Текст книги "Н - 7 (СИ)"

Автор книги: Владимир Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Могли, отчего нет… Сила Крови одинаково служит и молодым, и старикам. А еще внутри – обладатель, как минимум, малого Словаря… Заманчиво.

– Если внутри нет их родителей, – отметил Миро.

– Мы – запоздавшие путники в поисках приюта. – Решился Бассетт, оценивая наверченную вокруг отеля защиту.

Ясно, отчего они развлекаются столь спокойно – такое вскрывать вспотеешь. Знают ли детишки Коллекционера? Не следует проверять – щелкнул он ногтем по зеленому камню на безымянном пальце левой руки, и облик уродливого толстяка сменился внешностью благородного господина на седьмом десятке лет – волосы, тронутые сединой, морщины на лице и, пусть и схожая комплекция – одежду просто так не переделать, но теперь его облик вызывал жалость к себе. Эти старческие болезни, из-за которых обмен веществ сходит с ума, вы же понимаете…

Машину остановили напротив порога – честные гости не подкрадываются из ночи, и не ходят по разрушенному городу пешком. Выскочил из-за руля Лейто и угодливо открыл заднюю дверь, тут же предложив руку Соломону, чтобы этот неуклюжий старик смог выбраться. Справа встал Мирослав, что-то выглядывающий в темноте под отелем – даже ладонь приложил ко лбу.

– Эй, хозяева! – Крикнул он, обращаясь к кому-то. – Есть место переночевать?

Соломон, проморгавшись, тоже отметил парочку, сидящую на шезлонгах во дворе – при такой-то погоде. Впрочем, между шезлонгов он отметил крошечный столик с вином и бокалами, а отдыхающая парочка: парень и симпатичная девушка, были одеты вполне по-осеннему.

– Кто спрашивает? – Уточнил парень, бокал рядом с которым был полон.

Эка он отстает от подруги – у той на дне. Правда, две пустые бутылки на траве показывали, что они тут же не первый час. Может, в этом и есть его план – вон как горячо что-то нашептывает ему девушка на ушко, обняв за плечо и чуть ли не падая со своего шезлонга. На гостей поглядывает зло, будто те лишние. Они даже не представляют, что случится, когда Соломон войдет за защиту. Никакие родители вас не спасут – не станут же они убивать собственных детей внутри этой коробки. Коллекционер постарался скрыть ухмылку неловким движением.

– Лорд Тауншед со свитой, – представил их фон Браун одним из имен, право на которые на всякий случай Коллекционер приобрел в свое время.

– Замечательно, – кивнул тот.

И со всех сторон вокруг трех виртуозов засияли плоскости рунной защиты – красного, высшего ее цвета – заключая машину и трех виртуозов в коробку пять на три и высотой в два метра.

– Теперь аккуратно снимаем перстни, выворачиваем карманы и кидаем прочие ценности перед собой. – Равнодушно скомандовал юноша.

– Вы что себе позволяете, юноша?! – Задрожал от негодования Соломон, делая шаг вперед.

– Мы рыбачим, – изящно качнула девушка бокалом, одновременно ножкой показав чуть в сторону.

На целую кучу разнообразных колец, браслетов, ожерелий, кошельков, поясов, небрежно сложенных у забора! Тут был даже меч в черных ножнах!

– Ловим на свет, – поддакнул юноша и кивнул на яркий, смеющийся и танцующий отель. – Хорошо клюет, как видите.

Позади Бассета мощно толкнули мир две стихии, сплетаясь меж собой в отработанную связку.

– Стоять! – Заорал Соломон, резко дернув руку вверх. – Всех нас погубите, – облизнул он пересохшие губы и еще раз прочитал вспыхнувшую рунную вязь на одной из граней. – Зеркало.

– Абсолютно верно. – Поддакнула девица. – Вот как эти, – вновь качнулась ножка, указав на аккуратную кучу пепла, собранную там же, возле артефактов.

Соломон посмотрел под ноги – нечто черное шло полосой прямо под ними, будто неаккуратно сметенное метелкой.

– И все же, в этот раз вы обознались, молодые люди, – сняв личину, улыбнулся он им мелкими зубами, а перстни на руках зажглись светом умирающего под тиной озера.

И отсветы мертво-зеленого принялись вплетаться в красную рунную вязь барьеров, пытаясь подловить их новое появление, мешая ему и раскачивая защиту.

Отреагировав, свита поставила личные щиты и принялась расширять их воздействие, раздавливая подчиненной им Силой клетку, в которую этим наглецам не повезло поймать слишком большую добычу. Заискрили призрачные стены, почти неслышно загудели вкопанные под землю крипты – и это они только начали. Дайте еще десяток минут – Соломон уже безбоязненно положил ладонь на грань перед собой, и та медленно принялась переползать к нему на руку, утончаясь в месте контакта.

– Сом-убийца и две акулы, – цокнул парень.

– Нам не справиться! – Патетично заявила девица.

– Видимо, нам придется позвать князя Давыдова. – Приподнялся на ладонях парень.

– Стойте! – дернулся голос Соломона, и он тут же убрал руку, отступив на шаг назад. – Я уверен, мы просто разойдемся сторонами.

Они-то убегут, но товар, ТОВАР!

Злость поднялась волной, но тут же сменилась деловым смирением с внешними обстоятельствами – на него не трудились отделы аналитиков, а кто-то в Ганзе, видимо, посчитал, что знать о Давыдове какому-то торгашу не нужно. Или торгаша это отпугнет?..

– Мы непременно разойдемся, – уселся обратно юноша. – Метайте икру и валите.

– Это браконьерство, господа. Не надо заводить себе врагов там, где их нет. – Звенел от сдерживаемой ярости Соломон.

Кажется, он начинал понимать, кто перед ним. А еще, Бассетт начал догадываться, для чего Ганза, которая никак не может нанять виртуозов, устроила так, что аж три бесплатных по своей воле врежутся в этот отель. Абсолютно случайно, разумеется. За этот груз, что оставался в машине, Соломон готов был перегрызть глотку. И, видимо, придется.

– Так разойдемся же друзьями! – Приподнял в тосте бокал мальчишка. – Мы подарим вам жизнь, а вы нам – содержимое карманов. Или вы предпочитаете смерть?

А грани защиты, внезапно вспыхнув, принялись сужаться – и Силы в них было вкачано не в пример, чем раньше.

– Можете бороться, но Давыдов прибежит раньше. – отметил юноша очевидное.

– Стой! Мы согласны. – Нахмурился Коллекционер. – Господа, перстни, деньги – все на траву.

После короткой заминки, свита принялась избавляться от ценностей – ритмично, не медля, но начав с самых бесполезных, вроде денег.

– Документы-то мы можем оставить? – Ворчал Соломон, снимая собственные украшения с рук.

– Разумеется.

– А семейные реликвии? – Поднял он взгляд. – У меня ладанка на шее. Там фото родителей. Показать? – Повел он руки к шее, глядя на заинтересованные лица молодой пары.

Ну же.

– Даже не прикасайтесь к ней, – мягко произнес юноша.

А грани вновь резко уменьшились на десяток сантиметров, заставив Соломона замереть от ужаса, когда защита бесцеремонно сдвинула машину с драгоценным грузом.

– Мистер Бассетт, можете оставить ее себе.

– Польщен, что вы знаете меня по-имени. – Удержал лицо виртуоз и задавил порыв немедленно разорвать ворот, чтобы открыть ладанку. – Но раз оно вам известно, я предлагаю все-таки договориться.

– Вы портите нам рыбалку! – Откровенно раздражала его девчонка, налившая себе новый бокал.

– Уймите свою спутницу, мистер.

– ДеЛара. – Подсказал тот. – Но она права, господа. Вы тратите наше время. Вон, щука в конце улицы мелькнула, а тут вы. – Укоризненно отметил он.

Позади действительно оттормозился авто, заметив ловушку, и рванул обратно. Повезло.

– Ваша светлость, я предлагаю выкуп за свое имущество. Тайнами, артефактами, чем желаете.

– Угораздило же поймать золотую рыбку, – поделился ДеЛара со своей спутницей. – Жаль, что в этой сказке ее пожарят на костре.

Девица глупо хихикнула.

– Вы многое теряете, ваша светлость! – Напрягся Соломон.

– Господа, вы ошибочно думаете, что наша цель – это обогащение. Мы прибыли в Любек вовсе не ради этого, – вздохнул юноша и вновь пригубил бокал.

Ох уж эти молодые идеалисты!!!

– Вы уйдете, если я пообещаю вам уничтожить все ваши вещи? – Вздохнул ДеЛара.

НЕТ! НЕТ! НЕТ!

– Ваша светлость. – Проскрипел зубами Соломон. – А что, если я знаю, как нам договориться? Как насчет головы одного из Золотых Поясов, в обмен на наше имущество? Вы же за этим в Любеке? Вы же не станете нарушать слово свое, будто это не так? – Давил Коллекционер.

– Экое небезынтересное предложение… – Покрутил тот вином в бокале. – Хорошо, я сожгу ваши вещи на рассвете. Успеете вернуться до утра – поменяемся.

– Нам понадобится спутниковый телефон, – глубоко дышал Бассетт. – Понадобится машина.

– Выставьте вещи и забирайте свою. – Отмахнулся ДеЛара, с интересом наблюдая за ними.

Когда-нибудь, их дороги пересекутся еще раз – и Соломон с удовольствием будет смотреть в это лицо, искаженное от беспомощности. Однако пока надо сделать то, что Коллекционер и сам хотел сделать – нанести визит одной слишком хитромудрой крысе.

С великой тоской он выставлял кейс на улицу. Было желание схитрить, обмануть, но Бассетт задавил его волей. Кратко поклонившись скучающей паре, он забрался в машину, и та немедленно рванула прочь.

– Атакуем, шеф? – Деловито разминал пальцы Мирослав.

– Нет, повредим товар. – Набирал Соломон по памяти номер на спутниковом телефоне.

А как послышались длинные гудки, не утерпев, сдернул с шеи цепочку с ладанкой и раскрыл ее подушечкой большого пальца левой руки – в длинных, незаживающих рубцах. На него смотрели две черно-белые фотографии – мужчина и женщина. Абсолютно ему незнакомые люди.

– Привет мой друг, – радостно отозвалось из трубки голосом Йорга Латтнера.

– Привет-привет, старый товарищ.

– Геолокация говорит, что ты еще в Любеке. Понравился наш город? – Весело спросили Соломона.

– Появилось отличное дело, решил задержаться и обсудить с тобой. – Щелкнула грань фото с женщиной и отошла острейшим лепестком, за которым пряталось изображение какой-то бесформенной жути, сплетенной из черного и серого.

– А что с грузом? – Полюбопытствовал Латтнер.

– В надежном месте, разумеется, – вновь щелкнула грань, и лепесток перелистнулся на новый. – Стал бы я им рисковать.

Нечто дымчатое, подвижное, с запрятанными в глубине алыми глазами. Щелк.

– В дворец к себе пригласить не могу, – задумались в ответ. – Ты меня дискредитируешь.

– Приятно слышать.

Хищный облик, собранный из хитина из жвал, исходящий ярко-зеленым ядом. Щелчок.

– Думаю, найду место в городе, – уверенно произнес Латтнер. – Надеюсь, дело стоит того?

– Стал бы я просить личной встречи? – Щелчок, щелчок, еще один. – Даже ты потеряешь голову. Это стоит того. Клиент ждет только до утра.

Щелчок. Тишина.

– Звучит привлекательно. Хорошо. Я скину координаты, шифровка 12-альфа.

– Принято. Отбой.

Коллекционер еще долго держал замолчавший телефон возле уха.

Перед глазами же его было изображение хрупкого юноши, стоящего спиной – в простой холщовой рубахе, сутулый, с нестриженными волосами, челкой нависающими над лицом.

И длинными руками, брошенными вдоль туловища, с которых стекали ручья крови в алую реку, попираемую босыми ногами.

Заметив, на что смотрит шеф, подчиненные остановили машину и немедленно выбежали прочь.

Соломон осторожно поставил выбранную чешуйку торцом и надрезал ею большой палец.

Глава 10

Серебристый кейс в отсветах веселья, бьющего из отеля, смотрелся мирной вещью, забытой под открытым небом.

– Зря ты его отпустил. – Прокомментировала Ее высочество, уже не сдерживая нервов.

Не было больше мягкой, легкомысленной позы, ее сменила скованность поджатых к телу локтей, напряжение мышц, злой и крайне мстительный взгляд во тьму – в направлении, куда отбыл мистер Бассетт с присными. Как только бокал не разбила в руках.

– Как думаешь, что в кейсе? – Поинтересовался я ее мнением.

– Ничего хорошего! Я же сказала, чем он занимается. Может, там внутри эпидемия. Может, зараза, пожирающая пластик. Соломон Бассет – это болезнь всей планеты. И ты его отпустил. – Будто о соучастнике сказала.

– Он вернется. – Напомнил я о сделке.

– Убьешь его позже? – Появился оттенок надежды в вопросе.

– Нет, отпущу вместе с вещами.

Рядом слитным движением поднялись и, демонстрируя раздражение, удалились обратно в отель, напоследок швырнув бокал в траву.

– От этого уж точно мир станет чище, – проводив бокал взглядом, проворчал я и продолжил разглядывать кейс.

Действительно, очень многое поместится внутрь. Земля по-осеннему твердая, вес кейса так просто не поймешь – сам Бассет двигал поклажей, как пушинкой, но у одаренных видимые трудности только с грузами в два своих веса. Да и то – потому что сильно смещают центр тяжести.

– Шеф, – откашлялся за спиной юнкер Ломов.

А я и не заметил за громом музыки его шагов – задумался слишком сильно.

– Я плед принес, – встал он сбоку. – Вернее, два пледа. Но так даже теплее.

От реки задувал холодный, промозглый ветер. Мерцание звезд над головой напоминало о прошедшей зиме, и кожа покрывалась мелкими мурашками. Вино, отфильтрованное защитными кольцами, никак не согревало, и только чужая загадка не давала вернуться в тепло отеля.

– Спасибо, – кивнул я с благодарностью и расправил сероватый отрез из плотной шерсти. – Как полагаете, граф, что крайне смертельно опасного можно уместить в этот вот кейс, что стоит у ограды с той стороны?

– Это ваш кейс? – Деловито уточнил он.

– Нет.

– Оно уже там?

– Безусловно.

– Сейчас открою и посмотрю, – пожал Ломов плечами.

– Не убивайте загадку, – перехватил я его за руку. – Присаживайтесь, погадаем вместе.

– Боюсь, что не понимаю вас. Нельзя открыть, так уничтожьте.

– Мне его еще возвращать. – Посетовал я, прикидывая, что можно сделать, не трогая кейс. – Интересно, в городе есть установки, чтобы просветить содержимое насквозь?

– Полагаю, княжич Шуйский не откажет вам в просьбе просто извлечь все из кейса, не открывая, – продемонстрировал Ломов определенные знания о талантах Артема.

– Откажет, – с сожалением вздохнул в ответ. – Он поклялся после некоторого инцидента в детстве…

Память услужливо подсказала вид огромной ямы, гул в ушах и разъяренного Артема, который что-то совершенно беззвучно говорил, потрясая пустым корпусом от мины времен второй мировой. Шел восьмой класс, мы развлекались, как могли.

– У вас с ним сложные отношения, как я могу судить. Тем не менее, он здесь добровольно. Обстоятельства благоволят к компромиссам, и ежели вы выручите его из подвала, который штурмуют три прекрасные особы, он, безусловно, может изменить прежние свои решения…

– А зачем штурмуют? – Поерзал я, расстелив плед на ноги, и с интересом смотрел на юнкера. – Кто эти трое – я догадываюсь.

– Они говорят, что хотят пригласить его танец. – Хмыкнул Ломов. – Но, полагаю, планы их выходят за эти рамки.

– А что наш командир, господин полковник? – Как-то упустил я обстановку в отеле, и теперь старался наверстать.

– Когда я видел его в последний раз, его сиятельство сколотили обратно сломанный гроб и играли в спящую царевну. Спящей царевной вызвался быть лично господин полковник.

– И как, целуют?

– М-м… После того, как он пообещал город той, что его разбудит… Дамы изволили оскорбиться, однако господин полковник уверил их, что это старинная русская традиция, и имел успех. Собственно, после этого Шуйского и принялись разыскивать.

– В гроб хотят уложить.

– Именно.

– Жена приедет – все там поместятся…

– Увы, об Аймара в Европе почти ничего не знают. – Посетовал Ломов. – Я пытался намекнуть, но мне наверняка не поверили.

– Даже так?

– В Европе любят изящную словесность и мистику. Я им про пирамиду из черепов, а меня уже кто-то тянет за руку в спальню, поговорить об этом. – Недоумевал юнкер.

Экая загвоздка. Молодость, даже пережившая похищение, даже знакомая с ощущением собственного бессилия, отчего-то не могла поверить, что жизнь может закончиться вот просто так. А вот юнкер Ломов точно знал, что жизнь может закончиться по щелчку пальцев, по недовольному взгляду существ, которых и людьми-то иногда язык не повернется называть. Аймара Инка пока не такая. Но кто ее отпустит в Любек одну?.. Сколько чудовищ в людском обличии дадут в сопровождение? Может быть, ничего не будет. А может, сгорят в чадном пламени все южные порты, о благосклонности которых Артем так печется…

– Жизнь – крайне хрупкая вещь, – смотрел я на кейс, не отрывая взгляда.

– Ваша светлость, когда я давеча проходил мимо Ее высочества, она велела передать вам, что любит красное вино из второго стеллажа справа, – чуть откашлявшись, с некоторым смущением нашел момент доложить Ломов.

– У меня тоже есть жена, юнкер, – тяжко вздохнул я. – А вы ведь любите Москву?

– После большой и красивой квартиры в центре – безусловно.

– Так зачем нам пустыня вместо столицы?..

– Вы знаете, ваше сиятельство, – взяв паузу на обдумывание, произнес Ломов. – Этот кейс не кажется таким уж и страшным.

– Так я и не боюсь. Просто интересно, сколько разрушения и ужасов может содержаться внутри мирного и симпатичного на вид.

– Вы про жену или про кейс?

– Изволите шутить, – хмыкнул я. – Но, вообще, родит – узнаем. Вот что, твое сиятельство. Озадачьтесь, будьте так любезны, целостностью гроба – хоть на растопку камина пусть его Марта пустит. Нам совершенно не надо давать подсказок Аймара Инке.

– Будет сделано, – коротко поклонился юнкер. – Разрешите вопрос? – Замешкался он перед уходом.

– Разрешаю.

– Меня приглашает княжич Ильменский. Не в гости, в клан, отдельным родом.

– Большая честь. – Покивал я, впечатлившись.

– Это из-за перстней, я полагаю. Когда все оказались в доспехах, волшебство княжича меня не тронуло. Полагаю, он считает это моим талантом. Я прямо заявил ему, что все дело в артефактах, но он настойчив в своей просьбе. Он просил подумать, а я не стал отказывать сразу.

– Насколько я выяснил этот момент… – Обернулся по сторонам, прислушался к веселью в отеле, за которым было не подслушать, но все-таки активировал защитную сферу. – Вы носите ровно такой же набор перстней, как у меня.

– Так как же… – Чуть подзавис юнкер.

– Вы знаете, великая сила волшебства Ильменских и таких, как они, в том, что можно заставить сотни неподготовленных людей идти и рубиться во славу князя, не спрашивая на то их желания. Нам достались только доспехи и оружие, без навязанной княжеской воли. Полагаю, волю мы смогли бы переупрямить, хотя я успел прочитать выжимки из хроник, где иные враги князя протыкали ветхим мечом сами себя. Вы считаете бесполезным для княжича иметь подле себя человека, лишенного такого недостатка?..

– А почему я его лишен?

– Скажите мне, вы хоть чего-то боитесь? – Мельком оглядел я невозмутимое лицо.

– С некоторых пор, не знаю, что это такое. Иногда самому странно.

– Волшебство черпает Силу в эмоциях. Страх смерти ведет будущих мертвецов. – Сделал я предположение, которое казалось мне убедительным.

Потому что я тоже боялся: умереть и не успеть. И ее высочество боялась – умереть преданной. И Артем Шуйский адски боялся умереть в образе медведя… И тысячи людей, которых отправляли Ильменские в бой, истово боялись умереть раньше, чем их враги.

Впрочем, все предположение и основывалось на одном только Ломове – человеке, который не боялся осознанно, выстроив в рассудке конструкцию, от которой отступалась воля людей куда страшнее молодого княжича.

– Благодарю, я буду думать. – Погруженный в мысли, кивнул Ломов и продолжил путь.

А вот интересно, может ли быть в кейсе нечто живое?.. Тогда просвечивать нельзя – можно повредить…

Шаги шевалье де Клари, графа де Марет я услышал отчетливо. Он, в общем-то, специально мотался вдоль фасада, вышагивая по бетонированному откосу, желая навязать свое общество – и я не стал его разочаровывать.

– Вы подумали? – Спросил я.

– Я подумал, – эхом отозвался Рауль, подошел ближе и сел поперек рядом стоящего шезлонга, ссутулившись и оперевшись локтями о колени.

– Начните с чего-то жизнеутверждающего, – предложил я.

– Бунтуют каждый год, – пожал де Клари плечами. – Давят как-то, без особых жертв и погромов.

– У этих бунтующих нет координаторов.

– С чего бы им появиться на этот раз? – Хмурился он. – Вы им их дадите?

– Рауль, где мы находимся? – Набрался я терпения.

– Ну, в Любеке.

– В финансовом центре Европы, который даже в условиях осады зарабатывает бешеные деньги на всем. Вон, даже на благородных заложниках, отчего нет?.. Скажите мне, вы полагаете их неспособными обуздать людские массы и повести в собственных интересах? – С любопытством смотрел я на него. – Или, быть может, вы считаете Ганзу единственной организацией в мире? Америка, Австралия, Китай, Япония, да даже наша Империя – среди них сотни, если не тысячи циничных специалистов, которые с удовольствием устроят резню в Европе. Сколько среди сотен тысяч мигрантов одаренных, шаманов разнообразных культов и жрецов кровавых богов? Не знаете? А они – посчитают, подберут ключи к каждому и лет за пять-десять подготовят бунт таким образом, чтобы решить за счет большой крови свои личные интересы. Пять лет, Рауль, и наши с вами разговоры будут бесполезны, потому что никакой воли народа не будет. Всем им распечатают правильные плакаты и лозунги, скоординируют, внедрят агентов влияния, а слабых морально обучат, как делать взрывные устройства… Пока что этих специалистов волнует Любек, волнует война в Малайзии и передел драгоценных месторождений на Мадагаскаре. Хотя всегда есть шанс, что мы уже опоздали.

– Мы? – Ухватился шевалье за слово.

– Мы. Вы и я. Кажется, именно за этим вы и подошли? Знаете, в городе есть влиятельный священник, с которым я тоже говорил по поводу революции. Но с ним было проще, я обозначил угрозу и дал ему врага.

– И кто же враг? – Мрачно усмехнулся Рауль.

– Я, разумеется. Просто некоторым людям нужен враг, чтобы бороться за то, что ему дорого. Вот вы, Рауль, другой человек. Вам нужен союзник. Вы ищите его, но не можете найти. А подойти и предложить – стесняетесь. – Посетовал я.

– Так это вы и развязываете революцию! Как можно брать такого человека в союзники?!

– Я развязываю ее, потому что взрывным образом ускорить процесс – это единственный способ взять его под контроль! Быть готовым не к моменту, когда революция созреет, а раньше, когда к ней никто не готов из конкурентов! Это – единственная возможность. Конкуренты настолько сильны, что в соревновании должен быть только один участник.

– Ваш успех присвоят. Все эти агенты, координаторы… Ими засеют все движение, как только что-то шевельнется.

– У них не получится. Мои партнеры владеют нелегальной сетью международного трансфера денег, популярного среди низов общества. Они заинтересованы в переменах, увеличению оборотов и легализации своего бизнеса. Местные банкиры никогда их не пустят на рынок… Так что чужих агентов быстро уберут.

– Я пока что слабо представляю мир после революции… – Схватился Рауль за голову. – К чему это все приведет… Мы же должны будем дать гарантии, и эти сотни тысяч мигрантов тоже никуда не денутся.

– Время подумать есть. Потом вам скинут наработки аналитиков, сравните со своими мыслями. Сценарии могут быть разной степени жесткости. От полной смены политической формации до образования новой партии.

– Партия? Вы предлагаете мне защищать права мигрантов?

– Я предлагаю объяснить элитам, отчего они так озверели. Возможно, они посчитают, что лучше не грабить колонии, а построить там школы.

– Вряд ли…

– Разной степени жесткости, – повторил я, акцентировав. – Многое зависит от временных союзников, которые безусловно появятся.

– Иногда проблема не в том, чтобы добиться, а в том, чтобы защитить результат. – Растирал покрасневшее лицо шевалье.

– Ну, вступите в полк. – Пожал я плечами. – Князь Давыдов – известная личность, своих в обиду не даст.

– Вот уж нет, – вздрогнул Рауль. – Это клеймо имперской марионетки.

– Не соглашусь. Это стиль и флер эксцентричности. Никто не станет связывать Давыдова и официальные власти, а если найдется такой, его высмеют свои же.

– Тогда, быть может… Мне надо подумать, – смотрелся Рауль совсем растрепано. – Хотя бы год у нас есть?

– Год – есть. Но лучше бы сработать пораньше. Скоро Европа не сможет брать льготные займы у Ганзы, и шваркнет экономический кризис. В общем-то, я тут ради этого.

– Хорошо… – Наверняка прослушал мои последние слова Рауль, занятый своими мыслями. – Это ваш чемодан? Мне отнести его в номер? – Нашел он способ, чтобы завершить беседу.

– Это не мой чемодан. Внутри – все беды человечества.

– Капитализм, что ли? – Буркнул де Клари, поднимаясь и неловко вышагивая в сторону отеля.

Да вряд ли, кейс же закрыт… Но могло ли действительно быть что-то нематериальное? Вспомнилось, как Давыдов лихо метал с кончика шпаги собранные из света слова – и вполне материальная химера билась в корчах, не в силах им противостоять.

– Ротмистр! Вы здесь! – Громким, чуть возмущенным шепотом, пропитанным запахи вина, дыхнуло в затылок.

– Да, господин полковник? – Даже не стал я поворачиваться.

– Беда, ротмистр! – Шептал князь Давыдов, явно присев за шезлонгом.

– Вино кончилось?

– Бог миловал! – Тут же возмутились в ответ. – Но ситуация просто кошмар! Леди некуда отправить на такси, и некуда уехать самому. Ротмистр, в последний раз, когда такое было, пришлось жениться!

– Это вы про новоявленную графиню? – Припомнил я слова Ломова. – Которой подарили город?

– Именно! У меня крайне мало времени, она совсем скоро найдет Дудинку на карте!

М-да, ситуация действительно опасная.

– Попробуйте подвал. – Вздохнул я.

– Во-первых, там заперся Шуйский. Во-вторых, даму – в подвал, это крайняя мера!

– О, так Шуйского еще не вытащили?

– Держит оборону! Дверь обложил рунами, но совсем забыл про стены и фундамент! – Возмутился Давыдов.

– Как бы отель не уничтожили, – забеспокоился я. – Ваше сиятельство, возьмите пока плед и замаскируйтесь.

– Благодарю! – Тут же завернулся в него и пристроился на соседнюю кушетку Давыдов. – Я сказал Марте, что они собираются делать.

– Тогда я спокоен, – отлегло от сердца, Марта отель в обиду не даст. – Ваше сиятельство, что касается вашего вопроса, быть может, я организую гостям экскурсию в здание наших соседей? Заодно намекну, что вы тоже можете там быть.

– А они пустят? – Усомнился князь, намекая на не самое приятное расставание и натянутые отношения.

– А я им свет и воду выключу, если не пустят. И уже завтра отправим гостей по городским отелям. Нам, полагаю, не нужна лишняя ответственность. Мой человек сегодня ходил в город, обязан был приметить пару надежных мест.

– Отличная идея, ротмистр! Было бы неплохо, ежели ваш человек тоже там остался, в этих отелях. Проследил и не возвращался, – добавилось жесткости в его голосе.

– Вам он чем-то не понравился?

– Он заводит нехорошие разговоры, ротмистр. Не был бы он вашим телохранителем, я посчитал бы его вербовщиком и агитатором.

– Шевалье Де Клари – мой вербовщик и агитатор.

– Тогда вам придется объясниться, ротмистр, – завернулся князь поплотнее в плед.

– Шевалье Де Клари планирует обрушить Европу в пожар мировой революции, свергнуть правителей и встать во главе нового, справедливого общества.

– Звучит, как виселица для вас двоих.

– Шевалье де Клари планирует сделать это, будучи в чине офицера Его Величества Лейбгвардии гусарского полка, и будет смиренно просить принять его в полк. Равно как будет просить принять в полк управляющих провинциями, министров и все руководство нового государства.

– Звучит, как план. – Потеплел голос князя.

– Идеи шевалье о справедливости как раз заключаются в том, чтобы весь мир вступил в наш полк. – Пожал я плечами. – Мы уже делом показали, что своих не бросаем. У нас нет превосходства дворян над простолюдинами. Один рядовой равен другому, не смотря на титулы, и восхождение по службе идет исключительно по толковости. Равно как все наказания за небрежение уже прописаны в трибунале.

– А я давно говорил! – Светился господин полковник от счастья.

– Хотя, быть может, у шевалье не получится, и он просто станет представлять наши интересы в большой политике Европы.

– Экая скукота… – Расстроился Давыдов. – А что это за кейс? – Заметил он объект моего внимания.

– Чужое, надо вернуть. Тем более, что внутри какая-то гадость. Вот, гадаю, что же это может быть.

– Я знаю отличное гадание, ротмистр! Посыпаете пепел вещи в кружку с кофе, хорошенько замешиваете и пытаетесь считать образ!

– Боюсь, кофе испортится необратимо, – вздохнул я. – Господин полковник, а вы не пробовали чердак? Там как раз удачные ходы по фасаду, а девушки ужасно боятся паутины.

– Хм-м. А это отличная идея, ротмистр! Так и поступлю! Один момент, ротмистр, а вот в этом вашем государстве из одного полка… Я хотел сказать, что категорически не согласен разбирать споры подчиненных! – Возмутился князь. – Это и раньше меня донимало безмерно!

– Разве мы оставим вас в беде? – С укором произнес я, и его сиятельство, кивнув смущенно и с благодарностью, удалился на чердак.

Если храпеть не будет – точно не найдут.

– Вы убедились, что Давыдов здесь? – Сняв защиту от прослушивания, спросил я в густую темноту за оградой.

Медленно шагнув вперед, ближе к свету выступил Соломон Бассетт. Было он… Несколько иной, чем парой часов раньше. Каким-то образом потерялось несколько килограмм веса; плечи будто стали уже, а руки – длиннее. Сменилась одежда – новый комплект явно был снят с чужого плеча, он отличался размерами в большую сторону и был местами грязноват.

– Я успел замерзнуть, – зябко повел Коллекционер плечами.

В левой его руке был плотный зеленый ранец, удерживаемый за верхнюю петлю. Им он и махнул:

– Я привез товар.

– Оставьте возле ограды. – Кивнул я.

– Проверите? – Выполнив, подтолкнул он ногой ранец.

– А вы? – Вопросительно поднял я бровь, кивнув на кейс.

– Пожалуй, я вам верю. – Взяв секунду на раздумие, кивнул Соломон. – В мире должен быть хоть какой-то порядок, мера доверия, чтобы все не скатилось до бестолковой резни за пару грошей. Хотя я на вас все равно зол, юноша. Сделка была унизительной.

– Вы сами ее предложили, – напомнил в ответ.

– В иных обстоятельствах я ни за что не стал бы делать работу бесплатно!

– Мистер Бассетт, дворец Георга Латтнера остался без охраны. – Щедро повел я рукой в сторону города. – Там еще никто не знает, что он мертв.

– Это не ваш дворец! Вы не смеете им распоряжаться! Я не посчитаю это платой!

– А я и не собрался вам платить. – Усмехнулся в ответ. – Вам же где-то надо дожидаться открытия Любека? Скоро вы об этом задумаетесь и сами решите так поступить. Ровно по этой же причине вы и убили Йорга Латтнера. Не ради меня.

– Вы знаете, – облизал губы Соломон, не сразу определившись с ответом. – Когда я шел сюда, то думал, как опишу вам день, когда внезапно пропадут ваши дети…

– Похитить моих детей? – не удержавшись, расхохотался в голос. – Держать их, неизвестно где?!

От смеха выступили слезы.

Посмурневший Соломон Бассет молча дожидался, пока я отсмеюсь.

– Я хотел сказать, что передумал это говорить. Видимо, для вас это не проблема? – Угрюмо уточнил он.