Текст книги "Проклятые земли Трэурана (СИ)"

Автор книги: Владимир Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Тем временем на Коэна накинулась еще одна прыткая черноротая тварь. Широко распахнув пасть, она изготовилась вцепиться в плоть жертвы, но мощный удар молота остановил ее смертоносный бросок. Тварь, перекрутившись в воздухе, отлетела на пол, однако ее это нимало не смутило и она снова атаковала. На этот раз ее встретило лезвие топора гнома. Тело гаара полыхнуло холодным пламенем!

– Смотрите! – воскликнул Альдо. Символы на его древнем оружии сияли ярким алым цветом.

Тварь, атаковавшая первой, упорно наседала на Коэна. Многочисленные порезы моментально затягивались, нисколько не убавляя настойчивости черноротого. Вдруг темноту осветила вспышка теплого света и огненный шар с треском врезался уродливое тело твари, охватив ее мертвую плоть беспощадными языками пламени.

– Я без тебя не уйду. – Лиара крепко стиснула в руке экзальт.

То здесь, то там, посреди лавины безудержно напирающих гааров, вспыхивали огненные факелы тел, однако это никак не останавливало напор остервенелых, бездушных тварей.

– У меня заканчиваются экзальты огня! – изнеможенная беспрерывными заклинаниями Лиара тяжело опустилась на колено.

– Надо отходить! Я прикрою! – Альдо рванул за рукав Стига, который в запале молотил тварей направо и налево.

– Нет, я тебя не брошу! – свирепо заревел Стиг.

– Коэн, забери его! – в голосе Альдо звучала стальная решимость. – Иначе я за себя не ручаюсь!

– Стиг, Марат, уходим! – меч Коэна вертелся с головокружительной скоростью. – Лиара!

– Ну же!!! – заорал Альдо на застывшего в нерешительности брата.

– Обещай, что ты вернешься. – Стиг на мгновение сжал плечо брата.

– Так просто ты от меня не отделаешься. – ухмыльнулся Альдо и с еще большим усердием принялся крушить наседавших тварей. – Кому еще огоньку?!!

Подхватив обессиленную волшебницу под руки, Коэн и Марат быстро потащили ее выходу.

Сквозь царящий в пещере гвалт, пробивался громогласный голос гнома, затянувшего древнюю боевую песню с воззванием к богам о скорой встрече…

Стиг бежал последним. Слезы рекою лились по обветренной коже его щек. Бессилие и горе застилали разум гнома, заставляя ноги подкашиваться при каждом шаге. В ушах не умолкая стоял оглушительный, непроницаемый звон.

В конце зала, из-за подиума исполинского каменного алтаря, показался Умрод. Он призывно махал рукой, указывая на распахнутую железную дверь.

Коэн отпустил Лиару и повернулся к вяло семенящему ногами Стигу. Марат втащил волшебницу за двери, быстро скрывшись в темноте прохода.

– Сюда, быстрее! – закричал остроухий остановившимся Коэну и Стигу. – Гаарам за дверь нельзя!

– Я так не могу! – Стиг резко развернулся, намереваясь вернуться за братом.

– Будь оно все проклято! Я с тобой! – Коэн решительно посмотрел вглубь пещеры, откуда все еще доносились звуки сражения.

Вдруг неожиданно сильные руки эльфа вцепились в них крепкой хваткой, зашвырнув обоих в открытый проем. Дверь, громко хлопнув, закрылась.

– Открой! Я убью тебя, остроухий! – Стиг остервенело лупил кулаками по железной створке. – Слышишь меня?! Открой!

– Стиг! Стиг! Прекрати! – Коэн оттянул гнома, в кровь разодравшего руки об острые выступы двери.

– Открой! – Стиг, схватившись ладонями за голову, бессильно спустился на пол.

Немного оправившаяся волшебница с состраданием посмотрела на гнома и, взяв его за руку, села рядом.

Коэн, опустив голову, смотрел перед собой невидящим взглядом, его раскрасневшиеся глаза накрыла тяжелая пелена отчаяния и невыносимой боли.

Звуки за дверью утихли. Томительная, давящая скорбью тишина не сулила ничего хорошего. Стиг, будучи не в силах принять утрату, едва слышно поскуливал.

Собрав остатки духа, едва сдерживая слезы, Коэн с надеждой прислушивался к каждому шороху.

Лиара в растерянности вертела пустой экзальт, пока не выронила его из рук. Стеклянный шар с звоном ударился о каменный пол, разлетевшись множеством мелких осколков.

Едва утих негромкий отголосок эха разбитого экзальта, как послышался отчетливый щелчок и дверь бесшумно приоткрылась, заставив прислонившегося к ней Стига подскочить, как ошпаренного.

В темноте прохода показалась сутулая спина Умрода. Натужно кряхтя и посапывая, он вволок внутрь Альдо.

– Гномы тяжелые. – пропыхтел эльф. – Не видел никого, кто так дерется.

– Альдо! Альдо! Ты жив?! – Стиг обхватил ладонями лицо брата.

– Что? – открыв глаза, прохрипел Альдо и схватил Стига за бороду. – Нет, это не райские пещеры. Дарт Громовержец меня звал к столу, где текут реки эля. Хочу назад.

Обессиленный гном зажмурился и принялся стонать.

– Успеешь еще к Дарту. – Коэн со счастливой улыбкой повернулся к эльфу и благодарно похлопал его по плечу.

– Крик гаара выпивает силы. – сухо сообщил эльф.

– Хе-хе, славно я их посек. А потом свет погас. – сипло засмеялся Альдо, не открывая глаз.

– Время убираться восвояси. Задерживаясь здесь, мы испытываем судьбу. – монотонно отчеканил Марат.

– Ты вообще нормально умеешь разговаривать? Утомил. – буркнул Стиг, помогая брату подняться.

– Ай! Не тяни так, больно. – одернув руку, скривился Альдо.

– Альдо… – голос Коэна дрогнул. – Твоя рука.

Гном осторожно потрогал разорванный выше локтя рукав, пропитанная теплой кровью ткань неприятно прилипала к пальцам.

– Что-то мне нехорошо. – Альдо облокотился на стену.

Умрод, не промолвив ни слова, вытащил нож и направился к раненому гному.

– Еще шаг и ты труп. – холодное лезвие клинка Коэна обожгло шею эльфа.

– Его надо убить. – невозмутимо произнес Умрод, бросив нож на пол.

Эльф медленно поднял ладонь и оттянул ворот рубахи гнома, обнажая черные пульсирующие прожилки на его шее.

– Что там? – застонал Альдо – Черт возьми, не молчите!

В воздухе повисла гнетущая тишина. Лиара, оправившись первой, наклонилась над гномом и спокойно посмотрела ему в глаза:

– Похоже черноротый тебя заразил. Но все будет хорошо, я обещаю.

– Нет ничего хуже, чем когда тебе говорят, что все будет хорошо. – горько усмехнулся Альдо.

– Сейчас я тебе дам одно лекарство, которое замедлит распространение этой дряни. – волшебница умышленно проигнорировала слова гнома. – Оно горькое, и после него ты будешь, как бы это сказать, немного приторможенным.

– Не думаю, что есть лекарство, которое сделает меня приторможеннее моего брата. – Альдо одним махом выпил протянутый волшебницей флакон с мутно-зеленой жидкостью.

Стиг взволнованно закусил губу.

– Это не поможет. – схватив волшебницу за рукав, тихо произнес эльф.

– Это даст мне время. – Лиара, угрюмо сдвинув брови, выдернула руку.

– Чего раскисли? Идем, остроухий не из тех, кто станет ждать, пока вы меня оплакиваете. – Альдо медленно поднялся, схватил Коэна за накидку и, притянув его к себе, едва слышно прошептал. – Пообещай, что прикончишь меня, если все станет плохо.

Не в состоянии вымолвить это в слух, Коэн едва заметно кивнул головой. Гном благодарно хлопнул его по плечу и, пошатываясь, побрел в темноту тоннеля.

… По мере продвижения вглубь прохода, на пути все чаще стали появляться переплетенные корни деревьев, причудливым орнаментом покрывавшие стены подземелья.

Внезапно тоннель оборвался.

В полумраке показался темный силуэт эльфа, который, раскачиваясь на толстом корне, завывал нечто нечленораздельное. Высоко в потолке, прямо над его головою, едва виднелось отверстие, сквозь которое, озаряя густые облака пыли, струился мягкий дневной свет. Выбитые в камне ступени, ведущие на поверхность, были плотно перекрыты тем самым, затиснутым в крепкие объятья Умрода, корнем.

– Ты чего это? – спросил Стиг.

– Тсс. – сердито прошипел эльф.

Спустя несколько мгновений корень медленно зашевелился и с негромким хрустом выгнулся в сторону, высвобождая проход достаточный для того, чтобы сквозь него можно было протиснуться даже широкоплечим гномам.

– Регалас пробуждается. – вскарабкиваясь по ступеням, прошептал Умрод и залился жутким, скрипучим смехом.

Глава 16

Даград – величественная столица Маноры, отрезанная Дикими землями от показной роскоши, губительного тщеславия и беспутности Веллора, как нельзя точно соответствовала тяжелому нраву своих жителей, их суровому, хотя и не лишенному некоторой привлекательности образу жизни.

Массивная, крепостная стена каменной лентой подпоясывала город меж отвесных скал, укрывая от стороннего взора острые пики черепичных крыш, венчающих отчаянно жмущиеся друг к другу дома. Бесчисленные лабиринты узких, укрытых деревянными настилами улиц, сплетались в огромную паутину, в которой с легкостью мог заплутать не только пришлый люд, но и не шибко смекалистые местные жители.

Манорийцы в большинстве своем были потомками беглых каторжников, неимущих бродяг и ловцов удачи, издавна стекавшихся со всего королевства: кто скрываясь от карающей руки закона, кто в поисках работы на рудниках, а кто и в жажде легкой наживы с неблаговидных промыслов, неизменно преуспевающих в таких «развеселых» местах. Со временем горное дело, в купе с трудолюбием и неприхотливостью местных жителей, принесло Маноре если не процветание, то весьма прочное, по меркам королевства, благополучие. Даград разрастался и крепнул, вместе с ним росли и аппетиты его правителей, последний из которых – лорд Вильфред – практически открыто бросал вызов безраздельной власти короля Эдегора.

В своем большинстве манорийцы, как и все потомки переселенцев, крайне подозрительно относились к чужакам, опасаясь, что те займут насиженные ими места, как в свое время это сделали их собственные предки.

Таким Даград был веками: воинственный, своенравный, неуживчивый…

– Какого черта?! – не удержалась Лиара, едва выбравшись на поверхность среди руин заброшенного дома.

С заваленной балки на волшебницу презрительно покосилась тощая, жестоко потрепанная жизнью кошка. Животное, выглядевшее похлеще любого демона Хаоса, угрожающе зашипело, хрипло мяукнуло и, выгнув облезлую спину, шмыгнуло в пыльный проем.

– Это точно тот самый великий Даград? – Коэн недоуменно озирался по сторонам. – Марат?

– Когда я был в городе последний раз, здесь было чуток поприбраннее. – вор растерянно почесал затылок.

Даград больше походил на поле битвы богов, чем на благословенный древний город.

Куда ни посмотри, взгляд натыкался на обрушенные до основания дома, над которыми высились могучие стволы давно мертвых деревьев. Их безжизненные, исполинские корни вырывались на поверхность и, пронзая крыши, снова уходили в недра земли.

Местами, прямо посреди улиц, образовались глубокие, наполненные водой ямы, в которые сползали деревянные настилы, придававшие Даграду видимое ощущение порядка, и так выгодно отличавшие его от грязного месива веллорийских подворотен.

Разрушение и упадок царили в городе, но без характерных признаков заброшенности, а скорее перерождающие, стремящиеся стереть то бесстыдно нагроможденное человеком, что как мелкий, пакостный паразит осмелилось занять место подлинного творения хозяина.

– Похоже об этом ты бубнил со своим: «Регалас пробуждается»? – Коэн обернулся к Умроду, однако от того и след простыл. – Куда он делся?

– Не знаю, я ему не нянька. – буркнул Стиг, держа под локоть брата. – Надо поторопиться, Альдо совсем плохо.

– Мне нормаль… – начал Альдо, однако его колени подогнулись и он повис на руках Стига.

– Идите за мной, схрон недалеко. – Марат бегло огляделся и торопливо зашагал вперед.

…Громко заскрипев ржавыми петлями, дверь закрылась. Кисловатый, прелый запах резко ударил в ноздри, заставляя морщиться от отвращения.

– Привыкните. Здесь была сыроварня. – Марат зажег факел и просторное, лишенное окон убежище осветилось мерцающим огнем пламени.

– Больше смахивает на скотобойню. – Стиг бережно опустил брата на пошарпанную, деревянную кровать.

– Схрон, как схрон. – пожал плечами Марат.

– Да плевать. – Коэн взволнованно посмотрел на Альдо, который, закатив глаза, тихо постанывал. – Чем мы можем помочь?

– Вы мне очень поможете, если не будете путаться под ногами и приведете барана или козла. Животное, живое. – Лиара в очередной раз смочила голову гному каким-то тошнотворным зельем и строго посмотрела на Коэна.

– Животное? Зачем? – Коэн уставился на волшебницу, не понимая шутит она или говорит серьезно.

– Надо, для Альдо. – смягчившись объяснила Лиара. – Только корову или коня не тащите, они не влезут. Надо помельче кого, но не сильно мелкого.

– Ладно, животное так животное. – Коэн, направляясь к двери, махнул рукой Стигу и Марату.

– Легко сказать, да трудно сделать. В городе животину мало кто держит, даже пса паршивого не сыщешь, дорны их жрут похлеще поросятины. Разве на рынке глянуть, может найдем кого. – Марат почесал затылок и побрел за Коэном.

– Я останусь. – решительно заявил Стиг и, словив вопросительный взгляд волшебницы, добавил. – Вдруг помощь понадобится.

– Пусть остается. – коротко кивнула Лиара и выжидательно посмотрела на дверь.

– Меч надобно оставить, нельзя с ним. – Марат окликнул Коэна. – Загребут, ежели на патруль наткнемся. Такие порядки.

Коэн нехотя положил клинок и, бурча под нос проклятия, вышел на улицу.

Едва дверь захлопнулась, волшебница взяла за руку Стига и немигающим взглядом посмотрела ему в глаза:

– Не буду врать, дело плохо, но у меня есть одна мысль. Если не выйдет, то нам придется…

– Выйдет. Я не знаю, о чем ты, но все выйдет. – лицо Стига передернула гримаса мучительной боли.

Альдо снова глухо застонал. На его подбородке и щеках смертоносной паутиной разрастались черные прожилки недуга.

Лиара вытащила из сумки остроугольный белый камень и сосредоточенно принялась что-то рисовать на полу.

* * *

Ослепительный солнечный свет озарял унылые улицы Даграда, тщетно пытаясь добавить им ярких красок.

– Куда теперь? Где этот рынок? – Коэн по привычке проверил в порядке ли меч и, схватив рукой воздух, зло ругнулся.

– Там где и везде, на рыночной площади. – Марат, пожав плечами, зашагал вперед.

Передвигаться полуразрушенными улицами Даграда было весьма непросто. Иногда заросли мертвых деревьев становились настолько густыми, что, казалось, будто прямо посреди города раскинулись владения Сумеречного леса. Однако, ближе к центру, вырвавшаяся из недр земли чаща заметно поредела и лишь кое-где посреди дороги чернели гладкие спины исполинских корней, небрежно подпиравших просевшие стены домов.

Внезапно откуда-то спереди послышались крики толпы. Иступленные, разгневанные и одновременно радостные, они пьянящим вихрем неслись опустевшими улицами города.

С каждым шагом этот бушующий поток самых низменных эмоций и порывов, присущий лишь сбившемуся в стаю скопищу разумных существ, усиливался, завлекая своим первобытным, брутальным призывом всех, до кого доносился.

Любой, кто хоть раз столкнулся с этой глубинной, чистой страстью толпы, уже никогда не мог ее спутать ни с чем иным. Это жажда… Неутолимая, пьянящая… Жажда крови!

На площади, посреди волнующегося моря голов, одержимых единым, упоительным желанием узреть смерть в такой устрашающей, но безопасной близости, возвышался залитый засохшими пятнами крови эшафот. Деревянные, потрескавшиеся балки помоста, уродливо ухмыляясь широкими трещинами, терпеливо ждали свежих, пропитанных отчаянием и болью узоров, которые вскоре дополнят отвратительное бурое полотно, написанное безжалостною рукою палача.

То там, то здесь, меж сонма обезображенных кровожадным вожделением лиц, пробивались скорбные взгляды тех, кому претило это звериное торжество жестокости. Впрочем, не в силах противостоять напору необузданной злобы, эти крохотные очаги сострадания быстро тонули в ее клокочущих волнах.

Рядом со всем этим действом, как ни в чем не бывало, кипела торговля. Продавцы рьяно зазывали зевак, которые по каким-то неведомым причинам держались в стороне, с болезненным, небрежным любопытством наблюдая за происходящим.

Оборванные, чумазые детишки раз за разом выныривали из беснующейся пучины естества и плоти и, обменяв у лоточника медяк на пряное лакомство, снова исчезали в живом водовороте.

Вдруг толпа взревела!

По злорадно скрипящим ступеням эшафота, в сопровождении двух кряжистых, нахмурившихся дорнов, медленно поднялся высокий, светловолосый эльф. Не смотря на то, что его посиневшие, плотно стянутые проволокой руки сильно кровоточили, остроухий ступал, гордо вскинув подбородок.

Одетые в толстые кожаные фартуки поверх грязных, потрепанных рубах, дорны крепко сжимали в обветренных ладонях рукояти тяжелых кузнечных молотов.

Вслед за ними, шаркая и кряхтя, на помост поднялся сгорбленный, седобородый старец, одетый в красную тунику. Призывая к тишине, он повелительно вскинул руку.

Толпа, завороженная этим властным жестом, затихла.

– Жители Даграда! Да свершится правосудие! Именем Священного Ареопага Безликих и его светлейшего величества Короля Вильфреда Завоевателя, приговаривается к смерти смутьян и вольнодумец, мятежник, посмевший усомниться в непогрешимости и богоизбранности правителей Маноры – Бальгаит Лаго! Лжепринц, псевдопророк и богохульник, твое имя навсегда будет проклято и предано забвению! – противным, срывающимся на визг голосом, кричал старик.

– Вильфред – завоеватель ночного горшка! – зычно рявкнул краснолицый, тучный мужчина, стоящий в нескольких шагах от Коэна.

– Вильфред – завоеватель языком задниц остроухих! – откуда-то поддержал его писклявый женский голос.

Толпа загоготала. Старик в красной тунике махнул рукой в сторону, откуда доносились выкрики, и несколько стражников, бесцеремонно работая локтями, бросились к подстрекателям.

Однако цепкие хватки десятков рук, под улюлюканье и гвалт остального сборища, быстро остудили пыл ретивых вояк, которые потеряв рукава, шлемы и достоинство, вынуждены были позорно ретироваться.

Мимо Коэна, в давке оказавшегося недалеко от эшафота, грубо толкнув его плечом, протиснулась накрытая темным плащом фигура.

– Эй! Осторожнее! – Коэн сердито схватил наглеца за плечо.

Незнакомец резко обернулся, сдернул руку Коэна и, сверкнув жесткими зелеными глазами, исчез меж двух дородных тетушек, взахлеб клянущих Вильфреда Завоевателя на чем свет стоит.

– Остроухий. Никак не могу привыкнуть. – процедил сквозь зубы Коэн.

Марат в ответ лишь пожал плечами.

– Кстати, что это еще за Ареопаг Безликих? – поинтересовался Коэн.

– Семеро высших эльфов, которые правят преисподней, в которую превратилась Манора. – бесстрастно сообщил Марат. – Никто не видел их лиц.

– А Вильфред? – спросил Коэн.

– Ты же слышал, что кричали люди? Так и есть. – сухо ответил Марат.

В этот момент на помосте пошло какое-то оживление, осужденный эльф вырвался из рук державших его дорнов и выпрыгнул на колоду.

– Ареопаг Безликих – самозванцы! Пусть откроют свои лица! – кричал эльф, которого дорны стащили вниз и, пытаясь скрутить, повалили на помост. – Они ведут вас в бездну! Всех вас!

– Заткнись! Изменник! Богохульник! – неистово заверещал старик в красной тунике.

Эльфу удалось подняться, но увесистый тычок в живот свалил его на колени. Дорны, протащив его по доскам, прижали головой к колоде.

– Прими свою смерть достойно. – прорычал один из дорнов, схватив остроухого за волосы.

– Смерть от руки пожирателя псов не бывает достойной. Тебе ли не знать, орчье отродье. – презрительно процедил эльф, за что тут же получил размашистый удар по лицу.

– Чего вы возитесь?! – зло прошипел старик. – Кончайте его!

Дорны переглянулись, и тяжелые молоты одновременно взмыли в воздух, готовясь размозжить говорливую голову приговоренного.

Толпа замерла в ожидании вожделенной развязки.

Неожиданно шуршащий шелест пера разрезал повисшую тишину, вслед за ним раздался приглушенный, хлюпающий звук и бульканье. Один из дорнов недоуменно выкатил глаза, поднес руку к горлу и, вцепившись в белое оперенье стрелы, бездыханным повалился на эшафот.

В тот же миг в плечо второго палача з глухим щелчком вонзился другой острый наконечник разящего стержня. Дорн яростно зарычал и, невзирая на рану, стремительно опустил молот. Эльф был обречен.

Повинуясь необъяснимому порыву, Коэн молниеносно метнул нож.

Беспощадное орудие замерло в руках палача, он неуклюже пошатнулся, качнулся в сторону и, вцепившись пятерней в тунику оторопевшего старика, рухнул замертво.

Из кровоточащей глазницы дорна, торчала тонкая рукоять метательного ножа.

Взгляды эльфа и Коэна на мгновение встретились. Глубокие зеленые глаза остроухого сверкнули ледяным холодом.

– Уходим. – Коэн подтолкнул остолбеневшего Марата и тихо проворчал. – Я об этом еще пожалею.

Не дожидаясь пока стражники опамятуются, эльф с разбега спрыгнул с помоста. Из-за связанных рук, он неудачно приземлился, однако его тут же подхватили две высокие фигуры в темных накидках и уже через мгновение они растворились в сутолоке.

Поднялся невообразимый гвалт. Старик в красной тунике истошно вопил. Стражники, ринувшиеся за беглецом ввязались в бой с его сообщниками, которые, ловко орудуя короткими мечами, имели явное преимущество перед неуклюжими, хотя и значительно превосходящими их в количестве, противниками.

В добавок ко всему, толпа, лишенная долгожданного развлечения, просто обезумела. Завязалась потасовка, в которой все сцепились со всеми. Пощады не было никому. Эльфы, люди, дорны. Дрались все без разбору. Кричали дети. Женщины тщетно пытались разнять дебоширов, но тех это лишь сильнее раззадоривало.

– Гляди! – Марат, схватив Коэна за плечо, кивнул головой в сторону торговых рядов.

Торговцы, как никто иной наученные держать нос по ветру, быстро сообразили, что бесчинства вскоре перекинутся на их драгоценное имущество. Лихорадочно распихивая товар по тюкам, они сворачивались с поистине умопомрачительной скоростью.

Во всеобщей суматохе, когда казалось, что весь мир рушится, на лавке невозмутимо сидела тщедушная, сгорбленная под тяжестью прожитых лет старуха. Ее жилистая, исхудалая рука крепко сжимала в руках веревку, обмотанную вокруг шеи белой, еще более тощей чем сама хозяйка козы. Животное производило откровенно гнетущее впечатление. По числу прожитых лет коза вполне могла потягаться со старухой: ее острые, торчащие ребра; обвисшее до земли вымя; отекшие веки, скрывающие воспаленные глаза; густые, разросшиеся брови; свалявшиеся клочья шерсти, – все это недвусмысленно намекало на то, что одним копытом она уже прочно стоит на пути в иной мир. О том, что этого еще не случилось свидетельствовало лишь ее вялое пожевывание немногими оставшимися зубами пучка сухой, жесткой соломы.

Коэн, бесцеремонно расталкивая дерущихся, направился к торговым рядам. Марат, следуя за ним по пятам, своими громадными ручищами невозмутимо отвешивал тумаки особенно рьяным задирам, напрочь отбивая у них желание поквитаться за такое «невиданное нахальство».

– Сколько за козу?! – выкрик Коэна едва пробился через невообразимый галдеж.

– Не продается! – скрипучий голос старухи противно резал слух.

– Понятное дело, это ж ходячая падаль. – фыркнул Марат.

Старуха сощурившись посмотрела на вора, кряхтя поднялась на ноги и неожиданно проворно схватила его за ухо.

– Убери грабли, карга старая! – воскликнул раскрасневшийся от злости вор.

– Во тебе, а не мою Метхильду! – старуха скрутила костлявые пальцы дулей. – Видал?!

– Так, мы плохо начали. – примирительно сказал Коэн. – Мой друг не хотел оскорбить Матильду, она прекрасно выглядит, для своего возраста.

– Метхильду, дурень ослоухий! – проскрежетала старуха, сурово посмотрев на Коэна.

– Да что с ней панькаться, сейчас по лбу дам раз и все! – сердито рявкнул Марат.

– Тебе, ворюга поганый, только полбу бы и бить! Бугай полоумный! – старуха, крепко ухватившись за веревку, закрыла собой козу.

– Марат, заткнись! – сцепив зубы прорычал Коэн и, натянув на физиономию кривую улыбку, спросил. – Бабуля, это ведь рынок?

– А ты небось подслеповат малеха? – старуха ехидно оскалилась – Рынок, что ж еще?

– Хорошо. – Коэн, прикусив губу, глубоко вдохнул. – А ты пришла на рынок продать козу?

– Нет, демон меня укуси, пришла на рожи ваши мерзостные поглазеть. – старуха нахально вздернула нос. – Ясен пень, пришла козу продать.

– Вот и чудно. – лицо Коэна побледнело как полотно. – А я хочу купить твою козу. И у меня есть монетка, серебряная. Хотя мы оба знаем, что твоя Мати… как там ее.

– Метхильда, чурбан. – перебила старуха, но уже не так враждебно, поскольку серебряная монета похоже возымела нее умиротворяющее воздействие.

– Да. Так вот, Метхильда стоит от силы три медяка, и то если покупатель слеп и туп как полено. – вкрадчиво продолжил Коэн. – Все так?

Марат, демонстративно скрестив руки, цыкнул от возмущения.

– Почти. Только три серебряника, а не медяка. – заговорщицким тоном произнесла старуха. – Скажи спасибо своему мордовороту.

Коэн, едва не трясясь от ярости, вытащил из кармана недостающие монеты.

Дрожащей костлявой рукой старуха сгребла серебро, гадко захихикала и, швырнув на землю веревку, быстро скрылась в толпе.

– Поздравляю, ты хозяин самой дорогой козы в королевстве. – Марат кисло скривился.

– Неважно. Главное, чтобы не сдохла раньше времени. – раздраженно произнес Коэн, потянув упирающуюся всеми копытами козу за веревку. – Ну же, идем!

– Эх, не умеешь ты со скотиной обращаться. – хмыкнул Марат и, закинув козу на плечи, побрел через толпу, лихо раздавая пинки всем, кто оказывался у него на пути.

* * *

Лиара увлеченно чертила загадочные символы. Каменный пол убежища, густо укрытый витиеватыми иероглифами, стал похож на сплошной магический пергамент.

– Стоять! – воскликнула Лиара, услышав скрип открывающейся двери.

Внутрь просунулась голова Коэна:

– Войти можно? У нас тут животина полумертвая.

– Смотри под ноги, не наступи на линии. – сурово ответила волшебница. – Марат пусть за дверью покараулит.

– Слыхал? – голова Коэна исчезла. – Присмотри, чтоб никто не тревожил. Давай скотину.

Коэн, внимательно глядя под ноги, перенес остолбенелую козу в другой конец комнаты.

– Она живая? – Стиг провел ладонью перед мордой козы, на что та вяло моргнула одним глазом.

– Кажись да. – Коэн отрешенно посмотрел на животное.

Альдо тихо застонал. Ело потемневшее лицо было густо покрыто мелкими испаринами.

– Ему хуже. – Коэн едва слышно вздохнул. – Лиара…

– Я знаю. Не мешай. – волшебница сердито отмахнулась. – Уже заканчиваю.

В душной темной комнате повисло тягостное безмолвие, сопровождаемое потрескиванием белого камня, скользящего по гладким плитам пола.

– Кажется все. – удовлетворенно окинув взглядом комнату, Лиара поднялась с колен.

– Выглядит впечатляюще. – Стиг с уважением посмотрел на волшебницу.

– Главное, чтобы сработало. – Лиара устало тряхнула онемевшей ладонью.

– Ты точно помощница мага? – недоверчиво хмыкнул Стиг.

– Хочешь поговорить об этом? – Лиара нахмурилась.

– Нет. – Стиг виновато шмыгнул носом.

Лиара подошла к козе и, ласково почесав ее за ухом, засюсюкала:

– А кто здесь у нас такой хорошенький?

Коза не повела бровью.

– Не думаю, что она тебя слышит. – Коэн рассеянно потер затылок. – Других вариантов не было.

– Сойдет. – волшебница развязала веревку вокруг шеи козы и поставила ее в центр большого, расписанного множеством символов, круга. – Так даже лучше, не будет дергаться.

– Может объяснишь, что происходит? – поинтересовался Коэн.

– Нет времени, Альдо совсем плох. – твердо ответила Лиара.

Волшебница вытащила из кармана амулет силы, бордовый кристалл замерцал тусклым светом.

– Ты хочешь выпустить демона?! – невольно выпалил Стиг.

Лиара приложила палец к губам, призывая гнома к молчанию.

Повесив амулет на шею козе, волшебница принялась нашептывать заклинание, походившее на беспорядочный набор звуков.

Нарисованные на полу символы ярко вспыхнули.

Легкий толчок сотряс стены комнаты и одновременно с этим раздался звон разлетающегося на осколки кристалла. Иссиня-черная дымка закружилась в воздухе и, окутав козу непроницаемой пеленой, с глухим хлопком рассеялась.

Морда козы почернела, ее глаза округлились и зрачок вытянулся в змеиный.

– Кхе-кхе! – коза хрипло закашляла.

– С возвращением, путулу. – в голосе Лиары неприкрыто звучала издевка.

– Ну вы вообще. – демон оторопело потыкал передним копытом по свисающему вымени. – Коза?! Еще и дряхлая!

– Какая была. – сдержанно ответила волшебница.

– Не могли найти медведя? На худой конец волка? – возмутился путулу, вытянул морду и жалостливо добавил. – Енот?

– Скажи спасибо, что не свинья. – фыркнул Стиг.

– А что? Милая хрюшка не самый плохой вариант. Легко может втереться в доверие. – демон игриво подмигнул гному.

– Какого тролля ты подмигиваешь? – набычился Стиг.

– А разве ваши женщины не похожи на свиней? – путулу удивленно выпучил левый глаз и понюхал носом воздух.

– Ну, скотина, я тебе покажу! – Стиг рванулся к демону, но его остановил Коэн.

– Тю, я ж не со зла. – надулся путулу. – Мне нравятся поросята, особенно бородатые.

– Правильно тебе козла привели. Козлина ты редкая. – буркнул Стиг.

– Это коза. – демон демонстративно потряс выменем.

Альдо, схватившись за живот, завыл от боли.

– О, кое-то собрался отойти в вечность? Вы меня душу оприходовать позвали? – путулу хищно оскалился.

– Я тебя сейчас по рогам оприходую. – Стиг пригрозил демону кулаком.

– Путулу болтливые, не обращай внимания. – Лиара спокойно подошла к краю круга.

– Я Нибрас! – вспылил демон – Сделай еще шаг и я вырву твое сердце!

Волшебница протянула руку и дернула козу за бороду. Демон, раздул ноздри, гневно зашипел, и неожиданно испортил воздух. Глаза козы выкатились из орбит, в животе громко забурлило и она испражнилась.

Лицо Лиары скривилось от отвращения.

– Это не я, оно само. Я не могу контролировать эту старую тушу. – Нибрас противно икнул. – Похоже у нее желудок попорченный.

– Не прикидывайся идиотом, иначе останешься в этой дряхлой скотине до скончания веков. Я тебе обещаю. – волшебница угрожающе наклонилась и показала пальцем на Альдо. – Что ты об этом знаешь?

– Ой, прямо напугала. – нервно захихикал Нибрас, однако встретившись глазами с Лиарой, осекся и неохотно буркнул. – Ничего, кроме того, что вижу.

– И что ты видишь? – терпеливо спросила волшебница.

– Так я и разогнался. – демон хитро прищурился – Что мне с этого будет?

– Что ты видишь?! – Лиара раздраженно повысила голос.

– Магию. Темную, ужасную! – голос Нибраса нарочито затрепетал – Необратимую…

– Можно я ему рога сломаю? – Стиг решительно шагнул вперед.

– Можно. – коротко разрешила Лиара.

– Э-э-э, стоп! – запротестовал Нибрас, встревоженно замахав хвостиком. – Я рассмотрел! Это закваска!

– Закваска? – недоуменно переспросила волшебница.

– Закваска, заклятие такое. Некоторые демоны души себе как бы квасят. А черти с бесами и мяском непрочь полакомиться, черным. Говорят так вкуснее. – демон алчно облизался. – На меня не смотрите, я эльфятиной и человечиной брезгую, а уж гномятиной и подавно. Фу.