Текст книги "Н 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

–   Значит,   еще   увидимся,   –   махнул   рукой   он   своей   девушке.   –   Неправильно оставлять даму наедине с подарком. Еще документы оформлять…

На том и расстались, разъехавшись каждый в свою сторону.

– Федор попросил квартиру для свиты, – поставил я Нику в известность, садясь в машину. – Я предложил твой старый адрес. Тем более, ключи у водителя есть.

–   Ну,  та   квартира   более   не   моя,   –   рассудительно,   пусть   и   с  ноткой   ревности отозвалась она.

– Вот и славно. – Отдал я распоряжение и впервые расслабился с самого утра.

Даже пробка, в которой мы умудрились застрять на целых сорок минут – и та не сильно   подорвала   настроение.   Зато   на   крыльцо   знакомого   подъезда   вбегал   с нетерпением и немного мандражируя. Резко остановился, придержал Нику за плечо и критически ее оглядел.

– Пойдет, – вздохнув, выдал я оценку и зашел внутрь подъезда.

– Что значит «пойдет»?! – Донеслось возмущенно позади, резонируя с бетоном стен и лестниц.

В желании получить ответ на свой вопрос, Ника практически не отставала в беге по ступеням, но я все равно успел первым. Правда, не войдя внутрь квартиры, а наткнувшись на высокорослого и крайне худого господина в рубашке с короткими рукавами, не скрывающими шести бронзовых браслетов на обеих руках, в белых брюках и удобных кроссовках, с сероватым лицом, выбритой под ноль головой и немигающим  взглядом,  что  подпирал железную  дверь  арендованной  квартиры  и отнесся к нам без малейшего воодушевления.

– Мы к Федору, – почти уперся я в неожиданное препятствие.

После чего пережил довольно неприятное ощущение, сродни встречи со стаей уличных собак, среди которых только одна знакомая тебе. И не известно, станет ли к ней прислушиваться стая.

Просто случись что – и будет жалко всех.

Страж входа посторонился и дал нам пройти.

– Это кто? – Шепотом спросила Ника, стоило войти нам в прихожую.

– Охрана моего брата. Кое-кто ему весьма благоволит и не хочет случайностей, -

пробормотал я, снимая ботинки.

Судя по закрытой двери спальной, Федор был там – но странно, что не вышел навстречу.

В   целом,   ерунда   –   могло   и   укачать   с  дороги.   Входил   я   в   комнату   все   равно полный   оптимизма   от   радости   встречи.   Посмотрел,   что   внутри.   Неловко поздоровался. Медленно вышел.

–   Мать,   –   окликнул   я   Нику,   уже   расшнуровавшую   кроссовки   и перетаптывающуюся в прихожей. – Ты это, дыши что ли, – неловко произнес я на ее вопросительный взгляд.

– А? То есть, дышать? – Не поняла она.

– Ну, – почесал я затылок. – Помнишь, ты показывала? Вдооох, выыыыдох. Потом вдооох, выыыдох. Глубокий вдооох, выыыдох… Слушай, а помогает… – С удивлением ощутил я эффект.

Ника резко обогнула меня и распахнула дверь. Отшатнулась было от вида еще одного охранника, почти близнеца тому, что был у входа и в оторопи замерла.

Я просочился между ней и косяком двери, отодвинул охранника рукой в сторону и встал рядом со смущенно почесывающим затылок Федором, выглядевшим сегодня обычным молодым парнем в толстовке с затейливым принтом и неведомо откуда взявшейся челкой, достающей до глаз. Но улыбка – она была прежней.

–   Вот,   –   указал   он   жестом   в   центр   комнаты   и   заглянул   мне   в   глаза,   ожидая похвалы.

А   в   центре   комнаты,   ни   жива   ни   мертва,   стояла   испуганная   китаянка   лет двадцати,   в   милом   костюме   горничной   с   фартучком,   с   меховыми   кошачьими лапками на ладонях и ободом с ушками в зеленых волосах.

– Это Го Дейю, младшая принцесса рода Го. Одаренная в ранге «учитель». – С

гордостью произнес брат.

– О-бал-деть. – Протянула Ника, во все глаза рассматривая девушку.

– Федор, – строго произнес я. – Я сколько раз говорил: нельзя похищать людей, и не испытывать при этом чувство вины!

– Но я не похищал! – С возмущением произнес брат. – Я попросил князя, а он простил клану Го один из долгов. Вот и все!

–   М-да?   –  Задумчиво   произнес  я,   пытаясь   представить,   за   какой   долг   можно попросить принцессу главной семьи.

– Да! Правда, она милая? – С нежностью посмотрел он на китаянку, а та с опаской покосилась в ответ, сделав микрошажок назад.

– А все это, – указал я на одежду. – Это стандартный комплект поставки?

– Не, они ее вырядили в что-то некрасивое и громоздкое. – Отмахнулся Федор. –

Лицо   зачем-то   белым   намазали,   вещи   еще   эти   мрачные…   Да   и   атмосфера   там давящая, – передернул он плечами. – Все плачут, все угрюмые, будто умер кто. Как они там только живут? Ладно хоть сегодня ненадолго заехали…

– О-бал-деть.

– Так а лапки откуда?

– Ну, они ей идут, – мудро заметил брат. – Правда «Ня»?

– Да какое «Ня», это ж не Япония, а китайская подделка. – Обошел я девушку и констатировал еще и пуховый хвостик сзади.

– И ничего не подделка! – С горячностью заступился Федор. – Ты посмотри какое качество, какой дизайн! Да это как минимум Xiaomi!

– Максим, я передумала жаловаться твоему брату. – Обескураженно произнесла

Ника.

–   А   это   она,   да?   –   Словно   только   что   обнаружив,   Федор   с   интересом присмотрелся к девушке. – Нет, ну здорово. А если еще лапки и ушки добавить…

– Максим, я пойду. – Забеспокоилась Еремеева и отшагнула к двери.

– Подожди на кухне. – Попросил я. – И чай завари. Мне тоже. Всем чай. – Вздохнул я, оглядывая тревожно смотрящую на нас принцессу. – Она хоть английский знает?

– С этим загвоздка, – признал Федор. – Дали то, что было. Без языкового пакета.

Только китайский.

– Федор…

– Но можно ведь и со словарем, – был настойчив брат, а затем заглянул мне в глаза   и   с   полной   серьезностью   произнес,   чуть   подрагивая   голосом   от   эмоций   и искренности. – Я не хочу, чтобы ты выкрадывал кого-либо и попал в неприятности.

Все уже есть. Не надо никуда лететь. Пожалуйста.

– Максим, я все же хочу пожаловаться твоему брату, – донеслось из проема двери.

– Пойдем пить чай, – признательно улыбнувшись, пожал я Федору плечо, мягко развернул его от себя и пошел за ним следом.

Чтобы он не увидел эмоции на моем лице. Как и любому нормальному человеку,

который уже похитил другого человека, мне было стыдно.

***

Люди клана Аймара не рождаются на равнинах и в долинах рек; не появиться им и среди леса, в пещерах и на глади океана.

Первый   крик   нового   человека   клана   должен   отразиться   от   горных   кряжей,

прокатиться осыпью по каньонам и отозваться громовым эхом. Следующим звуком в мире будет голос матери ребенка, что, срывая связки, станет предлагать горам имя за   именем,   пока   духи   неба   не   примут   истинное,   отметив   его   оглушительным раскатом сошедшей с вершин лавины.

Пакэри   Инка  Тинтайа   –  услышали   вершины   Анд   двадцать   два   года   назад,   и третье имя было выгравировано в камне на родовых скрижалях, а два других были сообщены тем, кто не входил в семью.

Говорят, духи неба редко признают даже пятое имя – слишком многого просят родители для своего ребенка, и молчание гор в ответ побуждает снизить запросы к судьбе-заложенной-в-имя,   дабы   не   остаться   безымянными   совсем.   Но   в   этот   раз духи прислушивались особенно тщательно, выбирая достойное имя той, что станет говорить с ними по праву крови, будучи первой дочерью главы клана. Они выбрали

– и горы содрогнулись, лишаясь снежных корон.

Начиная свою жизнь в горах, истинный Аймара предпочитает завершить круг жизни на берегу озера Умайо. Там его эхо, зарожденное первым криком, стихнет навсегда.

А вот в период между рождением и смертью, представитель Великого клана вправе быть где угодно.

Аймара   Инка   жила   в   Нью-Йорке   уже   третий   год.   Родственники   неохотно отпустили любимую дочь в большой город, но и не препятствовали, зная, что более всего манит неведомое и запретное. Рано или поздно каждый ребенок клана желал оказаться в декорациях любимого кинофильма, сериала или книги – так что пусть поедет и разочаруется сам, чем не станет верить правде из уст старших.

А   он   разочаруется.   Не   важно,   какой   будет   та   причина,   что   упомянут   после прибытия домой – равнодушие людей за красивыми улыбками; бедные кварталы,

полные нищих и сумасшедших; приторная сладость покупной воды или продукты,

которые невозможно есть. Там просто нет гор – и это будет главным, что станет звать домой.

Три года назад истинная Аймара закричала в полный голос на Таймс сквер. Не от испуга, ужаса или радости – просто, чтобы услышать эхо собственного голоса среди   восхищающих   в   тот   миг   монструозных   высоток.   Но   не   услышала   ничего.

Воздух, зажатый бетонными колоннами, стянутый линиями авеню и улиц, не вернул обратно восторг юной девушки. Он был мертв, и ни один дух неба не согласился бы тут жить.

Даже   люди   –   и   те   постарались   отвернуться   от   ее   крика,   словно   не   замечая.

Потому что крик – это чужие проблемы, а в большом городе они никому не нужны.

Потом   были   три   года   Корнельского   университета   по   направлению компьютерной   техники   и   вычислительных   сетей.   Клан   нуждался   в   тех,   кто   мог помочь ему с космической программой, к которой Аймара потихоньку подбирались.

Горы все еще не были покрыты объективами спутников, и партизаны из года в год продолжали   делать   мелкие   пакости,   которые   давно   следовало   прекращать.

Покупать же у кого-то готовые решения – означало позволить продавцу смотреть на дома и горы клана одновременно с собой.

В университете мнение девушки о людях изменилось в лучшую сторону. Может,

потому   что   молодость   –   она   всегда   ярче   и   живее,   отзывчивей   и   более   открыта новому.   А   может   оттого,   что   стоимость   обучения   отсекала   от   университетских кампусов неустроенную часть общества, о которой тут старались не вспоминать. Для тех,   кто   выходил   за   стены,   были   даже   списки   улиц,   по   которым   официально   не рекомендовалось ходить – там слишком сильно ненавидели чужое благополучие и полагали его отнятым лично у себя.

Не   то,   чтобы   принцессу   клана   занимало   общее   благоденствие.   Просто   в университете   нашлись   и   те,   кто   ненавидел   уже   лично   ее.   Не   потому,   что   Инка сделала кому-то что-то плохое – слишком качественно ее учили это делать, чтобы кто-то мог выжить и затаить злость. Просто наследница Аймара была чудовищно богата даже для обитателей кампуса.

В семье считали, что золото – это просто красиво. Тут же многие сходили с ума,

пытаясь   представить   вес  клипс-ракушек,   кулона,   перстней,  браслетов   и   золотого шитья,   чтобы   перемножить   граммы   на   курс   в   ломбарде.   А   ведь   украшения   она меняла почти каждый день, и из дома привозили каждый месяц новые. .

Словно   не   замечая,   что   сами   походят   на   тех   людей   из   гетто,   о   ком пренебрежительно   отзывались,   за   ее   спиной   высказывались   мерзости   про краснокожих   убийц,   собиравших   деньги   и   золото   с   трупов   честных   английских переселенцев.   Хотя,   казалось   бы,   откуда   эти   переселенцы   в  Андах…   Правда,   был какой-то экспедиционный корпус – дед рассказывал – но потерялся на полпути.

За   все   это   время,   ее   комнату   пытались   обворовать   три   раза   –  и   всякий   раз приходилось объяснять, откуда взялись посиневшие от яда трупы на полу, один из которых внезапно оказался племянником сенатора.

Дважды   ее   пытались   ограбить   на   улице   хорошо   организованные   группы,   в действиях   которых   не   было   ни   намека   на   экспромт   –   и   вновь   объяснения   с полицией,   а   когда   и   те   решили   при   ней   помянуть   краснокожих   ублюдков,   то девушка все же вспомнила, что она слабая и хрупкая, да позвонила отцу. . Обещание сравнять город с землей от главы Аймара – это не то, что можно игнорировать даже лорду штата. И ей принесли извинения… Оба раза приносили… Вот чего в Америке было вдосталь для всех – это извинений, что ни к чему не обязывают, и обещаний,

которые можно не выполнять.

Это все к тому, что Аймара Пакэри Инка Тинтайа была привычна и к этому городу,   и   к   его   обитателям.   Не   ждала   от   окружающего   мира   добра   и   вполне привыкла к подлости, грабежам и попыткам убить.

Но от приглашения на конференцию по новым компьютерным технологиям и защите   программ   все   же   ожидала   скучного   и   спокойного   события,   интересного только   специалистам   внутри   отрасли   и   тем   перспективным   студентам,   которых пытались заарканить американские корпорации, соблазнив бесплатными перелетом в Нью-Йорк и отелем.

Девушка в бесплатном гостиничном номере не нуждалась, так что в первый же день направилась сдать его обратно. Бережливость – это то, к чему в Аймара особое отношение.

Тем удивительнее был факт, что пожелай она взять королевский люкс в том же отеле   –   то   ключи   ей   дадут   те   же   самые.   Попросту,   еще   никогда   полностью оплаченные  номера  такого  уровня  не  сдавали  обратно  –  и на  вызов  с рецепшна выбежал сам администратор отеля, принявшись крайне вежливо и обходительно умолять драгоценную клиентку изменить свой выбор и остаться у них в гостях. В

глазах   у   него,   правда,   виделись   огромные   суммы   комиссионных   за   две   недели аренды,   которые   он   безвозвратно   потеряет…   Но   не   это   побудило   Аймара передумать.

Королевский   люкс   –   это   слишком   даже   для   крупной   конференции,   однако вполне   логично   для   интриги   уровня   великих   кланов   –   а   значит,   достаточно интересно, чтобы заглянуть внутрь номера. Опасности ее не пугали – они влекли ее вперед, будто показывая своим огнем направление неба в этой сонной и болотной жиже огромного города.

В номере не было никого. Служка показал душ и удобства, продемонстрировал кнопку   вызова   обслуги   и   сообщил   время,   когда   подадут   ланч.   Даже   ночь  –   и   та прошла спокойно, а гостиничный телефон так и не зазвонил, обозначая личности тех, кто не пожалел кучу денег, чтобы обратить на себя ее внимание.

Зато любопытство и предвкушение ожили следующим утром, когда для поездки на конференцию к отелю подали лимузин. Который рутинно и предсказуемо отвез ее к серому зданию конференц-холла… И это начинало легонько раздражать, еще и потому что первые пять лекций были скучными и не совсем по профилю… Но зачемто же ее сюда привезли! Может, что-то случится на следующей пятиминутке для кофе и легких закусок? К ней подойдут в обед? Сделают интересное предложение для семьи и клана к завершению первого дня, после еле слышной речи старенького профессора,   послушать  которую   пришли   только   пятнадцать   человек,   включая   ее саму,   а   дослушивать   остались   лишь   она   и   компания   из   трёх   студентов   этого старичка, явно отбывающих повинность?.

К   лимузину,   что   оказался   у   выхода,   стоило   ей   покинуть   здание,   Тинтайа подходила в легком бешенстве.

– Кого вы представляете? – Села она рядом с водителем-индусом, озадаченно посмотревшим на красотку с необычным, красного отлива, цветом кожи в бежевом костюме, у ворота которого сидела – вместо шарфа – изящная ящерица, плетеная из нитей золота.

–   Профсоюз   водителей   лимузинов,   госпожа,   –   поплыл   водитель,   прикипев взглядом к драгоценному металлу.

– Кто тебя нанял? – Схватила она его за галстук и резко потянула.

–   Господин   Раджеш   из   Мумбаи,   он   хозяин   автопарка,   госпожа,   –   испуганно затараторил тот.

– Р-р-р! Кто приказал приехать к отелю?!

– Менеджер.

– А менеджеру?!

– Мы такси, госпожа! Кто заплатит – туда едем. – осторожно отклонился назад индус. – Но ваш заказ оплачен, госпожа. Целый день тут стою, вас ожидаю, госпожа.

Изволите назад ехать, госпожа?

– К своему менеджеру вези, – раздраженно отозвалась Аймара.

Менеджер ничего не знал. Даже будучи привязанным за ноги к вентилятору на потолке и медленно покачиваясь вслед рывкам двигателя, он голосил, что заказ был оплачен устроителями конференции неделю назад.

«Может,   это   просто   знак   уважения   к   нашей   семье?»   –   Как-то   неловко почувствовала себя Инка.

В знак признания вины, помогла менеджеру спуститься и подарила ящерицу со своих плеч. Тот пытался целовать туфли, отчего девушке захотелось подвесить его снова – потому что было видно по глазам: подарок он продаст.

В   гостиницу   Аймара   вернул   тот   же   лимузин,   а   водитель   под   конец   долго извинялся, что завтра ее встретит его коллега. Мол, живот заболел – сил нет… Ему она подарила золотой перстень с искусным узором, закрыв глаза, чтобы не увидеть алчность   в   его   взгляде.   Но   все   же   заметила   его   лицо,   когда   надо   было   входить внутрь через дверь из вращающихся стекол. У водителя было восхищение – чистое,

искреннее, словно у нее самой… Жаль, что завтра водителем будет кто-то еще.

В номере снова никого не было, а секретки в виде тонкой прозрачной нити и волоса беззастенчиво снесла прислуга, сменяя белье и выполняя уборку. .

«Дурацкий день, дурацкие подозрения» – Констатировала Инка. – «Еще и ужин пропустила».

Вспомнив   о   возможности   вызвать   прислугу,   она   нажала   кнопку   и   привычно попросила официанта в номер. На первом этаже гостиницы был свой ресторан, а значит и возможность заказать нечто отличное от стандартного вечернего меню.

– Что-нибудь из напитков? – Вежливо поинтересовался симпатичный молодой человек лет восемнадцати, удерживая блокнотик и ручку.

Английский хороший – но легкий акцент чувствуется. А эта усталость в глазах,

что   прямо   говорит   о   переработках,   вырисовывая   обычную   картину   приезжего,

работающего на износ, чтобы что-нибудь прислать домой…

–   Сок…   –   Начала   было   Инка,   встретившая   его   стоя,   но   тут   же   сделала отрицательный жест ладонью.

Соки   в   этом   городе   слишком   сладкие.   Даже   натуральные   –   сделаны   из ненатуральных фруктов и горчат… Кофе будет остывшим, чай – полутеплым… Вода?

–   Рекомендую   коктейли,   –   правильно   понял   ее   замешательство   юноша.   –

Кровавая Мэри, Пиранья, Оазис, Бакарди?

–   Что-нибудь   безалкогольное?   –   Чуть   разочарованно   от   перечисленного уточнила Аймара.

– Есть «Две недели в России».

– Из чего он? – Заинтересовалась странным названием девушка.

– Чистейшая родниковая вода, яблоки, мята. Успокаивает и наполняет жизнь новыми смыслами.

– М-да?  – Красиво и чуть  устало потянулась  Аймара  Пакэри Инка  Тинтайа  и присела на кресло, поглядывая на юношу с любопытством.

– Уверяю вас, леди. Вам понравится.

И было в этом ответе столько уверенности и искренности, шедшей от самого сердца, что было невозможно не соблазниться.

Глава 12

Финансовая целесообразность не позволяла арендовать квартиру в Москве без мебели и техники – такой, как она осталась после отъезда Ники по новому адресу.

Слишком   много   средств   за   пустые   стены,   даже   близкие   к   метро   –   и   пусть   не предполагалось   заселять   их   кем-либо,   а   так   же   устанавливать   внутри   точки наблюдения,   явки   и   перевалочные   пункты,   но   необходимое   обустройство   там появилось на второй-третий день аренды.

Так что направляя Нику делать чай, я был уверен, что там найдется и чайник, и столовые приборы, и упаковка заварки вместе с сахаром – не говоря уж о столь необходимых   предметах   мебели,   как   несколько   стульев   вокруг   нового   стола.

Интерьер обновляли готовыми решениями известного шведского производителя,

потому получилось быстро, качественно и стерильно – без малейшего намека на индивидуальность, зато добротно и до последней мелочи.

Вот чего тут точно не было и быть не могло, так это огромного количества объемных   пакетов   с   разнообразными   продуктами,   расставленных   прямо   на столешнице   кухонного   гарнитура.   Ника   отодвинула   часть   их   к   окну,   чтобы высвободить   место   для   манипуляций   с   заварочным   чайником   и   кружками,   и относилась к ним ровно с таким же легким любопытством, как и я сам – ну привезли с собой гости продукты, значит так им удобно. Непонятно, кто будет готовить, но раз есть намерение – то наверняка есть и исполнитель. Исполнитель был.

–   А   может   Ника   приготовит   нам   чего-нибудь?   –   Ласковым   голосом поинтересовался Федор, расположившись за столом на табурете возле стены.

Ника замерла с кружкой в руке, напряженно выпрямив спину.

–   Целый   день   в   дороге,   –   пожаловался   мне   брат,   приглашая   сесть   рядом.   –

Взлетели   без  завтрака,   у  китайцев   вообще   не   кормили.   Перехватили   две   плитки шоколада, да кофе из автомата.

– Кошмар, – неодобрительно покачал я головой, строго глянув на китаянку, что предпочла   бочком-бочком   разместиться   на   противоположной   стороне   стола   и теперь опасливо поглядывала на Федора.

–   Ладно   по   пути   продуктов   захватили   –   что   угодно   можно   сварить.   –   Бодро подытожил Федор, продолжая коситься на Нику.

–   Что-нибудь   серьезное   –   это   время   нужно,   –   отмерла   Ника   и   произнесла рассудительно, расставляя кружки с чаем на столе.

Не поднимая при этом глаза.

– Так нам ничего серьезного и не нужно, – легкомысленным и добрым тоном отозвался брат. – Хотя я бы и филе курицы под сыром и помидорами подождал, если с картошечкой. Или рыбки жареной в кляре, а?

–   Так   зачем  ждать?   –  Поставила   девушка   сахарницу  и   маленькие   ложечки.   –

Сейчас из ресторана закажем, так за двадцать минут привезут.

– Мы и про ресторан думали, но как узнали, что хозяйка есть дома, то сразу решили – лучше домашнее. – Категорично отозвался Федор. – Да ведь, Максим?

– Вот-вот, – с интересом поглядывал я на чуть скованные и нервные движения

Ники.

– Продуктов много – что угодно можно приготовить! – Широким жестом указал брат на пакеты. – Мы ведь не знали, какое блюдо у вас любимое, вот и решили не стеснять.   Там   у   окна,   смотрите   –   овощи   и   фрукты.   Чуть   ближе   –   грудинка замороженная. Не переживайте, уже в микроволновке отогрели к вашему приходу.

Дальше говяжья вырезка, а вот из белого пакета хвост торчит – так это красная рыба, тихоокеанская кета. Дальше у нас буженина, сыры, хлеб, пельмени…

Ника встрепенулась и зорко посмотрела на указанный пакет.

– Хотя нет, пельмени забыли, – с досадой отметил Федор.

– Не беда, я могу до магазина сходить! – воодушевленно отметила Ника.

– Незачем себя утруждать, – мягко отказал ей брат, вновь указав взглядом на пакеты. – Тем более, разве сравнятся магазинные пельмени с домашними?

– У нас тут и мясорубка есть, – поддакнул я.

– Мука – в следующем пакете. – Отметил Федор. – Вдруг, подумал я, пирогами нас обрадуют. Но можно и пельмени слепить, отчего нет?

– Суп. – Сухо прекратила наш диалог Ника. – Куриный. Подождете?

– Отчего нет, – недоуменно пожал плечами Федор и пригубил из своей кружки. –

Чай сладкий. – Произнес он неопределенным тоном, сделав глоток.

То ли похвалил, то ли не понравилось – но кружку он отставил в сторону и посмотрел   на   китаянку,   украдкой   рассматривающую   со   своего   табурета окружающую обстановку.

Для принцессы клана девять квадратных метров панельной кухни смотрелись явно небогато. И пусть вокруг было чисто и опрятно, но пренебрежение в ее глазах определенно свидетельствовало о сравнении окружающей обстановки с кладовкой для обуви в родовом особняке.

– Я думаю, надо одеть ей лапки на ножки, – спокойным и доброжелательным тоном прокомментировал Федор.

– Прости? – Поинтересовался я причиной такого решения.

– Вновь в ней принцесса просыпается. – Вздохнул Федор. – Столько гонору было поначалу, ты бы видел. Стоило в костюм горничной переодеть, так мигом два часа тишины.   В   самолете   ей   место   не   понравилось,   а   как   волосы   расчесал   и   ушки примерил – сразу стала шелковая.

–   А   лапки?   –   С   интересом   присмотрелся   я   к   высокомерию,   в   самом   деле проглядывающему в облике милого создания с ушами и хвостиком.

– Это еще до таможни догадался. Иначе бы точно завязли на «добро пожаловать,

причина прилета». – Проворчал Федор. – А так сразу видно – ну какие у нее могут быть документы? У нее же лапки!

Пользуясь   моментом,   я   тайком   покосился   в   сторону   Ники.   Та   с   выражением бесконечного сострадания на лице смотрела на куриную тушку в своих руках. Еще немного – и точно задумает исцелить, и куда я ее тут пристрою? В зоопарк точно не возьмут.

– Может, все-таки рыбу? – Предложил я осторожно.

–   Да,   рыбу,   –  словно   очнувшись,   чуть   отстраненно   ответила   Ника,   аккуратно отложив курицу обратно в упаковку и отшагнув к крану, чтобы тщательно помыть руки.

– Слушай, а она у тебя не из этих? – Шепнул мне брат на ухо, покосившись на девушку настороженно. – Из травоядных?

– Да не, – отмахнулся я. – Ты бы видел, как она на жареного порося смотрела.

Ничего общего.

– А мы точно сегодня от голода не сдохнем? – Продолжил он тем же тоном.

– Ника, что-то не так?  – Участливо поинтересовался я, заметив,  что  девушка продолжает раз за разом намыливать руки.

– Все хорошо, – холодно ответила она.

Как   сомнабула   прошла   к   рыбе,   выудила   тяжелую   кету   и   перенесла   на вытянутых руках к умывальнику. После чего вымыла с мылом и ее. Заметив наши пристальные взгляды, медленно расположила на столешнице и взяла в руки нож.

– Да отруби ты ей уже голову! – Рявкнул Федор, не выдержав.

Вздрогнула   китаянка,   вбежал   на   кухню   сосредоточенный   охранник,   зорким взглядом   пронзив   всех   присутствующих   и   внимательно   оглядев   пространство   за окном.

– Слушай, ну у нее ресторан, – неловко заступился я за девушку. – Зачем ей уметь готовить?

–   Понятно,   –   вздохнул   Федор.   –   Просто   думал   привычного   поесть   –   очень соскучился. И ведь знаю, что вряд ли будет так вкусно, как я помню – но все равно хочется, понимаешь?

– Может, к Артему поедем? – Предложил я. – У него сейчас наверняка борщ и котлеты.

Со стороны гарнитура резко ударил звук ножа. А затем еще и еще раз – скрывая свой   стремительный   полет   за   спиной   девушки.   Ника   порывисто   развернулась   и выставила   на   стол   тарелку   с   пятью   бутербродами   из   хлеба   с   напластанной бужениной.

– Угощайтесь, пожалуйста. – С угрозой произнесла она.

Я,   например,   свой   кусок   сразу   взял.   Федор   помедлил,   но   тоже   благоразумно забрал   свою   порцию.   А   китаянка,   легкомысленное   создание,   пренебрежительно фыркнула и посмела отвернуть подбородок от угощения.

– Так, кому тут что не нравится? – Хищным тоном уточнила Ника и недобро прищурилась.

Го   Дейю   отозвалась   пренебрежительным   тоном,   полным   высокомерия,

повернувшись к ней. И демонстрируя свой статус, что был по ее мнению в стократ выше   непонятной   женщины   с   ножом,   зажгла   над   лапкой   ярко-синий   клубок   из электрических разрядов.

– Плохая кошка! – Одернул ее Федор.

– Тихо-тихо, – унял я брата, и съежившаяся было китаянка вновь распрямила плечи, поверив, будто в этом промедлении была слабина.

Мне  же просто было  интересно – невероятно интересно находиться  рядом с техникой электричества, воспроизведенной так близко. Она ощущалась необычно –

совсем   не   так,   как   природная   молния,   и   вовсе   иначе,   чем   электричество   на поверхности   проводов.   В   этом   клубке   из   мелких   разрядов   чувствовалось   что-то отличное от собственного опыта, но странно знакомое – будто виденное когда-то давно,   но   надежно   забытое.   Однако   чтобы   вспомнить,   казалось,   надо   просто протянуть руку…

–   Максим,   ты   что   делаешь?   –   Шикнул   брат,   обеспокоенно   глядя,   как   я   чуть поднялся   и   медленно   повел   руку   над   столом   в   сторону   чужого   клубка   из электричества.

И даже Го Дейю отклонилась назад на секунду, но почти сразу же горделиво приосанилась и угрожающе повела своей рукой в мою сторону, будто пугая.

А мне так было даже легче – чтобы подхватить комок из молний испуганно пискнувшей китаянки и спокойно вернуться на свое место, задумчиво рассматривая овеществление чужой силы уже в своих руках.

– Интересно, – задумчиво ответил я, прислушиваясь к ощущениям.

Казалось,   клубок   покусывал   кожу   –   словно   небольшой   зверек,   яростный   и непокорный,   оказавшийся   пойманным,   но   при   этом   неспособным   навредить обидчику. В нем чувствовалась чужая воля – агрессивная и враждебная, и принимать эту силу внутрь себя не хотелось. Хотя, бесспорно, это можно было сделать.

Только куда этот клубок энергии теперь девать?

Я обеспокоенно посмотрел по сторонам, решая, как лучше от него избавиться.

Во двор выкинуть – так а какой оно мощности? В небо отправить? Угу, с Никой в одной комнате – а потом еще за один самолет платить… Или космическую станцию…

Изумленные   лица   Федора   и   Ники   точно   показывали,   что   они   мне   тут   не советчики,   а   Го   Дейю   и   вовсе   предпочла   отодвинуться   максимально   далеко,

вжавшись в стену и глядя, как на неведомое чудовище. Кстати, точно!

Зажегшись идеей, я перекинул комок чужой силы на левую ладонь, а правую запустил   внутрь   кармана   пиджака.   С   некоторых   пор,   коллекцию   перстней   я предпочитал носить с собой – раз некоторые люди хотят бояться их, а не меня, то зачем   их   лишать   такого   приятного   заблуждения?   Словом,   перстень   Юсуповых нашелся не сразу, но и не так поздно. А надеть его на палец без помощи второй руки не представляло сложности.

Призванный моей Силой, мелкий электрический дракончик соткался из десятка искр   над   перстнем   и   под   треск   разрядов,   бивших   от   него   к   коже,   с   привычной деловитостью уселся на пальце и расправил крылья.

– Ну, угощайся, – с интересом подвел я к его мордочке клубок чужой энергии и принялся наблюдать за поведением символа рода, который я не считал своим.

На   краю   сознания   была   версия,   что   облики   Силы,   свидетельствующие   об истинности перстней, декоративны и не должны обладать волей и способностью действовать.   Но   куда   сильнее   звучало   в   сознании   любопытство,   требующее   это проверить или опровергнуть. Потому что символ рода – это скучно и протокольно, а вот персонально этот крылатый дракончик принадлежал лично мне – и я чувствовал в нем нечто большее, чем просто иллюзию, которыми Федор порой пугал сестер (и они его), пока испуганные завывания Брунгильды не вызывали отца, дипломатично демонстрировавшего ремень.