Текст книги "По ту сторону стаи"

Автор книги: Ядвига Войцеховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4

     Поезд быстро бежит на север. Скоро местность начинает меняться; за стёклами вагона периодически появляются то стены ущелья, то темнота туннеля, прорубленного в скалах. Наконец он останавливается на маленькой станции. Мы выходим. Слава Богу, нас никто не встречает. К чертям собачьим!

   Шеф что-то говорил про маленький город. Надо же! Скорее, большой посёлок. Где находится полиция, мы догадываемся без труда, но Джои показывает на какую-то вывеску и говорит:

   – Давай, Райс, для начала в гостиницу.

   Я пожимаю плечами и закидываю сумку за спину. Мне всё равно. В гостиницу, так в гостиницу. Всю задницу себе отсидела в проклятом поезде, пора бы уже и поесть, и поспать.

   – Чем могу служить? – спрашивает высокий черноволосый человек за стойкой. Оглядывает нас подозрительно, особенно меня. Англичан тут не любят, но это уже только их проблемы.

   – Номер на двоих, – говорит Джои и добавляет, улыбаясь во всю челюсть: – И, когда вы на нас так смотрите, то напоминаете мне одного человека в розыске. Он рецидивист со стажем и к тому же серийный убийца по кличке Потрошитель. Вы давно живете в этих краях?

   Потрошителем прозвали того неуловимого мстителя, по чью душу мы, собственно, приехали. Портье вздрагивает, но тут же соображает, что к чему.

   – Так вы из полиции? – с облегчением говорит он. – Из Лондона, да?

   – Да-да, – бурчит Джои и протягивает руку за ключами.

   Портье – он же и коридорный, и, как выясняется позже, хозяин – поспешно выходит из-за стойки, провожая нас в номер.

   Народу не густо. В гостинице тишина, лишь изредка нарушаемая звоном посуды из кухни.

   Маленький, но довольно уютный номер с окнами, через которые открывается живописный вид на горы.

   – Как долго пробудете? – интересуется хозяин.

   – Как карты лягут, – шутит Джои. – Пока Потрошителя не поймаем.

   – Значит, долго, – подводит итог мужчина.

   – Это почему ещё? – удивляется Джои.

   – Потому что вряд ли поймаете, – неохотно отвечает тот. – Не по зубам вам это дело.

   Я предупреждающе ударяю кулаком о дверной косяк, недвусмысленно намекая на то, что не стоит демонстрировать национальное самосознание. Хозяин вздрагивает и оборачивается.

   – Извините, – быстро говорит он. – Я не то хотел сказать. Просто мы тут думаем, что не человечьих рук это дело.

   – Это как? – удивляюсь я. – А чьих? Привидения, что ли, постарались?

   – Ну... Привидения не привидения, а и не человек, – он понижает голос.

   Мы с Джои переглядываемся. Это что-то новенькое.

   – Вампиры, – тихо поясняет хозяин. – В наших краях снова видели Женщину в Зелёном.

   Понятно. Какая-то очередная местная легенда, которая из-за психа с бритвой приобретает вид реальности. Джои берёт себя в руки и начинает задавать вопросы. Хозяин гостиницы так напуган, что это видно невооружённым глазом. Поминутно оглядываясь, будто ожидая, что таинственная Женщина в Зелёном выскочит из-под кровати и тут же перережет ему глотку, он начинает рассказывать. Оказывается, эти деревенские неучи верят, что вампиры принимают вид неких женщин непременно в зелёной одежде. Обычных женщин, если не считать того, что на ногах у них копыта, поэтому они носят длинные платья. Уже на этом месте мне становится смешно, но Джои предостерегающе поднимает руку и говорит:

   – Ладно, давай послушаем. Интересно же!

   Хозяин с гордостью рассказывает, что из их мест был родом сам Иероним Брюс. Кто это такой, мы не знаем, и он излагает нам душераздирающую историю, которая произошла с этим самым Брюсом – в последствии видным деятелем какой-то там, протестантской, что ли, церкви – в молодости вот в этих самых горах, когда он и его друзья столкнулись с этими женщинами в зелёном, и в итоге в живых остался только он один. Остальных же, если верить легенде, ни много, ни мало обескровили и утащили в ад.

   Бред какой-то, думаю я. Конечно, вполне возможно, что в этих краях видели какую-то бабу в зелёном платье, а жестокие убийства заставили вспомнить легенду аж тысяча шестисотого года и приписать всё несуществующим вампирам. Для кого-то очень удобно. Прежде всего, для местных полицейских, которым лень оторвать от стула задницы и лезть в дебри нового расследования.

   – Такое и раньше случалось, – вдруг говорит хозяин. – Видели её и у нас, и в соседнем городе, и тогда кто-нибудь обязательно пропадал, и ни слуху, ни духу. Вот, помнится, пять лет назад, – он начинает загибать пальцы, видимо, хотя перечислить предполагаемых жертв вампирских происков, но бросает это дело – то ли вспомнить не может, то ли пальцев не хватает.

   – Много, в общем, народу пропадало, – просто говорит он. – А потом прекратилось вроде. И сейчас вот опять.

   – И всегда Женщина в Зелёном? – поддевает его Джои.

   – Похоже на то. Но, конечно, видели-то её не всегда. Вампиры – они осторожные, черти, – поясняет хозяин.

   Знаток вампиров, чёрт подери! Прямо Ван Хельсинк какой-то.

   – Ну, от нас с Райс не уйдут, – шутит Джои.

   Хозяин с сомнением качает головой. Снизу слышится треньканье звонка за стойкой, и он поспешно прощается и уходит.

   За окном совсем уже вечер. Верхушки гор окутываются синеватым туманом, а вокруг такая тишина, что я начинаю чувствовать, как же далеко Лондон, и в какой заднице мы оказались.

   Я плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Джои ложится рядом.

   – Ну, что, Райс, значит, вампиры? – иронизирует он.

   – Да хоть эльфы с троллями, – отвечаю я. – Как думаешь, если их отпинать хорошенько, что будет?

   – Ничего не будет, – уверенно говорит Джои, – для них хорошего. Полудохлый эльф. Или полудохлый тролль.

   – Или полудохлый вампир, – продолжаю я. – Или этот шизанутый.

   Он протягивает мне сигаретную пачку. Я беру сигарету, прикуриваю и выпускаю в потолок струю дыма.

   В комнате сгущаются сумерки, долгий дурацкий день подходит к концу. Я на автомате тянусь к левой руке и пальцами потираю чёрную наколку на плече. Опять! Чёрт подери, откуда, интересно, эта дурацкая привычка? Всё проклятый поезд и этот придурок со своими вампирами, не иначе. Пора как следует отдохнуть.

   – Давай спать, Джои, – я тушу окурок и поворачиваюсь на бок. Прямо так, не раздеваясь. К дьяволу, не привыкать. Джои ложится ко мне спиной и подсовывает под голову вторую подушку. На свою кровать он не идёт. И правильно – поодиночке скучно, именно поэтому он не стал спрашивать для нас два номера. Хотя по местным меркам это, скорее всего, ужасно неприлично. И ладно. Мне всё равно. Я подавляю желание ещё раз посмотреть на свою руку и закрываю глаза.

   Ночью ветер разгоняет тучи, луч восходящего солнца падает сквозь окно и застывает на лице Джои. Он чихает и просыпается. Чёртово солнце! В кои-то веки выкружился спокойный денёк, так нет, на тебе! Видимо, просыпаться после полудня ему не грозит ещё долго.

   Он смотрит на Райс. Она ещё спит, подложив под щёку ладонь, а другая рука согнута в локте. Многовато хищников для одного человека, с иронией думает Джои беззлобно, созерцая волчью башку. Больно, наверное, было. Хотя, бояться боли – это не про Райс.

   Он увидел её впервые, когда отдел разрабатывал курьера, который перевозил порошок в двойном дне автомобиля. И, когда вызвали проводника-кинолога, явилась она. Джои поначалу едва глянул на неё, голова болела о другом, а потом случайно обратил внимание на её глаза в тот момент, когда собака работала.

   Райс стоит, широко расставив ноги, обутые в "Мартинсы", большие пальцы рук засунуты в карманы камуфляжных армейских штанов, а сами руки сжаты в кулаки. И взгляд – она смотрит в никуда или внутрь себя – и острые, суженные в точку зрачки. Сначала Джои думает, что она балуется наркотиками, но вот собака лает, и взгляд Райс мгновенно меняется на почти нормальный. Губы трогает мимолётная усмешка, и она говорит:

   – Молодец, девочка!

   Тогда Джои понимает, что всем своим существом она была там, слившись с собакой в единое целое.

   Тайник вскрыт, курьер тихо стонет от удара мордой о капот, и вот они уже едут в участок, где Райс должна подписать обычные бумажонки.

   – Хочешь – оставайся, – говорит ей потом Джои. – Сейчас поболтаю по душам с клиентом, и пойдём выпьем чего-нибудь.

   Она кивает. В кабинет вталкивают курьера; морда у него разбита в хлам, он, всхлипывая, размазывает кровищу руками в наручниках.

   Райс смотрит на свою собаку. Та поворачивает голову и глядит ей в глаза. Райс кивает, не говоря ни слова, собака тут же издаёт низкий утробный рык и натягивает поводок. Сукин сын вздрагивает. Молодец, баба, – думает Джои. Но это только начало.

   Сперва он бьёт его под дых и по почкам, а когда тот валится на пол, наносит короткие точные удары под рёбра. Курьер сжимается в комок, пачкая пол кровью. И тут Джои бросает взгляд на Райс. Она смотрит вперёд, словно перед ней огромный торт со взбитыми сливками, ну, или что там ещё любят женщины.

   – Хочешь его прессануть? – предлагает вдруг Джои.

   Она не отвечает. Просто молча подходит и пару раз бьёт ублюдка по роже. Потом обходит его с другой стороны, примеривается и бьёт ещё.

   – Всё скажу, всё! – тот орёт так, что слышно, наверное, даже на улице.

   – Не ожидал, Райс. А то больно вежливые все стали, с этими правами человека. Глядите, как бы они вам на шею не сели, долго потом сгонять придётся, – Джои подходит к столу и неторопливо начинает печатать на компьютере протокол допроса.

   Курьер почти не может говорить, потому что у него, похоже, сломана челюсть; но он косится на Райс и, кривясь от боли, отвечает на вопросы Джои.

   Потом они долго сидят в пабе и разговаривают. Джои понимает, где он видел такой взгляд, как у неё. В армии, на войне. У Райс глаза человека, который много раз смотрел на смерть, так много, что она идёт с ним бок о бок, оставляя его равнодушным. Джои понимает, что ей до одури нравится вкус боли и страха – понимает, потому что то же самое нравится и ему.

   Потом они ещё много раз работают вместе, и каждый раз с неизменным успехом. Поэтому, когда встаёт вопрос о том, что в отдел требуются новые люди, он, не колеблясь ни секунды, просит шефа посодействовать её переводу и ставит на уши всех своих знакомых в Управлении, чтобы сделать это без сучка, без задоринки.

   Они несколько раз спят вместе, но это ничего не означает. Для обоих. Просто снятие стресса. Как спиртное. Как наркотики. Потом он замечает, что женщины ей нравятся в той же степени, что и мужчины. Или, скорее, не нравится никто.

   Она ни с кем. Сама по себе. Словно бы ищет что-то – и не находит. Однажды он наблюдает сцену, как она со всей силы бьёт какую-то девку по щекам, а потом ещё добавляет тяжёлым ботинком, когда та без сил сползает по стене.

   – Чёртовы дуры, – с отвращением цедит она сквозь зубы. – Каша вместо мозгов.

   – А парня не хочешь себе найти? – интересуется Джои.

   – Эти тоже не лучше, – говорит Райс. – Просто не дуры, а дураки.

   – Знаешь, вообще-то я парень, – замечает Джои.

   – Ты не в счёт, – усмехается Райс, – ты такой же, как и я.

   – В смысле? – удивляется Джои.

   – Тебя больше радует другое. Это во-первых, – она загибает пальцы. – И тебе на хрен не надо связывать себя. Это во-вторых.

   – Твоя правда, старуха, – смеётся Джои.

   За полтора года работы они сближаются ещё больше. Потому что у остальных есть хоть что-то ещё – семья, девчонка, выпивка, карты. И они не предпочтут всему этому специфические бдения в участке. А Райс предпочтёт. Как и Джои. Чего уж там, они живут ради этого. Ради крови на полу и осязаемого страха жертвы, хотя, если об этом узнает какое-нибудь высокое начальство, то им с Райс уж точно не поздоровится – и потому, пока есть возможность, он тянет её вверх по служебной лестнице всеми правдами и неправдами. Ещё у Джои есть интернет, но в отделе ведь тоже имеется компьютер.

   Райс поначалу не знает почти ничего о компьютерах. Она много о чём не знает, точнее, не помнит. Как пользоваться сетью, что такое Пентагон и холодная война, и зачем покупать еду в Макдональдсе. Странно, думает Джои. Ведь не забыла же она, как читать или писать. Ещё она не помнит, откуда на её теле столько шрамов, и что означает наколка на левом плече. У неё только есть привычка время от времени поглаживать её пальцами. Поковырявшись в интернете, Джои выясняет, что эта штука называется "Волчий крюк", но Райс, кажется, пропускает новость мимо ушей. Очень странно сделанная наколка – рисунок коричнево-чёрного цвета, рельефный на ощупь. Хотя... Чего только не придумают, чтоб выделиться из толпы. Джои видел ещё две наколки в районе ключицы – какие-то малопонятные символы – одни почти затёртые, а другие поярче. Джои как-то спрашивал у знакомого, по памяти рисуя на бумажке, и тот ответил, что всё это тоже руны – о чём Джои уже догадался, – но означать они могут что угодно.

   Тем временем Райс просыпается и потягивается.

   – Доброе, – хрипло говорит она, видя, что Джои полулежит, опершись на локоть, и смотрит на неё. – Что у нас сегодня?

   – Завтрак для начала, – отвечает Джои.

   Они едят в маленьком зальчике на первом этаже. Народу по-прежнему не густо, а те, кто встречается им на пути, окидывают их подозрительным взглядом, причём, большему вниманию местного населения подвергается Райс. И, когда они выходят на улицу и идут в сторону полицейского участка, Джои понимает, почему. Местные женщины – типичный пример жительниц глубокого захолустья. Не длинные и не короткие юбки, закрытые блузки, туфли на низком каблуке, мужья по виду, как фермеры из родного Техаса, где Джои жил в молодости.

   Здание полицейского участка. Начальник группы, которой они приданы, сначала удивлённо воззряется на них, поднимая от бумаг красные от усталости глаза.

   – А, вы, должно быть, детективы Райс и Купер? – до него доходит почти сразу. – А мы вас вчера ждали.

   – Поздно приехали, – не моргнув глазом, врёт Джои. Не хватало ещё оправдываться.

   – Робертс, – начальник группы по очереди подаёт им руку. – Рад знакомству. Надеюсь, вы нам поможете.

   – Взаимно, – бурчит Джои. – Надеюсь. Что, новый эпизод?

   Робертс трёт веки, и придвигает Джои пухлую папку. Мелькают протоколы допросов свидетелей, фотографии, акты экспертов.

   Джои и смотреть не надо, он уже видел всё это чёрт знает сколько раз.

   – А что за история с вампирами? – спрашивает он.

   – Да ходят слухи, – неопределённо говорит начальник, и на щеках у него вспыхивает румянец. – Народ верит во всякое.

   – Ну, во что народ верит, мы уже наслышаны, – вставляет Райс. – Народ народом, а вы?

   – Не знаю. Нет, наверное, – мнётся тот.

   Райс бросает взгляд на Джои.

   – Не знаете или нет? – уточняет она.

   – Ну, маньяк-то – это определённо маньяк, но в одном я уверен точно: всякое такое тоже существует, – твёрдо говорит Робертс. – И в этих горах в частности. Не удивительно, что совпадения породили волну слухов.

   – Значит, Женщина в Зелёном? – полуутвердительно вопрошает Джои.

   – Я просто выполняю свой долг, – твёрдо говорит Робертс. – Мне наплевать, в какого цвета одежду наряжается этот псих, и кто он – мужчина или женщина. Я просто должен что-то сделать.

   Из дальнейшего разговора Джои выясняет, что группа сильно увеличится из-за людей, командированных из разных мест, потому что работа и в самом деле предстоит большая – охватить огромную территорию, опросить по второму, а то и третьему разу сотни людей, и в конечном итоге отфильтровать факты от домыслов и сплетен.

   – Ах, да, вот, – спохватывается Робертс и достаёт из ящика ключи от машины.

   – Ну, что ж, начнём, – Джои подбрасывает их на ладони и тянется к папке с делом.

   В грязную меблированную квартирку, из тех, что сдаются в комплекте с полуразвалившейся мебелью и ободранными обоями кому угодно – проституткам, наркоманам – на окраине Эдинбурга входит тёмная фигура. Она захлопывает за собой дверь и только тогда начинает нашаривать выключатель. Под потолком загорается одинокая лампочка без абажура, освещая худощавую женщину с длинными чёрными с проседью волосами и запавшими глазами, под которыми залегли глубокие тени. Она стягивает пальто и кидает его на продавленный диван. Сбрасывает туфли на низком каблуке и какое-то время босиком стоит на грязном полу, зажмурившись и блаженно улыбаясь. Как сладко! Восхитительно сладко! Она облизывает тонкие надменные губы – как будто видит перед мысленным взором большое пирожное. Её рука чуть дрожит, когда она подносит её к лицу и с наслаждением втягивает носом воздух. Проводит ладонью по губам, а потом по очереди исследует пальцы кончиком языка. Чудесно! Просто восхитительно!

   Слева от неё стоит покосившийся стол. Она подходит к нему, садится на липкую табуретку и оттягивает вырез платья. На плече татуировка: острый зигзаг с перекладиной посередине. Татуировка что-то означает, что-то очень важное, она чувствует это. Связь с прошлым – и с чем-то... иным. Это правда, что бы там не говорили эти неучи-врачи. Психиатры, если быть точной. Из дурацкой лечебницы, откуда ей удалось сбежать примерно год назад. Стены лечебницы не способны удержать. Она ни на что не променяет свободу и власть над жизнью и смертью – очередного человечишки... М-м-м... Как восхитительно сладко, – думает она и зажмуривается от удовольствия – крепко-крепко. Лампочка под потолком вдруг мигает и оглушительно взрывается фонтаном стеклянных брызг...

   Бесконечные одноэтажные домишки, бесконечные опросы – по второму, по третьему разу – и бесконечный дебилизм. Я уже в тысячный раз слушаю историю, начинающуюся словами: «А вот три (пять, семь) года назад случай был...» Мне хочется свернуть шею любому, от кого я услышу эти слова.

   Звонит шеф, Джои кратко рапортует, а потом стоит, переминаясь с ноги на ногу, и строит мне страшные рожи, долженствующие изобразить, что он хочет сделать с человеком на другом конце провода.

   – Да, сэр, – говорит Джои под конец, швыряя телефонную трубку так, что удивительно, как она не разбивается вдребезги.

   – Старый мудак, – ворчит он. – Говорит, что нас не отзовут, пока не будет достигнут хоть какой-то результат.

   Сука драная, – думаю я про себя. И ещё желаю, чтобы Потрошитель добрался до него. На мой взгляд, это будет отличный результат.

   С нами вместе работает много народа. Несколько человек из Лондона, из других районов, а остальные – из разных городов. Сборная солянка. Но из наркоагентов только одни мы.

   Каждый выполняет свою часть работы. Нам достаётся район в направлении Эдинбурга. Для меня остаётся загадкой, почему центром расследования надо было сделать именно наш городишко. Видимо, только потому, что именно здесь и в окрестностях зафиксировано наибольшее количество эпизодов.

   Чёртов псих не успокаивается. Всё новые и новые трупы, похожие на кровавое месиво. А эти идиоты продолжают рассказывать душераздирающие истории про Женщину в Зелёном. Дьявол! Я начинаю завидовать этому маньяку! Если мне ещё пару раз расскажут подобное, то вместо одного маньяка будет два.

   – Хватит, Джои, – не выдерживаю я. – Давай передохнём. Съездим в Эдинбург и расслабимся.

   Мы с черепашьей скоростью плетёмся по дороге на Эдинбург. Быстрее наш раздолбанный "Ровер" хрен знает какого года выпуска ехать просто не в силах.

   Небо затянуто тучами, моросит дождь. Хорошо, что не сильно, потому что стеклоочистители тоже работают через пень колоду. Погода испортилась недавно: с севера пришли тучи, и резко похолодало. Глоток чего-нибудь эдакого был бы очень кстати.

   – Тёплый бар или паб, да, Райс? – усмехается Джои. – Согласен. Ещё один старый хрыч, и едем.

   Старым хрычом оказывается крепкий дедок, который выходит нам навстречу из ухоженного фермерского домика.

   – Полиция? Хм... Надо же! И ко мне приехали. Да только тут полиция не поможет, – говорит он неожиданно высоким голосом.

   – Знаешь что, отец, – не выдерживает Джои, – поможет, не поможет, это уж не тебе решать. Твоё дело – ещё раз, во всех подробностях рассказать, как, где и при каких обстоятельствах ты нашёл труп своего соседа Макалистера?

   – Рассказать-то не трудно. Шёл с дальнего поля, смотрю – лежит. Уж и на человека-то не похож. Я только по ботинкам и узнал его, потому как ботинки новые. А до этого вроде бы бабу видел какую-то из-за деревьев.

   У меня вырывается сдавленный стон.

   – В зелёном платье, конечно, – подводит итог Джои. – Понятно.

   – Да нет, вроде не в зелёном, – неожиданно говорит старик. – Пальтишко вроде бы на ней надето было серенькое, а что уж под ним, не знаю.

   Мы переглядываемся. Это что-то новенькое.

   – И волосы вроде бы длинные, тёмные, от ветра развевались ещё, – прибавляет он. – А эта нечисть, – при этих словах старик многозначительно поднимает палец, – вся, как есть, из плохого места лезет. Вот и она туда шла. Я ещё удивился – вроде не местная, и предупредить хотел, чтоб не ходила, а глядь – её и нету.

   – Какого места? – удивляюсь я.

   – Ну... плохое... Бывают места такие на земле – и в лесу могут встретиться, и в горах. Вот печёнкой чуешь, что нечисто там. Туда и зверь не идёт, и птица стороной облетает, а вот если, не приведи господи, попадёт кто туда, то уж живым обратно не вернётся, или вернётся, но умом тронувшись.

   – И где это место? – уточняет Джои.

   – А вот отсюда, и прямо на север, – охотно поясняет старик. – Только кто ж туда пойдёт по доброй воле, место-то ведь нехорошее.

   – Ну, мы бы сходили, мистер, – усмехаюсь я. – Нам в нехороших местах бывать не привыкать.

   – А как скажете, – неожиданно соглашается он. – Вы молодые, здоровые, в полиции служите, картинок вон понарисовали на себе всяких, даром, что детей рожать. Идите, вот вампирам радость-то будет, кровушки молодой попить.

   Ну, старый хрыч, показала бы я тебе за картинки, где раки зимуют, не будь ты таким древним! Тебе врежешь, ты тут же коньки и отбросишь, несмотря, что крепкий такой.

   Я ничего не говорю, только буравлю его злобным взглядом.

   – А вы не глядите, госпожа полицейский, – ехидно продолжает мерзкий дед. – Уж не знаю, кто вы по званию.

   – Сержант, – выдавливает Джои. Он еле сдерживается, чтоб не начать веселиться вслух. Юморист. Очень смешно. Обхохочешься.

   – Спасибо, молодой человек. Ну, так вот, госпожа сержант, вы-то молоды ещё, и не из этих мест, а я много где пожил, и много чего на своём веку повидал, – начинает было старик.

   – Отец, – перебивает его Джои. – Ты думаешь, у нас дел – только с тобой разговаривать? Что мы в эту глушь специально для экскурса в твоё бурное прошлое пёрлись? Собирайся, да и пойдём, если не передумал.

   – Почему передумал? – удивляется старик. – Чего мне собираться-то? Куртку накину, да и готов. Только уговор: миль пять проведу, до старого леса, а дальше уж сами.

   Джои кивает. Старик заходит в дом и через минуту возвращается уже одетый. Я тем временем тоже беру из машины камуфляжную куртку, потому что идти предстоит, судя по всему, далеко.

   Старик бодро шагает впереди, а мы пристраиваемся по обе стороны. Что за идиотская идея?! Поверить, что именно та непонятная баба и была Потрошителем – ещё куда ни шло. Но поверить и пойти проверять существование "нехорошего места", откуда "лезет нечисть" – это уже потолок.

   Сначала мы идём по полю вдоль межи, а потом входим под сень леса.

   – Ну, так вот, я и говорю, – продолжает старый хрыч, как ни в чём не бывало. – Много где я побывал, много чего повидал. Ну, вот, например. У нас в ту пору как раз в доме одном вроде бы убийство приключилось, и так совпало, что я поблизости был – а на дверях дома, того – угольком нарисовано, и было оно в виде вот этого самого, что у вас на руке наколото, – он тычет пальцем в мою сторону. – Только это не здесь было, а под Уимблдоном, я там тогда на строительстве дороги работал. А вот потом ещё хлеще.

   – Так, может, как раз потом ты, отец, того... выпил лишнего? – спрашивает Джои. – За упокой души?

   – Да я там не один был, а человек десять. Не все же пьяные.

   – Ну, а потом-то что? Которое ещё хлеще?

   – А вот потом непонятно, – с сожалением говорит старик. – Утром спрашиваю, а они не помнят ничего, или вообще городят, что там не были, а дома с женой телевизор смотрели. Словно была история, а потом – раз, и нету. Ни свидетелей, ни трупа, и дверь будто вымыли.

   – Ну, так, значит, телевизор и смотрели, – резко обрубаю я. – Если девять человек из десяти говорят, что не было такого, а один – что было, тогда кому померещилось?

   – Уж не мне, это точно, – хихикает старик. – Но вот что случилось – это уж тоже не мне разбираться. Некогда, да и в голове тогда другое было.

   – Зато сейчас самое то, – поддевает его Джои. – В голове.

   – Тоже, наверное, не то, – мрачно бурчит старик. – Потому как вообще вас туда вести решился.

   – Да что там, наконец, в месте-то этом?! – взрываюсь я. – Медведи? Привидения?

   – Да вроде как раньше развалины замка какого-то были, – подумав, говорит он. – Но там уж много лет не был никто, потому как в старый лес даже не заходят. Но они, поди, и сейчас сохранились; ишь ты, столько времени простояли, а потом так вдруг и исчезнут? Не-е-ет.

   – Джои, какого чёрта мы тащимся неизвестно куда? – меня начинает разбирать зло. Так и думала, что это полная дурость. Шотландия битком набита замками, а уж развалинами замков и подавно. И, ясное дело, с каждыми развалинами связана куча страшных историй, которые старожилы знают назубок.

   – Остынь, Райс. Всё равно уже полдороги прошли. Мало ли, ну чем чёрт не шутит? – мрачно говорит Джои, плотнее закутываясь в куртку.

   Лес начинает меняться. Теперь я понимаю, почему старик говорил о "старом лесе". До этого мы шли по местности, где деревья периодически вырубались и давали место молодой поросли. Здесь же начинают попадаться стволы в два обхвата толщиной, которым, верно, уж точно больше ста лет.

   – Всё, – старик резко останавливается, – дальше сами.

   – За машиной пригляди там, – в профилактических целях говорит Джои.

   – Да что с ней случится-то? – голос старого хрыча уже еле слышен, так резво он бежит в обратную сторону. – Привет вампирам!

   Юморист недоделанный! Снова начинает моросить дождь, и капли шуршат по древесным листьям. Больше никаких звуков не слыхать.

   – Джои, ты взбесился? – говорю я. Не так-то приятно вымокнуть до нитки, находясь неизвестно за сколько миль от ближайшего жилья. – Надо было повернуть назад хотя бы на полпути, раз уж мы вообще повелись на эту замануху.

   – Ладно, Райс, не кипятись, – примирительно говорит он. – Пройдём ещё с милю, и, если ничего новенького не обнаружится, потопаем назад.

   – Ты что, начал верить в эти бредни?

   – Нет, Райс. Думаю, вампиры не стали бы делать такое с телами. Это уж точно. Зачем?

   – Тогда что? Полагаться на один шанс из ста, что именно в этом месте именно эта самая баба и была Потрошителем, и что именно этот чёртов дед видел, как она крадётся к своему логову?

   – Всегда мечтал найти дом с привидениями, – отшучивается он.

   – И научиться играть на волынке, – добавляю я.

   Он расплывается в улыбке и идёт вперёд. Вокруг действительно старый лес. Старее просто некуда. Местность постепенно начинает повышаться, деревья редеют. Вдруг Джои резко замедляет ход.

   – Ты чего? – удивлённо спрашиваю я.

   – Да так, – неопределённо отвечает он.

   Через двадцать шагов я понимаю, что он затормозил где-то позади.

   – Ты ничего не чувствуешь?

   – Ничего. А что должна?

   – Мы идём обратно, – вдруг говорит Джои, разворачивается и быстро идёт вниз по склону. Мне начинает казаться, что я сплю, хочется поднять руки и протереть глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Что это с ним? Что может заставить человека, который по холоду и дождю шлёпал к чёрту на рога, почти у самой цели повернуть назад?

   – Джои! – говорю я, нагоняя его.

   – Давай потом, – резко бросает он.

   – Может, посмотрим всё же? Верхушка горы в нескольких десятках футов, не дальше.

   – Нет, Райс, – я едва поспеваю за ним. – Давай быстрей.

   – Да что с тобой такое?

   – Просто давай быстрее, – говорит он. – Потом обсудим.

   Мы в темпе преодолеваем все пять или сколько там миль, и вот уже видим свою машинку. Джои открывает дверь и плюхается на сиденье. Напоследок я вижу, как в окне отдёргивается занавеска, и на меня внимательно глядит этот чумной старик. Джои резко трогается с места, и мы выезжаем на дорогу по направлению к Эдинбургу.