Текст книги "Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки"

Автор книги: Вячеслав Широнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

местной "русскоязычной" прессы. 17 декабря 1990 года газета "Литва

Советская" опубликовала заметку под заглавием "Внук за деда отвечает..." В

ней сообщалось:

          "...Жестоко избит внук первого секретаря Ширвингтского райкома

Компартии Литвы Анатолиюса Давидониса – Эрнестас Баукус. Парнишке идет

только семнадцатый год. Но он уже столкнулся с звериной ненавистью. Избивая

его, молодчики твердили: "Это тебе за красного деда!" Эрнестас

госпитализирован с черепно-мозговой травмой".

          16 апреля 1990 года та же газета рассказала об обстановке в

школах литовской столицы: "В 13-й средней школе приходится туго. Там

октябрята из 4-го класса носят свои октябрятские значки под бортиками

пиджачков, так как их срывают экстремистски настроенные подростки. Родители

этих детей толпой приходят в школу и в ужасе спрашивают, что нам будет,

если наши дети вступят в пионеры. У одной ученицы 6-го класса сорвали

галстук, разорвали его и бросили в лицо. К детям подходят даже взрослые

мужчины и угрожающе спрашивают: "Яунас комунистас"?

          17 сентября в этой же газете была опубликована тревожная статья

об обстановке в литовских школах. В ней рассказывалось об открытии нового

учебного заведения в Траку-Воке: "...Радовались родители. Все. Без

исключения. И польские. И литовские. Но польские, как выяснилось,

преждевременно. Ибо четверых первоклассников польской национальности из

новой школы просто выставили.

          – Поляки нам испортили праздник! – неслось над школьным двором. -

Гнать их, им не место в литовской школе!"

          Можно было бы привести массу других материалов и фактов,

свидетельствующих о грубейших нарушениях националистами прав человека и

тотальном психологическом давлении на "нелитовцев". Однако эти вопиющие

факты не вызывали протестов со стороны Горбачева и Яковлева, по указанию из

Агитпропа ЦК КПСС они замалчивались центральными газетами. Более того,

"народные фронты" Прибалтики по-прежнему выдавались "серым кардиналом" за

некие "демократические" организации. Упреки в их адpec по части яростного

национализма Яковлев отметал, называл "издержками", "случайными ошибками",

"трудностями роста".

          В унисон такой позиции "архитекторов перестройки" явно

игнорировали взрыв прибалтийского национализма и на Западе, где в то время

не прекращалась кампания за права человека в СССР. Это было ярким

проявлением так называемого "двойного стандарта": упрекая в нарушении прав

человека Москву, Запад не замечал националистического разгула в Прибалтике.

Да и сегодня, надо сказать, продолжается то же самое. Ведь прибалтийские

государства были незамедлительно приняты в Совет Европы, несмотря на широко

известные факты грубого ущемления прав некоренного населения.

          Со всей ответственностью могу сказать, что события 1990-91 годов

в Балтии особенно отчетливо продемонстрировали "прагматизм" Запада, для

которого борьба за права человека в годы "холодной войны" служила всего

лишь одной из форм давления на СССР. Когда в Прибалтике был развязан

моральный и физический террор против некоренного населения, Запад молчал,

потому что в тот момент это соответствовало его интересам, ибо вело к

развалу СССР, к выходу из него прибалтийских республик. Такова истинная

цена "борьбы за демократизацию", она стала разменной монетой в большой

геополитической игре.

          В этой игре "демократический Запад" закрыл глаза даже на такое

грубейшее нарушение демократических норм, как возврат прибалтийского

руководства к политическому сыску. Дело в том, что созданные в тот период

Верховным Советом Литвы и не предусмотренные законодательством СССР

департамент госбезопасности, а также Министерство охраны края с самого

начала своей деятельности занялись выявлением "неблагонадежных" лиц.

Причем, в отношении них планировалось принятие жестких репрессивных мер, -

об этом свидетельствуют документы.

          К январю 1991 года напряженная обстановка, вызванная сложными и

глубинными процессами, резко и внезапно обострилась. 7 января правительство

Литвы приняло решение о многократном (в 3-6 раз) повышении цен. Это вызвало

всеобщий взрыв возмущения, послужило толчком для массовых выступлений

трудящихся за свои права. Начались забастовки, на которых выдвигались и

политические требования. Правительство Прунскене вынуждено было уйти в

отставку, и премьер-министром был назначен Шименас Однако это правительство

просуществовало всего лишь четыре дня. Обстановка в Вильнюсе стала

критической, чреватой перерастанием в массовые беспорядки. Толпы людей

собрались у здания правительства, штурмуя его. Против них применили

брандспойты с горячей водой.

          В этих условиях руководство республики, пытаясь увести события в

другую сторону, еще более усилило нагнетание антисоветской

националистической истерии. Ландсбергис, его заместитель Мотейка и другие

лидеры Литвы публично заявляли, что республика находится в состоянии войны

с Советским Союзом. Раздавались призывы к акциям гражданского

неповиновения, вплоть до вооруженной борьбы с Советской Армией. Правомерные

действия внутренних войск МВД СССР и подразделений вильнюсского гарнизона

по взятию под охрану ряда объектов Компартии Литвы, Министерства обороны и

ЦК ДОСААФ, чтобы не допустить их захвата экстремистами, толковались как

"грубое военное вмешательство во внутренние дела суверенной республики".

          13 января по предложению Ландсбергиса Министру иностранных дел

республики было поручено создать "литовское правительство в изгнании"...

          Такова внешняя канва событий, приведших к драматическим событиям

у вильнюсского телецентра. Но мне, как профессионалу-контрразведчику,

хорошо понятны и их внутренние пружины. По документальным материалам, по

донесениям наших работников можно представить, какую бешеную, лихорадочную

деятельность развили в то время в Литве иностранные спецслужбы. Они

дирижировали всеми действиями Ландсбергиса, консультировали его,

подсказывали, что предпринять в тот или иной момент, и, конечно, помогали

формировать соответствующее общественное мнение – в самой Литве, в Москве,

в мире. Это была отлично продуманная, глубокая операция спецслужб по

переключению общественного возмущения экономической политикой нового

литовского руководства на протест против Москвы. Речь шла о подмене

внутренних экономических требований конфликтом с Центром. Конфликтом,

который умело направили в националистическое русло.

          Чтобы произвести такой "перевод стрелок", причем в необычайно

сжатые сроки, продиктованные восходящей волной народных волнений -

вспомните телекадры разгона бушующей толпы брандспойтами! – необходимо было

создать какое-то особое "ЧП", вокруг которого и закрутить тугой узел

политических и националистических страстей. Пример уже был – события в

Тбилиси. И именно по этому образцу действовали в Вильнюсе.

          Сегодня еще преждевременно раскрывать ставшие известными

советской контрразведке данные о подготовке тех драматических событий, об

их планировании. Но одно могу сказать со всей определенностью: дело это

было настолько сложным и срочным, что в одиночку западные спецслужбы здесь

не справились бы. Нужна была какая-то координация действий с московским

руководством. Тут, знаете, как в бейсболе: один подбрасывает мяч, а другой

бьет по нему битой.

          Кто же "подбросил мяч", по которому со всей силой ударили в ту

трагическую ночь у телецентра? На этот поистине роковой вопрос история,

конечно же, даст ответ, ибо именно те события в Вильнюсе фактически стали

отправной точкой для последовавшего вскоре развала СССР.

          А сейчас, возвращаясь к внешней канве происходившего в Литве в те

дни, напомню мнение бывшего члена бюро ЦК Компартии Литвы Юозаса

Ермалавичюса, которого объявили врагом нации №1 и первым кандидатом в

политзаключенные "демократического" саюдистского режима. В нарушение всех

норм права он позднее был захвачен литовской полицией на территории

независимой Белоруссии. Свидетельства этого человека весьма примечательны.

Вот что он говорил:

          "В январе 1990 года, когда Горбачев приезжал к нам и встречался с

членами бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизмы

разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он

ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию этих механизмов. Более

того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой

международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам,

в Литве, особенно хорошо была видна вся эта игра. Как в кукольном театре:

артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома

повторяют все их замыслы по разрушению государствам.

          Это высказывание безусловно в какой-то мере проливает свет на

вопрос о том, кто же "подбрасывал мяч". Но не менее примечательны и другие

ответы Юозаса Ермолавичюса на вопросы журналистов.

          Вопрос: Нельзя же забывать, что Горбачев был генсеком партии и

президентом одновременно. И все, в том числе и литовские коммунисты,

оказались заложниками его политики.

          Ответ: В этом трагедия Компартии Литвы. Мы, ее руководители,

попали в сверхсложную ситуацию. Отстаивая единство КПСС, мы как бы

поддерживали Горбачева, который ее возглавлял. Но объективно мы боролись

против Горбачева и его линии, за сохранение единства партии, Союза. И

скажу, какое-то время нам удалось противостоять дьявольскому замыслу

антикоммунистов.

          Вопрос: Что вы имеете в виду?

          Ответ: Их планы – пролить кровь в Литве, в центре Европы...

Слишком хорошо была разработана и осуществлена провокация. То, что она была

заранее спланирована, подтверждают многие факты. Когда обострилась

ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до

трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей,

журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно

спрашивали: "Почему не выполняется план?" "Какой план?.." Видимо, речь шла

о плане январских событий, отрежиссированном за рубежом. Советские

журналисты прибыли лишь после того, как узнали, что произошло столкновение,

что есть жертвы. Мы не смогли предотвратить трагедию: Горбачев поставил

задачу войскам, "Саюдис" поднял толпу. Соприкосновение развязало руки

провокаторам. Истину о тех трагических событиях мы еще узнаем. К нам, в ЦК

наутро пришел ксендз. С ужасом рассказывал о том, что в толпу стреляли

провокаторы с крыши здания. Об этом говорили и другие очевидцы трагедии.

Кровавые события оказались выгодны их истинным организаторам".

          Эти показания Ермолавичюса настолько серьезны, что целесообразно

сопоставить их со свидетельствами других участников тех событий. Среди них

И. Кучеров, доктор юридических наук, профессор:

          "...Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За

три дня до "кровавого воскресенья" в Вильнюсе, 10 января 1990 года

делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я,

прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как

к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева, который в это

время беседовал с делегацией из Литвы, принимал Р. Нишанов. Мы приехали с

одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по

нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и

Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и

катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей.

Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и безусловно

примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст

Указа о введении прямого президентского правления. В заключение Р. Нишанов

от имени президента поблагодарил нашу делегацию за поддержку усилий

руководства страны по стабилизации обстановки в республике.

          Но Горбачев указ не подписал. А Ландсбергис, окруженный

нахлынувшими из США и Германии "советниками", а если точнее -

профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до

предела накалил обстановку. Саюдисты очень жаждали крови. И кровь, как

известно, пролилась. Каково же было наше удивление, когда через несколько

дней Горбачев заявил журналистам, что он ничего не знал, и обвинил всех

тех, кто защищал Конституцию СССР и Конституцию Литовской ССР, в

противозаконных действиях, отмежевался от нас, осудил действия армии,

которая, как известно, подчинялась ему и только ему".

          А вот еще одно свидетельство – Виктора Алксниса: "У нас нет

документов и магнитофонных записей, но есть совокупность объективных

действий, заслуживающих юридического анализа". Алкснис отметил, что

руководитель компартии Литвы Альгирдас Бразаукас получил в Москве

запечaтанный пакет с текстом будущего Указа о президентском правлении в

Литве и заданием организовать Комитет общественного спасения. Но обещанный

указ не был издан, комитет общественного спасения не получил правовой базы

и потерпел политическое поражение. Алкснис в данном случае высказал лишь

предположение. Но он прав полностью. Я лично могу подтвердить, что

действительно был заготовлен проект указа о введении в Литве президентского

правления, о чем просили члены литовского "Комитета общественного

спасения". Но М.Горбачев по каким-то только ему известным причинам не

подписал его, дав зеленый свет кровавым событиям у телецентра.

          Так кто же все-таки "подбрасывал мяч"? Должен сказать, что все

свидетельства, приоткрывающие истину о происшедших в январе 1991 года

вильнюсских событий, упорно игнорируются, замалчиваются или искажаются.

Лишь оппозиционная нынешнему российскому режиму печать иногда затрагивает

эту тему. Так, 4 марта 1993 года газета "Правда" опубликовала письмо за

подписями В. Иванова, С. Нагорного, А. Кондрашева, А. Бобылева, В.

Овчарова, В. Шорохова, А. Смоткина. Все они в тот период были

политзаключенными, над которыми "демократы" и "Саюдис" учинили тюремную

расправу. Эти мужественные люди писали из застенков: "Мы не боимся

предстоящего суда, как не боимся ответить каждый за свои дела, за свои

поступки. Знакомясь перед судом с 45 томами дела, представленного нам

генеральной прокуратурой литовской республики, мы, обвиняемые, не могли не

заметить того лицемерия и цинизма, с каким к делу подошло следствие. Самым

поразительным для нас "открытием" явилось то, что следствие абсолютно никак

не коснулось обстоятельств гибели 14 человек в ту роковую ночь на 13 января

1991 г. в Вильнюсе.

          У следствия имеются свидетельские показания о том, что у

телерадиоцентра и около Вильнюсской телебашни с крыш жилых домов стреляли

по собравшимся толпам людей неизвестные лица. Мы этих стрелков не знаем, да

знать не могли. Более того, мы сами были в людской толпе, в том числе у

башни и у телецентра. Этот животрепещущий вопрос почти двухгодичной

давности следствием оставлен открытым. В то же время целых 19 томов дела

содержат перечисление различных (будто бы исчезнувших тогда) предметов

технического оборудования телерадиоцентра из башни, включая десятки

винтиков и болтиков.

          Зато в деле нет так необходимых для выяснения истины о январских

событиях 1991 года показаний бывшего председателя Верховного Совета

республики В.Ландсбергиса, начальника отдела охраны ВС А. Скучаса,

начальника департамента охраны края А. Буткявичюса, министра внутренних дел

Литвы Мисюкрниса, генерального прокурора республики А. Паулаускаса".

          Я сознательно так подробно цитирую опубликованные в открытой

печати свидетельства непосредственных участников тех январских событий,

чтобы общественность смогла составить собственное представление о них. А уж

когда дойдет дело до обнародования оперативной информации, добытой в те дни

нашей контрразведкой, то тайное окончательно станет явным... Правда, и

сегодня нет сомнений в том, что вильнюсская кровопролитная провокация была

задумана заранее. Когда все было готово, понадобился предлог, чтобы толпы

народа пошли к государственным учреждениям. Этот предлог создали, выдвинув

к телецентру войска. В целом это и был тот самый "подброшенный мяч". А уж

били по нему другие – били в прямом смысле: ведь на крышах соседних зданий

расположились снайперы...

          Впрочем, в дополнение к выводам и оценкам участников событий я

все-таки могу сообщить некоторые сведения, поступившие по линии

контрразведки.

          По данным бывшего КГБ Литвы, именно в тот период консультантом

департамента охраны края по вопросам обучения методике партизанской войны и

проведения терактов был гражданин США литовского происхождения Эйве Андрюс.

Стоит обратить внимание: это специально подготовленный террорист с большой

практикой! В прошлом военный разведчик, инструктор афганских моджахедов, он

служил в американской армии в подразделении "зеленых беретов". Эйве лично

организовал оборону здания литовского парламента, видимо, по его совету в

ход пустили брандспойты. Знаменателен тот факт, что эта оборона была

рассчитана на борьбу с толпой, а не с военными подразделениями. Предлогом

для возбуждения толпы, напомню, стало многократное повышение цен на товары

первой необходимости.

          Контрразведчики Литвы показали мне и другие документальные

материалы, из которых видно, что этим "консультативная" помощь "зеленого

берета" не ограничилась. После января Эйве был инициатором серии взрывов в

местах дислокации и проживания советских военнослужащих и их семей, лично

руководил действиями боевиков в их столкновениях с подразделениями

советской армии, находившимися в Литве. Известно, что Эйве приезжал в

республику в марте-апреле 1990 года как частное лицо по приглашению

Верховного Совета Литвы. В качестве консультанта правительства он изучал

возможности организации "партизанского движения", намеревался открыть курсы

"рейнджеров", выезжал в районы, закрытые для посещения иностранными

гражданами. За эти и другие нарушения правил пребывания в СССР ему в апреле

1990 года был закрыт въезд в Советский Союз.

          Однако в декабре 1990 года он по приглашению одного из членов

парламента и с санкции Верховного Совета и правительства Литвы под фамилией

Эйтавичюса вновь прибыл в Вильнюс. Это поистине знаменательный факт!

Особенно если учесть, что во время январских кровопролитных событий Эйве

выполнял функции военного советника при парламенте и постоянно находился в

здании Верховного Совета республики, то есть вне контроля органов КГБ.

          Если Эйве формально считался частным лицом, то в период

обострения литовского и вообще прибалтийского политического кризиса сюда

зачастили и официальные лица из Вашингтона, Обратило на себя внимание и то,

что бывший вице-консул США в Санкт-Петербурге Роберт Свансон за работу в

Прибалтике был повышен в ранге, а местными властями в знак благодарности

удостоен медали "За свободу Литвы". Между тем, нам было известно, что

истинная профессиональная обязанность Свансона – сбор политической и

экономической информации, ее анализ и выработка рекомендаций для подрывных

акций.

          Противоправные действия иностранцев, как правило, не оставались

без внимания органов КГБ, часть их пресекалась путем выдворения таких лиц

из СССР, Вместе с тем, чекисты Прибалтики ощущали активное противодействие

республиканских правоохранительных и государственных органов, мешавших

надлежавшему контролю за перемещением и незаконной деятельностью

иностранцев. В этой связи одной из мер по недопущению такой деятельности в

Прибалтике являлось закрытие для некоторых иностранных граждан въезда в

нашу страну.

          Например, одним из главных советников тогдашнего руководства

Литвы был гражданин США, юрист Вильям Хоу, выполнявший функции помощника

Председателя Верховного Совета республики. По достоверным данным, В. Хоу

пользовался привезенным с собой перечнем рекомендаций, в котором особое

место занимали вопросы установления контроля над печатью, телевидением,

почтой и т.п. По проблемам экономического характера руководство республики

консультировал литовский эмигрант из Франции Анужис, являющийся

специалистом по проблемам товарно-денежных отношений. Он же давал

рекомендаций лидерам "Саюдиса" по проведению выборов и организации работы

парламента. Противоправные действия вышеуказанных "консультантов", по сути

ставшие вмешательством во внутренние дела СССР, были задокументированы

органами КГБ. Этим лицам был закрыт въезд в Советский Союз.

          Как профессионалу в сфере контрразведки, мне не раз пришлось на

практике убеждаться в том, что в разведывательно-подрывной деятельности

спецслужб случайностей не бывает. Наоборот, все случайное – это признак

закономерного. В этой связи не могло не обратить на себя внимание следующее

обстоятельство: одновременно с нелегальным прибытием в Литву Эйве, в Латвию

приехал другой гражданин США, уроженец Риги Павловскис Валдис

(Ольгерт-Раймонд). Было известно, что он также прошел военную подготовку в

сообществе американских "зеленых беретов". А после Вьетнама и Афганистана

стал председателем ОСЛМ – "Объединения свободных латышей мира",

образованного еще в 1955 году и действовавшего под контролем иностранных

спецслужб.

          Что собой представляет эта организация? В ОСЛМ входят:

"Объединение латышей Америки", "Комитет освобождения Латвии – европейский

центр", "Национальное объединение латышей в Канаде", "Объединение латышей

Австралии и Новой Зеландии", латышские организации Южной Америки.

Секретариат ОСЛМ находится в Нью-Йорке. С 1973 года действует "Бюро внешней

информации" ОСЛМ в Мюнстере, основная цель которого – сбор разведывательных

данных о Латвии, а также России, Белоруссии, Украине, Литве и Эстонии. В

Стокгольме работает филиал Бюро. Стратегические цели "Объединения свободных

латышей мира" весьма серьезны и претенциозны – играть роль "верховного"

правительства для всех проживающих в мире латышей, а также объединить и

возглавить все латышские эмигрантские организации Запада, являясь

одновременно руководящим и направляющим органом для латышей в Латвии. И вот

накануне решающих событий в Ригу пожаловал сам председатель ОСЛМ

Павловскис!

          Но контрразведка КГБ Латвии, надо отдать должное ее сотрудникам,

работала профессионально. Она задокументировала одинаковый почерк бывших

"зеленых беретов" в Литве и Латвии.

          В январе 1990 года Павловскис, как и его коллега Эйве,

организовывал в Риге оборону здания парламента, и оборона эта строилась

тоже против толп народа. Снайперы на крышах также были наготове. Правда, в

Латвии до вильнюсских событий дело не дошло. Однако и здесь разыгрывались

разного рода провокации, которые готовились задолго и при прямой помощи

из-за рубежа. В этой связи небезынтересно привести такие факты.

          В декабре 1989 года в республиканской прессе была опубликована

официальная информация под заголовком "КГБ Латвийской ССР сообщает":

          "Группой следователей КГБ Латвийской ССР по заданию Прокуратуры

республики, проводящей следственные мероприятия по уголовному делу на

Хирсшонса Лео, обнаружено незаконно хранившееся оружие у жителей Тукумского

района Миллерса Яниса, 1959 года рождения, и Пашкевица Виктора, 1961 года

рождения.

          По месту жительства Пашкивица было обнаружено два автомата:

немецкий, системы "Шмайсер", и советский ППД (пистолет-пулемет Дегтярева).

          У Миллерса обнаружено два пистолета иностранного производства,

значительное количество деталей стрелкового оружия, семь разных

противотанковых мин, пять противопехотных мин, одна противотанковая

граната, три бутылки с зажигательной жидкостью, пять артиллерийских

снарядов разного калибра и более 1100 боевых патронов для различных видов

стрелкового оружия, значительное количество взрывчатых веществ.

          Противотанковые мины, гранаты и артиллерийские снаряды, по оценке

военных специалистов представляющие реальную опасность для окружающих, были

переданы саперам для обезвреживания.

          Следствие по делу продолжается".

          Что же в итоге показало следствие? Было допрошено более 15

участников созданной в республике "Слепенайс диенестс" (в переводе "служба

безопасности"). Они собственноручно написали показания, откуда и для каких

целей появилось в "СД" огнестрельное, в том числе автоматическое оружие,

боеприпасы, взрывчатые вещества. А одним из инициаторов создания "СД" был

назван руководитель департамента информации латвийского Клуба защиты среды

Легэдиньш. "Спонсором" спецформирования был проживавший в Стокгольме

журналист Кажа.

          Иначе говоря, след Службы безопасности ("СД") потянулся за рубеж

и вывел на консультанта по военным вопросам крупной латышской эмигрантской

организации "Даугавас ванаги" господина Родэ. До того, как обосноваться в

Швеции, он отсидел пятнадцать лет в тюрьме за планирование вооруженного

переворота в Латвии, посредством создания групп боевиков, а также захвата

атомного и ракетного оружия с целью шантажа советского правительства. Кроме

того, в его планы входило отравление бактериями водопроводов, обслуживающих

воинские части. Включали они и создание концлагерей для русских и евреев.

          Вот таким был этот господин Родэ, курировавший из-за рубежа

новосозданную нелегальную латышскую службу безопасности. И с первого

взгляда хорошо видно, что его "планы" были весьма схожи с замыслами литовца

Лозарайтиса, особенно в части использования атомного и ракетного оружия,

отравления водопроводов. Явно из одного истока брали начало и идеи создания

концлагерей для русских и евреев, "нейтрализации противников

независимости".

          Это сходство подтверждается показаниями участников "СД". Вот

некоторые выдержки из протоколов допросов:

          Климович Р.: "В августе 1988 года в помещении мастерской на ул.

Л. Лайцена состоялось собрание, на котором присутствовали: я, Муцениекс,

Хиршонсонс На собрании было принято единогласное решение о создании

подпольной вооруженной организации, ставящей своей целью ведение в Латвии в

случае возникновения кризисной ситуации партизанской войны, направленной на

свержение существующего строя вооруженным путем. Имелось в виду: создание

подпольных конспиративных звеньев, их вооружение, физическая и специальная

подготовка, обеспечение средствами связи, организация экономической

деятельности, финансового обеспечения созданной организации. Участники

собрания приняли на себя руководство организацией и распределили

обязанности..."

          Канта Я.: "Связь с иностранной разведкой, как говорил

Муцениниекс, была необходима для того, чтобы от нее можно было получить

оружие, взрывчатые вещества, шприцы и специальные медикаменты, которые

можно было бы использовать для насильственного получения информации от

интересующих его лиц (от сотрудников КГБ, военнослужащих и лиц,

подозреваемых в оказании помощи КГБ)".

          Легздиньш Я.: "В списке (для передачи его Ю. Каже), написанном

моей рукой, были перечислены следующие вещи: новейшие "догадки" по

конспирации работы спецслужб; разные варианты и возможности тайнописи и

шифровки; специальная записывающая и подслушивающая аппаратура;

микрофотопленки и химикаты для проявления; баллончики со слезоточивым и др.

газами; приспособления для пиротехники и инструкции по изготовлению

взрывчатых веществ для использования их в случае изменений в СССР".

          Развивая планы по организации службы безопасности, ее

организаторы, по утверждению Климовича, пришли к решению о необходимости

создания собственных вооруженных групп и конспиративных агентурных звеньев

в районных центрах Латвии и в городе Риге, Судя по протоколам допросов, в

задачи указанной агентурной сети входило:

          – сбор информации о процессах в территориальных неформальных

организациях с целью обеспечения безопасности и выявления лиц, оказывающих

помощь КГБ;

          – добывание информации о войсковых частях и военных объектах,

расположенных на территории Латвии, местах их дислокации, назначении,

вооружении, системы караулов и охраны, численности контйнгентов;

          – сбор информации о сотрудниках и действиях КГБ Латвийской ССР;

          – сбор информации о работниках совпартактива всех звеньев, сбор

компрометирующих материалов на этих лиц.

          Эти задачи ставились с целью создания информационного банка для

разработки планов политических и возможных военных действий по

нейтрализации отдельных войсковых частей и лиц потенциального противника на

случай вооруженного захвата власти в кризисной ситуации".

          Возможно, этот сухой, протокольный язык кое у кого вызовет

оскомину, однако речь ведь идет не о художественной литературе, не о

журналистике, а о допросах, о показаниях подследственных лиц, где главное -

строгая документальность. Поэтому я считаю своим долгом неукоснительно

придерживаться именно такой линии. Ведь в ходе следствия удалось

установить, что подпольные структуры "СД" были созданы в Риге, Резекне,

Валмиере, Лиепае, Бауске. Их члены проникли во многие

общественно-политические организации, включая даже детское движение

скаутов. В ряде случаев "СД" в лучшем стиле спецслужб попросту внедряла

своих людей в нужные структуры, как это произошло, например, с

социал-демократами. Вся полученная информация кодировалась с помощью

компьютера, находящегося в Клубе защиты среды. Я не сомневаюсь, что эта

многоплановая работа осуществлялась при помощи и под руководством опытных

западных "спецконсультантов".

          Кстати, пример с использованием в качестве прикрытия Клуба защиты

среды я привожу не случайно. Как показал во время следствия сам Легздиньш,

в нелегальной работе он нередко прикрывался интересами "зеленых". Насколько

были об этом осведомлены руководители клуба? На начальном этапе, как видно

из протоколов допросов, проблема создания "СД" обсуждалась с тогдашним

президентом Клуба А. Улме и вице-президентом О. Батаревским. Полностью в

курсе планов создания "СД" была и А. Анспока, тогдашний начальник

информационного отдела народного фронта Латвии (НФЛ). Об этом существуют

такие показания.

          Кокиньш Р.: "...Легздиньш рассказал мне о том, что собираемая им

информация о военных объектах передается за границу и что за данную

информацию он из-за границы получает немалые деньги... Кроме этого

Легздиньш мне рассказал, что информация от "СД" за границу передается через

некоторых членов различных неформальных организаций республики, которые

выезжают за рубеж".