Текст книги "Гнездо (СИ)"

Автор книги: Владимир Ешкилев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Владимир Ешкилев
Гнездо

Роман в двух частях. Второй из цикла «Фаренго»

В первом романе цикла – «Тень предшественника» – говорится о нападении агрессивных инопланетных существ (ксеноморфов), известных как «ґырги», на колонизированные человечеством планеты. Ґырги оказались искусственно выведенными существами, которые состоят из двух организмов, находящихся в симбиозе. Один из них – условно названный норнами – способен создавать межпространственные порталы, через которые в пораженные миры проникают организмы второго типа – бронированные быстрые хищники, рожденные на неизвестной планете огромной маткой, способной производить миллиарды ґыргов-воинов.

Расследование, инициированное правительством Звездной Империи, не дало однозначного ответа на вопрос: кто именно использует ґыргов, как биологическое оружие против человеческой расы? Сначала под подозрением оказались древняя цивилизация рептилоидов с планеты Ґормы и террористические группы, которые пытаются дестабилизировать имперскую администрацию. В конце концов, оказывается, что за террористами стоит неведомая сила, которая обладает знаниями и технологиями древнейших цивилизаций, населявших Галактику миллионы лет назад, в эпоху Первого цикла разумных рас. Конечная цель этой силы неизвестна, но политические враги Империи считают её своим союзником. Они организовали ряд мятежей и бунтов, которые в результате спровоцировали падение правящей династии и приход к власти военных лидеров. Новые обладатели Империи осознают угрозы и готовы к решительным действиям.

Для поисков галактического гнезда ґыргов новое имперское правительство и союзные ему Знающие (жрицы-хранительницы знаний гуманоидных рас с планеты Пифии) организуют экспедицию на отдаленные планеты Тёмного Агрегата в созвездии Ориона. Управлять исследователями назначили ксенобиолога Гвен Вэй и техноархеолога Александра Вольска. Оба догадываются, что этот выбор не случаен. Ведь именно они причастны к тайнам планеты Фаренго, где находится Лабиринт, построенный древней расой Ползучих Отцов.

Рептилоиды Ґормы, которые оперируют знаниями цивилизаций Первого цикла, обещали имперскому правительству способствовать выявлению гнезда. Одновременно начинаются поиски перспективных средств защиты от орды ґыргов, которая может уничтожить жизнь в Галактике.

часть I

Целованный ОГНЁМ

1

Карантинная станция «Манджу-II»

на орбите планеты Сельвы (ЗКВ106: 2),

в системе звезды Ахернар (Альфа Эридана).

26 квадрария 417 года Эры Восстановления.

С высоты восемьсот километров воронка северного полярного урагана казалась шляпой огромного старого гриба. Ураган бушевал на Сельве уже несколько веков. Его брат-близнец – такой же несмолкающий атмосферный вихрь – кружил над южным полюсом планеты. Штормовые ветры от полярных ураганов спускались до шестидесятых широт планеты, а караваны облаков, рожденные вихрями, иногда подходили к экватору. Они несли до тропиков холодные дожди, которые проливались над необозримыми болотами, окружающие озеро Кларт и питали влагой экваториальные джунгли, которым планета была обязана своим общепринятым названием. Первопроходцы назвали её Аль-Кран, пытаясь таким образом увековечить имя капитана, корабль которого первым достиг системы Ахернара. Однако и первоначальное название не прижилось. Теперь именем героя-звездолётчика назывались только самые высокие на Сельвии горы. За считанные минуты их хребты и вулканические кальдеры должны были появиться на обзорных экранах карантинной станции.

Ксенобиологу Зак-Заку это зрелище уже надоело. Семь стандартных лет назад, после окончания университета, он прибыл сюда для прохождения практики. Тогда панорама тридцатикилометровых каменных копий, окруженных перламутровыми воротами облаков, очаровывала и даже вдохновляла к писанию стихов. Он намеренно приходил к смотровому экрану и наблюдал за вершинами Аль-Кран с орбитальной высоты. Приближенные приборами, они снова и снова надвигались на него – величественные и опасные. Если бы тогда кто-то сказал Зак-Заку, что он будет наслаждаться этим зрелищем дольше нескольких месяцев, его сельвийская практика превратится сначала в постоянную работу, а затем в тупик его карьеры и, наконец, в проклятие, он, скорее всего, рассмеялся б.

Зак-Зак услышал за спиной шаги.

– Они выразили желание с тобой пообщаться, – в голосе Норты он почувствовал смесь интереса и легкой зависти. После лет совместного проживания в тесном пространстве станции он хорошо изучил здешних старожилов и научился распознавать составляющие их эмоциональных коктейлей.

– Ты уже видела? – он знал, что Норта так же чувствует его беспокойство, и не пытался его скрыть.

– Да, – женщина кончиками пальцев коснулась его плеча её лицо омрачилось.

Зак-зак поймал себя на том, что проявление её чувств – дружественное прикосновение – вызывает у него раздражение. Даже если это проявление искренне. «Неудачник сочувствует неудачнику», – констатировал он и спросил Норту:

– Они действительно умеют читать мысли?

– Я ничего такого не почувствовала.

– Да …

В этот момент официальный сигнал вызова достиг его внутреннего коммуникатора. Диспетчер карантинной станции предложил ксенобиологу второго квалификационного класса Циланови Зак-Заку пройти в комнату номер двенадцать в исследовательском блоке «С» для собеседования с полномочными представительницами планеты Пифии. Ксенобиолог мысленно подтвердил, что получил приглашение. Ментальный сенсор коммуникатора уловил его мысль-согласие, превратил её в словоформу и отправил диспетчеру. Норта улыбнулась Заку в знак поддержки. Он заставил себя ответить уместным растяжением лицевых мышц.

Уже входя в осевой коридор блока «С», Зак-Зак мысленно отметил, что за все семь лет работы на Сельве он никогда не был в двенадцатой комнате исследовательской части станции «Манджу-II». Хотя комната находилась рядом с лабораторией, которой он руководил, и с боксами, где хранились биологические материалы, собранные экспедициями на поверхности планеты. Бывало, что за стандартный день [1] он десятки раз проходил мимо двенадцатой комнаты. её входной люк перечеркивала диагональная ярко-красная полоса. Она предупреждала, что данная часть Обитаемого пространства станции относится к исключительной компетенции имперской Службы Предотвращения. С ней контактировали ученые-руководители, которые имели выше Зак-Заковой квалификационные категории и допуски. И нельзя было сказать, что такая отстраненность от дел тайной канцелярии сильно огорчала ксенобиолога.

Он на мгновение остановился перед люком с красной полосой, потом коснулся сенсора – и защитная мембрана исчезла. Комната за ней оказалась сплошной «красной зоной». То есть помещением, защищенным силовыми полями от всех видов прослушивания и ментальных воздействий. Ксенобиолог бывал в подобных помещениях перед университетскими выпускными экзаменами. Тогда вербовщики Звездного Флота проводили с ним долгие изнурительные собеседования. Он едва отбился от контракта с военными. Воспоминания, которые вынырнули из его памяти на пороге «красной зоны» не были приятными.

С низкого дивана навстречу Зак-Заку встала стройная женщина с узким лицом и голубовато-серыми глазами. ещё одна представительница планеты Пифии, почти девочка, не отрывала глаз от панели смотрового экрана, где уже можно было рассмотреть вершины скал небоскребов Аль-Кран, известных сельвистам под названием Мечей Творения. Юная пифийка грациозно повернулась в сторону гостя «красной зоны» и приветствовала его легким наклоном головы. Серо-серебристые комбинезоны представительниц Планеты женщин показались Зак-Заку невыразительными и простецкими, подобными униформе станционных служащих.

«Вот тебе и знаменитые Пифийские ведьмы» – подумал ксенобиолог, который ожидал увидеть горбоносых стариц в красных мантиях, украшенных диадемами и золотыми цепями. Именно так изображали Пифийских сведущих в тех исторических и приключенческих сериалах, которые производили симуляторные студии на опережающих планетах.

– Приветствуем тебя, доктор Зак-Зак! – сказала старшая.

– Можно просто «Зак», – позволил ксенобиолог, ища, где бы присесть.

– Ты удивлен нашим приглашением? – спросила младшая, указывая Заку на кресло, которое выросло из пола. – Садись, у нас будет долгий разговор.

– На этой станции есть ученые, известные в ведущих университетах Земли и Аврелии, люди с научными именами и титулами. Я так подумал: неужели представительницы Планеты Женщин преодолели десятки парсеков ради беседы с рядовым ксенобиологом, который за семь лет доработался только до допуска «В»?

– Ты считаешь себя неудачником? – спросила младшая.

– Подожди задавать вопросы, Ди, – остановила её старшая пифийка. – Мы даже не назвали себя, а это невежливо. Меня, доктор, зовут Преподобная сестра Сайкс, а мою коллегу – сестра Димер.

– Можно «Ди», – улыбнулась Димер. Улыбка внезапно изменила её лицо. Оно стало открыто-детским, готовым в любой момент измениться от веселого смеха, и до слез. Так, по крайней мере, показалось ксенобиологу. Он сказал:

– Приятно познакомиться. Я не считаю себя неудачником, сестра Ди. Я и есть самый настоящий неудачник.

– ..?

– Я, Преподобные сестры, являюсь одним из тех несчастных ученых, которые восстают против сложившегося мнения научной общественности и не имеют достаточно доказательств, чтобы должным образом отстоять своё убеждение. Соответственно, научная община благодарит таких, как я, общим непризнанием и насмешками. А психологи подходят ко мне, и к таким, как я, с озабоченным видом и говорят: «Коллега такой-то, у вас на этой неделе снова зафиксирована депрессивная графика эмоциональной матрицы». Если таких ученых не считать за неудачников, то за кого? За проклятых?

– Но ты на этой станции заведуешь целой лабораторией, – отметила Преподобная Сайкс.

– Здесь, на Сельве, это скорее напоминает заведование орбитальным складом биологических материалов. Складированием, сортировкой и хранением образцов перед отправкой в научные центры опережающих планет. Настоящие корифеи сельвистики и руководители научных школ возглавляют экспедиции и полевые кампусы на поверхности планеты. Я же, если это, конечно, вас интересует, не сходил на поверхность уже два стандартных года. Моя научная тема практически закрыта. Разумеется, официально её никто не закрывал. Просто её не внесли в ежегодный перечень заявок на ресурсное обеспечение. Ну и в остальном также – полный игнор инакомыслящего ксенобиолога Зак-Зака.

– Здешние «научные боги» не верят в существование чулимбы? – не то спросила, не то подтвердила Ди и, как показалось ксенобиологу, немного покраснела. Зак поймал себя на том, что ему стоит усилий оторвать взгляд от её огромных аквамариновых глаз. Он предположил, что такое его поведение является неправильным, что старшая по рангу и возрасту Сайкс может обидеться на такое проявление невнимания, и заставил себя смотреть на главную пифийку. И встретил её взгляд. Глаза Сайкс уже потеряли тот голубой отблеск, который Зак заметил в первое мгновение их знакомства. Теперь в них застыла невозмутимая не меркнущая светло-серая бесконечность.

– Мы, сестры, говорим «чулимба», – уточнил ксенобиолог. – Через «у».

– Так они не верят, что она существует? – по лицу Преподобной скользнула тень, которую Зак принял за холодную улыбку.

– Не считают нужным поверить в то, что не вписывается в привычные схемы и представления. А вы?

– Мы? – не поняла Ди.

– Вы в неё верите?

– Мы знаем, что это существо когда-то жило на Сельве, – сказала Преподобная Сайкс. – И не исключаем того, что до сих пор там живет.

2

Кампус экспедиции доктора Гурак.

Рашпильное Плато в горах Аль-Кранц,

планета Сельва (ЗКВ106: 2),

в системе звезды Ахернар (Альфа Эридана).

25 квадрария 417 года Эры Восстановления.

– Лейтенант, мы работаем по четко выверенному и утвержденному плану. Мы не можем так, по первому требованию – с горки к дырке – выполнять ваши прихоти, не мо-же-м, – доктор Гурак делал вид, что изображение на трехмерном демонстраторе интересует его гораздо больше, чем визит офицера Службы Предотвращения.

– Доктор, я, в этих обстоятельствах, представляю не свою персону, а имперское правительство. И то, что вы называете «прихотями», на самом деле распоряжение координатора управления «D» [2] моей Службы адмирала Девера. Позволю себе напомнить вам, док, что эта ваша научная база, – офицер обвел взглядом бело-серебристые панели исследовательского модуля – финансируется Аврелианским университетом лишь на четверть, а на три четверти – именно управлением «D». Разве вас об этом не информировали?

– Информировали, информировали … – Гурак выключил демонстратор. – Но этот ваш адмирал мог согласовать свой приказ с Ученым советом университета. Они ему, я так думаю, не отказали бы. Даже не думаю, а уверен.

– Во-первых, док, не указ, а распоряжение. А во-вторых тема засекречена допуском «четыре А», и ваш университет сможет получить информацию о ней только с разрешения высшего имперского руководства. И ещё одно, док … Сюда с Пифии прибыла сама Преподобная Сайкс, приближенная советница императора. А возможно, не только советник … Вы меня понимаете, док?

– Если честно, лейтенант, то не очень, – в глазах начальника горного кампуса офицер заметил неподдельную растерянность. – Какая пифийка, советник императора … На Сельве уже сто лет не было никаких пифиек. Ни обычных, ни святых. Причем тут пифийки? И что я о них должен понимать?

– Я не владею всей информацией, однако, кажется, инициатива внепланового обследования северных пещер Ронго исходит непосредственно от высоких кругов Иерархии Пифии. Это неофициальная информация, док. Неофициальная и секретная. Исключительно для ограниченного круга лиц. Для персон с высокими специальными допусками. Мое руководство считает, что вам уместно знать причины исследовательской активности.

– A-а, вот оно что … – Гурак покачал головой, словно отгоняя устаревшую усталость. – Спасибо за доверие, офицер. То есть, не вам лично спасибо, а … Ну, вы поняли … Теперь все становится на свои места. А мы здесь, на базе, уже решили, что это все замутил тот на всю голову больной Зак-Зак.

– Кто?

– Есть один такой ксенобиолог-энтузиаст. Удивительно, что вы о нем не слышали. Лет пять назад он здесь всех подорвал на поиски фантастического существа, которое якобы живет в горных пещерах. Он наслушался местных сказок и привязал их к одной неуверенной находке. Знаете, есть любители сносить все до одной кучи. Зак-зак как раз и является таким любителем сомнительных экстраполяций. Из ничего пытался слепить сенсацию и отвлек от важной работы десятки людей. Но и его куча, в конце концов, развалилась. Сенсации не получилось. Как я, кстати, его и предупреждал. Он ещё должен благодарить, что против него не выдвинули обвинения в нецелевом использовании ресурсов. Некоторые из моих коллег, честно говоря, были настроены очень решительно. И это были не последние авторитеты в сельвистиции. Далеко не последние. Но мне, лейтенант, стало жалко того фантазера. Мы отправили его на орбитальную базу, подальше от исследовательских кампусов … Между прочим, поучительная история для начинающих ученых.

– Однако пифийки зачем-то сюда прибыли. Если бы все это было только «развалившейся кучей», как вы говорите, то такое уважаемое и полномочное лицо, как Преподобная Сайкс, никогда …

– Пифийки, лейтенант, тоже люди. И могут, как все мы, ошибаться или, скажем, восхищаться яркими гипотезами. Вы со мной не согласны?

– Я, честно говоря, лично никогда не общался с пифийками. Не было такого удовольствия. Но мои старшие коллеги, контактировавшие с преподобным сестрами, рассказывали, что они действительно обладают удивительными умениями и имеют специфические способности. Превышающие способности и умение рядовых представителей человеческой расы. Например, умеют читать мысли и телепатически общаться между своими на значительном расстоянии. Может, и не все из них умеют, но такие высокородные и посвященные, как эта Сайкс, скорее всего, на самом деле обладают телепатией.

– Современная имперская наука не поддерживает мистических легенд о Пифийских пророчицах.

– Зато император поддерживает.

– Да, мне об этом рассказывали.

– А мы с вами – граждане Империи первой категории и искренне любим нашего монарха.

– Да, конечно, иначе и быть не может. Однако, на мой взгляд, лейтенант, его предшественник в своем осторожном отношении к так называемым Знающим Пифии был-таки прав. Империя уже видела нескольких правителей, не в меру доверявших советникам, обладающим телепатией. Ничего хорошего, как нам говорят историки, из этого не вышло.

– Я вам искренне советую, док, не критиковать действий действующего суверена в присутствии офицеров Службы Предотвращения. Кстати, мое звания не лейтенант, а премьер-лейтенант. Для вас, возможно, это мелочь, но нас учат, что критические недоразумения начинаются именно с мелочей.

– Даже так … Хм … Ладно, я вас понял, – Гурак жестом пригласил премьер-лейтенанта к выходу из своего кабинета. – Вы говорили, что хотите получить данные о оптимальном маршруте до северных пещер? Я здесь уже сделал определенные распоряжения … Я понимаю, все понимаю, что бы вы там не думали о нас, ученых. А я знаю, что вы о нас думаете. Зря … Но пока это не важно, – начальник кампуса чуть ли не за локоть повел офицера узким коридором. – Пойдемте, офицер, к лабораторному отсеку. Я познакомлю вас с нашим проводником. Он у нас немножко специфический в общении, но, должен признать, свое дело знает. Некоторые из моих сотрудников обязаны ему жизнью … И ещё – научный руководитель экспедиции прищурился, будто от ослепительного сияния. – Он клон. Я бы даже сказал, что он клон, осознающий своё жизненное предназначение. Свою, так сказать, Клонскую избранность.

«И действительно, лысый клон, – согласился с Гурак премьер-лейтенант, увидев предводителя экспедиции. – Скорее всего, тысяча триста шестой серии. Ну и огромный клоняра, видно, что генетически заточен на лазанья по горам и пещерам. Когда-то с такими можно было по-простому. Но теперь только на “вы” и с извинениями. Вон как он нагло смотрит. Как там сказал док – “осознающий своё предназначение”? Наверное ещё и член какой-нибудь подпольной секты … Все в Империи сошли с ума ».

– Добрый день, – вслух сказал офицер. – Я премьер-лейтенант Со Лай, офицер Службы Предотвращения. Доктор Гурак рекомендовал вас как специалиста-проводника.

– Угу, – буркнул клон.

– Что «угу»?

– Ты Со Лай, а я Протон. Проводник.

«Смешное имя. Но, надо признать, что оно подходит к его тупой ушастой морде», – офицер как можно любезнее улыбнулся клону и сказал:

– Нам с вами, Протонов, надо уже сейчас определить оптимальный маршрут до северных пещер хребта Ронго. Тех, которые тянутся от массива Тарского к Маунт-Шилд. Нужен маршрут со всеми деталями. Он будет введен в навигаторы моих бойцов и роботов. Через двое стандартных суток вы поведете туда специальную экспедицию. Я возглавляю отряд сопровождения.

– Что значит «специальная экспедиция»?

– Исследовательская экспедиция со специальным заданием. Будем искать редкое существо. Редкого здешнего ксеноморфа. Пойдем в пещеры с тяжелыми транспортными роботами и малым экскаватором на платформе «паука» шестой серии. У пещер, там, где разломы пересекают старую кальдеру [3] вулкана Ронго, к нам присоединятся ученые из орбитальной станции.

– Не выйдет.

– Почему?

– Завтра сюда придет облачный фронт. Все плато будет в густом тумане. Неделю, а может, и десять суток. Те проходы в горах, которыми мы будем идти к кальдере, также будут в тумане. Ничего не видеть. В дыхательных фильтрах будет много влаги. В тумане плохо распыляются репелленты, которыми отпугивают зверей. Совсем не хотят распыляться. Нам трудно отбиваться от хищников. Люди погибнут. Надо ждать.

– Насколько я знаю, в горах не так много хищников, как в болотах и джунглях. А мои ребята, Протонов, справлялись и в джунглях. Там также бывали густые туманы. Мой отряд за две недели не потерял ни одного бойца. Все ученые, которых мы охраняли, остались живыми и невредимыми … – он запнулся, вдруг вспомнив предпоследний день, проведенный им в лесной зоне Сельвы. – Почти невредимыми.

– Рад за вас. Я ходил джунглями. Здесь действительно меньше хищников, но они большие, упрямее и сильнее болотных змей и ящеров. Быстро нападают, быстро отступают. Затем нападают ещё и ещё. Очень-очень упрямы.

– Мы возьмем боевых роботов охраны. Самых современных.

– Это мало помогает.

– Работы видят в тумане, как мы в прозрачном воздухе.

– Хищники тоже.

– У роботов быстрее реакция. И мощнее оружие.

– Лачары хитрее роботов.

– Лачары – это такие хищные насекомые?

– А хотите на них посмотреть? – из-за перегородки высунулась голова чернокожей девушки с забавной прической. её мелкие косички были составлены в конструкцию, напоминающую офицеру решетку на вентиляционном отверстии. На воротнике её комбинезона сверкал желтой эмалью значок Аврелианской научной корпорации.

– А можно? – он сразу проникся симпатией к молодому ученого.

– Идите сюда, – пригласила девушка, раздвигая панели, отделяющие угол лабораторного отсека.

Со Лай зашел за перегородку. Там, в узкой кабинке, стоял столик с приборами, а стену перед ним занимала черная панель, которую премьер-лейтенант принял за обзорный экран.

– Я Занга, ксенобиолог, – представилась девушка. – А вас, как я слышала, зовут Со Лай.

– Подслушивать нехорошо, Занга.

– Простите, но я не подслушивала. Я же не виновата, что у ТЭКа [4] трудно сохранить приватность. Всё всё слышат и всё всё знают. Тонкие стенки, маленькие помещения, все скученно и многолюдно. А ваш разговор с Протоном был секретным, да?

– Покажи ему лачара, – клон зашел в кабинку и присел на край стола. – Офицер никогда не видел живого лачара. Офицеру будет полезно его увидеть.

– Как давно вы на Сельве? – спросила Занга, с откровенной заинтересованностью рассматривая фигуру премьер-лейтенанта, выгодно подчеркнутую черным подскафандровым комбинезоном, под поверхностью которого змеились золотистые линии терморегуляторов.

– Одиннадцать месяцев.

– Говорите, что уже были в экспедициях?

– Бывал. На экваторе и в Дождевой долине.

– Эскортировали ученых?

– Да. Мы охраняли ваших коллег, Занга. Ксенобиологов, ксенопалеологов и ещё разных-разных «ксено». Им удалось сделать интересные открытия.

– Здесь, в горах, интереснее. Почти каждую неделю мы находим неизвестных науке существ. «Ти-ди» [5] здесь также очень помогают. Мы дружим с «ти-ди». Вам у нас понравится.

– Возможно. По крайней мере, узнаю, кто такие лачары.

– Лачарами у нас принято называть хищников Dicrota mesocephali. Тип – инсектоподы, подтип – псевдохелицеровые, класс – паукообразные, отряд – карноцефалы, семейство – дикроты. Дышат с помощью трахееподобных органов, ядовиты. Броневые щитки, метасома и педипальпы [6] у них из ратина, чрезвычайно прочны. Были случаи, когда лачары разрывали покрытия комбинезонов. Мы теперь выделяем несколько подсемейств лачаров – дикраноцефалы, бутаны и арахины. Бутаны – ловкие, арахины – ядовитые.

– Спасибо за информацию, Занга. Однако «ти-ди», – он улыбнулся, демонстрируя девушке, что не обижается на это смешноватое название – стараются не обременять память лишними подробностями. Мы уничтожаем все, что проявляет враждебность или потенциально опасно. Не спрашивая имён и названий. Даже если панцирь чудовищ составлен из ратина и оргацина. А вы, ученые, потом уже разберетесь, кто из нейтрализованных нами объектов был бутаном, а кто не бутаном.

– А нас учили, что врага надо знать.

– Согласен. Но, поверьте мне, от того, что я буду знать, к которому подтипу и подсемейству принадлежит враждебное создание, мои боевые умения не увеличатся.

– Это вы так думаете, офицер Со Лай.

– Ты много говоришь, Занга, – отметил клон.

– Видите эту мембрану, – ксенобиолог показала на то, что Со Лай посчитал экраном. – За ней находится бокс с лачарами-арахинами. С их имаго, то есть взрослыми развитыми формами. Смотрите, офицер, я делаю мембрану прозрачной.

Девушка коснулась черной панели – и перед глазами премьер-лейтенанта раскрылось ярко освещенное пространство, где двигались большие многоногие создания. Что-то среднее между бронированными пауками и богомолами. Один из лачаров, растопырив многочисленные острые отростки, молниеносно прыгнул на мембрану, и Со Лай не удержался от инстинктивной активации оружия. Его мышцы обычно напряглись, и сенсор лучевого пистолета уловил это напряжение, как невысказанную команду. Лучевик выпрыгнул из поясного кронштейна и уложился цевьем на ладонь правой руки.

– Хорошая реакция, – сказал Протон.

Со Лай посмотрел на клона и заметил, что на его широком лице нет и тени иронии. Протон просто констатировал, что у будущего начальника охраны экспедиции быстрая профессиональная реакция на недружественные проявления местной фауны.

«Но лачар, или как его там, все равно был быстрее, – должен мысленно признать премьер-лейтенант, наблюдая, как остальные создания атакуют мембрану, оставляя на её поверхности желтоватые полоски яда. – С такого расстояния не успел бы его гарантированно нейтрализовать».

Планета Сельва

Выдержка из семнадцатого арпикранского издания справочника «Население планеты»

Сельва (ЗКВ106: 2, первое астрономическое название Тишерет, пионерское название Аль-Кран) – вторая планета звездной системы звезды Ахернар (древнее название – Альфа Эридана). Масса 1,08 земной, орбитальный период 504 стандартных суток, эксцентриситет 0,038, диаметр 15098 км, сила притяжения 1,12 земной, угол наклона экватора к линии орбиты – 3 градуса, период обращения вокруг оси – 26,7 стандартных часа. Планета имеет четыре мелких естественных спутника астероидного типа, самый большой из которых (размеры 15x12 км) получил собственное название – Ваупату, в честь звездолета, который впервые доставил людей к системе Ахернар.

Планета была открыта земными астрономами в XXI веке ЭП [7] .Первый земной корабль «Ваупату» достиг Сельвы в 2265 году ЭП. Его капитан Усем Аль-Кран первым из землян ступил на поверхность планеты, тогда ещё называвшуюся Тишерет. От первого посещения до следующего прошло полвека, что объясняется удаленностью системы Ахернара от Солнца. В первые десятилетия Эры Восстановления планету исследовали комплексные научные экспедиции, а первые немногочисленные колонисты появились здесь только через два века. Сельва всегда привлекала ксенобиологов чрезвычайно разнообразной флорой и фауной, редкой для внеземных планет кислородной атмосферой и уникальной биологической историей. С другой стороны, специфический климат и агрессивные формы жизни чрезвычайно усложнили колонизацию планеты. В 415 году на Сельве постоянно проживало всего 23 000 колонистов (включая клонов) и лишь шестьсот девяносто три из них являлись наследственными сельвийцами в третьем поколении.

Атмосфера Сельвы, как и атмосфера Земли, насыщена кислородом, доля которого составляет 18%. Средняя температура в экваториальной зоне – 55 градусов Цельсия.

Полярные области закрыты облачными «шляпами» гигантских атмосферных вихрей, которые не прекращали своего движения за все время наблюдений. Температура на полюсах планеты, благодаря постоянной циркуляции атмосферных потоков, не опускается ниже точки замерзания воды, поэтому Сельва не имеет полярных ледников. Ясное небо на Сельве – редкость. На планете практически круглосуточно идет дождь. Большую часть поверхности Сельвы занимают мелкие болота, поросшие разнообразной густой растительностью – как туземной, так и мутированными представителями земной флоры. На Сельве много озер. Самый большой водоём – расположен вблизи экватора Озеро Кларт (первое название – Море Черепах), его максимальная глубина – 160 метров. Самые высокие горы – вулканический массив Аль-Кран, его высшая точка – Пик Сиорана (32 км над уровнем воды в Озере Кларт).

Аль-Кран стоит в центре древнего вулканического щита Юй-Лу диаметром более трех с половиной тысяч километров. На этом гигантском плато, приподнятом над болотами на высоту двух километров, нет озер и заболоченных впадин. На щите Юй-Лу бывают сухие сезоны, растительный и животный мир здесь иной, чем в болотных низинах. Юй-Лу пересекают семь крупных рек. На их берегах расположены крупнейшие поселения землян.

Столичным поселением считается Иллат, где находится резиденция имперской администрации и единственный полноценный космопорт «Маконг А».

3

Карантинная станция «Манджу-II»

на орбите планеты Сельвы (ЗКВ106: 2),

в системе звезды Ахернар (Альфа Эридана).

26 квадрария 417 года Эры Восстановления.

– Тебе, Зак, доподлинно известно, что на Пифии когда-то жила гуманоидная цивилизация? – на лицо Преподобной Сайкс сошло выражение деловой сосредоточенности.

– Да, на третьем курсе меня что-то подтолкнуло записаться на спецкурс по пифиистике. Преподаватели нам показывали находки ваших археологов. Скелеты вымерших гуманоидов, трехмерные модели подземных сооружений, реконструкции биосферы Пифии времен климатического максимума. Очень интересно с точки зрения ксенопалеологии. Особенно если те древние гуманоиды действительно были нашими предками. Я даже серьезно подумывал профессионально заняться вашим миром, но на священную планету женщин мужчинам путь закрыт. Изменение пола, даже временное, только ради интересной научной темы я также считал (да и сейчас считаю) за чрезмерную жертву. Поэтому между пифиистикою и сельвистикою после третьего курса выбрал последнюю. Согласитесь, не слишком интересно изучать биологию планеты, на поверхность которой никогда не сможешь попасть.

– Что тебе рассказывали о причинах гибели гуманоидной цивилизации Пифии?

– Нам объяснили, что они, те Пифийские гуманоиды, не смогли остановить расширение ледников и переселились на другую планету, которую не удалось найти.

– Пока что не удалось, – отметила Ди.

– Конечно, пока, – Зак охотно согласился с юной пифийкою.

– То, что тебе рассказывали – лишь часть правды, – сообщила Сайкс. – Дело не только в изменениях климата. Цивилизация наших предков была катастрофически ослаблена нападением агрессивных существ. Название «ґырги» тебе о чем-то говорит?

– Если не ошибаюсь, это как-то связано с прошлогодней катастрофой на военной базе … Амридж, кажется?

– Уолт-Армстридж, – уточнила Ди. – Это была главная база Пятнадцатого флота.

– Да, Уолт-Армстридж … Простите, уважаемые сестры, я плохо запоминаю названия. Тем более, что мне официальная информация об этом событии доведена не была. Не тот уровень допуска, сами понимаете. Должен довольствоваться слухами. Коллеги рассказывали, что базу намеренно заразили этими ґыргами. Террористическая акция, да? Насколько я понимаю, эти ґырги оказались чрезвычайно опасными ксеноморфами, если военные приняли столь радикальное решение. Имею в виду приказ уничтожить базу вместе с персоналом, ресурсами и кораблями. Если я не ошибаюсь, такое решение не имело прецедентов в истории флота. Я прав?