Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Как-то мудрёно ты всё говоришь, но суть сказанного тобой я понял.

– Ты садись за стол служивый, да посидим с тобой, будь моим сотрапезником, а там глядишь, и всё миром решим. Язык затем людям и дан, чтобы они, меж собой договаривались.

Стрелец пригладил рукой свою жиденькую бородёнку и немного подумав, согласился….

Через день, Юрий, после некоторых раздумий, оделся в мундир Преображенца и пошёл на встречу, устроенную Егором. Дом воеводы был добротным, бревенчатым, с высоким забором. Можно сказать старой постройки: со двора, в него вело крыльцо с множеством ступеней. Юрий никак не мог привыкнуть к тому, что в них могут жить люди. В его ассоциациях, такие хоромы больше подходили для музеев, но ни в коем случае для проживания.

– Мир вашему дому! – Сказал Юрий, переступая порог горницы и перекрестившись на «красный угол» где находились иконы. И следом обращаясь к хозяину дома. – Будь здрав, князь воевода.

– Заходи, мил человек, присаживайся, желаю и тебе не болеть. – Хозяин, приглашая сесть – указал рукой на скамью, стоящую рядом с ним.

Воевода сидел на скамье у окна, и делал вид, что читает какой-то свиток. Но ради гостя, он отложил его в сторону. Теперь, он внимательно смотрел на посетителя, давая понять, что готов внимательно его выслушать.

– Мне мой сотник – Егор Тимофеевич сказал, что у тебя ко мне какое-то неотложное дело имеется?

– Да князь, и оно настолько щепетильно, что хотелось бы обсудить его без лишних ушей. – Юрий, окончив фразу, церемониально слегка склонил голову, затем неспешно подошёл к предложенной ему небольшой скамье и сел на неё.

 
Воевода выслушал и, слегка покачал головой, в знак согласия.
 

– Это хорошо, радует, что среди Петровых потешников, есть мужи умеющие говорить, а не кичиться, выпячивая грудь. – Говоривший ухмыльнулся кривой усмешкой.

– Ты прав воевода, на то мы и люди чтобы уметь меж собой сговариваться. – Юрий решил подражать собеседнику: поэтому скопировал не только его тон, с манерой говорить, но и посадку на скамье.

Хозяин дома, только глянул на свою дворню, и кивнул головой, указывая на дверь. Его холопы спешно, но без суеты, покинули помещение и притворили за собой двери. Но, можно было не сомневаться, случись что, они тут же ворвутся в светлицу – для защиты своего господина.

– Что же, говори, я тебя слушаю. – Чинно проговорил князь, когда убедился что они остались одни.

– Чего тут рассказывать? – В тон собеседнику заговорил Гаврилов. – Кто-то затеял поганое дело, и решил стравить нас с вами лбами. Не знаю, какую кривду тебе наговорили, но, убедили тебя, что надобно, моих друзей безвинно в темницу посадить.

– Ты это на что намекаешь? …

– Спокойно воевода. – Юрий предостерегающе выставил ладонь. – Я не ругаться пришёл, а правду искать. Надеюсь, ты знаешь кто я?

– Ну да. Наслышан про твои Азовские подвиги. – Собеседник нахмурил брови.

– Так вот, они в большей степени не мои, а моих солдат. А они очень обеспокоены тем, что здесь происходит. И многие жаждут наказать обидчика Корнеевых.

– Ты что Гаврилов, пугать меня пришёл? – Несмотря на спокойный голос, воевода представлял собой сплошное негодование.

– Бог с вами. Я всего лишь хочу не допустить кровопролития. У нас и без того много общих врагов, зачем нам ещё друг с другом враждовать? Помогите мне вывести на чистую воду того, кто, сделав крайним, подставил вас под удар.

Говоря это, Юрий достал из-за отворота рукава увесистую мошну и, развязав её, продемонстрировал, что в ней лежит золото

– Мне для друзей нечего не жалко, – Юрий, не переставая говорить, положил её на скамью, – Я лишь желаю найти и наказать того, кто нас с вами желает поссорить.

– Так что, выходит, ты считаешь, что меня можно купить? – Воевода как-то зло и устало посмотрел на кошель. – Хочешь сказать, что я на мзду падок? И негож я, быть воеводой?

– Помилуй, бог с тобой. – Юрий изобразил искреннее удивление. – Гнать паршивой метлой надо не тех, кто берёт виру, а тех, кто наносит вред своему государю и отчизне. Будь то, или просто дурак, или настолько алчный до злата, что в погоне за ним: и отца с матерью готов продать. Но, если я обидел тебя своим даром, ты мне так и скажи. Я человек пришлый, многого не понимаю: тогда я просто заберу его.

– Ну, коли это просто подарок, а не подкуп, то другое дело. – Князь воевода, немного расслабившись, заулыбался.

 
Юрий в ответ тоже расцвёл в улыбке, и добродушно произнёс:
 

– Я ведь не прошу взамен никаких поблажек для себя и не требую ничего противозаконного. Да и вы сейчас не на службе.

– Ну, коли так, тогда слушай. Не разобравшись, что к чему, друзей твоих не отпущу. Сам понимаешь, служба.

– Вот старый жук, хочет и рыбку съесть и … на речку не ходить. – Подумал Гаврилов, глядя на собеседника, но в слух, сказал совсем другое.

– Да кто против того чтобы вы докопались до истины. Вы только на время пока вы разбираетесь, можно моих друзей перевести с темницы в более хорошие условия. И кормить их хорошо, вот, кстати, я готов оплатить затраты на улучшение их питания.

 
Юра как фокусник, извлёк ещё один кошель и положил его рядом с первым.
 

– Это похвально, что вы так о друзьях беспокоитесь. Поверьте, всё сделаю так, как вы того желаете, они у меня будут сидеть, как у Христа за пазухой. Ни в чём нужды не будет. А навет на них возвёл Игнашка – тиун боярина Смирнова. Но я, всё равно должен всё проверить и только затем вершить суд.

За этими словами последовал красноречивый взгляд, – «мол, коли не дурак, то должен всё понять правильно».

Можно было сказать, что Чарльз ликовал, все его дела складывались пусть не так, как он того хотел, но не так уж и плохо. Игнат, тиун боярина Смирнова, выполняя наказ своего хозяина, был незаменимым помощником: а те несколько серебряных монет, которые дал ему Чарли, сделали его ещё и усердным. Было даже немного жалко, что когда всё будет сделано, придётся его убить. Но оставлять за собой след было глупо, а тиун, был самым активным участником этой аферы. Следовательно – первым кого заподозрят. Когда, Игнатий и Чарльз прибыли в Тулу, тиун активно занялся сбором информации. То, что удалось узнать, сильно настораживало британского подданного. Получалось так, что поселенцам оказывалась большая поддержка от царя. Это проявлялось в указе: где говорилось о том, что новым поселенцам должна оказываться помощь во всём и незамедлительно. Так же выделялась земля, и рабочий люд, в том объёме, который понадобится. По славам очевидцев, в двух городах: Малиновке и Букове, возводились корпуса больших мануфактур. Когда Чарльз, несмотря на опасность раскрыть своё инкогнито, сам захотел посмотреть на эти стройки, то был сильно поражён их размахом. Некоторые производственные корпуса, уже функционировали, хотя, скорее всего не на полную мощность. Надо было признать – такого размаха, он не видел ни в Англии, ни в Голландии. Из того, что удалось узнать про тех, кто всё это затеял, было то, что они представляют собой команду, единомышленников: причём таких упёртых, что о подкупе кого либо, можно забыть. Для всех оставалось загадкой, откуда они, и как здесь появились? По этому поводу ходит много различных слухов, но ни одного достоверного факта. Из этого, Чарли сделал вывод, что его отец прав – эти люди оставили свой след на Эльютере. И после того, что там с ними произошло и того что он узнал здесь, о вербовке этих людей, не может быть и речи. Как в этой ситуации поступить с этими варварами, у британца не возникло никаких вопросов.

В Туле остановились на постой у одного из ватажников, с которыми Игнашка время от времени имел общие дела. Это была изба стоящая почти на самом отшибе, строение было старым и уже немного покосившимся. Потолок в ней был очень низкий, а окна маленькие, сени тёмные. Посреди горницы был большой стол с двумя скамьями, стоявшими по обе его стороны, справа от него давно не белёная печь. Всё в избе говорило о запустении и отсутствии женского пригляда, но англичане с этим смирились, как ни как, но здесь они могли жить никем незамеченными. И вот настал день, когда нужно было нанести по этим дикарям очередной удар, Игнат невозмутимо сидел за столом и вырезал ножом (который постоянно носил за голенищем правого сапога), незатейливый узор на небольшом прутике. Чарльза поражало и одновременно бесило спокойствие этого мужика. Лично ему, было тяжко от вынужденного безделья, точнее ожидания – когда станет ясно, получилось ли задуманное им дело, или нет. Ведь сейчас на карту поставлено очень многое, и как назло, в данный момент от Чарли ничего уже не зависело. Оставалось только дожидаться исполнителей обеих акций, в надежде, что они не чего не напутают и не испортят.

– Я поражаюсь спокойствию этих варваров. – Чарльз обратился к толмачу сидевшему рядом. – Дикость сквозит во всём, а некоторые, в любой ситуации, держат себя так, что любой лорд позавидует.

– И не говорите сэр, – ответил посольский переводчик, – я уже столько времени служу здесь, и до сих пор не перестаю удивляться этим тартарам. В дикости, им уступают только гунны, а сколько в них амбиций ….

Переводчик красноречиво посмотрел на потолок – намекая, насколько велики амбиции Русских.

Услышав, что англичане о чём-то говорят, тиун оторвался от своего занятия и неспешно, с ленцой посмотрел на них. Затем ухмыльнулся и продолжил вырезать узор по коре прутика.

– Слышишь Иван, а твои люди нас не обманут? – Обратился толмач к тиуну на русском языке.

Тот как-то грустно вздохнул, посмотрев исподлобья на обратившегося к нему человека и неспешно, с небольшой растяжкой слов проговорил.

– Ну, сколько тебе нерусь говорить, Не Иван я, а Игнатий. А про лихих людей не бойся, я им деньги раньше времени не давал. Так что, чтобы их получить, они должны сюда прийти и принести доказательство о проделанной работе. Так что не дёргайся, а сиди и жди. Только терпеливому охотнику, удача, сама в руки идёт.

Толмачу оставалось только перевести для своего соотечественника состоявшийся диалог. На что тот только пожал плечами и всё… За этим, снова потянулось тягостное ожидание, которое было угнетающим.

Поближе к утру, послышался конский топот, он быстро приближался, затем замедлился и вскоре, совсем стих. Прошло несколько минут и в распахнувшуюся дверь, вошла небольшая ватажка. Вошедшие люди, выглядели устало, но были весьма собой довольны и внесли несколько увесистых свёртков.

– Тут такое дело Игнат, мы это… своё дело вроде как сделали. – Заговорил прямо с порога низкорослый худой молодой разбойник. Он спешно и придирчиво осмотрелся вокруг и направился к тиуну, вольготно расслабленной походкой, ехидно, с вызовом улыбаясь. – Так что давай ….

– Замолкни Хрящ! – Пробасил бородатый крепыш, вошедший в дом последним. – Тебе сколько говорить: «не лезь поперёк батьки в пекло»?!

– А я что? Только спросил. – Отозвался разбойник, улыбка хоть и не исчезла с его лица, но юноша поспешил отступить за спины своих товарищей.

Поставив наглеца на место, крепыш с чёрной, густой бородой и свёрнутым набок носом, удовлетворённо хмыкнул, и невозмутимо прошествовал к столу, где по-хозяйски за него уселся – заняв место напротив тиуна.

– Ну что Игнатий, то, что ты просил, мы сделали. – Он широко улыбнулся и кивнул головой в сторону узлов и свёртков, принесённых его людьми. – Только в Букове, ничего стоящего не нашли, там на мануфактуре – только железные бочки соединённые меж собой трубами, да непонятные записи которые были при том бедолаге. Так что, не обессудь, кроме этих бумаг, оттуда ничего не прихватили.

Всем присутствующим было понятно, этот человек не оправдывался, а только говорил о том, что удалось сделать. Он чувствовал себя хозяином положения, и вёл себя подобающим образом. Не обращая никакого внимания на бубнящего толмача, который переводил иноземцу всё сказанное.

– В Малиновке, нам повезло больше. Там делали непонятные самострелы, и много того, что мы не смогли понять. Но в комнате того, кого мы должны были убить, мы нашли множество бумаг с рисунками. Так мои ребята пришли к выводу, что это оружие, причём доселе не виданное. – Последние слова он подтвердил жестом, подняв указательный палец к верху и слегка наклонив голову набок. Так что передай своему чужеземному другу, что эти бумаги ему будет стоить немного дороже.

– Это ему решать Петро, а не мне. – Ответил Игнатий, было заметно, что он с трудом выдерживает тяжёлый взгляд собеседника. – Ты мне вот что скажи, те, кого мы попросили убить, точно мертвы?

– Обижаешь, – осклабился бородач, – я хоть раз подводил тебя?

– Ты мне свои зубы зря не показывай, здесь дело серьёзное, поэтому и спрос такой.

– Успокойся, оба уже на божьем суде. Мои ребята, своё дело знают.

 
Тут в разговор влез переводчик.
 

– Мой господин желает взглянуть на бумаги, что привезены из Малиновки и если там, на самом деле то, что вы говорите. Мы их выкупим отдельно, цена, это не вопрос.

– Вот это, другой разговор. – Обрадовался главарь ватажки и начал раздавать указания своим подчинённым. – С такими людьми, всегда приятно иметь дело. Хрящ, чего бревном стоишь? Доставай свои запасы, да накрывай на стол. Такое дело надо отметить. И вы бездельники, помогите ему.

Все разбойнички засуетились и вскоре, стол ломился от обилия выпивки и закуски. А Петро барски указав на него рукой, пригласил всех к столу.

– Прошу вас гости дорогие, сперва отведайте наш хлеб, соль: а затем и дела решать будем. Как говорится, чем богаты…

Крепыш хоть и улыбался гостям, но при этом, продолжал контролировать ситуацию.

– Ну, все наполнили бокалы! – Властно сказал лидер разбойников, когда сидевшие за столом люди, по его мнению, уже достаточно «подкрепились». – Я желаю выпить за гостей, и чтобы наша дружба с ними, только укреплялась!

До конца допить свою чарку не получилось ни у кого, почти одновременно все участники застолья попадали, на пол дёргаясь в предсмертных конвульсиях. На ногах остались только трое, тиун и оба его спутника.

– Ну что стоишь как истукан? – Нарушил возникшую тишину переводчик. – Давай Игнатий, поскорее их раскладывай по лавкам да полатям. А мы, пока погрузим на телегу всё, что покойные привезли.

– Так это что, потом вы и со мной также? – Растерянно поинтересовался тиун, указывая рукой на лежащих на полу мертвецов.

– Глупак, хотели бы тебя убить, так не предупреждали бы, что, ко рту бражку подноси, но не пей.

– Ответил толмач, взяв в руки один из узлов привезённых ватажниками.

– Не сейчас, так потом сгубите, когда стану не нужным для вас. – Не унимался Игнат.

– Коли так боишься, ни ешь и не пей, когда мы будем с тобой расплачиваться. – Прозвучал ответ толмача, который уже был у двери, ведущей в сени.

Рассвет жители Тулы встречали туша сильный пожар, этот дом, среди местных давно пользовался дурной славой. Так как в нём часто пьянствовали – хозяин вёл праздный образ жизни и вот, ночная гулянка завершилась пожаром. Все участники борьбы с огнём решили, что видимо выпивохи, сильно перебрали, так как ни один из них не спасся из пожара. Так и сгорели бедолаги, все – вместе с домом. Несмотря на такое горестное событие, горожан радовало, что благодаря общим усилиям огонь не перекинулся на соседние постройки и, улица была спасена.

Время поджимало, а расследование, которое вёл Юрий, зашло в тупик. Боярин Смирнов, отказал во встрече, а сразу беспредельничать, прибегая к силе, не хотелось. Боярский ключник Игнат, по странному стечению обстоятельств отсутствовал. По словам дворни, он поехал по ближайшим городкам, чтобы там, на торжках, скупить всё, что необходимо для хозяйского дома. Так что, раньше, чем тот вернётся, поговорить с ним по душам не получится. Единственное чем мог утешить себя Гаврилов, это то, что на дуэли, зарубил двух наглых иностранных профессоров, а остальные, узнав об этом, спешно собрались и покинули Россию. Но всё это было не то.

Вот и сегодня, его люди тайно прогуливался мимо боярского двора. Держа его под постоянным наблюдением, ходили мимо, поглядывая на всех посетителей входящих туда. Но среди них управляющего не было. О чём они ему регулярно докладывали. Когда стемнело, Гаврилов отпустил своих «топтунов» и для надёжности ещё немного постоял в полной темноте, наблюдая за тяжелеными воротами.

– «Прямо мини крепость какая-то, а не двор». – Думал он, разглядывая высокий бревенчатый забор, из-за которого еле выглядывали боярские полати. Убедившись, что больше никого из посетителей не будет, Юрий устало отправился в дом Корнеевых. Привычно, срезав дорогу, свернув на узкие улочки, идущие мимо деревянных домиков Москвы. Он шёл в тягостных раздумьях, о том, что кто-то его явно переигрывает.

Никакого освещения улиц ещё не существовало и в помине, поэтому, прогуляться по темноте, желающих не было. И Юрий шёл в почти полной тьме и одиночестве. Хотя нет, сзади кто-то быстро приближался – были слышны торопливые шаги и идущий подросток – почти ребёнок, подсвечивал себе дорогу факелом. Витальевич насторожился став, спиной к забору: юноша, увидев его, тоже отреагировал, немного замедлил шаг, почти боком прошёл мимо Юрия, с испугом размаривая его, а немного удалившись, побежал проч. Недавно прошёл дождь, и доски, которыми были вымощены улочки, сильно скользили, что немного усложняло его бег. Поэтому было видно, как малец, поскользнувшись, упал (Из-за чего, его факел чуть не погас затем), пацанёнок вскочил и побежал дальше. Юрий быстро забыл о нём, как только исчез огонёк факела и через какое-то время, снова вернулся к мыслям о грустном:

– Блин твой клёш, ну полный каюк. Никакой информации, никто ничего не знает, не помогают и взятки. На завтра если ничего нового не узнаю. Ночью наведаюсь к Смирнову, хватит либеральничать не то время….

Внимание Гаврилова привлекли двое мужчин, стоявших на его пути, у забора одного из дворов. Они стояли и о чём-то беседовали, временами поглядывая по сторонам. Насторожившись, Юрий машинально оглянулся, но сзади никто не шёл и не перекрывал дорогу к отступлению. Но это всё равно не давало право расслабляться. Все знают, что в ночном городе очень опасно, особенно, одинокому прохожему. Вот один из неизвестных, неожиданно направился навстречу Юрию. Шёл он шаткой походкой пьяного человека и что-то невнятно буровил себе под нос. Его шатнуло в сторону забора, и он сильно об него ударился, пробурчал в его адрес проклятия, потёр ушибленный лоб и, выписывая ногами немыслимые кренделя, пошёл дальше. Немного не доходя до Гаврилова, бедняга снова потерял равновесие, на сей раз его бросило на Юрия. Сработал рефлекс, и Юра придержал падающего поклонника Бахуса. Тут же, Юрий почувствовал сильную боль в животе, которая устремилась вверх, дойдя до сердца. Было такое ощущение, что кто-то ударил ножом, затем провернул его – нанося максимальный вред, и вынул из оседающего тела.

Тут Гаврилов понял: нож был настоящим и от «пьяницы» как не странно, абсолютно не разило перегаром. И на его счастье, убийца не захотел расставаться со своим оружием. И вынул его из тела, поэтому симбионт мгновенно справился с повреждениями, и Юра резким движением приложил свою руку ко лбу бандита: тот замер.

– Ага, ты просто исполнитель, – подумал Витальевич, «прочтя» то, что удалось «скопировать» – прости, но ты мне не больше нужен, ты и без того, слишком задержался на этом свете, отнимая чужие жизни.

В следующую секунду, большой нож вонзился в грудь своего хозяина. Ставя точку в его преступной, никчёмной жизни. А вот с тем, кто невдалеке наблюдал за исполнителем, обязательно нужно было пообщаться, тем более, это был, так давно разыскиваемый Игнашка. Пока неуловимый тиун, не догадался в чём дело (благо стояла кромешная тьма), Юра кинулся к нему и, подбежав к ключнику, «наложил» на его голову руку.

– Вот теперь ясно, откуда ветер дует. – Тихо проговорил Гаврилов, пустив кафтан Игнатия на путы для его владельца. – Но ты мне ещё живой понадобишься. Хотя, это не самый лучший для тебя вариант.

Глава 15

– Доброе утро сэр. Как вам спалось? Этой ночью, не всё задуманное нами, получилось отлично, наш Игнашка, оказался намного хитрее, чем мы думали. – Докладывал толмач, явившись поутру в спальню к Чарльзу. – Сегодня поутру, стражи, обходя город, нашли тело мужчины, оно находилось там, где мы и устроили засаду на Гаврилова, но вот трупа нашего тиуна, там не оказалось.

– Доброе утро Райан. А я всё равно рад, что нам удалось избавиться от самого страшного нашего врага. Но ты уверен, что это именно его обнаружили?

– Да сэр. Как мне рассказали, под утро стрельцы обнаружили тело мужчины, оно было одето в форму потешного гвардейца. Другие сведения, узнать не удалось. – Переводчик стоял перед Чарльзом навытяжку – как хорошо вышколенный лакей. Хотя в поездке, за ним такого не наблюдалось.

– А в чём нас переиграл тиун? – Поинтересовался тот, кто по документам значился как Фокс, он уже сидел на кровати и нащупывал босыми ногами свои тапки.

– Эти русские, видимо сговорились меж собой, потому что на месте убийства не оказалось тела Игнашки, и исполнитель не пришёл за обещанным ему вознаграждением.

– Вот чёрт! Ты был прав – надо было убирать тиуна, как только он догадался о своей дальнейшей судьбе. А теперь ищи его и того, кто должен был убить Игната, по всей Тартарии.

 
Фокс ненадолго задумался, после чего, дал дальнейшие распоряжения.
 

– Так, зато тем, кто будет расследовать все, что мы здесь натворили, тоже придётся их искать. Твоя задача опередить этих русских и исправить свою ошибку. Далее, мои отчёты пошлёшь с дипкурьерами. Всё, что мне удалось собрать у этих гениев, грузите в карету и выделите мне эскорт – для охраны груза… Что ещё? … Послу скажи, пусть всё делает так, как я указал, это очень важно в нашей партии против этих варваров. Проконтролируй, чтобы сидящие в заточении Корнеевы, тоже получили свою порцию яда. Ну а я знаю, что надо сказать и показать Шведскому королю…

Да, такого удара Гаврилов не ожидал, пока он предпринимал ответные шаги на происходившие вокруг события, его обставили со всех сторон. Невидимый враг сумел навязать свои правила игры, и поэтому он пока выигрывал. Итогом этих побед, стали пожары в цехах: сборки производственного оборудования; недостроенных оружейных корпусах; в фармацевтической фабрике; в цехе по производству бездымного пороха и капсюлей. Это был сильнейший удар: но всё это можно было со временем восстановить.

Но, кто вернёт нескольких мастеров, погибших при пожаре. Или кто заменит Жан – Поля, убитого во дворе своего дома? А Билли? Этот юноша, до сих пор находился между жизнью и смертью. Врачи не дают никаких гарантий, что смогут его выходить. И этот мизерный шанс, на выживание этого юноши был только потому, что его почти сразу обнаружили и прооперировали. Спасибо Анастасии Лаптевой и её медсёстрам, которые были приписаны к больнице Букова. Это именно благодаря их стараниям, у Мари был шанс не стать молодой вдовой. На бедную молодую женщину свалилось ещё одно горе, не стало её отца. Сердце старого дядюшки Джорджа, не выдержало переживаний, из-за свалившихся на его дочь напастей и остановилось. Единственное в чём он обыграл этого лиса, это в том, что ни Элизабет, ни Лео не пострадали. Воевода собственноручно принёс и отдал Юрию яд, который ему приказали подсыпать супругам, содержащимся у него.

От всего этого, Юрием овладела такая ярость: что он еле с нею совладал. Он злился на себя, на британцев – слишком ретиво борющихся за интересы своей страны. Было горестно, что он расслабился и «проморгал» опасность, нависшую над ним и его друзьями. Но как говорится – «сильный не тот, кто никогда не падал, а тот, кто, упав, сумел подняться».

– Так что, дорогие заморские друзья, теперь моя очередь делать преподносить сюрпризы. – Успокаивал себя Витальевич.

Узнав всё, что было возможно выведать у Игнатия, он передал его под опеку Кокоре.

– Стёпа, смотри, береги этого урода, «как зеница ока» ему ещё предстоит за свои дела ответ держать.

– Будет сделано командир, не изволь по этому поводу беспокоиться. – При этом боец посмотрел на пленника таким взглядом, что связанный тиун засучил ногами, пытаясь отползти подальше от егеря. – Чует сукин сын, что пришла расплата.

Степан брезгливо сплюнул и в сердцах замахнулся рукой. Тиун, которого «прессовали» уже не менее семи часов, испуганно зажмурился. По этому поводу, Юрий не испытывал никаких угрызений совести. Пленник сам виноват – погнавшись за серебром, загубил столько людей, и при этом, не наблюдалось никакого раскаяния за содеянное зло.

Этой ночью Гаврилов собирался призвать к ответу британцев. Виновники трагедии не должны остаться безнаказанными. Дом английского переводчика Райана, несмотря на высокий частокол, всё-таки не был неприступной крепостью. Попав в него, Юра поначалу хотел изобразить из себя слона в посудной лавке, но тут же, отмёл это решение – как непригодное. – «Лучше всё сделать тихо, – не привлекая ненужного внимания. Чтобы об истинных причинах произошедшего, догадывались только посвящённые, но при этом, ничего не могли доказать. Не надо помогать врагу, он и без того слишком во многом преуспел». Благодаря охраннику, дремавшему у ворот. Юрий его не тронул – а только слегка «порылся в его голове». Благодаря чему он узнал, что сэр Чарльз, спешно отбыл в неизвестном направлении, А вот толмач, преспокойно спит в своей комнате. Значит, с него и начнётся возмездие.

Пока всё шло хорошо, до спальной комнаты Райана, удалось добраться незаметно. Также без проблем, удалось проникнуть и в неё. Заперев дверь, Юрий огляделся, переводчик спал сном младенца, «утонув» в мягкой перине большой кровати. На противоположной стороне комнаты стояло высокое бюро с двумя подсвечниками: за ним можно было лишь стоять. На столе, стоявшем рядом, было несколько кип книг и большая кипа бумаг.

– Этим, я позднее займусь. – Подумал Юрий и подошёл к спящему британскому подданному.

В нем боролось желание перед смертью нагнать жути на британца – бубня как киношный злодей, долгую историю о том, почему и за что он (Юра), его убьёт, или просто придушить подушкой. Что было предпочтительней, так как, не давало ни каких шансов приговорённому к смерти переводчику, позвать кого-либо на помощь. Но, после некоторых раздумий, выбор пал на совершенно другой – третий вариант. Гаврилов извлёк из кармана пузырёк с ядом (тот самый который передал ему воевода) банально «наложил руку» на лоб спящего и пока тот был в прострации, приложил у его горлу лезвие своего ножа. Когда Райан, придя в себя, почувствовал на кадыке холод и открыл глаза, он увидел перед собой Юрия, мгновенно осознав, что так холодило его шею. Московит, склонившись над ним, тихо сказал лишь одну фразу:

– Открой рот.

Толмачь, обречённо выполнил эту команду, Витальевич вылил туда половину флакона. Переводчик сморщился (видимо яд был очень горьким) но ничего не выплюнул.

– Глотай.

И это было послушно выполнено. Не прошло и минуты, как отравленный закашлялся, забился в конвульсиях, и в уголках его рта появилась пена. Очень скоро он стих и обмяк. Убедившись, что всё кончено, Юрий занялся бумагами: бегло осмотрев их, он отобрал несколько штук и, сложив, спрятал себе за пазухой. Затем вылил остаток яда в кувшин с водой, стоявший на прикроватной тумбе. Наполнил из него медный кубок, примерно на треть и вложил его в руку покойнику. Тот сразу опрокинулся, разлив воду по кровати. Всё, здесь больше нечего делать, пора тихо уходить.

Когда только начало светать, Гаврилов, всё обдумал и принял решение что ему делать дальше. А именно, отдав найденные на столе у Райана бумаги на хранение Кокоре и взяв с собой необходимый минимум вещей, он отправлялся вдогонку за Чарльзом. Нельзя было допустить его встречи с Карлом XI. Хотя у короля и был весьма умный советник – Юхан Юлленшерна, который во внешних делах королевства, советовал Карлу держаться самостоятельной политики. То есть никаких военных союзов, что бы ни принимать участие в ненужных войнах. Но, недооценивать этого проныру Фокса, тоже не стоило. Он стремился поскорее попасть в Шведскую Ливонию и дальше в Стокгольм, поэтому держал свой путь на Псков. Где его и надо было перехватить, не позднее.

На первом же постоялом дворе, весьма упитанный и лысый корчемник, поставив перед Юрием кружку пива и жареного мяса. Выслушал вопрос о том, не видел ли он молодого иноземца с охраной. Испуганно осмотрелся по сторонам и, растеряно пожал плечами. Витальевич повторил вопрос, решив немного «стимулировать память» хозяина заведения, тот польстившись на пару лишних медных монет, поведал: мол, проезжал подобный господин и точно, был с охраной. Прибыл вчера вечером, поел и, сменив лошадей, поехал дальше, наотрез отказавшись от предложенного ночлега.

– Точно говорю, спешил куда-то. – Окая, полушёпотом, говорил розовощёкий толстяк, усевшись за стол рядом с Юрием. – Кричал всё на одного из своих охранников, того, который мог говорить по нашенски. А тот конюхов наших торопил, мол, поторапливайтесь холопы, иначе батогов получите вместо денег. Ну а наши парни за это на этих гостей и осерчали, да так, что, обнаружив, небольшую поломку – на карете скоро колесо отлетит. Не сказали им ничего, пущай эта нерусь, в дороге помается, да будет знать, как на нас голос свой повышать.

 
Толстяк расплылся в злорадной улыбке.
 

– А ведь перед Чарльзом, наверняка тоже угодливо улыбался и лебезил. – Мысленно подметил Юра.

– Благодарю хозяин, за угощение и рассказ твой интересный, вот тебе ещё от меня, – Юрий положил на стол ещё один «медяк». – Но и мне в дорогу пора. Не обессудь и будь здоров.

Заметив нехороший огонёк, блеснувший во взгляде хозяина гостиного двора, Гаврилов решил не подавать виду. А только, рассеянно окинул корчму взглядом. Или ему показалось, или на самом деле, один из посетителей, еле заметно кивнул толстяку. Затем неспешно встал и пошёл к выходу.

– Да Юра, твои рисовки тебя и погубят. – Думал Гаврилов, поедая мясо и запивая его пивом. – Ну, кто тебя просил доставать кошель и соблазнять им окружающих. Хотя…, может быть, тобой заинтересовались потому, что Фокс приплатил местным задирам, чтобы те расправились со всеми, кто будет им интересоваться.

В любом случае доев заказанный ужин, Юрий, решил здесь не задерживаться. Он понимал, что неприятности уже не избежит: что оставшись здесь, что отправившись дальше. Но в пути хоть не будет ненужных свидетелей, мало ли чего в глухом лису может произойти: на то он и глухомань.

Как и положено – расплатившись, и устно поблагодарив хозяина постоялого дома, Гаврилов неспешно пошёл к выходу. Выйдя во двор, где неспешно возились работники корчмаря: немолодая, женщина с болезненной худобой (которую не могла скрыть даже рубаха и шугай), ощипывала курицу, возле коновязи, конюх возился с лошадью, вычёсывая ей гриву. В противоположность взрослым двое мальчишек, не старше десяти лет, по идее кололи дрова. Старший малец, как и положено, подтрунивал младшего. И в данный момент, смеясь, убегал от обиженного белобрысого малыша, позабыв о работе.