Текст книги "Чужаки"

Автор книги: Владимир Вафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Майор Бычков слушает. Здравия желаю, товарищ полковник!

– Сергей Михайлович, старший сержант Владин ваш сотрудник?

– Да мой, он пока еще служит.

– Так вот, майор Бычков, сегодня генералом подписан приказ о присвоении досрочно старшему сержанту Владину звания старшины милиции.

– За что? – лицо начальника вытянулось и он гневно посмотрел на Влада.

– За раскрытие преступной группы и задержание особо опасных преступников. От вас требуется характеристика на Влада Алексеевича Владина. Вам понятно, товарищ майор?

– Есть, товарищ полковник, – и начальник положил трубку. Минуту он сидел в задумчивости, затем, посмотрев на Владина, недовольно произнес: – Вы свободны, товарищ старшина, тьфу, пока еще старший сержант. Но запомни, Владин, ты в моей власти.

– Надолго ли? – сказал Влад, выходя с Алексеем из кабинета.

Акт о передаче несовершеннолетнего Шороха родителям был подписан без каких-либо проволочек. Алехе вернули его вещи. Он тут же натянул на себя голубой тельник и сверху надел белую олимпийку. Они вышли навстречу последним ласковым лучам осеннего солнца.

– Ты прав, Димка, трудно мне дается пробуждение, – сказал Влад. – У меня такое чувство, будто я ходил все время с завязанными глазами, а сегодня вроде очнулся от спячки. Я понял: чувствуешь себя сильнее, когда перестаешь бояться. Но драка еще будет, как у Демона тот поединок.

– Как у кого? – переспросил Димка.

– Да это я так. Пошли, – и они направились по аллее к выходу из приемника. Мать Алексея подошла к сыну и спросила:

– Алеша, ты вернешься домой?

– Нет. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Ты свое сделала, акт подписала. Можешь возвращаться к своему Петеньке. Я не хочу оставаться в том доме, где меня предали, сдав ментам. У тебя больше нет сына, – злобно произнес Алеха.

– Алеха, не будь подонком, – сказал Димка, – она же твоя мать!

Тяжко было смотреть на ее склоненную голову и заплаканное лицо. Тяжелой походкой она пошла от ворот приемника.

– И все-таки, Алик, она твоя мать, какой бы она для тебя ни была, – тихо сказала Олеся.

– Нет Олеся, между нами давно уже зияющая пропасть. И мне ее уже не перепрыгнуть.

– Алеха, по-моему, ты уже звереть начинаешь, но когда-нибудь ты это поймешь и вернешься к матери, – вставил Димка.

– Не надо нам теряться, Алеха, нужно держаться друг за друга в этой жизни, а то пропадем или нас поодиночке раздавят, – сказал Влад.

Вдруг его лицо резко исказилось. На них с бешеной скоростью надвигался «Москвич». Влад успел заметить злобную ухмылку пригнувшегося к рулю Крохи. Он быстро оттолкнул Алеху с Олесей на Димку, и в то же мгновение «Москвич», не сбавляя скорости, врезался в него. Влада отбросило на асфальт. Затем машина резко развернулась и, оставляя за собой клубы пыли, понеслась по улице.

Поднявшись с земли, Алексей с Олесей бросились к Владу. Лицо его было залито кровью.

Сжав кулаки, Димка заорал:

– Ну, твари, ну, козлы, разорву!

Он кинулся к подъехавшему к приемнику «Уазику», из которого выводили русоволосого парня. Его руки были заведены за спину. Димка оттолкнул сержанта и лихо запрыгнул в машину. «Уазик» резко развернуло и он с ревом рванул за удалявшимся «Москвичом».

– Куда, лейтенант? Это моя машина! – закричал сержант.

– Закройся, Сема, тут серьезное дело, – одернул его напарник, кивнув головой на распластавшегося на земле окровавленного Влада и склонившихся над ним Алеху и Олесю и крепче вцепился в парня, держа его за руку у плеча.

Димка гнал машину на предельной скорости. Его обжигали ненависть и злоба.

– Разорву! Разорву, падлы, – кричал он, обходя идущие мимо машины.

На третьем повороте он заметил знакомый «Москвич», который проезжал мимо огромной ямы теплотрассы.

Димка повел «Уазик» на таран «Москвича», пытавшегося повернуть вправо. «Москвичонок» перевернулся и камнем рухнул в яму. Димка выскочил из машины, но, пробежав несколько шагов, услышал взрыв. Столб пламени, охвативший «Москвич», взметнулся из темной пасти траншеи. Все было кончено. Он отрешенно смотрел на пляшущие языки пламени, но мысль о Владе, лежащем на земле в крови, толкнула его обратно к «Уазику».

...Около Влада собралась толпа: сотрудники приемника, прохожие и сержанты-конвоиры. Около них стоял красивый парень, с васильковыми глазами. Он смотрел на Влада, лежавшего на коленях Алехи, который бережно придерживал его голову. Олеся носовым платком промокала сочившуюся из раны кровь. Димка пробрался вперед, опустился перед Владом. Увидев друга, Влад виновато улыбнулся:

– Видишь, братан, как получилось... Эх, судьба моя... – он глубоко вздохнул и, взглянув на грустного Алеху, прошептал: – Береги себя... Димка, – он приподнял руку, Димка ухватил ее, крепко сжимая. – О сыне моем позаботься и о маме не забудь... – Грудь Влада поднялась, он судорожно вдохнул ртом воздух, улыбнулся и затих.

– Влад, нет! – закричал Димка и стал поднимать его с земли. – Давай его в машину, Алеха!

Из открытых ворот приемника выбежала медсестра.

– «Скорая» сейчас будет, здесь недалеко больница! – сказала она.

– Мы сами, – крикнул Димка и они с Алехой понесли Влада к «Уазику». Сержант-водитель сам открыл дверцу машины. Олеся, шедшая за Димкой и Алексеем, вдруг покачнулась и стала падать. Парень, шедший под конвоем, подхватил ее и понес к «Уазику».

– Оленик, назад, – закричал сержант-конвоир.

– Да не боись, не убегу.

Димка завел мотор. Алеха, увидев парня, несущего Олесю, выскочил из машины.

– Что с ней?

– Да она в обмороке, – ответил парень и передал Олесю ему на руки.

Тут же к нему подбежал сержант и, пристегнув его к себе наручниками, сказал.

– Пошли, Оленик.

Парень проводил взглядом отъезжавшую машину. Толпа у приемника стала расходиться.

По дороге Олеся пришла в сознание Алеха придерживал голову Влада, его серая рубашка намокла от стекавшей из раны крови.

– Держись, братан, держись, Я сейчас! – огибая поворот, с дрожью в голосе произнес Димка.

Они подъехали к крыльцу больницы. Димка спрыгнул с сиденья, открыл дверь, принимая на руки раненого Влада, и осторожно понес его в приемный покой.

Алеха и Олеся сели на лавочку под осыпающейся листвою яблони

– Алик, – тяжело вздохнув, сказала Олеся, – я узнала от Дмитрия, что у Влада вчера вечером умерла жена.

Алеха кулаком стукнул по колену, и у него заходили желваки:

– Ну почему, скажи, почему все так несправедливо в этом мире?! Почему гибнут хорошие люди? – по его лицу покатилась крупная, как у ребенка, слеза

– Наверное потому, что они себя не жалеют, горят для других, как звезды и сгорают, – вздохнула Олеся.

На крыльцо вышел Димка. Увидев его, Алеха с Олесей подошли к нему.

– Он умер? – спросил Алексей упавшим голосом.

– Нет, Алеха, нет. Он будет жить, только душа у него останется навсегда раненой.

Димка закурил, внимательно посмотрел на них и добавил:

– Мы все со шрамами на душе, как у Влада.

1991—1992 гг.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Чужаки

– Ромка, тебя там зовут, – обратился к заправлявшему постель парню мальчишка лет тринадцати.

– Куда? – спросил Рома, укладывая свернутую в полоску простынь.

– В туалет. Там этот, который ночью дежурил, тебя ждет.

Ромка оценивающе оглядел заправленную постель и пошел в сторону туалета. Войдя туда, он увидел двух сержантов. Посмотрев на них исподлобья, он невольно подумал: «От этих хорошего не жди».

– Ну, что ты должен сказать? – спросил с вызовом невысокого роста сержант Чириков. – Ты что, забыл, где находишься?

– В приемнике, – тихо произнес подросток.

– В приемнике-распределителе для несовершеннолетних, – поправил его сержант с широким красным лицом, затем подошел к раковине, высморкался и скомандовал: – Ну, докладывай как положено.

– Товарищи дежурные, воспитанник Адамов явился! – послушно отрапортовал Рома.

– Являются только призраки, а ты прибыл, понял? – с ухмылкой произнес Чириков.

– Да.

– А теперь, Адамов Рома, расскажи нам, зачем ты настучал старшему воспитателю, что я заставлял тебя ночью толчок драить? – подойдя к нему вплотную, спросил он:

Подросток молчал.

– Ты что, в молчанку собрался играть? Юрик, оказывается, он язык проглотил.

Подросток, шмыгая носом, еще ниже опустил голову. Юрик, широколицый сержант, подошел к нему вразвалочку и ударил в лицо. Рома, вскрикнув от боли, скрючился. Сержант грубо пнул его ногой, и подросток растянулся на кафельном полу.

– Юрий, ты поосторожней, – предупредил его Чириков.

– Олег, я его, падлу, вообще убью! – зло процедил Юрик.

– И пойдешь на свиданку в прокуратуру или скинешь погоны, – разъяснил ему Олег.

– Вот так надо, – спокойно сказал он и ударил поднимающегося Рому ногой в бок.

Пацан взвыл от боли.

– Аккуратно и без криминала. – рассмеялся Олег. Он поднял Адамова за ухо и, заглядывая ему в глаза. прошипел: – Если ты. сучонок, еще откроешь пасть, я тебя на толчке сгною, понял?

– Да, – едва слышно выдохнул Ромка.

– Запомни, сучонок. я стукачей не прощаю, – и оттолкнул его к батарее.

Дверь в туалет открылась, и на пороге появился старший дежурный Мухтаров.

Вы че? Давайте скачком. «Рафик» уезжает.

– Куда, Игорь? – спросил Юрик.

– На рейд, на вокзале будем пацанов отлавливать.

– А у меня выходной, – улыбаясь, заявил Олег.

– А ты. Чирок, мотай домой, Бычара сегодня злой, – и Мухтаров взглянул на лежавшего на полу Ромку.

– На то оно и начальство, чтобы быть злым, – с усмешкой проговорил Чириков.

– Короче, пошли, – поторопил Игорь Юрика. Милиционеры вышли из туалета. Ромка поднялся. Потирая ушибленный локоть, он подошел к раковине и сполоснул лицо.

– Менты вонючие, козлы, убегу... – шептал он, всхлипывая.

Утершись курткой, он прошел в игровую комнату, где сидело пятнадцать подростков разного возраста в одинаковой синей форме. Малыши возились на ковре с кубиками. У окна сидели две девочки и о чем-то оживленно шептались. Ромка сел за стол, пододвинул к себе потрепанную книгу без начала и конца. Он попробовал читать, но строчки расплывались перед глазами. Боль понемногу утихала.

Галя, тебя к телефону, – пригласила воспитателя появившаяся в дверях женщина со связкой ключей. Воспитатель оглядела группу и остановила свой взгляд на Ромке.

– Адамов, ты за старшего, – сказала она и вышла.

Ромка сначала подошел к ее столу, потом выглянул в коридор. Дверь, обитая жестью, закрылась за воспитателями, и в замке повернулся ключ.

«Если бежать, то только сейчас», – подумал он. От этой мысли у него внутри все напряглось, и сердце забилось толчками.

– Котяра, – тихо подозвал он подростка, – встань на «шухер», а ты, Муля, помоги мне.

Ромка поднялся на подоконник и стал вытаскивать вставленный в форточку сломанный кондиционер. От напряжения его лоб покрылся испариной.

– Ну, еще, еще чуток, – шептал Ромка, стиснув зубы.

Он вздохнул с облегчением, когда почувствовал, что кондиционер вышел из отверстия. Аккуратно, боясь уронить, они с Мулей поставили его на стол. Группа затихла. Все взгляды устремились на Ромку, даже малыши бросили возню с кубиками.

– Муля, ты с Папуасом поставишь его на место, лады? – попросил Ромка подростка и стал протискиваться в оконную дыру.

Пацаны, поднявшись на подоконник, поддерживали его за ноги. Ромка повис на решетке и, оглядев двор, спрыгнул на козырек над входной дверью. Сердце его бешено колотилось, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу. Вдруг под ним на крыльцо вышли милиционер с подростком.

– Давай, Репей, бегом! – сказал милиционер и подтолкнул подростка.

Пацан, неся урну, побежал к контейнеру. На обратном пути он заметил вжавшегося в козырек Ромку и остановился. Ромка приложил палец к губам.

– Ну чего ты там встал? Давай бегом, – раздраженно крикнул милиционер.

Пацан подбежал к крыльцу, и дверь за ними захлопнулась.

Адамов подождал еще пару минут. Кругом было тихо.

«Ну пошел!» – мысленно приказал он себе и спрыгнул на асфальт.

Еще раз оглядевшись Ромка рванул к забору, на ходу скидывая куртку. Подтянувшись, он забросил ее на «колючку», перекинул ногу на край забора и вдруг вскрикнул от резкой боли.

– А, черт, зацепился...

Пересилив боль, он перемахнул через забор и побежал по улице, на ходу одевая куртку.

«Может, спрятаться во дворе этого дома?» – мелькнуло у него в голове.

Услышав крики позади себя, он оглянулся. Трое милиционеров бежали за ним, перепрыгивая через лужи. От длительного бега ноги у Ромки стали ватными, в боку закололо.

– Стой! Адамов! Стой, падла!... – донеслось до него.

Ромка сбежал с пригорка на шоссе. Впереди виднелись склады, из которых выходил товарняк. Он побежал к высокому забору и стал искать дыру. Найдя отошедшую доску, Ромка оглянулся и, не увидев милиционеров, быстро протиснулся в дырку, затем бросился к составу. Ухватившись за поручень, он запрыгнул на подножку. Милиционеры добежали до путей, когда товарняк уже подходил к переезду. Поискав по складам, они, хмурые и раздраженные, встретились у лестницы.

– Ушел ублюдок, – зло сплюнул один из сержантов.

– Надо искать его на вокзале: он все равно выйдет туда, – предложил лейтенант. – Там его наши и возьмут.

Над воротами приемника зажегся фонарь, осветив ряды колючей проволоки над забором. Влад с перекинутой через плечо сумкой подошел к воротам и позвонил. Замок с шумом отошел. Он толкнул дверь, затем обошел двухэтажное здание, осмотрел двери, замки и, закончив обход, вошел в приемник. Влад поднимался по лестнице, потирая шрам над левой бровью.

– Здорово, Андрюха, как смена? – спросил он дежурного, пересчитывавшего ключи.

– Хреново! Побег, – мрачно ответил Андрей Наумов, сержант с приятным лицом.

– Так, интересное кино получается, – протянул Влад. – Кто дернул-то? И откуда?

– Адамов дернул, через окно. Кондиционер вытащил и ищи его теперь. И не побоялся же средь белого дня, – с легкой досадой сказал Андрей.

– Искали?

– Искали, да толку-то. Бычара злой домой уехал, а наши еще на вокзале.

– Ну, ладненько, пошел я смену принимать, – Влад стал подниматься по лестнице на второй этаж и вдруг поймал себя на странной мысли: он переживал за пацана, а не за тех милиционеров, которые ищут его на вокзале.

«Лопухнулись, сами виноваты», – подумал он и открыл обитую жестью дверь.

Войдя в коридор, он увидел подростков, сидевших в трусах на корточках. Двое из них стояли в дальнем углу у стены, широко расставив руки и ноги.

По коридору ходил Игорь Мухтаров, командуя:

– Раз, два, раз, два...

Усталые подростки выполняли приседания. Некоторые из них, не выдерживая нагрузки, валились набок.

– Игорь Андреевич, мы больше не можем, – с дрожью в голосе произнес подросток у стены.

– А ты через «не могу» или на толчок хочешь? Не выйдет. Стоять, придурок, – со злобой бросил Игорь.

– Здравствуйте, Влад Алексеевич, – поприветствовали подростки вошедшего Влада.

– Здравствуйте, – ответил Влад и прошел в воспитательскую, снимая на ходу куртку.

Выйдя оттуда, он стал проверять спальни. В спальне у девочек, на кровати, расположившись поудобней, сидели милиционеры. Влад заметил на тумбочке две трехлитровые банки с пивом. Один из дежурных, в гражданском, разливал его.

– О, здорово, Ляксевич, пивка дернешь? – игриво предложил заместитель начальника Сергей Анатольевич, искоса поглядывая на товарища. – Свежее, – добавил он, – сегодня брали.

– Кончайте, товарищ старший лейтенант, – резко оборвал его Влад, – и этого садиста забирайте, – он кивнул головой в сторону коридора.

Наступила тишина. Милиционеры с ненавистью смотрели на Влада.

– Ладно, мужики, пошли, – поднял всех Сергей Анатольевич. – «Полковник» не шутит, – буркнул он, обводя взглядом собравшихся.

– Сергей Анатольевич, долго еще этот Игорь будет над детьми измываться? – спросила его вошедшая нянечка.

– Да их. этих ублюдков, вообще надо кончать. Они только и ждут удобного момента, чтобы ломануться отсюда, – размахивая руками, выкрикнул Юрик.

– Кончай «базар», Юрик, – оборвал его Сергей Анатольевич. – Игорь, заканчивай, – крикнул он в коридор. Компания нехотя поднялась и вышла, оставив в комнате только Влада с Сергеем Анатольевичем.

– Зря ты, Ляксевич. Без этого дела, – выразительным жестом он щелкнул себя пальцами по кадыку, – коллектива не сделаешь.

– Вот и делай свой коллектив дома, а не на глазах у пацанов. И потом, надолго ли он, ваш коллектив? Закваска у него хреновая. Боюсь, не поймешь ты меня, – Влад безнадежно махнул рукой.

– Да куда уж нам, мы же за углом землю пашем, – съязвил зам.

– Да что с тобой говорить! – Влад резко повернулся и вышел в коридор.

– Первая группа, строиться! Пересчитаться! Началась перекличка.

– Дежурные остались, остальные взяли полотенца и в туалет! – скомандовал Влад Алексеевич.

В туалете, склонившись над раковиной, тихо разговаривали два подростка.

– Слышь, Сань, хорошо, что сегодня Влад Алексеевич дежурит. А то эти задолбили бы нас. Особенно Мухтар, и все из-за этого беглеца.

Санька вымыл ногу и вытер ее полотенцем.

– Ты, Лоб, не забывай, что он тоже мент, и неизвестно, что у него на уме. Ты в мозгах у него не ночевал, – ответил он, обмывая свою атлетическую грудь.

Неожиданно дверь туалета распахнулась, и Влад втащил туда упиравшегося подростка лет одиннадцати. Он подвел его к крану, открыл его на всю мощь и сунул голову пацана под воду.

– Шнурок, я устал тебе повторять, что надо мыться, – водя его голову под краном, проговорил Влад Алексеевич. – В «спецухе» у тебя будет погоняло «чуток».

Наконец Влад отпустил подростка. Тот, почувствовав свободу, тут же отскочил от раковины и встряхнул годовой. Затем, улыбаясь, посмотрел на Влада Алексеевича и заключил:

– Если не буду мыться, стану негром и поеду в Африку, вот так.

Все в туалете разразились хохотом.

– А пока я дежурю, Африки тебе не видать. Я буду тебя отмывать, придется тебе стать чукчей и ехать на север, – сказал Влад и, отвесив пацану подзатыльник, вышел.

– Ты, Лоб, был прав. Это не мент, это такой же пацан, как и мы, – рассмеялся Санька.

Минуту спустя он подошел к Владу.

– Влад Алексеевич, можно мне в спортзал?

Влад, взглянув на его мускулистое тело, кивнул.

Санька лежал на банкетках, отталкивая от груди штангу, когда дверь в спортзал приоткрылась и вошла девушка.

– Тебе чего, Ириска? – недовольно спросил Санька.

Медленно подходя к нему, она на ходу расстегивала кофточку. Санька отложил штангу и посмотрел на полуобнаженную Ириску.

– Ну, что, нравлюсь? – покачиваясь как бы в такт музыки, спросила она. – Может, ночью зайдешь к нам? – она опустилась на колени и начала нежно поглаживать его грудь.

Санька задержал ее руки и с силой стиснул их.

– Слушай, Ириска, я понимаю, что у тебя «передок» слабый. Но я свой не на помойке нашел, чтобы в каждую дырку совать, – сказал он с презрением и оттолкнул ее.

В дверях появился Влад.

– Мягкова, ты опять за свое? Марш в спальню! – скомандовал он.

Девчонка с ненавистью посмотрела на Саньку и, торопливо запахнув кофточку, выбежала из зала.

– Влад Алексеевич, это не я, она сама...

– Знаю, – оборвал его Влад, – ты тоже давай спать, пока она тебя не изнаси...

Он не договорил, услышав звонок. Подойдя к окну, он увидел, как по освещенной аллее милиционеры вели троих подростков.

– Антонина Викторовна, побудьте здесь: там с вокзала привезли, – попросил он нянечку.

Влад спустился на первый этаж. Подростки в потрепанной и замызганной одежде разместились на банкетках. Старшему парню было лет пятнадцать. Инспектор детской комнаты на вокзале и Андрей Ильич просматривали документы.

– Всем раздеваться. Все из карманов на стол, – скомандовал Влад.

Подростки, видимо беглецы из интерната, начали послушно расстегивать куртки. Старший остался сидеть, исподлобья глядя на Влада.

– Скажите, за что меня привезли? Что я сделал?

– За то, Уланов, что ты шлялся по девочкам, – ответила инспектор, заполняя бланк.

Влад быстро осматривал карманы подростков. Уланов с неохотой стал медленно раздеваться, выложив из карманов ручку и записную книжку. Инспектор мельком перелистала ее и небрежно рванула пополам.

– Что вы делаете? – кинулся к столу Уланов.

Влад едва успел перехватить его.

– Теперь тебе не к кому будет ездить, – с улыбкой произнесла инспектор, выбросив смятую и изорванную книжку в мусорную корзину.

– Менты вонючие, – сквозь зубы с презрением произнес парень и опустился на банкетку, обхватив голову руками.

– Эй ты! Поговори еще у меня! – бросил резко дежурный Андрей Ильич. – Давай снимай трусы!

– Че это я при женщине буду снимать? – растерянно спросил Уланов.

– Я не женщина, я милиционер, – заявила инспектор, сузив свои глаза в маленькие щелочки и пристально разглядывая подростка.

– Ладно, пошли. Я тебя в душевой посмотрю, – сказал Влад, уводя подростка.

– Ну, я думаю, что до утра у нас «товара» к вам больше не будет. – поднимаясь, сказала инспектор. – Поехали, Воронин, – и сержант-водитель двинулся следом за инспектором к выходу.

Подростков искупали и устроили в «первичку» – темную комнату с маленьким оконцем и тяжелой металлической дверью с глазком.

После переклички первая группа спустилась со второго этажа и, построившись в шеренгу, вошла в столовую, рассаживаясь на широких лавках.

– Опять эту бурду есть, – недовольно буркнул Лобарев.

Повар, услышав его слова, тут же возникла перед ним.

– Тебе что, сосунок, не нравится? – она зло уставилась на пацана, потом вдруг замахнулась на него поварешкой. – Да тебя мать так не кормила!

Подросток машинально закрылся рукой.

– Валентина Филипповна, не надо! Что вы делаете?! – закричали женщины-воспитатели и кинулись к повару.

Валентина Филипповна отвернулась от широкого стола, за которым сгрудились подростки, и бросила уже через плечо:

– Долбать вас надо, скоты, а мы вас кормим!

– Разошлась сегодня наша «француженка», – заметил молодой лейтенант, провожая взглядом повара.

– Владин где? – спросил Сергей Анатольевич.

Увидев Влада, он окликнул его:

– Зайди к начальнику.

– Ну, начинается, – пробурчал Влад и, скинув куртку, пошел следом за Сергеем Анатольевичем в кабинет.

– Разрешите, товарищ майор?

– Проходи, – сказал майор, засыпая чай в чайник. Накрыв его полотенцем, он сел за стол и пригладил коротко остриженные волосы.

– Мне доложили, что ты отказываешься ехать в командировку, – майор внимательно посмотрел на Влада. Тот промолчал. – А кто же пацанов будет развозить по-твоему? – спросил он. – Мы с заместителем? – и майор перевел взгляд на Сергея Анатольевича.

– Вы же знаете, товарищ майор, что по приказу министра у меня освобождение от командировок, – спокойно ответил Влад.

– Да, знаю я, что у тебя есть справка, – майор сделал в воздухе режущий жест рукой, – и ты можешь не ехать. Но я хочу поговорить с тобой. Может, хватит прикрываться бумажкой?

– Товарищ майор, я уже пять лет мотаюсь по командировкам. И бронхит заработал не на прогулках с девочками. Вы же знаете, Сергей Анатольевич.

– Я... я ничего не знаю, – отводя взгляд, ответил тот. – Когда это было? Почему-то другие должны ездить, а ты...

– Кто другие? Мухтаров? Чириков? Или эти молодые, что пацанов избивают и пьянствуют? – не сдержался Влад.

– Ну, хватит! – оборвал его начальник и грохнул ладонью по столу. – Если не поедешь, мы тебя отправим на освидетельствование: пусть тебя комиссуют.

– Не получится, товарищ майор, с диагнозом бронхит не комиссуют

– Да? А мы тебя отведем к психиатру, – усмехнулся майор.

– За что? – опешил Влад.

– А ты что, забыл, как пацана выгнал зимой в одних трусах мусор выбрасывать на улицу?

– Это было осенью, – попытался возразить Влад.

– А ребенка по заднице иголкой! Это же дети.

– Но ведь это же шутка была...

– Ничего себе шуточки! – удивленно протянул майор.

– Вам же Стас написал, что мы шутили, хотя вы хотели получить на меня другую «заяву» в прокуратуру. За то, что он не пошел у вас на поводу, вы продержали его в «дисциплинарке».

– Хватит! – отрезал майор и вновь стукнул ладонью по столешнице.

– Вот ты скажи, Владин, что ты цепляешься за приемник? – спросил Сергей Анатольевич, наседая на старшину.

– Мне нравится эта работа. Только не с алканавтами и садистами служить.

– Владин, в милиции столько людей служат, один ты мозгоблуд. Но философствовать я с тобой не собираюсь, – начальник предупреждающе поднял руку с раскрытой ладонью. – Все, поедешь завтра к «психу» и попробуй сбежать! Свободен, старшина.

Влад вышел из кабинета. На его скулах играли желваки. Он зашел в инспекторскую. Его взгляд упал на воспитанника сидевшего, ссутулившись, перед пожилой женщиной-инспектором.

– Говори правду! Видишь, в стене вмятина? – раздраженно спросила Нина Георгиевна.

Подросток бросил взгляд на стену и тихо протянул:

– Вижу.

– Будешь врать – врежу, и там будет вторая вмятина.

Подросток сбивчиво начал рассказывать...

– Чего ты брешешь, как сивый мерин, – грубо оборвала его Нина Георгиевна.

Из соседней комнаты вышла инспектор Бородавкина с папкой личных дел. Подойдя вплотную к подростку, она властно скомандовала:

– Встань! И сейчас же говори правду: откуда у тебя деньги?!

Подросток шмыгнул носом и, глядя исподлобья, тихо произнес:

– Это мои деньги.

– Совсем забрехался, – Нина Георгиевна нервно бросила ручку и откинулась на спинку стула, пристально вглядываясь в лицо Уланова.

– Станислав Андреевич! – вдруг крикнула она.

В дверях появился долговязый парень в очках, держа в руках связку ключей.

– Закрой его в «дисциплинарку». Посидит, поумнеет, – приказала Нина Георгиевна.

– Ты ему там дурь выбей, – напутствовала Бородавкина.

Станислав Андреевич взял подростка за плечо и вытолкнул из комнаты.

Влад поднял телефонную трубку и стал нервно набирать номер.

– Скажите, когда летит самолет на Тулу?

Дождавшись ответа, Влад положил трубку и повернулся к вошедшему в кабинет мужчине в белом халате с закатанными по локоть рукавами.

– Влад Алексеевич, почему вы ночных не постригли? – спросил врач.

– А я не обязан их стричь, я не доктор.

– Что, приказ начальника вам не указ? – с издевкой спросил он.

– Для меня важен приказ министра, – отрезал Влад и побарабанил пальцами по краю стола.

– Ну, ты умник, Владин.

– Какой есть.

– Крутчин! – позвал врач и в кабинет ввалился старший сержант.

– Ночного стричь!

Крутчин пошел в душевую, на ходу поднял с банкетки Уланова и усадил его на стул.

– Бери таз! – скомандовал он.

Увидев машинку, подросток отшатнулся и сорвался с места.

– Куда! Сядь! – Крутчин отложил машинку, шагнул к пацану, заломил ему руки за спину и крикнул: – Стас!

Появился дежурный в гражданке.

– Подержи сучонка! – попросил Крутчин.

Дежурный помог ему усадить паренька на стул. На шум появился врач, быстро оглядел комнату и остановил свой взгляд на подростке.

– Доктор, скажите, у меня же чистая голова, – плаксиво протянул Уланов.

– Я с тобой, ублюдок, еще буду разговаривать. Давайте стригите! – резко произнес врач и вышел из душевой.

Крутчин включил машинку, и волосы посыпались в таз. По щекам пацана покатились слезы.

– Влад, ты идешь домой? – спросил Андрей, остановившись в дверях и подперев плечом косяк.

Влад накинул куртку, и они вышли на улицу.

– Бля... не пойму я, ну зачем травить пацанов? Они ведь вообще обозлятся, сделаются зверенышами. – Влад ударил кулаком по раскрытой ладони.

– Брось ты, что ты можешь сделать? Это до нас было и после нас так будет продолжаться. И не советую тебе ввязываться в это гнилье, можешь вылететь из органов. У Бычары с прокуратурой все повязано, вась-вась, – вздохнув, произнес Андрей, – это одна шайка-лейка.

– Да ты пойми, я себя просто самым обыкновенным подонком чувствую. Умом я понимаю, что они преступники, а сердце этого не принимает. Я, может быть, готов двадцать пять лет в милиции пахать, но в этом гадюшнике... Я чувствую, как меня с каждым днем отравляют. И этот яд с годами накапливается. Его становится все больше и больше. Он отравляет душу. Из меня хотят сделать мента! А я не хочу, пойми меня, не хочу я становиться мразью. Знаешь, что мне Алеха Шорох сказал? Милиция делится на две категории: на ментов и милиционеров. Ментов, говорит, куда ни плюнешь – попадешь, а милиционеров – раз-два и обчелся. Кто мы с тобой, Андрей, в таком случае?

– Шорох? Это тот парень, из-за которого ты чуть не погиб? А где он сейчас?

– В морфлоте.

Неожиданно им преградила путь слегка подвыпившая женщина.

– Вас можно спросить? – она вскинула глаза и в упор посмотрела на Влада и Андрея.

– Спрашивайте... – сморщившись, сказал Влад.

– Вот ответьте мне, зачем вы форму носите?

– Чего? – удивленно вытаращил глаза Андрей, – пошла ты...

Они обошли женщину и двинулись своей дорогой.

– Ну скажите, зачем вам форма? – кричала женщина им вслед.

– Пробитая какая-то, – оглянувшись, недоуменно произнес Андрей.

– А действительно, зачем мы форму носим? – Влад посмотрел на Андрея.'

– Как зачем? – Андрей замялся. – По уставу, наверное.

– Нет! Это для того, чтобы нас боялись, чтобы держать людей в страхе. Не пойму, кому служим верой и правдой? Называемся «действительно народной», а служим тем, у кого власть.

На троллейбусной остановке они расстались. Влад сел на свой троллейбус и всю дорогу ехал, задумавшись. У него было какое-то подавленное состояние. «А ты все-таки струсил, когда Бычара пригрозил психом», – говорил Владу его внутренний голос. «А что я мог сделать? С психиатрами лучше не связываться, и Бычара накатал бы мне такое направление, что меня как буйного закрыли бы в психушку... Вот и получается, братец, труханул ты... Да ладно, смотаюсь я в Тулу, ничего не случится».

Подходя к дому, Влад поднял глаза на окна третьего этажа и улыбнулся, увидев мать с Ником. Он помахал им рукой и поспешил домой. Когда он открыл дверь, сын оторвался от бабушки и побежал ему навстречу. Вдруг мальчуган споткнулся, но Влад подхватил его на руки и прижал крохотное тельце сына к груди.

– Здравствуй, папа! – пролепетал он и прижался губами к щеке отца.

– Ну как он, мама?

– С утра температура была нормальная, ночью плакал, тебя звал. Завтракать будешь? Ника без тебя кашу есть не стал.

– Будем есть кашу? – улыбаясь, спросил Влад сына.

– Буду.

Влад поднялся по лестнице приемника на второй этаж и позвонил. Ему открыла воспитательница в рубашке защитного цвета.

– Ой, Влад Алексеевич, хорошо, что вы пришли. Я в магазин хочу сбегать: там колбасу привезли. Посидите, пожалуйста, на группе, – попросила она его.

– Только вы побыстрее: мне ведь уезжать надо.

Закрыв за ней дверь, Влад прошел в игровую. Подростки, смотревшие телевизор, встали.

– Здравствуйте, Влад Алексеевич!

– Здравствуйте, пацаны, садитесь.

– Иди сюда, – позвал Влад Саньку.

Они вышли в коридор и сели рядом на банкетке.

– Ну что, Санька, пора ехать!

– Я знаю, – с грустью ответил подросток, – два года дразнили меня этой путевкой, я уж думал – все, простили. Ан нет, как там говорится: от сумы и тюрьмы не уйдешь. Все-таки приговорили.

– Откуда ты знаешь, что я тебя повезу? – удивился Влад.