Текст книги "Проклятые земли Трэурана (СИ)"

Автор книги: Владимир Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Бенат здесь? – спросил Хаган.

– Молодой Хозяин здесь. – кивнул Марат.

– И не называй меня Хозяином, Бенат взбесится. – Хаган заговорщицки ухмыльнулся.

– Хозяин значит? – Лиара многозначительно подмигнула – Ты ж вроде как отошел от дел?

– Кто тебе это сказал? – Хаган приподнял бровь.

– Пантелеймон. – Лиара выразительно хмыкнула.

– Кто такой этот Пантелеймон, о котором все говорят? – Хаган недоуменно пожал плечами.

– Да так, есть один знакомый. – уклончиво ответила Лиара, вспомнив о своем обещании не выдавать паренька.

– Ладно, не хочешь, не говори, но от дел я действительно отошел, почти. Присматриваю за молодежью, им только дай волю – потекут реки крови. Сын мой, Бенат, теперь здесь главный. Ты же его знаешь – парень хороший, но больно резкий. – Хаган устало вздохнул.

– Да когда я его последний раз видела? Столько лет прошло. Но то, что резкий помню. – Лиара едва заметно кивнула.

– Прямо наследственная воровская монархия. – буркнул Альдо.

– Ты что-то имеешь против нашего ремесла? – брови Хагана угрожающе сдвинулись.

– Я?! Против воров?! Да избавят меня Боги, с чего бы это? – Альдо иронично вскинул вверх ладони. – Милейшие люди, вон кучерявый не даст соврать. Правда, громила?

Марат, во время разговора отрешенно выколупывавший из-под ногтей грязь, вдруг приосанился и менторским тоном заявил:

– Не мы выбираем судьбу, а она нас.

– Вот тут бы я поспорил, кучерявый. – бесцеремонно встрял Стиг.

– Поспорите потом. – Коэн поспешно прекратил зарождающуюся перебранку.

Стиг покрепче сжал молот и демонстративно повернулся спиной к Марату.

Вздувшиеся вены на лбу Хагана красноречиво свидетельствовали о том, что ему стоило немалых усилий сдержаться от выяснения отношений с зарвавшимися, по его мнению, гномами. Некоторое время он насупившись сверлил глазами поочередно то Альдо, то Стига, но затем, громко выдохнув, разжал кулаки.

– Открывай! – отрывисто скомандовал Хаган.

Марат, с лязганьем отодвинув щеколду, распахнул приземистую расписную дверь и торопливо отшагнул в сторону.

Внутри воровское логово напоминало заурядную деревенскую таверну, раздувшуюся до неприличных размеров и приросшую вторым этажом. Облезлые, давно не крашенные стены, пошарпанный пол, затертые до дыр ковры, засаленные столы, склепанные на скорую руку лавки – таким убранством могла похвастаться любая ночлежка, предлагающая путнику скудный уют в обмен на пару медяков.

И вот посреди всего этого простоватого и местами откровенно убогого убранства, словно нелепый каприз обезумевшего скульптора, красовался помпезный каменный фонтан. Кричащее надругательство над тихой захолустностью Берлоги было высечено в форме пирамиды застывших в различных позах людей, на самом верху которой, возвышался всклокоченный, пучеглазый енот. Из растопыренных ушей зверька с побулькивающим журчанием вытекали две тонкие струйки воды.

– Это…? – Коэн оторопело уставился на Хагана, подбирая нужное слово.

– Фонтан. – невозмутимо подсказал тот, посмотрев на Коэна, как на умственно отсталого.

– Зачем? – сглотнув комок в горле, выдавил Коэн.

– За что? – фыркнул Стиг, едва не прыснув со смеху.

– Красиво же. – проигнорировав гнома, ответил Хаган. – И символично.

– Енот – покровитель воров. – примирительно пояснила Лиара, опережая новую перепалку. – Остальное додумайте сами.

– У-у-у. – качнув головой, протянул Стиг и закрыл ладонью лицо.

В этот момент сверху, перепрыгивая через ступеньки с изяществом горного тролля, сбежал тучный, неряшливо одетый молодой человек. Увидев Хагана он широко распростер руки и тонким голосом завопил:

– Папá!

– Бенат, сынок! – Хаган заключил толстяка в крепкие объятия, безуспешно пытаясь оторвать его от пола.

– Ну-ну, надорвешься же, папá – Бенат весело похлопал родителя по спине. – Ты где пропадал?

– Я уж думал тебя больше не увижу. – всхлипнул Хаган, продолжая крепко сжимать сына.

– Папá, ты чего? – с трудом высвободившись, Бенат отстраненно попятился назад – Ты что это такое говоришь? Кто эти люди?

– Это друзья… – Хаган хмуро зыркнул на нахохлившихся братьев. – И гномы.

– Гномоненавистник. – буркнул Стиг.

– Я все слышал. – отозвался Хаган – И я не гномонане… тьху ты, слово какое выдумал.

– Ага, заливай, гномоненавистник. – Альдо поддержал брата.

– Да ну вас. – Хаган безнадежно махнул рукой, затем подошел к волшебнице и благодарно улыбнулся. – Если бы не все они, включая невоспитанных гномов, я бы здесь не стоял.

Бенат, поправив жидкие, растрепанные волосы, продолжал выжидательно смотреть на отца.

– Проклятые матангалы. Дядюшке Лэнни повезло меньше, и хотя он был редким засранцем, пусть Боги примут его душу. – проворчал Хаган и, положив ладонь на плечо Лиары, добавил. – Ты узнаешь эту леди?

– А должен? – Бенат вытянул шею, сосредоточенно всматриваясь в лицо волшебницы.

– Это же Лиара, дочь старины Джекилла! – выпалил Хаган.

– Лиара! – радостно взвизгнул Бенат.

– Дочь Джекилла?! – одновременно с ним хором воскликнули гномы.

– Хаган, дубина языкатая. – сквозь зубы процедила Лиара и, потупившись, пробормотала. – Потом объясню.

Коэн, исподлобья глянув на волшебницу, не промолвил ни слова.

– Идем, я тебе все расскажу. – Хаган зачем-то стал отряхивать рубаху сына, затем, суетливо потоптавшись на месте, направился в другой конец зала.

* * *

Вальяжно развалившись в оббитом парчовой тканью кресле, Бенат жадно поглощал пахучие, пышущие жаром яства, остужая их пенными потоками эля.

Не отставая от хозяина Берлоги, гномы без устали наполняли свои бездонные животы пьянящим янтарным напитком и ароматными угощениями, щедро укрывавшими длинный резной стол.

– Люблю перекусить ночью. – Бенат хохотнув похлопав себя по пузу.

– Уважаю. – чавкнул Стиг, не прекращая бороться с увесистой бараньей ногой.

– Кстати, папá просил передать, что не сможет составить нам компанию, хочет отоспаться после встречи с матангалами. – сообщил Бенат.

– Там не так матангалы, как дурь, которую ему споила Лиара. – Стиг многозначительно похлопал себя ложкой по лбу. – А может и то и другое.

Коэн, отрешенно уставившись в свою тарелку, ковырял ножом печеный грибной пирог.

– Ты его уже прикончил, можешь есть. – попытался пошутить Альдо.

– Я не голодный. – Коэн резко встал из-за стола и вышел из трапезной.

Альдо укоризненно посмотрел на волшебницу, которая, замешкавшись на несколько мгновений, поднялась и молча направилась следом за Коэном.

– Ну вот, когда убийцы веселья утопали, можно расслабиться по полной. – Бенат заговорщицки подмигнул гномам.

– Ты нормальный, не то, что твой «папá». – Стиг благодушно откинулся на спинку стула.

– А мы разве до этого не расслаблялись? – Альдо лукаво покосился на пустую кружку эля.

– Даже не начинали. – нарочито серьезным тоном заявил Бенат и грохнув кулаком по столу, под хохот гномов, заорал – Тащите бочку!..

…Кряхтя и постанывая Стиг потянулся за торчавшим из-под кровати сапогом:

– Напомни мне никогда больше так не набираться.

– Тише. Чего орешь? – Альдо схватился за голову и едва слышно взвыл.

– Я не ору. – прошептал Стиг, норовясь всунуть ногу в голенище. – Воровской эль отравный, иначе какого тролля башка так трещит.

В этот момент дверь комнаты распахнулась и внутрь бодрым шагом вошел Коэн.

– Ну что, проспались, дебоширы?! – спросил он безжалостно громко.

– Тихо ты, не шуми. – запричитал Альдо.

– Не шуми?! Да вы пол ночи горланили со своим новым другом так, что вся эта богадельня на ушах ходила. – Коэн пригрозил гномам пальцем. – Оправитесь, вы отходчивые пропойцы.

– Ну какие мы пропойцы? Оказия случилась. Подпоили, точно тебе говорю, подмешали зелья дурманного. – пробормотал Стиг, мучительно подбирая слова. – Не даром говорят: с вором пить, что свинью рядить.

– Никто так не говорит! – огрызнулся Альдо.

– Все с вами ясно. – ухмыльнулся Коэн. – Кстати, пока вы тут дрыхли, мы с Лиарой и Хаганом план сварганили, как налга нашего из застенок вызволить. Пришлось и дружка вашего попойного подключить.

– Бената? Когда мы ушли спать, он едва ползал по столу и требовал продолжения гулянки. – брови Стига изумленно поползли вверх.

– Значит он покрепче, чем кажется. – ответил Коэн. – Да, никто не хочет мне сказать, откуда он знает о Книге налгов?

– Это не я. – не моргнув глазом выпалил Стиг.

– Ага, не ты. – Альдо покосился на брата.

– Не вы значит? Кто бы сомневался. – Коэн сурово зыркнул на братьев. – Лиаре расскажете.

– Лиаре? Это той, которая дочь Джекилла? – фыркнул Стиг, решив, что лучшая защита это нападение.

– Лиаре, которая просто забыла сообщить об этом крохотном таком нюансе? – поддержал брата Альдо.

– Она извинилась за то, что утаила этот «крохотный нюанс». – поморщился Коэн. – Предлагаете плюнуть на все и вернуться домой?

– Ничего мы не предлагаем, нам плохо. – Стиг, раскинув руки, свалился носом в подушку и, не поднимая головы, прогундосил. – Какой план?

– Вам понравится. – Коэн криво улыбнулся.

… Несмотря на накопившуюся усталость, Стиг никак не мог заснуть. Он недовольно покрутился на узкой кровати, пытаясь валетом разместиться в ногах бессовестно развалившегося Альдо, но снова сполз вниз. Проклиная на чем свет стоит прижимистых хозяев, выделивших братьям тесную коморку с одним спальным местом, гном потянулся за кружкой воды и впечатался лбом в деревянную балку.

– Чертова дыра. – прошипел Стиг, потирая тут же вскочившую шишку.

На третий день ожидания новостей от гонца, отправленного Бенатом к «нужному человеку», который может провести за крепостные стены Даграда, Берлога опостылела гному похлеще, чем дикие земли. А после того, как один незадачливый воришка попытался умыкнуть у Стига молот, он вовсе окрысился и угрюмо бродил по логову, свирепо зыркая на его обитателей. Воры, в свою очередь, в долгу не оставались и, поскольку вспыльчивый гном, возвращая свою собственность, сломал несколько пальцев их сотоварищу, при любом удобном случае норовили подкинуть братьям какую-нибудь подлянку. Альдо справедливо возмущался, что не согласен отвечать за своего скорого на расправу родственника, но этот довод местные пакостники отмели ввиду того, что «образины у супостатов больно наглые и сходственные», потому «безневинная жертва» могла не разобрать впопыхах, кто в особенности ее скалечил. Еще меньше воров пронимали оправдания Стига, бубнившего, дескать он «малеха прихватил злодея за клешню», когда изымал свое имущество, а та почему-то «хрупнула, как вылежанный хворост», видимо «ворюга плохо харчевался и его кости попортились». Одним словом, страсти в логове кипели, грозя в любой момент перерасти в серьезную потасовку.

В тот момент, когда Стиг, почухивая новообразовавшуюся припухлость, распекал всех воров королевства, дверь коморки со скрипом распахнулась и в проеме показалось озабоченное лицо Коэна.

– Собирайтесь, гонец вернулся. Сегодня выходим. – полушепотом сообщил он, нетерпеливо взмахнув рукой.

– Прямо сейчас? На ночь глядя? – просипел Стиг и, на всякий случай, пнул подскочившего от неожиданности брата.

– А вы хотите еще позабавляться со своими дружками ворами? – с издевкой ухмыльнулся Коэн.

– А? Кто? Что? – Альдо спросонья потер не желавшие открываться глаза. – С кем позабавляться?

– Гонец вернулся, топаем в Даград. – Стиг безжалостно встряхнул брата. – Сейчас.

– Понял я! Убери копыта! – Альдо сердито отмахнулся. – Давайте уматывать отсюда.

Глава 15

Ночь выдалась дождливой и холодной. Ледяной, пронизывающий ветер разъяренно терзал кроны деревьев, наполняя окрестности неприятным, мокрым шелестом. Размякшая глиняная дорога превратилась в сплошное болото, сопровождавшее каждый шаг коней мерзким, чавкающим звуком.

Презрев разгулявшуюся непогоду, бискайцы уверенной, тяжелой поступью продвигались вперед, в то время как у их менее благородных сородичей, несших на себе представителей воровской гильдии, копыта то и дело норовили разъехаться в разные стороны.

Добравшись до ничем не примечательного, и, казалось, покинутого двора, Хаган спешился и постучал в окно полуразрушенной хибары. Вскоре из двери вышел невысокий, полураздетый старик в коротких холщовых штанах. Не промолвив ни слова, он подошел к закрытому железным заслоном колодцу, открыл ржавый амбарный замок и вернулся в хибару.

Хаган рывком стянул на землю массивную крышку, под которой открылось зияющее непроницаемой чернотой отверстие. Вор надежно привязал к вороту колодца веревочную лестницу и сбросил ее вниз.

– Разувайтесь, там вода. – посоветовал Хаган, снимая обувь.

Сжимая зубами голенища сапог, вор ухватился за раскачивающуюся лестницу и через несколько мгновений исчез в темноте каменной шахты.

Совет Хагана оказался весьма полезен, поскольку холодная вода колодца поднималась где-то до колен человека среднего роста, а в случае с гномами и того выше. Как назло рука Альдо, спускавшегося последним, предательски соскользнула с веревки и он приземлился немного жестче, чем ему бы того хотелось.

– В последнее время я слишком часто стал торчать в подземельях. – сердито проворчал Альдо, натягивая сапоги. – Вся задница отсырела, скоро грибы на ней прорастут.

– Ты разве не гном? – в тоне Хагана едва слышалась насмешка.

– И? – Альдо нахмурился.

– Гномы живут в подземельях. – невозмутимо заметил вор.

– Воры живут в тюрьмах. – огрызнулся Альдо.

– Только мелкие. – самодовольно хмыкнул Хаган.

– Папá, хватит, беду накличешь. – вмешался Бенат, потащив отца за рукав. – Нас ждут.

Хаган, поправив плащ, нехотя последовал за сыном.

– Чертовы воры. Ладно старик, но с какой дури с нами поперся толстячок? Я молчу уже об этом кучерявом бугае. – Стиг покосился вслед троим ворам, преспокойно шагающим по узкому темному проходу.

– Человек не властен выбирать свое обличие, равно как и свое нутро. – не поворачивая головы, громко произнес Марат.

– Надо же какой ушастый, философ недоделанный. – проворчал Стиг, резко стукнув пальцами по своему подбородку.

– Ты хочешь его прирезать? Этот твой жест. – Лиара строго посмотрела на гнома.

– У риденских гномов этот жест означает пошел туда, где у Альдо скоро грибы прорастут. – успокоил волшебницу Коэн.

– Может и хочу, еще не решил. – буркнул себе под нос Стиг.

Волшебница сделав вид, что не расслышала слова упрямого гнома, поспешила вдогонку за исчезающими в полумраке спинами воров.

Влажный, неожиданно теплый воздух подземелья разил затхлым запахом гнили и сырости. Тесный, низкий проход, напоминающий туннель заброшенной шахты, извивался словно обезумевшая от страха змея; его пологие, изгибистые подъемы сменялись крутыми спусками, неуклонно уводившими тропу все ниже под землю.

Сквозь кривые своды потолка местами пробивались длинные, тонкие корни деревьев, сплетавшиеся в густые, труднопроходимые заросли.

После весьма выматывающего петляния по удушливому, пропитанному влагой лабиринту, за очередным поворотом обнаружилась просторная, залитая тусклым светом пещера. Словно амбар запасливого купца, она была завалена кипами тюков, льняными мешками, дубовыми бочками, глиняными горшками и прочим торговым скарбом.

В одном из таких ворохов, насвистывая веселую мелодию, копался невысокий, коренастый силуэт. Заслышав приближающиеся шаги, загадочная фигура, не прекращая своего занятия, приветливо махнула рукой.

– Где эти чертовы сандалии?! Их уже лет сто никто не носит, но нет же – этому жирному ублюдку видите ли не в чем в мыльню ходить. – мелодичный, глубокий голос приземистого силуэта эхом разнесся по пещере и в отблеске пламени лампады рассыпались белые пряди его длинных волос. – Ах вот вы где!

Стиг, как ужаленный, вырвался вперед и, подскочив к незнакомой фигуре, проворковал томным голосом:

– Мадам, разрешите представиться… Стиг.

– Чего?! – возмущенно вскрикнул мелодичный голос.

– Ой тьху, карлик! – отпрянув, заорал Стиг под сопровождение раскатистого хохота Альдо. – Еще и седой, фу!

– Я не седой, я белый. Природный блонд. – карлик манерно поправил волосы. – И, кстати, воспитанные люди говорят – маленький человек.

– Где Стиг, а где воспитанные люди! – глаза Альдо слезились от смеха. – Но ты не серчай, он тебя с гномкой перепутал.

– С гномихой?! Меня?! – карлик разгневанно затряс кулаками. – Это возмутительно!

– Гномихой?! Не позволю так называть гномок, да еще и какому-то недомерку-альбиносу! – заревел Стиг.

– Я блондин!!! – завопил карлик, запустив в гнома сандалией.

– Антуан, не обращай внимания. Наш неотесанный друг не хотел тебя обидеть. – вмешался Хаган, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся страсти.

Коэн, понимая, что после слов вора Стиг взбеленится еще сильнее, схватил гнома за плечо и примирительно улыбнулся:

– Прошу прощения за это мелкое недоразумение…

– Не-е-ет! – карлик подпрыгнул и топнул ногой. – Пусть дурило рыжее скажет!

– Ах ты хамло белобрысое! Это кто здесь дурило?! – громко засопел Стиг и его раскрасневшееся лицо угрожающе склонилось над злобно оскалившимся Антуаном, который судорожно тряс руками и кряхтел, как старая утка.

– Ну все! Или бородатый курдупель извиняется, или я вам не помощник! – Антуан скрестил руки и напыжился.

– От курдупля слышу! – зашипел Стиг, но вдруг осунулся и едва слышно выдавил. – Извини.

– Не вопрос. – пискнул Антуан.

Альдо недоуменно посмотрел на Коэна:

– Это что сейчас было?

– Рассудительность? – неуверенно предположил Коэн.

Гном саркастично хмыкнул.

Антуан невозмутимо подошел к Стигу и забрал запутавшуюся в его бороде сандалию.

– Нервы что-то ни к черту. – карлик с серьезным видом поправил прическу и тяжело вздохнул. – С тех пор, как остроухие вернулись никому нет покоя.

– Ничего не поделаешь. – возразил Бенат – Наше дело приспосабливаться.

– Приспособишься тут, когда все наперекосяк. – пожаловался Антуан с упреком покосившись на Стига. – Я, между прочим, не хотел вам помогать, Бенат уболтал. Сейчас по туннелям сильно не пошастаешь, погань мерзостная привадилась людей моих таскать. И главное товар паскудит, а это вредит делу.

– Так вы эти, контрабандисты? – Стиг радостно поделился своим открытием.

– Я предпочитаю называть себя серым негоциантом. – Антуан гордо расправил плечи.

– Подожди, что за погань в туннелях? – спросил Коэн.

– Черноротые. – бросив кокетливый взгляд, сообщил карлик. – Ай, да не берите в голову, может обойдется.

– Обойдется? Что значит – «может обойдется»?! – запротестовал Альдо громче, чем собирался. – Что еще за черноротые?!

– О, и второй рыжий туда же. Дерганные вы какие-то. – Антуан изящно крутнул ладонью. – Даниэль вам расскажет. Даниэль, поди сюда!

Из темноты выступил немолодой, пепельноволосый мужчина, с гладковыбритым лицом на котором, словно прилепленный, торчал огромный горбатый нос. Над этим выдающимся во всех смыслах органом, которому больше подходило слово клюв, расположились два близко посаженных, беспрестанно бегающих по сторонам глаза мутно-болотного цвета.

– Это Дани-э-эль. – карлик растянул имя горбоносого мужчины так, будто хотел насладиться его звучанием.

– Дани-э-эль. – передразнил его Стиг.

– Именно так. Я бы не потерпел возле себя особу с неблагозвучным, холопским именем. Вроде какого-то Бонифаца или, простят меня боги, Альдо. – карлик брезгливо скривился.

Альдо открыл было рот, но его немедленно одернул Коэн.

– Это да, «Альдо» звучит, будто отрыжка тролля. – физиономия Стига растянулась в довольной ухмылке.

– Вот, вот, о том и речь. – Антуан чванливо выпятил подбородок. – Между прочим, Даниэля ранее Умродом звали, а я переименовал. Вы можете представить подле меня какого-то Умрода?

– Легко. – тихо буркнул Альдо.

Карлик пропустил мимо ушей мелкую колкость Альдо и вытаращился на Лиару, которая пряталась за спиной Хагана.

– Так что с поганью? – Коэн вопросительно посмотрел на Даниэля.

– Гаары. Цапнет, царапнет – станешь как они. Огнем их надо. – сухо сообщил подручный Антуана.

– Ой, ну Даниэль такой неразговорчивый, молчун. – карлик нетерпеливо захлопал в ладоши. – Я расскажу. Гаары – черноротые, или, правильнее сказать, черноголовые, они как бы мертвые. Кстати, странно, что их черноротыми называют. Вот ваш друг черноротый – из него гадости, как из ведра помои хлещут, а у тех от шеи аж до макушки все будто смолой залито.

Лицо Стига мгновенно побагровело, но неимоверным усилием воли он сдержался, не проронив ни слова. Карлик озорно покосился на гнома и продолжил:

– Подземелья через которые мы, точнее вы, пойдете – эльфийская усыпальница. Эти вот черноротые – остроухие, убиенные в незапамятные времена неведомой пошестью, от которой голова чернела. Говорят жутко заразная дрянь была.

– Спалить останки и делов-то. – фыркнул Стиг.

Карлик снисходительно посмотрел на гнома:

– Остроухим нельзя сжигать покойников, а то их души не попадут в Сады Каиссы. Так что для этих сделали отдельный некрополь.

Антуан на мгновение прервался, будто раздумывая стоит ли продолжать, затем, видимо приняв решение, тряхнул головой и хлопнул себя по коленям:

– А вы знали, что Даград построен на руинах Регалáса – древней столицы эльфов? Нет, вы точно не знали.

– Кто тебе все это рассказал? – поинтересовался Коэн.

– Как кто? Даниэль. У-у-у, вы и не заметили, что он остроухий? – карлик весело захихикал и откинул растрепанные волосы подручного в сторону. – А вот и они – наши ушки.

Эльф даже не попытался отстраниться, застыв на месте словно каменное изваяние, и только взгляд его безумных глаз лихорадочно метался из стороны в сторону.

– Первородные… Регалас просыпается… – едва слышно засипел остроухий.

Коэн инстинктивно отступил на шаг и схватился за меч.

– Эй! Ты чего? – Антуан заслонил Даниэля своим коренастым телом. – Он на меня работает. Мои люди нашли его полумертвым, в канаве. Я его выходил, на ноги поставил и переименовал. А, ну я это уже говорил. Даниэль меня вывел от черноротых, когда они впервой проснулись, вон даже малеха головой повредился… Или он и был такой? Ну может не настолько, хотя…

Карлик, задумчиво почесав подбородок, зачем-то защелкал языком.

Коэн нехотя вернул клинок в ножны.

– Люди боятся всего, чего не понимают. – Антуан, прекратив гримасничать, немного расслабился.

– С остроухими как раз все понятно. – скривился Коэн, не скрывая своего отношения к эльфу.

– Ну если вам не нравится Даниэль, то все отменяется. Кроме него в некрополь никто не сунется, а другого хода сейчас нет. Пробуйте тогда через главные ворота, прямо на конях. – Антуан издевательски прицокнул.

– Эй, давайте все успокоимся, если Антуан ручается за эльфа, то нечего сомневаться. – Хаган примирительно развел руками.

– Тебе легко говорить. Вор контрабандисту око не выклюет. – запротестовал Альдо.

– Остроухим нельзя верить. – поддержал брата Стиг.

Даниэль отстраненно молчал, словно происходящее его абсолютно не касалось. Внезапно он рванулся вперед и, отшвырнув Хагана, подскочил к Лиаре. На мгновение взгляд эльфа просветлел и перестал метаться.

Волшебница, невозмутимо глядя на остроухого, жестом показала Коэну опустить клинок, взмывший в воздух одновременно с рывком Даниэля.

– Смерть идет с тобой… Первородная тьма… – прошипел остроухий, склонив голову.

На лице Лиары не дрогнул ни один мускул. Подавшись к эльфу, она угрюмо процедила:

– Я не боюсь смерти.

Даниэль скривился в отвратительной гримасе и безумно захохотал. Затем он резко умолк и вздрогнул. Глаза эльфа снова заметались по сторонам.

Головы всех присутствующих в недоумении обернулись к Антуану, требуя объяснений. Карлик виновато потупился и шаркнул ногой по полу:

– У него такое бывает. Он странноват немного, видит ерунду разную. Моему дядюшке предрек, что его убьет мертвый мерин. Ну тот посмеялся, а потом, через три дня конь у него от заразы одной скопытился. Он его в лес вывез, чтобы во дворе падаль не закапывать. Так его медведь там и задрал.

– Ну так не мерин же, а медведь убил. – возразил Стиг.

– Это вопрос философский. – хмыкнул Антуан. – Так что, идете? У меня нет времени с вами нянчиться.

Лиара и Коэн переглянулись, безмолвно решая что делать дальше, затем не сговариваясь повернулись к эльфу, пытаясь найти ответ в его блуждающем взгляде.

Остроухий, сидя на земле, невозмутимо пересыпал песок из ладони в ладонь, затем поднялся и, отряхнувшись, зашагал в зияющую темноту прохода.

– Чего ждете? Даниэль согласился вас провести. – Антуан сгреб сандалии в охапку и двинулся в сторону противоположную той, куда направился эльф.

– Ага, согласился скормить нас своим усопшим предкам. – буркнул Альдо и вопросительно посмотрел на Коэна. – Идем?

– Марат пойдет с вами, он знает, что делать. – Бенат переглянулся с Хаганом, который одобрительно кивнул. – Поможет.

– Я бы присоединился, но, боюсь, буду только обузой. – Хаган виновато поморщился.

– Не начинай, мы уже все обсудили. – Лиара понимающе похлопала вора по спине.

– Идем, похоже наш остроухий проводник не собирается ждать. – Коэн нетерпеливо одернул волшебницу и нехотя направился вдогонку за эльфом.

… Темный силуэт эльфа то и дело скрывался за очередным крутым поворотом. Он без раздумий выбирал нужное направление и раз за разом исчезал во мраке лабиринта тоннелей. Ботинки остроухого с хлюпаньем ступали по размякшему грунту подземелья, позволяя Коэну и компании поспевать за полоумным проводником на слух, когда они теряли его из виду.

Внезапно шаги эльфа стихли.

Коэн, протиснувшись через тесную, покрытую мхом, расщелину, оказался в небольшом, приземистом гроте. Дальше хода не было.

Остроухий неподвижно стоял напротив глухой стены, словно хотел просверлить ее взглядом.

– Даниэль, заблудился? – осторожно спросил Коэн.

– Пфф. – презрительно прыснул эльф и двинул ногой вниз стены.

Незаметная в темноте дверь бесшумно распахнулась, открыв узкое отверстие прохода.

– Я Умрод! – исчезая во мраке проема, выкрикнул эльф.

– А как же Даниэль? – язвительно фыркнул Стиг. – Мелкому альбиносу это бы не понравилось.

– Мы те, кто мы есть, а не те, кем нас хотят видеть другие. – назидательным тоном произнес Марат.

– Началось… Давно ты не кукарекал. – Стиг страдальчески закатил глаза.

– Прекратите. – строго отрезала Лиара и поспешила вслед за эльфом.

Вскоре, через какую-то сотню шагов, за ниспадающим душным тоннелем разверзлась огромная пасть пещеры. Полумрак ее черных, как смоль, стен и сводов обволакивал тусклый, неведомо откуда струящийся поток мерцающего света. На гладком белоснежном полу пещеры ровными рядами возвышались зловещие обелиски усыпальниц. Надгробные камни словно оживали в этом искрящемся водопаде холодного сияния, зачаровывая и одновременно пугая своей скорбной, траурной красотой. Это место не принадлежало живым, оно будто кричало: «тебе здесь не место, тебе здесь не рады, убирайся!». Но неясное, убаюкивающее сияние пленительно нашептывало, что ты можешь остаться… навсегда… навечно…. до скончания времен.

– Гаары спят. Нельзя тревожить. Идти тихо, смотреть под ноги. – сбивчиво протараторил Умрод.

– Несчастен тот, кто, страшась упасть, глядит под ноги, не замечая мира вокруг. – негромко промолвил Марат.

– Ты кретин или прикидываешься? – полюбопытствовал Стиг, но не получив ответа, безнадежно махнул рукой.

Выстроившись в шеренгу, незваные гости медленно, шаг за шагом продвигались через жуткую, дышащую ледяным дыханием смерти усыпальницу.

Гробовую тишину подземелья лишь изредка тревожил неосторожный скрип обуви, едва слышный звон оружия. На любой, даже самый тихий звук, эльф рассерженно озирался и, сверкая глазами, прижимал к губам палец.

Вдруг Умрод остановился и, напряженно всматриваясь в темноту, прошипел:

– Бежим.

– Что? – шепотом переспросил идущий за ним Коэн.

– Бе-е-жи-и-м!!! – дурным голосом заорал эльф и рванул вперед.

Тишину разрезал противный, сводящий зубы скрежет каменных плит, вслед за которым раздался душераздирающий визг множества глоток. Мерцание холодного света, отражающегося от белого, гладкого как зеркало пола, ускорялось с каждым мгновением, пока все вокруг не закружилось в какой-то дикой, бешеной пляске. Пронзительные вопли звенящим эхом отражались от сводчатых потолков зала, ввергая в оцепенение безумцев, осмелившихся потревожить вечный покой обители мертвых.

Коэн на мгновение замешкался. Его ватные ноги отказывались слушаться разума, во всю мочь вопившего, что надо спасаться. Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, он бросился к замыкавшим шеренгу гномам.

– Не стойте! Бежим! – в отчаянии заорал Коэн, стараясь перекрыть невыносимый, раскалывающий голову гвалт.

Внезапно из ближайшего, на расстоянии вытянутой руки, могильника с омерзительным визгом выпрыгнуло нечто безобразное. Черная, как сама тьма, голова твари вытянулась вперед, раскрывшись огромным, окаймленным тонкими шипами зубов ртом. Ее омерзительная, жуткая морда держалась на вытянутой, гибкой шее, переходившей в мертвенно бледное, тощее тело, лихорадочно содрогающееся при каждом движении. На пальцах длинных угловатых рук черноротого, желтели острые, щербленые когти. Прекратив завывать, гаар нетерпеливо перетаптывался на коренастых, переплетенных бугристыми жилами ногах, его пустые, затянутые глазницы выискивали подходящую жертву.

Сердце Коэна предательски заколотилось, в его голове стучали слова безумного эльфа: «Цапнет, царапнет – станешь, как они». Черноротый был настолько близок, что от его могильного, едкого дыхания в жилах леденела кровь.

Явно запаздывая, Коэн занес клинок, однако тварь, небрежно оттолкнув его плечом, устремилась вперед.

– Лиара! – завопил Коэн, понимая, что уже ничего не может сделать.

Все произошло мгновенно. Волшебница, услышав крик и не успевая развернуться, закинула назад руку, крепко сжимавшую экзальт. Огненный шар со свистом врезался точно в омерзительно ощерившуюся морду твари, факелом вспыхнув холодными языками пламени.

Гаары, разом сорвавшись со своих мест, бросились на чужаков.

– Уходим! – снова закричал Коэн, и на этот раз никто не мешкал.

Как обезумевшие черноротые помчались следом за беглецами. Там, где пробегали чужаки, словно штормовой волной срывались надгробья могильников, из которых с визгом выныривали все новые и новые твари.

На ходу уворачиваясь от наскоков самых проворных черноротых, Коэн, Лиара и гномы неслись за припустившим со всех ног эльфом. Впереди, в конце зала, виднелось черное сужающееся отверстие прохода.

«Слишком далеко… Безнадежно…» – в голове Коэна защемило от отчаяния.

Гаары настигали, схватка была неизбежна.

Коэн замедлился и был тотчас атакован ближайшим черноротым. Размашистый удар когтистой лапы встретило острое лезвие бешено вертящегося клинка, в считанные мгновения оставившего глубокие отметины на груди и шее твари. Однако буквально на глазах порезы затянулись и гаар набросился снова.

– Мы не успеем! Лиара, уходи! – закричал Коэн, яростно отбиваясь от неуязвимого противника.