Текст книги "Цветок в пыли. Месть и закон"

Автор книги: Владимир Яцкевич

Соавторы: Никита Галин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Смотри, отвечаешь головой. Слишком много у меня развелось бездельников, которые даже не могут вовремя нажать на курок, – главарь презрительно посмотрел на четырех убитых. – Уберите их, – закричал он вдруг, так что надулись жилы на бычьей шее. Габбар поморщился – ветер потянул в его сторону. – Они и после смерти мне досаждают.

Разбойники поспешили выполнить приказ командира. Тот подозвал к себе нескольких самых лучших воинов:

– Отправляйтесь в Рамгар! Если не выполните задание, пощады не ждите…

Утро обещало прекрасный день. Виру вышел на каменные ступени, ведущие из усадьбы в деревню. Жизнерадостно потянувшись, он посмотрел на ряды домов, крытые пальмовыми листьями, а кое-где и черепицей, на светлые завитки дымков, поднимающихся от домашних очагов. Босоногий мальчик гнал по улице стадо коричневых коз, усердно подстегивая их хворостиной, женщины в простых скромных сари несли латунные кувшины с водой, проскрипела повозка, запряженная серо-синим буйволом со сбитым рогом.

– Хорошо! – воскликнул Виру, вдыхая свежий воздух. Никогда раньше он не жил в деревне – там для него не было работы, и теперь с удовольствием привыкал к сельской жизни.

Ему все здесь нравилось. Люди в Рамгаре жили спокойной размеренной жизнью, если не считать набеги бандитов. Они знали, что им делать, как жить без суеты, не растрачиваясь на мелочи. Здесь ценились простые радости жизни – люди радовались плодородному дождю, хорошему урожаю. Все это было так не похоже на город, что Виру часто сравнивал, и все больше сравнения его оказывались в пользу деревни.

Размышляя над этим, он шел по центральной улице и наткнулся на пандал – временный тент на бамбуковых шестах, еще не убранный после недавней свадьбы. В центре пандала обычно ставится богато украшенный шатер для новобрачных, но шатра уже не было, а на его месте сидел задумчивый Джай, который даже не заметил приближения друга. Виру легко догадался, о чем он размышляет под свадебным тентом. Подняв с земли гладко обструганную палку, весельчак тихонько постучал по бамбуковой подпорке. Джай вздрогнул и рассеянно посмотрел на друга, будто не узнавая.

– Эй, Джай, ты чего нос повесил?

– Да так, – вяло ответил Дэв, не желая распространяться и рассказывать о своих переживаниях, чтобы не забивать голову другу. Но Виру отличался редкой беззаботностью и его нелегко было смутить.

– Все думаешь, согласится ли Тхакур отдать за тебя Ратху или нет? Как я тебя понимаю, уважаемый жених…

Друзья тяжело вздохнули, помолчали немного. Но Виру был не из тех, кто способен долго вздыхать и печалиться. Он предложил Джаю простой способ определить свою судьбу:

– Давай бросим монетку. Орел – да, решка – нет.

Дэв даже не стал отвечать на несерьезное предложение. Он вскочил с места, хотел что-то сказать, но сдержался. Виру с интересом посмотрел на друга, никогда еще он не был таким раздражительным. Да, видимо, несчастная любовь портит характер. Догнав идущего по улице Джая, пошел рядом с ним, помахивая хворостиной.

– Послушай, Виру, – вдруг сказал Дэв, мечтательно глядя на мирный деревенский пейзаж, – если Тхакур согласится, давай останемся в Рамгаре?

– А, ты угадал мое желание! – обрадовался весельчак. – Я тоже думал об этом. Ну ее к дьяволу, прежнюю жизнь! – воскликнул он, поскользнувшись на свежей коровьей лепешке. – Лучшие годы мы провели в тюрьмах, – проговорил Виру, отойдя к забору, где была погуще трава. – Вот получим награду, – он тщательно обтер подошву испачканного ботинка, – купим участок, построим дом и будем обрабатывать землю… Только я не знаю, как ходить за плугом!

– Ничего, научился стрелять, как снайпер, научишься ходить за плугом.

– Верно, Джай, жизнь – она всему научит, – степенно проговорил Виру, довольный тем, что может поддержать такой философский разговор. – Я уже все продумал: вот женюсь на Басанти, у нас появятся дети – двое или трое, – толстые щеки Виру стали еще толще из-за блаженной улыбки. Он очень любил детей, и они отвечали ему тем же, бегая за ним, как за своим приятелем. – Я уже и имена малышам придумал! Вот я приду после работы домой, усталый, голодный, и спрошу у жены: «А где мои дети?» А она ответит, – тут Виру постарался заговорить писклявым голосом, каковым, по его мнению, говорят женщины: – «Они ушли к дяде Джаю, он им рассказывает интересные сказки!»

– Что? – возмутился Джай, включаясь в игру. – Это почему ты посылаешь своих детей ко мне? Я что им – нянька?

– Но ведь ты же знаешь, – жалобно проговорил приятель, – что я не могу запомнить ни одной сказки, а ты много читал, много знаешь всяких историй. Помнишь, ты рассказывал одну в тюрьме, я даже запомнил…

– О чем это? – заинтересовался Дэв.

– Ну, о том парне, который попал в тюрьму по доносу, там познакомился с брахманом из соседней камеры, который завещал ему свои сокровища, и потом начал мстить своим обидчикам.

– А, да. Это ты запомнил. Обычно ты не помнишь даже то, что было вчера.

– Нет, нет, я помню. Вчера мы встречались с Басанти и я обещал ей прийти к озеру сегодня утром…

– Ну вот, видишь! – укоризненно покачал головой Джай. – Ты уже забыл о своем обещании.

– Ой! – хлопнул себя по лбу Виру, будто надеялся этим освежить свою память. – Я погиб!

– Лучше беги туда скорее, к озеру, иначе точно погибнешь – Басанти девушка серьезная, шутить не будет. – Несмотря на грустные мысли, Джай все-таки развеселился, представив, как небольшого роста девушка отчитывает огромного Виру, а он стоит, потупившись, и не смеет ей возразить. Впрочем, подумал Джай, может быть, это и хорошо – с таким безалаберным парнем, как Виру, надо иметь крепкий характер и терпение, иначе с ним трудно управиться.

Глядя вслед другу, бегущему с неожиданной резвостью, Дэв улыбнулся терпение, это хорошо, но главное – любовь, без нее все теряет свой смысл.

Глава тридцать седьмая

В прозрачной зеленоватой воде сверкнула радугой стайка быстрых рыбок, спутав мысли Басанти. Она тихо засмеялась. Наблюдая за ними, опустила в теплую воду ладонь с накрашенными ногтями. Рыбки развернулись разом, как по команде, и прыснули в глубину. По гладкой поверхности пошли круги, превратив отражение девушки в сверкающую под солнцем рябь.

Девушка была одета в нежно-розовое сари с золотой каймой, в красное чоли. В крыло носа продето тонкое золотое кольцо с матовой жемчужиной, красиво убранные волосы украшены пахучими белыми цветами жасмина, длинные серьги, браслеты на руках и ногах. Ей можно было хоть сейчас выходить замуж, надо было только окрасить хной ступни ног и ладони, поставить на лоб красную тику – знак счастья, надеть на пальцы ног серебряные обручальные кольца – и Басанти была бы готова, согласно обряду, обойти вокруг священного костра.

Однако ее избранник вовсе не торопился. Девушка нахмурила брови и сердито хлопнула ладонью по воде. Пусть только появится этот разгильдяй! Заставил ее ждать столько времени!

Она представила себе, как у них с Виру появятся дети – вот ведь будут шалуны и непоседы! Толстые мальчишки и девчонки, с ними будет много хлопот, но какими же они вырастут?

Поверхность воды вновь разгладилась, и задумавшаяся Басанти увидела в ней страшную картину – несколько вооруженных до зубов всадников со зверскими лицами. Не веря своим глазам, она обернулась, и все ее самые ужасные догадки подтвердились – это были разбойники из банды Габбара, и они приехали именно за ней.

– Ну, здравствуй, красавица, – сказал один из разбойников, молодой парень, поигрывая блестящим кинжалом – кирпаном. Оскалив плотные белые зубы, он приглашающе указал кинжалом на свое седло. – Садись ко мне, мы тебя покатаем, останешься довольна.

Его приятели разразились громким грубым хохотом. Девушка попыталась проскользнуть мимо лошади, но парень подал ее вперед, так что Басанти чуть не упала.

– Куда же ты спешишь? – прохрипел длиннобородый разбойник, угрожающе подняв плеть из буйволиной кожи. – Неужели ты хочешь, чтобы мы попортили твое личико?

– Что вам от меня надо? – вскрикнула девушка.

Этот вопрос еще больше развеселил разбойников, оценивших его, как удачную шутку. Однако их жертва не собиралась сдаваться.

– Отпустите меня! Что я вам сделала? – с отчаянием взмолилась Басанти. Она пыталась выиграть время – вот-вот должен был прийти Виру, он бы разбросал всех бандитов, сбросил бы их в озеро. «Ну где же он? – лихорадочно думала девушка – Виру, где ты? Неужели ты не чувствуешь, что твоя Басанти в беде?»

– Что ты там бормочешь? – ухмыльнулся длиннобородый. Он решил, что девчонка смертельно напугана, страх парализовал ее, и теперь она будет легкой добычей. Так оно, обычно, и происходило, но на этот раз им попался упорный противник.

Басанти поняла, что помощи ей ждать неоткуда, да и бандитам уже надоела игра.

– Ну-ка, садись ко мне! – сказал молодой, вновь напирая своей лошадью.

– Это почему к тебе? – возмутился длиннобородый. – Девчонка сядет ко мне – я здесь старший!

– Я сам себе старший, – процедил сквозь зубы парень, угрожающе взмахнув кирпаном.

Длиннобородый положил руку на рукоятку револьвера, прикинув, что не сможет достать противника плетью.

Воспользовавшись назревающей ссорой, Басанти проскользнула между лошадьми и побежала к своей повозке. Она благодарила Бога за то, что не стала распрягать свою белую любимицу, и та паслась на лужайке, запряженная в двуколку.

– Помогите! – закричала на бегу девушка, надеясь все еще на Виру.

Белая лошадь повернула голову на крик хозяйки. Будто догадавшись, что та в беде, лошадь начала разбег. Догнав ее, Басанти на ходу вскочила в повозку, на четвереньках пробралась к своему месту.

– Быстрей! Спасай свою хозяйку!

– Стой! – заорали бандиты, увидев, что добыча ускользает от них.

Ссорящиеся на время отложили свои разногласия и устремились в погоню. Длиннобородый все-таки ожег плеткой лошадь противника.

Двуколка неслась по редкому сосновому лесу, подпрыгивая на узловатых корневищах. Дорога в деревню была отрезана, и Басанти ничего не оставалось, как спасаться по пустынной дороге, ведущей в горы. Разбойники скакали следом за ней. Один из них выпалил из ружья, но длиннобородый свирепо рявкнул:

– Немедленно прекратить! Приказано взять живой!

Неподалеку от дороги паслось стадо коз, щипавших сухую низкорослую траву. Выстрел переполошил их, и мальчик пастух еле собрал испуганное стадо. Из-за поворота вылетела повозка и промелькнула, словно молния, скрывшись в облаке поднятой пыли. Мальчик успел рассмотреть нарядную девушку, нахлестывающую лошадь, он узнал Басанти. Лицо девушки искажал ужас. Пастушонок сразу понял, что за ней кто-то гонится. Он забежал за стадо и лег на землю. Проскакавшие разбойники не заметили его – это спасло ему жизнь.

Запыхавшийся Виру прибежал к озеру. Еще издали он увидел, что на их обычном месте – на каменных ступенях, уходящих в воду, никого не было. Несчастный влюбленный решил, что Басанти его не дождалась. С отчаяния он собрался броситься в воду, чтобы если не утопиться, то хотя бы выкупаться и освежиться после пробежки по жаре.

Гулкий звук выстрела заставил его привычно насторожиться. Стреляли где-то на дороге, за сосновой рощей. Вдруг страшная догадка пришла ему в голову. «Не может быть!» – ахнул Виру. Словно охотничий пес, он обежал вокруг и увидел еле заметные на сухой траве следы подкованных копыт. Это подтвердило его худшие опасения. Виру бросился к дороге с такой скоростью, будто и не бежал раньше.

На его счастье, лесом проезжал знакомый крестьянин на лошади, он уступил ее без лишних разговоров. У Виру не было С собой оружия, но это не имело никакого значения – он был готов сражаться с бандитами голыми руками. Пришпорив каблуками лошадь, смельчак поскакал по дороге, на который четко отпечатались следы двуколки.

Лес быстро кончился. Размахивая руками, по обочине бежал мальчик пастух, что-то выкрикивая. Виру натянул поводья, остановил коня, взвившегося на дабы.

– Разбойники гонятся за Басанти! – прокричал мальчишка. – Их пятеро!

– Куда они поехали?

– В сторону гор. Торопитесь, они ее догоняют!

Белая лошадь словно чувствовала, как много зависит от ее резвого бега. Разрисованные колеса то и дело налетали на камни, сердце Басанти замирало, когда двуколка пролетала над дорогой, но повозка пока выдерживала удары.

– Стой! – выкрикнул молодой бандит, догоняя девушку.

Выждав, когда он поравняется с двуколкой, Басанти изо всех сил хлестнула его кнутом по лицу. Бандит еле удержался в седле, схватившись за рассеченный лоб, и стал отставать.

– Помогите! – кричала она, но местность впереди была совсем уже пустынной. Здесь никто не мог ей помочь.

Хлестнув еще одного разбойника, Басанти чуть не выпала на повороте – колесо налетело на камень, зловеще затрещало. «Долго оно не продержится», – подумала девушка, пытаясь выправить на проселок, но разбойники загоняли ее на бездорожье, отрезали путь к спасению.

Бешеная скачка продолжалась. Длиннобородый бандит решил зайти не сбоку, где можно было получить удар кнутом, а сзади. Догнав повозку, он ловко прыгнул в нее и стал ползти к девушке, радостно скаля зубы и протягивая к ней грязные руки. Басанти не растерялась. Оглядевшись по сторонам, она сняла один из двух стеклянных фонариков и с размаху стукнула бородатого по голове.

– Убирайся прочь!

Не ожидавший такого приема разбойник вывалился из повозки. Басанти хозяйственно поставила фонарь на место, и в эту минуту колесо наскочило на обгоревший пень, затрещало и отвалилось. Некоторое время двуколка еще ехала, накренившись, потом перевернулась. Постромки оторвались, лошадь понеслась дальше… Басанти вылетела из повозки, ударилась о землю и потеряла сознание.

Пыльный извилистый след то исчезал с дороги, то появлялся. Виру понял, что разбойники загоняют девушку. Долго она не продержится, да и повозка, конечно, уступает в скорости привычным к погоне скакунам. Когда он увидел сломанное колесо, слабая надежда на спасение Басанти рухнула, как перевернутая повозка, которую он заметил под откосом. Колесо на повозке еще продолжало слабо крутиться, значит, они не успели далеко уйти.

Узкая тропа вела во владения Габбара. Она петляла между острыми высокими скалами, похожими на вылезшие из земли клыки чудовища. След украденной Басанти давно уже был потерян, но Виру знал, где ее искать.

Проезжая мимо близко сошедшихся скал, он вынужден был пригнуться, и тут ему на плечи свалился человек, тяжело дышащий чесноком и бараньим жиром. Виру сумел удержаться в седле. Неимоверным усилием он перебросил разбойника через голову, так что тот с хрустом упал на камни, сбил конем другого и пнул третьего, выбежавшего с саблей. Пока Виру сражался, один из головорезов зашел сзади и, не спеша размахнувшись, ударил его прикладом по голове.

Свет в глазах Виру вдруг ярко вспыхнул и погас, словно наступила ночь. Цепляясь из последних сил за гриву лошади, он свалился на землю. Следующий удар вышиб из него остатки сознания.

Глава тридцать восьмая

На стоянке такси, в тени огромного раскидистого платана, отдыхали водители. Одни лежали на плетеных чарпаях, другие сидели прямо на асфальте, покуривая дешевые бири, свернутые из целого табачного листа. Неподалеку приткнулась стайка помятых «амбассадоров» с желтыми крышами. Пракеш подошел к старшему по стоянке – пожилому сикху с длинной седой бородой и в огромном тюрбане.

– Куда прикажете, сахиб? – поинтересовался старший.

– В центр, – ответил Пракеш, угощая его сигаретой.

– О, а табак-то у вас не местный… Видать, издалека приехали? Вы в первый раз в нашем городе? – спросил словоохотливый старик.

– Да, я долго здесь не был, – рассеянно сказал пассажир, оглядывая раскаленную улицу, – долго учился, и вот теперь вернулся.

Сикх одобрительно заулыбался, сверкнув белым, несмотря на почтенный возраст, полумесяцем зубов:

– Это очень хорошо, сахиб, что вы вернулись в родные места. Человек должен помнить свою родину, какой бы она ни была.

Старший по стоянке не прочь был бы побеседовать с приезжим, но работа есть работа. Выкурив сигарету в несколько мощных затяжек, он растер ее подошвой плетеной сандалии и зычно крикнул:

– Эй, Нанак!

На зов никто не отозвался. На повторный призыв с лежанки встал, улыбаясь и зевая одновременно, бородатый очередник, сикх, как и почти все таксисты. Как истинный представитель воинственного братства, он имел все пять отличительных знаков посвященного сикха – никогда не стриженные волосы и бороду, на правой руке стальной браслет, гребень в волосах, плотные короткие штаны и даже небольшой кинжал, выглядывающий из-под длинной рубахи навыпуск.

Нанак лениво подошел к своей машине, приглашающе открыл дверцу, и тут Пракеш увидел, что таксист оставил свой, «амбассадор» на самом солнцепеке. Усевшись на сиденье, Нанак включил счетчик, укрепленный снаружи, и обжег себе пальцы. От этого он окончательно проснулся, опять улыбнулся и вторично пригласил пассажира в раскаленное пекло салона, выглядывая из окна веселым демоном.

– В центр, – бросил Пракеш.

Подложив под себя купленную на вокзале газету, чтобы не обжечься, пассажир принялся разглядывать шумную яркую толпу.

В приоткрытые окна врывался горячий воздух, но все-таки он был на несколько градусов ниже, чем в машине. Однако таксиста это совершенно не беспокоило. Небрежно положив руку на баранку, словно он не имел никакого отношения к управлению, Нанак непрерывно болтал, улыбался, подкручивал усы, оглядывался на проезжавшие машины необычной модели, весело подтрунивал над обгоняемыми моторикшами, не обращая никакого внимания на дорогу и чудом уворачиваясь от встречных лихачей, которые приветствовали его радостными гудками.

– Центр, сахиб, – осклабился таксист, – куда поедем дальше?

– В полицейское управление.

– О, я сразу догадался, что вы из полиции, хотя и в штатском, – сказал Нанак, бегло оглядывая серый ширвани с длинным рядом белых пуговиц, который был на его пассажире. – А по вашему маленькому чемоданчику видно, что вы еще не нажили никакого имущества, значит, вы только что окончили училище и едете за назначением, я угадал?

– Тебе бы не в такси работать, а в полиции, – удивился Пракеш проницательности парня.

Тот весело рассмеялся:

– Нет, это не для меня, сахиб. Я люблю поспать, а вам часто приходится работать и по ночам… – Он нажал на сигнал, испустивший душераздирающий звук, и встречный скутер, летевший прямо в лоб, вильнул в сторону, проскочив между «амбассадором» и повозкой, запряженной парой белых горбатых волов с развесистыми рогами.

– Приехали, сахиб! – воскликнул таксист, лихо подруливая к высокому зданию с многочисленными подъездами, из которых выходили озабоченные люди. – У них как раз обед. Может, желаете пока осмотреть город?

– Нет, спасибо.

Пока он расплачивался с веселым таксистом, к дверцам машины подбежало несколько босоногих ребятишек. Тот, кто добежал первым и открыл дверцу, получил в награду от пассажира мелкую монетку. Сияя белозубой улыбкой, мальчишка приложил монетку ко лбу в знак благодарности и бросился к следующему автомобилю.

– Желаю успеха! – выкрикнул Нанак на прощанье. – Надеюсь, вы переловите всех жуликов!

Пракеш вошел в прохладный Вестибюль, справился у дежурного, где находится нужная ему комната, и поднялся на второй этаж. Заботливо начищенная табличка гласила, что здесь расположился кабинет майора Бахрата. Он вежливо постучал и, повернув медную ручку, вошел в просторную комнату. За столом сидел щуплый мужчина с грозно закрученными усами. Он что-то быстро писал в огромную тетрадь. Окна были закрыты плотными шторами, ни один звук не проникал с улицы, лишь тихо поскрипывал пропеллер кондиционера под потолком, гоняющий прохладный воздух.

Пракеш остановился посредине кабинета, и лишь тогда майор поднял голову, будто только что заметил посетителя.

– Инспектор Пракеш прибыл в ваше распоряжение после окончания училища для продолжения службы, – четко, по уставному отрапортовал полицейский.

– А, слышал, слышал… – Майор встал, вышел из-за стола. – Вы тот самый неподкупный сержант, которого отправили на учебу? – спросил он с оттенком иронии.

Бахрат оказался неожиданно маленького роста. Поравнявшись с высоким Пракешем, он недовольно нахмурился и опустился в кресло.

– Вы, конечно, рассчитываете остаться в управлении? – поинтересовался майор, просматривая документы новичка. – Что ж, – ответил он сам себе, – у вас прекрасный аттестат, и вы имеете на это право…

– Нет, господин майор, я бы хотел направиться в сельские районы.

– Ах вот как! – с облегчением воскликнул Бахрат, откинувшись в огромном кожаном кресле. – Похвально, похвально… Не часто встретишь Такое рвение среди молодежи. Впрочем, ведь вы далеко не новичок в полицейской профессии. Если не ошибаюсь, вы служили в свое время под началом знаменитого инспектора Тхакура. – Майор хмыкнул. – Наверное, он вас многому научил?

– Да, господин майор, я старался брать пример с лучшего инспектора управления.

Ответ нового инспектора пришелся явно не по вкусу майору. Он захлопнул аттестат, бросил его на стол и испытующе посмотрел в глаза Пракеша:

– Вижу, вы усвоили его уроки… Ну что же, я, так и быть, удовлетворю вашу просьбу и направлю вас, куда вы просите. Кажется, вы ведь выходец из тех мест?

– Да.

– Ну, не буду вас больше задерживать…

В гулком коридоре Пракеш обошел какого-то инспектора в аккуратной отутюженной форме и направился было к выходу, как вдруг его хлопнули по плечу.

– Ты что, загородился, не узнаешь старых знакомых?

Он вгляделся в улыбающееся лицо инспектора и с радостью воскликнул:

– Джавад, ты?!

– Я, старина.

– Я тебя не узнал – пополнел, стал солидным…

– Да, когда я был помощником Тхакура, то был стройным, как чинара.

– Еще бы, столько миль мы проделали в седле. Ночи без сна в засадах… Да, было время… А что теперь делает инспектор?

– Ты разве не знаешь, какое несчастье с ним случилось?

– Знаю. Но я знаю Тхакура – он не останется в стороне от схватки.

– Да, ты прав. Я как-то нашел для него двух уголовников. Не знаю, зачем они ему понадобились, вопросов я не задавал, но слышал, что эти ребята здорово пощипали банду Габбара и чуть ли не поймали самого главаря.

– С этим бешеным волком трудно справиться.

– Уж не собираешься ли ты с ним покончить? – удивленно спросил Джавад.

– Он будет первым, кого я арестую.

– Ну ты даешь! – только и нашел что сказать изумленный инспектор. – Хорошо, я сейчас иду на срочное совещание, потом, надеюсь, встретимся, поговорим. – Уже удаляясь по коридору, Джавад выкрикнул: – Да, поздравляю тебя с повышением по службе!

Закончив дела в городе, Пракеш засобирался в родные края. Поезд уходил через час, и инспектор потратил это время на посещение храма Басавы.

Он вошел в мощеный камнями двор святилища; выложенный из желтых плит песчаника храм светился под яркими солнечными лучами. Внутри было прохладно. Пряный аромат горящих палочек агарбатти слоился сизым туманом. На возвышении восседал сам каменный Басава в образе быка, по обе стороны – уменьшенные копии его изваяния. Украшенная сандаловой пастой статуя была облеплена цветами и листьями бильвы, еще мокрыми от воды. Это не удивительно, ведь к Басаве часто приходят крестьяне из ближайших деревень, чтобы попросить у него дождя. И Пракеш попросил у него дождя – очистительного ливня, который смыл бы всю нечисть с этой многострадальной земли.

Глава тридцать девятая

Пракеш недолго пробыл в родных краях. Майор Бахрат, большой любитель всяких смотров, слетов и прочих мероприятий, позволяющих пустить пыль в глаза начальству, вызвал его на совещание. Тема была очень актуальной: «Искоренение преступности путем перевоспитания».

Войдя в огромный гулкий зал, инспектор увидел, что первые ряды были уже заняты работниками управления. Они отличались тщательно выглаженными мундирами, зеркально начищенными ботинками и, самое главное, на коленях у каждого лежал открытый блокнот, в который они готовились записывать мудрые мысли начальника. Пракеш посмотрел на свою запылившуюся после долгой дороги обувь и пожалел, что не успел заглянуть к чистильщику.

Через несколько минут на трибуну взошел майор Бахрат. Неторопливо разложив бумаги из объемистой папки, он откашлялся, рассеянно взглянул куда-то вдаль и начал доклад, обильно уснащенный цифрами, цитатами, ссылками на выступления президента:

– Наше управление добилось больших успехов в деле перевоспитания преступников. Нами перевоспитано: три карманника, два хулигана, один аферист, пятеро бродяг…

Пракеш почувствовал, что его клонит в сон, незаметно для себя он задремал. Громкие аплодисменты заставили инспектора вздрогнуть. Открыв глаза, Пракеш увидел сходящего с трибуны майора. На лице начальника читалось удовлетворение от выполненного долга – задачи поставлены, теперь осталось отрапортовать высшему руководству о новом почине, открывающем невиданные горизонты: экономятся койко-места в тюрьмах, меньше расход питания для осужденных, больше времени инспектора могут проводить не в засадах и перестрелках, а в воспитательных беседах.

Выходя из зала, Пракеш вновь встретил Джавада.

– А, вот и ты, дружище! – воскликнул Джавад. – Ты слышал? Какой изумительный доклад! Какие горизонты раскрываются в нашем деле!

На лоснящемся лице его сияла радость будущих побед. Глядя широко открытыми глазами на Пракеша, он постучал согнутым пальцем по блокноту со своей, вытесненной золотом фамилией.

– Ну, а ты как? Все гоняешься по горам за разбойниками? Так быстро одичаешь, лучше почаще заглядывай в управление – вот где кипит жизнь!

– Нет, эта жизнь не по мне. Я привык разговаривать с бандитами и убийцами не с трибуны.

– Да, ты стал каким-то консерватором, – осуждающе покачал головой Джавад.

– Зато ты очень изменился, Джавад. Ты стал совсем другим человеком. Когда здесь работал инспектор Тхакур…

– Опять ты об инспекторе Тхакуре! – досадливо поморщился собеседник. – Конечно, я благодарен ему за то, что он помог мне освоить азы профессии, но пойми, его время уже ушло! Лезть под пули – разве это геройство? Упорный, кропотливый труд по перевоспитанию личности преступника – вот настоящая доблесть!

Пракеш понял, что с ним бесполезно спорить, да его собеседник и не собирался продолжать разговор. Озабоченно посмотрев на массивные золотые часы, он воскликнул:

– О, извини! Мне пора, я еще не успел составить график отчетности за текущий период. Ну, заходи, не стесняйся – как-никак мы коллеги, хотя и с разными методами, но задача-то ведь у нас одна – искоренение преступности!

Выкрикивая еще что-то на ходу, Джавад исчез за стеклянными дверями с мерцающей золотой табличкой «Хозяйственное управление».

С грустью посмотрев ему вслед, Пракеш вздохнул и пошел прочь из управления.

В душном после прошедшего ливня воздухе пахло прибитой пылью, тонким ароматом цветущих растений. Закурив сигарету, Пракеш двинулся в сторону центральных улиц. Он решил воспользоваться случаем и кое-что купить в городе.

– Господин офицер! – звонко закричал чумазый мальчишка с деревянным ящиком, подвешенным на ремне через плечо. – Разрешите, я почищу вам ботинки, и вы будете выглядеть, как генерал!

Рассмеявшись, инспектор остановился. Мальчишка мигом подставил ему ящик, вытащил оттуда пару щеток и принялся лихо ими орудовать, напевая между делом песню из последнего фильма с Капуром в главной роли. Пракеш смотрел на него с улыбкой – когда-то и он вот так же бегал по улицам с деревянным ящиком, в котором хранилось немудреное имущество уличного сапожника. С детства ему пришлось помогать семье, в которой, кроме него, было еще пятеро, и он вынужден был перебраться в город к дальним родственникам. Пракеш хотел учиться, а в селе невозможно было получить хорошее образование. На медные деньги он продолжил учебу. Кое-кто из ровесников поглядывал искоса на его бедную, хотя и чистую, безукоризненно выглаженную одежду, морща нос от запаха ваксы, въевшийся в уличного чистильщика, но Пракеш не обращал на это внимания. Стиснув зубы, он упорно стремился к своей цели.

Мимо его внимания прошли обычные развлечения, переживания и впечатления, которыми жили его более благополучные товарищи. Он не принимал участия в дружеских вечеринках, проводя время за книгами, и ровесники стали считать его надменным и нелюдимым гордецом, но это не ожесточило Пракеша. Он знал, что лишь упорный труд поможет ему, сыну простого крестьянина, выбиться в люди.

Пракеш видел изнутри жизнь трущоб, многие обитатели которых, задавленные нищетой, становились на путь преступлений. Почти каждый из них имел столкновения с блюстителями порядка, и все они ненавидели полицейских. Он же хотел стать слугой Закона, чтобы помочь людям изменить их жизнь. Пракеш понимал, что существует явная несправедливость – эти люди работали не разгибаясь с утра до ночи, но жили и умирали в жестокой бедности, значит, их кто-то обкрадывает! Он мечтал поймать этого вора.

– Блеск! – воскликнул мальчишка, прервав воспоминания инспектора.

Ботинки, действительно, сверкали, как зеркало. Щедро вознаградив чумазого мастера, Пракеш потрепал его по кудрявой голове. Он очень любил детей, но обзавестись собственными все как-то не получалось – то время, которое молодые люди тратили на ухаживания и свидания, Пракеш проводил сначала в учебе, потом в работе.

– Приходите еще на нашу улицу, – дрогнувшим голосом произнес мальчишка. Он не привык к такому обращению со стороны клиентов, норовивших бросить ему монету помельче.

Глава сороковая

– Здравствуйте, сахиб! – раздался веселый голос за спиной Пракеша.

Он обернулся и увидел «амбассадор» с желтой крышей, из окна которого выглядывал улыбающийся таксист. Инспектор сразу узнал его:

– Нанак!

– Да. Я рад, что вы меня запомнили. Садитесь, пожалуйста, в машину.

– Спасибо, Нанак, мне здесь недалеко.

Таксист внезапно посерьезнел. Подкручивая длинные усы, он открыл дверцу:

– Мне нужно поговорить с вами, господин полицейский. Вы здесь новый человек, и мне кажется, вам можно доверять, не то что этим взяточникам.

Внимательно посмотрев на таксиста, Пракеш глухо сказал:

– Это серьезное обвинение. Вы можете ответить по закону за такие слова.

– Извините, сахиб, кажется, я ошибся.

Захлопнув дверцу, Нанак собрался было отъехать, но инспектор, взглянув по сторонам, окликнул его:

– Не спешите! Подвезите-ка меня к железнодорожной станции.

Дребезжащий «амбассадор» покатил по мокрому асфальту. С минуту они молчали, потом сикх заговорил:

– В городе разбойник из банды Габбара.

– Что?

– Я видел его собственными глазами!

Нанак похлопал по рукоятке кинжала, высунувшейся из-за пояса.

– Я бы сам поймал этого бандита, да он скрылся там, куда я не мог попасть.

– Постой-ка! Давай все по порядку. Откуда ты знаешь, что видел разбойника? Да еще из банды Габбара?