Текст книги "Чужаки"

Автор книги: Владимир Вафин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Встать, падла!

– Слушайте, мужики, давайте ему по концу настучим, – предложил Мухтаров.

Чубариков со страхом в глазах зажал руками промежность.

– Не надо, Игорь, – остановил его Влад. – Чубариков, я тебя тоже приговорил: сейчас идешь в «толчок» и драишь его так, чтобы мне было приятно там посидеть. Понял?

– Да, – еле слышно произнес Чубариков.

– Ты чего, охрип, что ли, падла? Скажи громко: «Есть, с-э-р!» – с издевкой приказал Мухтаров.

– Есть, с-э-р! – послушно повторил Чубариков. Сделав шаг, он вдруг стал падать на Мухтарова.

– Извините, нога подвернулась, – виновато проговорил подросток.

Мухтаров оттолкнул от себя Чубарикова. Влад, поймав его, толкнул на Андрея. Они втроем стали перекидывать его друг другу. Мухтаров намеренно не подхватил его, и Чубариков упал на пол.

– Все, Чубарик, сдерни в туалет, да трусы-то надень, – крикнул Влад ему вслед. – Андрюха, плесни пивка-то. С пивом помирать, оно веселее всяко.

Отхлебнув глоток, Влад начал рассказывать свой сериал анекдотов про милицию.

Так за анекдотами и пивом они просидели почти до утра. Влад решил спуститься вниз и проверить своих на этаже.

 
Мы – гусары, мы – вояки!
Что с того, что много пьем?
Мы за матушку-Россию,
Кровь горячую прольем! —
 

Влад напевал, спускаясь по лестнице и покручивая на пальцах ключи.

Вдруг до него донесся какой-то шум. Скинув туфли, он, крадучись, как кошка, подошел к «первичке» и заглянул в глазок. На кровати трое парней зажимали новичка. Голый пацан сдирал с Красавчика трусы. Увидев все это, Влад Алексеевич почувствовал приступ бешенства. Рванув щеколду, он ворвался в комнату. При виде возникшего перед ними милиционера, подростки бросились к своим кроватям. Влад ухватил парня, натягивавшего трусы, и нанес ему удар в живот. Тот охнул и сложился пополам. Влад ударил коленом его в лоб. Захлестнув рукой за шею, он вытащил парня в коридор и бросил на пол, ударив ногой под дых.

– Не надо, не бейте! – закричал пацан.

– Да я тебя, пидрило, вообще, сука, убью, бля! – замахнулся на него Влад. Но, увидев обезумевшие от страха глаза подростка, он опустил руку в карман и достал связку ключей. Затем открыл «дисциплннарку» и втолкнул его в темную комнату.

– Сиди, сука, здесь. Я с тобой. Мамонт, еще разберусь!

До сержанта вдруг донеслись чей-то истошный крик и звук падающего тела. Закрыв замок, он побежал в «первичку». Там шла настоящая потасовка. Алеха выбросил ногу вперед, ударил в грудь бросившегося на него Лапшу. Тот, вскрикнув от боли, отлетел на кровать. Красавчик подбежал и ударил его в лицо. Сверху на него прыгнул Самурай. Алеха перебросил его через себя, ударил ногой в пах и вдруг почувствовал на шее крепкий замок обхвативших его рук.

– Ты что, екнулся? Ты же убьешь их, ребра переломаешь! – закричал Влад и стал тянуть Алеху в коридор, по которому на выручку бежал Андрей

– Андрей, разберись с теми в «первичке», а я этого пока успокою, – прокричал Влад, затаскивая голого Алеху в душевую. Втащив его туда, он рванул на себя вентиль и на лежащего на полу Алексея обрушился поток холодной воды. Парень отполз в угол и закричал.

– Мент! Собака!

Но Влад не слышал его криков, он уже выбежал из душевой. В «первичке» понуро стояли пацаны.

– Сейчас хватаете ведра и драите весь приемник – со второго этажа до подвала, – громко скомандовал Андрей – Поняли, скоты?!

Парни нехотя побрели к туалету. Андрей пнул под зад Лапшу.

– Скачком, козлы!

После уборки насильников раскидали по свободным местам. Влад посадил перед собой Шороха. Слизывая кровь с разбитых пальцев он спросил:

– Рассказывай, что у вас там произошло!

– Я с ментами говорить не буду! Я вас, козлов, ненавижу, – Алеха со злобой посмотрел на сержанта.

Влад рванулся к нему, сжав кулаки. Парень соскочил с банкетки и встал в стойку.

– Ну че, погнали! Если ты мент, думаешь я тебя не уроню! – ощерившись, проговорил Алеха

– Т-а-а к! Интересное кино, – рассмеялся Влад. – Упрись ты, не трону я тебя. Иди спать.

– Опять с «голубками», что ли? – сморщившись, спросил Алеха.

– Да нет там их. Будешь спать один, как князь.

Проводив его в «первичку», Влад открыл «дисциплинарку». На приподнятой над полом площадке, заложив руки за голову, лежал Мамонт.

– Ну что, Мамонт, разберемся? – холодно и твердо спросил сержант

– Я на вас «заяву кину»! – закричал соскочивший подросток. – Всех вас, ментов на «кичу»! А этому пидриле вообще надо зону топтать! – сверкнув пазами выпалил он.

Приблизившись к Мамонту, Влад ударил его и затряс от боли рукой. Изо рта свалившегося на пол Мамонта потекла кровь.

– Я тебе, сука, напишу! Я тебе напишу! Ты у меня кровью будешь харкать, – злобно проговорил Влад, склоняясь над ним.

– Не надо! Я больше не буду! – завизжал подросток.

Пнув его под зад, Влад спросил:

– За что вы его?

– Мы ему хотели «прописку» сделать и на «подколе» поймали, а когда он уснул, хотели его «опустить».

– Ну и мразь же ты, Мамонт, – сказал сержант, плюнув на пол. Он вышел, закрыв за собой «дисциплинарку». Ему навстречу шел сержант Андрей.

– Веселая сменка у нас получается! – усмехнулся он. – Утром Бычара такую вонь поднимет...

– Это точно, – кивнул Влад.

Они подошли к столу дежурного. Влад взял со стола постановление и прочел: «Алексей Шорох: социально опасен, по решению комиссии направляется в спецучилище за пьянки, хулиганство, пропуски занятий...» и т. д. и т. п.

– Ну, понятное дело, – добавил он, подумав.

– А чего ты хочешь-то? Все правильно, – сказал Андрей.

– Андрей, вот ты когда-то пацаном был, ты, что, не воровал, не пил, да? Не хулиганил? И в школе отличником был конечно?

– Нет, конечно, было и у меня. Мы однажды в кинотеатре «Урал» даже потолок провалили, вот смеху-то было!

– И у меня кое-что было, только нас почему-то в «спецухи» не закрывали. Ну, я понимаю, такие, как Мамонт и эти, – он кивнул головой в сторону «дисциплинарки», – с ними все ясно, грабили, насиловали, потом дернули из «спецухи». Но почему этот-то парень? Что-то здесь не так во всем этом, – Влад постучал пальцем по постановлению. – Он на нашего брата слишком злой. Затравленный, прямо волчонок какой-то.

– Ну, ты загнул! Они на ментов все злые, и каждый собирается «замочить» своего инспектора после «спецухи». Ты вспомни, в журнале писали, как в Питере пацан зарезал женщину-инспектора. Не помню, сколько ножевых ранений он нанес. Она, умирая, просила ее больше не трогать, а он, паскуда, продолжал резать, – холодно заметил Андрей.

– Так-то оно так, но, как говорится, «Федот, да не тот!» Не наш это парень, Андрюха. Нутром чувствую.

– Наш, запросто так путевку ему бы не нарисовали, – потряс Андрей бланком.

– Опа! А я-то ее не заметил, – задумался Влад и, словно что-то про себя решив, подошел к телефону, снял трубку и начал вращать диск.

Услышав голос дежурного, он сказал:

– Вы тут привезли к нам Шороха, но без дела.

Влад услышал, как дежурный доложил по внутренней связи:

– Товарищ майор, тут из детприемника звонят, про дело Шороха спрашивают. Понял, Рахим! – обратился он к сержанту. – Беги к Горелову, он тебе откроет кабинет Дубенковой. Возьмешь там дело – и в приемник. – Постучав пальцем по трубке, дежурный спросил:

– Вы меня слышите? Сейчас вам привезут дело. Есть еще вопросы?

– Да нет, жду. – И Влад дал отбой.

Через пятнадцать минут в приемник влетел с папкой, запыхавшийся Рахим.

– Ну и подкатил ты мне, сержантик, зам мне пистон вставил!

– И ты мне подкатил. Твой Шорох мне тут шороху дает.

– Крысенок-то? Этот может. А ты его палочкой резиновой приласкай.

– У нас это не положено: ни дубинки, ни наручники.

– Ты что, маленький, что ли? На что не положено, на то наложено.

– Ты давай гуляй отсюда, а то я на тебя сейчас положу!

Выпроводив его, Влад углубился в чтение дела. Чем дальше он вчитывался, тем больше понимал, что оно шито белыми нитками, просто кому-то захотелось этого парня «закрыть», а вот кому?! И за что?

– Да не бери в голову, бери ниже, – посоветовал ему Андрей и добавил. – Лучше подумай, что мы скажем Бычаре утром на рапорте.

На рапорте Влад стоял, понурив голову от сыпавшихся в его адрес оскорблений. Начальнику всегда доставляло огромное удовольствие «протаскивать» подчиненных на глазах сотрудников. Но, взглянув на часы, майор сказал:

– После рапорта, Владин, останешься. Мы с тобой еще поговорим.

Оставшись наедине, Бычара, внешне похожий на Гитлера, уже не стеснялся в выражениях.

– Как ты посмел бить детей? Да тебя же сажать надо! Это же нарушение соцзаконности. Ты это хоть понимаешь?

Слушая начальника, Влад понимал, что тот лицемерит. Сам майор, вот в этом кабинете, в присутствии старшего дежурного, бил слишком упрямых пацанов, боясь что подросток может кинуться на него. Но в открытую ему об этом же не скажешь: «У вас, товарищ майор, руки тоже грязные». Бычара тогда вообще сгноит.

– Ты должен был постоянно находиться с детьми, – повысив голос, продолжал начальник, – а ты наверняка продрых, и мальчика по твоей вине чуть не изнасиловали! Ну, чего молчишь?

– Я что им нянька, что ли? Должен у каждой кроватки сидеть, – обиделся Влад.

– Что? – Майор чуть не задохнулся от его наглого заявления. – У тебя как у того Егорки – все отговорки! Нет чтобы сказать: «Виноват! Исправлюсь!»

– Виноват, исправлюсь! – буркнул Влад.

– Исправится он... – вздохнув, проворчал майор. Почти овладев собой, сказал:

– Исправляться сейчас будешь. Возьмешь ночного и сирот для детдома и поедешь на комиссию. Доктора нет и медсестра заболела. А ты уже с ними ездил по комиссиям, знаешь, что к чему.

– Но я же ночью работал, мне спать надо, – возмутился сержант.

– И ты после того, как избил детей, будешь спать спокойно? Подожди, подожди, я вроде тебе отгулы давал? Так что давай отрабатывай и грехи свои замаливай. А иначе прямиком в прокуратуру. Прохлопал ночью, будешь работать днем, а то вообще посажу! – пригрозил майор. Он смотрел на Владина, как на нормального мента, нарушавшего дисциплину, но которого можно было держать в страхе, сделав из него послушного исполнителя всего того, чего захочет он, майор Бычков. Для Влада майор был мутным человеком, но его начальником.

Влад Алексеевич вывел Алеху и двоих маленьких детей из приемника и посадил в «Уазик», в котором гремел «Фристайл».

– Ну что, поехали? – спросил водитель Вадик.

– Поехали... Дьявол, до слез обидно. Бычара сейчас наехал не по делу.

– Тю-тю-тю, – протянул Вадик, – не по делу? А пивком кто баловался ночью? Скажи спасибо, что он про это не узнал.

– Ну, ты еще иди вложи! – огрызнулся Влад.

– Что я дятел, что ли?

До больницы они ехали молча. Первым туда ввели Шороха, сзади подталкивая малышей, шел Влад. У кабинета он попросил Вадика присмотреть за Алексеем. А сам пошел с малышами в лабораторию для сдачи крови. Алеха стоял, задумчиво оглядывая больных, сидевших вдоль стены. Мысль о побеге толчками билась в его голове.

– Зоя, привет! – воскликнул Вадик, увидев симпатичную девушку в коридоре.

– Здравствуй, Вадик, – улыбнулась Зоя. – Ты извини, я вчера не смогла прийти...

У них завязался оживленный разговор. До Алехи доносились обрывки фраз и веселый смех. Он прислонился к стене и посмотрел в сторону регистратуры, где собралась стайка студентов-медиков. Надев халаты, они, шумно переговариваясь, стали подниматься по лестнице. Он вновь взглянул на Вадика, увлеченного подругой, и, казалось, совсем забывшего о существовании Алексея. В голове сразу созрело решение. Прищурив глаз, Алеха взглянул на дверь, за которой скрылся сержант с малышами, и, немного подумав, сделал шаг к выходу. Пройдя к запасному ходу, он вышел во двор больницы и осмотрелся. Его взгляд остановился на соседнем доме. Через мгновение он уже бежал в направлении к зданию.

Влад, выйдя с малышами из кабинета, увидел Вадика, разговаривавшего с Зоей. Шороха в коридоре не было. В тревожном предчувствии у него сдавило дыхание, сердце громко забилось...

– Вадь, а пацан-то где? – с беспокойством спросил Влад.

– Только что здесь был, – испуганно ответил Вадик и стал шарить по коридору глазами в надежде увидеть фигуру Шороха.

– Ну ты и пиз...! Ушел ведь Шорох, – с отчаянием в голосе произнес Влад, – посмотри за Родькой и Танюшкой! – уже сбегая вниз по лестнице к запасному выходу бросил он.

Двор больницы был пуст. Из-за поворота появилась «скорая» и притормозила у крыльца. Влад кинулся к водителю.

– Слушай, ты тут пацана не видел в синей робе? – выдохнул он.

– Не-е, не видел, – ответил пожилой водитель.

Влад снова юркнул в здание и выскочил уже через центральный вход. Его оглушил шум городской улицы. Мимо прошел трамвай, по тротуару по своим делам спешили люди.

– Ну, бля..., ушел, – упавшим голосом произнес Влад, – или притаился где-то! Ну, все, конец мне пришел...

Из больницы вышел Вадик, держа за руку малышей.

– Ну че? Нет его? – спросил он участливым тоном.

– Ну че, нет его, – в тон ему ответил Влад. – Ты же, болт, не можешь ни одну юбку пропустить. У тебя же сразу зачешется. Садись скорее в машину, может здесь где-нибудь во дворах он притаился, посмотрим, – с обидой в голосе выкрикнул Влад.

Они долго кружили по дворам и переулкам. Влад внимательно всматривался в силуэты людей, все еще надеясь увидеть беглеца. Они выехали из арки, и Вадик остановил машину.

– Ну что, может, хватит? Все равно не найдем.

Влад понурил голову и обхватил ее руками.

– Все, – выдохнул он, отрешенно махнув рукой, и откинулся на спинку кресла. – Поехали к Бычаре пистон получать.

Машина сорвалась с места.

Весть о побеге привела начальника в ярость. Из его уст вырывалась такая отборная брань, что из всего сказанного с трудом можно было уловить лишь несколько цензурных слов. Влад чуть было не оглох от этого истерического ора. Наконец, устало опустившись на стул, майор хлопнул ладонью по столешнице и злобно проговорил:

– Все! Ты мне, Владин, надоел. Если за три дня ты не найдешь этого беглеца, я тебя уволю. В понедельник Шорох должен сидеть в «дисциплинарке», чтобы в управлении на рапорте я мог сказать, что в приемнике все нормально. Где и как ты его достанешь, мне это похер. Свободен!

Влад с ненавистью посмотрел на морщинистое лицо майора и вышел из кабинета.

У инспекторов он взял дело Шороха и выписал себе в записную книжку его домашний адрес, хотя глупо было там искать. Он, наверняка, затаился где-нибудь в другом месте, и Влад это прекрасно понимал, но проверить дом Шороха он все-таки был обязан. К нему подошел заместитель начальника, мужчина с пышной шевелюрой и привлекательным лицом. Его тонкие губы кривились в ехидной ухмылке.

– Ну что, с крещением тебя?

– Ты бы хоть на мозги не капал, Сергей Анатольевич, – отмахнулся сержант.

– Да нет, у нас в приемнике дежурным считается тот, у кого был побег. Но только, Ляксеич, если ты его не найдешь, тебя Бычара с говном сожрет. О побеге из приемника он должен сообщать в Москву! Извини, помочь не могу, у меня сержанты все в разъездах, – развел руками старший лейтенант.

– Да ладно уж, сам обойдусь, – сказал Влад, направляясь к телефону.

На том конце что-то щелкнуло, и твердый голос представился:

– Дежурный по ОМОНу лейтенант Елисеев слушает!

– Здравствуйте, мне бы лейтенанта Белозерова...

– Белозеров с сегодняшнего дня в отпуске.

Влад набрал домашний номер Димки. Ему ответил заспанный голос друга:

– Баня слушает, вам помыться? Только предупреждаю: у нас только кипяток...

– Димка, ты меня слышишь? Беда у меня, ты мне очень нужен. Срочно подъезжай к «Уралу».

– Влад, что-нибудь случилось? – спросил встревоженно Димка.

– Я ничего не могу объяснить, во всяком случае сейчас. Ты подъезжай к кинотеатру, там я все расскажу.

Он положил трубку и набрал свой домашний номер. Трубку сняла мама.

– Мама, я не смогу подъехать домой, меня попросили задержаться. Наташу позови.

– Влад, что-то случилось? – встревожилась она. – Это серьезно? Береги себя. Ой, зачем ты только пошел в эту милицию?

– Да нет, все нормально. Ничего серьезного. Ну че ты, мам?

– У тебя всегда все нормально, хватит меня успокаивать.

– Мам, ну правда, все нормально. Позови Наташу.

Он услышал голос своей жены:

– Влад, ты куда пропал-то? Я тебя к завтраку ждала.

– Наташ, не могу я, ты меня не жди сегодня. Я потом все тебе объясню. Только умоляю тебя, не волнуйся.

– Влад, ты меня уже девять месяцев умоляешь, совсем уже умолил, – рассмеялась жена. – Ты уж там поскорее. Подожди, тебе еще что-то хочет сказать мама.

– Сынок, ты там не лезь на рожон. Поберегись, мне нужен сын, живой сын, одного я уже схоронила.

Влад услышал как мать заплакала.

– Мама, родная, я вернусь сегодня, все будет хорошо.

Из кабинета вышел начальник. Увидев Влада, он зарычал:

– Ты что, все еще здесь прохлаждаешься!

– Ну все, пока, мама, меня тут зовут. – И он положил трубку.

Влад вышел из приемника. На душе было муторно. Он как будто все еще слышал голос матери: «Мне нужен живой сын...» Мать никак не могла смириться с гибелью брата. Они похоронили Валеру три года назад. Валерка всегда был душой семьи и ее опорой. После смерти отца все заботы о семье и о доме легли на его плечи. У них был большой дом в лесном поселке и немалое хозяйство, требующее труда с раннего утра до поздней ночи. Но так случилось, что мать серьезно заболела астмой и на семейном совете порешили переехать в город. Но Валерка наотрез отказался уезжать, заявив о том, что он не сможет жить в этих бетонных коробках без своего леса, озера и коня. И остался. Через три месяца он перебрался на кордон, где работал егерем, пока не случилась беда. Влад, только что вернувшись из армии, застал мать в слезах: на столе лежала телеграмма о гибели Валерки. Он был слишком честным и не мог простить тем подонкам, которые в заповеднике на забаву расстреляли оленей. Он нашел их и доказал на суде совершенное ими преступление. Браконьеров осудили на приличный срок, и дружки, оставшиеся на свободе, затаили злобу. На рассвете, когда Валерка выходил из дому, они встретили его ружейным залпом. Озверев от злобы, они не пожалели и коня.

Влад, отслуживший в спецбатальоне милиции, вместе с группой две недели ловили преступников. Их задержали уже в соседней области. Суд приговорил этих подонков к высшей мере наказания. Но кто вернет сына матери? Так и живет она с незаживающей раной.

Когда Влад после армейского ранения поднялся на ноги, он твердо решил пойти в милицию. Мать до сих пор не может простить ему этого решения. И каждый раз тревожится за него, боясь потерять второго сына.

Воспоминания о брате черной тенью легли на душу Влада. Стараясь отогнать эти мрачные воспоминания, он стал думать о Димке. Они познакомились, когда Влад с пневмонией попал в больницу УВД. С первой минуты они с Димкой поссорились из-за какого-то пустяка. Но день ото дня их отношения стали налаживаться. Вскоре они стали злостными нарушителями постельного режима. Димка у больницы на стоянке поставил свои «Жигули», и все время от уколов до уколов они проводили в поездках по друзьям и знакомым подружкам. От друзей Влад узнал, что Димка – чемпион Европы, и, когда он сошел «в тираж», его заядлый болельщик, оказавшийся сотрудником уголовного розыска, предложил ему поступить в милицию.

Димка, как и Влад начал свою работу с патрульно-постовой службы. Однажды, когда нужно было задержать преступника, он скинул сапоги и гонялся за ним по заснеженному парку. Марафон этот закончился камерой для преступника и больничной палатой для сержанта Белозерова, где и началась дружба Влада с Димкой. С приговором «нарушение постельного режима» друзей выгнали из больницы. Но их больничная дружба не оборвалась, и через год они стали закадычными друзьями. Они как бы дополняли друг друга – серьезный и бескомпромиссный Влад и трезво смотрящий на жизнь хохмач Димка. Даже в своих семьях они считались как братья. Тетя Вера – мать Димки, порой отчитывала Влада как сына, и тетя Рая – мать Влада – встречала Димку как сына. Через два года Димка закончил заочно юридический институт и стал лейтенантом. Влад все отмахивался от уговоров тети Веры – учителя литературы, поступить в институт. «Я как родился в дремучем лесу, так и буду дремучим», – посмеивался над собою Влад.

Через три месяца новоиспеченный лейтенант был направлен в Карабах, и тетя Вера с дядей Володей жили постоянно тревогой за сына. Влад постоянно пропадал в доме своих вторых родителей, стараясь как-то поддержать их. Через месяц Димка вернулся, и, когда Влад встретил его в аэропорту, то понял, что с другом что-то случилось. Димка вернулся каким-то отрешенным. В нем произошел надлом, хотя он так же продолжал шутить и внешне оставался прежним. Подозрения Влада оправдались, когда позвонила тетя Вера и сказала, что Димка пропал. Весь предоставленный ему отпуск он в одиночку пропьянствовал на даче, куда Влад ворвался, выломав дверь. В тот вечер он рассказал другу о тех страшных минутах смерти, которые он пережил в Карабахе. Тяжелый, трудный разговор был у друзей.

Прошло, наверное, дней пять, и Димка вернулся. Это был тот же Димка, но со шрамом на душе. Через месяц он женился. Светлана оказалась хорошей женой и верным другом, и Влад искренне порадовался за них. Вскоре женился и Влад. Друзья боялись, что семейная жизнь даст трещину в их дружбе, но опасения оказались напрасными. Наташа подружилась со Светой, и их дружба стала еще крепче. И радости, и горести они делили поровну, отмечали вместе семейные праздники. Димка очень обрадовался рождению сына и подшучивал над Владом, что опередил его. Влад грозился отомстить ему двойней.

Лейтенант Белозеров получил назначение в ОМОН, да и Владу пришлось сменить службу, потому что надоело делать план по алкашам и нарушителям общественного порядка. Он, пройдя в армии через спецбатальон, разочаровался в патрульной службе милиции на гражданке. И когда столкновения с командиром роты стали чуть ли не ежедневными, Влад перевелся в детприемник. «Че, на «теплое» местечко потянуло? На чистую работенку?» – посмеивались над ним сержанты на прощанье. Местечко оказалось действительно «теплым», да и служба полегче: не надо мерзнуть на улицах и мокнуть под дождем на маршрутах.

Но атмосфера в приемнике была нездоровая. Сотрудники грызлись между собой за удобное местечко, «стучали» друг на друга. Это Влад понял в начале службы, но, послужив немного, понял и другое, что сотрудники приемника были разбиты на группировки, которые отравляли друг другу жизнь. Большая часть рабочего времени уходила на свары, которые постоянно происходили между ними. Работой с подростками они занимались меньше всего. Но внешне в приемнике все было нормально, и Влад жил по принципу: «С волками жить, по-волчьи выть!» И сейчас, когда у него случилось ЧП, никто не захотел ему помочь, все с интересом ждали, как он выберется из этого капкана. С такими тоскливыми мыслями он подходил к кинотеатру.

Ждать пришлось недолго. Из-за поворота вывернули «Жигули» со знакомым номером 04—88 ЧБА. «Мустанг» – машина, которую так окрестили друзья, резко затормозила около него. Влад отшвырнул сигарету и сел на переднее сиденье.

– Здорово, Дим! – пожал он протянутую руку.

– Ну у тебя и рожа! Ты что, кактус проглотил? – попытался пошутить Димка. – Рассказывай, что стряслось?

Стройный и красивый Димка всегда выглядел моложе своих лет. На его античном лице выделялись сросшиеся на переносице брови и живые карие глаза. На левой щеке была крохотная родинка. Димка пятерней забросил темно-русые волосы на бок.

Швырнув фуражку на заднее сиденье, Влад сжал кулаки, и, ударив по панели, склонил голову на руки.

– Все, братан, – обреченно сказал он, – кончилась моя ментовская служба... Пацан у меня сбежал. Начальник грозится сгноить, если я его в три дня не найду.

И Влад рассказал Димке обо всем с того момента, как Алеху привезли в приемник, и про то, что случилось ночью. Димка слушал надрывный рассказ Влада, понимая, как оголены у него сейчас нервы и что любое обидное слово могло вызвать боль.

По стеклу забарабанили капли нудного осеннего дождя. «Ну, это надолго», – подумал Димка, включая дворники и печку.

– Вот и все, и сейчас я должен охотиться за ним, пока не поймаю, – тяжело вздохнув, закончил свой рассказ Влад и закурил очередную сигарету.

– Ну и чего ты сидишь, переживаешь? Может, тебя к Миассу подвезти.

– Зачем? – удивленно вскинул брови Влад.

– Зачем. Чтоб ты утопился! Адрес-то его знаешь?

Влад кивнул.

– Тогда поехали. Чего сопли жевать...

Машина двинулась вверх по улице.

– Вот такие дела, Димка! Помоги, братан.

– Кончай, а? Я тебя когда-нибудь бросал? Мать-то у него где работает?

– Мать у него, вроде, домохозяйка.

– Тогда домой к нему едем, – переключая скорость, произнес Димка. Под курткой Димки выпячивались мускулы.

Машина повернула за угол и остановилась перед светофором. Дождь кончился. Разбрызгивая лужи, они выехали на улицу, ведущую в сторону северо-запада. Вскоре «Мустанг» резко подкатил к пятиэтажному дому. Они поднялись на третий этаж, оставив машину перед подъездом.

– Дим, ты иди первым. Может, он дома, а то, если меня увидит, то рванет, как стрекозел

– Лады, – покусывая полные губы, сказал Димка.

Звонок разлился мелодией. Дверь, обитая черным дерматином с блестящими кнопками-ромашками, открылась. На пороге стояла женщина средних лет в шелковом, расшитом диковинными цветами, китайском халате. Ее приятное лицо выражало тревогу.

– Скажите, Алеша дома? – спросил Димка.

– Нет, его забрали в милицию. А вы кто?

– Значит, дома его нет, – задумчиво произнес спрятавшийся было Влад и направился к двери.

Увидев милиционера, женщина забеспокоилась.

– Здравствуйте, Анна Николаевна, – и Влад коротко объяснил цель прихода.

Женщина поправила свои выкрашенные, отливающие золотом волосы и пригласила их в квартиру. Оглядев грязные туфли, предложила переобуться. Друзья прошли в просторную, светлую комнату. В глаза бросилась импортная мебель, обилие книг, видеомагнитофон. У застекленных дверей стоял диван, обитый красным бархатом и накрытый ковром с необычным рисунком. Друзья осторожно присели на него.

– Эта история с Алешей буквально выбила меня из колеи, – вздохнула Анна Николаевна. – Я не знаю, что происходит. Я не жалуюсь, но вы должны меня понять, как мать. Я прожила тринадцать лет с мужем-алкоголиком и не видела света белого Вы знаете, это были постоянные скандалы, он тянул все из дому и пропивал. Он загубил всю мою молодость и Алешкино детство. Я старалась воспитать сына порядочным человеком, но с таким мужем это было сделать трудно. Жизнь была просто невыносимой, и закончилось все смертью Аркадия – моего бывшего мужа.

После стольких страданий наконец судьба мне улыбнулась – я встретила хорошего человека, с которым мы стали жить по-настоящему. Только вот у Алеши с ним не сложились отношения, хотя Петя старается все делать для него. Купил ему мотоцикл, устроил его в секцию кунг-фу, хотя это было нелегко и стоило больших денег. Петя ничего не жалел для Алеши. После поездки в Германию он одел его, привез ему хороший магнитофон, но у Алеши характер, как у отца, – вместо благодарности – агрессивность. Я ничего не могу сделать. Я люблю сына, но мне дорог и муж.

– Скажите, Анна Николаевна, – перебил ее Влад, – при вашем бывшем муже Алеша тоже был агрессивным и тоже никого не признавал?

– Ну почему же? Они с Аркадием жили дружно, когда муж бывал трезвым. Они часто ездили на озера рыбачить, целыми днями возились с мотоциклом. Он старался сделать из Алеши настоящего мужчину. Даже учил его драться, хотя я всегда была против этого. Он меня не слушал и говорил: «Я не хочу, чтобы мой сын был слабаком и бегал от всяких тварей!» Лишь последний раз Аркадий уступил мне. Я как будто предчувствовала и не отпустила Алешу. В ту ночь муж разбился... Алеша очень переживал его смерть... – Она прижала к лицу руки и тихо заплакала.

Димка поднялся с дивана, прошел на кухню, налил бокал воды.

– Выпейте, – предложил он.

– Спасибо, – сказала Анна Николаевна, успокоившись. – Простите, жизнь с Аркадием была для меня каждодневной пыткой. Я только сейчас вздохнула свободно. Но вот случилась беда с Алешей... Милиция в нашем доме стала частым гостем.

– А почему? Вы не задумывались над этим? – спросил Влад.

– Почему же? Я очень много об этом думала. Мне кажется, началось все с того момента, когда Петя решил серьезно поговорить с Алешей. После этого он окончательно поссорился с мужем и ушел из дома. Я места себе не находила. И Петя его искал. Неделю где-то Алеша шлялся, привела его милиция. С того момента Алеша резко изменился. Стал замкнутым, грубым, даже со мной. Участковый нам сказал, что он ограбил киоск, избил какого-то подростка. Мы, конечно, заплатили штраф, а Петя извинился перед семьей этого подростка. Но Алеша совсем отбился от рук. Нам стали звонить из школы, что он не является на занятия, дерзит учителям. У него появились какие-то девочки, которые названивали ему по вечерам. После ухода из дома его поставили на учет в инспекции, строго предупредили, но это не помогло. В результате Алешу решили отправить в спецучилище. Мы с Петей ходили в милицию просить, чтобы его не отправляли, но инспектор Дубенкова убедила нас, что ему сейчас будет там лучше. «Ведь это же не колония!» – объяснила она нам.

– Это такая же колония, только вывеска другая, – холодно заметил Влад. – Я не отрицаю вины вашего сына. Если он что-то совершил, значит должен за все отвечать.

– Но простите, что же мне сейчас делать, ведь мы...

– Прежде всего, – перебил ее Дима, – нужно найти его, только потом можно будет о чем-то говорить.

– Анна Николаевна, вы не знаете, где он сейчас может быть? – спросил Влад.

– Нет, я не знаю. Не знаю, чем вам помочь, – Анна Николаевна развела руками. – В последнее время Алеша не был со мной откровенен, о Господи, а когда-то он меня любил и защищал от разбуянившегося мужа, – на ее глаза навернулись слезы. Вздохнув, она продолжила:

– Раньше я всегда знала, где он может быть, но сейчас, простите меня, не знаю. Разве только его друзья по школе могут знать.

Владу было жаль эту женщину, метавшуюся между двумя близкими ей людьми, и утренняя злоба после побега Шороха как-то притупилась.

– Анна Николаевна, можно нам посмотреть комнату Алеши? – спросил, поднимаясь со своего места, Влад.

– Да, конечно, пожалуйста.

Она распахнула дверь соседней комнаты и они очутились как будто в другом мире. Стены были оклеены яркими плакатами с изображениями кумиров Алексея: Брюса Ли, Чака Норриса, Ван Дамма, а также вырезками из журналов, на которых были представлены автомобили и мотоциклы различных марок... На столе в беспорядке лежали видео и аудиокассеты. На стуле висел небрежно брошенный спортивный костюм, из-под которого виднелось кимоно.