Текст книги "Н 4 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

ответственной   за   мониторинг   видеозаписей   и   окружения.   Ну   а   уж   когда   все произойдет, все видео просмотрят не единожды. Тем не менее, личное впечатление надо составить.

Цель загадочные руководители закрытого клуба наметили откровенно наглую.

Всего в двух домах рядом по Садовой улице – здание управы района, а еще в двух сотнях   метров   далее,   на   противоположной   улице   расположился   шестиэтажный корпус   Префектуры   округа.   Любые   агрессивные   действия   рядом   с административными   службами   прозвучат   оплеухой   властьимущим   чинам,   нагнав заодно страху за собственную жизнь, а значит городовых основательно накрутят на оперативное расследование.

Правда,   если   забыть   про   высокопоставленное   соседство,   цель   не   выглядит особенной   и   подозрительной:   банк   «Шелихов   и   партнеры»   занимал   два   этажа   в пятиэтажке   на   первой   линии,   но   по   воскресному   времени   был   закрыт.   Еще   в собственности банка была полоса парковочных мест у дороги, огороженная сейчас цепочкой,   и   скверик   за   зданием   с   отдельным   подъездом   и   асфальтированной площадкой   для   персонала.   Остальные   три   этажа   здания   приходились   на   жилые квартиры, парадные которых находились с противоположной от дороги стороны.

Как   и   прочие   банковские   учреждения,   занявшие   жилой   фонд,   банк   купца

Шелихова ограничился укреплением перегородок комнаты с банковскими ячейками и сейфового хранилища на первом этаже, а также решетками и кирпичной кладкой на окнах в этих помещениях. Они бы, безусловно, наворотили чего побезопасней и надежней, но от излишних нагрузок могли не выдержать перекрытия и треснуть фундамент.

Кроме собственной службы безопасности, вооруженной помповым оружием и караулившей   в   отдельном   помещении,   охраной   занималось   частное   охранное предприятие   «Витязь-Ц»,   гарантировавшее   прибытие   команды   в   течение   трех минут после нажатия тревожной кнопки – это у них так на сайте написано, хотя за это время и скорая-то по дневным пробкам не приезжает. Тем не менее, в состав тревожной группы входили минимум двое одаренных в ранге «ветеран», и уже это было вполне серьезно.

Пути отхода – восток и север заперт мостами через Сходненский и канал имени

Москвы, на западе – огороженная забором промзона корпорации «Эйнем» размером в   целый   микрорайон.   На   юге   –   развязка   Волоколамского   шоссе,   которая   если встанет, то запрет намертво. А еще – с востока садик, с севера больница, с запада школа и детская поликлиника, с юга управа и префектура… Любое резкое и нервное действие, и вляпаться можно так, что никакое высокое происхождение не спасет. В

общем, есть у Артема чутье на пакости.

Пройдясь пешком до самого Восточного моста, вызвал водителя, дал ему отгул и дальше по столице ехал за рулем сам.

Все же, есть нечто захватывающее дух во фразе навигатора «Прямо, двенадцать километров». Огромный город – и удивительно пустой в воскресенье.

А   отношения   с  Никой   надо   приводить  в   порядок  –  вернулась,  оформившись решением, утренняя мысль. Конфетно-букетный период, вот это все сопутствующее

– чтобы у Федора перед глазами наконец-таки был пример, как надо.

–   Решено,   –   хлопнув   ладонью   по   рулю,   завернул   в   парковочный   карман   и немедленно сделал заказ.

Адрес Ники я уже знал – немного опрометчиво брать учебники из библиотеки на дом и не проверять на датчики слежения. Учиться ей еще и учиться…

–   Цветы   –   есть,   –   удовлетворено   отметил   я   и   положил   телефон   на   соседнее кресло. – Остались конфеты.

***

Иногда   бывает   так,   что   просто   хорошо   на   душе.   Не   надо   думать,   почему   –

попытки   разбираться   в   причинах   разве   что   разбередят   уснувшие   страхи   и воспоминания. Надо быть счастливыми, пока это счастье просто есть – и в каждом шаге, в каждом дуновении ветра появится новая, особая эмоция. Пусть ярко палит солнце над головой – и этот жар принесет радость. Пусть солнечный свет вдруг укроет приятная тень – и та тоже будет принята с восторгом.

–   Девушка,   вам   велели   передать,   –   остановил   Нику   на   полпути   мужчина   в форменной желтой одежде курьера и передал даже не конверт – открытку.

Которую, что важно, тоже трогал своими руками – ворохнулась привычная уже тревожность.   Но   прежнее   светлое   состояние   души   быстро   отогнало   неприятные мысли,   а   поселившееся   любопытство   заставило   прямо   сейчас   поинтересоваться текстом послания. Тем более, что внезапно образовавшийся посреди улицы тенек был столь приятен…

Внезапно   образовавшийся.   Посреди   улицы.   Ощущение   неправильности заставило   немедленно   форсировать   щит   Силы   прямо   в   процессе   несложного действия просмотра открытки.

«Посмотри вверх».

Ника резко подняла голову.

Чтобы   увидеть,   как   ровно   в   этот   момент   белый   сорокафутовый   контейнер,

подвешенный на кране над ее головой, распахнулся и рассыпал над ней двенадцать тонн алых тюльпанов.

В горшках.

***

Картинка на экране дернулась и рассыпалась цветастыми квадратиками.

– Проверка связи. – голос, не в пример изображению, был четко различим.

А   там   и   видео   стабилизировалось,   отразив   перспективу   угла   пятиэтажного панельного  дома  на окраине  Москвы  с  проходящей  мимо  пешеходной  дорожкой,

освещенной вечерним солнцем.

– Принимаю нормально, – сухо ответил я, чуть нервно сверяясь со временем на часах. – Три минуты до акции.

– Коррекция плюс два, – успокаивающим тоном донеслось из трубки. – Объект покупает апельсины.

– Статус?

–   Прима-один   на   месте,   Прима-два   на   месте,   Альфа-шесть   на   месте.   Группа прикрытия подтверждает, все спокойно.

Да   и   так   видно,   что   на   месте.   Вон,   стоит   автокран   за   заборчиком   и   линией кустов, подняв контейнер над пешеходной дорожкой. Непосредственно машину изза поворота не видно – вылет стрелы позволяет спрятаться за корпусом соседнего здания.

–   Обновление:   объект   у   кассы.   Внимание!   Выходит   из   здания.   Отсчет:   сорок секунд, тридцать девять, тридцать восемь…

Я пододвинулся на край кресла и с предвкушением склонился над монитором,

стараясь не пропустить момент появления Ники. Все же, самое приятное в любом подарке – это эмоции непосредственно после него. А так как меня нет рядом, то и эмоции наверняка будут самыми искренними.

– Объект в прямой видимости! Десять шагов до места сброса!

И   в   самом   деле:   идет   в   светлом   летнем   платье,   с   распущенными   волосами,

улыбаясь мечтательно, чуть наклонив голову. На сгибе руки – небольшой пакет с продуктами.

Чуть не забыв, включил запись. Потом Федору покажу – все-таки, не абы что, а десять тысяч тюльпанов! Понятное дело, вес не малый – но Нике с ее «ветераном»

вообще без разницы. Просто много цветов – целое море цветов! Свежих, прекрасных

– только вагоном из Голландии! И через них можно будет идти в полный рост!

– Сброс!

Щелкнул механизм удерживания боковых строп, и контейнер резко накренился на двух  оставшихся.  Распахнулись  незакрытые  створки,  и содержимое  буквально выстрелило к земле, осыпая девушку…

– Стоп, – неожиданно пересохшим горлом произнес я, привставая с кресла. – Это что за ерунда?

Потому что фигурку Ники немедленно сбило с ног и завалило десятью тысячами тюльпанов в горшках с землей. С горкой завалило. Курганом. И только тюльпаны сверху.

– Упаковку сверху скидывать? – Деловито поинтересовался Прима-один.

–   К-какую,   к   демонам,   упаковку,   –   шокированный,   прошептал   я,   не   глядя перебирая бумаги на столе.

Где-то там должен быть инвойс на тюльпаны.

– Так контейнер, – удивились там. – Чтобы наверняка.

– Н-не надо, – покачал я головой, забыв, что меня исполнители не видят.

Вот она – шершавая и чуть прозрачная грузовая таможенная декларация. За ней

– инвойс. Еле оторвав взгляд от холма, состоявшего из битой керамики, земли и тюльпанов, пребывая в прежнем шоке, посмотрел наименование товара. «Тюльпаны декоративные Триумф – 10000 pc».

Где тут что про горшки?! Декоративные. Предупреждать надо!! – чуть воплем души, сродни волчьему, не вырвалось из груди.

– Так мы поехали? – Спокойно и без эмоций уточнил исполнитель.

Им, знаете ли, приходилось видеть и бетонные козырьки подъездов, которые падали на не самых лучших людей в мире.

Взгляд снова метнулся к горе земли. Какой уезжать! Откапывать, срочно! Но приказ не успел вырваться из уст.

Потому что курган шевельнулся. А из правой его грани медленно показалась рука, покрытая черным плодородным гумусом.

– Бегите, – прошептал я еле слышно.

– Что? – Переспросил исполнитель.

Ладонь черной руки захватила воздух и вновь скрылась в толще земли, чтобы через   какое-то   время   вытащить   пакет   с   апельсинами   и   скинуть   его   на   асфальт.

После  чего  уперлась в зыбкую грань кургана и  принялась вытягивать  остальное черное тело за собой.

– Бегите, глупцы! – Поднял я голос.

И моего приказа немедленно послушались.

Связь   прервалась,   а   я   остался   перед   черным   экраном,   один   в   собственном кабинете.

–   Обожемой,   –   схватившись   за   виски,   попытался   я   оценить   масштабы   и последствия происшествия.

В конце концов, из любой ситуации есть выход, какое-то решение, компромисс.

– Мне хана, – припомнив показавшуюся из земли черную голову, с волосами,

облепленными вязкой и жирной жижей, констатировал я.

Щит   Силы   –   он   от   контроля   зависит.   И   когда   на   вас   упало   десять   тысяч тюльпанов его достаточно просто – хотя бы на мгновение – потерять.

Постойте, ну она же может и не догадаться, что это я! Мало ли кто это  мог сделать, в конце то концов. Марсиане, например! Но зачем им скидывать цветы? А

зачем они похищают коров?! Тоже никто не знает! Значит, все логично.

– Ой-ой-ей-ей, – закачался я на стуле, сжимая ладонями лицо.

Так, отставить панику. Если я не вижу решения проблемы, это не значит, что его нет.

Набрал номер телефона сестры и принялся чуть нервно вслушиваться в гудки вызова. Хоть бы трубку взяли.

– Привет! – Звонко отозвалась Тоня.

–   Привет,   доброго   вечера,   –   чуть   суетливо   я   начал,   но   потом   вздохнул   и успокоился. – Можно совет? Что делать, если сильно провинился перед девушкой?

– Ну, цветы ей подари.

Еще цветы?!!

– А если не цветы? – укусил я себя за нижнюю губу.

– Тогда можно игрушку ростовую. Огромного медведя!

– Не-не-не, медведь не поймет, – лихорадочно прикидывал варианты. – А есть что-нибудь стопроцентов надежное кроме цветов и медведя?

– Смотря какая девушка, – мудро отметила Тоня. – А так, может она о чем-то давно мечтает.

Меня убить.

– А менее стопроцентное? – Уточнил я.

– Это Ника, да? Да что у вас опять случилось? – Заинтересовалась сестра.

– Тоня, а ты веришь в марсиан?

– Это которые яхту губернатора на сопку закинули? – Со скепсисом произнесла она.

–   Ага.   Так   этому   мерзкому   типу   и   надо.   Только   сейчас   они   вообще   от   рук отбились, – с силой потер я ладонью щеку.

– Поня-ято, – протянула она. – Сейчас Нике позвоню.

– Стой! Откуда у тебя ее номер?

–   Не   дрейфь,   я   профессиональный   посредник,   –   отмахнулась   Тоня.   –   Уточню условия капитуляции.

–   Что   значит   капитуляции?   –   Возмутился   я.   –   Союза   перед   лицом   внеземной угрозы!

Но завершал я фразу уже после отбоя связи.

Ждать   результата   переговоров   не   стал.   Собрался   с   мыслями   и   наведался   в хранилище на минусовом уровне, забрал машину и отправился домой к Нике.

Время   от   времени   поглядывал   на   телефонную   трубку   –   Тоня   так   и   не перезванивала.   Причем,   чем   дольше   длилось   ожидание,   тем   мрачнее   были предположения, что с марсианами они договорятся воевать совместно и без меня.

Сотовый зазвонил минут через сорок, когда я уже подъезжал к дому Ники. Но абонентом на той конце линии оказался Димка.

– Нам назначили встречу, – бодрым голосом отрапортовал он.

– Кто назначил? – Не сразу вспомнил я собственное поручение.

– Администрация князя Панкратова согласовала визит на завтра, на час дня.

–   А   что   так   рано?   –   Всерьез   удивился   такой   оперативности,   одновременно выруливая во двор, знакомый по фотографиям.

Все-таки, князь – это практически глава небольшого государства, и получить его аудиенцию   так   быстро,   да   еще   без   дополнительных   проверок   и   контроля,

согласовывая в выходной день…

–   Пришлось   слегка   сжулить,   –   чуть   сбился   бравурный   тон   Димки,   а   в   голос добавилось осознания вины. – Я подделал бланк и подпись директора больницы. Без него   нам   согласовывали   только   через   три   месяца!   –   Опередил   он   мое неудовольствие. – Но нам ведь срочно?

–   Было   срочно,   –   чуть   грустно   ответил   я,   останавливаясь   возле   нужного подъезда.

В   углу   двора   уже   вовсю   работал   экскаватор,   загружая   землю   в   самосвал.

Ломались под ковшом уцелевшие цветы, хрустела керамика, цеплялась за металл земля… Легонько кольнуло в сердце горечью.

– Не беспокойся, ты все сделал нормально. Насчет бланка я замну. – Успокоил я его, и отключился.

Одновременно   пришла   смска,   что   мне   звонила   сестра.   После   небольшой заминки   оставил   телефон,   взял   подготовленный   сверток   из   бумаг,   сложенных пополам,   с   заднего   сидения   и   направился   ко   входу   в   дом.   Сам   как-нибудь договорюсь.

Внутри подъезда оказалось чисто, пусть и довольно обшарпано – возраст дома немилосердно   сказался   на   металлических   перилах,   уже   лишенных   пластиковой накладки,   а   некачественная   покраска   разошлась   трещинами,   свисая   со   стен.   На побелке потолков виднелись следы от баловства спичками, в пролете между первым и вторым этажом кто-то выломал часть дверок у почтовых ящиков. В остальном же –

ни мусора с пивными бутылками на лестничных маршах, ни запахов, а телефоны аварийных   служб   на   электрических   щитках   выведены   свежей   краской.   В   общем,

ощущение, что за порядком следят – но начали это делать совсем недавно, будто опомнившись, что так жить нельзя.

Нужная мне квартира располагалась на третьем этаже, слева от лестницы – и судя   по   расположению   и   типовому   проекту   дома,   являлась   двухкомнатной.

Новенький   дверной   звонок   находился   слева   от   новенькой   же   темно-коричневой железной двери со стеклом глазка в верхней половине.

Нажал на звонок и отошел чуть в сторону, чтобы в глазок было видно только плечо и руку.

– Кто там? – Приглушенно, из-за толщины дверей, спросила Ника.

– Вы нас топите! – Стараясь исказить голос, возмутился я.

Сработало   –   дверь   не   вышибли   со   мной   вместе   из   подъезда,   а   всего   лишь немного приоткрыли створку.

– Извините, – на ходу принялась оправдываться Ника. – Может, трубы старые. Я

жаловалась, но пока не починили… А, это ты, гад. – Холодно завершила она, глядя на меня.

Одета   она   была   в   банный   халат,   волосы   забраны   полотенцем.   Прищур убийственный.

– Ника, моего там было – только цветы! – С жаром произнес я, протягивая ей сверток.

– Я твоей сестре уже все сказала.

Смысл сказанного, судя по тону, понятен.

– Вот, возьми, – чуть понурился я, отметив, что брать сверток она не собирается.

– Это что? – Хмуро покосилась она.

– Извинения, – неловко ответил.

После чего просто положил рядом с дверью, отошел в сторону лестницы, но задержался на секунду.

–   Будет   просьба.   –   Посмотрел   я   на   нее.   –   На   неделю   поезжай   за   город.   В

университете ничего не скажут.

– Ты смеешь выгонять меня из моего города? – Прошипела Ника.

– Это просьба, – отвернулся я от девушки и чуть ссутулился. – Останешься – так останешься.

После чего спустился с лестницы, особо не прислушиваясь к звукам сверху.

Тем не менее, шелест бумаг – тех самых накладных на цветы, в которых был завернут артефакт, утерянный Никой, – я услышал.

– Зачем мне уезжать? – Произнесли сверху.

Не так, чтобы громко, но тут и расстояния невелики.

– Федор прилетает. Брат. Расстроится. – Односложно ответил я и в пару шагов вышел из подъезда.

На обратном пути ко мне все-таки дозвонилась Тоня. До того уже было десять пропущенных, так что не взять трубку уже было как-то неловко.

Выслушал ряд обвинений, возмущенное пыхтение на два голоса – тут и Катя подключилась,   а   также   нотацию,   что   так   делать   нельзя,   и   все,   что   мне   теперь остается делать, как приличному человеку, это…

– Я ей подарил вещь за три миллиарда.

Или так – неохотно согласились они. Но лучше бы, конечно…

– Я все сказал, – повесил я трубку.

Потому что расскажи им – они тут же включат свою «радиостанцию» и накроют новостью половину страны. Это ж не Федор – он, между прочим, со второго класса хранит   секрет,   кто   установил   систему   катапультирования   с   самолета   в   кресло школьной   карусели.   Все   уже   знают,   но   Федор   все   равно   хранит   и   загадочно поглядывает на людей.

А   артефакт   не   жалко.   Через   неделю   все   равно   станет   совместно   нажитым имуществом.

Глава 7

Понедельник   все-таки   наступил   –   и   несмотря   на   некую   странность   такого наблюдения, был определенный шанс не проснуться по утру, а оказаться сметенным в пыль и песок вместе со зданием. Защита-защитой – в том числе рунный обелиск,

вмурованный   в   фундамент   здания   –   но   я   как-то   не   сильно   хотел   проверять   ее эффективность   по  сравнению с Силой   Крови   древнего   семейства.   На  фоне   таких перспектив,   отдать   даже   очень   дорогой   артефакт   за   жизнь   и   спокойствие   –   не кажется чрезмерной платой. Да и виноват я, что уж.

В общем, утро вышло хмурым и маятным, а события прошедшего дня никак не хотели забываться или хотя бы выцветать по эмоциональной шкале. Надо будет тем логистам,   что   толкнули   дорогущий   товар,   прекрасно   осознавая,   что   нужно   мне совсем другое, эту самую лишнюю землицу вернуть. Ну и керамику – в виде плиты по индивидуальному дизайну. То, что они там в инвойсе написали, а я неверно понял

–   дело   даже   не   второе   и   не   третье.   Жажда   к   обогащению   редко   обходится   без последствий   –   не   на   рынке   поштучно   торгуют,   должны   понимать.   Но   это перспектива следующей недели, не раньше – для начала надо письмами обменяться,

как  цивилизованные   люди.   Конфликт   начнется   после   того,   как   люди   не   захотят быть цивилизованными.

В университете все выглядели чуть сонными, но счастливыми после выходных,

сытыми львами полуразлегшись на партах и поглядывая в окно аудитории – будто даже   с   надеждой,   что   сейчас   с   небес   раздастся   голосом   вокзального   диктора:

«Воскресенье. Повторяем, воскресенье». Местами лениво шли разговоры – несмотря на совсем недолгое время общения, люди уже успели узнать имена друг друга, и теперь   осторожно   знакомились   с   характерами   и   интересами   соседей.   Там,   где прекрасно знали, что подсказкой для восстановления пароля может быть девичья фамилия   матери   или   кличка   собаки,   люди   не   сильно   жаждали   открываться   и рассказывать   о   себе,   но   всерьез   интересовались   жизнью   товарищей.   Идеальные собеседники, куда там психологам.

Ника   оказалась   на   своем   месте   –   сидя   за   книгой   в   окружении   щебетавших подружек. Часть женского коллектива, тихо ненавидящая ее до известия о таланте целителя, отчего-то перешла в лучшие друзья – по крайней мере, по их версии. Сама же Ника просто молча улыбалась, а на попытки втянуть ее в беседу, отнекивалась и вновь   возвращалась   к   чтению   открытого   перед   ней   учебника   по   высшей математике. Учебник был открыт уже на треть.

Значит, не уехала, – констатировал я со вздохом. Но подходить к ней и заводить беседу не стал.

Хотя некая определенность бы не помешала – чего ждать от Ники в период приезда Федора, ее планы, мысли. Может, безопасней развести перед братом руками в аэропорту, повиниться и отправить обратно в Румынию? Во всяком случае, будет не так бедово, как если Еремеева решит мстить на его глазах. Или не мстить, а вести себя, как обычно – не велика разница…

Тем   не   менее,   пересечься   все-таки   пришлось   –   в   одиннадцатом   часу   решил устроить себе обед, потому как неизвестно, сколько придется ожидать в приемной князя, и будут ли там кормить. Последние пары все равно придется пропустить –

выехать лучше заранее, к двенадцати.

– Я доем котлету, потом ты говоришь, – опередил я Нику,  по-хозяйски и без разрешения присевшую за мой стол в кафетерии.

Та покладисто кивнула.

– Итак, слушаю? – Протер я салфеткой губы и отодвинул тарелку в сторону.

– Спасибо за возврат моей вещи.

Многообещающее начало, от которого уже появились нотки будущей мигрени.

– Не за что, – сложил я приборы на тарелку и приподнялся с места.

– Давно нашел? – Продолжала она смотреть куда-то вбок.

– Вчера доложили, – встал я рядом со столом. – Отрядил пару бригад просеивать свалку, сказал – пропала флешка. Нашли. Еще что-нибудь?

– Я буду вести себя тихо на время приезда Федора.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Если ты не будешь подходить ко мне.

– А как же помощь в учебе?

Я, вроде, что-то такое даже обещал.

– На тебе мир не сошелся, – все еще не смотрела Ника на меня. – У меня теперь много подруг, – чуть дернулся уголок ее губ.

– Идет. – Я собрался уже уходить, но раз у нас такое общение, то неплохо бы поинтересоваться. – Состав снотворного… Его можно у тебя купить?

–   Спрашивай   у   сестер,   –   пожала   она   левым   плечом.   –   Это   из   той   жидкости,

которой я якобы должна была тебя отравить. Прихватила на дорогу.

Я чуть не спотыкнулся на полушаге, а недоверие в моем взгляде столкнулось с железной уверенностью в глазах Ники.

– Да, они хотели меня подставить. Ты не знал? – С иронией уточнила девушка. –

Потом выгнали из дома, в ночь.

Осторожно присел на стул обратно. Это что ж деется-то…

– Вокруг множество людей, которые знают, как тебе лучше. Они были правы. –

Поднялась Ника из-за стола.

– Как мне лучше, знаю только я, – ответил я без заминки, вновь поднявшись с места.

А то как-то неудобно сидеть, когда девушка стоит.

– Семье всегда виднее, – не согласилась Ника. – Моей – тоже.

– Прости? – Не понял я.

– Меня отдают замуж. Поэтому, будь так добр, не пятнай мою честь и не подходи ко мне. – Вновь повторила она просьбу.

Но от этой формулировки неприятно сжало в груди.

– Кто? – Постарался уточнить я спокойно, но напряжение все-равно пробилось в голосе.

– Какая разница? – Легко ответила Ника. – Я уже согласилась, кого бы ни выбрал отец.

– Я, может, переживаю, – чуть расслабил я руки, отчего-то впившиеся ногтями в ладони. – Вдруг человек плохой.

– Он вряд ли станет хоронить меня заживо под горой земли. – Покачала Ника головой. – Всего хорошего. – Пошла она к выходу.

А я так и замер на месте, не став ни догонять, ни в чем-то убеждать. Этот матч мы еще не проиграли, хоть и двенадцать тонн автоголов в свои ворота сияют на табло.

На следующую практику оставаться не стал. Отпросился и пошел готовиться к встрече   с   князем.   По   пути   в   коридоре,   правда,   перехватил   Артем   и   минуту спрашивал о всякой ерунде вроде погоды, смурнея с каждой секундой.

– Максим, ты меня слушаешь? – Уточнил он.

–   Все   будет   хорошо,   у   всех,   –   честно   пообещал   я   ему,   и   не   уточняя   деталей отправился дальше.

Понятно его беспокойство – если завтра ничего не произойдет, то в среду он будет обязан участвовать в налете. Но произойдет, обязательно.

В   общем,   к  башне-резиденции   княжеского   рода   Панкратовых  я  прибыл  не   в самом лучшем расположении духа. Что, впрочем, никак не сказалось ни на манерах,

ни на вежливом прослушивании инструктажа от референта князя.

–   Михаил   Викентьевич   не   любит,   когда   говорят   первыми,   –   мягко инструктировал меня импозантный старичок прямо в холле первого этажа, намекая на   обычную   практику   высокородных.   –   Правильно   будет   ответить   на   вопросы:

четко,   сжато,   емко.   И   не   волнуйтесь,   мы   читали   ваше   письмо,   нужные   вопросы обязательно   будут   заданы.   –   Положил   он   ладонь   на   мою   спину   и   подтолкнул   к лифту.

Первый этаж башни Панкратовых напоминал средний деловой центр – в общемто,   потому   что   и   являлся   его   частью.   В   башне   клана   располагались   офисы крупнейших подчиненных предприятий – если не целиком, то верхушка правления.

Попросту,   все   ключевые   вопросы   решались   исключительно   здесь,   княжеским словом, и собрать слуг рода для доведения приказа было очень удобно.

– Я вас понял. – Кивнул я, входя в хромированную кабину лифта с огромным зеркалом на одной из граней.

– Вот и хорошо, – по-отечески похлопал меня референт. – Сейчас мы отправимся в гардеробную, где вам подберут подобающий для аудиенции костюм и аксессуары.

– Мои чем плохи? – Осторожно поинтересовался я.

Стандартный   и   недешевый   черный   костюм   –   где   тут   можно   ошибиться   со стилем? Специально же брал в ателье, по мерке.

– У нас действует дресс-код, – улыбнулся старик. – Прошу, – указал он рукой в коридор за открывшимися створками.

Не скажу, что предложенная мне альтернатива была особенно хороша – дама,

заведующая помещением с практически бесконечными наборами костюмов, брюк и сорочек,   навязала   темно-синий   костюм   в   еле   заметную   полоску,   черные полуботинки, синеватую рубашку с коричневым галстуком и такого же цвета платок для нагрудного кармана пиджака. В зеркале смотрелось неплохо.

Дополнением   к   этому   шли   часы   с   платиновым   браслетом   и   швейцарским механизмом, платиновые же запонки, а еще крикливый и неопрятный перстень со слишком большим камнем.

–   Спасибо,   у   меня   свой,   –   спохватившись,   переложил   я   из   своего   костюма мешочек с перстнями, который прибыл на днях из дома.

Для  сватовства  готовили,   но  и   тут,   для   солидности,   пойдут.   Выудил  из  него самый первый, с клеймом Самойловых и показал сопровождающему.

Своего герба им не полагалось, но несколько завитков на черненном металле были хорошо известны в узких кругах.

–   Вы   им   родственник?   –   внимательно   рассмотрев   клеймо   и   вроде   даже озадачившись, уточнил референт.

– Приемный сын.

– Пожалуй, так будет даже лучше, – кивнул референт. – А на остальных?

– Остальные для украшения, – пожал я плечами. – Показать?

– Не имеет значения, пойдет и так, – отмахнулся старик. – За старую одежду и ваш телефон не беспокойтесь, мы отправим их курьером к вам домой. Все что на вас

– это подарок клана, – улыбнулся он обаятельно.

– Спасибо, – кивнул я, довольно равнодушно относясь к местным порядкам. –

Только папку с документами мою оставьте. Там важные распечатки.

–   Безусловно,   очень   важные,   –   показалось,   или   он   ухмыльнулся?   –   Теперь возьмите меня за левую ладонь. . Вот так… Посильнее, не бойтесь.

Рука референта была сухой и горячеватой, а множество перстней с прозрачными крупными камнями укололи кожу острыми гранями.

– Поклянитесь, что не таите против князя Панкратова Михаила Викентьевича зла   явного   или   не   явного,   прямого   или   затаенного,   не   несете   беду   ему опосредованную али сокрытую с собой, внутри себя или на коже своей. – Произнес он и внимательно посмотрел на мою руку поверх своей.

– Клянусь, – легко ответил я.

– Поклянитесь, что не желаете смерти, мора, глада али разрушения великому роду Панкратовых.

Я подтвердил, внимательно прислушиваясь к собственной руке. Вроде, никаких изменений – но и зла я клану вовсе не желал.

С  другой  стороны,  кидаться  на  князя  –  действующего  виртуоза  – надо  быть сумасшедшим,   не   желающим   жить.   Либо   иметь   очень   вескую   причину   и основательную подготовку. Никто, в общем-то, не бессмертен.

–   Идемте,   я   провожу   вас   в   приемную,   –   удовлетворился   моими   ответами референт и вновь указал по коридору в сторону лифта. – В назначенное время вас примут.

–   Документы   проверять   не   будете?   –   Указал   я   на   папку,   которую   никакими сканнерами не просветили.

Зачем-то   они   же   меняют   одежду?   Значит,   боятся   отравляющих   веществ   или контактного яда – а тут целая папка не просмотренная.

– Ах, оставьте. – Махнул он рукой. – Вы прошли через шесть или семь охранных рамок,   давно   бы   выявили.   Нет   причин   для   беспокойства.   К   тому   же,   если   эти распечатки так важны и только для взгляда Михаила Викентьевича…

– Именно так.

–   Вот   видите.   Тем   более.   –   иронично   глянул   референт   и   зашагал   впереди.   –

Давайте   поторопимся.   У   нас   еще   есть   время,   но   вдруг   сложится   так,   что   князь освободится раньше? – Разумно отметил он.

Княжеская   приемная   больше   напоминала   огромный   зал,   в   дальнем   уголке которого приткнулся стол секретаря и чуть поодаль – единственный мягкий диван на две, максимум три персоны. К тому же – уже занятый человеком. Словом, чтобы просто   дойти   до   секретаря,   пришлось   совершить   около   трех   сотен   шагов   по мрамору,   собиравшемуся   под   ногами   в   какое-то   громадное   батальное   полотно,

непонятное   с   роста   человека.   Над   головами   ярко   сияли   золоченые   люстры,

каскадами спускающиеся с высокого потолка – и это при огромном, во всю стену,

панорамном   окне   напротив   входа   с   видом   на   центр   Москвы   и   Кремль.   Очень грандиозно   и   немного   подавляюще,   с   точки   зрения   обычного   человека.   Я   же довольно быстро прикинул, сколько на все это нужно динамита и успокоился.

– Григорий Андреевич, ну когда уже меня примут?  – Стоило подойти  ближе,

поинтересовался с диванчика ожидавший там господин.

По   внешности   –   характерно   утомленной   и   чуть   помятой   –   давно   уже ожидавший.

Господин был одет в коричневую жилетку,  белую рубашку в клетку с узким лезвием галстука и обычные, чуть широковатые и коротковатые черные брюки, из под которых выглядывали лакированные туфли и белые носки. Сам господин был сильно в возрасте, с небольшим брюшком и слегка лысоват, с зачесом седых волос набок. Смотрел он на нас через массивные очки с простыми стеклами – которые, в общем-то, вряд ли ему были нужны и точно не украшали лицо. Но к которым он наверняка   привык.   К   груди,   обеими   руками,   господин   прижимал   портфель   из коричневой   кожи,   явно   плотно   наполненный   документами   –   даже   ремешки,