Текст книги "Н 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

–   Вертолет,   который   украли   бандиты,   принадлежал   ее   семье.   –   Произнес

Шуйский нейтрально, не разделяя восторги. – Если бы они охраняли его тщательнее,

ничего бы не было.

– Да, и артефакт, который позволил бы победить тогда в самолете без падения,

она тоже потеряла, – эхом произнес я, упершись взглядом в столешницу.  – Один бардак вокруг нее, ни один план не исполняется…

–   Максим,   целитель,   пусть   даже   ранга   учитель,   не   стоит   любых   денег.

Посоветовать ученицу «мастера»? Будет рядом почти круглосуточно. Если, конечно,

речь именно о здоровье. – В голосе проявились осторожные нотки любопытства.

Словно мудрый преподаватель, подцепивший на легкой неискренности.

– Во влюбленность ты не веришь? – Поднял я на него ироничный взгляд.

–   Твоя   проблема   в   излишней   честности,   –   поднялся   Артем,   взял   стакан   и сполоснул под краном, налив себе на четверть воды. – Сказал бы: десять миллионов,

и я бы ничего не заметил. Сотня – пусть так. На турнире каждому из нас досталось в несколько раз больше больше. Ты же все еще можешь себе это позволить?

–   Так   какая   проблема   в   «любых»   деньгах?   –   Проявил   я   любопытство,   уже осознавая,   что   придется   сказать   больше   первых   двух   причин.   –   Для   многих,   это гораздо меньше десяти миллионов.

– Но не для тебя, – отсалютовал он стаканом, пригубив. – Любые, значит любые.

Итак, что же стоит любых денег?

– Ника.

– Максим, – раздраженно поморщился товарищ, не принимая ответ, и присел снова за стол.

Я   же   взял   стакан   из   его   рук,   отпил   и,   отставив   емкость   в   сторону,   со   всей серьезностью посмотрел ему в глаза, исключая любой намек на легкомыслие.

Потому что если промолчать – он просто встанет и уйдет.

–   У   меня   в   жизни   все   было   распланировано   так,   что   меня   даже   убить невозможно следующие семь лет. Чтобы убить, – проигнорировал я жест и желание вставить слово, – врагу нужно готовиться сейчас, и на восьмой год может что-то и получится. Может, выйдут сроки договоренностей о защите и взаимных интересах, а я не смогу их продлить. Но появилась Ника, и я умирал на седьмой день после этого.

– Случайности случаются.

– Это не случайность, – покачал я головой. – Это талант разрушения планов.

– Стандартная особенность любой девушки, – недоуменно пожал Артем плечом. –

Вон, вчера Вера мою парадную рубашку постирала, а я уже ее цвет успел передать связному лицу в Москве.

А то бы он Артема, с его габаритами, иначе не узнал. .

– Другое. – Отрицательно повел я подбородком. – Мы не смогли просто дойти до главного   корпуса   и   сдать   документы.   Ты   не   смог   снять   квартиру.   Я   не   мог нормально сдавать экзамены, и даже меры, которые против этого предпринимались

– и тем словно ломало хребет. Это врожденный талант Силы.

– Такого не бывает.

– Не бывает медведя в сокровищнице князя Туровского.

– Не бывает, – закаменело его лицо. – И быть никогда не могло.

– Разумеется, – примирительно повел я ладонью. – Не умеют медведи проходить сквозь   стены…   Я   думаю,   врожденного   таланта   «Разрушителя   планов»,   что передается по женской линии раз в шесть поколений, тоже не бывает. Сойдемся на этом и забудем.

– Договорились, – нахмурился Артем, но все-таки не выдержал. – Это что же,

«Антипророк»?

– Это хуже, – задумчиво протянул я, посмотрев в темноту улицы за окном. – И это стоит любых денег. Представляешь – когда ничего не получается, хоть плачь, хоть смейся. .

И отдать такое кому-то еще – никогда.

– Думаешь, сможешь поставить талант себе на службу?

–  Я  даже   не  знаю,   можно   ли   его  вообще  контролировать.  –  Перевел я  вновь взгляд на Артема. – Там, где я прочитал, про это ничего нет. Может, это пассивная способность. Может, ее придется обуздать и развивать.

И никогда бы не узнал об этом, если бы не увидел Силу Крови Ники вживую.

Слабому и молодому роду Еремеевых такое даже близко не полагалось! А вот коекому, кто некогда проживал гораздо южнее и был с гарантией признан мертвым,

отчего все его секреты стали просто занятным архивным фактом…

Во   всяком   случае,   если   мои   планы   –   десяток   раз   перепроверенные   и продублированные – перестанут разламываться и трещать по швам, это уже будет бесценно.

– Нике все это может не понравиться. – Скептически покачал головой Шуйский.

– Попрошу по-родственному, – вздохнул я.

– Ты ей не отец. Пошлет подальше.

– О-о, скоро у меня будет власть, которая и не снилась ее отцу. И ты мне в этом поможешь. Пожалуйста.

– Максим, ты ее хоть любишь? – Замялся Артем.

– Сам как думаешь? – Смотрел я на него со спокойной усталостью.

– Понятно, – неловко поднялся друг из-за стола, скрывая взгляд. – Вот, пока не забыл – перстни твои из дома закажи. Семейные, родовые, охранные – которые с гербами. Пусть видят, что не абы кому дочку отдают, а уважаемому человеку, а? –

Хохотнул он неискренне. – А то твоя вечная белая рубашка и брюки. Стиля бы тебе немного, – цокнул он, собираясь на выход. – Ну, я пошел.

–   Что   не   так   с   моим   стилем?   –   Нахмурился   я.   –   Между   прочим,   последняя коллекция, – покосился я на сорочку.

– Угу. Практичная и ноская, хоть сейчас контракт подписывай.

– Так это ведь хорошо?

– Контракты должны подписывать твои подчиненные! – Наставительно покачал

Артем пальцем.

– Это тебе Вера сказала. – Четко определил я.

– Ну, да. – Замялся он. – В общем, со стилем тоже надо что-то делать.

С чем и юркнул за входную дверь.

«Две недели тут, и уже все лучше меня знает», – проворчал я про себя.

Поднялся вслед за ним, вышел в прихожую. Подумав, свернул к балконной двери и, облокотившись на перила, посмотрел в темноту улицы, подсвеченную желтым светом фонарей.

Внизу   неспешно   прошагал  за   угол  соседнего   дома   Артем,   и   там   почти   сразу заработали   три   басовитых   мотора.   Мгновение   –   и   кавалькада   белого   кортежа мелькнула в видимом уголке соседнего двора.

Памятуя   о   повестке   дня,   все   же   дозвонился   до   грузовой   компании,   сообщив правду   про   оставленные   фотографии.   Те   обескуражили   ответом   –   мебель   они выгружали   на   каком-то   пустыре,   после   чего   перегрузили   на   другие   газели   без номеров, и куда те уехали – они без понятия. Учится, однако…

Люблю  ли я  такую девушку?  Какая  глупость  – искать  ответ,  после  которого станешь завидовать.

В этом весь Артем – задавать вопросы, после которых ему становится грустно.

То «насколько умен твой кот», «насколько сильна твоя собака» и «весело ли жить в большой семье». То вот это.

Но верхний этаж моей высотки, конечно, надо все равно переделать в темницу.

Хватит Нике шастать по съемных квартирам.

Глава 4

Снилось   темное   и   тревожное   –   бесконечные   переходы   технических   этажей,

нитки кабелей на бетонном потолке и паутины проводов по углам, в тени которых,

казалось, пряталось что-то хищное и разумное. Редкие участки рассветного неба над головой – блеклого и почти бесцветного, которые тут же скрывались за очередным участком темноты. В этом сне были ощущения падений и подъемов, и отчего-то -

холода и жара.

Опытный астролог наверняка растолковал бы эту напасть, а если собрать их несколько, то через некоторое время они врали бы хором что-то одно: про забытое прошлое, тревожное настоящее и будущее, которое точно станет счастливым, если заплатить.

Но каждому сну суждено завершиться. На этот раз: под звуки проснувшегося города,  шум автомашин  и лай  собаки где-то вдали.  Наверное, не закрыл окно. В

пользу этого говорил и холод, сквозняками касающийся лица, и плотно подвернутое под тело одеяло, особенно тщательно обнимающее ноги. Подушка, правда, куда-то подевалась за ночь, да и постель чувствовалась откровенно жестковатой и давящей на затылок и плечи.

Это я у Ники вчера, что ли, заночевал? И действительно, путь от ее дома до моего отсутствовал в памяти, хотя решение остаться в незнакомом месте, да еще спать на полу – мне уж точно несвойственно. Наверное, была причина, и главное ее вспомнить   –   но   мысли   неохотно   приходили   после   сна,   а   веки   никак   не   хотели подниматься. Частично я все же справился – хотя бы глаза открыл.

Передо мной во весь размах потолка какой-то невообразимо огромной комнаты стояло   перевернутое   изображение   столицы.   Словно   в   отражении   воды,   виделась довольно   странная   для   запечатления   подборка   современной   архитектуры:

многоэтажные   панельные   дома   с   надстроенными   мансардами,   Сергиевский   храм чуть в стороне справа, здание Лефортовского суда там же и вдали левее – силуэт

Кремля с его башнями. В общем, такая себе композиция, пусть и очень реалистичная.

Вон,   по   улице   Сергия   Радонежского   даже   машины   замерли   на   светофоре,   как настоящие.

А потом светофор сменился на зеленый, машины поехали, и стало как-то очень нехорошо.

Я дернулся, обнаружив руки плотно прижатыми к бокам. Резко повел шеей в стороны,   констатировав,   что   под   спиной   вовсе   не   бетонный   пол,   а   вполне   себе вертикальная плита фасада жилого здания – та, которая под самой крышей, и вовсе не сквозняк все это время дул в лицо, а ветер, которому на высоте сорока метров быть и полагается. А я, получается, на этом самом здании подвешен над улицей вниз головой.

– Ну, теперь ты мне веришь? – Произнес вкрадчиво подозрительно знакомый женский голос

Верилось решительно во все. И в бога – особенно сильно.

Продышавшись   и   успокоившись,   посмотрел   в   сторону   ног,   зафиксировал   в памяти серый холщовый мешок по шею, в который я был плотно упакован, и канат,

которым были тщательно завязаны мои ноги поверх мешка. Канат шел выше, уходя за край крыши. На бортике рядом с ним обнаружилась Ника, расположившаяся там как та Аленушка с картины Васнецова – даже наряд с длинным платьем цветочного мотива   и   светлой   кофтой   поверх   был   чем-то   схож,   как   и   распущенные   рыжие волосы. Разве что вместо грустного выражения лица – азартное довольство.

– Доброе утро, – перебрав все шедшие в тот миг на ум слова, я озвучил самые приличные из них. – Хорошо выглядишь.

– Спасибо, – потупилась она смущенно.

– А во что я должен верить? – Набрался я терпения.

Потому что ругаться, материться и воевать, находясь в таком положении – не лучшая затея. Помощи ждать все равно неоткуда: в этом городе никто не смотрит вверх, а все романтики давно перепадали в открытые люки.

– В то, что я действительно уронила тебя со второго этажа. – Наставительным тоном произнесла Ника, качнув подбородком.

– А  нельзя  было  это  мне  просто  как-то  поубедительней  сказать?  Я, в  целом,

человек   доверчивый.   –   Раздражённо   дернул   я   запястьями,   обнаружив,   что   те отдельно привязаны к телу.

Ноги, впрочем, тоже были замотаны веревкой по всей их длине – не пошевелить.

– Ты бы не поверил. Зато теперь ты понимаешь, что тебе нужен врач? – Строго спросила девушка.

– А если я не согласен, ты вытянешь меня наверх?

– Нет.

– Тогда  согласен.  Только  с условием,  что  я  найму еще  одного  психиатра.  Ну,

чтобы за тобой тоже присматривал. В смысле, как старший наставник.

– Думаю, не нужно, – посмотрела Ника с подозрением.

– Нет, так нет, – легко отказался я. – А теперь можно меня поднять?

– Мы еще не договорились об оплате моих услуг!

Ага-ага. Я покосился вниз – ну точно, самое время провести выгодные деловые переговоры.

– У меня страховой полис. – Отозвался я категорично.

– Это частная практика!

– А у тебя лицензии для нее нет.

– А все почему? Потому что я не доучилась из-за тебя, – прибавилось опасной бархатистости в голосе Ники, а рука ее направилась в сторону каната.

– Я к тому, что лицензию можно и достать! – Тут же отрапортовал я, как мне видится, излишне бодро.

Но Нику проняло. Во всяком случае, рука ее вернулась обратно на колени.

– Как? – Было море недоверчивости в ее голосе.

–   Например,   восстановить   тебя   в   университете.   –   Охотно   дополнил   я предложение. – Завершишь – вот тебе и лицензия.

– Невозможно, – грустно ответила Ника. – Приказ уже подписан.

И даже налетевший ветер завыл особенно тоскливо.

–   Ну   и   что?   –  Подпустил   я   легкомыслия   в   голос.   –  Я   тут   на   два   факультета поступил одновременно. И мое место на мировой политике хотят перекупить очень влиятельные люди… Ника, может, я поднимусь?

– Нет-нет, ты продолжай, – отмахнулась она.

– Так вот, – вновь набрался я терпения. – Если уступлю, могу просить место на другом факультете для тебя. А там после первой же сессии переведешься к себе обратно.

– Почему сразу не на медицинский?

– Потому что тебя оттуда только что отчислили, и так не получится, – вздохнул я.

– И подними меня уже, наконец!

– Ладно, – неохотно согласилась Ника. – Только развязывать пока не стану.

В итоге, вытянула она меня на тот самый бортик крыши, оказавшийся довольно широким, и расположила на самом краю. Даже петлю на ногах ослабила и помогла сесть.

Я   проследил  путь   каната   по   крыше   и   на   некоторое   время   завис,   обнаружив конец завязанным бантиком на хиленькой телевизионной антенне.

– В общем, на робототехнику тебя устрою. К себе, – рублеными фразами произнес ей.

–   А   почему   туда?   –   Ворохнулась   беспокойством   Ника,   предусмотрительно отсевшая так, чтобы я мог ее видеть. Ну и сбежать если что.

– Да там несложно все. Фаза находится максимум с двух попыток.

Потому что током будем лечить эту сумасшедшую.

– Ну, если только на семестр… – Задумалась она. – Тем более, пациент рядом…

Это еще мы посмотрим, кто из нас пациент.

– Как я вообще сюда попал? – Повел я шеей, разминая.

Вместе   с   некоторой   тенью   стабильности,   явились   неприятные   ощущения   по всему телу, удостоверяющие, что это все – не продолжение сна.

– Так ведь стакан в раковине. – С довольством и радостью качнула Ника головой.

– Я ж его мыл, – хмуро глянул в ее сторону.

– Вот именно! На стенки стакана нанесено особое вещество в виде прозрачной пленки, а там и реакция гидратации в присутствии катализатора с выделением газа.

Я знала, что ты не удержишься, и помоешь стакан! Окна закрыты, вентиляцию я заглушила. Осталось только подождать. – Похлопала она ресницами.

Значит, какая-то новая отрава, от которой защита не спасла. Скверно.

– А на фотографии что нанесла?

– А фотографии – не твое дело! – Вспыхнула она алым цветом. – Это мои личные вещи, и какое хамство в них заглядывать!

– Хочешь сказать, не специально оставила? – Был я мрачен и подозрителен.

– Нет! Тем более, какая тебе до них разница, – повернулась она горделиво вбок,

стараясь незаметно коситься в мою сторону и отслеживать реакцию.

– Манекен верни.

– Нет.

– Ладно, – вздохнул я, посмотрев на город.

Так  –  когда  все  на своих местах,  а не  вниз  головой  – действительно  гораздо лучше. Вон, и шпиль Министерства иностранных дел теперь виден. Красота.

– Верну за выкуп.

– Так плохо с деньгами? – Повернулся снова к ней.

– Прошу не путать меркантильность с семейной традицией!

Ну и семейка… А, впрочем, если рассматривать любую неприятность с точки зрения возможной выгоды…

– Ладно… Есть для тебя работа. Оплата сдельная, хорошая. Долги закроешь, на жизнь даже останется.

– Лечить кого-то? – Осторожно уточнила Ника.

– Копать.

– Прости, что?

–   Ну,   твой   дар   обращать   все   вокруг   в   песок.   Ему   же   все   равно,   какое   добро переводить? Тот же грунт, например.

– Сила Крови – это секрет, который недопустимо использовать в мирской жизни!

– Но деньги нужны? – Уточнил я.

– Нужны. – С грустью признала Ника.

– Так вот. – Продолжил я. – М-м.  Может, хоть мешок с плеч снимешь?

– Не отвлекайся.

– Надо прокопать тоннель. Вниз метров на шесть. Потом прямо, думаю, метров сто. И наверх по маяку.

– Я сокровищницы грабить не стану. – Категорично отозвалась девушка.

–   Это   не   сокровищница!   –   Возмутился   я.   –   И   не   грабить,   а   позаимствовать.

Вернем даже лучше, чем было!

– Тогда что это?

– Музей, – вынужденно признался я.

– Подумать только! Предложить такое мне, честному человеку! – Возмутилась она в голос.

–   Ладно,   я   пошел,   –   поморщившись   от   звуковой   волны,   стряхнув   с   лодыжек канат, передвинулся я обратно к краю бортика.

Раз уж никакого толку, то и делать мне тут больше нечего.

– Куда?! – Вскинулась Ника.

–   Да   у   меня   в   пуговицах   артефакт   от   падения,   –   перекинув   ноги   на   улицу,

успокоил я девушку и прицелился к удобному зеленому пятачку внизу.

Так  все   равно   быстрее.   Во   всяком   случае,   лучше,   чем   эта   беседа   и   утренняя встреча целиком. Еще я на учебу опаздываю, а как наказать – придумаю потом, с оглядкой на ее губительный талант. В общем, полетели.

–   Так   я   ведь   тебя   переодела!   –   Воскликнула   Ника   за   момент   до   того,   как   я оттолкнулся.

– В-во что? – Напрягшись, замер на краю борта, который внезапно показался очень скользким и будто бы даже с наклоном в сторону улицы.

– В чистое, – смутилась Ника.

Я медленно повернул к ней голову.

– Ну, я пока несла тебя по чердакам, твоя одежда сильно испачкалась, и…

– И нижнее белье тоже? – Перебил я ее.

– Нет! – Возмутилась она через смущение.

– Тогда ладно, – расслабился.

Последняя граница защиты, значит, работала, и от падения могла спасти.

– А вот эти пуговицы… Ну, на нижнем белье, они у тебя каждый раз новые?

– Перешиваю, – неохотно уточнил я. – Они же дорогие. А что?

– Но ведь ты перезаряжал их после прошлого падения? Ну, со второго этажа у тебя дома… – С надеждой уточнил ее голос. – Головой вниз…

– Ника. – Произнес я пересохшим горлом и прикрыл глаза.

Потому что высота впервые стала пугать.

– Ау?

– Ты не могла бы осторожно взять меня за плечи и помочь перебраться обратно на крышу?

– Конечно-конечно! – Покладисто отозвалась она.

В общем, через минуту стоял на кровле даже без мешка на плечах и полностью развязанный. Внутри до сих пор потряхивало.

Я бы, конечно, артефакт перезарядил. Если бы вообще знал про факт падения! И

сестры – легкомысленные создания – тоже не догадались намекнуть…

Рядом держалась Ника, виновато заглядывая из-за плеча мне в глаза.

– Время? – Уточнил у нее сухо.

–   Восемь   двадцать!   –   Бодро   отрапортовала   девушка,   возвращая   мне   мой   же мобильный   телефон,   мои   же   часы,   деньги   и   даже   –   лист   бумаги   с   записанными кандидатурами на похищение.

Только с листиком вышла заминка – передали-то его мне, но из собственных рук выпускать не торопились.

– Максим, а вот эта Аня – она красивая? – Как-то неестественно равнодушно спросила Ника. – И вот эти Яна, Катя, Кира, Юля…

Аня – это Анды. Потом зашифрованные Япония, Куба, Китай…

– Понятия не имею.

– Ясно, – уже вполне открыто расстроилась Ника, неведомо что себе надумав.

–   Это   названия   стран,   шифрованные,   –   решил   я   все-таки   объяснить.   –   Юговосточный регион в основном.

– А-а, – протянула она со значением. – И что там?

– Пока что ничего интересного. Мало информации.

– Понятно, – многозначительно покачала девушка головой. – Максим, а если я помогу тебе с тем музеем… Ты расскажешь?

С одной стороны – секретность, с другой – болтливой ее не назвать. Не учат в таких   семьях   разглашать   чужие   тайны.   Вернее,   учат   другому   –   как   сохранить   и вовремя забыть.

– Расскажу.

Еще и потому, что без помощи девушки незаметно изъять нужную мне вещь просто не получалось.

– Тогда плата, плюс рассказ – и по рукам. А что там в музее? – Не дала она мне времени для торга.

Впрочем, и не позволила открыто согласиться, подтвердив словом соглашение.

–   Доспех,   защитный.   Высшего   класса   защиты,   причем.   Работает   на   чистом электричестве. Впервые такой видел.

– М-м, – покосилась она как-то странно. – А это не из экспозиции вашей кафедры доспех?

– Он, – подтвердил я кивком, направляясь к выходу с крыши.

Время – шло, а начинать учебу с опозданий не хотелось. Строго тут с этим. Вон, в прошлый раз чуть старостой не сделали…

– Просто, я с ним знакома уже, – замялась как-то Ника. – Вернее, лечила после него девчонок…

Я замер на месте и вопросительно поднял бровь.

– Ожоги, сильные, – поежилась девушка под моим взглядом. – С кожей полоски ткани   отходили,   если   тронуть.   Какой-то   дефект.   Поэтому   доспех   теперь выставочный образец и…

– Вот, блин, – в чувствах высказался я, потопав дальше к выходу.

Положительно, это утро выходило не очень добрым.

– Максим? – Остановила Ника возле чердачной двери. – Но я ведь решила твою проблему с музеем? – Требовательно посмотрела она в глаза.

– Нет.

– Ах так!

–   Доспех   –   не   самоцель,   а   способ   решения   проблемы…   –   Спускался   я   по металлической лестнице, миновав помещение лифтерской.

– Обманщик!

– Нужно пройти из одной точки в другую… – Отметив двери лифта, повернул в левую сторону.

– Мошенник!

– И в доспехе это бы удалось, потому что тамошние ловушки настроены только на восприятие Силы. – Нажал на кнопку лифта.

– … – Гордая тишина, да еще отвернулась показательно.

–   Но   теперь   пройти   не   получится,   –   вздохнул   я.   –   Если   только   пробиться   в нужную точку силой, но это очень шумно и привлечет внимание наблюдателей. Если только… – Осекся я на половине мысли.

Ну конечно – зачем копать путь к музею, зачем вообще доспех, если можно сразу пробить тоннель ее талантом в нужную мне точку!

– Ника, – мягко произнес я.

Та хранила гордое молчание.

– Милая, добрая девушка, – заворковал я. – Ну что ты обижаешься? Смотри, как я здорово придумал – никакой музей грабить не будем! Сразу прокопаем до нужной точки. И денег будет – больше!

– Я с обманщиками дел не веду. – Строго постановила она, заходя в некстати подошедший лифт.

– Что значит, обманщиками? – Возмутился я, входя следом.

Обычная кабина лифта – коричневый пластик стен, три рекламных блока под стеклом и металлические кнопки этажей, чуть подкопченные зажигалкой.

– А  ведь  я спасла  ему  сегодня  жизнь!  –  Продолжала ворчать  Ника,  нажав  на первый этаж.

–   Это   когда   усыпила,   похитила   и   подвесила   над   улицей?   –   Стоило   дверям закрыться, с моего пальца сорвались две звездочки и полетели в сторону щитка лифта.

Кабина   тут   же   встала,   свет   погас,   и   пространство   освещали   только   два мерцающих огонька.

– Лифт сломался, – немного нелепо произнесла Ника, отворачиваясь.

И ни слова в свое оправдание.

– Взрослые люди не решают свои проблемы похищением! Ведешь себя, как не знаю кто. – Укорил ее я.

–   Ладно.   Не   надо   денег,   –   буркнула   девушка.   –  Просто   расскажи,   что   на   том листочке, и мы в расчете.

– Там страны, из которых надо похитить людей, – выдавил из себя я, физически чувствуя, как теряется воспитательный эффект предыдущих моих слов.

И точно – Ника резко повернулась ко мне, задыхаясь от возмущения.

– Но у меня это – производственная необходимость! – Тут же заверил ее.

– Да неужели?!

–   Да!   Ну   не   раздают   техники   молнии   просто   так!   Придется   приглашать специалистов.

– Хотел сказать – похищать?

– Это если им тут не понравится, – заметил я логично.

– Поверь, никому не нравится, когда его похищают!

– Это я по себе знаю, – скептически посмотрел в глаза Нике, отчего та смутилась.

Но   это,   конечно,   когда   действуют   непрофессионалы.   Вон,   той   музыкальной группе очень даже понравилось у нас дома.

– А может, я… – Робко начала девушка, глядя на стену лифта, закрытую рекламой.

– Что? – Терпеливо уточнил я, не дождавшись завершения долгой паузы.

– Ну, помогу…

– Поможешь развесить туристов вверх ногами?

– Да причем тут это! Без меня ты точно попадешься! – Горячо заверила она. – И

тебя живьем сварят в масле! Или посадят под кожу семечко бамбука! Или разорвут кораблями! Или накормят тобой гигантского питона!

– Ты смотри, какая богатая культура. . – Невольно заслушался я. – Ладно, даю право меня консультировать, но за это ты прокопаешь нужный мне тоннель.

По-моему, честно.

– Нет.

–   Ника,   в   этом   деле   не   будет   выкупа   и   денег.   –   Вздохнул   я,   не   понимая   ее упорства.   –   А   раз   нет   денег,   то   твоя   семейная   традиция   запрещает   тебе   в   этом участвовать.

– С традицией все нормально, потому что выкуп будет с тебя. – Посерьезнела

Ника. – Заказчик – ты. И плату я попрошу немалую.

– А может, просто тоннель прокопаем?

– Он поможет стать тебе императором?

– Допустим. – Осторожно уточнил я.

– Значит, никакого тоннеля. – Строго постановила Ника.

И покуда я набирался слов и возмущения на этот счет, двери лифта распахнул старый и очень вредный лифтер, после чего на матюгах прогнал нас из кабинки. Из уважения   к   возрасту   и   не   желая   дискутировать   по   поводу   тех   формулировок,

которыми   он   объяснял   наше   присутствие   в   темноте   кабинки   (в   корне   не соответствующих действительности), мы молча ретировались вниз по ступеням.

– Кстати, а где мой водитель? – Затормозил я уже после выхода из подъезда. – Ты его, надеюсь, не…

– Подошла и сказала, что ты останешься ночевать. Он ведь меня с тобой видел днем, – пожала Ника плечами. – Сам уехал.

Н-да, работать с кадрами еще и работать.

– А как же честь девичья? – Поскучнел я.

– Тактический маневр. Тем более, он же никому не скажет. – Повела девушка плечом и указала на белые жигули, запаркованные в тупичке двора. – Вон там наше транспортное средство.

– Богато, – оценил я потрепанный вид автомобиля.

– Это только до метро. И не лапай там обивку, машина в угоне, – распахнула Ника незапертую, как оказалось, дверь.

– А психиатр, значит, нужен мне, – проворчал я себе под нос.

Слов, в общем-то, было больше и все неприличные – но они относились ко всему этому утру целиком. Не давало мне высказаться во всю мощь легких два момента –

первый,   это   возможные   консультации   насчет   «гостей   столицы».   Все   же,

определенная компетенция у нее была – на себе почувствовал. Особенно этот ее состав с летучей отравой, который обязательно следовало получить и изучить.

Да и неведомо что намешано в крови некоторых семейств: память поколений порою отзывается причудливыми талантами и ложной памятью, на которые вполне можно опереться, по себе знаю.

Опять же, талант Ники, который переломает мне все планы, если она не станет участвовать   в   деле…   Не   факт,   что   это   работает   именно   так,   но   от   одной   такой возможности становится как-то не по себе.

И самый главный момент – ее возможность прокопать нужный мне тоннель. С

будущим работником глупо ссориться, а о цене как-нибудь договоримся.

Что до свадьбы, которую еще вчера полагал для себя полезной – вот тут уже возникли некоторые сомнения. У любого возникли бы сомнения после того, как он повисел бы связанный вниз головой. Подумать только!

А еще она меня переодела – только сейчас выдался момент рассмотреть синюю рубашку в темную полоску с жилетом поверх и джинсы с белыми кедами на ногах. В

чужой одежде было неуютно, а помня про отсутствие артефактов – то и вдвойне.

Запасного комплекта пуговиц не было, Ника обещала все вернуть вечером – но до этого еще был полный учебный день. А ведь они были способны выдержать удар «мастера»…

Вот   и   полагайся   после   такого   на   заемную   силу   –   пусть   и   семейную,   но   как оказалось,   не   способную   защитить   даже   от   взбалмошной   девицы.   Самому   надо учиться, в общем. Теперь главное учителей удачно зазвать. .

Расстались в метро – Ника отправилась путать следы от возможной слежки, о чем   прямо   сказала,   с   подозрением   глядя   на   меня.   Я   же   пообещал   выслать   ей информацию по интересующим меня заграничным семьям, как только пакет будет сформирован. Заодно подтвердил, что решу вопрос с зачислением ко мне на курс.

Это ненастье следовало держать поближе к себе.

После   чего   отправился   на   учебу   –   был   шанс   не   опоздать,   и   им   следовало воспользоваться.

Возле   нужной   мне   аудитории   –   без   двух   минут   девять,   между   прочим   –

перехватил Артем. Вернее, он просто ходил по коридору, а я посчитал невежливым не подойти поздороваться.

–   Ну   вот!   Отлично   выглядишь!   –   Похвалил   он   меня   после   приветствия,   с довольством оглядывая со стороны. – Стилиста нанял?

Я дернул краем губ, стараясь изобразить улыбку.

– А у нас тут тоже занятия, – неопределенно показал Артем куда-то в правую сторону по коридору. – Не хочу заходить до звонка.

– Чего так? – Сдержанно полюбопытствовал я.

– Да там эти, благородные, – поморщился Артем, будто сам не такой же. – Опять спорят, кому где сидеть. Замучили уже, в каждой аудитории одно и то же. Вчера вон…   Сегодня   вообще   какие-то   ветхие   списки   притащили,   местническую   книгу.

Кому за кем можно сидеть, кому перед кем нельзя, тьфу!

– А ты как?

–   Да   они   вчера   ко   мне   подошли,   спросили,   какой   предмет   я   у   них   буду преподавать, – неохотно отозвался друг.

Так то да, с его габаритами легко перепутать.

– А теперь им неудобно, – подытожил Шуйский. – Да и парта крайняя позади,

возле   окна.  Они   отчего-то   спорят   про   первые   ряды,   как  будто   тут   экзаменов  не бывает. Мне оно не надо.

– Как, кстати, вчера спектакль? – Соскользнул я с неудобной темы. – Удалось досмотреть?

– Да скукота, чуть не уснул. – Зевнул Артем.

– М-м, ясно.

– Вера даже обиделась… Ты с Никой-то встретился?

– Угу. Сегодня утром.

– На свидание хоть пригласил? – Лукаво  улыбнулся  Артем, подтолкнув  меня локотком.

– Да нет… – Неохотно произнес я. – Знаешь, я тут подумал. Может, я тороплюсь, а?

– А что случилось? – Встревожился друг. – Повздорили опять? Уже с утра?!

– Не то, чтобы повздорили, – сдержался я и оставил вопль души про утренние события в себе. – Просто, я тут подумал… У нас ведь совершенно разные интересы!

– Максим!

– Она не хочет копать! – Выпалил я искренне. – Я вообще начинаю сомневаться,

стоит ли нам быть вместе!

– Максим, даже не думай, – взяв меня за плечи, искренне произнес Артем. – Вас таких шибанутых в стране только двое. Не смей ее потерять!

И только подошедшее время занятий не позволило мне высказать ему все то,

что я думаю по этому поводу.

А вечером, уже домой – в мое здание – приехал курьер с объемной посылкой.

Внутри   оказались   мои   вещи   –   выстиранные   и   аккуратно   выглаженные,

приятные на ощупь и с тонким ароматом туалетной воды. Задумавшись, некоторое время гладил их, как кота…

Потом спохватился и позвонил домой – требовать пояснений о событиях ночи недельной давности. Откуда я там, видите ли, падал…