он не причинял боли – он был верным союзником. Илика почувствовала, что Тимир где-то совсем рядом.

   – Тимир! Тимир! – беззвучно позвала сирена. Она знала, что он ответит. Она чувствовала, что он рядом. Он не мог не отозваться... но секунды шли, а ответа не было.

   – Тимир! – в глубине души появился отголосок страха. Что, если ей только показалось, что она сможет? Что, если на самом деле она просто переоценивает свои силы? Что, если Тимира уже никогда не удастся вернуть?

   – Тимир!.. – огонь, только что неукротимо полыхавший, вдруг вспыхнул и начал угасать. – Тимир! – крикнула она, охваченная паникой. Связь с душой асура уже почти не ощущалась. Там, вдалеке, кто-то вскрикнул и выругался. Другой голос крикнул:

   – Не смей!

   А потом...

   – Дай руку! – услышала она повелительный голос Элмора. Крепкие пальцы клирика обхватили ладонь сирены. – Астерос! Лучезарный и всеблагой... Услышь сына своего! Внемли молитвам моим!..

   Слова клирика сначала раздражали, мешая сосредоточиться, но потом Илика ощутила, как, испугавшись молитвы, отступает окружившая ее темнота, как уходит отчаянье, и вновь разгорается пламя веры, пламя надежды. И вновь словно крылья возникли за ее спиной. Она изо всех сил сжала ладонь Элмора, черпая из этого рукопожатия уверенность, ощущая защиту и поддержку.

   – Астерос, создатель, читающий в душах наших, видящий все наши помыслы...

   Ладонь клирика дрогнула, а голос сорвался. Илика открыла глаза. Вокруг было темно. Но не так, как это бывает безлунной ночью. Нет. Сирена прекрасно все видела, но при этом это "все" было разных оттенков черного цвета. Ни одного светлого пятна, исключая, разве что, светло-голубую мантию Элмора, стоящего рядом с нею на коленях.

   – Где мы? – шепотом спросила она.

   – Догадайся, – скривил губы клирик, пытаясь совладать с почти паническим страхом. Во тьме клубились тени, принимавшие устрашающие формы. Тьма жадно пила его силы, оставляя в его душе язвы, выдирая все светлые воспоминания, все надежды и чувства.

   – Темное царство Аунаррэ, – одними губами произнесла Илика.

   Клирик кивнул, встал на ноги, а потом потянул за руку сирену, помогая ей подняться.

   – Ты чувствуешь его? – спросил Элмор.

   Илика прислушалась к своим ощущениям и неуверенно показала на черную дыру, видневшуюся в скале неподалеку от них.

   – Кажется, нам туда... – сказала она и виновато посмотрела на клирика.

   – Он все-таки мой друг, – смущенно ответил Элмор на ее невысказанный вопрос. – Пойдем быстрее. Не знаю, сколько мы здесь выдержим.

   Илика доверчиво взяла его за руку, и они направились к пещере, зияющей в темной гранитной стене.

   – А теперь куда? – обреченно спросил Элмор, когда они вышли в очередной небольшой зал, из которого выходило целых три новых коридора.

   – Теперь направо, – уверенно ответила сирена.

   Они шли уже целую вечность. Коридоры, коридоры, коридоры... В этом проклятом месте было до невозможного сложно перемещаться. Все движения выходили замедленными и требовали огромных усилий. Серые стены высасывали силы. Очень хотелось спать. Несколько раз Илике приходилось буквально пощечинами будить Элмора. Ей самой пока давало силы осознание того, что они медленно, но верно приближаются к Тимиру. Сейчас она чувствовала душу асура совсем близко.

   Очередной коридор резко оборвался, и уставшие путники увидели перед собой огромную арену, по краям которой высились стройные сумрачные колонны, из которых вырывались молочно-белые неяркие столбы света.

   Там, на противоположном конце арены, высился огромный трон, сотканный из черного дыма. Темно-серый, словно живой, туман полз к этому циклопическому сооружению, подпитывая его.

   – Он где-то здесь, он рядом, – разволновалась Илика. – Элмор, пойдем же!

   Клирик вскинул голову, сделал еще несколько шагов и, пошатнувшись, тяжело опустился на землю.

   – Все. Больше не могу. Дальше ты уж сама, – криво улыбнулся он, с трудом открывая глаза.

   – Не дури, еще не хватало сейчас сдаться! Мы уже столько прошли! – возмутилась Илика.

   Клирик только слабо улыбнулся и закрыл глаза.

   – Элмор, вставай немедленно, мы уже пришли! – сирена отвесила своему спутнику пощечину. – Вставай, ну же!

   – Глупая сирена, – шепотом произнес он.

   – Да какая угодно! Только встань! – крикнула девушка.

   – Посмотри поверх моей головы на стену, – сказал ей Элмор, тяжело сглатывая вязкую слюну – ему немилосердно хотелось пить. – Нет, не на меня смотри... На стену. Боковым зрением... Смотри... Цветной контур над моим телом. Видишь?

   Илика последовала его инструкциям и впрямь заметила тоненькую синюю полосочку, словно окаймляющую контуры тела Элмора.

   – Да, синий такой, – ответила сирена, пригляделась и добавила. – От него к моей руке тянется еще какая-то ниточка...

   – Контур тонкий?

   – Да... – Илика вопросительно посмотрела на клирика.

   – Теперь понимаешь?.. – тяжело вздохнул Элмор.

   Сирена некоторое время недоуменно на него смотрела, а потом ахнула.

   – Так вот почему ты так сильно ослабел. Ты... Зачем ты это делал?!

   – Иди, – махнул рукой клирик. – Ответ очевиден. Ты одна... не дошла бы. Иди же, ну... – собрав последние силы, прикрикнул он на девушку.

   – Я не могу, – покачала головой Илика. – Вместе пришли, вместе и уйдем.

   – У меня есть... свиток. Помоги. Он в кармане. Справа.

   Сирена извлекла из указанного им кармана в мантии несколько пергаментных листов, свернутых в трубочку.

   – Что это? – спросила она.

   – Я так вернусь домой, – клирик вытащил один из листов, а остальные протянул Илике. – Тимир знает... как ими пользоваться. Вы вернетесь в Рондо.

   Зажав в руке свой лист, Элмор закрыл глаза и срывающимся голосом произнес несколько слов на неизвестном сирене языке. Ярко вспышка и клирик исчез без следа.

   Оставшись в одиночестве, Илика поежилась – пока Элмор оставался с ней, было не так страшно. Собрав все свое мужество, сирена направилась к черному трону. Стоило ей вступить на пружинящий помост, как серый туман, точно живой, устремился к ней. Сизые бесплотные хлопья обволакивали ноги незваной гостьи, пытаясь помешать ей идти к намеченной цели. Только теперь Илика поняла, как сильно ее выручил клирик. Теперь, когда его не было, каждый шаг требовал неимоверных усилий. Тяжелый своды гигантской пещеры жадно пили жизненные силы из хрупкой сирены. А трон как будто и не приближался.

   – Я дойду... Дойду... Должна дойти, – шептала Илика, заставляя себя двигаться все дальше и дальше сквозь туман.

   Она уже не ощущала времени и ничего перед собой не видела. Просто шла вперед, потому что назад пути попросту не было. Внезапно туман исчез. Сирена к крайнему своему изумлению увидела прямо перед собой черный трон. Вблизи он вовсе не казался таким гигантским.

   На троне, на алой бархатной подушке, восседала женщина невиданной красоты. Черные пышные волосы подобно плащу струились вниз, закрывая ее стройные ноги. Полупрозрачное платье не скрывало, а, скорее, подчеркивало все прелести безукоризненной фигуры. Женщина подняла голову и посмотрела на свою посетительницу. Илика в испуге отшатнулась – черные, как сама изначальная тьма, глаза заглянули в ее душу, зажали сердце в ледяные тиски.

   – Я пришла за Тимиром... – голос сирены звучал слабо и неуверенно. – Отдай мне его...

   – Глупое дитя... – богиня улыбнулась уголком рта. – Ты пришла сюда без моего приглашения и смеешь чего-то требовать?..

   – Я не требую, – смутилась Илика и жалобным голосом добавила. – Я прошу. Верни мне моего асура. Ты же можешь...

   Серебристый смех Аунаррэ шепотом миллионов снежинок наполнил торжественную тишину, царившую в ее владениях.

   – Твой асур... Тимир больше не твой. Да он никогда и не был твоим! – богиня щелкнула пальцами. – Рыцарь смерти уже занял положенное место среди моей свиты. Даже если бы я и разрешила, он вряд ли захочет возвращаться в ваш несовершенный мир.

   По обе стороны от трона двумя идеально правильными шеренгами выстроились воины, одетые в черные доспехи. Украшенные позолотой латы переливались в рассеянном свете.

   – Он здесь? – спросила Илика, пытаясь взять себя в руки и хотя бы внешне не показывать своего страха.

   – Разумеется, – небрежно кивнула Аунаррэ. – Тимир Тай'рел ир Ильшасс, подойди ко мне!

   Повинуясь ее приказу, из правой шеренги вышел один из рыцарей и неторопливо направился к трону своей госпожи.

   – К твоим услугам, владычица моей души! – услышала Илика голос своего любимого.

   – Сними шлем! – приказала богиня.

   Асур выполнил ее требование. Сирена затаила дыхание. Да, без сомнения, это был Тимир. Эти непослушные волосы, эта прядь, падающая на переносицу, этот шрам на виске, эти резкие черты лица, тонкие упрямые губы... Это был он, но в то же время... Равнодушно посмотрев на Илику, Тимир встал на колено перед троном.

   – Тимир, эта девушка пришла за тобой, – ласковым голосом сообщила богиня. – Она требует вернуть тебя ей. Странное требование, не так ли?

   – Да, моя госпожа, – ответил асур. Его голос звучал глухо и безразлично. – Душа рыцаря смерти не принадлежит никому, кроме прекраснейшей Аунаррэ.

   – Желаешь ли ты отправиться в мир смертных вместе с этой девой? – поинтересовалась богиня.

   – Нет, госпожа, – лицо Тимира не выражало никаких эмоций.

   Илика не выдержала.

   – Неужели ты не помнишь меня?! – воскликнула она, бросаясь к асуру. Воин бережно отстранил девушку и вопросительно посмотрел на Аунаррэ.

   – Госпожа?..

   – Поцелуй любви... – усмехнулась богиня. – Ты веришь в то, что истинное чувство может преодолеть любые преграды? Что ж... Попробуй. Это будет смешно. Я разрешаю.

   Сирена робко коснулась латной перчатки. Рыцарь покорно склонился, позволяя ей себя обнять. С замирающим сердцем Илика смотрела в любимые глаза, тщетно пытаясь найти в них хоть искорку узнавания, хоть проблеск былой нежности. Уже понимая, что попытка обречена на провал, девушка прильнула к губам асура. Отчаянье заставило сирену обратиться в молитвах к Астеросу. Всей душой она молила лишь об одном – вернуть ей ее любимого.

   – Довольно! – сталь прозвучала в голосе Аунаррэ в тот миг, когда губы Тимира еле заметно дрогнули, отвечая на поцелуй. – Займи свое место!

   Рыцарь послушно сделал два шага в нужном направлении, а потом замер, словно пораженный молнией. Медленно обернувшись, он посмотрел на Илику, с затаенной надеждой следящую за ним. Увы, спустя мгновение, асур отвернулся и, словно против воли, пошел в сторону своих собратьев.

   – Как видишь, чудес не бывает! – с затаенным злорадством сообщила Аунаррэ.

   – Он узнал меня, – тихо сказала сирена.

   – Ты заблуждаешься, – возразила ей богиня. – Мои рыцари не имеют воспоминаний о смертном мире. Они служат только мне. Я – их госпожа.

   – Ты лукавишь! – от неожиданности Илика вздрогнула. Она узнала этот голос. Обернувшись, сирена увидела прямо перед собой своего отца. Рыцарь в белоснежных доспехах встал рядом с дочерью и ободряюще положил ей руку на плечо.

   – Что?! – гневно воскликнула богиня.

   – Ты лукавишь! – с улыбкой проговорил Ланс. – В жилах этого воина при жизни текла и кровь светлых, не так ли? И он не исключение. Сколько среди твоих рыцарей потомков правящих династий? Все они отнюдь не чистокровны.

   – Они асуры! – голос Аунаррэ громом отразился от вибрирующих скал.

   – Отлично, считай их асурами. Всех. Кроме Тимира, – повел плечами Ланс. – У тебя большая гвардия. Что тебе один единственный воин? Зато отпустишь его, и будет у тебя отличный аргумент в споре с Астеросом.

   – Думай, с кем говоришь, – зашипела богиня, мигом утратив свое очарование. – Тимир заключил со мной сделку! Он мой!

   – Хорошо. А нет ли у тебя желания заключить еще одну сделку? – Илика непонимающе посмотрела на рыцаря. Ланс поймал ее взгляд и ободряюще подмигнул в ответ.

   Темная гвардия. Рыцари смерти. Лучшие из лучших на службе у божественной Аунаррэ. Элита. Теперь он был одним из них и гордился оказанной ему честью. Ничего не помня о том, что было до его появления в царстве мертвых, он воспринимал все как должное.

   Вечная стража у черного трона Аунаррэ – что может быть отрадней для асура? Смертный мир – лишь досадное промедление перед вечным служением госпоже.

   В царстве мертвых царил покой. Полный покой. Здесь не было времени. Здесь не было скуки. Здесь ничего не происходило, но в этом и заключалось высшее блаженство. И вдруг, подобно фальшивой ноте, нарушающей идеальную гармонию симфонии вечности, перед темным троном появилась девушка. Босая, в мужском камзоле, длинные светло-каштановые волосы взъерошены. Рядом с богиней она смотрелась жалкой замарашкой. Увидев эту девушку, Тимир ощутил смутное беспокойство. Он внутренне подобрался – возможно эта оборванка может каким-то образом угрожать его госпоже. Увы, без приказа ни один рыцарь не смел даже пошевелиться.

   – Тимир Тай'рел ир Ильшасс, подойди ко мне! – услышал он призыв богини. С готовностью, но без излишней поспешности, как того требовали обычаи, он подошел к темному трону.

   – К твоим услугам, владычица моей души! – Аунаррэ повелела снять шлем, не дав ему поприветствовать ее положенным образом. Выполнив ее приказ, асур все же встал на колено согласно этикету.

   – Тимир, эта девушка пришла за тобой. Она требует вернуть тебя ей. Странное требование, не так ли? – ласково сообщила ему богиня.

   Мельком бросив взгляд на ту, о ком шла речь, Тимир с трудом подавил в себе раздражение – присутствие незнакомки нарушало его внутреннюю гармонию. Стараясь не выдать своих неподобающих чувств, он ответил подходящей случаю фразой из присяги. Но, по всей видимости, божественной этого показалось мало. Она вновь обратилась к рыцарю с вопросом, желает ли он отправиться в мир смертных с этой нелепой особой. С трудом сдержав брезгливую гримасу, Тимир ответил отказом.

   И тут девушка бросилась к нему. Выдержки асура хватило на то, чтобы отстранить ее, не нанеся ей вреда. Но только на это. Уже не вполне понимая, что происходит, он воззвал к прекраснейшей о помощи. Но вместо этого ему повелели покорно склонить голову, и смиренно терпеть дальнейшие действия девушки.

   Приказы богини обсуждению не подлежат. Пришлось сдерживать нарастающее раздражение и покорно склонить голову, позволяя оборванке обнять себя за шею. Девушка смотрела ему прямо в глаза, и ее взгляд будил в нем странные мысли, желания, чувства. Покой, царящий в его душе, начал исчезать, словно роса под жарким солнцем.

   ...Чистые лазоревые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Мягкие губы, от которых невозможно оторваться...

   Грудь словно сжали железным обручем, а потом подобно набату в ней забилось заснувшее вечным сном сердце.

   Еще несколько мгновений и он бы вспомнил...

   – Довольно! – прозвучал окрик богини. – Займи свое место!

   Сладостное наваждение уступило место растерянности. Не подчиниться приказу было невозможно. Сделав несколько шагов назад, он остановился и вновь оглянулся. Сердце билось все медленнее и медленнее. Вечный холод вновь подбирался к нему, навевая мысли о покое и спокойствии. Поглощенный щемящим чувством безвозвратной утраты, он вернулся в строй.

   – Сделку? – подняла тонкую бровь Аунаррэ. – Что может мне предложить тот, кто уже не одну сотню лет не может обрести покой?

   – Не одну сотню лет. Хорошо сказано. Только кто тебе сказал, что я хочу обретать покой? – хмыкнул рыцарь. – Впрочем, речь не обо мне, а о том, что тебя терзает вопрос – кто время от времени похищает из твоего царства так много энергии хаоса, что тебе даже пришлось сильно ограничить свои вмешательства в дела смертного мира. У тебя на это попросту нет сил. И ты боишься... Ты боишься, что рано или поздно Астерос...

   – Довольно! – крикнула богиня. – Так ты можешь назвать мне имя вора?..

   – Могу, – улыбнулся Ланс. – Но только в обмен на Тимира и Илику. Подумай, это очень выгодный обмен. Дева тебе вовсе ни на что не сгодится, а асур... Давай смотреть фактам в глаза – он, конечно, хороший воин, но лишь один из тысяч, принадлежащих тебе. От того, что ты отпустишь его, для тебя ровным счетом ничего не изменится. А взамен ты сможешь найти того, кто уже много лет причиняет тебе ощутимый ущерб и так талантливо заметает следы, что...

   – Предложение интересное, – богиня встала со своего трона и подошла к рыцарю. – Но есть одно "но". Я не могу допустить, чтобы среди светлых вновь появились барды. Илика бард и сейчас она в моих руках. Отпустив ее, я рискую проиграть слишком многое...

   – Думаю, она с радостью согласиться отдать свое могущество взамен на свободу для себя и Тимира, – тут же ввернул Ланс, мельком взглянув на дочь.

   – А я могу это сделать? – спросила Илика.

   – Ты – нет, – засмеялась богиня. – А я – да. Для этого достаточно подписать договор.

   Аунаррэ небрежно взмахнула рукой, что-то ослепительно вспыхнуло, и в протянутую ладонь опустился свернутый лист пергамента.

   – Подписывай!

   Илика развернула свиток и прочитала:

   "Я, Илика о'Ши, последний из бардов, отрекаюсь от дарованных мне Астеросом сил".

   – А что насчет того, что ты взамен отпустишь ее и Тимира? – напомнил Ланс.

   Богиня нахмурилась:

   – Не много ли ты берешь на себя, светлый? Хоть ты и бесплотный дух, находящийся не в моей власти, однако ж не стоит лезть на рожон. Тебе не приходит в голову мысль, что я могу забрать себе не только ее дар, но и ее жизнь? И сделать это могу безо всякого договора. Просто потому что она сейчас на моей территории? Зачем бы мне понадобился договор с нею, если бы я не собиралась ее отпускать?

   – В твоих словах есть смысл, но я бы предпочел, чтоб договор был сформулирован более конкретно, – не сдался Ланс.

   – Что ж... – вздохнула богиня и тотчас на листе появились еще одна фраза.

   "В обмен на мой дар прекраснейшая Аунаррэ, владычица хаоса и царства тьмы, дарует мне и Тимиру ир Ильшасс свободу и жизнь".

   – И отправляет нас обратно в мир смертных... – с нажимом произнес Ланс. Богиня сверкнула глазами, но не стала возражать. Еще одна фраза появилась на листе.

   – Подписывай!

   У Илики в руках материализовалось тонкое и острое на кончике перо. Сирена оглянулась в поисках чернильницы.

   – Кровью, – подсказала Аунаррэ. – Такие договора подписываются только кровью.

   Без колебаний Илика ткнула кончиком пера в палец и обмакнула острие в появившуюся капельку крови.

   – Тимир Тай'рел ир Ильшасс, – торжественно произнесла богиня, получив подписанный сиреной лист. – Верный мой рыцарь! Я освобождаю тебя от служения и позволяю вернуться в срединный мир, созданный богами для смертных.

   Едва прозвучали слова Аунаррэ, как Тимир, к тому моменту успевший занять свое место среди темных рыцарей, замерцал словно призрак и исчез. Бросившаяся к нему Илика остановилась как вкопанная и с ужасом посмотрела на Ланса. Тот улыбнулся:

   – А чего ты ожидала? – его тело там, в срединном мире, туда же последовала душа. И тебе, дитя, делать здесь более нечего. Ступай за ним следом.

   Илика хотела сказать, что не представляет себе, каким образом можно отправиться за Тимиром, но тут перед ее глазами все потемнело. На какое-то мгновение сирена потеряла сознание. Очнулась она уже у подножья алтаря в зале озерного замка. Одна ее рука все так же лежала на груди Тимира, а другая судорожно сжимала ладонь Элмора. Асур был по-прежнему неподвижен, но ужасная рана в его животе исчезла и только испачканная кровью одежда, да дыра, оставленная кинжалом, напоминали о случившемся. Клирик сидел с закрытыми глазами. Его лицо было бледным как полотно. Илика попыталась высвободить ладонь из руки светлого, но тело отказалось ей повиноваться.

   – Илика, Илика, как ты? – раздался встревоженный голос Тая. Тотчас же сильные руки подхватили сирену и помогли ей подняться. Девушка обернулась. Вся компания – Тай, Линсин и Кид, в полном составе окружила ее.

   – Нас долго не было? – спросила Илика, еле шевеля пересохшими и растрескавшимися губами.

   – Почти час, – тотчас ответил Кид. – Но ты очнулась одна. Остальные... – рыцарь показал рукой на Элмора и Тимира.

   – Линсин, проверь, пожалуйста, Тимир дышит? – попросила Илика. – Он должен очнуться.

   – Тебе удалось?! – с радостным изумлением воскликнул Тай.

   – Кажется, да, – вздохнула сирена. – Только не понимаю, почему Элмор до сих пор не вернулся. Он же должен был перенестись свитком... О, Астерос! – вырвалось у нее. Девушка попыталась подбежать к клирику, но ноги, затекшие от неподвижного сидения, подломились, и она упала бы на пол, если бы Тай не успел ее подхватить.

   Тем временем Линсин опустился на колени перед Тимиром и нащупал пульс на его руке.

   – Живой! – удивленно констатировал он, до последнего сомневаясь, что такое возможно.

   – Элм, просыпайся, – Кид подошел к другу, тряхнул его за плечо, но сразу же я ругательством одернул руку. – Он холодный... Такой холодный, что дотронуться невозможно! – сообщил он.

   – Он хотел перенестись свитком, но там же была его душа, а не тело, – произнесла Илика. – Значит, он все еще там. Тай, помоги мне, я должна...

   Даже не вспомнив, что не далее, как несколько мгновений назад, отреклась от своего дара, сирена, с помощью асура, присела на пол рядом с Элмором. С трудом девушка подняла руку и положила ее клирику на плечо. Ей еле удалось подавить вскрик – холодное пламя обожгло ее ладонь. И все-таки Илика не одернула ее, а попыталась про себя продолжить ту молитву, что читал клирик, когда помогал ей перенестись в темное царство Аунаррэ. Сирена в общих чертах представляла себе, что нужно делать. Элмор застрял там, в темноте, но вытащить его оттуда было не в пример проще, чем Тимира. Клирику нужно было всего лишь показать путь, да передать немного энергии. Остальное он вполне мог сделать и сам. Во всяком случае, Илика хотела в это верить. Вскоре рука онемела, и боль от холода перестала отвлекать от молитвы. Сирена всем сердцем просила Астероса указать ей путь и помочь спасти еще одну душу из царства вечного мрака. И бог ответил ей. О, что это был за ответ! – ослепительная вспышка света на какое-то мгновение лишила зрения всех присутствующих в зале. Илика ощутила, как несоизмеримо мощная волна божественной энергии обрушилась на нее подобно неукротимому водопаду. Ее оказалось намного больше, чем могла вынести измученная и изнуренная сирена. Продержавшись лишь несколько секунд, Илика потеряла сознание.

   – Эй, соня, просыпайся, сколько можно спать?! – раздался требовательный голос, и тотчас в нос ударил одуряющий аромат жаркого из мяса циникса. Пустой желудок взбунтовался. Пришлось открыть глаза.

   – Кид, сколько можно? – сказал он, устраиваясь удобней в кровати и оглядывая комнату. – Это вы, девы, ранние птички, а нам, асурам, после ночных бдений требуется долгий утренний и дневной сон. Кстати, а где это я?

   – Как это – где? – удивился рыцарь, держащий в руках тарелку с аппетитными кусочками. – У себя в комнате.

   – Что за чушь? – пожал плечами Тимир. – Это не моя комната – тебе не кажется, что такая обстановка не по карману простому наемнику? Да, кстати, эта тарелка для меня? – он с вожделением уставился на еще дымящуюся еду.

   – Да, – Кид отдал другу тарелку и прибор. – Приятного аппетита!

   Асур набросила на мясо, а рыцарь тем временем присел на краешек кровати и задумчиво уставился на приятеля. Покончив с пищей, Тимир пришел в благостное настроение.

   – Итак, рассказывай, что произошло, – потребовал он. – Меня сильно ударили по голове? Совершенно ничего не помню.

   – Меня-то ты узнаешь, вроде, – осторожно сказал Кид.

   – Тебя узнаю, – улыбнулся Тимир и признался. – А вообще последнее, что помню, это как мы с тобой пошли отмечать нашу встречу.

   – Какую встречу? – искренне удивился Кид.

   – Как – какую? – пожал плечами асур. – Мы же с тобой не виделись несколько лет. Кстати, – он пристально вгляделся в лицо друга, – как ты так быстро ухитрился свести свой шрам?

   – Какой шрам? – рыцарь уже совсем ничего не понимал.

   – Да тот, который у тебя был через всю щеку. Ты еще говорил – эймус тебя отделал в Эль Кассии...

   Тай в бешенстве припечатал ногой дверь в свой новый кабинет. Пока Тимир, Илика, Элмор и остальные (за исключением Линсина) приходили в себя и отсыпались, он, как проклятый, наносил визиты, подписывал приказы, утверждал новые порядки. Но все бы ничего, если бы не одно «но» – Нилорн и Тэбальт, владыки двух других старших кланов, наотрез отказались воспринимать идею о том, что наследовать Таю будут дети Тимира. Аргументы их были понятны, но оттого не менее болезненны: явных полукровок асуры над собой не потерпят, а маскировать Илику под асуру уже поздно – шила в мешке не утаить. Возражения Тая они даже слушать не пожелали. На прощание Нилорн участливо сказал, мол, не переживай, мы тоже через это прошли. И, право же слово, слабое это было утешение.

   Перспектива угодить из огня да в полымя асура, мягко говоря, не привлекала, но, было похоже, что отвертеться не получится. Радовало одно – выбор оставался за ним, хотя было бы из кого выбирать...

   – Что ж, если прыгать в пропасть, то сразу, иначе потом будет трудно себя заставить, – буркнул Тай и позвонил в колокольчик. На зов тотчас отозвался слуга.

   – Пригласи ко мне Рагнара, – приказал ему Тай.

   Асур скрылся. Спустя пять минут в дверь постучали. В кабинет зашел бывший секретарь Линайи, которого Тай'рел почел за благо оставить при себе.

   – Рагнар, у нас есть некоторые изменения в планах на церемонию моей коронации. Сегодня владыки кланов Триэльнир и Аш'еназ потребовали, чтобы я в ближайшее время связал себя узами брака. Думаю, уместно будет совместить бал, последующий за коронацией, со смотринами. У меня нет ни малейшего желания растягивать все это сомнительное удовольствие на два мероприятия. Потрудитесь сделать все соответствующие объявления и разошлите приглашения всем кандидатурам, которые, по вашему мнению, могут подойти на роль моей супруги.

   – Но милорд... – попытался возразить секретарь.

   – Ни слова больше, – оборвал его Тай. – Прошло слишком много времени, чтоб ворошить старые связи, да и не было у меня среди знакомых никого подходящего. В былые времена мой круг общения включал в основном представителей старших кланов, которые для нашей цели бесполезны. Потому целиком полагаюсь на ваше суждение. Я наводил о вас справки. Мне рекомендовали вас как очень способного и умного помощника. Поэтому я и оставил вас при себе. Докажите мне, что я не ошибся.

   Секретарь низко поклонился и, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Тай откинулся на спинку массивного кресла – одной заботой меньше. В конце концов, зачем нужны подданные, если на них нельзя переложить хотя бы часть своих дел.

   Они столкнулись в коридоре. Кид едва не ударил Илику дверью, выходя из покоев Тимира.

   – Как он? – спросила сирена.

   – Нормально, – рыцарь в замешательстве запустил руку в волосы и, словно не заметив желания Илики войти, загородил дверной проход.

   – Можно мне пройти? – не выдержала девушка через несколько минут обоюдного молчания.

   – Иль, ты бы пошла к себе, отдохнула еще. Ты плохо выглядишь, – спохватился Кид. – Тимир спит, так что...

   – Ничего, я просто посижу рядом с ним, – упрямо заявила Илика.

   – Не стоит его беспокоить, – не сдавался рыцарь. – Ему нужно выспаться. Он ведь через такое прошел...

   – Кид, что случилось? – встревожилась сирена. – Почему ты не пропускаешь меня? Ты о чем-то умалчиваешь.

   – Да нет, я... – Кид вздохнул, а потом признался. – Иль, он все забыл. Он помнит только свое возвращение в Рондо и нашу пирушку. Ту, после которой он... заключил твою душу в карту. И все... Я хотел с Элмором поговорить. Может он что посоветует.

   Илика молча отстранила его от двери.

   – Я должна сама все увидеть, – сказала она, словно извиняясь.

   Асур все еще лежал на кровати, задумчиво перелистывая какую-то книгу. Впрочем, было похоже, что он настолько погружен в свои мысли, что не видит ни букв, ни иллюстраций. Кид рассказал ему все, что он ухитрился забыть. И, право же, не много радостного было в его повествовании. Кое во что и вовсе оказалось непросто поверить. Влюбиться в сирену... Это же просто орнито на смех! Или оказаться в роли наследника – в кошмарных снах и то такое не вдруг приснится. Да, ведь у него же еще и отец объявился! И, что самое ужасное, он ровным счетом ничего из этого не помнил.