355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вячеслав Широнин » Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки » Текст книги (страница 3)
Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 04:13

Текст книги "Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки"


Автор книги: Вячеслав Широнин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

          Филби... Весенним утром 1951 года шеф ЦРУ Аллен Даллес проводит

секретнейшее совещание с узким кругом руководителей и экспертов

Центрального разведывательного управления США. Участники совещания

приветствуют важного гостя – главу специальной миссии связи английской

разведки с ЦРУ в Вашингтоне. Разрабатывалась операция по организации

контрреволюционного мятежа в одной из балканских социалистических стран.

Началом ее должна была стать заброска на территорию этой страны группы из

нескольких сот диверсантов. На операцию делалась большая ставка, она,

во-первых, была "пробным камнем", а во-вторых – ей предстояло стать

отправным пунктом для широких контрреволюционных действий против всех

социалистических стран. Непосредственным исполнителем операции назначили

опытного сотрудника ЦРУ, заместителя директора отдела координации политики

Линдзи.

          Но одна из самых значительных операций ЦРУ, тщательно

скрывавшаяся несколько десятков лет и являвшаяся одним из эпизодов

"холодной войны", закончилась драматически – команда диверсантов была

встречена достойным образом, потому что почетным гостем на совещании в ЦРУ

был Ким Филби – давний советский разведчик.

          В годы Второй мировой войны работа Кима Филби помогла обезвредить

многих немецких разведчиков, забрасывавшихся как на территорию Англии,

входившей в антигитлеровскую коалицию, так и в Советский Союз. Он также

добыл первые данные о намерении фашистов применить на советском фронте

новые виды боевой техники. Деятельность Филби помогла спасти тысячи жизней

советских людей.

          Джордж Блейк... Будущие историки "холодной войны" не смогут

обойтись без важных свидетельств ее участников – бойцов "невидимого

фронта", как иногда называют официальных сотрудников и агентов спецслужб.

Уникальны в этом отношении воспоминания разведчика-профессионала Джорджа

Блей-ка опубликовавшего в 1991 году книгу под названием "Иного выбора нет".

Ее автор – участник голландского сопротивления, офицер королевских

военно-морских сил Великобритании, преуспевающий сотрудник британской

разведслужбы (СИС) и, наконец, агент КГБ, отмеченный орденами Ленина,

Боевого Красного Знамени и другими наградами СССР. Многие страницы его

воспоминаний связаны с Берлином времен "холодной войны".

          Берлинская резидентура была тогда самым главным филиалом

Интеллидженс сервис за рубежом. Наряду с широкой агентурной сетью

английской, французской и, конечно же, американской разведок здесь, по

свидетельству Блейка, уверенно действовали и "новички" – западногерманские

секретные службы. В течение примерно десяти лет сообщаемая Блейком

информация позволяла советской стороне проводить ряд весьма успешных

операций, включая раскрытие практически всех британских агентов,

внедрившихся "по эту сторону железного занавеса". В число таких операций

вошла также нашумевшая в середине 50-х годов история с попыткой ЦРУ и СИС

прорыть тоннель из Западного Берлина в Восточный и подключиться – для

прослушивания телефонных переговоров – к советскому военному кабелю.

Попытка удалась, однако советская сторона, предупрежденная Блейком, в

течение двух с лишним лет целенаправленно передавала по этому кабелю

дезинформацию.

          В 1961 г. Блейк был приговорен закрытым судом в Лондоне к 42

годам тюремного заключения – "по одному году за жизнь каждого выданного им

английского агента", как того требовало обвинение. Однако уже через пять с

половиной лет ему удалось бежать из тюрьмы и перебраться в Советский

Союз...

          Кто-то может задаться вопросом, насколько нравственна работа

спецслужб, главным методом которых является разработка и осуществление

вербовочных операций, вовлечение завербованных агентов в деятельность,

которая может нанести ущерб стране, где он родился и живет? Но бессмысленно

резонерствовать на эту тему. Разведка и контрразведка не более и не менее

нравственны, чем использующая их государственная власть. Они таковы, какова

сама эта власть. Разведка полезна только тогда, когда находится в умелых и

твердых руках. Разведывательная информация, всегда добываемая с риском для

жизни разведчика, при умелом ее использовании способна в высшей степени

позитивно сказываться на судьбах общества и государства.

          В этой связи интересно обратиться к мнению Леонида Шебаршина,

которого российская пресса нарекла "первым настоящим профессионалом во

главе советской разведки и последним профессионалом в руководстве КГБ". В

книге "Рука Москвы", анализируя предвоенную ситуацию и причины отсутствия у

верхов интереса к поступающей разведывательной информации, Леонид

Владимирович дает этому следующее объяснение: "Власть может быть ослеплена

сознанием собственного всемогущества и всезнания, она с презрением

отвергает все то, что идет вразрез с ее концепциями. Так поступил Сталин

накануне нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в 1941 году..."

И далее: "В информации не нуждается не только высокомерное могущество. Она

не нужна и власти, парализованной собственной слабостью. Утрачивая контроль

за внутриполитическими процессами, беспомощно наблюдая за распадом

государства, дезинтеграцией общества, нарастающей экономической разрухой,

такая власть теряет способность проводить осмысленную, самостоятельную

политику. Власть с закрытыми глазами делает то, что диктуют ей неумолимые

обстоятельства, а в наихудшем случае – другие государства".

          Это уже о периоде так называемой перестройки, о наших днях...

          Заканчивая этот по необходимости очень краткий экскурс в

необъятную историю разведки, хочу заметить, что было бы бессмысленно и

глупо сваливать все, что происходило с начала 80-х годов в бывшем СССР, а

затем и в России на происки иностранных разведок и прежде всего на ЦРУ США.

Но то, что в недрах зарубежных спецслужб сценарий развала СССР все-таки

существовал, – это установлено документально. И происшедшее достаточно

полно совпало с этим сценарием.

          Как же проявила себя в эти годы контрразведка? Ведь именно она

обязана отслеживать внешние и внутренние угрозы государству и обществу.

          О контрразведке и пойдет речь в следующей главе.


На острие контрразведки

          С первых дней зачисления на службу в КГБ у меня возникло

стремление серьезно заняться изучением контрразведки, к которой еще во

время учебы на минских спецкурсах все больше возрастал интерес. Я твердо

усвоил, что контрразведка – это особый орган, создаваемый для ограждения

страны от проникновения в нее агентуры иностранных разведок, пресечения их

подрывной работы, и что она, разоблачая шпионов и предотвращая диверсии,

защищает отечество. Контрразведка как бы противопоставлена разведке, из

недр которой она и вышла.

          Можно сказать и так: контрразведка является самой искусной формой

разведки. Ведь речь идет о наблюдении над самими разведчиками, причем

контрразведчики должны действовать с еще большей осторожностью и

исключительно скрытно. Разведка и контрразведка – две древнейшие

антагонистические профессии, борьба которых бескомпромиссна. Еще при жизни

Феликса Эдмундовича Дзержинского была издана т.н. "Азбука контрразведчика",

сыгравшая важную роль в идейно-политическом воспитании и профессиональном

обучении чекистских кадров. В ней, в частности, говорилось следующее:

"Постоянно меняющие свою тактику разведка и контрразведка – две тесно

сплетенные науки, вечно прогрессирующие и меняющие свои формы в зависимости

от эпохи, власти, места действия и специфических условий. Наиболее ценная

часть этих наук – это изучение своих ошибок и промахов противника... На

разведку и контрразведку не следует смотреть как на ремесло. Это в полном

смысле искусство и тем более трудное, что приходится иметь дело с живыми

людьми, а следовательно, надо не только быть психологом, но и уметь играть

на психологии других".

          Из исторических материалов следует, что контрразведка в

большинстве стран выделяется как специальная отрасль разведывательных служб

где-то в конце XIX или в начале XX века. До этого периода в России борьбой

с иностранными разведками занимались, главным образом, жандармские органы.

          Но в 1900 г. было образовано военно-статистическое отделение

главного штаба, имевшее в своем составе 7-е делопроизводство, в функции

которого и входила борьба с иностранными разведками. В 1903 году был создан

первый специальный орган контрразведки "Разведочное отделение Главного

штаба". Именно с этих пор сложилось понятие "контрразведывательного

поиска", который в основном состоит из двух важнейших направлений.

Во-первых, установление способа, с помощью которого разведчик зашифровывает

собранную информацию для дальнейшей передачи ее своему шефу, связнику или

непосредственно в разведывательный центр. Во-вторых, обнаружение способа и

средств передачи уже зашифрованной разведывательной информации, чтобы ее

перехватить и при этом "взять с поличным" самого разведчика.

          Способы зашифровки постоянно разнообразились и

совершенствовались. Шифры были известны уже древним грекам и римлянам,

причем и те и другие пользовались голубиной почтой (наверное, взяв пример у

библейского Ноя). По свидетельству одного древнего историка к передаче

военных сообщений пытались приручить и ласточек. В одном из архивных

документов я столкнулся с фактами, свидетельствующими о том, что голубей

для срочной связи использовала и русская разведка, но лишь в условиях

военного времени.

          Однако, как это видно из исторических примеров, голубиная почта

постепенно стала уязвимой. Для ее использования агенты вынуждены были

держать громоздкие клетки с почтовыми голубями и скрывать их от любопытных

глаз. На спецкурсах КГБ нам рассказывали такой случай. В тот момент, когда

английский агент Ричардсон, живший в Рубэ, принимал у себя офицера

германского штаба, голубь робко высунул голову из корзинки. Немец сделал

вид, что ничего не заметил, но вскоре ушел и вернулся с солдатом, чтобы

осмотреть содержимое клетки. Уверенный в том, что голубь был замечен,

Ричардсон поместил в корзинку цыпленка, и немцы ушли, не подозревая, что

Ричардсон перепрятал голубя в другое место.

          Я с большим интересом относился к подобным случаям. Меня особо

притягивали в них борьба умов, сообразительность и находчивость. Того, кто

интересуется, например, историей шифров и способами их передачи, не может

не поразить редкая смекалка, а зачастую, и простота их исполнения. В

подтверждение того и другого можно привести разные случаи. Например,

хитроумный грек тиран Милета хотел поднять восстание против Дария. Учитывая

бдительность персов, он велел одному рабу сбрить волосы, написал на его

бритой голове свое сообщение и, когда волосы отросли, послал его к понтийцу

Аристагору (VI век до н.э.), который ознакомился с посланием, снова обрив

волосы раба.

          Широко распространенным способом передачи информации,

предупреждением об опасности долгое время служили костры. Например, в

окрестностях Вогез дым из труб считался хорошим сигнальным средством. Дым

был виден на большое расстояние, и, кроме того, его можно было

регулировать: выпускать через определенные промежутки времени и т.д.

Словом, дым был весьма гибким кодом. Неожиданно для себя мне пришлось

столкнуться с таким способом передачи информации и в наши времена. Это было

в Афганистане, а затем в "горячей точке" Азербайджана – в Нахичевани...

          Незаметные, почти микроскопические царапины на монетах также

служили кодом. К ничего не подозревавшему путешественнику мог обратиться

какойнибудь служащий отеля с просьбой передать несколько монет "бедному

родственнику", жившему в городе, куда направлялся путник. Тот брал монеты,

не зная, что на каждой из них начертано от двух до десяти слов, которые

можно прочесть при медленном вращении монеты под увеличительным стеклом. С

таким способом использования монет мне также пришлось столкнуться в

Афганистане.

          На спецкурсах в Минске преподаватели для лучшего усвоения

предметов старались приводить как можно больше примеров из практики

иностранных и отечественных спецслужб. При этом они акцентировали внимание

на мельчайших деталях и признаках, знание которых позволяет обнаружить

скрытые действия разведчика. Приведу наиболее характерные случаи.

          В периоды Первой и Второй мировых войн разведки разных стран

прибегали к новым ухищрениям для зашифровки тайных сообщений и переправки

их на свою сторону. Однажды по дороге в Берн была задержана дама, которая

перевозила чертежи нового орудия с заводов Ле Крезо. Эти чертежи были

сделаны невидимыми чернилами на нижней юбке, которая была очень сильно

накрахмалена, что в 1917 году и привлекло внимание бдительных

контрразведчиков. В результате тщательного исследования юбки в конце концов

и была обнаружена тайнопись.

          У некоего "нейтрального" туриста был отобран схематический

набросок главных противовоздушных сооружений Парижа. Набросок был сделан на

тончайшей бумаге, свернут в тугую трубочку и вложен в сердцевину синего

карандаша (карандашей было несколько). Но так как большую часть графита

пришлось вынуть, этот карандаш оказался легче, чем остальные.

Контрразведчики сопоставили вес карандашей, и шпион был пойман.

          Во время Первой мировой войны в Париже французская контрразведка

заподозрила человека, который в течение многих недель, казалось бы, не

делал ничего компрометирующего. Однако среди его вещей была обнаружена та,

которая дала нужную нить для поиска. Жил он в скромном отеле, и при

многократных обысках в его комнате контрразведчики заметили, что у него

было несколько носовых платков, которые он никогда не отдавал прачке. Эти

драгоценные платки были пропитаны составом, не известным до сих пор

союзникам. Понадобилось около двух месяцев, чтобы обнаружить некоторую дозу

этого состава в платке, взятом французским агентом и замененном другим

абсолютно схожим платком.

          Французская контрразведка весьма гордится еще двумя знаменитыми

историями. Немецкие разведчицы – мать и дочь, в течение многих лет жили в

важном стратегическом пункте, недалеко от Амьена. Обе женщины были немками,

специально поселенными во Франции еще в 1901 году. Они изобрели весьма

оригинальный метод подачи сигналов немецким летчикам: развешивали белье для

просушки во дворе. Но женщины очень скоро вызвали подозрение. Наблюдавшего

за ними агента французской контрразведки не могло не удивить то, что два

человека за короткое время пачкают так много белья. Он заметил также, что

все стираные вещи были ярких цветов. Между тем, женщины Франции, потерявшей

900 тысяч мужей и сыновей, обычно ходили в трауре или носили платья темных

цветов, чтобы не осквернять глаз пострадавших. Подозрения сменились

уверенностью, немецкие самолеты летали низко, и летчики проявляли

повышенный интерес к вывешенным для просушки красным, зеленым и оранжевым

платьям. Вскоре двум женщинам-агентам, ожидавшим войну с 1901 года,

пришлось коротать век в тюремных камерах.

          Другой пример. Контрразведывательными службами с немалым трудом

был вскрыт прием, когда немецкие разведывательные центры посылали приказы

своим агентам во Франции с помощью музыкального кода. Песня под названием

"Незабудка Эльзаса" выходила в виде периодического издания. И хотя некое

иностранное музыкальное издательство присылало во Францию десятки нотных

книжек этой песни, в течение долгого времени никто не подозревал, что в

действительности это разведывательный бюллетень. Но во Франции проживало

некое вызывающее подозрение лицо, чья почта тщательно просматривалась.

Еженедельно этот человек вместе с другими нотными изданиями получал и

экземпляр "Незабудки Эльзаса". Эти ноты исследовали и сфотографировали.

Оказалось, что текст песни оставался прежним, а музыка в каждом экземпляре

была другой. Ноты передали специалисту по дешифровке, и он раскрыл тайну

шифра...

          На первый взгляд приведенные выше случаи из работы контрразведки

всего лишь забавны и занимательны. Но они и сегодня дают прекрасный

материал для размышлений и составления схем поисковых мероприятий спецслужб

по разоблачению шпионажа.

          Советская контрразведка успешно противодействовала немецкой

разведке до начала, во время Второй мировой войны и в последующие годы. В

моей домашней библиотеке есть книга под названием "Записки контрразведчика"

(1994 год. Москва, "Ягуар"), автором которой является Вадим Николаевич

Удилов, прослуживший в органах госбезопасности почти сорок лет. Мне дорог

его автограф "Вячеславу Сергеевичу Широнину – моему старому знакомому и

соратнику по ряду дел". В книгу вошло несколько эпизодов из работы

контрразведки послевоенных лет. Удилов частенько рассказывал о них, обучая

нас на собственном опыте.

          Обычно иностранные разведки, вспоминал он, приказывали своим

агентам выходить на первую, короткую радиосвязь в течение первых трех часов

после заброски их в СССР. Противник полагал, что чекисты, если сразу же

захватят их агента, будут в нем долго разбираться, собирать и анализировать

шпионскую экипировку, доставлять задержанного, как минимум, в областной

центр КГБ, получать санкцию на "работу" с ним из Москвы и так далее, Короче

говоря, время радиосвязи будет упущено, и это станет свидетельством

провала. Одновременно в процессе подготовки шпиона к нелегальной заброске в

СССР сотрудники разведки обговаривают с ним ряд условных сигналов, с

помощью которых он должен передать, что его действия контролируются КГБ.

          В связи с этим вспоминаются широко известные по кинофильмам такие

"примитивные" условности, как отсутствие точки в письме и т.д. Однако на

деле условные оповещения постепенно совершенствовались. Допустим, сигналом

того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо,

отправленное им в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в

одном из первых пяти слов письма он должен был сознательно пропустить одну

гласную букву. Если же мы, контролируя агента, поправим эту "описку", то

попросту провалим оперативную игру.

          Или вот еще один условный знак. По радио резиденту американской

разведки в Латвии Бромбергсу пришла из Центра шифрограмма следующего

содержания: "Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского

моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и

дальнейшего назначения".

          Содержание подобной радиограммы ни у кого не вызывало подозрений.

Однако включение в текст слов "Балтийское море" означало: "Не работаешь ли

ты под контролем КГБ?" Ответ в благоприятном случае должен был быть

примерно такой: "Море с чертом улетело на Луну" или какая-либо другая

абракадабра. Тогда американцы получали подтверждение, что все в порядке.

Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать,

как говорится, по делу, именовалось Варяжским.

          В чем заключался смысл ведения оперативных игр? Главные выгоды

состояли в том, что наши органы госбезопасности получали таким образом

достоверные сведения об устремлениях разведок, о методах и приемах их

работы по сбору разведывательной информации, о технических средствах,

входивших в разведывательно-шпионскую экипировку, о каналах связи между

иностранными разведками и их агентами на территории СССР. В результате

имели место случаи выманивания на себя других шпионов из-за рубежа или

задержания с поличным официальных сотрудников ЦРУ, работавших в СССР под

прикрытием посольства США в Москве.

          Ведение оперативной игры требовало постоянного напряжения

умственных сил, находчивости и изобретательности. Пренебрежение даже

частностями, как правило, приводило к нежелательным последствиям.

          В конце 1989 года "Литературная газета" написала о том, как

чекисты Латвии вели оперативную игру против английской разведки Сикрет

интеллидженс сервис (СИС) с использованием подставленного нами агента. Игра

закончилась плачевно из-за незначительной, казалось бы, оплошности. По

заданию СИС агент должен был выехать в конкретный район Северного Урала, на

месте взять пробы воды, а также речного ила и нелегально переправить их за

границу на исследование. Ясно было одно: английская разведка стремится

установить таким образом наличие в этом районе наших промышленных атомных

объектов. Поскольку их там не было, а местность была малонаселенной, то в

Центре приняли решение путем дезинформации направить деятельность

зарубежной разведки по ложному пути, заставить ее работать вхолостую. Для

этого во взятые с Северного Урала пробы воды и ила было задумано добавить

радиоактивные вещества. Так и сделали, но без тщательных консультаций с

физиками-атомщиками. Первый ответный вопрос агенту, казалось бы,

свидетельствовал, что игра пошла. Из Лондона в числе прочего запросили, как

удалось получить эти пробы?

          "Отдыхал на реке, ловил рыбу и любовался красотами природы", -

примерно таков был ответ из России. Но на этом игра закончилась.

Оказывается, желая угодить сотруднику КГБ, товарищи из физлаборатории

напичкали пробу такой дозой радиации, при которой в воде не могло

сохраниться никаких живых организмов, а растительность должна была

пожухнуть на десятки километров вокруг. Англичане, конечно же, сразу

сообразили, в чем дело – их агент работает под контролем. Вот какие бывают

ляпсусы.

          Нередко разведывательные центры сами проверяли своего шпиона на

искренность сотрудничества. Было понятно, что если органы КГБ захватят

агента, то в первую очередь отберут у него оружие и предметы шпионской

экипировки. При ведении оперативной игры они будут выдавать агенту только

то, что нужно для связи с разведцентром: например, рацию, питание, шифры,

коды. И вот какой казус произошел в одной игре в Прибалтике с американцами.

          Шла подготовка к очередному радиосеансу с зарубежным

разведцентром. Обычно сеанс проводился с места, которое указывалось ранее,

а в данном случае это был лес, находившийся примерно в 10 километрах от

ближайшего населенного пункта. Американцы понимали, что по-настоящему,

самостоятельно действующий шпион обязательно придет в лес на такую сложную

операцию с оружием. Если же оружия при нем нет, значит он работает не один,

а под контролем. Поэтому сеанс начался сумбурно. Американцы сразу же

поставили следующий вопрос: "Через 10 минут паузы в сеансе сообщи, какого

года выпуска четвертый патрон из запасной обоймы к пистолету". Конечно,

пистолет и патроны к нему были изъяты и лежали в сейфе в здании КГБ. Мы до

сих пор с большой теплотой и уважением вспоминаем бывшего начальника

местной контрразведки А.Я. Бундулиса – человека необыкновенной интуиции,

который не поленился и проложил телефонную времянку к месту радиосвязи от

столбов, проходивших в трех километрах по просеке в лесу. Всего несколько

минут потребовалось, чтобы связаться с кабинетом в городе, достать запасную

обойму агента и передать, что четвертый патрон 1952 года выпуска, а все

другие – 1951-го.

          В другом случае американцы попросили своего шпиона, работавшего

под нашим контролем, заложить в тайник 1000 рублей сторублевыми

ассигнациями, которые ему ранее были выданы, и номера этих банкнот сообщить

в центр. Игра провалилась потому, что ведущий дело сотрудник контрразведки

сдал деньги в доход государству за "ненадобностью".

          В нынешние времена разведка располагает специальными

шифроблокнотами, микрокомпьютерами, а также более хитроумными

приспособлениями, которые чрезвычайно сложно обнаружить, но которые упорно

ищет контрразведка. Эти предметы – верный признак того, что их обладатель

разведчик. История нынешних российских служб и оперативных подразделений

контрразведки не менее богата поучительными примерами, когда, самые

изощренные уловки противной стороны с целью отвлечь внимание, усыпить

бдительность и обмануть, заканчиваются полным крахом и провалом иностранных

разведок, ее кадровых разведчиков, агентов. Об этом можно написать не один

десяток книг, и когда-то они будут написаны. Контрразведчики нашего времени

постоянно изучают боевой опыт, приемы и методы работы соратников по

профессии, совершенствуют их с учетом меняющейся обстановки и новой

техники, умножают славные традиции своих предшественников. Обратимся к

фактам и документам.

          Переломными были для Советского Союза 80-е годы, когда русское

слово "перестройка" без перевода на иноземные языки заполнило средства

массовой информации Запада, особенно в Соединенных Штатах Америки. Второе

главное управление КГБ СССР, одной из краеугольных задач которого является

борьба с агентурой иностранных разведок на территории страны, именно в этот

период вскрыло и разоблачило около 30 шпионских операций американских

спецслужб, а также 3 – западногерманских и 2 – французских.

          Зашифрованные агентурные сообщения, тайники, хитроумно и

специально изготовленные контейнеры, магнитные закладки и другие камуфляжи,

как свидетельствует мировая контрразведывательная практика, – самый верный

признак того, что владелец их является либо разведчиком, либо агентом

такого разведчика. В судебном разбирательстве они служат вещественными

доказательствами преступных деяний конкретных лиц, находящихся на службе

конкретных разведок. Поэтому при первой же реальной угрозе провала

владельцу таких "вещдоков" рекомендуется их уничтожить.

          Методы контрразведки, с помощью которых был выявлен разведчик

иностранных спецслужб или его агентура, обстоятельства и причины,

способствовавшие его провалу; характер проведенных мероприятий по

накоплению и юридическому закреплению уличающих доказательств, поимка с

поличным являются важнейшими секретами контрразведывательных органов любой

страны. Видимо, по этой причине в каждом государстве средствам массовой

информации сообщают довольно подробную информацию о той или иной операции,

– но, как правило, в отношении противной стороны. В силу этой необходимости

строго сохранять профессиональные тайны, могу лишь схематично рассказать о

некоторых разоблачениях агентурных операций американских спецслужб.

          В послевоенный период, когда между Востоком и Западом опустился

"железный занавес", американская разведка для передачи агентурных сообщений

активно использовала почтовый канал, по которому письма якобы бытового

содержания, между строк заполненные тайнописью, направлялись в подставные,

контролируемые разведкой адреса как в США, так и в других союзных с ними

странах. Формула тайнописи и шифры периодически менялись, постоянно

совершенствовались. Надо было лишь надежно закамуфлировать средства

тайнописи и тщательно прятать шифрблокноты.

          В следственных делах разоблаченных агентов можно прочитать о

самых разнообразных камуфляжах. Для нанесения текста не надо было прибегать

к опыту древних (брить голову и т.п.) существовала специальная бумага и

конверты. Тайнописные средства камуфлировались под таблетки от головной

боли, могли быть вмонтированы в грифель карандаша, зашиты в кончике

галстука или носового платка. У одного меломана средства тайнописи

находились на внутренней стороне конверта музыкальной пластинки. Надо

заметить, что российская контрразведка довольно легко научилась находить и

читать подобные тайнописные агентурные материалы. Но прежде пришлось

изучить многолетний опыт так называемых "Черных кабинетов".

          На современном языке работа "Черных кабинетов" расшифровывается

очень просто – это контроль почтовой корреспонденции, который осуществляют

спецслужбы всех стран. Например, я достоверно знаю, что в Западной Германии

в недавние времена читались все письма, приходящие из СССР, особенно от

граждан немецкой национальности. Первое, с чего начали работу новые

спецслужбы стран Балтии, – это контроль за перепиской военнослужащих

российских войск, выводимых с их территорий, а также некоторых категорий

"русскоязычных" граждан, проживающих в этих странах.

          История появления "Черных кабинетов" относится еще к периоду

Александра Македонского (V век до н.э.). Известно, что во время похода на

Азию до него дошли слухи о недовольстве, возникшем среди союзников и

наемников. И царь проверил эти слухи весьма простым способом. Он объявил,

что пишет письмо домой и посоветовал своим полководцам сделать то же самое.

Когда курьеры отравились в путь, он остановил их и прочел все врученные им

письма.

          В нашей стране этот способ получения информации также имеет свою

давнюю историю. После подавления восстания декабристов Николай I особым

указом 3 июля 1826 г. создал в России специальную политическую полицию, так

называемое Третье отделение собственной Его Императорского Величества

канцелярии, которое подчинялось непосредственно царю. В это время был

создан "Черный кабинет" для перлюстрации (негласный просмотр

корреспонденции) писем. Нет сомнений, что самой совершенной организацией

почтовой цензуры был именно этот знаменитый "Черный кабинет" царской

России. Сюда поступала главным образом корреспонденция высокопоставленных

лиц. Специальные чиновники вскрывали и прочитывали письма, копировали или

фотографировали их и хранили в секретом порядке. В виду относительно

ограниченного числа отправителей считавшихся достаточно важными персонами

для такого внимания, чиновники, комфортабельно устроившиеся в почтовой

конторе, изучали образцы почерков до такой степени, что начинали

распознавать их по первому взгляду. Некоторые работники почтовой цензуры

знали до 20 языков.

          Конечно, на примере "Черных кабинетов" можно в очередной раз

открыть дискуссию о степени нравственности разведки и контрразведки. Однако

почтовая и телеграфная цензура в военное время служит, по единодушному

мнению специалистов, своеобразным фильтром, предупреждающим просачивание

важной информации в письмах людей, не отдающих себе отчета в значении

сообщаемых ими новостей. Ведь из тысячи мелочей и частностей, сообщаемых в

личных письмах, противник может составить очень полную и ясную картину

происходящего в стране. Считается также, что почтовый цензор разрушает

козни предателей и агентов противника, которые пытаются передать по

назначению добытые ими сведения. Но в эпоху войн почтовая цензура сыграла

еще более важную роль: она в совершенно неожиданной форме дополняла

деятельность контрразведки, обнаруживала агентов и помогала раскрыть методы

их работы. Изучая письма, отправляемые в нейтральные страны, она дополучила

множество мелких данных, оказавшихся весьма ценными для военной и морской


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю