Текст книги "Н 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

–   Джерри   Смит,   –   протянул   им   руку   молодцеватый   джентльмен   четвертого десятка лет в костюме-тройке возле резиденции клана.

За его спиной стояли еще трое – столь же деловые и нестарые, с портфелями в руках и акульим прищуром во взгляде. За ними виделись два прокатных автомобиля

– из самых дорогих, что были в Лиме.

Аймара   проигнорировали   этот   жест,   но   зато   вперед   вышел   один   из   их охранников и отметил приехавших в Лиму крепким рукопожатием. После чего вновь ушел за спину своих господ.

–   Соображения   безопасности,   а?   –  Улыбнулся,   скрывая   досаду   Джерри,   но   не нашел понимания на каменных лицах высокородных Аймара. – Прошу прощения. Я и мои   люди   выражают   сожаление   и   скорбь   по   поводу   исчезновения   сиятельной

Аймара Инки. Все силы, которые нам доступны, брошены на поиски.

–  Мы   знаем.   – Сухо   отозвался   Катари,   людям   которого   за   небольшие   деньги докладывал лично глава полицейского департамента Нью-Йорка.

А   так   же   глава   пожарной   службы,   федеральный   маршал,   особый   агент разведывательного   департамента   и   практически   все   главы   более-менее   крупных диаспор, с удовольствием бравших золото в обмен на информацию.

– Обследован отель. Налицо хорошо спланированный злой умысел – системы слежения и носители информации повреждены, как внутри здания, так и вдоль всех улиц по всем направлениям…

– Дальше.

– Все украшения благородной на месте, поэтому мотив. .

– Дальше, – уже с угрозой произнес Катари.

– Мы не можем действовать дальше границ государства Нью-Йорк. – С показным сожалением развел руками Смит. – Все наши усилия и просьбы в адрес соседних государств Америки принимаются, но с высокой долей вероятности не исполняются с   должной   степенью   почтения   и   осознания   важности   вопроса.   К   сожалению,

традиция предписывает сопровождать такие запросы подарками.

– У вас нет денег на безопасность?

Трое за спиной Смита чуть нервно переглянулись.

–   Боюсь,   наши   деньги   разбудят   старые   противоречия,   станут   разменной монетой для выдуманных долгов, которые мы не признаем, и не помогут следствию.

Мы уверены, что если соседи увидят в этом деле ваши деньги, то не только примут их со всем почтением, но станут работать в несколько раз более старательно, из уважения   к   великим   Аймара.   Дело   не   в   деньгах,   а   в   их   источнике.   –   Искренне произнес Джерри.

Словно сам верил, что деньги не будут разворованы в тот же день, а на десять процентов от суммы будет организована видимость поисков.

Американцы доподлинно знали, что действовали профессионалы, и ничего так просто не найти – из чего делали вывод, что не стоит тратить золото понапрасну, то есть мимо своего кармана. . Слишком сильно в их стране доверились технологиям и прогрессу – отчего были абсолютно не готовы к тому, что в интервале нескольких часов   от   похищения   все   системы   внезапно   стали   слепы.   А   без   своих   камер наблюдения, которыми был утыкан почти каждый угол в «благополучной» части города, власти не знали, как подступиться к расследованию. Оперативная работа с людьми была осложнена статусом проживающих рядом людей – это вам не нищие кварталы, где сила и боль заставят припомнить каждую минуту – в фешенебельной части Нью-Йорка мигом поднимут такой крик, что их смели допрашивать… Потом придется   заново   убеждать   половину   мира,   что   люди   с   деньгами   в   Америке   по прежнему равны аристократам, и это определенно не стоит жизни одной девчонки.

– Мы назначили награду в одну тонну золота.

– Да, но тут как никогда необходим аванс…

– Я подумаю насчет дополнительного золота. – Неспешно кивнул Катари, вызвав еле заметные выдохи у гостей и непроизвольную мимику довольства. – Пока же предлагаю посмотреть на ритуал поиска, организованный кланом.

– Великие Аймара могут отыскать сиятельную? – Изобразил радость Джерри, но в чертах лица мелькнула досада – эдак и аванса не увидят.

– Если она жива, мы это узнаем, – направился к воротам резиденции Катари, и те распахнули перед ним свои массивными каменные створки.

И   это   сейчас   был   самый   главный   вопрос.   Потому   что   для   Духов   неба   нет расстояний в мире живых – и практически нет тех сил, что способны не дать им услышать избранную. Но по ту сторону смерти даже им не дозваться. У духов неба не было имен – это был бы первый шаг к поклонению и обожествлению, а Аймара всегда с ними сосуществовали, но не служили. И сегодня – делили горе с ними на равных.

– Но хотя бы примерное расположение, – заикнулся Смит.

– Увы, но грабители не взяли украшений и одежды. – Прошел на территорию глава клана, жестом указывая двигаться за собой. – Кроме тех, что лежат в полиции.

– Разумеется, все украшения будут возвращены после завершения следственных мероприятий.

–   И   кроме   тех,   что   закопаны   на   заднем   дворе   дома   у   двух   оперативников,

приехавших на вызов первыми.

– Мы проведем беседу…

– И тех, что были разграблены из ее комнаты в кампусе.

– Виновные будут наказаны, – сохраняя спокойствие на лице, произнес Джереми.

–   Если   мы   узнаем,   что   водителю   лимузина   моей   дочери   и   его   менеджеру украшения не были возвращены… – С угрозой произнес глава.

– Перегибы системы дознания будут ликвидированы. – Заверил Смит со всей ответственностью.

И это им тоже придется вернуть…

Избивать своих граждан и требовать признания – уже на совести приехавших к ним людей. Клан не ищет справедливости для всех, но защищает свои подарки.

Каменные   ворота   резиденции   практически   бесшумно   закрылись   за   ними,

отрезая   звуки   улицы   и   большого   города   от   садов   и   парков   закрытой   клановой территории Аймара. Территории настолько огромной, что для приезжих и хозяев с охраной   были   поданы   открытые   электрокары   для   движения   по   гладким асфальтированным   дорожкам,   проложенным   меж   фонтанов   и   рукотворных   озер,

ухоженных   кустарников   и   гранитных   плит,   украшенных   затейливыми   узорами,

обломанными зубами торчащими прямо из-под земли.

–   Ритуал   проводится   на   территории?   –   Заерзал   на   своем   месте   Джерри,

поворачиваясь в сторону полупустого электрокара с высшими Аймара, где отчего-то не нашлось ему места.

– Пять минут терпения, – ответил ему водитель его машины, а хозяева даже не повернули голову в его сторону.

Через две минуты движения по, казалось, необъятному парку, до ушей гостей начали доносится слабые звуки барабана. Со временем они усилились.

А   на   последней   минуте   пути   над   горизонтом   –   уже   окончательно   красным,

предзакатным   и   щедро   отдававшим   свой   последний   свет   –   стал   виден   силуэт пирамиды, сложенной из массивных прямоугольных каменных блоков, и звуки явно шли оттуда.

Белокожие   ухоженные   господа   отчего-то   стали   изрядно   нервничать   и переглядываться   –   их   образования   вполне   хватало,   чтобы   помнить   о   кровавых практиках краснолицых. Настолько ужасных, что Ватикану в свое время пришлось признать наличие у такого мстительного народа души, запретить продавать их в рабство   и   направить   католических   проповедников   в   эти   горы,   дабы   нести   свет учения о смирении и церковной десятине. Вера, в общем-то, местами прижилась, как надежда на светлое и доброе, а вот десятина – нет.

Когда   электрокары   подъехали   к   подножию   пирамиды   –   оказавшейся   под тридцать   метров   высотой   –   подозрения   и   страхи   гостей   усилились   стократно.

Потому что на каждом каменном ярусе – в полтора метра высотой, по кругу сидели люди в набедренных повязках и остервенело били по барабанам – в ритме пульса человека,   что   отчаянно   быстро   бежит   вниз   по   склону   горы,   зная   –   стоит остановиться или немного сбросить скорость, и его перевернет и бросит головой вниз..

Все   бы   ничего,   только   на   самом   верхнем   ярусе   –   у   барабанщиков   были кандалами   сцеплены   ноги   и   петлей   веревки   зацеплены   за   шею…   Но   и   они поддерживали   завораживающий   ритм,   выбивая   его   голыми   руками   из   барабана,

перетянутого белой кожей.

– Надеюсь, мы не станем участниками ритуала? – Нервно хохотнул Джереми,

выбираясь из машины и подходя к Аймара.

–   Нет.   –   Сухо   ответили   ему.   –   Пока   вы   нужны   мне   для   поисков,   можете   не остерегаться за свою жизнь.

– А кто эти люди, там – наверху? – Тоже обратил Смит внимание на кандалы.

–   Убийцы,   насильники,   клятвопреступники,   –   равнодушно   ответил   Аймара

Катари. – Осужденные на смерть.

– Странно, что они не бегут.

– Не убегут – и клан простит их. Для многих это шанс дать будущее семье и своим родичам. – Катари сделал шаг к пирамиде.

– Вы не возражаете, если мы останемся тут? – Спросил ему вслед Джереми.

– Не возражаю. – Глава клана продолжил движение, но направился вовсе не к лестнице   пирамиды,   уходящей   сотнями   ступеней   на   самый   верх  –  единственной прямой линии до вершины в угловатой конструкции – а к подножью, где до того незаметно для приезжих стояла молоденькая девчонка лет четырнадцати во всем белом   –   в   платье,   плотно   собранном   из   множества   длинных   лоскутов   полотна,

стелящегося до камней – в сопровождении трех стражников клана.

– Ты готова, моя милая? – подойдя, мягко и нежно спросил у нее Катари, проведя по иссиня-черным волосам рукой.

– Да, – гордо приподняла та подбородок и покосилась мельком в сторону гостей,

не   найдя   там   интересного   для   себя.   –   Только…   У   меня   получится?   –   Пробилась неожиданная робость.

– Конечно, получится, – заверил ее отец. – Ты же истинная Аймара, как и твоя сестра. Тинтайа первый раз была во главе ритуала как раз в твоем возрасте.

– Ну, это сестра, – горестно вздохнула девочка с интонацией вечных младших.

– Надо ее найти, Вара, – с грустной нежностью произнес отец. – Хотя бы знать,

что она жива.

– Она жива! – Вскинулась девочка.

– Обрадуй нас и наш народ. – Указал отец на вершину пирамиды.

И девочка поджала губы, тряхнула головой, чтобы волосы оказались за плечами и   уверенным   шагом   направилась   к   ступеням.   А   там   –   и   по   ним,   вверх,   к   лучам обжигающе-золотого закатного солнца, что словно ждало на вершине.

Катари вернулся к гостям и отцу. Ему на вершине делать нечего – некоторые ритуалы клана не предназначались для мужчин, а жена не была Аймара по крови…

Звать   же   сестер   главы   клана   не   захотела   сама   Вара,   неуверенность   на   которую накатила только  сейчас. Вчера она  зло  ругалась,  требовала начать ритуал прямо сейчас, была поставлена в угол, и продолжила ругаться из угла.

Двое старших Аймара с гордостью смотрели на то, как младшая внучка и дочь под ритм барабанов степенно поднимается по трёмстам шестидесяти пяти ступеням на плоскую каменную площадку.

– Я еще не простил тебе, когда ты отправил вершить ритуал Тинтайа. – Шепнул сын отцу.

– Иногда надо делать то, за что не будут прощать, – столь же тихо ответил ему

Аймара Олланта. – Главное, чтобы наши дети понимали цель и смысл.

День,   что   тянулся   столь   долго,   что   уже   наверняка   должен   был   смениться холодной и внезапной ночью, вдруг вспыхнул новым светом ало-золотого, стоило девочке завершить свой путь.

– Я не простил то, что было до цели и смысла. – ответил Катари, глядя, как его девочка закружилась вокруг себя в простом и незамысловатом танце, и ткань платья приподнялась   немного   от   набегающего   ветра,   образовывая   широкие   ленты,   что стремились за движением его дочери, будто пытающейся догнать ритм барабанов.

И алое солнце, что подсвечивало фигурку девочки, так же окрасило алым белые полотна… Да так красиво – вздыхали гости – что казалось, сменился сам цвет ткани…

А   потом   крошечные   капли   крови,   шедшие   от   верхнего   ряда   барабанщиков,

оформились в отчетливо видимые потоки, стремившиеся к юной Аймара, и гостям стало не до любования красотами заката.

Сотканные из крови ритуальных жертв, продолжавших молотить по барабанам,

новые полотна лоскутного платья вытягивались на несколько метров в стороны и закручивались вокруг впавшей в транс Вары. А отчетливо видимые каналы алой дымки, шедшие к девочке, проявились вокруг людей уже на более низких ярусах…

– Вы же сказали, преступники только на верхнем ярусе! – Отчего-то нервно, не попадая зуб на зуб, произнес Джереми.

Аймара высокомерно промолчали. Зачем говорить постороннему, что если из верхних ритуал вытягивает жизнь, то от нижних забирает только кровь и болезни?

Вдруг   в   выверенном   звуке   ритуала   произошел   сбой   –   выпитые   до   дна барабанщики,   от   которых   остались   только   обтянутые   кожей   кости,   рухнули   на камень пирамиды. И будто получив сигнал – замерли все остальные барабаны.

Девочка же на верхнем ярусе развела руки и резко выдохнула, усилием воли останавливая движение. Разогнанная вокруг нее кровь не справилась с остановкой и словно   оторвалась   от   силуэта,   воспарив   над   Варой   отрезанным   бутоном   алого цветка, закрученного и пущенного в полет.

Только   летел   он   строго   вертикально,   пока   не   завис   над   пирамидой   в   сотне метров – чтобы разорваться алым облаком.

Гости уже было выдохнули застрявший в легких вздох, когда в облако крови ворвалась стая черных птиц, видимых в закатном солнце черными кляксами. Словно на водопое, закружили они, напиваясь алыми каплями, покуда яростное слово на неизвестном языке, сказанное хрупкой девочкой, не заставило всех птиц замереть на какое-то мгновение, собрав чудной узор в небе с явными признаками гармонии и симметрии.

–  Она   жива   и   здорова,   –  облегченно  выдохнул   Аймара   Олланта,   не  стесняясь гостей.

Все-таки, старость – тоже время чувств, пусть и не столь ярких, как в молодости.

– Надо помочь дочери спуститься, – степенно произнес Катари. – Не изволите прогуляться со мной, мистер Смит и вы, господа?

– О, я вижу, это семейное дело…

– Заодно я хотел бы обговорить финансовые вопросы.

– В таком случае, я с удовольствием составлю вам компанию.

Группа   из   двух   Аймара   и   четырех   приезжих   начала   подъем   по   заповедным ступеням клановой пирамиды.

Только разговора пока не получалось – слишком узкие ступени, а говорить главе клана в спину было слишком нагло. Благо, вершина площадки могла уместить и десятерых – без особого комфорта, все-таки примерно семь на семь метров, да еще –

как оказалось – с зияющим черным провалом посередине.

– Она жива, я видела ее, – устало и по-доброму шепнула прижавшаяся к отцу

Вара. – Ей хорошо и у нее красивые кошачьи ушки…

«Бредит», – со светлой грустью решил глава клана, передав ее в объятия деда и жестом указав им спускаться.

– Я подумал и решил, – произнес Аймара Катари, повернувшись к чужакам. –

Клан гарантирует премию размером в одну тонну золота.

Джереми недоуменно поднял бровь.

– Клан предлагает хозяину Нью-Йорка объявить такую же премию от своего имени.

– Но это вряд ли возможно… – Осторожно начал Смит.

–   Иногда   мне   кажется,   что   вы   не   сильно   переживаете   за   мою   дочь.   –

Внимательно посмотрел на него Катари. – Я хочу это исправить.

–   Постойте,   но   это   противоречит…   –   Начал   было   Джереми,   но   нечто   словно подбило ему колени, а резкий порыв ветра дернул его одного к провалу в пирамиде.

Мгновение   падения   внутрь   –   и   из   глубины   провала   донесся   отчаянный   и протяжный вопль боли.

– Теперь я слышу искреннюю боль. Искренние слезы. Искренние переживания. –

Поджав губы, повернулся глава клана к дернувшимся назад гостям.

Казалось, только высота ступени пирамиды не давала им пуститься в бегство. А

еще – осознание того, что ЭТОТ человек даже не станет их догонять – переломает руки и ноги, да закинет в ту же бездну, не пошевельнув и пальцем.

– Но в-вы же гарантировали н-нам… – Забормотали они.

–   Пока   вы   нужны   мне   для   поисков,   –   напомнил   им   глава.   –   Вы   для   них бесполезны с самого начала.

– Помилуйте!!

– Вы трое. – Стегнув словом, оборвал вопль Катари. – Вы услышали, что я хочу передать вашему хозяину?

– Да! – истово ответил за всех центральный.

А остальные активно закивали.

– Таким образом, – чуть отвернулся Аймара от них в сторону. – Ваш хозяин либо получит тонну золота. Либо потеряет. В его интересах найти мою дочь. Опросить всех. Даже тех, кого опрашивать нельзя.

– Мы все поняли, господин, – подобострастно склонились посланники.

– Впрочем, вас слишком много для короткого послания, – гневно дернул бровью

Аймара, и еще двое – кто стоял по краям – были снесены в неизвестность провала и огласили поздний вечер новыми криками отчаяния.

Центральный, подкосившись, рухнул на колени.

– Уведите его, – дернул глава клана плечом, и стража, что ждала уровнем ниже,

подхватила выжившего под локотки и унесла вниз пирамиды.

Аймара Катари степенно и неторопясь спустился следом, отмечая зажженные по парку фонари и ряд факелов у подножия – ночь все-таки сменила сентябрьский день,

и   тьма   навалилась   с   почти   той   же   бесцеремонностью,   как   Тинтайа   на   витрину ювелирного магазина.

Отец и дед дожидался его у подножия ступеней. Вару уже наверняка отправили домой, где ее ждет работа до одури на целую неделю, выгоняющая любые мысли –

чтобы не смела помнить этот день и думать о нем.

–   Тинтайа   жива,   –   повторил   радостную   весть   Олланта,   ступая   на   дорожку   в сторону парка и предлагая немного пройтись.

– Жива и здорова, но не может дозваться до духов неба. Похищена.

– Но не ради золота и денег, – поддакнул дед. – У простых вымогателей не бывает таких сил.

Вернее,   вымогатели   с   такими   силами   обычно   берут   деньги   сами   –   в   виде налогов с тех земель, что назвали своими.

– Значит, она нужна им для чего-то еще, – через силу вымолвил любящий отец,

который не хотел, но обязан был представлять все варианты.

Например, что им нужна их кровь в потомках. Слабая – но духи неба станут говорить и с ней…

– Мы найдем ее, сын. – Успокоил его спутник, положив руку на плечо.

– Найдем. – Уверенно ответил ему сын. – И мы должны быть готовы к этому моменту.

Олланта вопросительно посмотрел.

– Клан Аймара вступает в войну. – Спокойно вымолвил глава клана. – У нас есть цель   и   смысл   этой   войны.   И   я   стерплю   ненависть   за   то,   что   последует   ради   их достижения.

Отец и наставник одобрительно посмотрел на сына.

– Я скажу союзникам быть готовыми. Я не верю в американцев, но я верю в

Тинтайа. Она способная девочка, и умеет брать свое.

Глава 13

В мире без письменности, дед расскажет о том, что видел своими глазами отцу, а тот передаст сыну. Много ли правды останется через сотни поколений – неведомо,

но за порогом второго тысячелетия красивая китаянка в алом ципао с золотой и белой вышивкой на ткани, будет рассказывать историю своего народа северному варвару   в   стенах   мрачной   крепости   далекой   страны.   Ее   рассказ   будет сопровождаться плавными движениями распахнутого веера, на котором отразится свет   холодного   солнца   из   стреловидных   окон-бойниц,   а   низкий   свод   покоев   не позволит движению быть свободным, равно как несвободна она сама – танцуя перед массивной постелью, на белые перины которой с ногами взберется единственный слушатель.   Одно   не   изменится   через   века   и   расстояния   –   искренний   интерес   к истории великого народа.

–   …   и   тогда   великий   Гунь   похитил   у   верховного   правителя   чудесную саморастущую   землю   Сижунь.   Долго   бороздил   он   просторы   хаоса   и неопределенности,   пока   не   достиг   места,   подсказанного   сердцем.   На   месте   том расцвела Сижунь, прорастая в холмы и горы, долины и заливные луга. И в центре вновь созданного мира, вокруг величайшей из гор, богами был поставлен править род   Го,   что   властвует   там   по   сей   день.   –   Добавилось   торжественности   и превосходства в повествующем голосе.

– Очень интересно, – прокомментировал я, забирая в ладонь очередную горсть винограда с широкого металлического блюда и поудобней располагаясь на мягкой подушке.

Китаянку   Го   Дейю   доставили   вертолетом   рано   утром,   вернув   нам   кроткой,

тихой   и   в   классическом   наряде,   подобающем   леди   ее   статуса   и   возраста.   Запас русских   слов,   которым   оснастили   милую   девушку   к   пятнице,   мягко   говоря   –

поражал.   Складывалось  ощущение,   что   Дейю   дали  прочитать   большой   китайскорусский словарь и как-то умудрились навечно зафиксировать прочитанное. Бонусом шло какое-никакое знание английского – опять же на уровне способности строить предложения,   расставляя  слова   по   порядку.  Впрочем,   чего-то  такого   и  следовало ожидать от моих Ивановых, род которых специализировался на памяти в бытность процветания   на   родине.   Последствия   же   такого   обучения. .   Темные   круги   под глазами   девушки   были   тщательно   замаскированы   косметикой,   а   на   завтраке   на палочки еды не обратили ни малейшего внимания, потому что ложка объемнее, а раз на столе присутствовали общие блюда – то дело истинного диверсанта сделать так, чтобы остальным досталось как можно меньше. И вовсе это не голод…

Кое-что Го Дейю пока не удавалось – русский язык сложен: словообразование запутано,   а   правила   орфографии   могут   привести   в   отчаяние   отдельно   взятого медведя. Но говорить простыми предложениями выходило без напряжения.

Когда стало понятно, что мы без проблем можем друг друга понимать, пришло время основного дела, ради которого ее потревожили – а именно, обучения. И если

Аймара   Инка,   прозванная   просто   Инкой   в   быту   (потому   что   откликалась),

предпочитала   закидывать   схемами   с   высокомерным   видом   в   расчете   на   то,   что точно   не   разберусь   (а   я   потихоньку   разбирался),   то   тут   отдавали   предпочтение классическому образованию.

В   понимании   Го   Дейю,   в   быту   прозванной   Дашей   (иначе   язык   сломаешь),

обучение основано на краеугольных столпах древней истории Китая, потому что гром   –   это   дыхание   Пань-Гу,   одного   из   двух   изначальных   существ   этого   мира.

Второй   была   Нюй-ва,   отличающаяся   человеколюбием   и   тем,   что   рубила   лапы мировой черепахе и подпирала ими небесные пределы… А еще обязательно надо было знать, что у Повелителя Востока Тай Хо, что обитал в одном из Пяти Звездных

Дворцов,   есть   помощник   Гоуман,   и   тому   подвластен   бог   грома   Лэйгун   –   он   же громовой дракон, дух ветра Фэнбо, Юпитер и восточные созвездия…

Возникает рациональный вопрос – зачем вся эта информация, и каким образом

Тай Хо мне родственник. Но потом меня пригласили занять место на пуховой перине,

вручили   блюдо   с   виноградом   и   уверили,   что   все   объяснят.   Я   не   сопротивлялся,

потому   что   по   сравнению   с   занятиями   у   отмороженной   Аймара,   тут   хотя   бы кормили.

Потихоньку – из танцев, легенд и редких комментариев девушки – приходило понимание, что знания имен, мест и происшествий древней мифологии станут тесно связаны   с   техниками   рода   Го.   Если   род   Аймара   придерживался   современного стандарта,   описывая   последовательность   сотворения   техники   неким   подобием нотной   грамоты   (которую   тоже   никак  не   привяжешь   к  звукам  и   мелодиям   если увидишь   в   первый   раз),   то   род   Го   по-прежнему   закреплял   порядок   действий иносказаниями,   которые   было   не   так  просто   расшифровать,   единожды   услышав.

«Змея переплетает мировую черепаху» – это может быть что угодно, если не знать,

что это  символ Сюань  У,  хозяйки  Звездного Дворца «Темной  воинственности». В

общем, познавательно.

– Максим, ты тут? – Скрипнула дверь и в помещение заглянул Федор. – Ух ты,

виноград!

– Присаживайся рядом. – Гостеприимно отозвался я и пододвинулся на перине. –

Тут интересно. Даша, а можно с самого начала? Про то, как бороздили – весь этот театр.

– Боюсь, у молодого господина другая стихия, – чуть нервно отозвалась Дейю,

искоса поглядывая на Федора. – Ему незачем слушать истории этой девушки.

– Хотя бы первую, как Пань-Гу отделил землю от неба и Инь от Янь.

– А чем отделил? – Заинтересовался брат, угощаясь виноградом.

– Топором. – строго отозвалась Дейю.

– Федор, запиши в блокнот срочных дел: найти топор Пань-Гу. – Вспомнил я свое главное впечатление от истории.

– Там уже тридцать страниц исписано.

– Ничего, дойдем и до этого. Знатная, должно быть вещь.

– А зачем она нам?

– Она затем, что сейчас валяется непонятно где. – Наставительно произнес я. –

Найдет кто и рубанет по Инь и Янь напоперек. Это ж женское и мужское начало! И

что у нас тогда на Евровидение поедет?

– Страшное дело, – поежился Федор.

Нам то оно без разницы, но сестры смотрят.

– С вашего позволения, на сегодня завершим. – покладистым тоном произнесла

Го Дейю, обозначила поклон и вышла из комнаты.

Брата она недолюбливала, отчего-то полагая источником всех своих бед. Словно это не родня продала ее, самостоятельно выбрав из своего числа – Федор желал от них   наставника,   не   уточняя   его   пол   и   возраст.   Клан   Го   мог   предоставить умудрённого  сединами   старца,   мог   отдать   мужчину  в   расцвете   сил,   но   выставил юную девушку, полагая ее самой выгодной платой князю Вииду, к которому они некогда влезли в долги.

Го Дейю отчего-то не задумывалась над тем, кто хуже: дракон или те, кто берет у дракона взаймы и расплачивается принцессами. Хуже всех был почему-то Федор,

который был и вовсе далеко от всех этих сделок.

– Я тебе обучение сорвал? – Виноватым тоном спросил брат.

– Да нет, – отмахнулся я и покосился на часы. – В самом деле – хватит. Уже пять часов занимаемся, – отметил я полтретьего на циферблате. – Можно и отдохнуть. Как у тебя в университете?

Руководствуясь правилом, что дела запускать нельзя, а за процессом необходим контроль,   я   еще   вчера   утром   отправил   Федора   учиться   вместо   себя.   Все-таки,

приехали мы сюда в среду, и до пятницы точно не планировали появляться в городе,

а так – и лекции пишутся, и есть кому сказать «я» на перекличке. Да и Федору очень интересно побыть пару дней студентом. Что до пропускного контроля – то у него был мой студенческий (а кто из нас похож на свою фотографию?) и два молчаливых удостоверения за спиной, способных пробить новый вход, если не пустят в главный.

К слову, приняли его в первый день с настороженностью, быстро сменившейся восторгом. Многие даже высказали пожелание вслух, чтобы я и вовсе никогда не появлялся. Лицемерные сволочи, я вас всех запомнил.

– Отлично! – Воодушевленно отозвался брат. – Сегодня на день дали побыть старостой.

– И как, справился? – Взял я новую горсть винограда и откинулся на ряд подушек у изголовья.

– Ну, было сложно, – рационально отозвался Федор. – Однако бабушку Тамары устроил в императорскую больницу, а для Алексея нашел симпатичную вдову для совместного   проживания.   Нечего   ему   угол   в   доходном   доме   снимать,   опять компьютер украдут.

– У тебя какое-то глобальное понимание обязанностей старосты. – Покосился я на брата. – Компьютер-то вернули?

– А то ж. – Хмыкнул Федор. – Еще надо будет насчет Георгия поинтересоваться,

анализы крови что-то плохие.

– Ого, – прокомментировал я глубину подхода.

– Всех – на диспансеризацию после второй пары! – Категорично махнул рукой брат.   –   Четверо,   правда,   пытались   сбежать…   Но   не   в   мою   смену.   –   С   мрачным удовлетворением отметил он.

– Моя школа. – Пробились нотки гордости в голосе.

Незакрытая   Дейю   дверь   скрипнула,   и   в   проеме   двери   показалась   стройная фигурка Аймара Инки с кошачьими ушками на голове, уперевшая руки в боки.

–   Разлегся,   ученик.   –   едко   прокомментировала   она   увиденное.   –   А   ну   пошли тренироваться.

– Я тренируюсь, – подцепил я виноградину из грозди и закинул в себя. – Видишь -

учусь, как завещали великие Го. Не чета вам, с гор слезшим.

– Ну, я пошел, – бодро отозвался брат, политически и тактически верно решив покинуть комнату.

– По-моему, ты просто ешь виноград. – Скептически произнесла Инка, пропустив

Федора.

– Много ты понимаешь в древней культуре. – Проворчал я, поворачиваясь от нее набок, лишь бы не видеть.

– Ученик! Пойдем на полигон.

– Я не хочу. – Буркнул безо всякого желания.

И было этому ответу аж две крайне веских причины. Во-первых, она хотела меня убить. Нет, это подразумевалось еще в среду, и были заведомо предприняты меры по недопущению   такого   развития   событий   –   от   первого   ее   удара   артефакты практически не просели, скомпенсировав атаку за счет защиты всей крепости… Но потом крайне сильно расстроившись постыдной оценкой родовой техники, Аймара пошла за разъяснениями к деду.  А тот отчего-то ее не прогнал и решил помочь исправить  огрехи   – полагаю,   в  первую  очередь  ориентируясь   на  то,  что  техника будет передана мне.

Знания старого «виртуоза», помноженные на гигантский опыт практического применения позволили внести первую итерацию изменений в то, что сами Аймара называли   «Ветер   падающих   звезд».   И   вчера   оно,   доработанное   и   прокачанное,

просадило мои артефакты на десять процентов. Но хуже этого – сегодня весь день они снова занимались…

Надо сказать, весь процесс их с дедом занятий приводил Инку в невероятный восторг, глаза ее горели огнем новых знаний, а в разуме наверняка билась надежда вернуться   домой   не   только   с   золотом   за   мой   труп,   но   и   с   доработанной высокоранговой техникой. То, что невольный наставник щедро делится знаниями,

полагалось   ей   непростительной   ошибкой   врага,   а   ироничный   взгляд   старого смотрителя, что с некоторой теплотой смотрел за ее работой, как за попытками нацепить   на  старинный   гранатомет  систему   лазерного   прицеливания   и  в   кои-то веки счистить ржавчину, она не замечала. Тот, кто был по сравнению с гранатометом

– дивизионом систем залпового огня – не видел тайны в своей помощи, но мудро позволял   малому   ребенку   радоваться   каждому   шагу   по   необъятному   и неизведанному пространству давно знакомой комнаты, за которой был целый мир.

Тем   не   менее,   если   их   занятия   станут   кратно   увеличивать   эффективность техники, то артефактный амортизатор рано или поздно не выдержит упавшей на него нагрузки. А у меня скоро свадьба, например.