Текст книги "курьер.ru"

Автор книги: Вячеслав Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Трещали цикады в траве, над скалами в небе кружил орел. Посвистывал ветер, где-то недалеко журчал ручей. Шинкарев закрыл глаза, мир сразу стал темным и теплым, в нем плыли пряные запахи дыма, сухого дерева, каменной пыли. В подступающей дреме прошло лицо Элизабет, за ним – глаза мальчика, отлетающего от солдатского кулака.

«Ты сказал Элизабет – если ударят ребенка... и вот его ударили. И что? А ничего. Это Азия, и я здесь слишком чужой, чтобы за кого-то решать. А за себя? А тихо-то как...»

Шорох заставил его открыть глаза. Между домами пробирался давешний мальчик, в руках у него была черная труба с массивным цилиндром на конце – немецкий гранатомет «Панцерфауст-3». Мальчишка улегся за каменную изгородь, принялся наводить оружие на вертолеты.

Ишь ты храбрый какой! Как там сказал Прутков? «Самопожертвование есть первая цель для каждого стрелка». Прямо как в наставлении по снайперскому делу. Андрей вдавил бровь в резиновый наглазник. На его М16 был установлен коллиматорный прицел с поворотной призмой – все казалось белесым, матовым, и лишь яркая точка приближалась к размытой фигуре мальчика.

Длинная очередь взбила фонтанчики пыли, ударила в мальчишку. Тот дернулся несколько раз и замер. Черная труба вскинулась к небу, грохнул выстрел – граната прошла высоко над вертолетами, разорвавшись на берегу ручья.

Солдаты вскочили, передергивая затворы. В тот же миг откуда-то сверху, из-за скал, раздались резкие хлопки миномета. В деревне с треском разорвалась первая мина, за ней еще и еще. Улицы затянуло пылью, обрушилась стена. В дыму мелькали вспышки, летели камни, свистели осколки.

– Уходим, уходим! – кричали у вертолета. Рявкнули моторы, начали раскручиваться винты, но между ними поднялся гриб разрыва. Одна машина приподнялась было, но рухнула, врезавшись лопастью в землю, все полезли во вторую, та, набитая до отказа, стала медленно отрываться от земли. Солдаты непрерывно палили по склону, по которому сбегали какие-то люди в просторных темных одеждах. Они выкрикивали: «Аллах акбар!» и стреляли в солдат. Андрею пришлось бежать, низко пригнувшись – пули свистели над самой головой.

В последний момент втиснувшись в вертолет, Шинкарев снял мусульманскую атаку, которая стремительно удалялась вместе со склоном, деревней, окутанной дымом, и мальчиком, чья простреленная голова лежала в луже густеющей крови. Затем все скрылось в горячем мареве; вертолет, накренившись, быстро шел над степью. Стиснутый телами, пахнувшими потом и горячими даже сквозь комбинезоны, Шинкарев закрыл глаза. Возбуждение медленно отступило.

«Ты это... господин штабс-капитан, – сказал он себе, вспомнив мальчика, – делай-ка свое дело, да не думай, чего по чину не положено. А то ведь не поймут-с – Азия-с!»

Семилетний мальчик выходит на обочину трассы «Ростов-Баку» и наводит «Муху» на русский БТР. В данный момент это ребенок или часть пускового устройства? Живая приставка к гранатомету? «Пусть ответит, кто сильно умный. А кто сильно умный? Тот, в кого не стреляли».

Прямо по курсу показались вертолеты основной группы. Два «Апача» полетели расстреливать каменную деревню, а вся эскадрилья взяла курс на перевал. Сверху было видно оживление в военном лагере: убитых успели убрать, пришла танковая колонна, солдаты ставили большие квадратные палатки. Вертолеты плавно взмыли к перевалу, внизу мелькнули каменные осыпи.

Со стороны моря все затянуло облаками. Солдаты задвинули дверцы боковых проемов. Лопасти взбивали влажный туман, машины трясло на спуске, ветер разгонял по стеклам частые капли дождя. Показались мокрые скальные кручи, растрепанные верхушки деревьев; затем все надолго скрылось в дождливой полумгле. Казалось, машины неподвижно висят в тумане, но неожиданно показались ангары, самолеты, грузовики с натянутыми тентами. Ревели моторы, влажный сумрак наполнился миганием оранжевых маячков. Стукнули полозья о бетон, стал затихать гул двигателей, медленно вращались лопасти.

–  Как настроение? – Чен бодро спрыгнул на поле.

–  Рабочее.

–  Это хорошо. Езжай в лагерь, отдохни.

–  А ты?

–  Потом. Дела, дела – все только начинается! Забрав камеру, китаец скрылся в одном из ангаров.

Андрей же, забравшись под брезент кузова, отправился в лагерь в китайской машине. Он не собирался ни выпивать с солдатами, ни ехать к деревенским девкам, ни даже спать. У него было дело – переговорить с Есаулом в госпитале.

Глава пятнадцатая

К ночи дождь стих, на промытом небе блестели звезды. Андрей, приняв горячий душ, переодевшись и поужинав в китайском лагере, крепко спал в своей палатке.

Вернувшись с зачистки, он зашел в госпиталь к Есаулу. Говорили они недолго – Юрий еще плохо себя чувствовал. Но в тему тот въехал. У любого из «диких гусей» были те же проблемы – не век же им по джунглям мотаться. Было решено встретиться и подробнее перетереть все дела. А Есаул пока подумает, с кем из пацанов можно поговорить еще.

***

Каменная деревня была снесена минометным обстрелом и ракетами «Апачей». На улицах валялись трупы, хотя мальчика среди них не было. Он лежал на охапке соломы, в скальной пещере на склоне; рядом сидел его отец – смуглый седобородый человек с тяжелыми черными глазами. Сейчас они еще больше потяжелели, остановившись на мертвом лице сына. Другие воины Аллаха, входившие в ударный отряд «Салах-ад-Дин», собрались у костра, пили чай. Радоваться было нечему – вчера оставили перевал, да и потери большие, черт дери этих гяуров, улетевших на своей шайтан-арбе!

Послышался зуммер спутникового телефона. Подняв трубку, командир отряда выслушал информацию, затем дал команду. Его аскеры, прихватив автоматы и гранатометы, цепочкой двинулись в горы.

***

У русского и китайского батальонов снова совместный ужин – так отмечается каждая успешная операция. Веселье было в разгаре, за мужскими голосами слышалось щебетанье местных девушек. Одна из них устроилась на коленях у Бороды – его широкая мозолистая рука уверенно влезла в вырез цветастого платья, ощупывая острые грудки. Девушка попискивала, но терпела – русские иногда платили.

***

Несмотря на поздний час, Чен все еще находился в ангаре военного аэродрома. Он успел скопировать кассету и передать копии другому китайцу, после этого набрал номер на мобильном телефоне – звонил абоненту, который находился в доме, расположенном в глубине ущелья. Внезапно лицо Чена изменилось. Он осторожно открыл дверь ангара, вгляделся в ночную темень, затем крадучись двинулся к жилым модулям, в которых ночевали пилоты.

Китаец, которому была передана кассета с записью, на пятнистом военном «Хаммере» ехал по разбитой лесной дороге. Фары высветили группу людей, один из них поднял руку. Остановив машину, водитель пригляделся и узнал офицера ВВС, из подчиненных генерала Кьонга. Дверца открылась, и тут из леса прозвучала короткая очередь. Обыскав остывающее тело, офицер завладел кассетой. Через полчала по ночному шоссе помчался черный джип – он спешно доставлял кассету в американское консульство.

Там, в консульстве, уже несколько часов находилась Элизабет. Она была в белых брюках, в форменном красном свитере с белым крестом, – все новое и чистое. К свитеру приколота пластиковая карточка с тремя буквами – МММ.

В большой комнате непрерывно шло совещание, периодически включался режим видеоконференции, на экране возникали какие-то лица. Все присутствующие устали, они курили и время от времени наливали себе кофе из большой кофеварки, стоящей в углу.

В очередной раз засветился экран, на котором возник смуглый длиннобородый человек с тяжелыми черными глазами, прикрытыми усталыми старческими веками. На голове его чалма, обведенная зеленой лентой с белой арабской вязью. Он соглашался с людьми за столом, вежливо прижимая руку к сердцу, и уже готовится отключить связь, но Элизабет продолжала на чем-то настаивать. В ее речи мелькнуло имя «Джейн». Остальные недовольно поглядели на Элизабет; однако мусульманин согласился немедленно возвратить Джейн, при условии выдачи убийцы своего сына. Затем отключился, дав американцам возможность посовещаться.

–   Успокойтесь, мисс Холленфилд. Мы сделаем официальное заявление, – примирительно улыбаясь, внес предложение американский консул.

–   Ваше заявление украсит крышку ее гроба! Вы этого добиваетесь?! – Женщина дернула головой, откинув от лица темные волосы, и ударила кулаком по столу.

–   Что вы предлагаете? – спросил консул. – Убийца – кто-то из русского батальона. Как мы его найдем?

–   Нажмите!

–   В данной ситуации нецелесообразно давить на мусульман.

–   Если нажмете на шейха, я гарантирую возвращение геодезистов.

Элизабет уже знала об американцах, захваченных в горной саванне, – Чен Сяован позвонил ей на сотовый.

Снова на экране появилось лицо шейха. Он переговорил с консулом, пожал плечами, затем повелительно кивнул куда-то в сторону и отключил связь. Совещание продолжалось.

Через час на грязной лесной дороге мелькнули фары машины, в их прыгающем свете блестели брызги, вылетавшие из-под колес. На ходу открылась дверца, из машины вывалилось бесчувственное женское тело и упало в глубокую лужу. На женщине были брюки с разорванной «молнией», грязный свитер с едва видным крестом. Изнасилованная со стоном дернулась, пытаясь ползти, и замерла, потеряв сознание. Нашедшим ее крестьянам сообщила, что она американка и зовут ее Джейн.

Еще через час американские геодезисты были доставлены в расположение туземной дивизии, из которой спешно отправлены в столицу.

***

Белый китайский дом в горном лесу, куда Чен привез информацию от Андрея, затих в ночной темноте. В компьютерном зале не прекращалась работа, все новые красные точки появлялись на призрачном рельефе скалистых заливов, все новые данные сводились в итоговые таблицы.

Внезапно снаружи послышался шум: выстрелы, разрывы гранат. Свет погас, стрельба передвинулась во двор, в дом ворвались темные фигуры, поливая все вокруг автоматными очередями. В темноте нападавшие были почти неразличимы, но при вспышках выстрелов мелькали горбоносые арабские лица под зелеными повязками.

Мертвые китайцы-инженеры лежали у разбитых компьютеров, уцелевшие охранники, отстреливаясь, уходили в горы, отвлекая погоню от одинокого пожилого мужчины. Мужчина тихо отползал по тропинке, ведущей в противоположную сторону – к морю. За пазухой у него была небольшая кожаная сумка с бумагами и несколькими компьютерными дисками. Через час, выйдя к шоссе, он сделал короткий звонок по сотовому телефону, который приняла Крыса, работавшая на приморской вилле.

Она снова сидела в своей комнате, за компьютером. Патриция очень устала – время от времени откидывалась на мягком рабочем кресле, закрывала глаза, но спокойствие не приходило – тонкие пальцы нервно барабанили по подлокотникам. Снова прозвенел телефон. Она подняла трубку:

– Да, Чен, это я. Нормальный голос, просто устала. Да, Ши-фу звонил. Поняла, буду ждать. Что поделаешь – a la guerre com a la guerre  (На войне как на войне (фр.)).– Вы тоже осторожнее. Привет Эндрю.

Крыса задумчиво притронулась к своему автомату, так и лежавшему рядом с ноутбуком, – и снова файлы, коды, цифры, сведенные в таблицы, которые она скидывала на компакт-диск.

***

Телефонные разговоры Патриции были перехвачены системой «Селлтрэк», действовавшей в коммуникационном центре NSA^[37], расположенном в одном из небоскребов Даунтауна. Оцифрованный в компьютерах текст всех подозрительных перехватов через спутник передавался в Америку и вводился в базу данных суперкомпьютера «CRAY»^[38]. Суперкомпьютер провел контент-анализ текста по ключевым словам; выделенная информация была передана в штаб-квартиру NSA, расположенную в Вашингтоне, а затем обратно в азиатский коммуникационный центр. После всего глобальная система GPS^[39] определила координаты подозрительного телефонного абонента. Координаты были введены в цифровую карту местности и подготовлены к передаче на один из переносных терминалов GPS.

***

Командир русского батальона, таджик по имени Рахим, как обычно, сидел со связистом в радиомодуле, занимаясь рутинной фильтрацией эфира. Судя по переговорам, боевики перегруппировывали силы, укрепляли запасные позиции в горах. Но это Рахима не беспокоило. Отряд из разбитой каменной деревни куда-то перебрасывали, майор сделал пометку: «Выяснить, куда именно». Однако, прочитав одно из перехваченных сообщений, он быстро встал и вызвал к себе всех командиров подразделений.

Внезапно отключилась подача электроэнергии по линии, протянутой из соседней деревни. Пока солдаты запускали дизельный генератор, питание поддерживалось аккумуляторами. Связи с туземным штабом не было. Никто ничего не говорил, но солдатская гулянка свернулась сама собой. Девушки, сбившись стайкой, пошли к себе в деревню по грязи – против обыкновения, на «бэтээре» их никто не повез.

В отличие от русских китайцы были к чему-то готовы. Незаметно они вышли из своих палаток и, захватив лишь стрелковое оружие, тихо растворились в джунглях.

В туземной дивизии тоже было неспокойно. Напротив горных склонов, на которых сидели повстанцы, выставили посты, командира вызывали на связь с генералом; сейчас он проводил совещание со своим штабом. Закончив совещание, генерал отдал первые приказы: отключить связь со штабом русских и поставить новую боевую задачу командиру туземной бригады, которая завтра должна будет спускаться с гор в непосредственной близости от русского лагеря.

Кроме того, командующий контр террористической операцией переговорил с генералом Кьонгом – командующим ВВС. Разговор оказался напряженным, но в конце концов компромисс был найден. Китайский батальон продолжит действовать в составе туземной дивизии. А русские... Это не было проблемой Кьонга.

Что ему русские? В конце концов генерал дал согласие готовить вертолетную эскадрилью. Перед ней стояли две задачи: сначала обеспечить огневое прикрытие для туземной бригады, которая проведет операцию в расположении русбата, затем прикрывать марш туземной дивизии, в котором будут участвовать китайцы.

***

В ночном море меняли курс темные корабли. Разворачивался огромный авианосец, вокруг него шли крейсеры и эсминцы. На мостиках стояли ночные вахты; курс был проложен, боевые пакеты распечатаны. В пакетах оказался сигнал «Дельта» – состояние войны.

В салоне, отделанном полированным дубом, вместе с адмиралом, командующим эскадрой, сидел генерал Дуайт Роджерс. Оба разглядывали карту – но не морскую, как можно было ожидать, а какой-то горной местности, густо покрытой джунглями. В числе прочего там была нанесена река, протекающая в глубоком ущелье. В одном месте ее пересекала толстая дуга.

***

Русский курьер Андрей Николаевич Шинкарев крепко спал в своей палатке. Ему снился мальчик, убитый в каменной деревне. Потом – выстрелы, разрывы гранат, «Апачи», с ревом проходящие над горящими соломенными крышами. Потом – степь: сухие холмы, знойный голубой воздух, ярко-синие цветы в пожелтевшей траве.

А по брезентовой крыше снова стучал дождь.

Глава шестнадцатая

Раннее утро высоко в горах. Под красным небом – лишь озеро белого тумана, заполнившего ущелье, и черный силуэт горы над ним. Над ущельем круто выгнулась плотина небольшого, но глубокого водохранилища. По плотине ходил часовой, его клонило в сон после предутренней смены.

Из-за дальнего перевала выглянуло солнце, разгоняя туман, – еще полчаса достоять, затем – чашка риса с грибами, горячий чай и сон.

Перед въездом на плотину горный склон был покрыт крупным красноватым песком. На склоне рос бамбуковый лес, из песка поднимались пучки ярко-зеленой травы. Тонкие стволы бамбука казались черными в сине-зеленом сумраке, пронизанном пучками дымного утреннего света. Послышался скрип шагов, из-за деревьев показалась девушка в узких брючках до колен, в короткой желтой куртке, с рюкзаком за плечами. Часовой снял с плеча карабин, но туристка (несколько дней назад напавшая на Чена на вечерней улице) только улыбнулась и спокойно подошла к охраннику:

–   Хай, фрэнда! (Приятель (англо-кит. сленг)).  Пройти можно? На той стороне должен быть спуск к шоссе.

– Нет, куня (Девушка (англо-кит. сленг)), – извини. Нельзя тут ходить. И нет там никакого спуска.

–   Нет так нет. Поправь рюкзак, пожалуйста, трет что-то.

–   А больше нигде поправить не надо?

–   Ой, хитрый какой!

Девушка стрельнула глазками, поворачиваясь к нему спиной, затем резко опустила кулак, ударив часового в промежность. Развернувшись, она сжала ему пальцами трахею. Руки парня судорожно вцепились в желтый рукав, потом ослабели, и безжизненное тело мягко опустилось на землю. Девушка щелкнула пальцами, из-за деревьев выскочили несколько мужчин в камуфляже, с альпинистским снаряжением.

Один из них, закрепив длинную веревку, стал спускаться по плотине. Все происходило совершенно беззвучно, люди объяснялись лишь жестами, складывая пальцы в условные комбинации. Через некоторое время веревка дернулась – выполнив работу, человек просил поднять его. Девушка с тревогой посмотрела на часы, затем развела и свела пальцы, изображая ножницы. С коротким криком тело полетело вниз, в бурлящие темные водовороты, за ним исчезла и перерезанная веревка. Туда же полетел и труп часового, а группа бегом скрылась в лесу.

Ниже по склону, на шоссе стояло несколько джипов с притемненными стеклами; в машинах сидели вооруженные люди. Послышался тонкий зуммер, девушка открыла чемоданчик – полевой терминал GPS, нажала кнопку «PRINT», и из щели выползла черно-белая распечатка карты-схемы местности. На пересечении извилистых линий горы и морского берега стоял квадрат, обозначавший виллу, на которой жила Крыса и гостил Андрей. Вилла была помечена красным кружком. Джипы развернулись и на большой скорости двинулись в сторону моря.

Утро в фешенебельном жилом районе столицы. В сероватую дымку уходила оштукатуренная стена сада – высокая, розово-красная, с гребнем из фигурной китайской черепицы; у стены поднимались морщинистые стволы тополей. Между ними вдоль дорожки, посыпанной красным песком, изгибались клумбы сиреневых тюльпанов. По дорожке прогуливался невысокий полноватый человек в шелковом китайском костюме. Только что, сделав утреннюю гимнастику, человек любовался садом, вдыхая запах цветов. Внезапно за его спиной появились двое китайцев в штатском, один из которых присутствовал на тайном совещании в ночном клубе.

–   Господин президент, прошу следовать за нами!

–   Что случилось?

–   Ваша жизнь в опасности! – Его плотно взяли под руки, направляя к выходу из сада.

–   Охрана! – крикнул человек, но вся его охрана лежала в парадном зале – с контрольными дырками в головах.

***

Элизабет Холленфилд с группой экспертов летела на вертолете Красного Креста. В иллюминаторе светилось яркое утро, морская гладь сливалась с небом на далеком горизонте. Внезапно перед вертолетом появился американский перехватчик «Грумман» F-14 «Том-кэт» – на фоне густой синевы белела эмаль широких загнутых плоскостей, чернел двойной киль. Под прозрачным колпаком кабины, полускрытые черными креслами, поблескивали красные шлемы пилотов. Некоторое время самолет шел параллельным курсом, затем сделал поворот, сверкнул огненными пастями ребристых турбин – и стремительно провалился вниз.

Поверхность моря стала ближе, показались барашки на гребнях волн; в следующий миг иллюминатор заполнили матово-серые орудийные башни, надстройки, решетчатые мачты и тарелки локаторов. На миг показалось, что линкор «Миссури» круто накренился вместе с морем, затем снова выпрямился, обретая земной масштаб и жесткую, стальную прочность. На фоне стали реяли звездно-полосатые флаги. Вертолет сел на корму; сопровождаемые дежурным офицером, все его пассажиры прошли внутрь корабля.

На корме, под вертолетной площадкой, отрывисто лаяли штурмовые винтовки – солдаты в пятнистых комбинезонах проводили учения. Они цепочкой двигались вдоль борта, короткими очередями стреляя в сторону моря.

В узком коридоре, выкрашенном, как и все здесь, серой «шаровой» эмалью, Элизабет встретилась глазами с Джейн, накануне доставленной вертолетом из местной деревушки. В сопровождении медсестры та прошла в судовой госпиталь. Рядом, за поворотом коридорчика, гремели солдатские ботинки: внутри корабля тоже шли учения. Солдаты пробирались вдоль стен, бросали в кубрики гранаты без взрывателей, потом врывались внутрь и брали помещения под прицел.

Элизабет уже ждали в салоне, отделанном полированным дубом. Там стояли телекамеры и микрофоны с буквами МММ (Министерство дезинформации США имело круглосуточный новостной канал); по полу змеились шнуры – судя по всему, готовился выход в эфир.

Генерал Роджерс галантно поцеловал руку Элизабет: «Майор Холленфилд, Америка гордится вашим мужеством!»

***

С утра в русском батальоне было тревожно: выставлены посты (на армейском языке – «фишки»), мелькали лопаты – солдаты рыли окопы, оборудовали пулеметные гнезда. Почему-то из своего расположения исчезли китайцы.

Внезапно сработала одна из сигнальных мин, установленных по периметру лагеря. Воздух наполнился полувизгом-полувоем сирены, солдаты бросились к щелям между мешками с песком. «По готовности – команда!» – рявкнул Рахим. «Первое отделение к бою готово! Второе отделение к бою готово...» – отвечали с разных сторон. Солдаты замерли, изготовившись к стрельбе. Но атаки не последовало, лишь на дороге, выходящей из леса, появилась невысокая фигура в хаки – Джекки из китайского батальона. Где его боевые друзья, он не знал, поскольку всю ночь проболтался в деревне. Можно ему остаться с русскими товарищами?

– Хрен с тобой, оставайся!

Из-за деревьев послышался рокот вертолета, все залегли, а длинная, тонкая пушка немецкого БТРа «Луке» повернулась на звук, отслеживая вероятный сектор огня. Когда вертолет показался, солдаты перевели дух – на воздушную атаку было не похоже. Шел десантный «Хьюз», один и без прикрытия. Над лагерем машина снизилась, стало видно, что внутри сидит Чен, приставивший пистолет к спине пилота.

–   Эндрю, живо сюда! Связь у вас есть? Нет? Тогда держи, передашь Рахиму! – Он швырнул свой сотовый ближайшему солдату.

–   Что происходит?!

–   Смотрите новости!

Забрав Андрея, вертолет резко поднялся и скрылся за горой.

Все солдаты, свободные от постов и работ, собрались в большой палатке в ожидании выпуска новостей. Сначала шла реклама: американские детки, сияя американским счастьем, жрали американские кукурузные хлопья. Детки исчезли, и на экран наплыли три латинские М. Начались новости:

...Картинка: на заседании ООН принимается важное решение, две делегации в знак протеста покидают зал, остальные аплодируют...

...Дикторский текст: президент одной из стран Юго-Восточной Азии не имеет возможности исполнять свои обязанности в связи с болезнью. В данный момент его местонахождение неизвестно. По сообщениям неофициальных источников, всю полноту власти готовится принять на себя «Emercom», или Государственный комитет по чрезвычайному положению, сформированный одной из парламентских фракций. Те же неофициальные источники сообщают, что ГКЧП заключит перемирие с мусульманскими повстанцами ценой территориальных и политических уступок, а также примет решение о вводе в страну американских миротворческих сил. Есть сведения, что с этим не согласен командующий антитеррористической операцией, который находится в расположении войск. Судя по всему, верные ему подразделения будут двинуты на столицу.

...Снова голос диктора:

– А теперь слово экспертам.

Джон Маккуэйн, председатель Гуманитарного комитета ООН:

– Несомненно, ввод войск оправдан, так как гражданская война привела бы к полной гуманитарной катастрофе...

...Снова картинка: в южном море идет эскадра, блестят волны, на корме авианосца реет звездно-полосатый флаг. На американском военном аэродроме десантники поднимаются в тяжелый транспортник «Гэлэкси». Они улыбаются, вскидывают над головой пальцы в виде буквы V. Чуть в стороне в отдельный самолет заходят бойцы элитного подразделения «Дельта-форс», восстановленного после того, как оно было наголову разгромлено сомалийцами при попытке захватить мятежного генерала Айдида. Эти не улыбаются, лиц в камеру не показывают...

...Голос диктора:

– Ситуация осложняется присутствием так называемого русского батальона. У нас в студии находится госпожа Элизабет Холленфилд, сотрудник Эм-Эм-Эм.

Элизабет в легком сером костюме, у нее изящная короткая прическа, на строгом лице очки в тонкой стальной оправе.

– Мисс Холленфилд, что вы можете сказать об этом батальоне?

– В военном отношении это эффективное подразделение. Но какова цена этой эффективности, вот в чем вопрос. Нет сомнения, что она достигается за счет негуманных методов ведения войны, многочисленных жертв среди мирного населения...

...Снова картинка: выбежав из сарая, падает девочка с узелком в руках. В раненого старика летит граната. Огнеметчик-славянин с бородкой нажимает на спуск – слышен чей-то визг из дома, объятого пламенем. Под крики «Аллах акбар!» люди в темном сбегают вниз по склону...

Андрей и Чен смотрели новости на мониторе, вмонтированном в приборную панель вертолета.

–   Это же мои кадры! – Шинкарев ткнул пальцем в маленький экран.

–   А то чьи же? – Чен повысил голос лишь для того, чтобы его было слышно в гуле мотора.

–   И как они туда попали?!

–   Не ори, смотреть мешаешь!

...Снова голос диктора:

– Жестокость этих наемников лишь озлобляет мирное население, заставляя его вступать в ряды Сопротивления. Слово представителю Пентагона, генералу Дуайту Роджерсу.

У генерала честное, мужественное лицо:

– Мы уверены, что местная армия способна самостоятельно проводить необходимые операции. Тем более при поддержке наших миротворческих сил.

...Голос диктора:

–   Что касается этих уголовников в военной форме, необходимо их разоружить, арестовать и передать международному трибуналу по военным преступлениям. Господин Роджерс заверил нас, что будут приняты все необходимые меры. Благодарю за внимание, впереди еще новости спорта!

–   А ты неплохо смотришься в «ящике», – заметил Чен, выключив монитор.

–   Еще лучше буду в другом ящике, в деревянном! Твою мать! Да меня теперь ни в одну страну не пустят!

–   Ладно, не горячись. Мне бы твои проблемы.

–   И как я, по-твоему, должен это понимать?

–Как подставу. Что поделаешь, лопухнулись мы немного.

–   Немного?!

–   Могло быть и хуже. А так еще есть шансы исправить ситуацию. Хотя и небольшие.

«Помнится, мы в горы ехали исправлять ситуацию. Нечего сказать, исправили!»

–   И кто кого подставил? – уже спокойнее спросил Шинкарев.

–   Подставили нас всех.

Чен словно ждал этого вопроса – ответил охотно. Наверное, ему самому требовалось выговориться.

–   Помнишь, я говорил тебе о «либеральной китайской партии»? Так вот, сегодня ночью она пошла ва-банк, заключив соглашение с мусульманами о вводе в страну американских войск. К сговору присоединилась часть людей, ранее поддерживавших континентальный Китай. На сепаратное соглашение пошел наш важный союзник, генерал Кьонг. Пленки твои получил тот, кому я раньше доверял. Он передал их...

–   Да понял я, кому он их передал! Но есть же президент, правительство, военные.

–   Президент блокирован. О правительстве ты слышал. На местных военных я особенно не надеюсь. Хотя кто знает, может, и их на что-то хватит.

–   Значит, ваше предложение отменяется? О солдатах, я имею в виду.

–   Точнее, откладывается. Об этом мы еще поговорим.

Вертолет низко шел над горами, обходя вершины. Впереди мелькнуло море.

–   Опыт говорит мне, что в таких ситуациях некоторые вопросы получают радикальное решение, – помолчав, сказал Андрей.

–   Вот мы и летим, чтобы один вопрос не решился слишком уж радикально.

–   Куда летим?

–   На виллу. Там сейчас опаснее всего.

Андрей вспомнил ночной визит подводной лодки. «Там же Крыса! Кого мы летим спасать? Ее? Или что-то такое, что привезли эти ребята? Что важнее для Чена?»

–   Опасно для Крысы?

–   Опасно для всех. И для нее тоже.

«Вот сволочь, еле плетется!» – подумал Андрей о пилоте.

–   А батальоны – китайский, русский?

–   Китайцы уже вне опасности. Хоть один плюс в общей куче дерьма. У русских опасно, но есть небольшой резерв времени. А на вилле его уже нет. Кстати, ты хотел пообщаться с боссом – надеюсь, не желаешь говорить с его трупом?

–   Тогда скажи этому козлу, чтобы рулил быстрее! Давай переводи: «Щас, сука, глаз на жопу натяну и моргать заставлю!» – прорычал Шинкарев, поднеся крупный жилистый кулак к носу побледневшего пилота.

–   Дошло, слава Богу... – довольно хмыкнул китаец.

***

Рано утром мимо русского лагеря выезжала с гор колонна грузовиков с туземной пехотой. Получив приказ по рации, солдаты неожиданно высадились из машин, попытавшись блокировать русский батальон. В лагере и лесных зарослях загремели автоматные очереди, посреди колонны стали рваться гранаты, выпущенные из «Мух». Через десять минут перед расположением русбата лежали многочисленные трупы макак; чадно дымясь, догорали грузовики. Разоруженных офицеров привязали к БТРам, так чтобы их было хорошо заметно с воздуха. На длинной антенне развевался бело-сине-красный российский флаг. В воздухе появилось звено «Апачей», но, увидев заложников, развернулось, не открывая огня.

Русский комбат майор Данияров сидел с ранеными в госпитальной палатке. Рядом с ним были Борода и еще несколько сержантов.

– Плохое дело, парни, – начал Рахим. – В следующий заход вертушки будут стрелять. Ракеты пускать, понимаете. Минут через двадцать, я так думаю. Тогда всем конец.

–  В лес уходить? – предложил перевязанный Есаул, лежащий на раскладной брезентовой койке.

–  Куда тебе в лес? А в лесу что делать – как обезьяна, на дереве сидеть?

Пачка «Мальборо» пошла по кругу – покурили, почесали в затылках.

–  С Россией связь есть? – спросил другой раненый, Иосиф – худой, загорелый парень. Его темная «шкиперская » борода аккуратно обегала подбородок, а усов не было вовсе.

–  Связь-то есть, – майор показал на телефон, оставленный Ченом, – да толку нет. Уже звонил в Москву, в российское Министерство обороны. Но я гражданин Таджикистана, они, понимаете, и слушать не хотят.

–  Давай сюда!

Борода, забрав у Рахима телефон, зажал его в тяжелом кулаке и большим пальцем – бип, бип, бип – набрал Москву:

–  Алё! Турфирма «Южный крест»? Толян на месте? А ты кто такая? Старший менеджер, значит... Ты вот что, скажи Толяну – че-то я в тему не въезжаю. Путевка моя кончилась, а тут наезды пошли, базар какой-то не по делу. Слышь, ты скажи ему: пусть ногами шевелит или жопой, чем хочет, но чтобы мы отсюда сваливали. Поняла меня, сирота казанская? А то я приеду, всем южный крест устрою, и тебе в том числе...