Текст книги "Звезды и ведьмы (СИ)"

Автор книги: Виталий Малхасянц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

   РОМАН «ЗВЕЗДЫ И ВЕДЬМЫ».

   ГЛАВА 1.

   Я Вячеслав Жарков, мне тридцать лет. Считаю лучшим другом Чибиса Олега. Почему «считаю»? Потому что Олег подвержен сильным изменениям в настроении, и что он может сделать в следующую секунду, я почти никогда не знаю. Хотя мы близки: вместе учились в университете, а теперь работаем.

   Профессия наша постоянно требует командировок, и мы практически все время в дороге. Из-за этого внутренний мир каждого из нас формируется тем общением, что мы ведем между собой по нескольку суток подряд, иногда неделями.

   Сегодня мы едем налаживать сотовую связь в населенный пункт Дальний. Название вполне соответствует глухомани, где он, судя по карте, находится. Я с самого утра за рулем, и сильно раздражен: Чибис периодически говорит идиотские фразочки, рассчитанные вывести меня из равновесия.

   Если кратко, то их суть такова: Олег ревнив, причем не только той ревностью, какой ревнуют между полами, а еще и той, что бывает у маленьких детей, когда родители оказывают внимание посторонним людям. В результате Чибис не может разобраться в самом себе. А наша жизнь сложилась так, что мы женились на сестрах, и по ряду причин они доверяют мне гораздо больше, чем ему. Ситуация Олега злит, и он считает, что сестры и я – это противный ему лагерь.

   На данный момент Татьяна, жена Олега, беременна, и вчера по этому поводу была смс – переписка. Моя жена Нина, не представившись, отправляла сообщения с моего телефона, считая, что легко узнаваема по характерным выражениям. Так – то оно так, но с телефона Татьяны моей жене отвечал Чибис. По его словам, он « вынужден был прибегнуть к хитрости», чтобы вывести нас на «чистую воду». Якобы ребенок не его, все об этом знают, но скрывают.

   Доказательства в анализе, который был предметом переписки. Чибис отчаянно жалеет, что она вышла короткой, и он теперь не может подтвердить возможную измену Татьяны. Я слушаю Олега, и про себя думаю – какое счастье, что Нина поняла, кто ей отвечает, и перестала слать сообщения!

   Впрочем, сегодня в моих глазах у Чибиса есть оправдание: у него периодически болит зуб. В такой момент он потирает щеку и жалобно кряхтит. Сочувствуя ему, я терплю его нападки и жду, когда он сам поймет, насколько отвратителен ход его мыслей.

   К тому же плохая дорога угнетает Олега всегда больше, чем меня. Зима, гололед, и, несмотря на всё мое умение водителя, машина рыскает из стороны в сторону. Олег при этом чертыхается и говорит, что здесь легко можно превратиться в инвалида.

  Соглашаясь с ним, я в душе отдаю должное красивому лесу, через который мы движемся. Высокие ели покрыты пушистым снегом, пейзаж сказочный, и резко отличается от привычного нам, городского.

   В вечернем небе вспыхивают звезды. Появляется луна, ее волшебный свет находит между деревьями оленей и заставляет меня вспомнить русские народные сказки. Я засматриваюсь на животных, что приводит к вполне закономерному результату: машина теряет управление, и нас начинает «кидать» по дороге так, будто мы сейчас перевернемся.

   ГЛАВА 2.

   К счастью, мне удалось остановить машину на обочине. Глядя, как дворники стирают с лобового стекла снег, я гневно закричал на Олега:

  – И кто виноват? Кто говорил мне под руку всякую чушь? Лучше бы ты смотрел вперед! А теперь на что-то колесом наскочили, и даже не знаем, на что! А вдруг у нас серьезная поломка, и мы не сможем ехать дальше?

   Чибис растерянно посмотрел на меня, пожал плечами и выскочил наружу. Я тяжко вздохнул и тоже покинул машину.

   Олег осмотрел шину и нашел в ней огромную дыру, из которой торчал фрагмент оленьего рога. Кроме черных следов резины, на нем виднелась замерзшая кровь. Похоже, на дороге случилась стычка между самцами, и один из них сильно пострадал.

   Я открыл багажник, достал запаску, и мы принялись менять колесо.

   Когда мы закончили, Олег, прощупывая снег ногами, пошел по нашей колее обратно. Он решил поискать, нет ли на дороге других обломков рога. Чибис хотел устранить возможную опасность для водителя, который будет ехать здесь после нас.

   А я надумал позвонить к жене. Но оказалось, что сигнала от сотового оператора нет. Во владениях минобороны это было настолько маловероятным, что я перезагрузил смартфон, решив, что он «завис». Однако связь не появилась. Я удивился. Ведь пока мы ехали, всё было нормально. Похоже, нас не зря послали проверить местные вышки связи. Нужно выяснить, почему случаются перебои в их работе.

   Из задумчивости меня вывел голос Чибиса. Он попросил направить свет автомобиля на него. У меня сложилось впечатление, что друг нашел рога целиком, и хочет забрать домой.

  – Олег, мы в командировке, и должны думать только о работе! Чтобы там ни было, возвращайся скорее, поедем дальше! – недовольно крикнул я.

   Но Чибис в ответ сообщил мне, что обнаружил человека. Я сразу отъехал назад, и фарами нашел лежащую в кювете белую «Ниву». Олег стоял возле нее, по пояс в сугробе, и пытался извлечь водителя из салона. У него ничего не получалось: «Нива» обледенела настолько, что пальцы Чибиса соскальзывали с дверцы машины. Судя по выражению лица Олега, он отчаянно нуждался в моей помощи.

   ГЛАВА 3.

   Я подбежал к Чибису, и мы вместе разбили стекло на «Ниве». Ее водитель оказался очень пожилым человеком. Такие, как он, редко выживают в тяжелых авариях. Однако, надеясь на чудо, мы не стали разбираться на месте, что с ним. Просто извлекли из машины и понесли к дороге. Нам пришлось нелегко: дед весил много, и мы порой сильно проваливались в снег. Кроме того, боковой ветер пронизывал одежду насквозь и затруднял дыхание.

   Мы были вознаграждены за наши старания. Едва усадили старика на заднее сидение нашего автомобиля, он тут же издал тихий стон и открыл глаза. Я счастливо улыбнулся, а Олег, выражая радость, похлопал меня по плечу. Нам было приятно, что удалось спасти человека от верной гибели.

   Спустя несколько минут дед окончательно пришел в себя. К сожалению, внешний вид он имел диковатый, и от него исходил плохой запах. Поэтому мы не особенно удивились, когда он стал нечленораздельно бормотать, что, в случае с ним, виноваты «числа».

  – Какие числа? О чем ты говоришь? – Сказал я, переключая передачу. – Олени спорили за свой гарем, вот в чем причина твоей беды! Тебе повезло, что ты избежал столкновения со стадом!

   Дед пожевал губами, а потом спросил с ласковой интонацией:

  – А куда вы едете, сыночки? Скоро будет военный пост, и без специального разрешения вас не пропустят!

   Я вдруг понял, что придется что-то сделать с присутствием постороннего лица в нашем автомобиле. Мы не можем взять старика в закрытую зону. Олег подумал о том же, и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул головой, предлагая Чибису высказаться.

  – Ты за нас не беспокойся, отче! – сказал Олег, повернувшись к старику, – мы проедем везде, куда нам надо. А вот тебя, придется оставить на том посту. Позвони к родным, пусть приедут и заберут. Мы, извини, больше помочь тебе не можем, очень заняты.

  – Да я бы давно позвонил, но после того, как моя «Нива» перевернулась, телефон не работает. Что неудивительно, формально мы на территории зоны, а в ней, всякое бывает... – многозначительно сказал старик. Его тон рассмешил Олега. Друг улыбнулся, но все-таки посмотрел на экран своего телефона.

  – Славик, а действительно, сигнала от вышек нет! – изумленно сказал он через секунду.

  – Да, я знаю. – отозвался я.

   – Х-м! – произнес Чибис. У него (как и у меня), по поводу странного отсутствия связи возникли предположения. Олег захотел обсудить их со мной, но тут дорогу преградил шлагбаум.

   ГЛАВА 4.

   Боясь завязнуть в снегу, я ехал быстро. Поэтому при торможении машина проскочила знак «стоп», и на половину капота ушла под стальную балку.

   Из ярко освещенного «вагончика» с надписью КПП выскочил, держа оружие наизготовку, ладный майор. С лица он выглядел закоренелым службистом. Мне с такими людьми всегда тяжело иметь дело.

  – Ну, гражданские, вы даете! – произнес он, взглядом измеряя, сколько сантиметров осталось между перекладиной и нашим лобовым стеклом.

  – Простите, немного не рассчитали! В следующий раз будем осторожнее! – сказал я, выходя из автомобиля с документами.

   Майор неодобрительно поцокал языком, и принялся изучать наши бумаги. Когда по его лицу стало понятно, что он ими удовлетворен, Олег спросил:

  – А можно на вашем посту оставить старика? Подобрали на дороге, иначе бы он замерз. Да только не можем взять с собой, в секретной зоне дедушке делать нечего. Когда связь восстановится, его отсюда заберут!

   Майор не ответил: сверяя фотографию в паспорте, он направил свет фонаря на Чибиса. Лишь удостоверившись в соответствии, служивый перевел луч на заднее сидение. Старик улыбнулся майору, и вяло махнул рукой. Я подумал, что майор сейчас потребует у него удостоверение личности, но служивый узнал нашего пассажира.

  – Шаман... – только и произнес офицер, возвращая наши документы. Я не понял, кого майор имеет в виду. Но не стал переспрашивать, ожидая, какое он примет решение.

   Тут буран усилился, и лес зашумел. Прислушавшись, майор напрягся, и произнес:

  – В такую непогоду я не могу вас пропустить. В зоне идут военные учения, по этой дороге передвигаются тяжелые тягачи. В их глубокой колее вы застрянете. А если попытаетесь проскочить с ходу, то соскользнете в одно из тех озер, что здесь в избытке. Провалитесь под лед, и вас уже никогда не найдут!

   Будто подтверждая его слова, с окружающих деревьев сошла снежная лавина. Она частично накрыла и нас.

  – Так что же нам делать? – растерянно спросил я, стряхивая с головы снег – мы не можем развернуться и уехать. Над нами начальство! Хоть мы не в погонах, но приказы выполнять должны.

  – В поселок, где находится наша часть, можно попасть по другой дороге. Она засекречена, ее нет на общей карте. Поэтому вы, и заплутали. – Сказал майор.

  – И как нам найти ту дорогу? – с недоумением спросил я, ёжась от холода.

  – Ваш «пассажир» живет в Дальнем! С таким проводником, как он, не заблудитесь. – Сказал майор, включил светящийся жезл, и жестом регулировщика показал, что нам следует освободить проезд.

   ГЛАВА 5.

   Изменение в маршруте означало, что ехать придётся гораздо дольше, чем мы рассчитывали. Это огорчало. Похоже, майор намеренно не пускает нас в зону. Хочет, чтобы мы отвезли старика домой? Я вернулся на место водителя с намерением расспросить старца, и по возможности понять, насколько верно мое предположение.

   Дед смотрел в темноту. Его лицо, и так от старости белое, показалось мне побледневшим. Я окликнул, и старик направил взгляд на меня. Я обратил внимание, что глаза у него, относительно того момента, когда мы его нашли, стали яснее.

  – Вы не волнуйтесь, я знаю, как ехать. Пешком я всю округу обошел, и страх с дороги сбиться, мне неведом. А после сегодняшнего конфуза возвращаться в поселок с такими молодцами, как вы, мне спокойнее! – прежде чем я задал вопрос, сказал дед.

   Он посмотрел на майора, и опять улыбнулся ему. Мои подозрения укрепились, и на душе стало неприятно от того, что местные, похоже, используют нас. У меня возникло легкое предубеждение к старику.

   Олег не вникал в происходящее, он боролся с очередным приступом зубной боли. Терпя ее, Чибис раздраженно сказал, чтобы я быстрей разворачивал машину. Он был прав: скоро полночь, и каждая заминка только отдаляет вожделенный отдых.

   Я начал разворачиваться, но колеса неожиданно завязли в снегу, а стекла покрылись изморозью. В салоне стало зябко. От внезапного усиления мороза нами овладела тревога. Я попробовал вызволить автомобиль из ледяного плена, переключая передачи. Однако, несмотря на рев двигателя, мы даже не шевельнулись.

   Майор заметил, что у нас что-то случилось, и пошел к нам. «Намеревается подтолкнуть?» – подумал я. Но не угадал: офицер посветил фонариком в темноту позади автомобиля. Сразу сдерживающий нас сугроб обмяк, и отпустил колеса на свободу.

   Только радоваться было рано. Едва я стал набирать скорость, из леса выскочила косуля и побежала рядом. Она вела себя не как травоядное животное, а как хищник, который задумал что-то плохое. Дед от испуга, тихо, по-старчески, вскрикнул, а Чибис сдавленно произнес:

  – Чертово зверье!

   Мне удалось опередить косулю, и в зеркало заднего обзора я увидел, что она остановилась и гневно смотрит нам вслед, почти как человек. А через секунду... косуля превратилась в вихрь и рассыпалась на отдельные снежинки. Я предположил, что такая ерунда мне мерещится от усталости.

   – Ты слышал противный звук? – заставив меня вздрогнуть, спросил Олег.

  – Наверное, шумели о лед колесные шипы, – неуверенно ответил я, – мы же в обычном лесу! Откуда здесь сверхъестественные явления?

   Олег растерянно пожал плечами, а старик на заднем сиденье начал беспокойно ёрзать. Я понял, что у него есть на это причина. У меня возникло желание задать ему вопрос. Да только я не успел: над капотом мелькнула тень, и раздался отчетливый механический визг, который невозможно было причислить к шумам нашего автомобиля.

   ГЛАВА 6.

   Нервы у нас находились во взвинченном состоянии, поэтому мы запаниковали и громко выкрикнули «ах!». Я едва не потерял руль, а машина пошла юзом. Мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы вернуть ее на прежний курс. Я обождал, когда мой пульс успокоится, а затем, желая нарушить тягостное молчание, дрожащим голосом спросил:

  – Это что, была ночная птица?

  – Конечно, птица. Из тех, что летает на охоту в шторм! – с мрачным ехидством произнес Олег, и, обернувшись, в упор посмотрел на старика. Я тоже бросил на него косой взгляд.

  – Дед, может быть, ты перестанешь молчать, и объяснишь, что тут происходит? – Спросил Чибис.

  – Ага, желательно услышать правдоподобный комментарий. Про эту зону, в нашей конторе мало что известно. Я перед выездом навел справки среди коллег, и узнал, что ее не любят из-за частых помех сигналам. Но в остальном, она не отличается от прочих зон. – Сказал я.

  – Наверное, тут лес заговорен! – продолжил наседать на старика Чибис, – вот скажи нам, дед, что только что над нами пролетело?

   Однако старик, хмуря брови, по-прежнему молчал. Тогда Олег решил зайти с другой стороны. Он налил из термоса горячий кофе, и предложил старику вместе с бутербродами. Дед накинулся на еду с такой болезненной жадностью, будто только ее и ждал.

   После насыщения у него случилось слезливое размягчение. Дед достал платок, и, вытирая глаза, принялся словоохотливо болтать, сообщая подробности о дороге. Как по ней ехать, где извилистые участки, и прочее. Закончив описание, дед сделал паузу, в течение которой чувствовалось, что его распирает от желания продолжить рассказ. Мы решили не торопить его, и угадали. Наконец старик не выдержал, и стал говорить:

  – Вы поймите, я подписал договор о неразглашении. Я подведу очень многих людей, если разболтаю правду. Но если хотите, я расскажу вам о событиях, случившихся здесь еще до создания зоны. Так сказать, легенду из моей молодости.

  – Рассказывай уж, не томи! – дружно произнесли мы, надеясь услышать что-нибудь полезное для нашей командировки. Да и, просто сгорая от любопытства.

   ГЛАВА 7.

  Дед повздыхал, настраиваясь, и принялся говорить:

  – Для начала хочу сказать, что я тот, кто привлек к этому району внимание Госкомитета СССР. Вы удивитесь: я тоже связист, но специалист по старой, аналоговой связи. В восьмидесятых годах был назначен сюда из Москвы, начальником участка телефонных линий. Руководить пришлось монтерами, отчаянными выпивохами. У них за душой не могло быть и ломаного гроша, но на недостаток денег они не жаловались. А их бригадир, даже купил приличное авто. Я заинтересовался, откуда такое богатство, и стал задавать вопросы. Хотя монтеры отвечали неохотно и через раз, я выяснил источник их дохода. Дело в том, что на территории, которую сейчас занимает зона, тогда находился еловый питомник – заповедник. За редкой породой деревьев следил совхоз, имеющий название «Дальний». Его центральная усадьба находилась в старинной деревне Карпово, при царях большой и процветающей. Через нее когда-то проходил торговый тракт на Москву, в ней жили потомственные купцы. Но после войны, вдали от промышленных центров и новых трасс, местность опустела. Деревня сохранилось только благодаря совхозу и бабкам, к которым ездили за «советом».

  – Постой! Сказал ведь «бабки» ты? – я перебил вопросом старика, – иначе, ведьмы?

  – Да, так. Служительницы темных сил, под именами разными известны. Они находились в той деревне издавна. Но прославились при немецком наступлении на Москву, когда в зимнюю пору случился страшный бой. Испугавшись сильных взрывов, собрались в ночь за меловой чертой. По их призыву, в сражение вмешались неба боги: послали метеорит, изменить состав воды в заповеднике. Озер глубоких, тут множество. В них поднялась вода, и бурною рекой пошла по суше. Все происходило в сильный мороз, и лес превратился в ледяную пустыню с неземным, феерическим пейзажем. Дело закончилось жутким снегопадом, в котором исчез и фашист, и вся его техника. К этой истории остается добавить, что летом в заповеднике, к всеобщему изумлению, не нашли никаких следов немецкого войска. Хотя московские чекисты не просто искали – носом землю рыли!

   Дед произнес последние слова излишне горячо. У него захрипело в легких, он начал надсадно кашлять в платок, при этом задыхаясь. Олег помог старику достать таблетки и принять их.

   ГЛАВА 8.

   Лишь спустя несколько минут мы услышали продолжение повествования:

   – В мирное время война забывается людьми. История о ведьмах и метеорите начала казаться обывателям обычным бабьим «трёпом», над которым не грех и посмеяться. И смеялись, пока жители района не заметили, что природа в заповеднике ведет себя необычно. По числам, кратным колдовскому бою, в озерах рыба так увеличивалась за ночь, что размерами могла соперничать с морскими обитателями. Кроме того, растительность ставила рекорды. К примеру, в лесу появлялись гигантские грибы. Их можно было собирать, не сходя с места, мешками. Монтеры придумали, как извлечь из этого выгоду: в такие сутки они занимались браконьерством. Создали тайную артель и организовали сбыт в город Обнинск, где на центральном рынке держали целый ряд. Но при всем при этом, были два правила, которые они соблюдали неукоснительно. Во-первых, промыслом занимались только днем, а, во-вторых, останавливали добычу, если идущая по заповеднику телефонная линия подвергалась внезапному разрыву. В социалистическом государстве такая тяга к наживе показалась мне, коммунисту, проявлением мещанского сознания. Я объявил монтерам выговор с занесением в личное дело. Они обиделись, и напрочь замкнулись в своем мирке. Спустя столько лет я жалею об этом. Поведи я себя по-другому, у меня было бы гораздо больше информации. И я тогда не попал в беду. Ну да ладно, что уж теперь! Что есть, то есть, перехожу к главной части рассказа. В мою первую зиму на должности начальника участка, в декабре, случалась редкая оттепель. Особенно она проявила себя в заповеднике: снег в нем практически сошел, и лесные дороги превратились в грязное месиво. Попасть в Карпово, или выехать из него, не представлялось возможным. Поэтому районный комитет партии очень внимательно следил за работой связи. Мало ли что случится, работников совхоза нельзя было бросить на произвол судьбы! Но, как всегда и бывает, проводная линия в совхоз неожиданно оборвалась. Кроме того, на ней возникли помехи, от которых перестала работать районная телефонная станция. Про ЧП доложили в область, и «сверху» пообещали, что у меня отберут партбилет, если я не устраню повреждение. Я решил немедленно выдвинуться в заповедник. Но монтеры стали говорить, что не отправятся со мной из-за невозможной тяжести задания. Якобы дело не в их дурацких правилах, а в том, что наш штатный трактор сломан (что оказалось для меня полной неожиданностью). Раскисшая дорога поглощает сапоги до колена, и передвигаться по ней пешком, нет никакой возможности. Я устроил монтерам жуткий скандал и пообещал всех уволить. Но в ответ услышал: « ты в нашем заповеднике подошв еще не тёр, вот и сходи-ка сам вдоль линии! Если у тебя получится, в следующий раз, и мы с тобой пойдем. А пока подождем, когда трактор заработает, и температура упадет до минусовых отметок. Как только земля замерзнет, тракторист доставит нас в Карпово, за час!» – выслушав такое, я, крайне расстроенный, отошел от монтеров. Из-за моей молодости они не видели во мне авторитета, и заставить их выполнить распоряжение я не мог. Лишь терял в конфликте драгоценное время...

   Старик замолчал, и, пристально глядя вперед, указал на малозаметный, скрытый под снегом перекресток. Здесь необходимо было повернуть, чтобы попасть в поселок Дальний. Что я и сделал, с нетерпением ожидая развития увлекательной истории.

   ГЛАВА 9.

   Олег долил старику кофе в стакан, и учтиво пожелал доброго здоровья. Дед, довольный тем, что наше внимание приковано к нему, возобновил рассказ:

   – Предложение монтеров идти пешком, конечно, было замаскированной издёвкой. Я бросился в гараж, намереваясь выяснить, что случилось с нашим трактором. Думал любой ценой заставить его ехать. Но тракторист прекрасно знал, что я приду, и встретил меня разобранным двигателем. На мои вопросы он, нервно дергая головой и пьяно заикаясь, отвечал, что раньше завтрашнего утра не заведется. Я в сердцах заявил, что обойдусь без него, и спросил, в какой организации по соседству можно одолжить трактор. Тракторист довольно убедительно стал доказывать, что ни одна известная ему техника не пройдет по заповеднику, по причине разлива озёр. Утонет в них, как нечего делать. Кроме, пожалуй, мотоцикла (тракторист давно мечтал заполучить на участок, и постоянно упоминал о нем), который может легко проскочить по деревянному настилу и пешеходным мосткам на просеках. Его слова, призванные отговорить меня от рискованного предприятия, на деле подсказали, что нужно делать. Я вспомнил, что Коля, мой давнишний приятель (мы жили в одном общежитии, когда учились в Москве), по стечению обстоятельств оказавшийся главным агрономом района, недавно хвастал своим приобретением – мотоциклом «Урал» с подключаемой на бездорожье люлькой. Приятель утверждал, что лучшего средства для передвижения по вязким грунтам, нет. Оставив тракториста, я бросился искать Николая. Он как раз скучал (зимой поля не требуют хлопот), и, будучи патриотом любой работы, без колебаний согласился отвезти меня. Естественно, мне захотелось показать монтерам, что я умею добиваться своего, и мы, загрузившись инструментом, гордо промчались под окнами участка. Бригада в полном составе выскочила на крыльцо здания и кричала вслед, желая остановить нас. Бригадир даже дал подзатыльник трактористу за то, что тот подкинул мне идею. Но район экстренно нуждался в качественной телефонной связи, я больше не желал слушать их глупостей. Поэтому мы оставили монтеров за спиной, и в приподнятом настроении доехали до того места, где вы сегодня нашли меня. В восьмидесятых годах там сходились почти все дороги района. В их числе была и та слабенькая грунтовка, по которой нам предстояло ехать. Теперь грунтовка превращена в более солидную дорогу, и именно на нее вас не пустил караульный...

  – Прости! – перебил старика Олег, – я никак в толк не возьму, зачем ты, в столь поздний час, направлялся к военному посту? У тебя, как я понимаю, пропуска нет, и быть не может. Что ты собирался там делать?

  У старика обиженным стал взгляд, он недовольно пробурчал:

  – Я в заповеднике ходить могу пешком, когда захочу! Местным жителям военные это разрешают. Я намеревался оставить свою машину у шлагбаума, и отправиться по старой линии на лыжах.

  – В такую-то погоду, и на лыжах? – с большим сомнением спросил я.

  – А в зоне погода меняется очень быстро, порой по несколько раз за сутки. – Сердито стал объяснять дед, – Когда я выезжал из поселка, небо было чистым, а к вашему появлению начался ураган. Но я вас уверяю, скоро он прекратится. Однако если вам моя история не нравится, то я могу и замолчать! Тогда вы не узнаете, что я хочу вам рассказать, спасение мое, от верной гибели, ценя. Как знать, быть может, и я спасу вас от ошибки! – сказал старец, и почему-то посмотрел на меня так, словно взглядом хотел отделить от Чибиса.

   ГЛАВА 10.

   Установилась неловкая тишина, в которой старик смотрел, что происходит снаружи. Я заметил, что в тучах появились просветы, снежная пурга становится тише. Ураган действительно заканчивается, а с ним, похоже, и наши беды. А дед не такой уж и балабол! Во всяком случает, его слова о погоде правдивы. Историю старика стоит дослушать хотя бы для того, чтобы иметь представление о месте, где нам предстоит работать. Но как вернуть рассказчику прежнее, говорливое настроение?

   Олег догадался: он достал из сумки плитку шоколада и предложил ее. Дед набросился на сладкое с такой же жадностью, как до этого на еду, и выражение его лица смягчилось. Он вновь расположился к нам, и без каких – либо просьб с нашей стороны, мы услышали:

  – Ну, так вот, мотоцикл, ревя двигателем, стал медленно ползти по краю грунтовки. Прошлогодняя трава и опавшие листья создавали пусть тонкое, но все-таки покрытие, за которое цеплялись колеса. Я сидел за Колей, завернувшись в брезентовый плащ, и во все глаза пытался найти наиболее распространенное повреждение: обрыв проводов, случившийся при падении дерева. Труд оказался не из легких! Линия постоянно пропадала в тумане, который лишал меня надежды что-нибудь разглядеть. Мне приходилось привставать на подножках, но тогда мотоциклетное седло больно било меня в «пятую точку». Помимо того, вода из луж летела фонтаном, обдавая холодной струей от макушки до пяток, и залепляя глаза грязью. Но особенно приходилось тяжело, когда мы объезжали подтопленные участки по лесхозным просекам. На них скопилось много брошенного лесозаготовителями валежника, и чтобы он не мешал проезду, приходилось руками отбрасывать его в сторону. Эта работа физически изматывала. Глубоко в душе я чувствовал себя идиотом, и проклинал наш экстренный заезд. Я понял, почему монтеры так ненавидят срочность, и даже начал признавать их позицию в чем-то правильной. Не могу вам передать, какую мы испытали радость, когда увидели Карпово. Возникла надежда передохнуть и обогреться. Мы взбодрились, и въехали в деревню молодцевато, парадом. Тут надобно для ясности сказать, что деревня находится возле самого большого озера, примечательного тем, что береговая линия имела форму круга. Словно кто-то циркулем провел, до жуткой глубины породу вынул, а затем дыру в земле залил водой. И не забыл создать песчаный пляж, всех здешних жителей красу и гордость. На этом пляже по ночам входили ведьмы в транс, и он носил по праву званье «чертов». Впрочем, я отвлекся! Хочу сказать, что на фоне аккуратных лесхозовских домов наша линия выглядела вполне достойно: столбы стояли ровно, новые изоляторы блестели, а провода были натянуты строго по ГОСТу. Глядя на нее, я, когда мы затормозили у кирпичного правления совхоза, подумал, что здесь чинить особенно нечего, мы скоро поедем обратно. Но как только двигатель мотоцикла смолк, меня поразил покой вокруг нас. Не слышен был малейший звук, и шелест ветра не тревожил уши. Деревня выглядела так, как будто из нее исчезли все божьи души. Закрыты были ставни сельских изб, и на засов поставлены калитки.

  – Неужто жители перепились, не в силах из домов наружу выйти? – задумчиво спросил Николай, доставая из кармана пачку отсыревших папирос.

  – Ты прежде времени, не делай выводов! Сейчас все узнаем! – сказал я, сошел на землю, и направился к совхозному крыльцу, над которым висел красный флаг с серпом и молотом.

   ГЛАВА 11.

   Перед входом в правление я наступил на чистый половик, и сапогом испачкал его в слякоти. У меня сложилось впечатление, что я первый, кто за оттепель пришел сюда. Недоумевая, что бы это значило, я очистил дверную ручку от сосулек и нажал на нее. Она не поддалась. Пришлось налечь всем телом, и только тогда покрытая изморозью дверь соизволила открыться. В образовавшийся проем, обжигая лицо, стал выходить морозный воздух. Мы вошли в здание и осмотрелись, пытаясь понять, от чего в нем так холодно. Увидели длинный коридор, закрытые на амбарные замки двери совхозных контор, сложенные «колодцем» дрова возле стенной печки, и висящий на стене телефон. Николай бросился к печи, надеясь найти спички. А я, желая услышать сигнал станции, снял с телефона трубку и поднес к уху. Но наушник громко трещал от помех, происхождение которых было по-прежнему неизвестно. Я тяжело вздохнул и уселся на скамью. Если честно, я еще не встречал такого загадочного повреждения, да и деревня поражала своей таинственностью. Я не мог понять, что нам делать дальше. А Коля, не найдя спичек, взял кочергу, открыл дверцу печки, и в ее темноте поискал, не прячет ли зола тлеющего уголька. Не нашел, и разочарованно сказал, что печь не топили суток трое, не меньше. Я выразил недоверие его словам. Долгий простой заметили бы. Связь с Карпово исчезла этой ночью, а в предыдущие дни районное начальство звонило в правление, и служащие отвечали. Неужели кто-то из них мог работать в насквозь промерзшем здании? Николай сказал мне, что ничего не утверждает, просто констатирует факт. Он принялся щелкать электрическим выключателем, намереваясь зажечь в коридоре свет. Его старания оказались напрасны, спрятанные в древних абажурах лампочки не вспыхнули. Приятель, так же как и я до этого, тяжело вздохнул. Он отдернул скрывающую окно занавеску и посмотрел, что делается снаружи. Кое – что его поразило. Встрепенувшись, он спросил: почему, при отсутствии электричества в деревне, на праздничной елке моргают цветные огоньки? Это вызвало интерес и у меня. Мы оставили здание совхоза и пешком направились к берегу озера. Там на пологом песчаном пляже находилось дерево, которое привлекло наше внимание.

   ГЛАВА 12.

   Нашему удивлению не было предела, когда мы обнаружили, что кто-то натянул провода от телефонной линии до новогодней елки. Оказывается, в деревне жил «самоделкин», который придумал, где взять электричество, если в обычных розетках его нет. Он собрал из лампочек от ручного фонаря елочную игрушку. Только не подумал, что так сыграет со связистами злую шутку. Я сбегал к мотоциклу за монтерскими когтями, и подошел к телефонному столбу. А приятель направился к черному пятну, что осталось на пляже после большого костра. Неожиданно для себя он увидел, что жар всё ещё идет от головешек. Обрадовавшись, Николай достал из пачки сигарету, подсушил ее, держа между ладошек, а затем закурил. Выпустив изо рта густой дым, приятель посмотрел на расстилающееся перед нами озеро. Его удивил толстый лед на его поверхности. Ведь температура воздуха уже давно была выше ноля, и другие озера в заповеднике растаяли. Коля высказал недоумение. А я сказал приятелю, что обсуждать природу, как и погоду, не имеет смысла. Она такая, какая есть. К тому же за другими делами мы скоро забудем, как ездили в Карпово, и что здесь видели. Соглашаясь со мной, Николай кивнул головой. Мы перекинулись еще парой малозначащих фраз, и я полез на столб. Он был высок, да ладно, не беда, меня смутила странная игрушка. В деревне был обычай: под новый год на елку вешать много броских кукол. И мне почудилось – одна из них поет, и хочет, чтоб я стал ее супругом. Я головой тряхнул и вытер лоб: на нем вдруг проступили капли пота. Не ожидал, что в глубине лесных чащоб меня настигнет участь идиота. Но кукла та смотрела мне в глаза (была она наряженной невестой), с мольбою сильной будто бы прося: «соединись со мной любовью вечной!». Я слышал голос девы не в бреду, а наяву, песнь нежности ее звучала в сердце. Она мне пела: «прижми меня к себе, я оживу, и рук моих, в залог горячих чувств, получишь ты волшебный перстень!» Я много был чем в жизни впечатлен, считал себя бывалым. Однако тут я задрожал, той песней кукла просто изводила. Но я достаточно умен, чтоб понимать, что это мучит душу ведьмовская сила. Решил не поддаваться ей, и проявить напористый характер. Не помешают мне исправить связь проделки деревенских магов! Я стиснул зубы, поднялся доверху столба. Но только линию очистил от гирлянды, так вновь услышал: «ну посмотри же на меня, брось взгляд любви, сердечко, милый мой! Ведь это я – твоя судьба! Навек соединишься ты со мной, едины будем телом и душой, нас даже смерть не разлучит!» Девичий голос звучал настолько явственно, что я подумал: «да кто же это говорит?» Наверняка, смеясь издалека, так надо мною потешалась ведьма. Сочтя меня, приезжего, за простачка, со мной придумала игру, и эхом. Затем я понял, эхо ни при чем: моя тряпичная «невеста» сама поднялась на макушку елки, и пела мне с улыбкою веселой. Меня достала эта ворожба, я в ярости нож острый в куклу бросил. « Я погибаю за любовь?» – произнесла она, и пуговичных глаз ее, полились с кровью слезы. Своей игрушечной рукой она пыталась удержаться за иголки, но только час ей выпал роковой: не удержалась, и упала к основанью елки. Как будто бы в движение пришли все куклы, что служили украшеньем. Так зашипели – сам я до земли, ослабив когти, сполз в одно мгновение. Здесь не нашел упавшей куклы след, лишь Николай под куртку что-то прятал. Хотел спросить, что прячет он, но вдруг увидел: кружит снег, летят из прилетевшей тучи молнии разряды!