Текст книги "Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)"
Автор книги: Влада Южная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)
Цирховия
Двадцать восемь лет со дня затмения
Ощутив, что в спальне уже никого нет, Северина сделала знак замолчать служанке, и осторожно посмотрела за дверь. Так и есть, пусто, ведьмак ушел. Интересно, каким образом? Не иначе, тем же, как и явился – сквозь стену. От облегчения ее ноги подкосились. К счастью, девушка вовремя успела подхватить госпожу и усадить на ближайший стул.
– Я все сделала правильно, благородная лаэрда? – с тревогой спросила она, вглядываясь в помертвелое лицо Северины. – Я ничего не забыла сказать?
– Нет, – выдавила та, – ты молодец. Вот, поищи там.
С каким-то особенным удовольствием она приказала девушке взять с туалетного столика ожерелье с каплевидной жемчужиной – подарок Димитрия. Узрев украшение в натруженных ладонях служанки, Северина заставила себя улыбнуться.
– Это тебе награда за труды. Если управитель или кто-то еще вздумает обвинять, что ты его украла, – смело отправляй их ко мне, я докажу, что это не так.
От радости девушка даже потеряла дар речи. Ожерелье, доставшееся сыну от Ольги, было дорогим, на вырученную за него сумму небогатая служанка могла существовать без бед до конца своей жизни. Но награду Северина считала справедливой – от правдоподобности того непринужденного диалога зависела ее собственная жизнь.
"И жизнь ребенка".
Служанка выпорхнула в дверь, а Северина осталась, не зная, то ли плакать ей, то ли смеяться. Страх, которому прежде она запрещала разыграться, чтобы не спутать себе же карты, теперь навалился со всей силой. Какой же жуткий брат у Димитрия. Когда смотришь ему в глаза… там ведь нет ничего человеческого. И Северина стояла с ним в этой комнате, один на один, беззащитная, балансирующая словно на острие ножа, и вряд ли кто-то когда-либо узнает, чего ей стоило удержать лицо.
"Я безумна, – подумала она, прокручивая в голове каждый шаг плана, – я свихнулась, раз решилась на такое. Боги, но как же мне нравится эта игра"
Мимолетный шок прошел, и Северина легко вскочила на ноги, собираясь переодеться. В ее теле вновь забурлил адреналин. Десять минут на переживания – и хватит, впереди новый акт пьесы, и так уж получилось, что в нем ей отведена ведущая роль. Может, все-таки, сказать Яну или кому-то еще? Попросить охрану? Поколебавшись, Северина решительно отмела сомнения. Ее триумф не будет полным, если придется его с кем-то разделить. Она не сможет доказать друзьям, что изменилась, ее достижений не заметят, весь масштаб ее жертвы не оценят и не поймут. Северина слишком много лет провела незаметной, никому не нужной и недооцененной девочкой, только боги знают, на какие шаги ее это толкнуло, и теперь уже взрослая лаэрда очень боялась повторения своих кошмаров. Она хочет принести пользу. Одна. Сама. Чтобы начать уважать себя снова.
И она ее принесет.
Невысокие каблучки туфель звонко стучали по коридорным плиткам, а копна блестящих волос энергично подпрыгивала на спине, когда Северина отправилась на выход. Проходя мимо малой гостиной, она зацепилась взглядом за мужскую фигуру и замедлила шаг. Ян сидел за столом, тяжело навалившись на него грудью и обхватив руками голову, а перед ним красовалась полупустая бутылка виски и стакан. Северина остановилась на пороге, запах ее духов поплыл по комнате, Ян повел носом и повернулся.
– Уходи, – пробормотал он заплетающимся языком, пытаясь разглядеть ее из-под тяжелых век, – хватит мне сниться. Пошла прочь.
Последние слова он подкрепил характерным движением руки, но от широкого размаха сам чуть не свалился на пол.
– Что ты делаешь, Ян? – вздохнула Северина.
И она еще хотела звать кого-то с собой на подмогу. Да на что эти мужчины вообще способны в критический момент? Димитрия ничто не интересует больше, чем его собственный наверняка очень богатый внутренний мир, Алекс наслаждается каникулами за решеткой, а Ян… он, видимо, решил, что немного отдыха и расслабления именно теперь ему не повредит. Северина сложила руки на груди и притопнула ножкой, наблюдая, как ее собеседник подливает себе еще.
Тот бросил ей хмурый взгляд.
– Лечусь собственным лекарством, – Ян отодвинул стакан и принялся загибать пальцы: – я им Сиятельство лечил, я им Алекса лечил, а теперь, вот, и себя врачевать приходится.
Он залпом опрокинул порцию виски, поморщился и принялся наливать еще, расплескивая мимо.
– Ну и как, помогает? – уточнила Северина.
Ян грязно выругался и отрицательно покачал головой:
– Хреновый из меня доктор.
Она вздохнула и уже хотела уйти, оставив его развлекаться, но услышала:
– Волчица…
Стоя к Яну спиной, она закрыла глаза. Сколько еще он будет мучить ее, называя так? Сразу вспомнились их вечера, их ночи, моменты скупого украденного счастья. И другие моменты тоже вспомнились. Как Ян вставал перед ней стеной, загораживая собой господина. Защищая Димитрия от нее, а не наоборот. В сердце образовалась горечь, и во рту – тоже. Северина напомнила себе о плане, поклялась, что вот сейчас сделает шаг через порог и уйдет. И сделала шаг.
Жаль, что не в том направлении. Ян схватил ее за руку – от этого прикосновения тут же побежали мурашки – прижался горячими губами к пальцам. Северина отвернулась, желая его оттолкнуть и не в силах сделать это.
– Я не могу забыть тебя. Слышишь? – прошептал он, целуя ее руку, разрывая в клочья самообладание, а ведь отвлекаться от роли, расстраиваться было нельзя. – Когда ты меня послала… и все правильно, я ведь заслужил… но ты не должна… я умоляю тебя… ты не должна этого делать…
– Чего я не должна? – нахмурилась Северина, пытаясь продраться сквозь его пьяную речь.
С какой-то невыносимой тоской и нежностью Ян посмотрел на ее живот.
– Ты. Не. Должна. Делать. Глупостей, – заставляя себя говорить четче, буквально по слогам, сообщил он. – Ты же сейчас не идешь, чтобы… чтобы его…
– Боги, Ян, – от возмущения Северина даже выдернула руку и отступила на шаг назад, сообразив, что он имеет в виду угрозы, которые она выкрикивала мужу при всех в порыве ярости. – Ты что, всерьез решил, что я смогу убить собственного ребенка?
Ян как-то неопределенно мотнул головой. Северина не была уверена: возможно, в его состоянии это означало намерение пожать плечами. Вся ее обида тут же схлынула.
– Милый Ян, – она провела кончиками пальцев по мужскому лицу и грустно улыбнулась, когда он тут же откликнулся на эту ласку, – то, что я говорю и делаю, и то, что я чувствую, – это зачастую совсем разные вещи. Так уж я привыкла. Я думала, уж ты-то понимаешь меня как никто. Димитрий, вот, не понимает. Он думал, что накажет меня ребенком, а вместо этого… впервые в жизни подарил мне смысл жить. Я все равно победила.
Ян с удивлением поднял на нее взгляд, кажется, даже хмель отпустил его немного.
– Моя любовь была никому не нужна, – развела руками Северина, – я сама была никому не нужна. А теперь это будущее крошечное существо никак без меня не обойдется. Я могу быть кому-то нужной. Моему ребенку. И я могу дарить свою любовь, зная, что не просто выкидываю ее вникуда. Каждому ребенку нужна любовь его матери. Каждому без исключений. А моему малышу будет нужна именно моя. Я не повторю ошибки своего отца, не стану отворачиваться от дитя из-за того, что чувствую к другому его родителю. Я буду его любить. Я сделаю его счастливым.
– Но как ты будешь дарить любовь на расстоянии? И я? Я не смогу без тебя.
– Ты должен жить счастливой жизнью, – твердым голосом ответила Северина. – Димитрий простил тебя, тут нет сомнений. Чтобы ты ни натворил в прошлом – он уже тебя простил. Когда я рожу, он заставит меня уехать, и еще одним поводом для ваших ссор станет меньше. Но я прошу тебя, Ян, поклянись мне, пожалуйста. Поклянись, что когда я уеду, ты станешь заботиться о моем ребенке, как о своем. Ты будешь следить, что за няни его окружают, ты защитишь его от любой угрозы, как защищал Димитрия. Я не уверена, что сам он это сможет. Найди женщину, которая будет искренне любить моего малыша. Ты ведь всегда умел находить подходящих женщин на те или иные случаи.
Северина надеялась, что ее неловкая попытка пошутить чуть развеет мрачное настроение Яна, но тот потемнел лицом еще больше.
– Я хочу, чтобы это был мой ребенок, – отчеканил он, глядя ей глаза в глаза. – Я мечтаю, чтобы у тебя был ребенок от меня.
Северина ощутила сладковатый привкус виски в его дыхании и пожалела, что ей самой так нельзя – нырнуть в блаженный туман алкогольного забытья, уйти ненадолго от своего бремени. Нет, что ни говори, а мужчиной быть гораздо легче.
– Но это не твой ребенок, – отрезала она. – Ты – человек, а я – волчица. И мы не можем быть вместе. Найди себе другую женщину, Ян. Какую-нибудь хорошую девушку. Не такую, как я.
Она специально выделила голосом слово "хорошую", а когда он попытался ее поцеловать – оттолкнула и буквально побежала прочь. И только оказавшись на улице, сделала глубокий вздох, утерла слезы и приказала подоспевшему слуге позвать ее водителя. Ян так удивился, что она готова сама отступиться и мирно уехать в горы, а Северине просто претила мысль о том, как они с Димитрием будут делить малыша. Мирным это решение выглядело лишь на первый взгляд, чего оно ей стоило – никто никогда не узнает. Что она за мать, если бросает ребенка? А что она будет за мать, если обречет свое дитя на вечное существование в качестве яблока раздора между родителями? Чем это лучше игнора, которому в свое время подверг ее собственный отец?
Впрочем, до этого было еще далеко. Северина вскинула голову, жадно втянула носом холодный ночной воздух, заставила себя улыбнуться. Сцена звала, кулисы готовились вот-вот распахнуться, и яркий свет софитов уже ощущался на лице.
Лучшая роль в ее жизни.
Издалека, во тьме ночи, разбавленной лишь редкими портовыми фонарями, вода в реке казалась черной и маслянистой. Где-то вдалеке выла собака, железные грузовые контейнеры громоздились один на другой, образовывая темные и опасные коридоры, по которым предстояло пройти, чтобы достигнуть огромных складских помещений.
Северина пожалела, что не надела обувь попрочнее, когда под каблуком хрустнуло стекло, но шагов не замедлила. В сопровождении водителя, освещавшего ей путь фонарем, она очертя голову бросилась в незнакомое нутро портовых лабиринтов. Кто бы мог вообще подумать, что нога благородной лаэрды когда-либо ступит сюда? Это место подходило, скорее, для какой-нибудь девчонки из свободного народа, чем для нее, зато и лишних глаз и ушей тут в разы меньше. Повезло, что начальник охраны напился, и некому было настаивать, чтобы жена наместника не ехала на ночь глядя одна. Потом, потом, конечно, разразится скандал… а может, и не разразится, если все сложится удачно, и ее дело выгорит.
Контейнеры закончились, а вместе с ними пропал и тяжелый запах гнилой речной воды, ржавого железа и миазмов, дышать стало легче, а на стене ближайшего строения обнаружились нанесенные белой краской цифры – порядковый номер склада. Северина решительно отобрала у водителя фонарь и велела ступать прочь, ждать ее в каре. Нужное место находилось где-то поблизости, там должны были встретить госпожу верные пташки. Бояться вроде бы нечего, но все равно волнительно и страшно.
Подняв повыше фонарь, она побродила еще немного, изучая цифры на стенах и прислушиваясь к порывам ветра в неплотно подогнанных листах металла. Тихо, темно, пусто. Наконец деревянные доски настила вывели ее к самой реке, отгороженной в целях безопасности хлипкими перилами, и здесь, под качающейся на ветру лампой наружного освещения, Северина наткнулась на дрожащие женские фигурки, которые жались одна к другой и без конца озирались по сторонам. Ее собственный страх тут же как рукой сняло: так уж она привыкла реагировать на чужую слабость.
– Надеюсь, у вас хорошие новости для меня? – потребовала она ответа у своих пташек.
Те, стуча зубами, кивнули.
– О-он в-внутри, благородная лаэрда, – подала голос самая смелая из девушек, которой было поручено сыграть роль приманки для ведьмака, – я была там, к-когда он пришел, и все получилось, как в-вы сказали.
– Хорошая девочка, – Северина потрепала ее по щеке, как иногда делала с Маркусом, если тот не выкидывал фортелей, а ходил, как положено, в лоток. – Пойдем. Покажешь.
Скрипучая дверь склада пропустила лаэрду в утробу гулкого пустого помещения. Высокий потолок терялся где-то над головой совсем как в темпле, и Северина не стала рисковать, поднимать фонарь и разглядывать, не нарисованы ли и здесь светящиеся очи. Маленькие узкие продолговатые оконца пунктирной линией шли по периметру на высоте в два человеческих роста, но наверняка даже днем тут было так же сыро и полутемно. По углам лежала пыль, в ней, как на снегу, там и сям остались прямоугольные следы от ящиков с товаром.
Когда они обсуждали план у Алекса дома, Ян говорил, что расчистил один из своих складов и пожертвовал для общего дела, и теперь Северине стало любопытно, что же он тут хранил? Что за товары возит из-за границы, чем торгует? Ян со смехом признавался ей, что бесстыдно, предосудительно богат, но никогда не посвящал в детали бизнеса. Впрочем, нужно ли ей это теперь, когда их отношения закончены? Она просто привыкла знать все и обо всех, вот пытливый разум и пустился в очередные догадки.
Ознакомившись с обстановкой, Северина перевела взгляд на большой круг, начертанный на полу черной краской. К счастью, Алекс тоже успел подготовить свою часть плана до того, как попал в тюрьму. В самом центре круга, раскинув руки и ноги, распростерлось мужское тело, чуть поодаль валялся перевернутый стул.
– Я с-сидела тут ч-часами, не шелохнувшись, – принялась объяснять из-за спины лаэрды ее пташка, дрожавшая как осиновый лист, – как в-вы приказали. А п-потом он зашел, и в-все случилось, как в-вы говорили. Его скрутило и… и…
Северина кивнула, избавив ее и себя от лишних объяснений. Сложность плана заключалась в том, что никто не знал, в какое время дня или ночи ведьмаку взбредет в голову раскрыть инкогнито и явиться, чтобы попасть в ловко расставленные сети, поэтому девушки дежурили тут по очереди: пока одна сидела на стуле в центре магического круга, закутав голову, чтобы издалека смахивать на Эльзу, другие отдыхали в подсобке. Как предупреждал Алекс, люди и волки могли свободно перемещаться за пределы заговоренной черты, и лишь сумеречные ведьмы застревали внутри.
Северина с легкостью представила, как все происходило. В помещении склада полутемно, свет не включается – уж об этом-то она позаботилась заранее. И характер Алана успела хорошо изучить за все те годы, что они прожили в одной резиденции. Охваченный азартом погони, самовлюбленный и чересчур самонадеянный, ведьмак вряд ли обратил внимание на припорошенные пылью знаки на полу, все его мысли наверняка занимала только женская фигурка, приютившаяся на стуле, напуганная, дрожащая, всхлипывающая. Протяни руку – и схватишь. Он не обладал волчьим чутьем, чтобы на расстоянии определить, настоящая ли лаэрда перед ним. Шагнул внутрь – его скрутило, расплющило, бросило на спину, придавило, а девушка отбежала, в испуге перевернув стул.
Конечно, этот план не прошел бы столь гладко, если бы Северина ошиблась, и их главным врагом оказался не Алан. Кто знает, как повел бы себя другой человек на его месте? Но во время игры всегда делают ставки – и либо побеждают, либо нет. Она поставила на кон все, как уже делала в прошлом, положившись на свой талант видеть людей насквозь, "поцелуй бога". И выиграла.
Она приблизилась к ведьмаку, посветив ему в лицо фонарем. Даже скованный магией, Алан продолжал внушать ужас. Его глаза стали белесыми от безумной ярости, они вращались в глазницах, пока губы, брызгая слюной, изрыгали проклятия. Но Северина четко запомнила все, о чем Алекс предупреждал. Без заклятия на крови сумеречные ведьмы бессильны. Пусть ее враг сколько угодно сотрясает воздух непонятными, рокочущими и скрещещущими словами на древнедарданийском, вреда они никому не принесут.
– Думаешь, что обхитрила меня? – наконец прохрипел он после того, как минут пять нес бессвязную чушь.
– Думаю, – пожала плечами Северина. – А ты – нет?
– Меня держат знаки истинных. Но ты – не истинная.
– Сюрприз, да? – она лучезарно улыбнулась. – Люблю делать приятные сюрпризы.
– Как это получилось? Как ты сумела меня провести?
– Ага, то есть ты и сам соглашаешься, что попался, – не удержалась она от краткого момента торжества, очень уж любила получать признание за заслуги, – но вообще-то это было сложно. Когда ты сказал, что наложил на мою спальню пелену тишины, я здорово испугалась. К счастью, я ожидала чего-то подобного, поэтому заранее побеспокоилась, чтобы от балдахина моей кровати провели шнур. Он вел в соседнюю комнату, и когда я вскочила, просто дернула за кисть, а у моей служанки зазвенел колокольчик. Пришлось перевернуть поднос, чтобы заглушить шумом звон. У тебя, конечно, не волчий слух, но я привыкла подстраховываться.
– С-сучка, – выдавил Алан, прищурившись.
– А моя бедная служанка, – укорила его в ответ Северина, округлив глаза. – В спальне у меня, конечно, все было приготовлено на случай твоего визита, но чтобы мы стали делать, если бы ты заявился днем и где-нибудь в другом месте? Конечно, в людных местах ты бы не стал раскрываться, тихушник. Но все равно служанка несколько дней подряд не отходила от меня ни на шаг, и на разные случаи у нас были разработаны разные стратегии. Так или иначе, все сводилось к одному – ты должен был услышать кусочек разговора.
Северина вздернула подбородок и сложила руки на груди, не скрывая, как довольна собой. В конце концов, она проделала гигантскую работу, разве плохо, что за это хочется награды?
– И что теперь? Убьешь меня за то, что я пытался убить тебя? – сверкнул глазами ведьмак.
– Ты что? – тут же притворилась возмущенной Северина. – Я бы не стала тратить столько моральных сил и продумывать столь масштабный план только из мелкой личной мести. На крайний случай подсыпала бы тебе яду в ответ. А что? Я беспринципная и на все способна. Но сейчас хочу отомстить не за себя. За моего отца. И за маленькую невинную девочку, дочь моей подруги, которую ты похитил и незаконно держишь где-то. И не вздумай отпираться, я уже по глазам вижу, что ты понял, о ком идет речь. Ну? Где ребенок? Отвечай.
– Не дождешься, – злорадно захохотал Алан. – Можешь убить меня, но секрет уйдет со мной в могилу. Вы никогда не найдете ее. Никогда. Она там сгинет.
– Что делать? – тихим голоском проговорила девушка за спиной госпожи. – Принести свечей? Попробуем пытать его горячим воском? Можно еще взять иглы…
Северина невольно улыбнулась. Ее милые, милые пташки, за столько лет они так привыкли к ней, что уже старались предвосхитить любое ее желание. Но что значит их неопытное, дилетантское коварство по сравнению с ее "поцелуем бога"?
– Пытать будем, – спокойно согласилась она. – Позови Марту, я приказывала, чтобы она тоже ждала где-то поблизости.
Девушка упорхнула, а Северина неторопливо прошлась по краю круга, изучая жертву. Алан сжимал и разжимал пальцы в нелепой попытке схватить ее за ногу, но не мог даже ладонь от пола оторвать. Все-таки Алекс молодец, не подвел со своими странными учениями истинных, да и Ян – тоже. На миг ей даже захотелось представить, что они все вместе с ней – друзья, разные частички одного большого механизма. Но у нее не было друзей, кроме Эльзы, а теперь и вовсе никого не осталось.
Присев на корточки возле головы ведьмака, Северина вынула из кармана манто флакончик с жидкостью, ловко зажала Алану нос, а когда тот от неожиданности распахнул рот – вылила в глотку все содержимое. Он закашлялся.
– Что это? Яд?
– Скоро узнаешь, – ласково пообещала Северина. Она подняла и поставила на ножки стул, а затем уселась, закинув ногу на ногу, так, чтобы все прекрасно видеть.
Марта не заставила себя долго ждать. Это была огромная бабища, со всклокоченными, выжженными плохой краской до полного отсутствия цвета волосами, с набухшим сизым носом на уродливом, каком-то мужском лице, с большими вислыми грудями под грязным, испачканным бурыми пятнами платьем, с толстым задом и массивными ногами. На ее подбородке вились три редких черных волоса, во рту не хватало зубов, а те, что еще держались в деснах, беспощадно загнивали. Поговаривали, что ударом кулака она может убить насмерть здорового мужчину.
– Марта разделывает туши в лавке мясника, – пояснила Северина, не без удовольствия наблюдая, как огонек ужаса зажегся в глазах Алана. – Обычно она поднимает бычка и кидает его на механическую пилу. Ей нравится, когда куски летят во все стороны.
Бабища уставилась на лаэрду с неприкрытым обожанием. При том, что природа наделила Марту небывалой силой, мозгов она отсыпала своему творению немного, но некрасивая мужеподобная женщина испытывала восхищение и трепет перед теми, кто превосходил ее – красивыми и благородными. Ни капли зависти, только прямое, тупое поклонение совершенству. Когда Северина через свою широкую сеть служанок, кухарок и швей искала подходящую кандидатку, ей сразу посоветовали Марту. И лучше выбора она бы не сумела сделать.
– Больше работы, – продолжила она рассказывать Алану, – Марта любит только мужчин. Она создана для любви и знает это. Да, моя хорошая?
Всколоченное существо сделало ей навстречу пару шагов и согласно закивало. Ведьмак издал тоненький, едва слышный писк, напоминая мышь, на которую наступили ботинком.
– Милая, ты можешь делать с этим прекрасным мужчиной все, что хочешь, – медовым голоском разрешила тогда Северина. – Он твой.
– Что? – кажется, до Алана начало доходить, что его ждет. Он запыхтел, пытаясь выбраться из магических оков: самой собой безуспешно. – Нет. Нет.
– Ну, ну, – утешила его Северина. – Каждому мальчику рано или поздно наступает пора лишиться невинности, а ты что-то сильно с этим затянул. Ты ведь еще девственник, правда? Можешь не отвечать, я знаю, что это так. Так уж получилось, что в том доме, где мы с тобой живем, я все про всех знаю.
Марта подняла юбку, и в воздухе тут же поплыл смрад протухшей рыбы. Северина достала из кармана белоснежный платочек с вышитым в уголке личным вензелем, встряхнула, приложила к лицу, вдыхая аромат духов. Ее девушки зажали ладонями рты и отвернулись: в своей неприкрытой наготе Марта устрашала еще больше.
– Нет, – завопил Алан во все горло, вытаращившись на то, что имелось у бабищи между ногами.
– Или ты скажешь, где прячешь ребенка, или Марта станет твоей первой женщиной, – пригрозила Северина, а когда ведьмак упрямо стиснул побелевшие губы, продолжила: – Это, конечно, не твоя дорогая мама, но, думаю, тебе понравится.
– Ты не сможешь, – истерично захохотал он. – Ты что, не знаешь мужской физиологии? Меня не могли соблазнить самые красивые девушки, я сумел сохранить верность Идеалу. А эта отвратительная гадина тем более не заставит меня напрячься. И это твоя пытка? Аха-ха-ха.
– Марта, конечно, не бог весть какая красотка, – обиженно надула губки Северина, – но зачем так оскорблять слабую женщину? Тем более, я немножко ей помогла. Доктор обещал мне, что тот эликсир, который ты только что выпил, поднимет и мертвого.
В это время бабища, уже пуская слюну в предвкушении, расстегнула пояс и сорвала штаны с ведьмака, и всем окружающим предстал его твердый, готовый к соитию член с розовой головкой, беззащитно покачивающийся над узкими бедрами.
– Нет. Не-е-ет, – зазвенел душераздирающий вопль бледного как смерть Алана.
– Да… – с удовлетворением выдохнула Марта, обрушиваясь всей своей массой на жертву. Она вывалила груди, мятые и грязные, с черными волосками вокруг сосков, и принялась елозить ими по лицу партнера. Одна из девушек Северины убежала в уголок, где ее вырвало.
Это было странное зрелище: массивная, стонущая в голос женщина на худосочном теле мужчины. Она так скакала, что двигала его туда-сюда по полу.
– Мой Идеал, – орал Алан, видимо, находясь где-то за гранью сознания. – Я не хочу. Я хочу остаться верным своему Идеалу.
– А я хочу, чтобы меня любили, – равнодушно вставила Северина, – но не все же мечты сбываются. А пока наслаждайся: эликсир у меня еще есть, Марта у нас неутомима и давно не была с мужчиной… в общем, мы можем продолжать это бесконечно, пока ты не решишь признаться, где спрятал девочку. И никакого горячего воска и иголок под ногти – только чистое удовольствие.
Она уселась поудобнее и с улыбкой на губах принялась следить за представлением, как привыкла развлекаться долгими скучными вечерами еще с тех пор, как ей стукнуло шестнадцать лет.
Актеры ее кукольного театра давали этой ночью премьеру.
