Текст книги "Н - 7 (СИ)"
Автор книги: Владимир Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– А это что? – Безо всякой деликатности произнесла Марта, нависая над открытой сумкой.
– Части охранного комплекса. – Скупо прокомментировал я, не выдавая названия.
Руны были запрятаны внутрь керамики, так что пластинки представляли на вид грубо шлифованные с двух сторон плоскости. То, что называлось комплексом «Саркофаг» еще никогда не охраняло гражданские объекты – скоро объем внешнего пространства под землей и над землей окажется отсечен от внешнего мира, а воздухообмен будет происходить с крайней подозрительностью и очень медленно – благо, по очень большой площади, так что угрозы задохнуться тоже нет.
– Берете лопаты, закапываете. Глубина не принципиальна. Рассчитать периметр, поделить на сорок восемь. Рауль, проследишь. – Встал я и отправился внутрь дома.
Пластины сломать было невозможно, а отмечать место установки было попросту бессмысленно – взламывались подобные защиты перегрузкой всей плоскости. Оставалось просто очень много рутинной работы с лопатами в руках.
Нет, разумеется, пластину можно было и украсть – но это вряд ли в интересах присутствующих.
– А может, и не сожгут, – тихо рассуждал Йохан за спиной, подтверждая мои мысли. – Главное, пересидеть. А из города потом и сбежать можно… Деньги есть, отель продам…
– Вот! Мыслите оптимистично, друг мой! – одобрительно комментировал Рауль. – И обязательно наймите повара!
– Зачем это расточительство. Марта отлично готовит…
– Наш наниматель ожидает множество гостей. Вы готовы отвечать перед каждым из них за качество еды? – Вкрадчиво уточнил шевалье.
– Мы наймем повара. – Тут же жестко ответила Марта.
Вот и ладно – с этими мыслями я зашел в отель, поднялся по лестнице и принялся искать любую открытую дверь номера. Через какое-то время кольнуло досадой – стоило взять ключ со стойки. Но вместо того, чтобы спускаться, я устроил себе небольшую экскурсию по отелю, примечая пожарные лестницы и коммуникации, запоминая схемы эвакуации и оценивая виды из окон в коридорах. Заодно оценил замысел архитекторов: щедро украшенная лепниной отделка была выдержана в едином стиле для каждого этажа: античность на втором, расцвет Рима с барельефами на третьем и открытая дверь в пентхауз четвертого этажа, выполненная в стиле ренессанса, с тяжелыми портьерами на окнах, и – о чудо! – душевой и ванной комнатой.
Одна из кроватей была разобрана – там, видимо, ночевали хозяева отеля, но кроме этого на этаже насчитывалось еще пять спальных комнат, богато обставленных и со свежим бельем.
Казалось, после душа и усталости поезда, сон придет быстро. Но первую ночь в Любеке я встречал в кресле, глядя на надвигающуюся на город темноту. Где-то виделись живые огоньки свечей, горевшие куда менее ярко, чем проступившие на небе звезды.
В соседней комнате завозился Рауль, устраиваясь на постой – телохранителю положено быть рядом. А может быть, просто хотел продолжить разговор в фургоне, прерванный обстрелом.
– Рауль, – позвал я его, и тот скрипнул входной дверью, замерев на входе. – Скажите нашему замечательному хозяину, чтобы включил свет во всех комнатах. А ежели заупрямится, скажите ему, что счетчик стоит до артефакта.
Тот коротко кивнул, не став уточнять, зачем это нужно. Попросту – гости, которых мы ждем, непременно увидят единственный освещенный отель во всем городе.
Вскоре свет звезд стал меркнуть в отсветах электрического света. А еще через пару часов на пороге номера появился взбудораженный Йохан, которого придерживал шевалье.
– Ваше сиятельство, к вам гости! На трех машинах, на дороге перед отелем! И, ваше сиятельство, у них – гроб! – Выпалил хозяин отеля.
– Ну наконец-то. – Выдохнул я, поднимаясь с кресла и приводя одежду в порядок. – Пригасите их сюда, я сниму защиту.
– Всех?
– Всех. И гроб – в первую очередь!
***
Гроб, который выгружали из удлиненного мерседеса, оказался на колесиках – с выдвигающейся и раскладывающейся стойкой, позволяющей удобно транспортировать лакированный деревянный короб. Я смотрел за выгрузкой из окна, отодвинув портьеру – и ловил себя на ощущении смутного беспокойства, что усиливалось с каждой секундой. Вот гроб на колесиках подъезжает к отелю… Закатывается в холл… Загудел из коридора двигатель подъемного механизма: Гроб на колесиках поднимается на лифте…
Потом вспомнил текст старой детской страшилки, чертыхнулся и успокоился. Тем не менее, когда немногословные джентльмены в классических костюмах закатили гроб в холл пентахуза и поставили на три подготовленные мною табуретки, все-равно чувствовалась некоторая неуверенность. Джентльмены уважительно кивнули и покинули холл, дав просочится внутрь любопытствующему хозяину отеля.
– Вызвать священника, ваше сиятельство? – Вставший позади меня Йохан широко перекрестил гроб.
Гроб шевельнулся.
– А-а-а… – протянул мужик, попятившись.
– Т-с, – шикнул я на него. – Разбудите!
– Полнолуние?! Сегодня?! – Тут же охнул Йохан, запнувшись-таки о кресло и провалившись в него всем телом. – Пресвятая Магдолина-защитница!.. Н-нужен чеснок… И ос-синовый кол! – Припомнил он все деревенские суеверия.
– У вас винные бочки из какого материала? – Деловито уточнил я.
– Дуб, ваше сиятельство!
– Дуб тоже пойдет. – Одобрительно кивнул. – Главное, тащите вместе с вином.
– Сию секунду! – Рванул Йохан на выход и чуть не сбил усталого молодого человека в гусарском мундире и прекрасную деву в дорожном костюме, с накинутым на голову капюшоном. – Спасайтесь! Спасайтесь, оно просыпается! – Нашел он в себе мужества, чтобы предупредить их дрожащим голосом, и рванул вниз по лестнице.
Но отчего-то его призывы не оказали никакого воздействия. Но проводили Йохана с сочувствием во взгляде.
Тут же из лифта явилась Марта и уточнила, по какому поводу съехала крыша у ее муженька на этот раз, и чего это он кричал на весь отель. Увидела гроб, перекрестилась и грустно добавила:
– Впрочем, Йохан был не таким и плохим человеком, ваше сиятельство.
Гроб вновь шевельнулся.
– Но вам бы следовало его добить. – С укором добавила она в мой адрес.
– Там нет Йохана. – Вздохнул я. – Йохан побежал в погреб за бочонком вина.
– Где и убился, – понятливо добавила Марта. – Я никому не скажу, уважаемые господа, – чопорно повернулась она к гусару с леди и легонько поклонилась.
– Да нет же! Он в самом деле пошел за вином. Будьте добры, проследите, чтобы он с ним и вернулся.
Иначе решит помирать счастливым, кто отелем-то управлять будет…
– Тогда кто в гробу? – С легким недоверием переспросила фрау.
Я щедрым жестом предложил ей проверить самой. Переглянувшись с заинтересованно глядящими гостями, Марта горделиво проследовала к трем табуретам, поддела крышку двумя руками и заглянула внутрь.
– Неужели я нагрешил так сильно, – заплетающимся языком произнес ей из гроба князь Давыдов. – Что заслужил такое страшилище в посмертии?
– Хам! – Припечатала Марта и захлопнула крышку. – Кто этот голый мужчина с орденом на шее, и почему его нет в журнале посетителей? – Строго посмотрела она на гостей.
– Не успели оформиться. – развел руками молодой гусар. – Позвольте представиться, юнкер Гусарского Его Величества полка Михаил Андреевич Ломов, граф Балашихи. Вместе со мной, – повернулся он к спутнице. – Леди инкогнито.
– Леди инкогнито в нашем городе не приходят сами! – Возмутилась Марта, отчего-то глядя снова на меня. – Для этого есть телефон и проверенные заведения!
На мгновение воцарилась вязкая, физически ощущаемая тишина – та самая, когда открываешь утром глаза, а на тебя сверху падает кот. И все, что ты можешь успеть – это зажмурить глаза. Я не робкого десятка, но именно в этот момент отчаянно захотелось выгнать Давыдова и залезть в гроб самому. Даже крышку чуть дернул – но показалось, будто ее удерживают изнутри.
Спину продрало холодом, стены – покрыло изморозью, а в комнате начали проявляться силуэты почивших ныне императоров Российской Империи в одеждах разной степени целостности – а под коричневым капюшоном сверкали черным разъярённые чужой бестактностью очи.
– А вы кто такие? – Строго произнесла Марта у ближайшего призрака.
Затем разглядела просвечивающий через тела свет люстры, охнула и повалилась в обморок – удачно, прямо на кресло, даже поправлять не нужно. Эвакуировалась, можно сказать.
– Рауль. – Меланхолично произнес я, повернувшись к бледноватому французу, то сплетающему, то расплетающему в руках конструкцию из синих и едко-зеленых нитей. – Предложите кресло нашей гостье.
– А как же вы, Максим? – Зажурчал девичий голос. – Разве вы не желаете проявить внимание к своей невесте после долгого пути?
Принцесса Елизавета скинула плащ на паркет холла, оставшись в женском брючном костюме для верховой езды – том самом, что соблазнительно очерчивает все формы при каждом движении. С явным удовлетворением отметила она заминку Рауля, с обожанием и шоком прикипевшего взглядом к обворожительной красоте юности, позабыв о моем поручении. Еще бы не соблазниться – восемь лет тюрьмы!
– Я занят. – Вновь потянул я за крышку гроба, на этот раз уверенно сдвинув его в сторону, а потом и сбросив вниз – так, что та грохнулась достаточно сильно, чтобы князь Давыдов вновь пробудился.
– Где я? – тряхнув головой, приподнялся он в гробу и с недоумением оглядел обстановку. – Ба-а!.. А я думал, меня вышвырнули на лодке за борт!!! Укачивало очень знакомо, знаете ли!
– Что же вас на кораблях так не любят, ваше сиятельство, – с сочувствием уточнил я.
– О! Ротмистр ДеЛара! – Обрадовался он мне. – Помните, я рассказывал вам о капитане Гранате, который должен первым заходить в любое помещение? Так вот, на флоте этот прием крайне не любят!
– Темные люди! – Поддакнул я.
– Вот-вот! Потом наливают всякой гадости, дожидаются, пока я усну и выкидывают за борт! А там поди разбери, откуда выбросили… Одно знаю, если вода соленая – то я в море! А если пресная – то в реке или озере!
– А если коньяк? – подошел к нам юнкер Ломов и предложил початую бутылку.
– О-о-о… Принял ее князь, немедленно приложился и расплылся в мечтательной улыбке. – Значит, я среди друзей! Только вот где, – вновь огляделся он по сторонам.
А там и заметил золотую награду на шее.
– Неужто орден?! И когда это я успел?.. – Заинтересовался он, подобрав колени и присев в гробу. – Золотой, и цифра один… Постойте, так это же золотой рубль на веревочке. – Недоуменно поднял Давыдов взгляд.
– Это орден, – с непроницаемым выражением лица подтвердил Ломов. – Ваше сиятельство, дело в том, что мы не в России, и нам пришлось пересекать границу, а при вас не было паспорта. Однако наградной патент считается заменой любому документу! Поэтому я посчитал возможным, на правах графа, наградить вас орденом.
– И за что награда? – Скептически смотрел Давыдов на висюльку.
– За отличное поведение в гробу, Ваше сиятельство! – юнкер Ломов смотрел уверенно и прямо.
– Нет, ну такой у меня еще не было…
– Ни у кого нет, господин полковник, – поддакнул я. – Золотая, первое место!
Вроде как, Давыдову понравилось – во всяком случае, гневной отповеди не было. А там я краем глаза отметил упорно глядящую в стену княжну и со всей деликатностью поспешил поменять тему:
– Господин полковник, среди нас дама.
– Эта гаргулья на кресле выглядит поверженной!
– Я не про нее. Среди нас особа императорской крови!
– Так немедленно подайте мне одежду!
– Юнкер? – Вопросительно посмотрел я на Ломова.
– Пришлось уходить с боем, мундир утерян. – Встал тот по стойке смирно, имея вид осознающий и виноватый. – Но я заказал доставку!
Которая будет идти в закрытый город неведомо сколько…
– Так! – Зорко огляделся Давыдов, внимательно оценивая портьеры на стене, ковер, балдахин на постели, а затем уверенно шагнул к занавеске, сдернул ее с крепежей и завернулся в нее на манер восточного халата. – Леди, – после чего галантно поклонился принцессе, изволившей-таки его заметить.
– Ваше сиятельство, – коротко кивнула она.
– Хм, и где же мы? – Вновь заглянул Давыдов в окно, всматриваясь в нависающую над городом темень.
Затем сделал резкий жест рукой. Резануло ощущением чудовищной силы рядом – мурашками по коже прошло, сверканием по вплетенной в занавеску серебряной нити, наброшенной на плечи господина Полковника. А город перед нами на несколько секунд озарило бледным светом, контрастно высвечивающим руины вместо центра города, и мутную бензиновую пленку поверх реки, у берегов которой стояли принайтованными выгоревшие остовы кораблей.
– Неужели это сделал я?! – После некоторой паузы шокировано вымолвил Давыдов. – Опять?!
– Никак нет, господин полковник, – успокоил я его.
– Вы? – Резко повернулся он ко мне. – Без меня?! – Добавилось в его голосе обиды.
– Нет. Мой дед, сеньор ДеЛара.
– Без нас!!! – Возмущение достигло предела. – Прошу не обижаться, но ваш дед всегда был известным эгоистом! – Завернулся Давыдов в занавеску поплотнее и вновь повернулся к окну.
– Кхм. В этот раз, еще не все окончено, господин полковник. – С укором отметил я. – В городе объявлены дуэльные правила. Его Сиятельство ДеЛара и его противники набирают армии и выбирают бойцов. По праву вызванного, ДеЛара определит количество участников.
– Так это меняет все дело! – Воскликнул князь. – Запишите меня в первые ряды! Мы этих мерзавцев в… – Покосился он на принцессу, проверяющую пульс у Марты. – Выдворим и высушим, да-с! Кстати, с кем воюем?
– Ганза, господин полковник. Мы в Любеке.
– О-о… – Задумчиво протянул Давыдов, с некоторой мечтательностью прикрыв глаза. – И эти смертники согласились на дуэльные правила?
– Я обещал вам хороший бой, господин полковник.
– Рад, что в наше время хоть на кого-то можно положиться! – Хлопнул он меня по плечу. – Кстати, а кто этот юноша? – Обратил он внимание на Рауля. – Гусар?!
– Шевалье де Клари, граф де Марет. Телохранитель его светлости. – Коротко поклонился шевалье, взглядом указав на меня.
– Ротмистр, зачем тебе телохранитель? – Вопросительно посмотрел на меня Давыдов. – Или ты не гусар?
Даже стало чуть-чуть неловко.
– Рауль, почему нам еще не принесли вина?! – Строго обратился я к шевалье.
– Сию секунду проверю! – Что-то сообразив (а иначе как бы выжил с такой обширной практикой подпольной деятельности?) и немедленно убежал выполнять поручение.
– Нет, ну графа за вином отправлять – это все-таки гусар, – одобрительно огладил ус Давыдов, тут же добавив шепотом. – Ротмистр, а какая обстановка с женским контингентом на отвоеванной территории?
– Телефоны знает дама в кресле. – Шепотом добавил я.
– Марта не дышит, – тревожно произнесла Елизавета, заметив наше внимание.
– Как?! Ей нельзя умирать! – Рванул к креслу князь в недюжинной тревоге.
Тело вновь резануло ощущением близкой Силы чудовищной мощи, и Марта громко захрипела, вдыхая первую за несколько минут порцию воздуха. Кожа ее отчетливо порозовела – и, кажется, даже разгладилась… Присмотрелся к морщинам на ее руках – и точно, проступает ровная кожа, пока еще бледная, не загоревшая. И волосы – вместо седых, на глазах темнели, обретая насыщенно-каштановый оттенок.
– Вы спасли меня, восточный визирь, – откашлявшись надсадным кашлем, Марта восторженно посмотрела на Давыдова, завернутого в шелка. А потом опознала ткань. – Подлец, как вы смели стянуть мои любимые занавески!
Я с мрачным предчувствием повернулся к окну. Вон, живут же спокойно люди – костры жгут, что-то жарят на арматуре…
Оглушительная пощечина раздалась в помещении.
– Ха! Да подавитесь вы этими занавесками! – Разъяренно возопил Давыдов.
И вновь – звонкая пощечина.
– Немедленно наденьте обратно! – Грозно прошипела Марта.
Прошлепав босыми ногами, рядом встал господин полковник.
– Фурия. – Прошипел он, скрывая явное довольство. – Но хорошеет с каждым мгновением…
– Она замужем.
– Господин ротмистр! Извольте сообщать важные моменты заранее! – возмутился он и, кажется, слегка расстроился. – Вечно с этими мужьями проблемы. Не любите замужних, ротмистр, от этого все проблемы…
– Мне кажется, она недолюбливает мужа, – деликатно кашлянул юнкер Ломов.
– Это только кажется… – грустно добавил князь.
– Господа! – раздался с порога голос Рауля, привлекая к себе всеобщее внимание.
Сначала – к нему. А потом к нестойко держащемуся Йохану с крестом в одной руке и бочонком в другой.
– С этого и надо было начинать! – Обрадовался Давыдов, подскочил к отшатнувшемуся Йохану, поцеловал крест и деловито забрал бочонок.
– Так вы человек? – Чуть заторможено уточнили у князя.
– Я – гусар! – Гордо ответствовали ему и тут же деловито уточнили, а много ли еще вина, и далеко ли за ним бегать.
– Господа! – Вновь поднял голос Рауль, чуть поморщившись. – Там еще гости! Стоят у порога, просят отключить защиту. Много! И все говорят, что гусары, – покосился он на Давыдова.
– В-ваша светлость, – икнув, в отчаянии посмотрел на меня Йохан. – А давайте выключим свет!
Глава 4
– Подайте мне лучшую занавеску в этой дыре! – Обрадованно проревел князь Давыдов. – Я желаю лично приветствовать пополнение!
– Никаких больше занавесок! – Разъяренно отвечала ему Марта.
– Дайте хотя бы тапочки! – Возмущался Давыдов уже тоном ниже.
Йохан же предпочел выключить свет лично для себя – то есть, закрыл глаза и постарался слиться видом с ближайшей стеной. Цветом одежды не получалось, но вот статуя праведника с крестом в руках получилась диво, как хороша.
Пока разглядывал, со спины успела подобраться новая угроза и нежно прошептать в ухо.
– Что за девушка на втором этаже? – Поинтересовалась принцесса воркующим тоном. – Симпатичная блондинка. Кажется, ее зовут Лаурой?
– Это представитель прессы. – Тяжко вздохнул я.
– Откуда такая любовь к журналистам?
– Не любовь, а производственная необходимость, – весомо отметил я. – Больше никаких спасений мира без пресс-релиза! Никаких иначе дивидендов, сплошное хамство…
– Я проверю эту версию.
– Надеюсь, не по протоколам допросов?.. – Аккуратно уточнил я, а когда вместо ответа последовала неловкая пауза, не на шутку обеспокоился. – Граф!
– Я здесь, – щелкнул каблуками Де Клари.
– Найдите Лауру. Ее высочество вам поможет.
– Да ничего с ней не сделают, – закатила глаза принцесса. – Простой разговор.
– А если не поможет, то пусть хозяин отеля напомнит ее высочеству, что все номера в отеле заняты. – Недобро смотрел я на княжну.
Статуя праведника сгорбилась и мелкими шажками попятилась в сторону лестницы.
– Хорошо, – вздохнула принцесса и разрешила Раулю вызвать ей лифт.
– Почему тапочки с надписью «Звезда Любека»? – Возмущался на фоне князь Давыдов.
– Потому что так называется наш отель! – Гордо ответствовали ему. – И потому что иначе – крадут!
Отчего грустное лицо князя ни на гран не становилось веселее – поигрывая носками белых тапочек на своих ногах, князь не желал смиряться с надписями «Любека» на левой и «Звезда» на правой, вышитыми задорным шрифтом с блестками.
– Ваше сиятельство, рекомендую надеть оба правых тапка! – Откашлялся я. – Две «Звезды»!
– Опять в прапорщики?!
– Отнюдь! Вы посмотрите, какая ткань! Погоны генерал-майора, не меньше!
Позади его, мигом сориентировавшись, юнкер Ломов подал тапочек со «звездой», ловко подопнув так, что тот остановился рядом с ногой начальства.
– Так ведь не по чину… – примерив, смущенно поерзал тапками князь Давыдов.
– Так и тапочки безразмерные, на вырост. – Простодушно произнес Ломов.
За что был удостоен внимательного взгляда принцессы – следующим «на вырост» в лейб-гвардии был Император самолично.
– Ежели его сиятельство оденет оба левых, – громко заметила Елизавета. – То обеими стопами будет попирать город Любек. Достойное занятие для гусара Его Императорского Величества.
– Точно! Отличная идея, ваше высочество! – Мигом переобулся князь.
– А правые я тогда себе заберу, – с одобрением признал я.
– Быть может, уступите мне? – Мягко уточнила принцесса.
– Я подумаю, – равнодушно кивнул в ответ и жестом попросил всех к открытым дверям лифта.
Но перед тем, как отправиться вниз, я на всякий случай спросил у Йохана, сползшего уже до поворота лестницы, собирается ли он с нами, или продолжит движение своим ходом.
– Не извольте беспокоиться! – Гордо ответствовал хозяин отеля. – Марта и без меня справит все формальности! А я пока лично проверю номера!
– Трус, – хмуро рекомендовала мужа всем присутствующим рекомая Марта.
Чем, видимо, изрядно его задела.
– Я?! Я не трус! – Расправил Йохан щуплую грудь и быстро поднялся по ступенькам, после чего решительно надвинулся прямо на меня.
Но это, скорее всего, от близорукости – под конец он сбился с шага, чтобы не врезаться. Смотреть ему все равно пришлось снизу вверх.
– Между прочим, у нас с вами была договоренность на двадцать шесть номеров! А это – дополнительное спальное место! – Указал он на гроб подрагивающим пальцем. – Я требую доплаты!
– Храбро. – Оценил господин полковник. – Давайте я ему орден вручу.
– Лучше бы ты был трусом. – Припечатала супружница хозяина отеля и вошла в лифт.
Сам же Йохан пригорюнился и поник плечами.
– А какой орден? – Даже с легкой надеждой посмотрел он на князя.
– За отличное поведение в гробу.
– Вот бы моей жене такой…
– Йохан, я все слышу!
– Мы обязательно уладим все по спальным местам, – с сочувствием похлопал я его по плечу.
– Правда? – Вновь поднял он на меня взгляд.
– Разумеется. Выставим одну кровать для ее высочества на улицу. Ведь она все еще не привела ко мне Лауру. – Добавил я холода в голос.
По лестнице раздраженно и громко затоптали невысокие каблуки принцессы. А вслед за ней – торопливые шаги Рауля.
– Нет, ну в самом деле, – отчего-то смутился Йохан. – Подумаешь, одно спальное место… Пусть остается внутри. Ведь иначе как я смогу говорить, что в моем отеле останавливалась сама… Не уточните ли титул?
– Ее великокняжеское высочество принцесса Елизавета, из Рюриковичей, императоров Российской Империи.
Из лифта осторожно выглянула Марта и с опаской посмотрела в сторону лестницы.
– В таком случае, я прощу прощения. Принцессу безусловно можно приводить с собой безо всяческих звонков!
Я только тяжко вздохнул.
– Вы как хотите, а я в лифте не поеду. – После чего пешком направился вниз.
Потому что услышала Елизавета что-то или нет – это вопрос такой, сложный. В случае чего, уточнять придется в небесной канцелярии…
– А какое ваше имя, уважаемый? – Деликатно спрашивали за спиной у князя Давыдова.
Следом привычно – я даже с шага не сбился – рявкнули уставное титулование.
– И такой человек заворачивался в моем отеле в занавеску! – Мечтательно и громко, ввиду легкого оглушения, озвучил хозяин отеля. – Но вам, безусловно, подошла бы больше бордовая с золотым шитьем со второго этажа! И тапочки прикроют, там ткани широкие.
– Так чего же мы ждем! – Затопал по лестнице Давыдов, судя по звуку – волоча слабо поспевающего Йохана.
Мигом загудел лифт – Марта шла наперехват. Я щелкнул пальцем – где и застряла, вот же беда…
Я не жесток, но среди пополнения, как я успел заметить в окно, присутствовали дамы. И если Елизавета просто убьет, то эти еще и отель изнутри разрушить могут. Умеренная предосторожность никому не повредит.
– К Марте следует привыкать постепенно, – ответил я на укоряющий взгляд Йохана, которого протащили мимо за плечо.
Моя хитрость от него не укрылась – как и ругань на немецком из шахты лифта.
– Мне и тридцати лет не хватило… – Задумчиво пробормотали на один поворот впереди меня.
– Сколько человек нас ожидает? – Спросил я графа Ломова, с которым оказался наедине.
– Я обзвонил два десятка человек, по вашему списку. На улице насчитал восьмерых.
– Хороший результат, – добавил я похвалы в голос. – Пойти против воли родителей, сбежать, найти транспорт… – озвучивал я трудности, вышагивая по ступеням вниз.
– Вернуться. – Кашлянул Ломов, обозначив самое важное.
– И вернуться. – Подтвердил я. – На один-два ранга сильнее, чем были раньше.
– Они здесь за этим? – Удивился юнкер.
– Нет. Их ведет честь. Честь существует, пока на нее не вешают ценник, твоя светлость.
Пополнение мы встречали построением каре: в центре, обернутый в бархат и золото, усатым римским консулом гордо смотрел на шестерых парней и двоих девчонок князь Давыдов. Под его левой подмышкой был зажат бочонок вина с вбитым бронзовым краником, а в правой руке – литровая кружка. Дионисом смотрелся господин полковник! – так его Йохан и уверял, цепляя лавровые листки, снятые со статуи на втором этаже, поверх волос. И господин полковник этим словам вполне соответствовал.
Справа смотрел в глаза пополнению я – и видел там огонь юности, кураж и радость от собственной удачи. Подумать только, прилететь в чужой город, вырваться и добраться до своих! Впрочем, кроме радости – в глазах был еще и голод, и этот вопрос надо было как-то решать.
Слева от князя дипломатично улыбалась гостям ее высочество, великая княжна. Одно ее присутствие поднимало статус встречи от балагана до дипломатического мероприятия.
На шаг позади дожидались распоряжений граф Ломов, граф де Клари и Йохан, крайне счастливый от собственного положения в общем строю. В углу протоколировала все на камеру Лаура – чуть нервная, но обрадованная двукратным ростом гонорара.
Свита великой княжны, как и свита Ломова, обживали номера – вещи их господ только-только подняли, да и присутствие их было не нужно.
– Ваше высочество! – Вышагнул вперед парень лет девятнадцати в гусарском мундире, с длинной челкой, зачесанных назад и вбок, и поклонился принцессе. – Ваше сиятельство, господин полковник! – Еще один короткий поклон в центр строя. – Вольноопределяющиеся Ильменский Григорий, Гагарин Александр, Шереметьев Виктор, Шереметьева Лидия, Горенский Рудольф, Аракчеев Степан, Аракчеева Инга, Ухорский Василий прибыли в ваше распоряжение!
– Вина гусарам! – Приветственно рявкнул господин полковник и передал заполненную кружку Ильменскому.
Тот кружку принял и торжественно пригубил, намереваясь передать дальше. Но тут из-под руки Давыдова вынырнул Йохан, передал пустую кружку и вновь скрылся за широкой спиной.
– Господа! – Вручил Давыдов кружку Гагарину и с гордостью оглядел пополнение. – Нас ждут великие дела! Как вы могли заметить, город в руинах! Коммуникации разрушены, население погружено во тьму! А между тем… Примите кружку, Шереметьев… – Между тем, в городе есть люди, с которыми мы желаем установить связь! Все, что у нас есть – номер телефона! Личности, увы, неизвестны. И первой нашей задачей… Лидия, возьмите кружку… Вы не пьете? Хм, что-то не помню, чтобы брал вас в полк… Но ежели вы пьете наравне, то никаких сомнений!.. Вот теперь припоминается что-то, прошу простить! Так вот! Первой нашей задачей – является восстановление и контроль узлов связи!
– Так точно, господин полковник!
– На вашем пути встретятся разнообразные мерзавцы, которые будут этому препятствовать! Быть может, они даже уничтожат технику, и звонки станут невозможны! – С болью в сердце произнес князь. – Тогда задачей станет привести ко мне связных, кем бы они ни были, под какой личиной бы не прятались, и какие бы деньги за это не запросили!
– Мы не подведем вас, господин полковник! – Серьезно кивнул Ухорский Василий, получив свою кружку.
– Верю, вольноопределяющийся Ухорский! – Растроганно произнес Давыдов и обратился ко всем новоприбывшим. – Верю, что на вас можно положиться! Зная ваших отцов и дедов – полностью уверен! Не раз и не два выручали они меня! Виват!
– Виват! – Рявкнули в шесть мужских и два девичьих голоска.
Я поддержать не мог – скулы свело от попытки удержать серьезное выражение лица. Ломов, по всей видимости, испытывал те же проблемы.
– За встречу, господа! – Торжественно поднял Давыдов свою кружку. – До дна! – И первым опрокинул ее содержимое в себя.
Вольноопределяющиеся на кураже повторили за ним маневр.
– Зато кормить не надо будет, – одними губами произнес я. – Отрубятся – и баиньки.
Что, собственно, почти произошло уже после первого тоста – счастье на лицах новоприбывших стало чуть глуповатым, а сами принялись озираться в поисках надежных горизонтальных и вертикальных поверхностей.
– Граф Ломов, разместите храбрых воинов по номерам на втором этаже. – Распорядилась принцесса. – Я провожу Лидию с Ингой на третий. Нам всем следует отдохнуть с дороги.
– Разойтись! – Покладисто распорядился Давыдов. – Ротмистр, а что у нас с закуской? – повернулся он ко мне. – Право дело, только ее отсутствие заставило меня воздержаться от тоста за родителей! А ежели те узнают?
– Повара ищут, – лаконично рапортовал я, впервые находя повод обрадоваться отсутствию рекомого персонажа.
– Следует поручить его поиски новобранцам, – кивнул князь, поправил лавровые венки на голове и взвесил рукой бочонок с вином. – Милейший Йохан, вы желали показать мне погреба!
– Н-не имел такого желания, – осторожно уточнил тот. – Но от судьбы не сбежать, говоря словами Марты в день нашей свадьбы… – Пригорюнился старик и заковылял в сторону кафе.
– Если вы не против, я проверю запасы съестного, – пристроился за ними следом.
А там и Рауль, понятно, отправился обеспечивать мою безопасность от банок с оливками и прочих консервов.
К слову, запасы двух полупустых промышленных холодильников и стеллажа во всю стену поварской позволяли без особого труда приготовить солянку. Тут тебе и остатки разнообразных колбас с ветчиной, и даже лимон на дольки. Воодушевленный, нашинковал все, включил плиту, кивнул возвращающемуся из погреба князю с Йоханом, нагруженными бочонками вина. Отвлекся на секунду и не обнаружил половины ингредиентов. Если считать второй половиной – кастрюлю с водой и томатную пасту…
– Так. – Вздохнул я тяжко и с укором посмотрел на Рауля.
Тот пальцем указал на только что закрывшуюся дверь.
– А если вслух? – Сверлил я его взглядом, пока тот не отвел глаза и не продолжил жевать. – Понятно. Солянка отменяется.
Ну или как ее сварить без мяса и оливок…
– Да я буквально кусочек! Это совпадение! Меня подставили!
– Вы ведете себя, как мой кот. Но он хоть другим брать мое не давал. – Вновь повернулся я к серванту и обратил внимание на стеклянные банки с крупами, сахаром и мукой.
– Видимо, я менее полезен, чем ваш кот. Но очень хотел бы узнать, как вы видите мою полезность. Зачем вы меня вытащили из тюрьмы, месье.
Перебрав часть банок, я отложил в сторону ваниль и со скрипом пододвинул табурет, чтобы дотянуться до верхних полок. Интуиция не подвела – нашлась пачка какао.
– Я жду объяснений.
Вновь открыл холодильник и выложил оттуда остаток масла на широком блюде. Оглядел со стороны, посчитал ингредиенты – где-то трети нужных не хватало, но делать нечего.
– Я в детстве шоколад любил и мороженое. А теперь вырос, и шоколад есть несолидно. – Прокомментировал я увиденное.
– Приходится штурмовать Бастилию?
– Ага. – Высыпал я муку в чашу. – Очень бы хотелось этого избежать и жить мечтами детства. Да вот какая незадача: стоит наладить производство лучшего на свете мороженого, как у тебя его пытаются отнять. Пришлось предпринять немало усилий, чтобы не дать это сделать. Вам смешно, Рауль?
