Текст книги "Чужаки"

Автор книги: Владимир Вафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Эй, вы, полуношники? Вы спать сегодня собираетесь? – спросила мать Влада.

– Да и вправду, Димка, давай спать. Нутром чувствую, завтра нам, – Влад взглянул на часы, – уже сегодня, предстоит тяжелый день.

...Димка откинул одеяло и посмотрел на часы. Стрелки будильника показывали половину десятого утра. Он опустил ноги на пол и посмотрел на Влада. Тот стоял у окна, поглядывая на улицу.

– Класс! Единственная ночь в отпуске, которую я нормально провел. Выспался, слава Богу. Чего ты там разглядываешь? Придет твоя Олеся. Никуда она не денется. Чайник поставь.

– Уже поставил.

Димка, умывшись, прошлепал на кухню. Раздался звонок в прихожей.

– Вот и Олеся, – кивнул в сторону двери Димка.

Влад сорвался с места.

– Что, дождался? – усмехнулся Димка, намазывая бутерброд.

Влад распахнул дверь... На пороге стояла его сестра.

– Привет, братик! Как дела? – спросила она, снимая плащ, – мама где?

– Она пошла на «охоту» – талоны отоваривать, она там в трех очередях записалась.

– Мои проснулись?

– Проснулись. Я их покормил. Они играют в гостиной.

Влад вернулся на кухню.

– Ну, что? – наливая кофе, спросил Димка.

– Олеся, Олеся пришла, – передразнил Влад. – Дед мороз там, а не Олеся. Сестра пришла!

– Ну, ошибочка вышла, – Димка развел руками.

– А если она не придет? – спросил Влад. – Уже одиннадцатый час.

– Придет, моя сытая душа подсказывает. Плесни-ка мне еще кофейку.

Влад взял чайник и стал доливать воду в чашку с кофе. Раздался короткий звонок.

– А-а! Псих, – вскочил вдруг Димка, стряхивая с себя разлитый кипяток. :

Влад уже открывал дверь. Это, действительно, была Олеся.

– Ты принесла кассету?

– Вот, – она протянула Владу видеокассету «Басф».

– А где он сам? – пристально вглядываясь в нее, холодно спросил Влад.

В коридор вошел Димка.

– Привет, Олеся! Ну, ты что, – обратился он к Владу, – так и будешь ее на пороге держать? Заходи, Олеся, кофеек попьем.

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Хочешь, хочешь! – он взял ее под руку, уводя на кухню.

– Олеся, где Алексей? Я что, должен бегать за ним, как мальчик? Я же втык от Бычары получу. Я же под погонами...

– Слушай, Владан, ты...

– Нет, теперь вы меня послушайте! Понедельник на носу, а я, значит, гоняюсь за призраком Шороха. Видите ли, у него дела, любовь, а мне завтра погоны скидывать! Этот Шорох кровь мою пьет уже ведрами.

Олеся опустила голову.

– Может быть, я пойду? – смущенно спросила она.

– Сиди, Олеся, – удержал ее Димка. – Ты что, Владан, башкой об угол трахнулся? Тебе одному верят сейчас. За помощью к тебе бросились, а ты что, ментом опять становишься?! Прокурор, – он показал на кассету, – если поймет это дело, твоему Бычаре пасть закроют. Неужели ты сам до этого не допер? Подайте ему Шороха и все тут!

– Я сегодня утром говорила с Аликом, – вставила Олеся, – про вас, Влад Алексеевич, и он сказал, что подлянку вам делать не хочет. Что вы для него честный ме...

– Честный мент, – договорил за нее Димка.

– Да.

– Ладно, допивайте свой кофе и поехали: нас ждут в прокуратуре.

Вскоре они были на месте.

– Влад, бери кассету и дуй к прокурору, а я Олесю подброшу, – сказал Димка, останавливая «Мустанга».

– Не надо, – ответила она, – я сама дойду...

– Цыц! Я сказал, что довезу, значит довезу, хотя бы до троллейбуса.

Влад вышел из машины и направился к мрачному серому зданию прокуратуры.

Димка подбросил Олесю до остановки, развернулся и, отъехав немного, притормозил. Он стал вглядываться в проходящие по улице машины, в надежде заметить Шороха. Но тот не появился. Тогда Димка вернулся к прокуратуре. Дежурный объяснил ему, что Давыд Леонидович у себя в кабинете, на втором этаже. Когда Димка вошел в кабинет, прокурор с Владом смотрели Алехину кассету. На экране как раз был момент передачи денег. Увидев Димку, Влад поднялся со своего места.

– Познакомьтесь, Давыд Леонидович, это Дмитрий Белозеров из ОМОНа, мой друг.

Пожав ему руку, прокурор набил трубку и сел в свое кресло.

– Да, парни, горячую штуку вы мне принесли. По этому делу мои бегают, высунув языки, уже третий месяц. Пять нераскрытых дел и все под ту же музыку. Завтра буду докладывать в УВД, пусть их задерживают.

– Давыд Леонидович, а зачем нам откладывать? Возьмем хотя бы Зевса сегодня, он как раз ответственный по райотделу.

– Не надо пороть горячку. Вдвоем вы ничего..

– Почему вдвоем? Я сейчас подниму своих ребят из ОМОНа.

Давыд Леонидович задумался, попыхивая трубкой. Он пристально посмотрел на Димку с Владом.

– Ты уверен в своих, Дмитрий? Ведь дело-то это рисковое.

– Давыд Леонидович, мы ведь каждый день рискуем.

– Хорошо, будем сегодня брать этих сволочей, – и он стал решительно выписывать ордер на арест.

Димка подошел к столу и набрал номер дежурной части ОМОНа... Через полчаса они выбежали из здания. К крыльцу подкатил милицейский «РАФик», в котором сидели крепкие ребята в касках, с автоматами. У одного был автомат с оптическим прицелом.

– Влад Алексеевич, Алька пошел в райотдел. Он сказал, что пошел убивать Зевса, – выпалила Олеся, выбежав из такси.

– Дьявол, этого еще нам не хватало! Тоже мне мститель-одиночка. Оставайся здесь! – Влад бросился к машине.

– Можно мне с вами? – догоняя Влада, попросила Олеся.

– Оставайся здесь! – прикрикнул он на нее.

Дверь «Мустанга» захлопнулась, и он рванул с места. «РАФик» включил маячок и выехал следом.

– Мы едем или не едем? – спросил таксист.

– Давайте вот за этими машинами, – сказала Олеся, садясь на переднее сиденье.

– За ними так за ними.

На светофоре такси отстало. «Мустанг» и «РАФик» пролетели под запрещенным сигналом.

– Ну что же вы встали-то? – недовольно спросила Олеся.

– Им-то можно, а мне что, с правами потом распрощаться?

«Мустанг» с визгом затормозил у крыльца райотдела. Влад с Димкой выскочили из кабины и бросились в здание.

– Куда!? – крикнул дежурный, загораживая им дорогу.

Димка, оттолкнув его, взбежал по лестнице. Вскоре они стояли возле знакомого кабинета.

В райотдел вбежали ОМОНовцы с автоматами наготове.

– Мужики, вы чего? – испуганно уставился на них дежурный.

– Тихо! Это наши дела, сядь на место, – произнес старшина. – Двое за мной! – скомандовал Руслан.

Димка с силой рванул дверь на себя. Они увидели Алеху, стоявшего с пистолетом, и поднимавшегося с пола Зевса.

– Ты сейчас сдохнешь, тварь! – с ненавистью произнес Алексей.

При появлении Влада с Димкой он обернулся, и в ту же секунду Зевс выбил у него из рук пистолет. Завладев им, он схватил кейс со стола, бросился к открытому окну и спрыгнул на землю.

– Рахим! Заводи, живо! – крикнул Зевс.

Рахим, стоявший с коробкой пива у милицейских «Жигулей», оценив обстановку, быстро бросил ее в багажник и выхватил оттуда автомат «Узи». Прыгнув на сиденье, он повернул ключ зажигания.

В это мгновение у дверей райотдела тормознуло такси. Олеся выскочила из машины и лицом к лицу столкнулась с садящимся в машину Зевсом. Тот схватил ее за шею и, приставив пистолет к виску, поволок к машине. '

Из двора медвытрезвителя выкатил фургон, в то же самое время на ОМОНовском «РАФике» включился маячок и взревел мотор. Рахим вскинул автомат и дал длинную очередь по «РАФику». Пули полоснули по стеклу. Голова водителя упала на руль, из-под берета появилась тоненькая струйка крови.

Алешка выпрыгнул из окна в тот самый момент, когда Рахим, прижимаясь к рулю, передал автомат Зевсу и тот полоснул по фургону, пробивая ему шины. Машина замерла, перегородив улицу. Рахим дал газу, и «жигуленок» с сиреной сорвался с места. Алеха увидел, как мелькнуло в салоне уходящих от погони преступников лицо Олеси.

Когда Влад с Димкой уже прыгали в кабину «Мустанга», к ним присоединилось еще трое ОМОНовцев с автоматами.

– Давай по тротуару! – прокричал Руслан, выставляя в окно ствол автомата и прицеливаясь в уходящие «Жигули».

– Не стрелять! – Влад положил руку на ствол, – там девчонка, – и обернувшись к Димке, спросил: – Ну что ты там копаешься?!

– Паскуда! Почти перекрыл проезд!

Им понадобилось время, чтобы выбраться на нормальную дорогу. Алеха подбежал к оглушенному стрельбой таксисту.

– Гони за ними, махом!

– Мне что, жить насрать?

– Тогда погуляй! – он схватил таксиста за руку и выдернул его из кабины.

– Эй, паря, ты что охерел?! – заорал в испуге таксист и бросился к машине.

Но Алешка уже хлопнул дверью и машина круто взяла с места.

Димка выжимал из своего «Мустанга» все, что мог. Машина летела стрелой. Впереди на небольшом расстоянии с диким воем сирены мчатся милицейский «жигуленок» ПМГ.

– Димка, братан! Ты только не упусти! – Влад подался вперед и впился взглядом в уходящую машину.

– Кира убили гады, козлы, – с надрывом сказал Руслан, рубанув рукой воздух. Он сжал ладонь в кулак и ударил им по спинке сиденья, – у него завтра свадьба должна была быть... Как же так?!

Димка угрюмо молчал, продолжая следить за дорогой. Машины вырвались на пригородное шоссе и увеличили скорость. Стрелка спидометра «Мустанга» металась на цифре 120; расстояние понемногу сокращалось. Позади, на небольшом расстоянии от него, появилось такси. Машина Зевса перемахнула маленький мостик через речушку и, проехав несколько метров, замерла на месте.

– Рахим, ты что встал? Ну, че ты сопли жуешь? – накинулся на сержанта Зевс.

– Чего я-то? Бензин кончился, ты же все орешь, бля: лимит, лимит! – огрызнулся Рахим.

– Куда ты раньше смотрел, мудак?!

Рахим выскочил из кабины с автоматом в руке и побежал к мосту. Он присел на колено и разрядил обойму в приближающийся «Мустанг».

– Пригнись! – заорал Димка, рывком поворачивая руль и уводя машину влево.

Пули в мгновение превратили лобовик в осколки.

– Колеса, зараза, колеса прострелил, – выпрыгивая из машины, прокричал Руслан, открывая огонь по Рахиму.

В это время Зевс открыл багажник машины и, порывшись, вытащил оттуда четыре баллона с «черемухой». Первый баллон просвистел в воздухе и упал в нескольких метрах от «Мустанга». По дороге пополз едкий дым.

– Ложись! У него «черемуха», – крикнул Димка, падая на землю и закрывая лицо.

Еще три баллона упали рядом с ОМОНовцами и Владом. Горелов выхватил из машины кейс и бросился прочь от «Жигулей». Рахим понесся вслед за ним.

– Зевс, а девчонка?! – орал на ходу сержант, перезаряжая автомат.

– Они уже на пятки давят, – прорычал Зевс, ускоряя бег. – Бежим к поселку!

Они побежали по тропинке, ведущей к дачному поселку. Ветер, подувший с реки, отогнал дым «черемухи». Влад, щурясь поднялся с земли и передернул затвор «Макарова».

– Уходят, давай за ними, бегом!

Рядом затормозило такси.

– Алеха, ты?! – изумленно воскликнул Влад, распахивая дверцу машины. – Ты еще тут? А ну назад, живо!

Алексей перебрался на заднее сиденье. В кабину запрыгнули бойцы. Димка подбежал к ПМГ. Олеся лежала на заднем сиденье без сознания. Он пошлепал ее по щекам, приводя в чувство. Она открыла глаза.

– Ты как?

– Нормально, – сморщившись от боли, она ухватилась за голову.

– Сиди здесь! Слышишь? И ни шагу отсюда.

Она молча кивнула. Димка впрыгнул в подъехавшее такси.

– Вон они, – указал рукой боец Салават на приближавшихся к краю поселка Зевса и Рахима.

Такси рвануло с места.

– Давай сюда! – крикнул Горелов, показывая на небольшой одноэтажный домик с пристройкой и высокой, выкрашенной в синий цвет крышей с балконом.

Рахим пинком распахнул дверь и с автоматом в руке влетел в комнату. За обеденным столом сидела женщина с мальчуганом.

– На пол! – скомандовал Горелов, размахивая пистолетом.

Женщина схватила сына и легла с ним на пол.

Такси остановилось у калитки.

– Оставайся здесь, – буркнул Алехе Влад и выскочил из машины.

Бойцы, прячась за кустами, стали приближаться к дому.

– Руслан, Салават! Справа и слева обойдите дом, – приказал Димка. – Валька, ты останешься с нами!

Димка вынул из-за пояса пистолет и двинулся по дорожке к дому.

– Ждите меня здесь, – бросил он на ходу.

Воздух вспорола автоматная очередь. Димка укрылся за стволом тополя. Пули щелкнули по нему, ободрав кору. Димка упал на спину и передернул затвор пистолета.

– Горелов, выходи, – крикнул он.

– Щас, разбежался! Ты меня, сука, возьми! – развязно огрызнулся Горелов, и вновь прозвучал выстрел.

Димка резким броском перебрался к кустам. Следом за ним перебежали Влад с Валентином.

– Шустряк, ты еще раз прыгнешь, я прикончу пацаненка! Ты же любишь детишек, правда? – послышался хохот Зевса. – Давай без крови! Вы бросаете стволы и отходите к грядкам. Мы садимся в тачку и уезжаем. Если согласен, брось ствол на тропинку. На подумать даю три минуты.

– Козел вонючий, пид... – выматерился Димка.

– Может, он блефует? – спросил Влад. – Может там нет пацана?..

– Товарищ лейтенант, – обратился Валька, – Салават уже на дереве, видите?

– Все ништяк. Но нам надо отвлечь Горелова!

Димка поднялся из-за кустов и закричал:

– Зевс! Мы согласны! – и бросил пистолет на дорожку.

Зевс, схватив мальчугана за волосы, притянул его к себе. Вдруг рама с треском разбилась, и в комнату влетел Салават. Рахим обернулся и выстрелил, выпустив короткую очередь. Салават схватился за плечо и упал, отброшенный к стене пулями, полоснувшими его по бронежилету.

– Один го... – не договорив, он рухнул на пол с простреленной головой.

Зевс повернулся к стрелявшему с дерева Руслану и зарычал:

– Оружие на землю! Или я пристрелю этого щенка, – он с силой надавил стволом на щечку мальчика. Тот закричал от боли и заплакал.

– Виталька, сынок, – с плачем мать кинулась к ребенку.

– Назад, – заорал на нее Зевс– А ты брось ствол. Ну! – крикнул взбесившийся майор.

Руслан, смерив ненавидящим взглядом Горелова, выбросил автомат. В это время Алеха, незаметно выскочив из машины, стал огибать дом.

– У Галины Яковлевны что-то стряслось... – сказал проходивший мужчина в тренировочном костюме шедшим рядом с ним женщинам и подошел к забору.

– Эй, паренек, – окликнул он появившегося на крыше Алеху.

Он прошелся по черепице к чердаку и исчез в проеме. Пройдя по пыльному чердаку, он отыскал дверь, ведущую в дом. Чтобы не шуметь, Алеха снял кроссовки. Увидев Салавата, влетевшего с качели в дом, Влад с Димкой бросились туда же. Димка рванул на себя дверь.

– Стой, где стоишь, а иначе вышибу ему мозги, – и Зевс перевел пистолет на висок мальчишки. Серые глаза пацаненка в испуге глядели на Димку, бросившего на пол пистолет.

– Еш твою мать, – сплюнул Димка, – ну и погань же ты, ребенком прикрываешься!

– Пять шагов вперед и все к стенке, – прохрипел Зевс. Видя их нерешительность, он направил на них пистолет и заорал:

– Дорогу! – в его глазах сверкнуло бешенство загнанной крысы.

Алеха спустился на несколько ступеней и увидел Зевса, державшего под прицелом ребенка. Он заметил, как Влад и Димка отошли в сторону. Алексей оттолкнулся и, как пантера, прыгнул на него. Грянул выстрел, и стоявший в углу аквариум разлетелся вдребезги. Руслан влетел в окно и навалился на Горелова. Влад с Димкой бросились ему на помощь.

– А-а, козлы, падлы... а-а-а! – орал, стиснув зубы, Зевс, когда они насели на него и принялись скручивать руки.

– Командир, отключить его? – спросил Руслан.

– Я сам, – сказал Димка и наотмашь врезал Горелову по челюсти. Зевс, вскинув руки, отлетел к стенке и сполз на пол.

Мальчик бросился к матери. Она плача прижала его к себе.

– Виталик, – в ужасе шептала она, поглаживая его по волосам.

Димка с Валентином вышли из дома, подхватив под руки Горелова, находящегося в бессознательном состоянии. Его ноги волочились по земле. Раненый Салават, опираясь на плечо Руслана, вышел следом.

– Ну что, пошли, мститель, – позвал Влад обувавшегося Алеху. Уже на пороге, обернувшись к женщине, он сказал:

– Простите нас...

Женщина хотела что-то сказать, но не смогла. Она только громко зарыдала, еще крепче прижав к себе ребенка. Они подъехали на такси к «Жигулям» ПМГ и перелили в пустой бак бензин. Обе машины стали выбираться на трассу. Алексей, прижав к себе Олесю, сидел на заднем сиденье такси, которое вел Влад. Димка с бойцами везли в «Жигулях» Зевса.

– Это же надо! – усмехнулся Димка. – Ну и отпуск у меня веселенький получается! Машину жалко. «Мустанг» ремонта запросит, – сказал он Руслану.

На трассе ветер играл опавшими листьями берез, которые тянулись вдоль автострады, сверкая своим золотистым нарядом в последних отблесках заходящего солнца. Позади оставались черные поля с копнами соломы посередине. Влад с грустью глядел на пробегавшие за окном картины уральской осени. Лицо его освещалось лучами уходящего за кромку изумрудного соснового бора огненного светила. На память ему пришли стихи:

 
Осень. И все, что казалось утратой,
Резко поднялось в цене.
Кончено дело – ищи виноватых
Или покайся в вине.
 

Олеся сидела, склонив голову на грудь Алехи. Ощущая прилив нежности, он боялся пошевелиться. «Что же со мной сейчас будет? – подумал он, глядя на Влада. – Только не в камеру! Хватит, нахлебался».

У здания УВД их встретили сотрудники уголовного розыска, которым они передали Зевса. На его запястьях защелкнулись кольца стальных наручников. Он с ненавистью оглядел Влада, Димку и Алеху. Его толкнули в бок и он, опустив голову, под конвоем вошел в здание.

Проводив его взглядом, они втроем спустились по лестнице и пошли в соседнее здание прокуратуры.

В кабинете прокурора висел табачный дым. Когда они вошли в кабинет, Давыд Леонидович поднялся со своего места и шагнул им навстречу. Влад узнал сидевшего за столом начальника уголовного розыска полковника Орлюка.

– Жертвы есть? – встревоженно спросил прокурор.

– Только раненые и один убитый преступник, – ответил Влад.

– Кто ранен? – спросил полковник Орлюк.

– Двое, водитель «РАФика» и один из наших ребят ранен во время захвата, – доложил Димка.

Влад подошел к столу и поставил на него кейс. Прокурор открыл его и, увидев содержимое, аж присвистнул. Рядами лежали разноцветные банкноты рублей, зеленые купюры долларов, золотые монеты царской чеканки и драгоценности. Давыд Леонидович оглядел парней довольным взглядом.

– Ну, что встали? Садитесь. Молодцы вы, ребята! Еще одного «спрута» уничтожили.

– Давыд Леонидович, – сказал Влад, указывая на Алеху, – вот тот самый парень, который передал нам материалы и помог при задержании.

И он рассказал прокурору и полковнику историю Алехи Шороха. Выслушав Влада внимательно, они переглянулись.

– Давыд Леонидович, за все то, что сделал Шорох, я думаю, ему надо помочь, – попросил Влад.

Прокурор о чем-то зашептался с полковником, и тот кивнул головой.

– Да... как ты там говоришь, Владин, интересное кино получается, – прокурор улыбнулся и продолжил. – Как там у вас, Тихон Романович, – обратился он к полковнику, – «за содействие органам внутренних дел при задержании опасного преступника...»

– Да, есть у нас такое, – кивнул полковник. Зазвонил телефон, и прокурор снял трубку:

– Это вас, Тихон Романович.

Какое-то время полковник слушал, нахмурив брови, затем лицо его прояснилось. Положив трубку, он сообщил:

– Горелов начал давать показания. Мои ребята взяли в аэропорту Дубенкову.

– Дубенкова, – прокурор наморщил лоб, что-то вспоминая, – подожди, это не та ли, что напилась до потери пульса, и пацаны выкрали у нее удостоверение.

– Хорошая у тебя память, Давыд Леонидыч, она... И этого кассира мои взяли. Он работал в банке и передавал информацию о счетах своих жертв. Только не пойму, почему они его Буратиной прозвали? – улыбнулся полковник. – У Буратино всего-то пять золотых было. Сейчас мои выходят на остальных, думаю, сегодня возьмем всех.

Давыд Леонидович подошел к Владу и протянул ему лист бумаги. На бланке прокуратуры было написано: «Протест на содержание Алексея Шороха в приемнике-распределителе...»

– Поверим парню, Тихон Романович? – обратился он к полковнику. – Но запомни, Алексей, из города пока не уезжай. Ты нам будешь еще нужен по ходу следствия.

– Как кто? – спросил Алеха.

– Пока как свидетель, разумеется. Вот таким путем! – и прокурор попрощался с парнями.

Полковник Орлюк поблагодарил всех за службу.

Димка подбросил Алеху с Олесей к их дому и, прощаясь, Влад предупредил, чтобы завтра к девяти часам он вместе с матерью был в приемнике. Проводив взглядом входивших в подъезд Алексея с девушкой, Димка мечтательно произнес:

– Душа радуется, когда видишь настоящую любовь.

Его слова полоснули Влада тревогой за жену. Предчувствуя беду, он стал уговаривать друга ехать побыстрее. Димку тоже охватила тревога, и он, включив маячок, погнал машину по вечерним улицам. Они влетели в больничный городок, и милицейские «Жигули», взвизгнув тормозами, резко притормозили у входа в роддом. Влад выскочил из машины и вбежал по лестнице приемного покоя. Димка остался стоять в ожидании. Тревога не уходила. Он закурил, нервно затянувшись. Через двадцать минут дверь отворилась, и Влад прошел мимо машины, глядя перед собой ничего не видящими глазами.

– Влад! – окликнул его Димка, выбираясь из машины. – Влад! – крикнул он.

Тот, не оборачиваясь, продолжал идти вперед. Димка догнал его и развернул за плечо.

– Влад, что!? Что случилось? – тревожный голос Димки сорвался на крик.

Влад отстранил его руку и сдавленным голосом произнес:

– Она... она умерла... час назад при родах... у меня родился... сын. – Он откинул голову назад, его глаза наполнились слезами. – Ну как же так? – и он уткнулся лицом в плечо друга. Потом вдруг, оторвавшись от него, упал на колени и, закрыв лицо ладонями, зарыдал.

– Ну как же так! Ну. как же так? Господи! – выдыхал он из себя.

Димка попытался поднять Влада, но он оттолкнул его и пошел к ближайшим кустам. Из его горла вырывался прерывистый вой.

Видя прошитого горем друга, Димка смахнул рукой навернувшиеся слезы. Он медленно подошел к Владу и обхватил его за плечи, уткнулся головой ему в лоб.

– Терпи, братан, терпи, – сквозь слезы говорил Димка. – У тебя есть сын, ты слышишь? Сын!

Плечи Влада сотрясались от рыданий.

– Не могу, не могу! Ну почему так?! – кричал Влад, задыхаясь.

Димка, глубоко вздохнув, обнял его за шею и прижал к себе.

– Наташа. – выдохнул он, сильнее прижимая к себе друга.

Так они стояли несколько минут. Потом Димка усадил Влада на заднее сидение машины и тот, обхватив себя за грудь, склонил голову. До Димки доносился слезный надрыв в голосе Влада.

Пошатываясь, Влад поднялся по лестнице. Достав ключи, он никак не мог попасть в паз. Димка взял у него ключи и открыл дверь. Беззвучно плачущий Влад вошел в квартиру, в нос ударил запах валокардина. Влад бросился в комнату матери. На столике, у ее изголовья, лежали пустые ампулы от уколов. Сын опустился на колени перед матерью.

– Мама, родная моя, что сердце? – встревоженно спросил Влад.

– Я все знаю, Владушка, – тяжело вздохнув, сказала мать.

Он уткнулся в ее ладони и зарыдал. Она провела рукой по его волосам и прижала к себе. Губы ее задрожали, на глазах выступили слезы.

– Вот как оно, сынок, получилось... Но, Владушка, у тебя есть частица ее – твой сын

– Мой сын... – прошептал Влад и закрыл глаза. По его щеке скатилась слеза.

Войдя в свою комнату, он упал на кровать, уткнувшись в подушку, безмолвно заплакал. Димка присел на кресло, закурил. В комнате повисла тягостная, бьющая по нервам тишина.

– Я ее предал, – тихо произнес Влад, – бросил ее тогда, когда она так во мне нуждалась. Я охотился за Шорохом, а она ждала меня. Если бы я мог вернуть сейчас время назад... О, Господи, почему ты так несправедлив ко мне? – Влад присел на кровати, закрыв лицо руками.

До Димки доносились его глухие стоны. Он присел рядом с другом и обнял его за плечо.

– Понимаешь, у меня сейчас как будто вырвали сердце, как дерево рубанули под корень, – с надрывом произнес Влад. – Скажи, разве я живой сейчас?.. Когда ее нет.. – его душили слезы

– Ты живой, братишка, живой, потому что у тебя есть сын, есть твоя мать. Во имя их ты должен жить. Если бы Наташа могла сейчас тебе что-то сказать, она бы сказала: «Береги сына!» Эх, Наташа, – вздохнул Димка, – не уберегли мы тебя. И мне, братан, не по себе. Я ведь ее тоже любил!

Димка развернул друга и прижал его к себе, чувствуя, как дрожит его тело.

– Надо жить, братан! Я понимаю, это больно, но жизнь ведь продолжается, и ты должен сцепить зубы, служить...

– Какая служба? – Влад оторвался от друга – О чем ты говоришь? Да пошла она, вся эта служба. Из-за нее я потерял Наташу. Все, хватит! – он подошел к столу и, достав сигарету, закурил, жадно затягиваясь.

– А как же Алеха? Ты ему нужен...

– Нет! Мы сделали для него все, что могли. Мы его вытащили

«Стоп, – сказал себе мысленно Димка, – нельзя его сейчас трогать. Что ты хочешь от него? Если бы у тебя, не дай Бог, умерла Светка, думал бы ты о какой-то службе? Пройдет время, и он сам решит, а сейчас нельзя, когда у него такая кровоточащая рана...»

– Давай решим, – сказал Димка, – завтра тебе ведь идти в приемник, чтобы отпроситься. И потом мы проводим Наташу.

– Хорошо, – подумав, ответил Влад, – и завтра же я подаю рапорт. Ты же сам говорил, что в этой Системе ничего не изменить, ей, вероятно, выгодно, чтобы пацаны сидели за решеткой. Бороться с ней бесполезно, я не хочу, чтобы она меня раздавила.

– Ну что ж, уходи, а она пусть давит пацанов, которым ты еще мог бы помочь.

– Хватит, – чуть не взревев, сказал Влад, – ты мне уже всю душу вывернул. – У меня есть сын, и я буду жить для него.

Димка, понимая, как у друга сейчас оголены нервы, сказал примирительно:

– Хорошо, Влад, прости меня.

– Дим, я хочу остаться один. Не бойся, все будет нормально.

Димка поднялся и ушел в другую комнату. После его ухода Влад, закрыв глаза, еще долго сидел в кресле. Память дарила ему самые светлые мгновения жизни с Наташей. Вот она с букетом цветов бежит по березовой роще ему навстречу. Ветер приятно ласкает ее лицо и волосы. Он подхватывает Наташу на руки, и она прижимается к нему щекой...

– Наташа, родная моя, прости, прости меня, – шептал Влад сквозь слезы.

Он забылся тревожным сном только под утро. Сквозь пелену забытья он явственно увидел вошедшего в комнату брата Валерку.

Тот присел на кровать, положив руку на грудь Влада.

– Здорово, ты не ждал меня, а я знал, что тебе сейчас трудно и больно, и поэтому пришел. Пойдем со мной.

– Куда? – спросил его Влад.

– Мы пойдем с тобой в лес, туда, где мы с тобой родились.

Влад поднялся с кровати и шагнул за братом. Они оказались в березняке.

– Ну что идем? – позвал брат. И они пошли по тропинке к роднику, бьющемуся из-под камней и ручейком уходящему к озеру.

– Умойся, и тебе станет легче, – сказал Валерка.

Влад умыл лицо и начал пить холодную, сводящую зубы родниковую воду, чувствуя, как живительная влага растекается по всему телу. Отойдя от родника, он увидел Валерку, склонившегося над большим серым волком.

– Ты помнишь его? – спросил он у Влада. – Это Демон.

И Влад, приглядевшись, узнал вожака.

– Ты помнишь, как за ним охотились, травили, убили его волчицу с волчатами, перестреляли стаю, лишь бы добраться до него, но его никто не смог достать. Он ушел и его долго не было. Люди-звери вздохнули свободно. Но когда пришла беда и появились собаки-людоеды, хитрые и коварные, люди вспомнили про Демона, и он вернулся. И была битва, страшная битва в лунную ночь. Проснувшись утром, люди увидели трупы собак-людоедов и обрадовались: беда отступила! А на утесе гордо стоял Демон с оставшимися после битвы волками.

Влад подошел к волку и погладил его по жесткой шерсти. Волк повернул голову и лизнул его руку.

– Помни, брат, о Демоне, который на зверства людей ответил добром. Помни, Влад, Влад...

И вдруг брат пропал, а вместе с ним исчезли лес и могучий волк...

– Влад, – Димка, присевший на кровати, тряс друга за плечо. – Вставай, пора уже.

Влад открыл глаза и поднялся с постели. На него было страшно смотреть. Он выглядел совершенно погасшим. Лицо его осунулось, глаза запали. На висках засеребрилась седина. Он молча прошел в ванную, так же молча позавтракал и переоделся в форму. Лицо его немного прояснилось лишь тогда, когда он вошел к матери. У нее на глазах навернулись слезы.

– Ну что ты, мама? Все будет хорошо. Мы будем жить, мама, ты права. У нас есть частица ее: мой сын и твой внук.

Влад попрощался, поцеловав мать.

– Сегодня я заберу Наташу, – сказал он уже на пороге. – И повидаю малыша.

– Иди сын, – сказала мать и прочитала про себя молитву за него.

В половине девятого у входа в детприемник Влад с Димкой встретили Алеху с матерью и Олесей.

– Вы пришли. Хорошо, пойдемте, – устало произнес Влад.

Начальник, майор с морщинистым лицом, пытался скрыть довольную улыбку при виде зашедших к нему в кабинет Влада с Алехой. Он стоял в углу и заваривал в маленьком чайнике чай.

«Ох, ворюга, – подумал Влад, оглядывая облицовку кабинета, – ведь эти доски и фанеру мы выпросили у шефов, чтобы утеплить спальню у сирот, а он себе кабинет отгрохал руками пацанов и сержантов...»

– Вижу, Владин, что слово ты свое сдержал, а наказать мне тебя все-таки придется за плохую службу.

– Служить-то я рад, да вот прислуживать мне тошно. – превозмогая себя, ответил Влад.

– Кому прислуживать? Мне что ли? – усмехнувшись, спросил майор.

– Вам, подонку в майорских погонах! Для которого сотрудники – рабы, пацаны – придурки! Который пригрелся у закона и устроил себе княжество, превратив приемник в спецдом.

Глаза начальника расширились от удивления.

– Владин, ты отдаешь себе отчет в том, что несешь? Ты, случаем, не заболел?

– Да нет, я как раз выздоровел за эти три дня. Я совершенно выздоровел: для меня это были судные дни, – ударяя на каждое слово, с ожесточением произнес Влад. – Но вам этого не понять!

– Что, поумнел за три дня-то, разговаривать научился? – грубо перебил его майор. – Да я тебя сгною! Ты у меня будешь по струнке ходить. Прикажу на столб влезть – и ты полезешь! Я тебя...

– Я уже не полезу! А вот вы скоро вылезете из этого кресла!

– Что-о?! Ты мне угрожаешь? – майор в бешенстве уставился округлившимися глазами на Владина. – Советую тебе написать рапорт! А пацана – в «дисциплинарку» и напоследок ты его увезешь в «спецуху»!

– Не получится, – спокойно ответил Влад.

– Это мы поглядим. Мухтаров, Чириков, – крикнул он в коридор.

В кабинет вбежали два сержанта.

– Закройте его в «дисциплинарку», – приказал он сержантам, кивнув на Алеху.

Сержанты подошли к Алехе, но он вдруг встал в боевую стойку и закричал:

– Стоять, мрази, а то уроню!

Сержанты на мгновение опешили.

– Уберите своих собак! – крикнул Влад начальнику и ладонью пришлепнул к столу протест прокурора.

Начальник взглядом пробежал текст и тут же отдал приказ:

– Мухтаров и Чириков, свободны.

Недовольные и обиженные они вышли из кабинета.

– Ты можешь увольняться; Владин, а иначе я тебя в три дня уволю! – хрипло произнес начальник.

В это время раздался телефонный звонок, и начальник поднял трубку.