Текст книги "Гнездо (СИ)"

Автор книги: Владимир Ешкилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Слово «прорыв» было с детства знакомо каждому жителю Аврелии. Оно означало, что представителям местной фауны удалось прорваться сквозь защитные барьеры, которыми окружали поселение землян, технические и агрономические объекты. Хотя специальные команды биологов и охотников регулярно истребляли всех потенциально опасных существ в зонах расселения колонистов, прорывы и вирусные заражения все же случались. Особенно надоедливыми для колонистов были различные подземные создания, подкопы находили в самых неожиданных местах. Хищная фауна кислородной планеты без устали прокладывала подземные ходы и лазы даже под большими городами землян, несмотря ни на чувствительные детекторы, ни на силовые барьеры и специальные отпугивающие репелленты. Гражданским колонистам инструкции рекомендовали во время прорывов прятаться в специальных помещениях высокого уровня защиты. В школе такие помещения, неофициально обозванные «паникёрнями», были в каждом жилом и учебном блоке. На их бронированных дверях днем и ночью светились красные круги эвакуационных отметок. Но на территории старого космодрома ещё не успели отстроить систему защищённых убежищ. Поэтому новоиспечённые курсанты растерянно оглядывались по сторонам.

Вдруг оказалось, что мастер Йун и Ясмин имеют личное оружие. Пела впервые в жизни увидела лучевые пистолеты. Правда, оружие в руках командиров «восьмой монтажной» не добавило девушке уверенности. Она на «отлично» изучила школьный предмет «Туземная фауна» и знала, что остановить аврелианских хищников лучевиком удается далеко не всегда. Скорее, никогда не удается.

Через несколько секунд Пела услышала крики. Кто-то смертельно напуганный взывал о помощи. Кричали на соседней площадке, где работала Оса. Пирамида из только что привезенных контейнеров и плит не давала разглядеть, что именно там происходит.

«Бедная Оса» – почти равнодушно констатировала Пела.

Ясмин вопросительно посмотрела на Йуна.

– Нет, – сказал тот. – Есть приказ. Стоим здесь.

Вдруг Пела увидела что-то такое, что заставило все её тело до отказа покрыться холодным потом. Над монументальной конгрегацией плит со стороны четвертой площадки появились щупальца. Два подвижных сегментированных щупальца, покрытых ярко-желтыми и красными пятнами.

«Adelma polaria» – определила Пела вид существа и вспомнила, что сообщали файлы «Туземной фауны» об этом жителе жарких аврелианских равнин. Адельма – большой хищник-автохтон, по морфологии несколько напоминает земных скорпионов, но в сотни раз превышает их размерами. Живет небольшими колониями, охотится в стае себе подобных. Быстро бегает, феноменально прыгает. Поражает своих жертв плазменно-электрическим разрядом, сформированным в виде шаровой молнии, движением которой Адельма руководит на расстояниях до тридцати метров. Биофизический механизм манипулирования шаровой молнией не изучен. Процесс пищеварения разделен на несколько этапов. Сначала Адельма обрабатывает пораженную жертву желудочной секрецией и только после нескольких часов начинает трапезу. Хищник хорошо защищен, очень целеустремленный и не прекращает атаковать даже после потери трети хватательных и несущих конечностей. В первые десятилетия колонизации Аврелии Адельма уступали по количеству убитых и искалеченных ими землян только гиперотруйным экваториальным полиподам. В учебных файлах содержались упоминания о целых поселениях первопроходцев планеты, выжженных плазменным оружием Адельм, а в исторических сериалах суровые рейнджеры героически отражали атаки сильных скорпионоподобных монстров.

Именно благодаря рейнджерским сериалам Пела вспомнила, что глаза у Адельма размещены на конечных сегментах хватательных щупалец. «Тварь на меня смотрит!» – мелькнуло в голове. Девушка развернула своего «слоника» в направлении щупальца, закрепила их изображения в памяти работа командой «новый объект для монтажной операции» и отдала приказ зафиксировать «объект» в имеющейся позиции. Робот подлетел к краю четвертой площадки, разворачивая манипулятор. Щупальца спрятались за кипой отражателей, но в следующее мгновение Адельма выпрыгнула на ребро поставленной дыбом плиты и выпустила молнию. Ослепительно яркий шарик размером с грецкий орех повернулся, затрещал и ударил в лобовой сегмент «слоника». По корпусу агрегата побежали искры и синеватые всполохи. «Слоник» сошел с траектории и беспомощно махнул хоботом, сбив Адельму с её позиции. Хищник упал на растопыренные куски арматуры. Пеле послышалось, как нечто взвизгнуло.

В этот момент Ясмин выстрелила из лучевиков в сторону ещё одной Адельмы, которая развернула хватательные конечности в десяти метрах от Пелы. Заряд превратил в уголь один из её щупальцев. Адельма отпрыгнула и попала под сбитого молнией «слоника». Агрегат тяжело упал на спину хищнику, сломал ему панцирный гребень и раздавил внутренности. Первая Адельма тем временем начала отползать к узкому проходу между кипами плит. Мастер Йун обстрелял её из лучевика, но упрямое существо продолжало втискивать своё обожженное туловище между плитами.

– Смотрите, он ещё одна! – крикнул кто-то из курсантов.

Огромная желто-красно-черная Адельма выпрыгнула из-под грузовой платформы. её трескучая молния поплыла в сторону Ясмин. Пела двумя руками схватила остроугольный кусок отражателя и стала с ним на пути молнии, словно со щитом. Ясмин что-то крикнула, но Пела не поняла, что именно. В этот момент луч прожектора осветил большую Адельму, послышалось шипение плагана [10], хищник внезапно почернел и рассыпался в прах и дым. «Военные! Мы спасены!» – с облегчением вздохнула Пела. Молния прекратила трещать, окуталась плоскими красными кольцами, как маленькая модель Сатурна, ударилась в керамическую поверхность «щита», и это было последнее, что запомнила Пела. Перед её глазами вспыхнуло мучительное сияние, тело словно исчезло, а потом наступила темнота, которая была почему-то не черной, а темно-коричневой.

Планета Аврелия

Выдержка из семнадцатого арпикранского издания справочника «Население планеты»

Аврелия (6КА81: 4) – четвёртая планета звездной системы звезды Мийтры (старый индекс HD 168443). Масса 1,43 земной, орбитальный период 702 стандартных суток, эксцентриситет 0,08, диаметр 19457 км, сила тяжести на поверхности 1,35 земной, угол наклона экватора к линии орбиты – 9 градусов, период обращения вокруг оси – 33 стандартных часа. Планета имеет спутник Ваал, правильной сферической формы диаметром 1100 км.

Единственная за пределами Земли планета, атмосфера которой пригодна для дыхания землян (соотношение кислорода, азота и аргона тождественны земным до десятых долей процента). Планета была найдена земными астрономами в середине XXI века. Тогда же она получила свое название. Историки разошлись во взглядах на её происхождение. Большинство считает, что планета была названа именно так благодаря латинскому выражению «sub auras» (под открытым небом). Меньшинство связывает название планеты с «aureolus» – «золотая, сделана из золота». Поэты называют Аврелию «Золотой Планетой». В конце XXI в. операторы лунных телескопов сообщили землянам, что атмосфера четвертой планеты в системе Мийтры азотно-кислородная, а водяные океаны покрывают 66% её поверхности. Пригодность планеты для колонизации была окончательно подтверждена автоматическим зондом «Улугбек», который был выведен на орбиту планеты в 2158 году. После длительных дискуссий земные политики приняли решение, что Аврелия должна стать приоритетной целью в программе колонизации миров за пределами Солнечной системы. Официально особая самоуправляющаяся колония Аврелия была основана в 2194 году, когда из космического корабля «Лю Ян» (капитан Идо Нагим) на Плато Авенджер была высажена первая группа колонистов. Первые сто пятьдесят лет существования колонии прошли в тяжелой работе по трансформации биосферы планеты для безопасной жизни землян. В проект преобразования планеты в новую родину человечества земляне вложили беспрецедентные за всю историю освоения космоса инвестиции. В середине XXIII в. почти треть ассигнований на колонизацию космоса предназначалась для поддержки трансформационных работ на Аврелии. Масштабы колонизации не имели прецедентов и требовали участия лучших специалистов и применение новейших технологий. В частности, транспортная система планеты создавалась сразу как глобальная сеть, способная безопасно и быстро перевозить десятки миллионов людей и соответствующее количество грузов. Перспективные планы колонизации предусматривали комфортное расселение по поверхности планеты до четырех миллиардов представителей человеческой расы.

Между тем первые колонисты столкнулись с изнуряющей силой притяжения, которая на треть превышала земную, с ураганными зимними ветрами, с нехваткой металлов платиновой группы, со смертельными вирусами (как местными, так и земными мутантами) и с хищными представителями аврелианской фауны. Из первой группы колонистов (1320 человек) к двадцатилетнему юбилею колонии дожило лишь пятеро счастливчиков. Но упорный (а иногда и героический) труд пионеров принес хорошие плоды. В начале Эры Восстановление (через 125 лет после основания колонии) на Аврелии проживало уже три миллиона колонистов, из них почти миллион составило населения столичного города Астер, расположенного в живописной Бухте Ветров на берегу Южного океана. К тому времени большинство биологических угроз было ликвидировано и в зонах умеренного климата (на побережье океанов и на островах экваториальной зоны) начался бурный процесс расселения новых волн колонистов. Четыре больших космодрома еженедельно принимали партии поселенцев, которые навсегда оставляли перенаселены земные мегаполисы и купольные поселения на менее комфортных планетах ради аквамаринового небосвода, зеленых океанов и необозримых желто-серых равнин нового звездного дома.

В первые века ЭВ началось формирование крупных агрозон, в которых выращивали адаптированные к почвам Аврелии полезные земные растения. Уже в начале четвертого века планета полностью обеспечила себя натуральными продуктами, а промышленность начала производить сложные технические устройства, включая двигатели космических кораблей и боевых киборгов.

Аврелианцы всегда активно вмешивались в большую галактическую политику. Именно на Аврелии возникли первые монархические ячейки и именно гражданин Особой самоуправляющейся колонии Аврелия адмирал Анар Асмир в 127 году ЭВ был провозглашен первым сувереном Звездной Империи. Консервативная в своих политических взглядах аврелианская община неизменно противостояла земным конгресистам, федералистам, демократам и поддерживала авторитарных монархов. А в 295 году по воле Эарлана II планета получила статус столичной. Астер стал центром дислокации самой имперской бюрократии, его население достигло двадцати трех миллионов и некоторое время его жители гордились тем, что они живут в самом большом из человеческих городов за пределами Земли. Численность населения планеты росла и в 405 году достигла двух миллиардов. Высокая концентрированность колонистов на климатически привлекательных океанских побережьях начала создавать проблемы, и правительство Аврелии объявил амбициозную и дорогостоящую программу заселения северных равнин, где новые поселения и города строились в расчете на сезонные ураганы и возможность нападений опасных хищников [11].

В Смутное время аврелианская аристократия поддержала узурпаторов и Дом Оурбени. Но победителями в гражданской войне вышли аристократы во главе с Домом Тизе. У Аврелии отобрали столичный статус, а часть представителей мятежной аврелианской политической элиты была отправлена в изгнание. В правление монархов из Дома Ойзеле колонию фактически отстранили от политической жизни империи, и лишь в начале пятого века ЭВ такие выдающиеся и родовитые аврелианские консерваторы, как сенаторы лорд Рехинальдер и лорд Корвин-Кларт, получили высокое положение в окружении Туре Шактири II. В януарии 417 года новый император Эарлан III назначил своим полномочным представителем на планете высокородную пифийку – преподобную сестру Ашелин, что вызвало массу разговоров среди надменных потомков героических первопроходцев.

Пела опомнилась в медблоке. Попробовала пошевелить рукой и облегченно вздохнула. Пальцы выполнили команду, нащупали плотную бактерицидную ткань постели, смяли её. Паралич, слава предкам, её обошел. Пела попыталась сесть, ей это удалось. Затем она проверила ноги – подтянула колени к подбородку: сначала левое, потом правое. Простыня сползла куда-то на пол. Девушка увидела, что вся оплетена гадким с виду сетчатым коконом, а вокруг кровати раздулся полупрозрачный пузырь изоляционной мембраны. За ней угадывались контуры медицинских роботов, светились индикаторы и экраны. Под левой рукой Пела нащупала гладкий пластокерамический квадратик. Она улыбнулась своей догадке и поднесла находку к глазам. Стандартная аврелианская карта личного доступа солидаризированная с контрольным имплантом владельца помещения. На карточке было обозначено номер комнаты, социальный код её жителя и два слова, написанные от руки красным маркером: «Жду. Ясмин».

9

Вблизи туманности Конская Голова (М43),

на расстоянии одной стотысячной парсека от звезды Мелани в Темном агрегате Ориона.

10 пентария 417 года Эры Восстановления.

Экспедиционный скеґер [12], вытолкнутый в космическое пространство газовыми струями, оставил центральный ангар линкора. Вольск настроил смотровой монитор так, чтобы как можно дольше видеть «Эйн-Соф». За то время, что они шли к системе Мелани, он успел полюбить этот якобы проклятый звездолет, на котором закончили свою жизнь двое не самых плохих в истории Звездной Империи монархов.

Во время полета он часто заходил в личные апартаменты Сиорана Шестого, хранившиеся в том виде, как их спланировали придворные дизайнеры более чем шесть десятилетий назад. Интерьеры императорских покоев не выглядели старомодными. Натуральное дерево, каррарский мрамор и тёмная бронза никогда не выходили из моды. Как и коринфские колонны с позолоченными капителями, поддерживающие многофигурные фризы под потолком, которые имитировали экваториальный земной небосклон. Днем на искусственном небе пылал солнечный диск, ночью сияли яркие звезды. Время от времени по «небосклону» пролетали живописные кометы, метеорные потоки и орбитальные «лодочки». При всей банальности этого зрелища здесь было интереснее, чем в сапфирово-стальных апартаментах Туре Шактири, также законсервированных для нужд будущих техноархеологов.

В кабинете шестого Сиорана Вольск садился за дубовый стол, включал светильники с плафонами из горного хрусталя и представлял, как последний обладатель из Дома Тизе вершил судьбы спасенной им Империи. Когда Вольск узнал о составе экспедиционной группы, которая должна высадиться на планету 9КВ40:2, то именно за этим историческим столом попытался синтезировать на позитронном планшете маленькую космооперу о четырех героических первопроходцах грозной планеты Тифон. Пилот Церм в этой космоопере, в отличие от реальной Шэрон Церм, была не маленькой женщиной с татуировкой на всем теле, а чёрнокосой красавицей с несколько вампирским оскалом. Баронессе Гвен Вэй достались все возможные бонусы как внешнего, так и внутреннего плана. Она стала прекрасной блондинкой с телом Шерм и глазами эпической принцессы. Персонажа Вэй Вольск одел в агрессивный ярко-красный скафандр и наделил способностью испепелять монстров с помощью плагана таких размеров, что реальная Гвен вряд ли смогла бы оторвать его от поясного фиксатора. Пифийка Мулан получила атрибуты ведьмы-пророчицы, чего и следовало ожидать для пифийки, а также умение владеть секретными приемами ближнего боя. Себе Вольск оставил проницательность знатока древних секретов и романтично безнадежную влюбленность в Гвен Вэй, которая сохраняла не менее романтическую верность опальному адмиралу Лансу.

Вольск как раз дорисовывал фон для сцены, где он спасает Гвен от толстого ґырга, когда услышал шаги. В императорский кабинет зашла Тарасвати.

– Вот вы где.

– Так спрашиваете, будто вы, Преподобная Сестра, изначально не знали, где я, – отозвался техноархеолог.

– Вы думаете, что я держу в голове все ваши перемещения? – фыркнула Тарасвати.

– Я думаю, сестра, – откладывая планшет, шепотом сообщил пифийке Вольск, – что вы держите в вашей очаровательной головке целую Империю!

Жрица рассмеялась и неожиданно поцеловала техноархеолога в лоб.

Теплый след от этого целомудренного поцелуя он физически ощутил, когда наблюдал, как превращается в маленькую звезду, а потом и вовсе исчезает между россыпей галактических светил гигантский линкор. Корпус скеґера тем временем завибрировал, реагируя на включение маршевых двигателей. Маленький звездолет взял курс на зловещий Тифон.

Опережая скеґер, к Тифону приблизился и вышел на орбиту вокруг него тактический зонд. Его чувствительные сенсоры начали сканировать кору планеты в поисках гнезда ґыргов, хотя ученые на «Эйн-Соф» единодушно скептически высказались относительно шанса найти его на «девять-сороковой».

Перед экипажем скеґера командор поставил задачу изучения информационного наследия Ползучих Отцов и сопутствующих им древних цивилизаций, если, разумеется, такое наследство на Тифоне найдется. Тарасвати поддержала Зорана, напомнив, что ґормиты отнесли планету, неофициально названную Тифоном, к списку «запрещенных» миров именно ввиду того, что там находились руины сооружений, построенных ползучими в конце первого цикла развития галактических рас.

– А ещё, – напомнила тогда Знающая – не забывайте, коллеги, ґырги, которые уничтожили арсенал Пятнадцатого флота, прибыли туда на борту беспилотного крейсера, посетившего Тифон. Мы не можем однозначно утверждать, что заражение крейсера состоялось именно на этой планете, но не исключаю того, что «девять-сороковая» может стать концом нити, которая приведет нас к гнезду ґыргов.

– Или просто концом, – добавил космоаналитик Мо Кирик, встретив взгляд Тарасвати, отвел глаза и поспешил добавить: – Неудачная шутка, коллеги, извините.

Шутка Мо Кирика вспомнилась Вольску, когда экипаж скеґера получил первые данные, собранные зондом с планетарной орбиты.

«Действительно, не планета, “а просто конец”», – оценил он видеокадры, на которых разворачивались покрытые щебнем и пылью равнины и пепельные пряди гор, изъеденные ветрами за те десять миллиардов стандартных лет, которые Тифон вращался вокруг Мелани.

Планета была старше Фаренго. Старейшим из всех миров, встретившихся человечеству за века космической экспансии. Она потеряла океаны, её горные хребты превратились в россыпи камней, мантия остыла, и геологическая динамика сошла на нет. Мертвенную прозрачность сухой аргонно-углекислой атмосферы не нарушало ни облачка. Только грандиозные пылевые вихри танцевали над пустынями «девять-сороковой» свои однообразные кладбищенские танцы.

– Вся вода замерзла в лед и находится под километровым слоем осадочных пород, – сообщила Мулан, которая считывала с мониторов блок геофизических данных. – Очень мало металлов, наверное, все добыли за технический цикл.

– Не вижу руин, – пробормотала Церм. – Вольск, вы видите руины?

– Пока нет, капитан, – отозвался техноархеолог. – Но на такой мегадревней планете руины должны быть на большой глубине. Их не просто будет найти.

– Если они глубоко, то мы к ним не доберемся, – пробормотала Мулан, переключая монитор на инфракрасный диапазон. – На скеґере нет тяжелого геологического оборудования.

– На «Эйн-Соф» находится тераджоулевый лазер, – напомнила Гвен Вэй. – Теоретически, им можно проплавить километровый тоннель.

– Силикаты он, может, и проплавит, а вот базальты – сомнительно, – отметила Мулан. – А если там будет подземный лед, тоннель зальет вода.

– Алекс, ты в свое время исследовал артефакты, привезенные отсюда, – обратилась к Вольску баронесса. – Те киборги, что их нашли, должны были составить карту подповерхностных аномалий Тифона.

– Карту они составили, Гвен, однако те обломки, которые я изучал, были найдены на поверхности. В районе под семнадцатым градусом северной широты и восемьдесят шестой долготы.

– Мулан, пусть зонд покажет нам этот район, – распорядилась Вэй.

– Минутку, мэм! – отозвалась пифийка, которой, судя по всему, чем дальше, тем больше нравилась роль оператора разведывательного зонда. – Вывожу на мониторы … Смотрите!

Фрагмент серой пустыни, испещренный серпами пылевых дюн, возникший на мониторах, не содержал ничего интересного. При увеличенном изображении исследователи увидели присыпанные пылью антенны и силовые ребра посадочного агрегата.

– Алекс, можешь определить его тип? – спросила техноархеолога баронесса.

– Без проблем. Это тактическая платформа-база универсального беспилотного исследовательского модуля серии «эн-эр триста». Модули этой комплектации специально предназначены для исследования планет с плотной атмосферой. Их на земных заводах производит корпорация «Талая-Тейон». Ими оборудованы практически все разведывательные рейдеры, построенные после четыреста шестого года. В комплект входят пятитонный винтокрылый планетолёт с инфраквантовым компьютером, три простых планетолёта, буровое устройство и ракетная капсула, которую возвращают на рейдер вместе с собранными образцами.

– Что-то я не вижу планетолётов, – отметила Церм.

– Где-то должны быть. Наверное, после отгрузки собранных материалов их снова куда-то отправили. Сейчас поищем … – Вольск на боковом экране включил опцию расширенного поиска объектов с содержанием металлов. – О! Юго-западнее фиксирую какое-то железо. Расстояние от платформы примерно три километра. Судя по размерам, это один из малых планетолётов.

Зонд тем временем зашел за горизонт, и район дислокации исследовательского модуля оказался за пределами его видения. На центральной панели развернулась панорама, которую транслировали обзорные камеры скеґера. Темно-малиновый диск Мелани заметно увеличился за последний час. В левой части панорамы появился желтый полумесяц – Тифон.

– До выхода на первичную орбиту ещё двести шестнадцать стандартных минут, – сообщила Церм. – Потом ещё часа четыре будем переходить на рабочую орбиту. Супремус заложил в рейсовой циклограмме восемь включений маршевого двигателя. Следовательно, есть время на отдых. Предлагаю экипажу поспать. После выхода на рабочую орбиту у нас будет часов двадцать серьёзной работы. Зонд каждые полчаса будет пролетать над той подповерхностной аномалией, которую Супремус признает приоритетной для исследования.

– Каждые полчаса? – переспросила Вэй.

– Рабочую орбиту планируем сделать максимально низкой, – подтвердила Церм. – Девяносто километров в апотифонии шестьдесят – в перитифонии [13].Благодаря этому мы сможем составить карту подповерхностных полостей с линейным разрешением до двух метров.

– На какой глубине?

– До двух километров. Глубже картинка будет размываться благодаря эффекту Геселя.

– Мулан, а вы владеете усыпляющим гипнозом? – обратился к пифийке техноархеолог. – Я чувствую, что не смогу теперь заснуть.

– В наших скафандрах предусмотрена функция выборочного гипнопогружения, – напомнила Церм. – Вполне эффективная и безопасная процедура. Между прочим, вам всем имплантировали военные регулирующие чипы, а у них есть соответствующие настройки. Так что ваша психосоматика не будет оказывать процедуре никакого сопротивления.

– Капитан, вы только что помешали Мулан сделать доброе дело и улучшить свою карму, – улыбнулся Вольск.

– А ты уверен, Алекс, что помощь арпикранским техноархеологам улучшает карму? – вмешалась в разговор Вэй.

– Я не знаток религий, но про себя знаю, что я хороший человек.

– Я не буду никого усыплять, – сухо сообщила Мулан.

– Знающие и юмор – несовместимые вещи мира сего, – констатировал Вольск, активируя процедуру гипнопогружения. Последнее, что он услышал, перед тем как нырнуть в сон, был вопрос баронессы, адресованный Церм:

– Вы уже получили от зонда данные ГРЛ?

На линкоре эти данные получили практически одновременно с экипажем скеґера. Командор Зоран, Тарасвати, космоаналитики и геологи пересмотрели экспресс-анализ, сделанный корабельным Супремусом. Ничего отдаленно напоминающее гнездо ґыргов локатор не нашел. Под поверхностью Тифона он отметил каверны и гравитационные аномалии типа масконов, но следов биологической активности там не обнаружил. Не только специфических «гнездовых», но и любых. Планета выглядела биологически стерильной.

– Пусть группа Вэй отработает район вот этой подповерхностной аномалии, – Зоран указал на ярко-красный контур в экваториальной зоне. – Пусть соберут там артефакты и возвращаются. А первую и третью планеты просканируем с позаэклиптичной траектории [16] … Этот Тифон … какое-то галактическое кладбище. Только время потеряли.

– Может, отправим к первой планете зонд? – Тарасвати ещё раз пробежала глазами колонки цифр на экране. – Там есть следы метановой атмосферы. Пока группа Вэй исследует аномалию, зонд просканирует планету. Мы от этого не задержимся.

– Согласен, – кивнул командор. – По крайней мере, будем иметь уверенность, что близ Мелани этой проклятой матки нет.

10

Старая кальдера вулкана Ронго,

горная система Аль-Кранц,

планета Сельва (ЗКВ106:2),

в системе звезды Ахернар (Альфа Эридана).

29 квадрария 417 года Эры Восстановления.

– Нам надо присельвиться как можно ближе к этой точке, – неуловимым движением Преподобная Сайкс пометила звездочку на трехмерной схеме, которая светилась над командной панелью десантного модуля.

– Понял вас, – услышал Зак-Зак голос пилота. – Будем ориентироваться на восточную вершину горы Маунт-Шилд. Это в двух километрах от вашей точки. У подножия горы наш МАДАР [17] показывает относительно ровную площадку …

– А ещё ближе?

– Простите, Преподобная, но в этих скалах …

– Это Сельва, лейтенант. Здесь каждый метр дороги грозит смертью. Тем более, в таком тумане …

– Понял. Я сделаю все возможное, Преподобная.

Десантный модуль, выполняя маневр, резко упал на бок и по крутой глиссаде скользнул в недра тумана. Заку показалось, что его желудок в чемпионском прыжке коснулся мозга. «Хорошо, что не завтракал», – похвалил себя ксенобиолог и посмотрел на противоположную противоперегрузочную нишу, где гибкие ленты обвили хрупкое тело Диммеры. Лицо пифийки сквозь прозрачный керамит шлема выглядело по-детски обиженным.

«Девочке тоже не сладко», – решил Зак и снова почувствовал, как его внутренние органы начали очередной дрейф в направлении к горлу.

Между тем модуль обогнул угловатую громаду Маунт-Шилд и нырнул в ущелье, которое, как нож шарлотку, разрезало базальтовую прядь вокруг кальдеры Ронго. Едва не зацепившись за россыпи острого камня, «летающая тарелка» проскользнула под зубастым скальным навесом, на мгновение зависла над краем двухсотметровой пропасти, качнулась, как волчок перед остановкой, и присельвинилась в нескольких метрах от надувных палаток временного лагеря, которым руководил Со Лай.

– Идеально. Получите награду от командования, – оценила ловкость пилотов Сайкс. – Просканируйте район на предмет наличия враждебных ксеноформ.

«На предмет наличия», – хмыкнул едва живой Зак, который, несмотря на все приключения, сохранил тот необходимый запас критичности, который сопровождает в жизненных странствиях каждого настоящего ученого. Он уже раньше заметил, что высокородная Знающая любит употреблять канцеляризмы. Когда-то его научный руководитель объяснил аспиранту Заку, что прирожденного начальника можно выявить по его склонности к официальному словообразованию. «Нам с тобой, парень, начальниками не быть. Не умеем мы с тобой говорить по-начальницки», – предсказал тогда научный руководитель и налил Заку первый в его жизни шкалик чистейшего лабораторного спирита. Научный руководитель был тиронийцем. Старым и битым жизнью сельвологом, чудом выжившем в болотных лабиринтах Озера Кларт.

Все ещё вспоминая вкус того ритуального спирта, ксенобиолог выбрался из противоперегрузочной ниши и помог Димер отвязаться от зажимов и лент. Пилоты уже просканировали ущелье и сообщили, что никакой опасной ксеноформы, кроме пленённой скутулии, пока не наблюдается.

– Выпускайте морлифов, – приказала пилотам Сайкс. – А за ними последуют «пауки».

По армейским и флотским уставам в местах расположения экспедиционных подразделений высокое руководство должно встречать не менее двух офицеров или приравненных к ним ответственных лиц. К импровизированным воротам лагеря вышли исполняющий обязанности коменданта Со Лай и старший научной группы Фальк. Когда с дискоида, опережая киборгов, словно серые тени, выскользнули морлифы, премьер-лейтенант внутренне напрягся. Он не любил этих животных. Хотя крысопсы-следопыты унаследовали от грызунов лишь треть генома, для Со Лая они оставались крысами. Здоровенными хищными ратанами, которые соседствовали с малоимущим населением в поселениях Колумбии – родины командира «ти-ди». Под тем обитаемым куполом, в котором прошло детство премьер-лейтенанта, как-то поселилась стая крыс-мутантов. Время от времени в куполе бесследно пропадали дети. Когда Со Лаю исполнилось четырнадцать, исчезла его младшая сестра Линь. Все мужчины из семьи Со приняли участие в спасательной экспедиции, спустившись в душное под купольное пекло. Они убили с полсотни мутантов, но не нашли ни Линь, ни остальных детей. В смертельной драке с огромной черной крысой Со Лай получил свои первые шрамы и впервые почувствовал себя воином. Шериф отметил его упорство, а через три года дал рекомендацию для поступления в военное училище.

– Я помню, как ты выпотрошил Ратана, – сказал тогда Со Лаю шериф. – Тот мутант был величиной с овцу. Ты храбрый парень. Из тебя получится исправный офицер.

Сенсор лучевика Со Лая среагировал на ментальный сигнал и совершил подачу оружия под правую руку. Держатель поясного кронштейна при этом щёлкнул на всё ущелье. Фальк удивленно посмотрел на офицера, а морлифы замерли. Со Лай медленно вернул оружие в исходное положение.

– Это сообразительные и доброжелательные звери, лейтенант, – завибрировал в его внутреннем коммуникаторе голос Преподобной Сайкс. – И не имеют ничего общего с колумбийскими Ратанами.

– Никаких проблем, Преподобная. Это у меня слишком чувствительное к ментальным сигналам оружие. Я его так намеренно настроил. Мы же на Сельвии, – напомнил Со Лай. А про себя отметил, что телепатические способности пифиек вовсе не сказочная шняга.

Морлифы приблизились к нему, виляя хвостом в знак привязанности. Офицер заставил себя почесать за ухом огромную крысопсину. И та в ответ дружелюбно оскалила зубастую пасть.