Текст книги "Под знаком незаконнорожденных"

Автор книги: Владимир Набоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

…Гамлет в Виттенберге, вечно опаздывающий, пропускающий лекции Дж. Бруно… – Упоминаемый далее в этой главе немецкий филолог и переводчик Шекспира Б. Чишвиц (1828–1890) утверждал, что Шекспир для «Гамлета» воспользовался философскими положениями Дж. Бруно (1548–1600), который в 1583–1585 гг. жил в Лондоне и участвовал в диспутах в Оксфордском университете, а в 1586–1588 гг. «читал лекции в университете Виттенберга, то есть в то самое время, когда там учился Гамлет» (F, vol. II, p. 331–332). Чишвиц заметил общее в словах Гамлета о прахе Александра («Александр умер, Александра похоронили, Александр превращается в прах; прах есть земля; из земли делают глину; и почему этой глиной, в которую он обратился, не могут заткнуть пивную бочку?» – акт V, сц. 1. Л) и в теории Бруно (который, надо заметить, в трагедии не упоминается) о том, что «смерти не существует, а есть лишь разделение и комбинации атомов» (Ibid). Близкое словам Гамлета высказывание находим в трактате Бруно «О причине, начале и едином» (1584): «Разве вы не видите, что то, что было семенем, становится стеблем, а из того, что было стеблем, возникает колос, из того, что было колосом, возникает хлеб, из хлеба – желудочный сок, из него кровь, из нее – семя, из него – зародыш, из него – человек, из него – труп, из него – земля, из нее – камень или другая вещь, и так можно прийти ко всем природным формам» (Бруно Дж. Философские диалоги. М., 2000. С. 89. Пер. М. А. Дынника). Р. Боуи усматривает нечто общее между Бруно и самим героем Набокова, философом Кругом, который, подобно итальянскому ученому, противостоял государственной идеологии, что привело к его гибели (“Bend Sinister” Annotations: Chapter Seven and Shakespeare. P. 44).

…Гамлет волочит мертвого Человека-Крысу из-под гобелена… – Перед тем как заколоть спрятавшегося за ковром Полония, Гамлет воскликнул: «Что, крыса?» (акт III, сц. 4. Л). Сцена кончается ремаркой: «Уходят врозь; Гамлет, волоча Полония».

С. 177. …облаченная в бушлат фигура Гамлета <…> пробирается в каюту, где в общей койке храпят Розенстерн и Гильденкранц, эти благородные взаимозаменяемые близнецы… – «Накинув мой бушлат, / Я вышел из каюты и в потемках / Стал пробираться к ним» (акт V, сц. 2. Л). Смешение имен придворных и эпитет «благородные» («gentle») – из следующих слов Клавдия и Королевы:

King. Thanks, Rosencrantz and gentle Guildenstern.

Queen. Thanks, Guildenstern and gentle Rosencrantz… (акт II, сц. 2).

“которые пришли исцелить и ушли, чтоб умереть” – вероятно, мнимая цитата, имеющая отношение к словам Клавдия: «Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн! <…> Я вас прошу обоих, / Затем, что с юных лет вы с ним росли / И близки с ним по юности и нраву, / Остаться здесь, средь нашего двора <…> и разведать <…> чем он подавлен / И что, узнав, мы властны исцелить» (акт II, сц. 2. Л).

…Р., следующего по пятам за молодым Л. по Латинскому кварталу… – Полоний отправляет слугу Рейнальдо во Францию и просит его разузнать о поведении Лаэрта (акт II, сц. 1).

…короля Гамлета, разящего боевым топором поляков, которые скользят и растягиваются на льду. – По наблюдению Р. Боуи, Набоков комбинирует расхождения в изданиях «Гамлета» и разные прочтения темного места в словах Горацио в первой сцене первого акта о сражении Датчанина: «He smote the sledded Polacks on the ice» («…на льду / В свирепой схватке разгромил поляков» – как уклончиво перевел Лозинский). Схожие по написанию слова (sleaded pollax – sledded Pollax – leaded poleaxe) и трудный выбор между «боевым освинцованным топором» (leaded poleaxe) или «поляками на санях» (sledded Pollax – Polacks) подробно обсуждаются в издании Фэрнеса (F, vol. I, p. 11–12).

“Les Funérailles” Листа – «Погребальное шествие», фортепианная элегия (1849) Ф. Листа (1811–1886) из цикла «Поэтические и религиозные гармонии». Это упоминание, по-видимому, служит указанием на финал «Гамлета», в последней ремарке которого звучит «похоронный марш».

С. 178. …как мог бы сказать отец другой русалки, “успохватившейся” – с ивой. – Набоков сравнивает Офелию с русалкой, подразумевая Дж. Джойса и его многоязычную каламбурную технику в «Поминках по Финнегану» (каламбурно переиначенных в этой главе под названием «Виннипег Лейк»). В оригинале «wrustling», комбинирующее англ. wrestling (бороться) и rustling (шелестеть, шуршать). Слово «wrust» встречается в «Поминках» во фразе «My wrists are wrusty rubbing the mouldaw stains. And the dneepers of wet and the gangres of sin in it!»: «Мои запястья вывернулись / порыжели (wrest / rusty), когда я оттирал пятна плесени. И глубочайшую (dneepers – Днепр / deepest) сырость, и опасный / гангренозный (gangres – Ганг, danger / gangrene) грех, таящийся в них!» (Joyce J. Finnegans Wake. P. 196. Пер. мой). Упоминание Джойсом Днепра (река возникает далее в этой главе) могло навести Набокова на мысль о «Русалке» (1829–1832), незавершенной драме Пушкина (тоже, стало быть, «отца другой русалки»), действие которой разворачивается на берегу Днепра. К этой драме Набоков написал «заключительную сцену» и опубликовал ее в 1942 г. в «Новом Журнале» (Нью-Йорк).

…прозрачной водной глади. Чтобы запечатлеть, как поток несет листок. – В оригинале «…of the glassy water <…> phloating leaph» продолжает ряд намеков на джойсовскую игру слов в «Поминках»: «I feel a fine lady… floating on a stillstream of isisglass» (Joyce J. Finnegans Wake. P. 486. Курсив мой). Выражение «leaves in the glassy stream», по замечанию Б. Бойда, встречается и в «Гамлете» (акт IV, сц. 7). Ту же роль у Набокова исполняют искаженные слова «phloating leaph» вместо «floating leaf» («f» и «ph» произносятся одинаково и, следовательно, в устной речи Круга неразличимы), подражающие мотиву и игровому приему «Поминок», отсылающему к названию «священной реки Альф» (Alph) в поэме Кольриджа «Кубла Хан, или Видение во сне», к примеру: «A phantom city, phaked of philim pholk <…>» (вместо «faked», «folk») (Ibid. P. 264). Буквосочетание «ph» становится у Набокова и собственным мотивом романа, связанным с именем «Ophelia».

…она пытается дотянуться, старается увенчать завистливый сучок. – Из рассказа Королевы о смерти Офелии: «<…> она взбиралась, вешая на ветви / свои венки; завистливый сучок / сломался <…>» (акт IV, сц. 7. Пер. В. Набокова).

…между современной высокодифференцированной идеей Пульмана… – Набоков имеет в виду пульмановский вагон, названный по имени Джорджа Пульмана (1831–1897), американского изобретателя и промышленника, создателя компании «Пульман», строившей железнодорожные вагоны. Особенностью пульмановского вагона были трансформируемые кресла, которые раскладывались на ночь, образуя спальное место.

…Тополиный каньон или Новый Эйвон… – Малый Тополиный каньон в штате Юта, недалеко от Солт-Лейк-Сити, Набоков посетил в 1943 г., останавливаясь в лыжной гостинице «Альта-Лодж», которой владел его американский издатель Дж. Лохлин (1914–1997), основатель издательства «New Directions». В романе есть и другие отсылки к этому живописному месту. «Новый Эйвон» (в оригинале палиндром Nova Avon) контаминирует название реки Эйвон (Avon), на которой расположен родной город Шекспира, с Новым Афоном, известным своим монастырем и водопадом. Здесь, кроме того, можно усмотреть линию к будущей набоковской «Nova Zembla» в романе «Бледный огонь», в котором Кинбот отвечает одному из профессоров: «Вы меня путаете с каким-то беженцем из Новой Зембли (саркастически подчеркивая “Новой”)» (Набоков В. Бледный огонь / Пер., предисл., примеч. Веры Набоковой. М.: АСТ: Corpus, 2022. С. 307).

С. 179. “Эй, нон нони, нонни” или какой-нибудь другой старый хвалебный гимн. – Лишенный определенного смысла припев, популярный в английской музыке елизаветинской эпохи. Офелия напевает эти слова после смерти отца: «They bore him barefaced on the bier; / Hey non nonny, nonny, hey nonny…» (акт IV, сц. 5).

Да, ее нашел пастух. <…> в точности отвечало его текучести (ср. «Виннипег Лейк», журчание 585, издание «Вико-Пресс»). – Название вымышленного издательства совмещает «The Viking Press», основанное в Нью-Йорке в 1925 г. и выпустившее первое американское издание «Поминок по Финнегану», с именем итальянского философа Дж. Вико (1668–1744), развивавшего концепцию циклического развития культуры, которая повлияла на Джойса (“Bend Sinister” Annotations: Chapter Seven and Shakespeare. P. 41). Кольцевая композиция отличает не только «Поминки по Финнегану», но и настоящий роман, концовка которого возвращает читателя к началу (как и в рассказе Набокова «Круг», 1934). «Журчание 585» может отсылать к с. 585 в одном из американских изданий «Поминок» (сам номер страницы, с двумя обрамляющими пятерками, подчеркивает идею цикличности – НСС, 591), в которых, как заметил М. Бегнал, пагинация оставалась неизменной. На этой странице, начинающейся с упоминания Нептуна (ср. мост Нептуна в романе Набокова) и «demysell of honour», что напоминает положение Офелии (damsel – молодая незамужняя леди благородного происхождения; maid of honour – подружка невесты), мы находим характерную для последнего романа Джойса «текучую» фразу, близкую по смыслу тому, что Набоков пишет о пастухе и отвечающую мотиву реки (важнейшему в «Поминках»): «Come all ye goatfathers and groanmothers, come on ye markmakers <…> waterworkers <…> All that is still life with death inyeborn» (Joyce J. Finnegans Wake. P. 585). Здесь «goatfathers» («козлиные отцы», козопасы) можно соотнести с набоковским пастухом, «waterworkers» («водные работники») и «death inyeborn» (т. е. death inborn – врожденная, наследственная смерть) с Офелией, потерявшей отца и вскоре после этого утонувшей в реке.

…ее имя может восходить к имени влюбленного аркадского пастушка. – Предположение о том, что имя Офелия заимствовано Шекспиром из пасторального романа итальянского писателя Я. Саннадзаро «Аркадия» (1502), в котором его носит одна из влюбленных пастушек, приводится в комментариях Фэрнеса (F, vol. II, p. 242).

…мы можем вывести его из греческого перевода древнего датского змеиного имени. – Взято из той же части комментариев Фэрнеса: «<…> это слово является греческим переводом древнего датского змеиного имени Ormilda» (F, vol. II, p. 242).

…влажный сон Амлета… – О том, что Шекспир использовал старинную историю Амлета (Amleth), писал Л. Н. Толстой в очерке «О Шекспире и о драме» (1906); немало места хронике Саксона Грамматика «Деяния данов» (XII в.), в которой рассказано о мести принца Амлета, отведено и в комментариях Фэрнеса.

Russalka letheana (Русалка летейская) – псевдонаучное латинское название водной нимфы, якобы обитающей в мифической реке забвения Лете. В «Гамлете» Офелию с русалкой (mermaid) сравнивает Королева: «Одежды / раскинулись широко, и сначала / ее несли на влаге, как русалку» (акт IV, сц. 7. Пер. В. Набокова). Кроме того, летейская тема отсылает к пушкинской «Русалке», с ее сюжетом о мести и завлечении Князя на дно Днепра (Набоков подхватывает ее в своей «Заключительной сцене к пушкинской “Русалке”»).

…под стать твоим «лиловым змейкам»… – Мы пользуемся переводом Набокова для «long purples» (упомянутое выше растение Orchis mascula – ятрышник мужской): «она пришла с гирляндами ромашек, / крапивы, лютиков, лиловой змейки, / зовущейся у вольных пастухов / иначе и грубее <…>» (там же).

С. 180. Она тоже оказалась легкодоступной стряпухой <…>. Офелия, готовая услужить. – В оригинале «a kitchen wench», что, по-видимому, обыгрывает текстуальные расхождения в Фолио и двух Кварто в том же рассказе Королевы о смерти Офелии, соответственно: «poor wretch» («несчастная», «бедняжка») и гораздо более пренебрежительное «poor wench» («бедная служанка / девка») и «gentle maid» («милая девушка / служанка»). Расхождения отмечены в комментариях Фэрнеса (vol. I, p. 327). «Готовая услужить» («serviceableness») – приведенная Фэрнесом трактовка имени Офелии в работе Дж. Рескина «Munera Pulveris» (1872).

Прекрасная Офелия. – Слова Гамлета («The fair Ophelia») в конце монолога «Быть или не быть».

…и пылко истеричны, и безнадежно фригидны. <…> она продолжала дразнить свой секретик перстом мертвеца. – Ряд намеков эротического характера продолжается отсылкой к приведенному выше монологу Королевы: «она пришла с гирляндами ромашек, / крапивы, лютиков, лиловой змейки, / зовущейся у вольных пастухов / иначе и грубее, а у наших / холодных дев – перстами мертвых» (пер. В. Набокова). Здесь, кроме того, продолжается «психоаналитическая» линия в трактовке пьесы, начатая с «датчанина-импотента».

…я любил ее, как сорок тысяч братьев <…> сорок разбойников (терракотовые кувшины, кипарис, полумесяц как ноготь)… – Слова Гамлета «Я любил Офелию, и сорок тысяч братьев, / свою любовь слагая, мой итог / набрать бы не могли» (акт V, сц. 1. Пер. В. Набокова) совмещаются с арабской сказкой «Али-Баба и сорок разбойников» (эта аллюзия подготовлена «сезамкой», упомянутой в гл. 4 романа).

…мы все ученики Ламорда… – В «Гамлете» Lamond – нормандец, учитель фехтования. Фэрнес приводит различные написания этого имени в изданиях пьесы, среди которых встречается и Lamord (F, vol. I, p. 363). Сам Набоков, как и его отец, занимался фехтованием «с удивительно гуттаперчевым французом Лустало» («Другие берега», гл. 9, подгл. 1).

Он мог бы добавить, что застудил голову во время пантомимы. – Вновь намек на фригидность Офелии: перед показом пантомимы Гамлет просил у нее позволения положить голову ей на колени: «Прекрасная мысль – лежать между девичьих ног» (акт III, сц. 2. Л).

С. 181. …l’aurore grelottant en robe rose et verte… – Как указал Б. Бойд, строка из стихотворения Ш. Бодлера «Рассвет» (сб. «Цветы зла», 1857): «В зеленовато-розовом трепещущем наряде / Студеная заря…» (Пер. П. Ф. Якубовича). Та же строка звучит и в «Аде».

…«Телемах» <…> Гамлет на обратной передаче превращается в сына Улисса, убивающего любовников своей матери. – В этой гомеровской отсылке кроется аллюзия на «Улисса» Джойса, содержащего длинный ряд аналогий с «Одиссеей», и, кроме того, – на идею Стивена Дедала о том, что Призрак в «Гамлете» – это сам Шекспир (Шекспир-актер играл в «Глобусе» именно Призрака), а принц – его рано умерший сын Гамнет (Hamnet). По развернутой в «Улиссе» автобиографической трактовке «Гамлета», жена Шекспира Энн Хэтауэй, подобно Королеве в «Гамлете», была предательницей, изменившей ему с его братом или двумя братьями. Многочисленные смерти в пьесе Шекспира и саму тему мести Набоков сопоставляет с последними песнями «Одиссеи», в которых вернувшийся под видом нищего в Итаку Одиссей открывается сыну Телемаху, после чего убивает женихов Пенелопы.

Worte, worte, worte (нем. слова, слова, слова). – Еще один пример парономазии в романе. Гамлет на вопрос Полония «Что вы читаете, принц?», отвечает: «Слова, слова, слова» (акт. II, сц. 2. Л). Сходство звучания немецкого слова с англ. words обыгрывается нами в созвучном «Войте, войте, войте» (в оригинале англ. warts – бородавки; изъяны, пороки).

Мой любимый комментатор – Чишвиц (Tschischwitz)… – Б. Чишвиц (см. коммент. к с. 176).

…Эльсинор – это анаграмма Розалины, что не лишено кое-каких возможностей. – В оригинале полная анаграмма: Elsinore – Roseline. Эльсинор (от названия датского города Хельсингёр) – место действия «Гамлета». Имя Розалина носит первая возлюбленная Ромео, которая не появляется, но лишь упоминается в «Ромео и Джульетте»; «кое-какие возможности», вероятно, заключаются в сходстве двух любовных линий Ромео – Розалина и Гамлет – Офелия: обе неудачны. Р. Боуи отметил, что имя Розалины продолжает мотив розы в самом романе Набокова (ср. «Брошенные розы»).

С. 182. Глория Беллхаус. – Этот персонаж некоторым образом связывается с возникающим в конце романа чиновником Конкордием Колокололитейщиковым, который задаст Кругу вопрос о его вероисповедании: англ. bellhouse – колокольня; Gloria – «Слава в вышних Богу» (католический гимн на текст евангельского славословия, часть церковной мессы). См. коммент. к с. 305. В рукописи ее имя дважды колокольное – Белла Беллхаус (англ. bell – колокол).

С. 182–183. Они с постановщиком, вслед за Гёте, представляют Офелию в виде какого-то консервированного персика: «все существо ее преисполнено сладкой спелой страстью», – замечает Иоганн Вольфганг Гёте… – Набоков имеет в виду следующие слова театрала и актера Вильгельма Мейстера, обсуждающего «Гамлета» и его постановку в романе И.-В. Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1796): «Долго о ней [Офелии] говорить не приходится, <…> настолько четко обрисован ее характер всего несколькими мастерскими штрихами. Все существо ее преисполнено зрелой и сладостной чувственности. <…> Воображение ее воспламенено, молчаливая скромность дышит любовной жаждой, и едва покладистая богиня – случайность – потрясает деревцо, спелый плод не замедлит упасть» (Гёте И.-В. Собр. соч.: В 10 т. М., 1978. Т. 7. С. 200. Пер. Н. Касаткиной).

С. 183. О ужас. <…> О великий ужас! – Слова Призрака: «О ужас! Ужас! О великий ужас!» (акт I, сц. 5. Л).

…Полоний – Панталоний, старый дурак… – Словом «pantaloon» в пьесах Шекспира называют старика или выжившего из ума старика (Crystal D., Crystal B. Shakespeare’s Words. A Glossary & Language Companion. P. 315). Кроме того, Набоков мог иметь в виду сходство Полония с Панталоне, персонажем итальянской commedia dell’arte, старым, скупым и похотливым купцом.

…сыгравший Меттерниха в “Мировых вальсах”… – К. фон Меттерних (1773–1859) – австрийский дипломат, министр иностранных дел в 1809–1848 гг. Именно из Вены в годы международного влияния политики Меттерниха мода на вальс распространилась по Европе. Здесь, кроме того, усматривается автоаллюзия на пьесу «Изобретение Вальса» (1938) о диктаторе-сновидце, претендовавшем на мировое господство.

…Гонец упоминает некоего Клавдио, который передал ему письма, полученные этим Клавдио “от тех, кто их принес” [с корабля]… – «Гонец. <…> Мне дал их Клавдио; он получил их / От тех, кто их принес» (акт IV, сц. 7. Л).

…в немецком оригинале (“Bestrafter Brudermord”)… – Точнее, «Der bestrafte Brudermord, oder Prinz Hamlet aus Dännemark» («Покаранное братоубийство, или Датский принц Гамлет»). Пьеса была опубликована О. Рейхардом в 1778 г. по рукописи 1710 г.

С. 185. «…который невинно и доставляет его королю». – В рукописи (с. 117) после этого с абзаца следует невычеркнутое предложение, возможно выпущенное при перепечатке по недосмотру: «Эмбер громко захлопнул книгу и принялся рассказывать своему другу, что на роль этого Клавдио взяли племянника постановщика и что от него, Эмбера, потребовали снабдить сего нового персонажа несколькими строчками, почерпнутыми, предпочтительно, из какой-нибудь пьесы Шекспира».

Ubit’ il’ ne ubit’? Vot est’ oprosen. / Vto bude edler… – Начало монолога Гамлета «Быть или не быть» на вымышленном языке передается преимущественно русскими слова («убить иль не убить?» созвучно как с «to be or not to be», так и с традиционным переводом «быть или не быть»), среди которых вкралось нем. edler (благороднее) из классического немецкого перевода монолога, сделанного А.-В. Шлегелем («Ob’s edler im Gemüt…»). Монолог Гамлета в переводе Набокова («Руль», 23 ноября 1930) начинается так: «Быть или не быть: вот в этом / вопрос; что лучше для души – / терпеть пращи и стрелы яростного рока <…>».

L’égorgerai-je ou non? <…> accablant destin… – Французский перевод значительно сильнее отступает от приведенного выше, хотя и развивает ту же версию прочтения первой строки с убийством («Перережу ли я ему глотку или нет? Вот настоящий вопрос. / Не благороднее ли само по себе все-таки терпеть / И дротики, и огонь сокрушительной судьбы…»). В письме к Э. Уилсону от 9 февраля 1947 г. Набоков заметил, что в этом переводе отражена известная гипотеза о том, что смысл слов Гамлета на самом деле: «быть или не быть убийству короля от моей руки?» (Dear Bunny, Dear Volodya. The Nabokov – Wilson Letters, 1940–1971. P. 161. Пер. мой).

С. 185–186. Там, над ручьем, растет наклонно ива <…> Не думаете ли вы, сударь <…> песнь о раненом олене… – В бумагах Э. Уилсона сохранился недатированный автограф Набокова (по старой орфографии и с подписью «В. Сиринъ») с переводом трех отрывков из «Гамлета». Набоков послал Уилсону отрывки в длинном письме от 24 августа 1942 г., посвященном вопросам русской и английской метрики: «Прилагаю несколько фрагментов из моего перевода “Гамлета”, pour la bonne bouche» (Dear Bunny, Dear Volodya. The Nabokov – Wilson Letters, 1940–1971. P. 87. Пер. мой. Это французское выражение, означающее «на закуску», использовано в гл. 11 романа). В первом отрывке («Там, над ручьем, растет…») против строк «гирлянды фантастические свив / из этих листьев, с примесью ромашек» Набоков сделал пометку: «Dower Wilson’s reading» – т. е. по текстологии Дж. Д. Уилсона, соредактора нового критического издания Шекспира («Гамлет» с исправлениями Уилсона вышел в 1934 г.). Начало отрывка в архивном автографе несколько отличается от текста романа, приведем его полностью (по новой орфографии):

Там, над ручьем, растет кривая ива,

воде являя листьев седину;

гирлянды фантастические свив

из этих листьев, с примесью ромашек,

крапивы, лютиков, да тех цветов

длинно-лиловых, кои пастухи

названием столь грубым наградили

(а наши девы хладные «перстами

покойников» зовут), она старалась

развесить их на ветках наклоненных,

когда под ней лукавый треснул сук,

ее с заветными венками сбросив

в рыдающий ручей. Сперва одежды

ее поддерживали, как русалку,

широко разойдясь; она же пела

тем временем обрывки старых гимнов,

как бы своей не ведая беды

или в среде родимой пребывая;

но вскоре платье, влагой напитавшись,

бедняжку увлекло от ясной песни

в густую глину смерти.

Следующие отрывки, кончая словами «а, сударь?», в романе приводятся (латиницей) без каких-либо изменений по сравнению с архивным текстом. Приведем не вошедшее в роман четверостишие об олене (акт III, сц. 2) по тому же набоковскому автографу: «Рыдает раненый олень, / резов неуязвленный; / одни глядят, другие спят – / вот мир наш заведенный!» (Beinecke Rare Book & Manuscript Library / Edmund Wilson Papers. Box 170, fol. 4255).

Перевод двух отрывков из «Гамлета» (из четвертого и пятого актов) и позднее монолога Гамлета Набоков опубликовал в берлинской газете «Руль» еще в 1930 г. Строки из монолога Королевы о смерти Офелии, сильно отличающиеся от приведенной (очевидно, более поздней) версии, в этой публикации начинаются так: «Есть ива у ручья; к той бледной иве, / склонившейся над ясною водой, / она пришла с гирляндами ромашек <…>» (Набоков В. Собр. соч. русского периода: В 5 т. / Сост. Н. И. Артеменко-Толстой. СПб.: Симпозиум, 1999. Т. 3. С. 673).

С. 185. …Гирлянды фантастические свив / Из этих листьев – с примесью ромашек… – Набоков вновь обратится к этой сцене «Гамлета» в «Пнине», превратив ее в старинный русский языческий обряд: «Сегодня Пнин приступил к выписыванью <…> из объемистого труда Костромского о русских легендах (Москва, 1855) – редкой книги, которую не позволялось уносить из библиотеки, – места с описанием древних языческих игрищ, которые тогда еще были распространены в лесистых верховьях Волги наряду с христианским обрядом. Всю праздничную майскую неделю – так называемую Зеленую, постепенно превратившуюся в Неделю Пятидесятницы, – деревенские девушки свивали венки из люков и любки; потом они развешивали свои гирлянды на прибрежных ивах, напевая мелодии старинных любовных распевов; а в Троицын день венки стряхивались в реку и плыли, развиваясь словно змеи, и девушки плавали среди них и пели. Тут у Пнина мелькнула странная словесная ассоциация; он не успел схватить ее за русалочий хвост <…>. Ну конечно же! Смерть Офелии! “Гамлет”! В русском переводе старого доброго Андрея Кронеберга 1844 года – отрада юных дней Пнина, и отца Пнина, и деда!» (Набоков В. Пнин / Пер. Г. Барабтарло при участии Веры Набоковой, статья, послесл., примеч. Г. Барабтарло. М.: АСТ: Corpus, 2023. С. 99–101).

С. 186. …камчатые розы на прорезных башмаках могли бы, коль фортуна задала бы мне турку… – Камча (или камка) – одно из названий дамастина (от сирийского Дамаска), шелковой ткани с цветочным рисунком. У Шекспира «Provincial roses», что по одной из трактовок (к которой, видимо, склонялся и Набоков) подразумевает дамасскую розу (F, vol. I, p. 259). Набоков в своем переводе, кроме того, мог следовать выражению Шекспира в сонете № 130 – «I have seen rosses damasked, red and white» («я видел розы камчатые, красную и белую»). Выражение «задать турку» означает заставить идти работать, т. е. турнуть (с острасткой) (Большой толково-фразеологический словарь Михельсона). В сравнении с переводом Лозинского набоковская версия стремится к усложненной лексике и колоритным разговорным выражениям («камчатые розы», «коль фортуна задала бы мне турку», «в театральной артели»), что ближе шекспировской игре слов: «if the rest of my fortunes turn Turk with me» («turn Turk» у Шекспира означает резкую перемену в жизни – Crystal D., Crystal B. Shakespeare’s Words. A Glossary & Language Companion. P. 463). Приведем для сравнения перевод Лозинского: «Гамлет. Пусть плачет раненый олень, / Лань, уцелев, резвится; / Для спящих – ночь, для стражи – день; / На этом мир вертится. Неужто с этим, сударь мой, и с лесом перьев, – если в остальном судьба обошлась бы со мною как турок, – да с парой прованских роз на прорезных башмаках я не получил бы места в труппе актеров, сударь мой?»

По наблюдению Р. Боуи, имя устроителя побегов за границу Турока в романе, возможно, имеет отношение к шекспировскому выражению. К этому стоит добавить, что в таком случае слова Квиста в письме к Кругу о «репродукции шедевра Турока “Побег”» (гл. 15) могут отсылать к переводу шекспировского шедевра.

Или начало моей любимой сцены. <…> мне не нравится цвет рассветного плаща <…> “laderod kappe”… – В печатных изданиях после слов «Или начало моей любимой сцены», по всей видимости, выпала еще одна цитата из «Гамлета», – какая именно, установить нельзя без обнаружения новых материалов, так как в рукописи эта страница отсутствует (на верхнем поле с. 118 по-русски написано: «Пропуск (страница)»). В NaM (p. 263), как и в большинстве других изданий, после слов «Or the beginning of my favorite scene» («Или начало моей любимой сцены») поставлено двоеточие, что заставляет думать, будто следующая описательная часть текста («Сидя вот так и слушая…») и есть эта самая любимая сцена, в то время как здесь, конечно, еще продолжается тема эмберовских переводов («Или вот этот сложный отрывок» – «Или начало моей любимой сцены»). В одном из изданий романа («Penguin Books», 1974) после слов «Or the beginning of my favorite scene» (с. 106) совсем никаких знаков препинания нет, что можно принять за простую опечатку. Во французском переводе романа вместо двоеточия стоит более обоснованное многоточие (Œrc, 709). Мы посчитали разумным поставить точку и добавить ряд отточий.

Поскольку ниже на вопрос Эмбера о прочитанном им переводе Круг говорит: «Некоторые строчки нужно отполировать <…> и мне не нравится цвет рассветного плаща – я вижу “russet” [красновато-коричневый] менее кожистым, менее пролетарского оттенка», – можно предположить, что под выпавшим «началом любимой сцены» подразумевается эпизод появления Призрака перед Горацио и замковой стражей в первой сцене пьесы, когда Горацио замечает: «But look, the morn in russet mantle clad / Walks o’er the dew of yon high eastward hill» («Но вот и утро, рыжий плащ накинув, / Ступает по росе восточных гор» – Л.). Круг обсуждает эмберовский перевод выражения «russet mantle clad» – «laderod kappe» (от нем. leder rot kappe – кожаный красный плащ с капюшоном; в предыдущей главе Набоков уже использовал это слово во множественном числе – «Двое деревенских жителей в средневековых kappen»): англ. russet – не яркое кумачовое полотно (и не «розовый плащ» (!), как в переводе Б. Пастернака 1941 г.), а грубая домотканая шерстяная ткань красновато-коричневого цвета, из которой крестьяне во времена Шекспира шили накидки.

С. 193. номер 184682. – Как отметил А. Люксембург, в третьей главе романа Круг пытается вспомнить телефонный номер Эмбера, – «знакомый номер с шестеркой в середине» (НСС, 594). По сновидческой логике романа телефонный номер Эмбера преобразуется в номер табельного оружия агента, пришедшего его арестовать.

С. 196. Что, если я отвечу «нет»? – Слова Гамлета в разговоре с Озриком в ответ на предложение Клавдия провести состязание Гамлета с Лаэртом (акт V, сц. 2). Отмечено Р. Боуи.

witze [шуточки] – это слово (нем. остроты, шуточки) Набоков использовал в пятой главе «Дара»: «“Перестаньте делать вицы и скажите ваше имя”, – заревел полицейский» (Набоков В. Дар. М.: АСТ: Corpus, 2022. С. 452).

8

С. 200. Падукград – отсылка к названиям советских городов Ленинград и Сталинград.

янтарный свет – англ. amber (янтарь) намекает на Эмбера.

9

С. 206. манекен на шарнирах – «a lay figure» – марионетка; манекен на шарнирах, используемый художниками.

С. 207. «Les Pensées» – «Мысли», философские записки уже упомянутого в четвертой главе Б. Паскаля.

С. 208. …сборник комментированных шахматных партий Тарраша… – Подразумевается популярное в конце XIX – нач. XX в. издание «300 шахматных партий» (1895) немецкого шахматиста и крупнейшего теоретика шахмат З. Тарраша (1862–1934). В 20–30-х гг. Набоков в Берлине занимался шахматами, участвовал в сеансе одновременной игры, проводившемся гроссмейстером А. И. Нимцовичем.

10

Короткая отдельная десятая глава появилась, очевидно, на стадии подготовки или проверки машинописи, так как в рукописи ее текст является продолжением главы девятой (с. 138–140).

С. 209. «Мироконцепция». – Неологизм образован по примеру слов «мировоззрение», «миропонимание».

…посмотрел в глаза смерти и назвал ее собакой и мерзостью. – См. коммент. к гл. 5 относительно прозвища Падука.

…испытал что-то вроде жутковатого облегчения. – В рукописи после этого следует невычеркнутое предложение: «Так крепкие клещи хватают громадную мораль и вырывают ее, но, увы, теперь, глядя прямо перед собой круглыми глазами, он исследовал это место языком, и оказалось, что зуб все еще на месте». В опубликованном тексте вместо этого предложения фраза: «Но сможет ли он сделать это снова?»

С. 210. …Мариетта <…> странно матовыми темными глазами. <…> всегда бледная <…> от ее волнистых рыжевато-русых волос… – Мариетта описывается как Лилит, первая жена Адама в каббалистической традиции и злой дух в иудейской демонологии. У Д.-Г. Россетти («Леди Лилит», 1866–1868) и Д. Кольера («Лилит», 1887) она предстает рыжеволосой женщиной. В «Серебряном голубе» (1909) А. Белого образ Лилит воплощает «рябая баба» Матрена: бледное лицо, алые губы, рыжие косы. В рассказе А. Франса «Дочь Лилит» (1887) отмечается странное поведение Лейлы, ее притягательность и вместе с тем отстраненность, напоминающие Мариетту. В стихотворении Набокова «Лилит» (1928) демоническое существо – рыжеволосая девочка, соитие с которой внезапно прерывается (подобно тому, что произойдет у Круга с Мариеттой в гл. 16).