Текст книги "Проклятые земли Трэурана (СИ)"

Автор книги: Владимир Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

… Теплый воздух, запах костра и свежего хлеба окутывали уютом и умиротворением.

Зал «Сытого пуза» был практически пуст, несмотря на вечернее время. За столиком тихо беседовали два молодых человека.

У стойки бара высокий светловолосый трактирщик неспешно протирал посуду. Завидев вошедших гостей, он прервал свое занятие и приветливо улыбнулся.

– Добро пожаловать, господа! Добро пожаловать, леди! Я Расмус. – хозяин учтиво поклонился.

– Вечер добрый – поприветствовал его Коэн. – Нам нужна чистая постель и ужин.

– И эль! – добавил Стиг не желая мириться с неполным перечнем запросов.

– На ужин сегодня бараний бок, вареный картофель, тушеная капуста, земляничный пирог и конечно эль. – любезно ответил трактирщик. – Таллер, подготовь комнаты для гостей. Ноэль, займись лошадьми.

Двое молодых людей поднялись из-за стола и послушно отправились выполнять поручения.

– Это мои сыновья. Они обо всем позаботятся, не беспокойтесь. – все так же обходительно заверил хозяин.

Сняв мокрые плащи, озябшие и проголодавшиеся гости удобно устроились за столом.

– Странный этот Расмус. – Лиара покосилась на трактирщика, который, словив ее взгляд, ответил вежливой улыбкой. – местные по домам прячутся, а он заливается соловьем, весь такой почтительный.

– Какой дурак вообще поставит трактир в такой глуши? Пару десятков халуп, ворота на въезде разваливаются, а корчма побогаче иных веллорийских будет. – Коэн подозрительно огляделся.

– Вам не угодишь. Хотим выспаться в теплой постельке, хорошо покушать – нате вам и постелька, и покушать. Но нет. Трактирщик больно вежливый. Не то. – полушепотом возмутился Альдо.

– Точно. Вот если б он, пьяный в дрова, с порога бутылкой запустил, рыгнул и послал к чертям, тогда – наш человек, годится. – поддержал брата Стиг.

В это время трактирщик принес эль и горячие, источающие аппетитный аромат, яства.

– Приятного отдыха. Надеюсь вам придется по душе наш скромный ужин. – откланявшись, хозяин вернулся за стойку бара.

Альдо и Стиг накинулись на бараний бок с прожорливостью голодных волков.

– Всегда есть причина. Трактир в глуши тоже кому-то нужен. – прочавкал Стиг, наминая мясо за обе щеки.

– Нам. – закончил глубокую мысль брата Альдо – И барашек, я вам доложу, преотменнейший.

Вид ненасытных братьев, уплетающих пищу с чудовищной скоростью, заставил Коэна и Лиару отбросить сомнения и присоединиться к пиршеству. «Не хочешь обгладывать кости – не мешкай» – это правило стоило запомнить любому, кто ужинал в компании вечно голодных гномов.

Просохшая одежда, прекрасная еда, потоки эля и обещание чистой постели быстро привели путешественников в благодушное расположение духа.

Передряги и тяготы дороги разом схлынули, на один вечер уступив место веселью. Корчма наполнилась звуками смеха и оживленной беседы.

В самый разгар пиршества входная дверь распахнулась и в зал вошел невысокий, светловолосый мужчина, одетый в белую рясу. На его толстой шее, ниспадая на заметно выпуклое брюшко, болтался увесистый железный медальон.

Уверенной, твердой поступью он зашагал к трактирщику и тихо перекинулся с ним парой фраз.

Хозяин, в сопровождении новоприбывшего, подошел к столу, за которым ужинали гости:

– Прошу прощения, что отвлекаю. Разрешите представить вам светлейшего отца Хораса, жреца двуликого Бога Улу.

– Благодарю тебя, Расмус. – жрец небрежно дотронулся до локтя трактирщика, приглашая его вернуться на место.

Светлейший отец Хорас пододвинул к столу стоящий рядом стул.

– С вашего позволения. Не помешаю? – жрец окинул взглядом присутствующих и после недолгой паузы, не встретив возражений, уселся рядом.

– Конечно нет. Присаживайтесь, светлейший. – с запозданием среагировал Коэн.

– Спасибо. Какими судьбами пожаловали в наш забытый богами уголок? – полюбопытствовал Хорас.

– Идем в Даград. Хотим наняться на службу к лорду Вильфреду. – на ходу сочинил Коэн.

– Светлейший отец, а разве боги забыли ваш уголок? Двуликий Улу похоже приглядывает за деревней. – вмешалась в разговор Лиара.

– А кто такой Улу? И почему он двуликий? – бесцеремонно спросил Стиг.

– Стиг, это невежливо… – начал было Коэн.

– Все в порядке, ваша непросвещенность объяснима. Лжебоги затуманивают разум всем живым существам. – прервал его жрец. – Бог Улу двуедин и вездесущ, он белое и черное, свет и тьма. Он все то добро и то зло, что есть в мире, он и есть Мир. Тот кто верует, смиренно следует его заповедям, – добро и в конце пути будет вознагражден. Тот кто отрицает его, поддается богомерзким страстям, – зло и будет страдать до скончания времен. Все души отправляются к Улу.

– Обжорство – богомерзкая страсть? – поинтересовался Коэн косясь на Стига, который под шумок успел умять половину пирога.

– А если мы вообще о нем не слышали, то что будет с нашими душами? – пробубнил Стиг, пропустив мимо ушей замечание друга.

– Вся жизнь – дорога к Улу. Пока вы живы, у вас есть шанс встать на путь истинный и принять его в сердца свои. – терпеливо ответил Хорас.

– Ну раз время еще есть, тогда мы подумаем об этом позже. – Альдо наскучила проповедь, и он не собирался этого скрывать.

– Никто не хочет узреть темную сторону двуликого Улу. Поверьте мне. – светлейший отец недобро улыбнулся, но тут же овладел собой. – Однако не будем об этом. Вы должно быть устали с дороги и не готовы к теологической полемике.

– Не, к полемике не готовы. – беспардонно прочавкал Стиг, утомленный наставлениями жреца. – Вы, светлейший, лучше расскажите где все местные, почему по домам хоронятся?

– Местные люди богобоязненные, не хотят без дела сновать по улице и гневить Улу. После захода и до восхода солнца время смутное. Когда человек дома, его поступки благочестивы, даже если мысли порочны. Когда же человек на воле, как зверь дикий, то думы нечестивые обретают жизнь. – Хорас сердито зыркнул на гнома.

– В общем запретный распорядок. – заключил Коэн.

– Нет. Люди вольны выходить, когда заблагорассудится. – раздраженно прогнусавил жрец.

– Почему тогда не выходят? – насмешливо спросил Коэн.

– Потому, что никто не хочет узреть темную сторону Улу. – скрипнув зубами, напомнил Хорас.

– А что случается с теми, кто увидел темную сторону? – равнодушно осведомилась Лиара.

– Тебе лучше этого не знать, дитя мое. – жрец зловеще сверкнул глазами.

– Светлейший, поймите нас правильно, мы здесь всего на одну ночь и предпочли бы не вмешиваться в дела духовные. – примирительно заверил Коэн. – Лучше выпейте с нами эля.

– Спасибо за предложение, но я пожалуй откажусь. Рано вставать на утренний молебен. – отец Хорас поднялся с места. – Позвольте откланяться. И да прибудет с вами светлая сторона Улу.

Молча кивнув трактирщику, жрец вышел.

– Жутковатый тип. – Лиара слегка поежилась.

– Убойтесь темной стороны великого Ули! – гримасничая перекривил жреца Стиг.

– Двуликого Улу, дубина. – поправил Альдо.

– Великого, двуликого, Ули, Улу – без разницы. – Стиг встал, задрал подбородок вверх, выпучил глаза и промолвил скрипучим голосом. – Есть только два бога истинных – Дарт Громовержец и Жнец Манир! Остальное от демонов лукавых и шельмецов нечестивых!

Лиара уставилась на него с недоумением.

Стиг замер с напыщенным видом, как разом Коэн и оба гнома прыснули со смеху.

– Ну копия, наш дедуля Шмуэль. – хохотал Альдо.

– Все с вами ясно. – Лиара жалостливо покачала головой.

Братья не успокаивались и стали наперебой изображать дедулю Шмуэля, сопровождая это громким гоготом.

– Довольно, довольно. Пора на боковую. – Коэн попытался утихомирить гномов. – Завтра в дорогу.

После долгих уговоров не на шутку разгулявшихся братьев, трапеза наконец завершилась и все разошлись по комнатам.

… Теплая, уютная постель благоухала чистотой и свежестью. Сон настиг измученных дорогой путников едва только их головы коснулись мягких, пушистых подушек.

Посреди ночи Лиару разбудил странный звук. Открыв глаза, она сонным взглядом огляделась по сторонам, но ничего не увидела. Ночная свеча догорела либо погасла на сквозняке. В комнате царила кромешная тьма.

Лиара потянулась за экзальтом, прошептала короткое заклинание и стеклянный шар тускло засиял.

Неожиданно отблеск света озарил зловещую, сгорбившуюся тень. В облике незваного гостя волшебница с трудом узнала светловолосого трактирщика. Его лицо, иссеченное прожилками, напоминавшими зарубцованные раны, оскалилось острыми, беспорядочно торчащими в разные стороны, зубами.

– Зря вы сюда притащились. – прошипел Руфус.

– Глот?! – изумленно воскликнув, волшебница вскинула ладонь с экзальтом.

В этот момент две крепкие руки обхватили Лиару сзади, закрыв ей рот чем-то влажным, разящим горьким, дурманящим запахом. Комната закружилась, поплыла перед глазами и погрузилась во тьму.

* * *

Лиара очнулась от резкой, обжигающей холодом боли, принесенной потоком ледяной воды. Дыхание перехватило. Сознание неохотно возвращалось.

Онемевшие руки и ноги волшебницы отказывались шевелиться. Причиной тому были тяжелые кандалы на запястьях и лодыжках, плотно приковывающие ее к стене.

Затхлый запах подземелья, смешанный с едким зловонием тлена, бил прямо в мозг, вызывая мучительные приступы дурноты.

Один из сыновей трактирщика бросил на пол ведро, из которого только что облил волшебницу. Он поднес изуродованную рубцами морду вплотную к ее лицу, глубоко втянул носом воздух и ощерился острыми зубами.

– Таллер, что там? – раздался голос Руфуса.

– Очнулась. – прошипел Таллер.

Трактирщик подошел к Лиаре, сжимая в кулаке ее амулет силы.

Волшебница попыталась освободить запястья, однако металл больно врезался в плоть, до крови распоров кожу.

– Даже не пытайся. – безобразно ухмыльнулся Руфус и медленно провел пальцами по шее волшебницы.

– Я знаю кто вы. Глоты. – лицо Лиары скривилось от отвращения. – Жалкие пожиратели человеческой плоти.

– Как же жалкие пожиратели плоти схватили такую великую колдунью? – с издевкой спросил трактирщик, вертя в руках амулет. – Ах да, вся ее мощь в этой побрякушке, без которой она лишь простая травница.

Двое младших глотов продемонстрировали омерзительные оскалы зубов, оценив остроумие родителя.

– Зачем я вам? Могли бы сразу меня убить. – Лиара вызывающе облизнула пересохшие губы.

– О, в этом даже не сомневайся. Но ты нужна Улу. Точнее твоя сила, твоя душа. Она у магов вкуснее, чем у простых смертных. А потом настанет и наш черед пиршества. – злобно прорычал Руфус.

Второй из сыновей – Ноэль, подошел вплотную к волшебнице, провел по ее щеке мерзким, слизистым языком и громко клацнул челюстью.

– Улу нужна моя сила? Какой же он тогда всемогущий? – брезгливо сморщив нос, съязвила Лиара.

– Глупенькая, любому богу нужны души, чтобы возвыситься над другими. Сила мага – это часть души, ее иная сущность. Правда твоя магия слишком слаба без амулета, но отец Хорас знает, как влить в тебя его содержимое.

– Только сосуд лопнет. – Ноэль прищелкнул когтистыми пальцами.

– Да, да, твое тело не выдержит, но это не имеет значения. Так или иначе тебе не жить. – зловеще произнес Руфус. – Я уже вижу смерть в твоих глазах.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Распинаешься, как старьевщик на блошином рынке. – волшебница презрительно посмотрела на глота.

– Затем, что веками такие, как ты, магические выродки охотились за моим народом и почти истребили его! Ты должна знать, что тебя ждет! Я хочу видеть, как проклятая ведьма корчится в страшных муках! Изъятие души безумно болезненный обряд, а если это душа мага, то пытка бесконечно чудовищна! – глаза Руфуса пылали ненавистью.

– Злые людишки охотились за милыми людоедами-перевёртышами. Какое безобразие. – продолжила ерничать Лиара.

– Заткнись! – рявкнул Руфус, замахнувшись на узницу, но его когтистую лапу перехватил Таллер.

– Отец, если с ней что-то случится, Хорас нас убьёт!

Словно услышав свое имя, в подвал вошел светлейший отец Хорас.

– Что за крики? Ваша задача была просто доставить ее сюда. Я не разрешал с ней разговаривать. – жрец с холодной угрозой посмотрел на Руфуса. – Займитесь остальными. Убирайтесь! Вон!

Трактирщик и его сыновья поклонились и молча направились к выходу.

– Кристалл! – Хорас протянул руку, в которую Руфус покорно вложил амулет и поспешил прочь.

– Я прощу прощения за моих невоспитанных помощников. – мягко промолвил жрец.

– Не подхалимничай, ты тоже глот. Как я сразу не догадалась? – Лиара разочарованно вздохнула – Вас же видно по желтым глазам. Думала все твои сородичи уже издохли.

– Не груби. Как видишь, некоторые из нас еще очень даже живы. А вот некоторые из вас скоро отправятся на тот свет. – безучастно ответил Хорас.

– А почему ты не в своем родном рыле разгуливаешь, а людскую личину натянул? – Лиара насмешливо фыркнула, стараясь зацепить глота.

– Тебе не понравился мое истинное лицо. Но если ты настаиваешь. – Хорас вдруг затрясся, по его телу прошла мелкая рябь.

Трансформация произошла в считанные мгновения.

Морда твари была поистине отвратительна. Пасть с несколькими рядами острых, как иглы зубов, находилась в постоянном движении, раскрываясь шире и заметно выдвигаясь вперед, затем снова возвращаясь на место. Пульсирующие багряные жилы и пузырящиеся мутной жидкостью язвы густо усеивали мясистую физиономию глота. Одутловатые складки морщин тяжелой мешковиной нависали над его близко посаженными глазницами, скрывающими в своей глубине желтые, влажно поблескивающие пятна глаз. Толстый, покрытый волдырями подбородок плавно перетекал дряблую, рыхлую шею.

Лиара брезгливо содрогнулась и невольно отвела взгляд.

– Нравится? Ну что же ты? Любуйся. – глот взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Рожа мерзкая даже, как для глота. – скривилась волшебница. – Почему ты не такой, как те другие?

– Перерождение. Через меня к двуликому Улу оправляются души смертных. Чем больше душ я доставляю, тем сильнее метаморфозы. После того, как перерождение завершится, Улу заберет меня в свои небесные чертоги. Я стану вторым среди богов!

Глот разжал хватку и вернулся в обличье светлейшего отца Хораса.

– А ты и твоя безделушка в мне в этом поможете. – жрец задумчиво повертел амулет, опустил его в карман рясы и вышел.

* * *

Коэна разбудил настойчивый стук в дверь.

– Иду уже! Иду! – зевая выкрикнул Коэн и забубнил себе под нос. – Зачем так тарабанить? Рано совсем…

– Ты Лиару видел? Комната закрыта, ее самой нигде нет. Мне нужна ее настойка от головной боли. – Альдо нетерпеливо топтался на пороге комнаты, растирая пальцами лоб. – Последняя пинта эля была явно лишней

– Пинта? Последняя бочка эля была явно лишней. Вы со Стигом помянули почти всех своих соплеменников. – Коэн, натянув рубаху, сонно потянулся. – Что это вообще за тосты? «За праотца всех гномов!», «За отца праотца всех гномов!» и так далее до черти знает каких отцов праотцов.

– Ты должен был нас остановить. – Альдо с упреком посмотрел на друга.

– Я пытался. – одевшись, Коэн вышел в коридор, где увидел Стига. – О, еще один кутила. Тоже голова гудит?

– С чего ей гудеть? От пары пинт эля? – хмуро пробурчал растрепанный гном.

– Лиара! Открывай! – Коэн настойчиво затарабанил в дверь комнаты волшебницы. – Лиара!

– Я за трактирщиком, пусть откроет. – Альдо потопал вниз по лестнице.

Трактирщика нигде не было видно. В зале неспешно орудовал метлой один из его сыновей, подметая и без того чистый пол.

– Эй! Ты же Ноэль, да? – позвал его Альдо.

– Да, господин. К вашим услугам. – обернулся парень прервав свое занятие.

– А где отец? – гном рассеянно огляделся.

– Ушел по делам. Вы будете завтракать? – любезно спросил Ноэль. – Я могу накрыть.

– Пока нет. Ты не видел девушку, которая была с нами? – Альдо поправил всклокоченную бороду.

– Видел. – парень немного замялся – Она недавно ушла. Но куда не сказала.

– Ушла? Можешь открыть ее комнату? – попросил Альдо.

– Конечно. – Ноэль наклонился за стойку и вытащил связку ключей.

Впопыхах поднявшись по лестнице, сын трактирщика открыл дверь комнаты волшебницы.

Лиары внутри не было, как, собственно, и ее вещей.

– Куда она могла здесь пойти? Никого не предупредила. – недоумевал Коэн.

– Может прогуляться захотела, осмотреться? – предположил Стиг.

– Да на что здесь смотреть? Нам уезжать надо. Нет, на нее это не похоже. – разволновался Альдо, позабыв о своем похмелье.

– Господа, я вам больше не нужен? Могу идти? – осведомился безучастно стоящий в стороне Ноэль.

– Иди, спасибо. – Коэн пристально поглядел на парня.

Сын трактирщика отвел взгляд и поспешно вышел.

– Он занервничал или мне показалось? – Стиг почесал затылок.

– Вы заметили какого цвета у него глаза? – обескураженно вымолвил Коэн. – Они желтые.

– Желтые? У людей не бывает желтых глаз, Коэн. Может тебе померещилось в полумраке? – Альдо недоверчиво пожал плечами.

– Альдо, я при своем уме и видел желтые глаза так же четко, как вижу твой красный нос. – невозмутимо фыркнул Коэн.

– Желтые? Как в той дурацкой колыбельной? – Стиг недоуменно поморщился и напел:

«Спи, малыш, не то придет

Желтоглазый, страшный глот

Чтобы в плоть зубами впиться

В человека облачится.

Засыпай, малыш, скорей

Ночь не время для детей.»

– Ты думаешь сын трактирщика – глот из детской страшилки? – Альдо уставился на Коэна, будто тот совсем выжил из ума.

– Это не детские страшилки. Мне дед рассказывал, что когда он был маленьким, глоты повадились таскать жителей его деревни. Они принимали людской образ и отличить их можно было только по желтым глазам. Тогда еще присылали придворного мага и солдат, которые как-то отлавливали тварей. – ответил Коэн абсолютно серьезным тоном.

– Хорошо, допустим этот Ноэль глот. Тогда его брат и трактирщик тоже глоты? Вся деревня – глоты? – Альдо скептически скрестил руки.

– Тогда почему мы все еще живы? – Стиг задумчиво почесал бороду.

– Вот это я и собираюсь выяснить. Надо найти Лиару. Будем держаться вместе, пока не разберемся что к чему. – озадаченно ответил Коэн.

Трое друзей спустились в пустой зал трактира, и вышли на улицу.

При свете дня деревня выглядела еще хуже, чем в сумерках. Покосившиеся двери, осунувшиеся крыши, прогнившие балки домов и сараев создавали впечатление, что все эти постройки вот-вот рухнут. А грязь, лужи, запах гари и компоста лишь усиливали это ощущение.

Угрюмые жители деревни сновали по своим делам, то и дело затравленно оглядываясь по сторонам. Все, как один, они носили обветшалую, неопрятную одежду, которую нельзя было назвать иначе, как лохмотьями.

Вскоре выяснилось, что это были самые обычные люди, а никакие не глоты. Стиг, которому надоело высматривать цвет глаз в потупленных взорах жителей деревни, несколько раз как бы невзначай на них наталкивался и, ловя на себе испуганные взгляды, бурчал невнятные извинения.

– Голубые, серые и двое карих. У одного еще какие-то прям мутно-красные, может болеет чем. Желтых нет. – заключил Стиг после очередного «неловкого» столкновения.

Любые попытки заговорить с кем-то из местных заканчивались тем, что те поспешно удирали, не проронив ни единого слова. Альдо попробовал остановить одного проходящего мимо мужчину, взяв его за локоть, но тот застонал, как сумасшедший, припадочно задергался и, вырвав руку, убежал.

– Что с ними не так? – Альдо нахмурил брови.

– Похоже они напуганы. – предположил Коэн. – Как кучка глотов держит в животном страхе целую деревню?

– Если это глоты. – поправил его Альдо. – Мы еще не выяснили.

– Глоты, я видел его глаза. Разве что есть еще какие-то похожие твари. – настаивал Коэн.

– А вопрос в чем? Как жуткие людоеды, принимающие человеческий образ, могут настращать селян? Тебе правда это надо объяснять, Коэн? – развел руками Стиг.

– Стиг, эти селяне живут в диких землях. Их не так-то просто настращать. – возразил брату Альдо.

– В этих краях глот лишь еще одна зубастая зверушка. Эка невидаль – людоед. Да тут одни людоеды вокруг. Только зазевайся и кто-то уже обгладывает твои кости. – поморщился Коэн.

– За нами следят. – краем рта прошептал Альдо.

– Ноэль? Так он от трактира плетется хвостом. Честно говоря, соглядатай из него скверный. – хмыкнул Стиг.

– Да не он. Того идиота я сразу заметил. Вон там, вроде из местных. – Альдо покосился глазами на другую сторону улицы, где скрываясь под капюшоном потрепанной накидки, кто-то прятался в тени дома.

– Кажется с нами хотят поговорить. – Коэн мельком зыркнул на преследователя. – Альдо, отвлеки Ноэля.

– Понял. – Альдо решил, что лучшая защита – это нападение и двинулся прямо в сторону сына трактирщика, всем своим видом демонстрируя, что в упор его не видит.

Ноэль улизнул за соседний дом, но гном опять, как бы случайно, направился туда же, громко при этом бранясь и требуя, что бы с ним кто-то поговорил. Не удивительно, что все встречавшиеся на его пути жители пытались поскорее удрать, чем создавали некоторую суматоху, отвлекающую внимание сына трактирщика.

Коэн и Стиг, дождавшись пока окажутся вне поля зрения Ноэля, быстро направились к незнакомцу, который понял, что его заметили. Жестом призвав следовать за собой, он скрылся в темном амбаре.

Друзья решительно шагнули внутрь.

Как только дверь захлопнулась, незнакомец сбросил капюшон и перед Коэном и Альдо предстала юная, светловолосая девушка с голубыми глазами и исхудалым, веснушчатым лицом.

– Я Зула. – запнувшись промолвила девушка.

– Ты что-то хотела, Зула? – мягко спросил Коэн.

– С вами была женщина. – Зула потупила взгляд.

– Ты ее видела? Где, когда? – Коэн старался скрыть волнение.

– Ночью. Я плохо сплю… Повсюду звуки. Иногда встаю и в окно смотрю на луну. Она безмятежная, это успокаивает. – сбивчиво забормотала девушка.

– И что же ты видела? – встревоженно вмешался Стиг.

– Руфус с сыновьями тащили ее. У нее красивые волосы, даже в темноте… Они волочились по земле. Так жалко. – вздохнула Зула.

– А куда они ее тащили? – терпеливо спросил Коэн, хотя кровь бешено пульсировала в его висках.

– Думаю в Храм, к двуликому Улу. Они кормят его темную сторону, когда Улу сердится или просто голоден. – Зула боязливо поежилась.

– Где этот Храм? – Коэн подбадривающе посмотрел на девушку.

– В конце деревни. Вы точно его не пропустите. – ответила Зула.

– Коэн, надо поторопиться. – засуетился Стиг. – Не нравится мне все это.

– Подожди, хочу понять с чем мы имеем дело. – Коэн старался держать себя в руках. – Улу живет в Храме?

– О нет, он обитает в небесных чертогах. В Храме живет светлейший отец Хорас, через которого Улу внемлет и вещает. Иногда он вещает через Руфуса, Таллера и Ноэля. – голос девушки дрожал от страха. – Но, в основном, через светлейшего.

– Вещает? – Стиг сомнительно поморщился.

– Через пророков. Когда Улу гневается, лица его пророков меняются и становятся страшными. Особенно у светлейшего отца Хораса, он ближе всех к двуликому. – лицо Зулы испуганно содрогнулось.

– На что он гневается? – гном не мог поверить своим ушам.

– На то, что мы грешим, плохо работаем, неправильно думаем. Самый страшный грех – усомниться в любви Улу. – Зула тяжело вздохнула. – Он карает нас, потому что любит и хочет привести наши души в небесные чертоги.

– Почему ты нам помогаешь? – поинтересовался Коэн.

– К нам уже приходили чужаки. Все нашли путь к Улу. Та женщина, которая с вами, она другая, не такая как все. Ее волосы… Как у моей сестры… – на глазах Зулы заблестели слезы. – Майя разгневала двуликого, она сомневалась в том, что он бог, говорила, что его пророки – чудища, которые едят людей.

– И что случилось с твоей сестрой? – лицо Коэна помрачнело.

– Она увидела темную сторону двуликого Улу, через светлейшего отца Хораса. – всхлипывая, Зула ухватилась за рукав Коэна. – Я очень боюсь, но знаю, что должна помочь. Майя бы этого хотела.

– Не бойся, мы разберемся. – Коэн приобнял плачущую девушку за плечи. – А теперь иди домой и никому не говори, что разговаривала с нами. Поняла?

– Поняла. – шмыгнув носом, кивнула Зула. – Да и кому я скажу? Меня сразу отдадут пророкам.

– Зула, последнее. – Коэн мягко остановил ее. – Сколько всего пророков в деревне? У всех желтые глаза?

– Четверо. У всех золотые всевидящие глаза Улу. – тихо прошептала девушка и бесшумно выскользнула за двери.

– Ты ей веришь? Вдруг это ловушка? – Стиг недоверчиво покачал головой.

– Не похоже. В любом случае, надо проверить храм этого чертового Улу. – Коэн нахмурил брови.

– Надеюсь Лиара еще жива – тревожно обронил Стиг.

– Жива… – голос Коэна заметно дрогнул.

Выйдя из амбара друзья вернулись туда, где расстались с Альдо.

Гном сидел на покосившейся лавке и палкой пытался отскрести с сапог грязь.

– Проклятая дыра, болото по колено. – недовольно заворчал Альдо, когда увидел Коэна и Стига.

– Где Ноэль? – спросил Коэн оглядываясь по сторонам.

– Этот окаянный глот набросился на меня. Вначале убегал, а потом видно перемкнуло. Я потерял его из виду, и тут он спрыгнул на меня с крыши. Быстрый поганец. Прокусил мне наплечник. – Альдо возмущенно ткнул в дырку оставленную зубами глота.

– И? Не тяни. – поторопил Коэн.

– Рожа страшная. Шипит, кряхтит. Машет своими когтищами. А изо рта то как смердит… – затараторил Альдо, однако, поймав на себе раздраженные взгляды, осекся. – Что – и? Я же здесь, а его нет. Ну шарахнул я его по рылу, а потом топором башку снес. Вот.

– А сразу не мог этого сказать? Мол грохнул его и все, а то треплешься пол дня. – Стиг сердито посмотрел на брата.

– Может кому интересно, так этот говнюк меня чуть не сожрал! – Альдо, насупившись, постучал пальцем по наплечнику. – Вот – укусил.

– Кто-то видел? – оглядываясь, спросил Коэн.

– Да нет, разбежались все. Он с хлева сиганул, за домами. Я его там и припрятал. – Альдо вяло махнул рукой.

– Хватит рассиживаться. Лиару схватили глоты. – Стиг быстро ввел брата в курс происходящего.

Не теряя времени на долгие объяснения, Коэн и гномы поспешили к Храму двуликого бога Улу.

Как и предупреждала Зула, Храм сложно было не заметить. Величественное, поражающее своей мощью и размерами сооружение было высечено в скале и гармонично сливалось с окружающей природой.

Прямоугольные колоны, а также вход в Храм, были сплошь исписаны витиеватыми иероглифами и выцветшими рисунками.

На площади перед Храмом собралась толпа людей с вилами, косами, топорами и прочими хозяйскими орудиями.

Заметив приближение троих чужаков, люди стали воинственно размахивать руками и выкрикивать в их адрес угрозы и проклятия.

– Убирайтесь из нашей деревни!

– Окаянные грешники!

– Храм не для безбожников!

– Улу вас покарает!

– Сжечь их!

За спинами селян, на лестнице Храма, Руфус и Таллер, ухмыляясь, наблюдали за разгорающейся сварой. Таллер периодически подбегал к людям и что-то им нашептывал, после чего озлобленные выкрики усиливались.

– Они гневят двуликого бога!

– Отдать их души Улу!

Коэн пристально посмотрел на Руфуса, который, не скрывая улыбки, ответил насмешливым взглядом.

Альдо, исподлобья взирая на толпу, до белых костяшек стиснул рукоять топора.

– Альдо, не надо. Они нам не враги. – Коэн положил руку на плечо гнома, сдерживая его боевой порыв. – Мы же не можем перебить простых людей.

– Не можем или не сможем? Их тут больше полусотни, плюс глоты…хотя, если поднапрячься … – Стиг озадаченно почесал за ухом.

– Тогда что делаем? – сцепив зубы, процедил Альдо, но не успел договорить, как ему в ногу прилетел увесистый булыжник. Кто-то радостно заверещал, толпа взревела в едином порыве и бросилась в атаку.

– Бежим! – быстро спохватился Коэн.

Трое друзей не мешкая развернулись и припустили со всех ног на утек. Их сапоги то вязли в грязи, то скользили, норовя на каждом повороте свалить своих хозяев.

Не легче приходилось и преследователям: гонимые слепой злобой, в толчее и суматохе, они то и дело сбивали друг друга с ног. Впрочем, через некоторое время, селяне удивительным образом самоорганизовались и, разбившись на небольшие группы, бросились перерезать беглецам пути к отступлению.

После отчаянных попыток ускользнуть от погони, Коэн и гномы все же оказались зажатыми обезумевшими преследователями, голоса и топот шагов которых доносились со всех сторон.

– Придется сражаться. – Коэн нехотя вытащил меч поджидая, когда из-за угла появится погоня.

– Значит так тому и быть. – Стиг вскинул на плечо молот.

– Эй, сюда. Скорее, скорее. – вдруг донесся громкий шепот из соседнего сарая.

– Зула? – изумленно промолвил Коэн.

Беглецы, стремглав бросившись к пристройке, скрылись за деревянной дверью.

– Тихо. Тсс. – Зула приложила палец к губам, призывая к молчанию.

Торопливо отодвинув доску в сеннике, девушка нырнула внутрь. Вслед за ней в отверстие протиснулись Коэн и гномы. Зула проворно вернула доску на место, стянула с навеса охапку сена и замерла в неподвижности.

В этот момент в сарай ворвались двое преследователей.

– Они не могли далеко уйти. – просипел верзила с вилами.

– Посмотри там. – дородный увалень с топором махнул на сенник.

Верзила шагнул к сеннику и с размаху вогнал в него вилы.

– Никого. Идем. – увалень смачно сплюнул и вышел из сарая. Бранясь и постукивая древком вил, за ним поплелся верзила.

– Тролля мне в зад! – выругался Альдо, ощупывая разорванный зубцом вилы край штанины. – Чего мы прячемся, как крысы? Надо было просто вырубить их.

– А если бы они подняли гвалт? – нехотя возразил Коэн, которому тоже было явно не по душе прятаться от своры взбесившихся селян.

– А если бы они меня проткнули? – сердито ворчал Альдо.

– Надо дождаться темноты. – тихо сказала Зула.

– Мы не можем ждать. Если Лиара жива, то ее могут убить в любой момент. – ответил Коэн.

– Коли ее душу хотят отдать Улу, то до полуночи Хорас ее не тронет. – Зула заметно оживилась.

– Откуда ты знаешь? – Стиг хмуро посмотрел на девушку.

– Моя сестра, Майя, до того, как разгневала Улу, прислуживала а в Храме. Она рассказывала о жутких криках, которые часто там слышала. Говорила, что так темная сторона двуликого призывает к себе души грешников. И это всегда случалось после полуночи. – скороговоркой пробормотала девушка.

– И все в деревне знают, что людей приносят в жертву? – Альдо укоризненно покачал головой.

– Конечно. Праведность Улу и его пророков непререкаема. Двуликому отдают пришлых, ведь они не веруют – значит грешны. А из местных – тех, кто провинился и нарушил заповеди. – потупив взор пролепетала девушка.

– Но мы же могли просто взять и уехать. – засомневался Коэн. – Нас никто не держал.

– Не могли. На выезде ловушки с кольями. Когда вы въезжали, они были закрыты настилами. Вас бы схватили и отдали двуликому. Все чужаки нечестивы. Те кто не чтит Улу, не могут уйти, потому что это его разгневает и он возьмет взамен души местных. – Зула стыдливо закрыла лицо ладонями.

– Гостеприимный у вас народец. – хмыкнул Стиг. – А ты, Коэн, говорил: «они простые люди, мы же не можем их перебить».