Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– … Стволы намного тоньше и кривее, чем я, тебе смерд заказывал.

– Так ваша светлость, не обессудьте. Отборный лес, весь на строительство флота уходит. Даже весь карельский серебристый сухостой забирают.

– Так я, у тебя, такую древесину и не прошу. Ты дай мне то, что мне надобно – что я просил.

Купец, видя, что Юра его товар брать не хочет, раздосадовано улыбнулся и, пожав плечами промолвил:

– Так берёте, аль нет. Сейчас такой товар всем нужен, мне стоит только «свистнуть» – как покупатели его с руками оторвут. Тогда не обессудьте, ни я, ни другие купцы, к вам больше ходить не будем: – время дорого, чтобы его на таких приверед тратить.

Сквозь его густую, русую поросль на лице, была видна, широкая улыбка: глаза хитро прищурившись, оценивающе наблюдали за Гавриловым, ожидая его реакции. Он явно играл, стараясь внушить покупателю, что лучшего товара не будет.

Юрий, резко приблизился к купцу, став сбоку, схватил ладонь к ладони его кисть и, заведя свой локоть, сверху локтевого сгиба противника, распрямил своё запястье. От боли, пронзившей руку, торгаш, присел и громко завопил.

– А-а-а рука-а-а!

– Вот теперь, замолчи и слушай меня любезный друг. Я и так с тобой слишком долго миндальничал. Или, ты завтра привозишь то, что мне надобно для стройки. Или, ты пожалеешь, что вообще на этот свет родился.

 
Купец, как будто не слышал – продолжая голосить.
 

– Гаврилов, ты это почто моих купцов калечишь? – Послышался за спиной Юрия голос Петра. – Отпусти его немедленно!

Появление царя никто не ожидал, поэтому, оба участника конфликта, были немного обескуражены. Первым опомнился Фёдор, – как только захват был отпущен, купец с жалобными причитаниями обняв свою руку, спрятался за высокой фигурой Романова.

– Кто мне объяснит, что здесь происходит. Строго поглядев на Юрия и купца, поинтересовался самодержец.

– Надёжа государь о защите молю! … – Пав ниц перед Петром, запричитал Фёдор и, указывая на Юрия не травмированной рукой, залепетал. – Он, меня на подлог подбивает, мучает, для достижения этой кривды (обмана)! А я, человек маленький боюсь, не выдержу! …

Взгляд Петра стал более суровым, щека немного задёргалась в нервном тике. И, еле сдерживаясь, царь повелел.

– Говори, кто и чего от тебя добивается!

– Знамо что! Чтобы я, в большом подлоге участвовал!

– Каком таком подлоге?! – На грани бешенства, «прорычал» Пётр.

– От меня хотят подтверждения, что якобы, я получил от Юрия Витальевича деньги – как за хороший лес! А я, не хочу такое подтверждать! Как так можно, за горбыль то… – совесть не велит, казну то державную обкрадывать!

– Это правда?! – У царя, глаза уже были на выкате, и он кипел от негодования. – Я тебя спрашиваю, Гаврилов!

– Всё могу понять государь, но в чём здесь моя выгода? Хоть убей, не пойму. – С наивной улыбкой, Юрий развёл руками.

– В яму его! – Свирепо прокричал царь – неожиданно для всех, указывая рукой на купца.

В следующую секунду, не выдержав, самодержец трясся от приступа хохота. Вволю насмеявшись, провожая взглядом растерявшегося купца, – которого силком волокли лейб-гвардейцы. Царь, глубоко вздохнув и вытерев со щеки, не прошеную слезу: снова обратился к Гаврилову.

– Юрка, ты только объясни мне, в чём выгода воровать со своей собственной мошны? Я-то помню, как ты, тет-а-тет пообещал мне адмиралтейство за свой счёт построить. И вдруг узнаю, ты оказывается, жульничаешь – деньги у себя воруешь! Да ещё для этого в сговор с кем-то вступаешь!

 
Царь снова засмеялся.
 

– Ой, развеселили вы меня – скоморохи! Я-то думал, что после недавних плохих вестей, мне будет не до смеха: а нет. – Озорно подмигнул собеседнику. – Ты что, знал, что оно так получится, поэтому и решился на такие растраты?! – Ха-ха-ха!

– Знал – что будут стараться обмануть, но так подставлять: по правде про такое и не догадывался. А за свой счёт стройку затеял – так бонус подхалимажа хотел заработать. Тем более ведаю, что у Донских Ростовчан тебе придётся два новых корабля выкупать – а они не дешёвые. Вот и решил твою казну поберечь – чтобы тебе, наверняка денег на эти суда хватило. Как ни как, от этой продажи, мне опять – выгода не малая.

– Да знаю я уже эту новость! – отмахнулся рукой Пётр. – Она единственная, которая меня не огорчает. Я, кстати, только вчера с Дону вернулся. Твой Андрей Андреевич, приглашал меня и иноземных послов, катал всех по реке – на нашем первом пароходе. Эх, Гаврилов, видел бы ты испуганно-удивлённые глаза иностранных послов, и их «вытянутые рожи» – когда наш кораблик, хлопая по воде лопастями своих колёс, погрёб против течения реки. Будут знать, как в своих тайных посланиях, нас называть варварами! У них, подобного чуда, нет и в помине!

Царь сиял от радости, присел на лежавший на земле, треснувший каменный блок. И приглашая присесть – указал Гаврилову на другой камень, покоящийся перед ним. Когда Витальевич уселся на предложенном камне, самодержец, довольно улыбнувшись, продолжил свой рассказ:

– Как иноземцы того не хотели, но в машинный отсек их не пустили. Только я там побывал: посмотрел на эту рукотворную мощь; побросал угля в топку. Затем, поднялся на капитанский мостик, где постоял у штурвала. Жаль, что для моря, такие суда не подходят – очень жаль. Зато, когда я был на мостике, твой выдвиженец Адису, мне по секрету поведал: мол, в Таганроге, построили и испытали уменьшенный образец бронированного парусника – с улучшенным котлом и каким-то там хитрым винтом. Так представляешь – корабль, специально создан для того, чтоб ходить по морям. Как мне сказали, в случае боя, или безветрия, судно идёт на паровой тяге…

 
Юрий уже знал все эти новости, но всё равно внимательно слушал Романова.
 

– … Естественно, на таком ходу оно, может очень быстро маневрировать – не зависимо от направления ветра. Но первую пару таких кораблей, мне построят не раньше чем в следующем году. А мне они нужны уже сегодня! В сложившейся ситуации, они мне как воздух нужны!

От хорошего настроения Петра, не осталось и следа. Он снова посерьёзнел и сжал кулаки.

– Ты, наверное, слышал, что мы с Меншиковым и Гордоном, как открылась навигация, пробно послали в Британию пару наших торговых кораблей. Так вот – они бесследно исчезли. А некоторые наши товары – с того каравана, появились в Голландии. Кто их туда привёз? – Никто не знает. А перед тем как это узнать, я послал три наших боевых судна – чтобы они выяснили судьбу наших торговцев – так они, тоже сгинули!

– Да, море надёжно прячет следы. – Задумчиво сказал Гаврилов, поглаживая тыльной стороной руки свой подбородок. – Кто-то не хочет пускать нас на море – ох как не хочет. Кому-то, мы на его просторах – как кость в горле.

– Знаешь Юрка, раз твои соотечественники были здесь: то может быть, они оставили здесь броневые катера. Найди мне их! Не могу я долго терпеть, когда мне так нагло в лицо плюют.

Юрий мог пойти на остров Эланд, или Хийумаа – вообще, куда угодно: там, вполне «неожиданно», можно было «найти» пару Бронекатеров проекта 1124. Также – при желании, можно было «обнаружить» и подводную лодку I-400. Но только, постоянно – по заказу «находить всё необходимое» было нельзя. С этой затягивающей как трясина практикой «находок», пора завязывать: и делать это – надо немедленно.

– Государь, ты же знаешь, и мои орлы под командованием Захара Зенауи, и твои гвардейцы – уже не однократно обыскали побережья заливов и всю прилегающую округу. Где возникали подозрения о наличии клада – делались раскопки. Но всё это было в пустую – здесь больше ничего нет.

– Но надо что-то делать: это не дело – сидеть у выхода к морским торговым путям и не иметь возможности ими воспользоваться. И ты должен мне помочь решить эту проблему!

– Государь, я и мои друзья не бездействуем. Мы прилагаем все силы для скорейшего строительства Российского флота: например – на деньги пожертвованные Ростовчанами и жителями Букова, в Европе закуплено столь необходимое для новых кораблей железо. Адис, – смастерив специальные костюмы, смог поднять со дна Азовского моря множество железных осколков от нашего взорванного корабля. Ну, того, на котором мы через океан перешли. В Малиновке весь метал переплавляют и делают два улучшенных – экономичных паровых двигателя, спроектированных специально для новых боевых кораблей. Параллельно, из полученного железа, куются бронеплиты, и заканчивается отливка несущих конструкций корпусов кораблей. Здесь – на Балтике, уже работают специально обученные мастера: мы, уже отгородили от посторонних глаз и заложили суда. Причём благодаря новым технологиям и инструментам, удалось значительно ускорить сборочные работы.

– Вот этих новостей я не знал. – Немного оживился царь. – Но всё равно Юрка – слишком долго ждать окончания их постройки. А недоброжелателя надо наказывать сейчас – надо отучить ворогов покушаться на нас.

– Я сделаю всё возможное для ускорения работ на судоверфи: так что, объявивший нам блокаду – ещё об этом горько пожалеет. – Ответил Гаврилов и, желая сменить тему, задал вопрос. – Мне всё нет времени полюбопытствовать, как там строится весь город: как его назвать решили.

– Пока сам не знаю. – Машинально ответил Пётр. – Меншиков, и другие мои товарищи, советуют назвать Петергофом или Петербургом: а я, пока не решил на каком из этих названии остановиться…

Когда Гаврила со своей женой Марьей удалились выполнять очередное распоряжение Матвея: тот, заметил зятя, возвращающегося домой и, чинно пошёл ему на встречу.

– Ну как прошёл день зятёк? – Поинтересовался стрелец – когда Юрий остановил своего коня рядом с ним.

– Слава богу, хорошо. – Ответил Юрий, лихо, спрыгнув с коня и передав его на попечение подбежавшему мальчишке – конюху.

– Сынок, разговор к тебе есть, срочный, не лёгкий и очень серьёзный.

По взгляду стрельца, было видно, что возражений и отговорки на усталость он не примет: поэтому Юрий, сняв с головы форменную треуголку, поправил правой рукой свои волосы и, соглашаясь, ответил:

– Ну, коли надо – так значит надо. Пойдёмте папа, – где вам удобнее будет со мной беседовать?

– Пошли к баньке сынок – там нам никто не помешает: посидим с тобой, посекретничаем. Глядишь, и наше дело, миром решим.

Ульянкин отец, шёл не спеша, что-то обдумывая и видимо, подыскивая аргументы для поддержания своей «принципиальной линии» в предстоящем споре. Юрий, следовал за тестем, немного позади – даже не пытаясь гадать о теме предстоящей беседы. Когда они оба подошли к двери баньки и уселись на большую колоду – на которой обычно кололись дрова: Матвей продолжил молчать – только, хмуро смотрел себе под ноги.

– Ну что батя, в чём проблема то? О чём вы хотите со мной поговорить? – Нарушил молчание Юрий, которому надела затянувшаяся пауза.

– Ты ответь мне сынок, что ты собираешься делать с семьями погибших стрельцов?

– Пока обучаю отроков, да плачу семьям пенсион – за потерю кормильца. – Не скрывая удивления, ответил Юра.

– А дальше что будет? Что собираешься делать?

– Как молодёжь выучится всему необходимому – поедут в Сибирь, будут там для нас новые города и мануфактуры строить.

– Вот! – Выкрикнул старый стрелец, в сердцах ударив себя кулаком по колену. – За что ты людей собираешься сгонять с родной земли и отправлять к чёрту на кулички?! В Сибирь то, только за преступления великие – взамен казни ссылают. Разве это по-людски?!

– Не надо на меня кричать батя. – Сдержав порыв тоже перейти на крик, сказал Юрий. – Благодаря этому, земли к Руси прирастать будут: её мощь будет множиться. Да заодно я так, их из под удара – царского гнева вывожу. Пётр не забыл, как их отцы и мужья против него пошли. А я, для тех, кто будет Сибирь осваивать, его прощение выпросил. Да и не на произвол я людей бросаю, а снабжу на первое время всем необходимым: да и пленные шведы, туда дороги с мостами и туннелями строят, что существенно облегчит их жизнь. А там, как кто освоятся, так и стариков своих к себе заберут. И им польза, от этого, и держава прирастать освоенными землями будет.

– А кто из стариков не захочет на эти новые земли переезжать? Что, силком их гнать будешь? Под конвоем?! – Не унимался Матвей.

– Нет. Насильно никого гнать не собираюсь – на крайний случай, у всех есть родня: пусть они с ней и свой век и досиживают. А их дети, в Сибири послужат своим трудом на благо отчизне.

Юрин тесть, сидел, нахмурившись, смотря себе под ноги и нервно теребя в руках, подобранную с земли, щепу.

– Всё равно сынок. Негоже так с людьми поступать. Они всё видят. И знаешь, чего в народе про тебя говорят? – Матвей посмотрел на зятя и, не дожидаясь ответа продолжил. – Всё что идёт от тебя – оно от лукавого, например, в новом граде Таганроге, корабль железный, без парусов по воде ходит – поправ все законы божье. Далее, картошка твоя, которую ты всем православным в пищу навязываешь, не от бога она – вершки скотина поест и дохнет. Также непонятно, откуда у тебя столько грошей – которые ты всем так щедро раздаёшь. Что ты на всё это скажешь?

– Папа, и вы туда же. Как будто не знаете, сколько мануфактур и артелей с моим участием открыто и продолжает открываться. Вот с этих барышей, я и помогаю всем тем, кто в этом нуждается. Или помогать ближнему это не по-божески? Следующий вопрос, картошку, на моей родине все ели: она всегда всех людей выручала. И, по моему мнению, очень пригодится россиянам, когда им зимой есть, будет нечего. Ну а кто не хочет, пусть её не сажает – неволить никого не собираюсь. Теперь насчёт парохода – того корабля, который так вас пугает. Его дважды батюшка освятил, – когда закладывали и также, когда спустили на воду и давали ему имя. Так неужели вы, папа, считаете что молитва и святая вода бессильны против бесовщины. Я думаю, что после такого – там, ничего не может остаться от лукавого. Надеюсь, вы не сомневаетесь в силе слова божьего? …

Пролетела зима: прошла весна. Будущий город-порт, по-прежнему представлял собой громаднейшую строительную площадку. Всюду кипела работа, множество людей отвоёвывали у природы землю, в случае необходимости проводили мелиоративные работы и копали фундаменты для возводимых построек. Другие зодчие уже возводили стены – так что, всё это напоминало большой «бурлящий» муравейник.

Пётр, всё не терял надежды обнаружить клад – поэтому и егеря и его гвардейцы, раз за разом, повторно прочёсывали земли и острова, в поисках хоть какого-то намёка на его существование. Сам же царь, всё время пропадал на строительстве первых пароходов. Их уже спустили на воду и завершали установку мачт и прочей парусной оснастки. Одновременно с этими работами, распространялись слухи о несостоятельности нового проекта. Якобы, железный корпус корабля, настолько ухудшил мореходные качества парусников, что они, даже от малой волне, могли легко пойти на дно. И кораблестроители – только тем и занимались, что тщетно пытались ликвидировать эти недостатки. А этим временем, корабельные команды уже осваивали свои суда, а бомбардиры, отрабатывали навыки стрельбы на специально построенных качелях. Все пушкари были молодыми и необстрелянными воинами, которые только начинали свою службу – им приходилось осваивать новые – казённо зарядные пушки и боеприпасы к ним. Поэтому на полигоне, где они занимались, стоял постоянный грохот, утихающий только с наступлением сумерек. Ради этой подготовки, Юрий нарушил своё вето на пополнение необходимых запасов и с соблюдением всех мер предосторожности, «штамповал» снаряды и мешочки с бездымным порохом к ним. Пока, у него всё сходило с рук – никто не обратил внимания, на такие крупные «поставки» идущие из Букова и Малиновки.

Вскоре настал день – когда пять Флейтов: гружённые пенькой, пушниной и пшеницей, под охраной трех фрегатов – купленных у Голландии, при большом стечении ликующего народа, торжественно отбыли в Англию. Никто из провожающих не видел, как в море, к неспешно идущему каравану присоединились два тяжёлых парусника – еле идущих под полными парусами.

Смит Эбботсон был низкорослым – коренастым человеком: чем сильно отличался от большинства своих сослуживцев. Что, в общем, было не мудрено, ведь он не принадлежал к древним и именитым родам Туманного Альбиона. Его отец, удачливый пройдоха, заработав на торговле, умудрился купить себе герб, а немного погодя, пришедший в упадок замок: но, несмотря на его старания, все родовитые соседи упорно не принимали его в свой круг. Все они постоянно подтрунивали над безродным выскочкой, носившим костюмы нелепого покроя: в крайнем случае, безвозмездно брали у него деньги, давая пустые обещания – и не более того. Так что, подросшему Смиту, которого угнетало такое отношение к его семье, пришлось уехать подальше от, отчего дома и добиваться всего самому. Благо, упорства и терпения ему хватало. Поначалу – несмотря на отцовы деньги, было очень тяжело – сказывалось отсутствие воспитания хороших манер и образования. Всеми правдами и неправдами, нанимая репетиторами бедных студентов, Смит ликвидировал эти пробелы, выучился и в итоге, попал служить офицером на один их крупных боевых кораблей Royal Navy. Где, со временем, на него обратил внимание его капитан Чарльз Винтер – который, вскоре познакомил талантливого юношу, со своим другом сэром Брайаном. С тех пор, в карьере молодого человека начался головокружительный взлёт.

И вот сейчас, его благодетель, поручил ему задачу государственной важности – негласную морскую блокаду Московии. Этот полудикий сосед уже показал на суше свою воинственность и возрастающую мощь: так что задача была предельно ясной – не допустить Русских на морские просторы. В доверительной беседе, его благодетель рассказал о страшном корабле – некогда построенным этими московскими тартарами. И о том, что он погиб – взорвался в Азовском море. И судя по всему: Русские пока не могут построить ему замену. И этой ситуацией, надо успеть воспользоваться ситуацией – истощить и уничтожить этого опасного врага.

Пришлым летом Смит успешно справился с этой задачей – ограбив и потопив хлипкие судёнышки Московитов. Это существенно его обогатило – по каперскому патенту он имел от трофеев немалую долю. Вскоре на дне оказалась поисковая экспедиция – посланная русским царём для выяснения судьбы торговцев. И вот сейчас, небольшой флот, под командованием Эбботсона лежал в дрейфе, ожидая караван, судя по поступающим сообщениям, Русские скоро должны его снарядить.

– Ну что Юрка, слишком плохо ходят под парусом твои железные «скорлупки». Только и делают, что тормозят весь караван…

Недовольно сетовал Пётр – решивший возглавить этот поход. Он шёл на «Виктории», которую ещё во время постройки назначил флагманом. И судя по всему, Романов, никак не мог дождаться, когда судно пойдёт по большой воде под паром.

– … Даже гружёные Флейты идут под половиной парусного вооружения, а «Виктория» с «Зарёй», под полными парусами еле поспевают за ними.

– Государь, вот наладим добычу и подвоз угля к портам. Тогда, клянусь – наши суда смогут без паруса пересекать океан. И будут это делать, намного быстрее самых скороходных парусников.

Юрий со своими егерями присутствовали в этой экспедиции в роли абордажной команды. Но это, всё равно не спасало его от необходимости выслушивать претензий относительно новых кораблей и бесконечно оправдываться по этому поводу перед царём.

– Это всё обещания, а мне нужно дело! …

– Вест-норд-вест! Вижу скопление дрейфующих галеонов. – Прервал неприятную для Юрия беседу голос, донёсшийся с марсовой площадки.

Как только несколько голосов продублировали сказанное, всё вокруг пришло в движение: засвистели боцманские свистки; матросы полезли убирать паруса; машинисты разводить огонь в топках; подносчики боеприпасов устремились к крюйт-камерам; а артиллеристы побежали к орудиям. Каждый был занят своим делом, занимая свои места по тревожному расписанию. А «торговцы» в сопровождении охраны, начали маневр разворота, отходя, как и было с ними заранее оговорено.

Время шло, все, – включая и абордажную команду, выполнив нужные действия, стояли, ожидая дальнейших команд. И только кочегары трудились, разогревая котлы.

– Гаврилов, ну что твои кочегары так тянут время?! – Тревожно интересовался Петр, смотря в направлении указанном вперёд смотрящим. – Ведь враг нас скоро заметит! А мы неподвижны как …

– Противник нас увидел! Ставит паруса! – Доложил наблюдатель.

– Котельная! Что там у вас?! – Прокричал в переговорную трубу царь – обеспокоенный тишиной царившей в машинном отсеке.

– Температура растёт, но необходимого давления в котлах пока нет! – Ответили машинисты.

– Гаврилов! Су… сын, больше не строй такие неудобные суда! В них пока с паруса на пар перейдёшь, погибнуть можно! – Закричал, развернувшись к Юрию самодержец: глаза у него были на выкате, а щека дёргалась. – Пока эта посудина обретёт ход – нас потопят! Что хочешь, делай, но все остальные боевые корабли должны быть только на паровом ходу!

– Неизвестные корабли, строятся в кильватерную колонну и, судя по манёвру – собираются атаковать нас с наветренной стороны!

Снова тянется время, неизвестный противник уверенно идёт на сближение, а «Виктория» с «Зарёй», по-прежнему беспомощно лежат в дрейфе. Неожиданно, по корпусу флагмана пробежала дрожь, послышался глухой звук, – которому обрадовались все члены команды.

– Ура! Виват! … – Закричало множество голосов – радовались все, так как знали, что именно так начинает работать паровая машина.

Далее в подтверждение этому, двигатель стал набирать обороты и, вскоре, за кормой забурлила вода. Судно незаметно, понемногу набирая скорость, пошло вперёд. Следом за «Викторией» пришла в движение и «Заря».

– Твоё счастье Юрка, что мы успели «раскочегарить» эти лоханки! – С недобрым прищуром «смерив» взглядом Юрия проговорил Пётр – он был ещё зол за заминку при запуске парового двигателя. – Теперь моли бога, чтобы твоя хвалёная техника, не подвела во время боя! Иначе, самолично отправлю тебя местных рыб кормить! …

Тем временем, оба корабля набирая ход, пошли на перехват противника – шли без парусов. За ними тянулись два дымных шлейфа – не сильно густых, но всё равно, столь непривычные для этого времени. Не заметить эти странности было невозможно, но нападавшие, явно не собирались из-за этого менять свои планы: они сближались, намереваясь с ходу разобраться с парой странных парусников и догнать уходящий торговый караван.

Оба судна, идущие на паровом ходу: успели, набрав ход, занять выгодные для них позиции – (враг оказался по правому борту) и сейчас шли с вероятным противником встречными курсами. Приближаясь к неизвестным судам, снова перешли на малые обороты двигателя.

– Ждём братцы – первыми не стреляем! – Говорил своим бойцам Гаврилов, глядя на приближающиеся парусники.

Хотя намерения галеонов, идущих под британским флагом были и без того предельно ясны. У каждого на верхней палубе было немало вооружённого народу: борта кораблей были ощетинены стволами пушек; а семафорщики, передавали приказ. – «Лечь в дрейф и допустить на борт „осмотровую команду“».

– … Дома своей маме приказывайте! – Послышался возмущённый голос Петра. – Вы что, читать не умеете?! Ведь сказано, что мы боевые корабли России и у них нет права нас досматривать!

Незадолго до того как головной пароход поравнялся с кораблями, идущими в авангарде: британцы подняли новое сообщение. – «Если не выполните наш приказ, открываем огонь на поражение».

– Суки …! Господи прости мою душу грешную за сие сквернословие. – Осенив себя крестом, проговорил матрос, стоявший рядом с Юрием с оружием наготове.

Многие из стоявших рядом воины, последовали его примеру: кто бранил приближающихся разбойников, а кто, тихо шепча молитву – крестился.

Как только передовые корабли поравнялись с пароходами: прогремел первый залп. По железному борту загрохотали ядра и картечь. Гаврилов почувствовал, как содрогнулась от этих ударов «Виктория»: часть картечи прошла над бортом, «выкосив» людей попавшихся на её пути. Раненые заголосили, застонали, заливая палубу кровью; санитарная команда кинулись оказывать первую помощь и посыпать песком кровавые лужи. Раздался ответный залп, «заработали» двадцати шести миллиметровые MG АА Туре 96 поливая свинцовым дождём супостатов. Витальевич, оценивая понесённые потери, заметил, что зенитный автомат рядом с ним остался без расчёта и кинулся к нему. Бегло осмотрев его и не найдя повреждений, он взял в прицел корабль, которому вскоре «Виктория» должна была войти в сектор обстрела. Секунда и в его направлении полетел рой огоньков, впивающихся в его бушприт, фор-трисель-мачту и корпус. Это не замедлило принести свой результат – помимо погибших членов экипажа, стал заметен и другой урон – на фока-рейе, и в других местах, куда попадали трассы появился дымок, который вскоре сменился робким огнём, быстро переросшим в пламя. Команда горящего парусника кинулась тушить пламя: но новые очереди из зенитки существенно усложнили им задачу, создавая новые очаги возгорания.

А тем временем, хорошо обученные русские артиллеристы продолжали обстрел противника находящегося в их секторе обстрела. Как успел заметить Гаврилов, наносимый ими ущерб, был колоссальным. Пушкари «Виктории» успели сделать не менее трёх бортовых залпов, пока ослеплённый собственным пороховым дымом враг перезаряжался. Было видно, как головной корабль постепенно зарывался в воду «носом» – задирая свою корму и замедляя свой ход, что там произошло – было не понятно, да и думать об этом было недосуг. Юрий на мгновение застыл, увидев агонию галеона, но сильный взрыв вернул его в суровую действительность. Это после очередного залпа Российского флагмана, взорвался корабль, в который тот стрелял…

Когда «Виктория» проходила мимо горящего галеона, оттуда дали ожидаемый залп – вымуштрованная команда несмотря ни на что, продолжала бой. На сей раз, потерь было намного меньше: да и броня прекрасно выдерживала попадание снарядов. В ответ, в сторону парусника полетела картечь. Ну а «Заре», так и не довелось сделать ни единого выстрела по этому кораблю. Он взорвался, так и не войдя в её сектор обстрела.

Три галеона, которые ещё не участвовали в перестрелке – неожиданно поменяли тактику. Кильватерная линия «рассыпалась» и они пошли на сближение с «Викторией». А четвёртый – флагман, стал отходить в сторону.

– … Обе машины средний вперёд! Право на борт! … – Донёсся до Юрия обрывок команды отданной капитаном «Виктории».

Какие ещё приказы отдавались с мостика, из-за грохота боя было не слышно. Но исход сражения был уже предрешён – парусники, явно уступали русским кораблям в маневренности и скорости. Они тщетно старались сблизиться с пароходами для высадки своих абордажных команд. Но их встречал плотный артиллерийский и пулемётный огонь, разносивший в клочья деревянную обшивку галеонов – принося этим страшный урон нападавшим. Не обошлось и без неприятного для пароходов эксцесса – «Виктория» с «Зарёй», за малым не столкнулись во время манёвра – сказывался малый опыт команд обоих кораблей и наспех отработанное взаимодействие в бою.

– Догнать флагманский корабль напавших на нас разбойников! – Послышался приказ Петра, – когда последний из нападавших вражеских парусников, разлетелся в клочья от мощного взрыва, прогремевшего на его борту. – Взять их на абордаж, а выживших, допросить относительно судьбы наших торговцев.

Несмотря на большую фору, возникшую в результате затянувшегося боя, беглеца достигли очень быстро. Что сильно обрадовало самодержца.

– Давайте соколы! Не посрамите штандарта Андреевского! – Кричал Романов, наблюдая за тем, как быстро сокращалось расстояние разделявшее «Викторию» и беглеца.

Вскоре «Виктория» плавно замедляя ход, поравнялась с убегающим галеоном и пошла с ним на сближение. Бойцы Юрия, усиленно «поливали свинцом» противника, собравшегося на верхней палубе для защиты своего корабля. Также, из ДТ обстреливались те, кто стрелял с марсовых площадок картечью. Вскоре полетели «кошки» и борта обоих судов соприкоснулись: а абордажная команда, не дожидаясь завершения сцепки, уже вела бой на галеоне.

Гаврилов был среди первых кто ступил на вражескую палубу и, израсходовав обойму своего ТТ. – рубил противника катаной. Один раз, он поскользнулся на луже крови – неловко упав на спину, и не подоспей ему на помощь верный Тимофей, ему бы не дали подняться. Боевой товарищ, зарубив одного из пожелавших навалиться на Юрия английских матросов – отвлекая этим на себя оставшуюся троицу: с которой ему помог справиться поднявшийся с палубы Юрий.

Гаврилов, в пылу сражения так и не заметил, что послужило причиной капитуляции британских моряков – только, как по команде англичане побросали на палубу своё оружие и сдались на милость победителя.

Часом позже Романов стоял на трофейном паруснике, прислонившись к – фор-трисель-мачте спиной и выслушивал доклады о том, что удалось узнать о судьбе пропавших русских кораблей. С каждым докладом его лицо становилось всё суровей, а глаза бешено поглядывали в сторону пленных – покорно ожидавших решения их участи, сбившись в кучу между фор-трисель-мачтой и бушпритом. Вскоре, его щека задёргалась в нервном тике и, жестом прервав последнего докладчика царь, сжав кулаки громко спросил:

– Ну что?! Все слышали, как они поступили с нашими братьями?! – Самодержец с нескрываемым гневом посмотрел на английских офицеров – стоявших немного в стороне от матросов. – Так что?! Значит, наши купцы были трусами недостойными пощады! Да?! А остальных, вы тоже на дно отправили! Значит моря, мы не достойны!

Немного переведя дух, Пётр обратился к абордажной команде, стоящей рядом с ним:

– Как хитро они придумали! Победят наш конвой – концы в воду: а наш товар себе заберут. Коли мы их победим, так становимся варварами – напавшими на их мирные галеоны! – Всё продумали супостаты!

Среди Русских воинов, стоявших на палубе галеона и матросов, наблюдавших за всем с борта своего корабля, пронёсся негодующий ропот. Царь немного выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Ну что братья! Ответим им той же монетой – отправим их в царство Посейдона! Пусть рыб покормят – поступим с ними также как и они с нашими товарищами!

После всего услышанного, все без исключения поддержали Петрово решение относительно участи пиратов.

– Да, пусть море скроет и их следы! … – Послышались одобрительные возгласы.

Но эти выкрики, вскоре утихли. Царь заметил капитана «Виктории», подошедшего к борту (пароход на полтора метра возвышался над захваченным галеоном).

– Ну что скажешь Семион Дормидонтович? Каково состояние наших пароходов после боя?

– Пётр Алексеевич, ущерб, конечно, есть – но, по сравнению с тем, что обычно бывает после таких баталий – незначительный. Вода нигде не просачивается, пробоин нет; медики возятся с ранеными – вот их как раз много. И судя по всему, «Виктории», придётся стать на верфь – для ремонта. В некоторых местах доски под бронеплитами сильно потрескались – заменить надо, да трубы в нескольких местах супостаты продырявили. Но эти прорехи, мы сами – по пути заделаем…