Текст книги "Чужаки"

Автор книги: Владимир Вафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Ага, врач портачит документы, а я вози...

В инспекторскую вошел майор и, услыхав спор, властным тоном распорядился:

– С тобой поедет Леха. Все! Не поедешь – получишь выговор. Вам понятно, старшина?

– Конечно, понятно, у нас закон и порядок, – буркнул Влад.

Выходя из инспекторской, он добавил, хлопнув дверью:

– Дурдом, а не приемник!

– Да его гнать надо из милиции, Сергей Михеевич, – раздраженно сказала Любовь Денисовна.

– Скоро, – успокоил ее майор.

К вышедшему из инспекторской Владу подошел Андрей и протянул ему конверт.

– Держи письмо, только твоего Саньки в «спецухе» нет. Дернул он.

Влад развернул записку и прочитал:

«Влад Алексеевич, здравствуйте! Пишет Вам Рустам.

Не помните? Ну, тот, которому вы торт проспорили.

У меня все нормально. Андрей Ильич спрашивал про Саньку. Он ушел в побег еще в начале лета. Он тут лупанул четверых, одному даже челюсть своротил. Но те заяву не стали писать на него. Где он сейчас, я не знаю. Наверное домой подался. С приветом Рустам».

Влад, задумавшись, стоял над письмом, когда к нему подошел Леха, симпатичный сержант с черными, как вороное крыло, волосами и маленькими аккуратными усиками:

– Ты едешь в Златоуст? – спросил он Влада.

– Еду, – думая о письме, машинально ответил он и, как бы продолжая свои мысли, произнес: – Он, наверное, у деда.

– Чего? – с недоумением глядя на него, переспросил Леха.

– Да нет, ничего, поехали.

В приемник вошел солдатский патруль.

– Мы за дезертиром Кентановым, – сказал сопровождавший курсантов прапорщик.

Они прошли в инспекторскую. Вскоре привели парня, остриженного наголо. У него было приятное лицо с большими черными бровями и выразительными карими глазами. Его полная верхняя губа изгибалась, как лук, но она его не портила, на подбородке была ямочка. Увидев патруль, он сразу сник.

– Собирайся, армия ждет, – сказал ему прапорщик и криво улыбнулся, потом, подтолкнув беглеца к двери, вывел в коридор. – Пятый раз, не многовато ли? Я что, мальчик на побегушках за тобой ездить? – недовольно проворчал он.

– Я, товарищ прапорщик, не могу там больше, – тихо сказал парень, опустив голову.

– Не могу! – язвительно передразнил подростка прапорщик и отвесил ему по шее. – А я могу каждый день по командировкам мотаться? Ты что, сынок, подводишь товарищей, роту свою? Ладно, иди одевайся. Мы с тобой еще в части поговорим. Замполит тебя страшно видеть хочет...

В подвале, где одевались беглецы, Кентанов увидел Влада и подошел к нему:

– Ну вот и все, Влад Алексеевич, увозят.

– Ты, главное, держись, Олег. Или опять сбежишь?

– Сволочи они все там, все офицеры, все... А вам спасибо.

– Мне-то за что? – удивился Влад.

– За то, что я для вас человек, а не дерьмо, как для... – он кивнул головой в сторону прапорщика.

Они попрощались.

Пацаны по дороге вели себя спокойно, и в электричке было все нормально. Но когда начали выходить из вагона, Федька Рогачев вдруг повалился на пол и истошно завопил на одной вибрирующей ноте:

– А-а-а-а!

Люди в вагоне забеспокоились. Кто-то громко проворчал:

– Вот что милиция делает: пацанов избивает, а мимо алкашей и мафии проходит.

Леха взял Федьку за руку, пытаясь поднять его с пола, но он вцепился в ножку сиденья и заорал еще мощнее:

– А-а-а! А-а-а!

Из его рта побежала слюна.

– Не надо, Леха, – остановил Влад сержанта, затем склонился над Рогачевым и что-то шепнул ему на ухо.

Тот в миг прекратил истерику и встал с пола. Влад улыбнулся и повел его к выходу вместе с пацанами. Недоумевающий Леха вышел следом. Выйдя на привокзальную площадь, Влад предложил ему:

– Давай сперва Максима сдадим.

На автобусе до окраины города они доехали за пятнадцать минут. Выйдя из него, они пошли по улице мимо нищего со сломанной ногой, перед которым лежала фуражка с мелочью. Из-за столпотворения у винного магазина им пришлось перейти на другую сторону. Неожиданно Максим показал рукой на выбравшегося из очереди мужчину с помятым лицом и недельной щетиной, который бережно прижимал к груди две бутылки водки.

– Вон дядя Захар! – крикнул малыш.

– Кто это – дядя Захар? – спросил Влад.

– А это тот, который к мамке приходил и они с ней пировали. Мамка говорила, что он мне папой будет, а потом выгнала его.

Вскоре они дошли до детского дома, спрятанного за огненным убором осеннего сада. Детдом встретил их тишиной. Шел тихий час. Идя по коридору, Влад, который не раз бывал здесь, с удовольствием заметил чистоту и уют. Возле кабинета директора их встретила воспитательница:

– Что, новенький? Тебя как зовут? – спросила она. склонившись над Максимкой и взяла его за руку.

Он резко отдернул руку и прижался к Владу.

– Ну, чего ты? Привыкнешь! – улыбнулась она и обратилась к Владу: – Идите, Светлана Игоревна у себя в кабинете.

Директор просмотрела документы и, сняв очки, строго сказала:

– Но я не вижу здесь документов на отца.

– Светлана Игоревна, мне в приемнике сказали, что в облоно все улажено и с вами договорились.

– Нет, нам ничего не сообщали, а без этих документов мы не имеем права принимать детей.

– Что же мне его обратно везти? – с отчаянием в голосе произнес Влад.

– Я не знаю, я уже вам сказала, – развела руками директор.

Влад снял с колен Максимку и через код набрал номер приемника. Трубку сняла Нина Георгиевна. Он начал было излагать суть дела, но в ответ услышал:

– Не смей его привозить обратно!

Тут же послышались короткие гудки.

– Послушайте, Светлана Игоревна, – Влад с надеждой посмотрел на директора, – вы возьмите Максимку, а документы я вам потом привезу. А то у меня еще двое, я же не могу их бросить. Ну, хотите, я вам расписку напишу?

– Да ладно, не надо, уговорили, – смягчилась она. – Только документы вы мне обязательно привезите. Да вы вроде нас еще не подводили.

Влад написал акт о передаче несовершеннолетнего. Директор, расписавшись, поставила печать. Влад Алексеевич подошел к Максимке.

– Максим, ты останешься здесь. Ты не скучай, а я к тебе потом приеду, хорошо?

Мальчишка опустил голову. Влад потрепал его по волосам и вышел в коридор. Не успел он пройти и десяти шагов, как из кабинета выскочил Максимка. Он бросился к Владу и обхватил руками его за ногу.

– Дядя Влад, не уходи! – с мольбой в голосе произнес он.

– Максим, я приеду, – успокаивал его Влад.

– Ты обманешь, ты не приедешь, я не хочу здесь, забери меня отсюда...

К Максимке подбежала Светлана Игоревна и взяла его за руку, пытаясь оттащить от Влада. Мальчишка стал отбиваться.

– Дядя Влад, возьми меня с собой, – дрожащим голосом просил он.

К ним подошла воспитатель и взяла Максимку на руки. Он стал вырываться, размахивая руками.

– Уходите же скорее! – крикнула она Владу.

Он выскочил за дверь и бегом побежал по аллее, где его ждали Леха с пацанами.

Максимка вырвался и, подбежав к окну, вскарабкался на подоконник. Увидев уходящего Влада, он сквозь слезы прошептал:

– Папа, не уходи, папа.

Влад с пацанами выбежали на улицу. Его лицо было печальным. На скулах ходили желваки. Проходя мимо винной очереди, он выругался. Из толпы, довольно улыбаясь, выбрался мужчина, неся над головой три бутылки водки, по его лицу текла кровь.

– Ханыги, из-за них Максимки и страдают. Нажрутся, наклепают по пьянке, а потом дети мучаются в детдоме, – вслед ему бросил Влад.

Идя по поселку, он никак не мог успокоиться. «Да, ну и работка у нас! Так и сердце скоро не выдержит», – думал Влад. У него в ушах до сих пор звенел крик Максима. «Я еще приеду к нему», – подумал Влад, но вдруг кто-то другой, сидящий в нем, мрачно заметил: «Не приедешь, это ты сейчас обещаешь, а потом закрутишься и забудешь. Так было всегда.»

– Влад Алексеевич, можно попить? – спросил Федор, подходя к колонке.

– Давай, – Влад кивнул головой и вместе с пацанами пошел вперед.

Вдруг Валерка оглянулся и, указывая пальцем на бегущего Федьку, крикнул:

– Смотрите, он побежал...

– Так, начинается, – с досадой произнес Влад и, скинув сумку, кинулся вслед за Федькой.

Беглец маячил уже далеко впереди. Его куртка, как парус, надувалась под порывами ветра.

– Держите его! – крикнул Влад мужчине, набиравшему воду из колонки.

Тот кинул под ноги Федьке ведро. Он ловко перепрыгнул через него и свернул в проулок.

«Уйдет, стервец», – подумал Влад и повернул следом за ним. Но Федьки нигде не было. Влад остановился в нерешительности. «Неужели ушел?» – испугался он. Вдруг он услышал шорох в кустах палисадника и, внимательно приглядевшись, разглядел прятавшегося там Федьку. Влад подошел к калитке и спокойно произнес:

– Ну что, набегался? Выходи.

На шум окно дома распахнулось, из него высунулась ярко накрашенная женщина и закричала:

– Эй, что вы делаете в моем палисаднике? Воры! Держите их!

– Ананасы собираем, – съязвил Влад и за руку вытащил из-за кустов Федьку.

Увидев милиционера, женщина осеклась и с шумом закрыла окно.

– А ну-ка, подними руки, – властно приказал Влад.

– Че, бить будете? – мрачно спросил Федька.

– Дурак ты, – Влад схватил его за штаны и рванул их на себя так, что отлетели пуговицы. – Вот теперь побегай! – усмехнулся он и толкнул Федьку в спину.

Подхватив сползающие штаны, Федька побрел вперед.

– Все равно убегу, – со злобой произнес он. – Не хочу я домой: меня мать изобьет.

– Успокойся, я поговорю с ней.

– Не надо, еще хуже будет.

– Ну, а мне что делать? Я должен тебя передать с рук на руки.

Федька молчал, лишь подтягивал штаны и шмыгал носом.

«Зря я с ним так», – подумал Влад, с жалостью глядя на пацана.

На дороге их ждал Леха, вцепившись в Валерку, хотя тот стоял спокойно. Все вместе они подошли к небольшому дому с покосившимися воротами. Влад хотел было толкнуть дверь, но она сама вдруг распахнулась и на пороге появилась неопрятная женщина с выцветшим лицом. Неприятным скрипучим голосом она произнесла:

– Явился, засранец, – и, взглянув на Влада, заявила: – Учтите, я его брать не буду.

– Может мы все-таки в доме поговорим? – спросил Влад.

– А что толку? Я же сказала, не возьму! – решительно произнесла она и скрылась за дверью.

Пройдя вслед за ней, Влад с Алехой, Валеркой и Федькой вошли в дом. На кухне за столом сидели двое мужиков. Увидев милиционера, один из них быстро убрал со стола бутылку самогона.

У печи возилась с котенком маленькая девочка. Мать подхватила ее и посадила на кровать, где уже сидел братик.

– Вон, полюбуйтесь, опять Федьку привезли, – недовольно сказала она, кивнув на вошедших. – Ведь на прошлой неделе уже приводили, а он сбежал. – Повернувшись лицом к сыну и сверля его взглядом, выкрикнула: – Я что, тебя, паразит, искать должна? Платить штрафы за твое воровство? Да на кой ляд ты мне такой нужен? Сдам я тебя в детдом. Пусть тебя кормит и воспитывает государство.

– Ну, пока что мы его ищем, а не вы, – перебил ее Влад, – а что штрафы? Если не за него заплатите, то все равно пропьете. И в детский дом его нельзя: у него, к несчастью, родители есть. Зачем же тогда вы его рожали, дитя свое? Что, хотите его спихнуть в детдом?

– Я же не знала, что он такой скотиной станет...

– Какие родители, такой и ребенок, – твердо сказал Влад. – А сейчас я вызову участкового и он отправит папашу с дружком в другой интернат сроком на два года. Так что вы, мамаша, забирайте сына и подпишите акт.

Пьяный папаша взял Влада за локоть, но он отстранился.

– Да, паря, у тебя работа хуже, чем в милиции. Возишься со шпаной, – сказал он заплетающимся языком.

– Остается мне возиться, если родителям родной сын не нужен.

Мамаша гневно посмотрела на старшину.

– Как ваша фамилия?

– Пожаловаться хотите? Пишите или запоминайте – Владин. И не забудьте написать, что я сказал о том, что таких родителей, как вы, надо содержать за колючей проволокой.

На кровати заплакала девчушка. Мать нервно шлепнула ее, та залилась еще сильнее.

– Заткнись! Не реви! – заорала она. – Заткнись, я сказала!

После того как мамаша все-таки подписала акт, Влад с Лехой и Валеркой вышли из кухни и направились к калитке. За ними выскочил Федор.

– Влад Алексеевич, возьмите меня в приемник, – плачущим голосом попросил он.

– Федя, ты же знаешь – нельзя, – спокойно ответил Влад.

– Тогда я вообще уеду, – и он выскочил на улицу, хлопнув калиткой.

– Лучше домой не приходи, паразит! – крикнула ему вслед мамаша, выглянув в окно.

К обеду они были в интернате. Влад с Валеркой поднялись в кабинет директора, а Леха остался во дворе и присел рядом с плотником.

– Что, новенького привезли? – спросил дед.

– Ага.

– Одних привозят, другие убегают. Шалопуты, – покачал он головой.

– Что, много бегают?

– Да не без этого. Только что толку, все равно поймают. И чего они к этим алкашам-родителям бегут, не пойму. Тут от нас один мальчонка в спецшколу попал, тоже решил убежать, да и замерз. Зимой, стало быть, дело-то было. Весной только и нашли. А не сбег бы, жил бы еще. И чего бегут? Ну, если бьют их, то ведь и потерпеть можно...

– Семеныч, куда это? – обратился к нему мальчишка, вышедший из столовой с мешком, который держал перед собой на груди.

– Да куды ты прешь? – сердито крикнул дед. – Вон директорская машина, туды и положь.

Пацан подошел к багажнику и попытался его открыть. Мешок вырвался из рук, и на землю посыпался сахар.

– А, раззява! – в сердцах произнес дед, и, отложив рубанок, поспешил на выручку.

– Козявка, давай быстрее, повар зовет! – крикнул пацан с крыльца, где стояли бочки с отходами.

Козявка закрыл багажник и скрылся в помещении.

– Такое добро на землю! Вот шальной, – проворчал дед и погрозил кулаком вслед подростку.

– Ну что, пошли? – позвал Леху Влад, выходя от директора.

По дороге к вокзалу он долго молчал, а потом тихо произнес:

– Да, изменились интернаты, ушла из них доброта.

– А ты что, в интернате был? – удивился Леха.

– Был, только в санаторном. Через него я и стал нормальным человеком, а не паразитом. Жаль, что год всего, хороший был интернат. Спасибо маме, что отдала туда, хотя переживала за меня, скучала. Если бы не мама и интернаты, быть мне уголовником.

– Ты вот что, Леха, – сказал Влад, – двигай в Челябинск, а мне тут одного парня надо найти. Я тебя прошу, позвони моей матери, скажи, что я вернусь позже.

Они пошли по тропинке к платформе. У лестницы на коленях, покачиваясь, сидел пацан с синяком под глазом. На его лоб свисали сосульки давно немытых пшеничных волос. Перед ним лежала шапка с мелочью. Рядом с ним стояли еще два подростка. Одному из них было лет двенадцать. Его лицо, усеянное веснушками, было очень подвижным, другой в кепочке с американским орлом казался более взрослым и спокойным. Увидев милиционеров, они юркнули в толпу, а пацан-нищенка замер в ожидании. Леха надвинулся на него, намереваясь прогнать, но Влад задержал его за рукав.

– Не надо, Леха. Он же на работе.

– На какой работе? Ему учиться надо.

– А если ему жрать нечего?! Может, он на хозяина работает или отец заставляет?

– Ну, ты добренький! Может, ты еще ему милостыню кинешь?

Влад улыбнулся и, вынув из кармана деньги, бросил их в шапку собиравшемуся уже сбежать пацану.

– Ты что, богатый? – глядя на него с недоумением спросил Леха, когда они отошли на несколько шагов. – Может, у тебя тетка из Бразилии приехала? Ты вообще хоть сколько выбросил?

– Не знаю, – равнодушно ответил Влад, – я не смотрю, чтобы потом не мучиться, много или мало дал... Какая разница?

– Ну, Влад, ты либо дурак, либо блаженный...

Дождавшись, когда милиционеры скрылись из виду, к пацану подбежали двое приятелей.

– Олег, сколько он тебе дал? – с нетерпением спросил один из них.

– Чирик, – ответил он, улыбаясь, и показал деньги.

– Во! Ну, мент! – присвистнули пацаны.

– Дурак ты,. Пузырь. Он не мент, а милиционер, и добрый, как Санька.

К деду Даниле Влад добрался уже под вечер. Навстречу ему выбежал Мухтар.

«Вот и следователь пожаловал», – подумал дед Данила, подбрасывая корове сено. На все вопросы Влада он отвечал уклончиво или однозначно «не знаю». Когда расстроенный Влад собрался уходить, он вдруг спросил:

– А вас не Владом Алексеевичем зовут?

– Ну и что с того? – раздраженно спросил Влад, потирая шрам над левой бровью.

– А документик-то у вас есть? – прищурив глаз, спросил дед.

Влад улыбнулся и достал удостоверение. Дед повертел его в руках, покряхтел и вернул обратно.

– Влад Алексеевич, вы молока не хотите? Парное, свое, – с хитрой улыбкой предложил вдруг дед Данила.

– Ну и хитрюга вы, Данила Арсентьевич, – рассмеялся Влад.

«Мерседес» подъехал к воротам стоянки и посигналил. В окошке появился Санька. Водитель показал ему карточку с номером 87. Санька нажал на кнопку, ворота открылись, и «Мерседес» плавно вкатил на стоянку. Закрыв машину, водитель с бутылкой коньяка направился в будку охранника.

– Привет, командир! Как дела?

– Лучше всех! – коротко ответил Санька и подал ему журнал регистрации.

Расписавшись, водитель поставил на стол бутылку «Наполеона».

– Примешь, командир? – предложил он.

– Нет, я на дежурстве.

– Ну немного-то можно, – снисходительно улыбаясь, он поискал стаканы и откупорил бутылку.

– Только я пить не буду, душа не принимает, – отказался Санька и подал водителю эмалированную кружку.

Тот отпил немного и поставил кружку на стол.

– Уважаю. Ты вот что, я тут к тебе давно приглядываюсь. Вроде парень ты крепкий, а мне как раз такой нужен для охраны. Будешь иметь все! Ну и бабки, конечно, хорошие.

Санька подумал: «От него так просто не отвяжешься, лучше пообещаю». И сказал вслух:

– Я подумаю.

– А что думать-то? Ты же не будешь век сидеть в этой конуре, как собачонка!

Санька, чувствуя закипающую в нем злость, хотел уже было послать его, но тут распахнулась дверь и вошел Борис, брат Саньки.

– Здорово, Санек!

Водитель посмотрел на братьев и засобирался. Уже у порога он повторил:

– Ты подумай, парень.

– Чего он хотел? – спросил Борис.

– Чего хотел? Чего хотел? – раздраженно передразнил Санька. – Купить хотел, погань.

– Санек, у меня к тебе новости. Только не знаю, хорошие или плохие. Вчера приходил участковый и сказал, что если ты объявишься, чтобы зашел в ментовку. Там, говорит, документы на тебя пришли из «спецухи».

– Какие документы? – с волнением переспросил Санька.

– Ну там, короче, паспорт и еще что-то. Только, откровенно говоря, не нравится мне все это, братан.

Санька задумался, потирая рукой подбородок.

– Слушай, Борь, а, может, и вправду вернули? Ты знаешь, как мне надоело ходить, оглядываясь? Жить под страхом и ждать, когда за тобой придут!

– Решай, конечно, сам. Только я ментам если и верю, то вот настолько, – и он показал щель между большим и указательным пальцем.

Всю ночь Саньку мучали сомнения, но мысль о том, что он вновь сможет свободно жить и дышать полной грудью, согревала его. Утром он поговорил с Аленкой. Это был нелегкий разговор. Она, видимо, своим женским чутьем предчувствовала беду и просила Саньку не ходить в милицию. Он ушел от нее обиженный, твердо решив пойти в райотдел, несмотря на все уговоры.

Ближе к обеду Санька подъехал к зданию райотдела. На душе у него было тревожно, руки вспотели. Тяжело вздохнув, он толкнул дверь и направился к окошку дежурного.

– Где мне найти участкового Стрешнева? – спросил он.

– Стрешнева? Он на втором этаже. Комната 18, – ответил дежурный и, проводив взглядом Саньку, стал торопливо набирать номер.

Санька поднялся по лестнице и, пройдя по коридору, в нерешительности остановился у двери с табличкой: Участковые инспектора». Внутри у него словно что-то оборвалось, и он уже собирался уйти, когда дверь распахнулась, и он нос к носу столкнулся с участковым.

– А, Оленик! Пришел? Заходи, – пригласил он. Санька вошел в кабинет, большую часть которого занимало два письменных стола. За одним из них сидел старший лейтенант, плотный мужчина со скуластым обветренным лицом и что-то писал в лежащем перед ним журнале. Увидев Саньку, он поднял на него большие черные глаза и отложил ручку.

– Садись. Ну что, набегался? – с усмешкой спросил он. – Пора обратно, Оленик.

– Вы же сказали, что документы пришли?

Участковый рассмеялся.

– Хорошая приманка, если птичка прилетела.

Санька, догадавшись обо всем, рванулся к двери, но вдруг почувствовал как на него кто-то навалился сзади. Дверь распахнулась, и в кабинет вбежали сержанты.

– Ну, менты поганые! Псы вонючие, – с ненавистью закричал он, отбиваясь.

Один из сержантов замахнулся и ударил его дубиной. Санька охнул и повалился на пол. Сержант, прижимая коленями его ноги, предложил второму:

– Врежь этому ублюдку, чтобы говорить научился.

– Не надо, Гаев, – приказал участковый, – подними его.

Саньку обхватили сзади руками и подняли. В голове шумело. Едва различая лица, он увидел, что участковый с наручниками в руках подошел к нему, и стальные кольца щелкнули у него на запястьях.

– Все, попалась птичка, давай его в приемник! – сказал участковой.

Саньку вывели во двор и втолкнули в открытый «собачник» «Уазика». Дверь громко ухнула, и Гаев повернул ключ.

Машина тронулась. Склонив голову на руки, Санька мыслями был с Аленкой.

– Прости меня. Как же ты теперь без меня? – тихо шептал он, глядя сквозь маленькое окошко на пробегающие мимо улицы. Он провожал взглядом знакомые проспекты, дома, прохожих, толпящихся на остановках и спешащих по своим делам, его охватило чувство тоски и безысходности.

«Уазик» притормозил у белой стены приемника. Дверь открылась, и Гаев, жуя спичку, произнес:

– Выходи, ублюдок, пора в клетку.

Саньку повели в приемник. Они вошли в инспекторскую, где за столом сидела капитан милиции Любовь Денисовна. Гаев положил документы на стол и сказал:

– Принимайте беглеца.

Второй сержант разомкнул наручники. Санька потер покрасневшие запястья.

– Что, отбегался? – с чувством превосходства спросила инспектор. – На что же ты надеялся? Что не найдут? Вон какой вымахал – 17 лет уже, а ума нет. Не найдут... Куда ты денешься? Ты только за забор, а нам сразу телеграмму: «Разыскивается Оленик».

– Ну мы пошли? – спросил Гаев.

– Да-да, идите, – отпустила сержантов Любовь Денисовна. – Так что судьбу не обойдешь, – продолжала она. – Раздевайся! Стас, посмотри его! – обратилась она к дежурному.

Дежурный в гражданке стал обыскивать Саньку, выкладывая на стол сигареты, зажигалку, часы, деньги.

– Деньги откуда? – спросила капитан.

– Заработал, – мрачно ответил Санька.

– Слушай, ты, – надвинулся на него Стае, – ты съезди в Одессу, купи петуха и шоркай ему мозги... Заработал!

Увидев в глазах Саньки злобный огонек, он отошел от него и сказал:

– Ну-ну! Смотри у меня! Ты в приемнике находишься. А здесь как? Моя милиция меня бережет.

– Конечно! Сначала посадит, потом стережет, – докончил Санька.

– Нечего было бегать, не сидел бы здесь, – наставительным тоном произнес инспектор.

После унизительного допроса Саньку отвели в «первичку», маленькую комнатку с тремя кроватями и маленьким окошком.

Санька упал на кровать и уткнулся головой в подушку. Он плакал, вздрагивая всем телом. Успокоившись, он стал смотреть в окошко, у которого ворковал голубь. Перед ним то и дело возникали картины его недавнего прошлого: смеющееся лицо Аленки, остров, дед Данила рядом с Капитаном... Он не заметил, как уснул.

Сон был тревожным. Снилось ему, будто он плывет по какой-то реке и никак не может подплыть к берегу, где ждет его Аленка. Потом ночь, костер. Он показывает рукой на звезды.

– Это пояс Ориона! – говорит он Аленке. – Вон видишь – три звезды на одной линии! Это наши звезды: я, ты и наш друг.

– Друг, а кто он? – спрашивает его Аленка.

Спросила и исчезла. Вместо нее вдруг появилось лицо сержанта Гаева, который черной дубинкой постукивал себя по ладони.

– Ну что? Еще, ублюдок? Я могу, я не жадный, – сказал он и громко рассмеялся.

– Санька! – неожиданно услышал он чей-то голос и увидел Бориса.

– Я им не верю, братан!

– Санька, – повторил голос...

Санька открыл глаза и посмотрел на дверь. В дверном проеме стоял Влад Алексеевич. Санька, удивленный, поднялся с кровати.

– Здравствуйте, Влад Алексеевич.

Влад пожал ему руку и похлопал по плечу.

– Бить тебя надо, Санек.

– За что?

– За то, что бегать не умеешь. – Влад пристально посмотрел ему в глаза и спросил: – Ну что, поговорим?

Они сели на кровать, и вдруг Санька почувствовал, как у него защемило сердце. В горле запершило, на глаза навернулись слезы и откуда-то изнутри готовы были выплеснуться обида и злость.

– Влад Алексеевич, – с надрывом произнес он, – помогите! Что мне делать? Я не хочу туда, не хочу! – и вдруг уткнулся в плечо Влада. Тот обнял его и погладил по русым волосам.

– Кончай, Санька. Ты же мужик, – сказал Влад и встряхнул его за плечи. – Расскажи мне все с момента побега. Только если соврешь, я встану и уйду. Ты понял?

Санька вытер рукавом куртки лицо и принялся рассказывать. Влад внимательно слушал его.

– Ну вот и все, – вздохнул Санька, закончив рассказ.

Влад поднялся и пошел к двери.

– Ну что ж, я пошел...

– Почему, Влад Алексеевич?

– Почему? Да потому, что ты просишь меня помочь тебе, а сам не веришь мне, а иначе рассказал бы про Марселя, – Влад подошел к нему.

Санька вскинул голову и с испугом посмотрел на него.

– Вы все знаете?

– А я тебе верил, Санька, ждал писем, искал тебя после ориентировки на розыск. Эх, ты! Сейчас ты меня предаешь и Аленку.

– Простите меня, Влад Алексеевич.

– Так вот, ты подумай, а завтра поговорим.

Влад вышел, и Санька услышал, как тяжело лязгнул засов на двери «первички».

Он смотрел на тусклую краску двери и ругал себя последними словами. Услышав, как вновь щелкнул засов, Санька обрадовался, подумав, что вернулся Влад, но на пороге появилась морщившаяся от зубной боли инспектор Бородавкина. За ее худобу пацаны прозвали ее «селедкой».

– Оленик, бери матрац и подушку с одеялом, – держась за щеку, сквозь зубы процедила она.

Санька стал собирать постель.

– Нет, простыни не бери, – скомандовала «селедка» и позвала дежурного, – Олег, открой «дисциплинарку»!

Чириков подошел со связкой ключей и стал открывать соседнюю дверь. Санька вошел в маленькую комнатку, в которой не было ничего, кроме приподнятой над полом площадки.

– Чириков, ты дверь откроешь? – спросил шедший по коридору Влад, но, увидев в «дисциплинарке» Саньку, спросил:

– За что его, Валентина Георгиевна?

– Тебя это не касается, Владин. Ты отработал, вот и иди домой. Я здесь командую, – грубо ответила она.

– И поэтому вы распорядились без постановления закрыть его в «дисциплинарку»? – не унимался Влад.

– Слушай, заступник, я хочу эту ночь спокойно отдежурить. Я ответственная, – устало сказала она и, вновь вспомнив о зубе, прислонила к щеке ладонь.

– Спокойно! Ну хорошо, ты будешь дежурить спокойно вдвойне, – и, оттолкнув от двери Чирикова, Влад вошел в «дисциплинарку». – Я буду сидеть вместе с ним.

– Ты что, припаянный? – покрутил пальцем у виска Чириков.

– Пусть сидит, – сказала Валентина Георгиевна и пошла по коридору.

– А мне-то что делать? Закрывать их? – в растерянности спросил Чириков.

– Нет! – уходя, бросила Валентина Георгиевна.

– Ну и дела! – громыхая ключами, Чириков пошел следом за ней.

Влад скинул куртку и присел рядом с Санькой. Тот удивленно смотрел на него.

– Я тебе забыл сказать, Санек, – словно ничего не произошло, сказал Влад, – те пацаны в «спецухе» про тебя в объяснительной не написали. И вот еще что, – Влад достал сложенный вчетверо лист «ориентировки» и протянул его парню. Саньке бросилась в глаза надпись: «Обезвредить преступника!» – Посмотри, узнаешь?

На листовке Санька узнал Марселя, Кита, Прыща и Жиляя.

– Да, они были на кордоне, – после небольшой паузы ответил он.

– Узнал, значит. Так вот, они разыскивались, как особо опасные рецидивисты по убийству участкового и его семьи. Вот такое кино, Санек. Теперь расскажи, как вы добрались до Челябинска и что было потом?

Влад достал сигарету и прикурил.

– А мне можно, Влад Алексеевич, – попросил Санька.

– Можно, все равно завтра мне будет втык от начальства. Бери, бери, – и он протянул Саньке пачку «Родопи».

Выслушав неторопливый рассказ Саньки, Влад сказал, мрачно нахмурив брови.

– Да, попал ты в переплет.

– Может, поможете? Тогда же Иванова отпустили, когда его родители привезли Валентине Георгиевне и Людмиле Анатольевне колбасу и мясо.

– Так, – перебил его Влад, с досадой хлопнув ладонью по колену, – значит, ты считаешь, что твоя свобода стоит палки колбасы и куска мяса?! Ну ты трекнешь же языком!

– Да я же не за себя, я за Аленку. Как она без меня? Я не могу без нее. Она вошла в мою жизнь и, думаю, что навсегда. Она...

– Она твоя будущность. Ты богат – у тебя есть любимый человек, – вздохнул Влад, – и запомни, твоя свобода дорого стоит – доверия.

– Я сказал вам правду.

– Я верю тебе, но дело не только во. мне. Главное, чтобы нам поверили другие, те, в чьих руках твоя судьба!

– А надежда хоть какая-нибудь у меня есть? – глядя Владу в глаза, спросил Санька.

– Разумеется, после грозы появляется солнце и радуга, – попытался утешить Саньку Влад.

За маленьким столом на втором этаже сидели двое сержантов – Мухтаров и Чириков. На столе стояла бутылка вина и лежали взятые с полдника творожные сырки.

– А че, «полковник» еще в «дисциплинарке»? – спросил Мухтаров.

– Да ну его! Припаянный какой-то, – махнул рукой Чириков, – то статейки всякие про пацанов пишет, то концерты для них устраивает. Говорят, хочет Диму Маликова пригласить.

– Кого? Маликова? – удивленно протянул Мухтаров. – Тот, что у нас на гастролях? Ну, это у него не получится.

– Не, Игорь, «полковник» добьется. Он уже и Митяева сюда звал, и «Ариэль», и этих, как их называют-то, самостоятельная песня... «Мультики». Ты вспомни, как он в прошлом году олимпийского чемпиона к нам затащил.

– И Серова с гастролей вытащил, – напомнил Чириков.

– Делать ему не хер, вот и выеживается. А че ему? Жена умерла, свободный, – разливая вино, сказал Мухтаров. – Но ничего, Бычара его скоро выпрет отсюда.

Раздался звонок.

– Ну вот, кого-то привезли! – разочарованно заметил Мухтаров.

– Зря ты Бородавкину отпустил, как принимать будем? – мрачно заметил Чириков.

– Да она дочь замуж выдает. Ты иди, Чирик, прими, а то я «поехал» уже. Или иди попроси «полковника».

– Да пошел он на хрен... Он мне вообще не упирался.

Пошатываясь, Чириков спустился вниз и нажал на кнопку. По освещенной аллее шли трое парней. Чириков с трудом вставил ключ в замок на щитке и повернул рычаг. Блондин в черной куртке подошел к Чирикову.

– Здравствуйте, старший лейтенант ОУР Львов, – он вынул красную книжицу и сунул ее под нос оторопевшему Чирикову. – Мы приехали забрать Оленика Александра для проведения допроса и очной ставки. Вот письмо, – сказал он и положил на стол листок.

Чириков дрожащими руками развернул его, пытаясь прочитать, но отчетливо разобрал лишь печать.

– Хорошо, сейчас составим акт, – сказал он и открыл ящик стола.