Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Через полчаса Нильссон и Гаврилов (это был именно он) вышли со склада, о недавнем происшествии уже все стали забывать – занявшись неотложными делами: а старого охотника с сыновьями, до сих пор не отпустили. Старик, всё также невозмутимо наблюдал, как его сыновья пересчитывали привезенные ими продукты. И также был невозмутим, когда встретился с Юрием взглядом – только отступил немного в сторону, уступая дорогу.

– Поспешите сыны мои – пора отсюда уходить. Проговорил он на родном языке, обращаясь к своим взрослым детям. – Ой, не к добру здесь появился этот человек – не к добру…

Но гость с Торбьёрном уже удалялись по направлению к крепостным стенам. Вскоре гонец потерялся и кинувшийся его Нильссон быстро успокоился. Депешу он всё равно у этого полоумного забрал, а гонец после пережитого им приключения, видимо окончательно потерял разум – часто «нёс» какой-то бред о чертях, которых якобы видел. Так что, невелика была потеря. Главное поскорее доставить депешу.

Позднее в лагере прогремел взрыв такой силы, от которого затряслись дома укрытые за стенами Ямбурга. Взрыв разметал по ветру большую половину лагеря и уничтожил все запасы пороха, хранившиеся в нём. – Виновниками этого происшествия, были назначены погибшие мастера – работавшие на пороховых мельницах.

Глава 24

– Ну и напугал ты нас командир. Ты хоть предупредил бы, что взрывать шведов будешь. – Заговорил Тимофей, встретив Гаврилова в условленном месте. – Мой иглу, не выдержал такого толчка и треснул – пришлось ремонтировать. А на реке, говорят – лёд вздыбился.

– Сам не ожидал от себя такого. Но упускать подвернувшийся случай тоже не хотелось. – Ответил Юрий, быстро переодеваясь в родную, егерскую форму. – Ты представляешь, такое количество пороха и без надлежащей охраны. Ну, грех их было за это не «щёлкнуть по носу».

– Юрий Витальевич, а король Свеев погиб? – С надеждой в голосе, поинтересовался Тима. Глядишь, по такому случаю и война окончится.

– Нет, друг мой. Карл, своего сына домой повёз, но скоро должен вернуться назад. Так что, телеграфируй царю, что можно к Ямбургу выдвигаться.

– Так командир, вчера утром получили сообщение – «Войско во главе с царём – вышло, готовьте лагерь». – «Старинный» боевой товарищ, задорно улыбнулся, и насколько позволили снежные стены иглу – театрально развёл руками.

Появление Русских конных разъездов не было для шведов неожиданным событием. Однако, оно вызвало учащение случаев дезертирства из армии северного соседа. Ну, не способствуют недавние поражения и несчастный случай с пороховыми складами, укреплению боевого духа. Казаки, егеря и поместная конница каждый день отлавливали представителей этой братии и сводили их в специальный концентрационный лагерь. Где, если не считать колючей проволоки и обязательных лесозаготовительных работ, были обеспечены весьма комфортные условия проживания. Было обеспечено сносное питание и медицинский уход. Пётр лично одобрил предложение Гаврилова по поводу основания этого лагеря. Ему импонировало использование труда и опыта пленных шведов при строительстве нового портового города в Усть-Луге.

– Государь, не знаю, что думать по этому поводу: но я снова нашёл условный знак своего древнего товарища. – Обратился к царю Юрий, в первый же день прибытия войска.

– Какой знак? – Переспросил Романов, непонимающе поглядев на Юрия.

– Такой же идол, которым на Дону был помечен найденный нами клад.

– И что в нём лежит? – Спокойно поинтересовался самодержец: хотя, его взгляд буквально заискрился алчными огоньками.

– Не знаю. – Без эмоционально – как-то буднично, ответил Гаврилов. – Я, как и в прошлый раз без тебя государь решил клад не трогать. Только пометил у себя на карте, где обнаружил этих божков.

– Ой ли? – С лукавой ухмылкой переспросил Пётр. – Так уж и не тронул? И других меток не находил?

– Государь, если ещё что интересное найду. Также, незамедлительно доложу – тет-а-тет …

Гаврилов, после долгих раздумий, подготовил пару кладов – в одном убежище было оружие для егерей и боеприпасы к нему. Другое убежище, заполнил золотом – война быстро истощала его запасы – одни наёмники чего стоили. Да и казнокрады из числа приближённых к царю вельмож – также неслабо приложили свои ручки к золотому запасу.

На следующее после беседы утро, как только рассвело, в землянку Юрия явился Пётр:

– Ну и мастак ты спать! – С порога заголосил он. – Ну, давай, веди нас к моим сокровищам!

Гаврилов недовольно проворчал себе под нос. – «Ёшкин клёш: только глаза сомкнул то». – Но всё равно послушно поднялся с топчана, – на который прилёг чуть более получаса назад.

– Хватит ворчать, как дед во сто лет. Только тебя одного все и ждут. – Не унимался самодержец: вышагивая по землянке, слегка пригнув голову. – Давай, показывай – где подарок от твоего друга находится…

Под охраной гвардейцев Преображенского полка, большой санный обоз, медленно двигался по заснеженной лесной дороге. Лошади устали идти по непроторенному снегу и понуро, еле плелись, несмотря на понукания возниц. Не в лучшем состоянии были и кавалерийские скакуны везущие охрану обоза – они тяжело дышали, устало переставляя ноги по глубоким сугробам. И во всей этой девственной тишине, только и слышалось, фырканье усталых животных, да оклики их седоков.

– Ну что? Скоро будем на месте? – С неуёмным нетерпением, поинтересовался Пётр у Гаврилова, – который ехал рядом с царём, в авангарде колонны. – Только не говори мне, что заблукал в мало знакомом лесу.

– Нет, Государь, я с пути не сбился. – Юрий улыбнулся и указал рукой вперёд. – Вон, видишь? Впереди поляна, она и есть цель нашей экспедиции. Там и стоят парочка наших идолов близнецов.

Юра уже чувствовал приближение убежища, он не знал, как это происходит, но навигация симбионта работала безотказно. Витальевич давно буквально ощущал каждой клеткой своего тела, направление и расстояние до объектов: и мог выйти на них с завязанными глазами. Его симбионт реагировал и на старое – более глубокое и древнее убежище, сделанное его предшественником. Оно было пустым и недоступным – так как возможность телепортации была надёжно заблокирована. А попытка добраться к нему по другому, отнимет слишком много времени и сил. Поэтому, Юрий гнал прочь все навязчивые мысли об убежище трансгена, сосредоточившись на паре своих кладов.

Вскоре, путники въехали на поляну, и Гаврилов указал на два снежных холма находящихся в разных частях этого небольшого пустыря. Из одного из них выглядывала оскаленная голова каменного чудовища:

– Вот государь, как я и говорил – две метки: что там под ними, я не знаю.

– Так может, там вообще ничего нет? – С ехидной ухмылкой вмешался в разговор Меншиков. – А мы, здесь только время теряем?

Царский любимец придирчиво осматривал окрестности и был явно недоволен тем, что его, помимо его воли повезли в холодный лес: и это прямо из тёплой землянки лагеря, где он мечтал немного отдохнуть после трудного перехода с Нарвы.

– Александр Данилович, я всего лишь заметил идолов, под которыми мы как-то – в Донской степи нашли клад. И надеюсь, что здесь будет тоже самое.

– Мог бы, и проверить, перед тем как нас сюда тащить! – Петров фаворит, явно снова играл на публику: так как огляделся, явно смотря реакцию окружающих на его слова.

– Так ты князь, меня первым и поспешишь обвинить, что я часть найденного клада присвоил. – Парировал Юрий.

– Цыц сороки! Растрещались! – Оборвал словесную перепалку Пётр. – Коли силы девать некуда, оба взяли лопаты и разошлись откапывать статуи! А не прекратите скандалить, так языки ваши усеку! Будите как гадюки, шипеть друг на друга!

Все знали крутой на расправу нрав царя, поэтому, все кто должен был копать, в полном безмолвии разобрали кирки и лопаты. А где-то, через час – обе бригады кладокопателей наткнулись на прочный купол убежищ.

– Виват! Виктория! – Заголосили участники экспедиции, когда поняли, на что они наткнулись. – Они ещё не тронуты, – они не распечатаны!

Назад возвращались поутру. На всё что извлекли из кладов, саней не хватило: поэтому, по царскому указу, часть кавалерийских коней обиженно тащили спешно сделанные волокуши – в которые их впрягли. Всадники, ставшие в одночасье возницами: понуро шли рядом со своими скакунами и с тоской поглядывали на своих красавцев. Те в свою очередь косили глазом на своих хозяев: не понимая, за что им одели эти хомуты. Так что, радость возвращения с богатым «уловом» – была омрачена необходимостью использования боевых коней в роли рабочих лошадок.

На этом фоне не очень улучшил настроение и гонец – прискакавший навстречу отряду кладоискателей. Воин, повстречался с дозором, в часе быстрой езды от основного лагеря. Так как воины, идущие в авангарде, знали курьера в лицо, поэтому, без долгих колебаний доставили к царю.

– … Ваша светлость, Пёрт Алексеевич, …

– Ладно, не тяни! – Прервал гонца царь. – Говори, с чем так ко мне спешил! Да подымись с колен – говорить с тобой неудобно.

Романов сидел в седле своего коня, а посыльный, в буквальном смысле распластавшись в снегу – бил челом.

– Отец родной, так король Свеев, прислал парламентёра: через которого, хочет договориться о встречи с тобой. Так что ему по этому поводу передать?

Было видно, как царь буквально «засветился» услышав слова посыльного. Романов приосанился и, больше говоря для ушей окружающей его свиты – поинтересовался:

– Так что же король со мной не говорил перед нападением на мою державу? Мне что, нужно всем бить по зубам – и этим будить уснувшее в них красноречие?

Реакцией на эти слова был дружный хохот, и шутливые реплики из разряда «будни стоматолога». Но стоило Петру нахмурить бровь: как все вокруг, как по команде утихли.

– Хорошо! – С «металлом» в голосе проговорил самодержец. – Если он желает диалога, то пусть в полдень явится со своей свитой в мой лагерь! Передай, что неприкосновенность всех кто прибудет с ним, я гарантирую! Других условий и места проведения этого диалога – не будет! Так что, коли желает говорить, я его жду!

– Посыльный, отвесив поклон, отправился к своему коню. И в след ему, царь повелительным тоном добавил. – «Так, слово в слово и передай»!

К удивлению Юрия: по возвращению в лагерь он застал бурную подготовку к предстоящей встрече. Под руководством Емельянова, возводился большой «Праздничный шатёр». Повара готовили свои фирменные блюда, Силантий Феофанович, по этому поводу извлёк из загашников неприкосновенные запасы разнообразных копчёностей: вследствие чего, все были вынуждены выслушивать его недовольное ворчание о том что его разорили. Больше всего он сетовал, что пришлось вскрыть пару последних мешков с сушёным картофелем. Сейчас – в данный момент, эта драгоценность запаривалась в походном котле, для дальнейшего приготовления из неё картошки пюре.

Вся эта спешка, стала понятна после того, как Гаврилов узнал, что король согласился с условиями переговоров, о чём срочно проинформировал через своих парламентёров. Сейчас эти господа оговаривали протокол встречи, и уточняли прочие – очень важные в таком деле детали. Пётр же, смотрел на происходящее с небольшой апатией. Его больше всего интересовал обоз, привезённый им в лагерь. Сани, в которых лежали ящики с испанскими золотыми монетами, сразу поставили отдельно, и тут же взяли под усиленную охрану: оружие и боеприпасы к нему, Пётр начал делить собственноручно. Заново пересчитав ящики – сверяясь с описью, самодержец выделил егерям половину «найденного» вооружения – за что заставил Гаврилова писать расписку.

– Эх, от сердца отрываю. – Сказал Пётр, глядя в след увозимых егерями саней. – Если не успехи твоих гвардейских охотников, да не то, что ты этот клад нашёл…

 
Царь махнул рукой, посмотрел на Гаврилова и продолжил:
 

– Пора уже самому всё производить. Запомни – больше ничего твоим орлам не выдам… Заставь своих друзей, скорее наладить выпуск боеприпасов.

Юра ничего не сказал по этому поводу: рассказывать, как он «случайно» натыкается на такие клады нельзя. Он который раз обдумывал сложившуюся ситуацию. – «Для массового производства боеприпасов далеко – слишком слабая индустриально-сырьевая база. А вот унитарный патрон в картонной гильзе – можно вскоре поставить на поток. Вместе с ними запустить производство казённо заряжаемых ружей и на первое время пулемётов системы инженера Гатлинга. Со временем можно будет начать выпуск более совершенного оружия. Но для этого, нужно вырастить нужных инженеров и квалифицированных рабочих. А уже они, вместе с новыми буржуа начнут двигать прогресс дальше. Вот только как это сделать? Общество ещё не готово к этому и может начать сопротивляться, всеми доступными ему средствами»…

Уже начинало смеркаться, когда из шатра рука об руку вышли оба правителя, следом – вышли и их придворные. Выходили все вместе, – что было добрым знаком. Немного отойдя от места, где они так долго заседали. Лидеры двух государств остановились и Петр, подняв руку, громко заговорил:

– Мы с моим кузеном Карлом, долго совещались и пришли к выводу, что нам незачем воевать друг с другом!

Царь сделал паузу, пока толмач перевёл королю сказанное: после чего продолжил:

– Нас, искусно стравили покамест неизвестные нам недруги, – которые надеялись, что мы измотаем, друг друга настолько, что станем для врагов лёгкой добычей! Ан нет! Мы сумели вовремя разобраться что к чему и заключить взаимовыгодный мир!

Выслушав перевод, король кивком головы подтвердил, что согласен со всем, что было сказано Петром. А Романов подняв над головой свиток подавшись эмоциям выкрикнул:

– Вот в моих руках находится договор, о вечном мире и сотрудничестве! …

Последние слова царя утонули в радостных криках – «ВИВАТ»! … – Но Романов, коротким взмахом руки добился тишины и снова заговорил:

– И Шведское королевство, и мы, получаем от этого договора большие выгоды! – А именно. Швеции нужны деньги – война проделала сильную брешь в их финансах. Поэтому мой венценосный собрат согласился продать за весьма приличную сумму: Ингрию; Эстляндию; Лифляндию и ещё некоторые прибрежные земли. Благодаря чему, мы получаем выход к Балтийскому морю, а это, для нас большая Виктория!

 
Снова окрестности содрогнулись, от ликующего крика множества людей.
На фоне этого безудержного ликования, царь приблизился к Гаврилову и, перекрикивая всеобщий гвалт, приказал:
 

– Юрий Витальевич, доставишь со своими егерями моего кузена и его свиту до самого лагеря. И смотри, чтобы не один волос с его головы не упал!

– Будет сделано, государь! – Только и ответил Юрий.

Из-за того что он обеспечивал безопасность переговоров, Юрий не знал – какие скрытые от посторонних, решения были приняты. Чем на самом деле было оплачено за каждую уступку. И не является ли его отряд, платой за этот заключённый мир. Поэтому Юрий намеренно оставил в лагере всех молодых бойцов и коротко проинструктировал тех, кого отобрал для этой миссии – чтоб они не поддавались на провокации: но при этом, были готовы отразить любую возникшую угрозу. Несмотря на то, что Витальевич не озвучивал причину этих предосторожностей, но его опытные бойцы, видимо сами догадались про опасения своего командира. И во время пути к Ямбургу и обратно, не задавая лишних вопросов, как никогда соблюдали все меры предосторожности.

Эта задача – по эскорту недавних врагов, и ожиданием возможного подвоха, отняла много сил. Поэтому когда по возвращению отряда, царь позвал Юрия к себе: Гаврилова, это не очень обрадовало. Но отпираться было бессмысленно – поэтому Юрий только тяжело вздохнул и, пошёл в царский шатёр – откуда доносились звуки безудержного веселья.

– А Юрка! Ну-ка, иди сюда! – Закричал Пётр, заметив входящего в большую, праздничную палатку Гаврилова. – Живо налейте ему водки – полную чарку!

Как по мановению волшебной палочки, в руках у Юрия оказалась большая чаша, до краёв заполненная водкой – отдающей сильным сивушным запахом.

– Пей колдун! Покажи нам, как ты умеешь это делать! – Перекрикивая всех, подбадривал Юрия самодержец.

– А почему колдун? – Скрывая свою настороженность этими словами, поинтересовался Юрий, осушив емкость, которую ему дали.

– А кто бы ещё мог, пробравшись в хорошо охраняемый лагерь. Да так удачно взорвать весь порох? Причём так, чтобы его действий никто не заметил. И при этом, умудриться уничтожить весь королевский генералитет – который, на свою беду, решил проинспектировать подготовку войска к предстоящему сражению!

Все вокруг замолчали, с удивлением глядя на Гаврилова. Витальевич, стоя почти посредине шатра, растерявшись, проговорил в наступившей тишине:

– То, что пробрался во вражеский стан, взорвал пороховые мельницы и склады, не отрицаю – моя работа. Но то, что там будут генералы, – ей богу не знал.

– Ха-ха-ха! – Задорно засмеялся царь, хлопая себя по бёдрам ладонями. – Ну и рожа у тебя Гаврилов. Так только благодаря твоему взрыву, Карлуша и запросил мир! Правда, просил меня распустить твоих егерей, которые, по его словам, нечестно воюют! Ха-ха-ха! Я, правда, спросил у него, а честно ли нападать на соседа, без объявления войны? И не его ли охотников, мы отстреливали рядом с нашим лагерем? Ха-ха-ха!

У Петра был настолько озорной смех, что вскоре смеялись все – включая и Гаврилова.

– Так что, к концу нашей беседы, продолжил свой рассказ самодержец, – он был безумно «счастлив» от того, что, я пожелал выкупить у него Прибалтийские земли. Особо сговорчивым он стал после того, как мы ему намекнули, что с нашим новым оружием – которым мы активно вооружаем наши войска. Нам дешевле будет отвоевать эти земли – но, однако, мы не прочь и мирно решить этот вопрос. И самым чудодейственным бальзамом на его израненную душу, было моё обещание, что если нам удастся обо всём договориться, он уйдёт не побеждённым. – Я дал слово, что его войска достойно пойдут домой – при знамёнах, барабанах и при оружии.

Царь, ненадолго замолчал – с хитринкой посмотрев на Юрия, разгладил рукой свои усы и под итожил свой рассказ:

– Знай, мой кузен, с каких денег я с ним рассчитывался, то должен был с обиды – повеситься…

Глава 25

Давно окончилась весенняя распутица: прошла весна; после заключения вечного мира, ратные будни сменились «мирной» рутиной неотложных дел. – Успокоением развоевавшихся охотников и строительством дорог. Ударными темпами осушались болота расположенные недалеко от Лужской губы Финского залива: а рядом с деревенькой Малый Остров, закладывался фундамент нового города – порта. Царь не жалея ни себя, ни кого либо ещё, трудился закладывая этот град – по началу ведя разметку будущих улиц: а затем и возведение административных корпусов и судоверфи. Будущая городская элита, параллельно с обязательными объектами – в специально отведённом месте возводила настоящие дворцы: благо по окончанию боевых действий, все участники получили из царской казны щедрое вознаграждение. И в данный момент среди царских приближённых, шло соревнование – у кого постройки выйдут богаче и красивее. Для этих целей, приглашались иноземные архитекторы – которые согласовывали свои проекты в архитектурном приказе (недавно созданном по указу Петра) Так что, в работе были все – начиная с царя и заканчивая каторжниками, и пленными. Среди последних, несмотря на старания медиков и Юрия, была слишком высокая смертность. Виной чему, были, не условия их жизни, а высокая производственная травмоопасность. Никто не понимал – зачем зря тратиться, если «утерянную рабочую силу» и без того восполняют в необходимом количестве.

Во всей этой кутерьме, Гаврилов не только возводил здание закреплённого за ним адмиралтейства, но и на землях, выделенных ему Петром, с нуля строил поместье. Правда, здесь вскоре появилась нежданная помощь – приехал тесть и привёз с собой Ульяну и маленькую Антонину. Однако радость встречи с семьёй была немного омрачена Ульяниным отцом. Матвей, только въехав во двор, спрыгнув из седла на землю, сразу подошёл к зятю, и с недобрым прищуром посмотрев ему в глаза, спросил:

– Нам как сынок? Домой ехать, или можно здесь располагаться?

– Вы это к чему отец такие вопросы задаёте? – Удивлённо спросил Юрий.

Старый стрелец, обернувшись, посмотрел на дочь – сидевшую в карете (подарок ростовских кузнецов) и вновь посмотрев на зятя, с показным безразличием проговорил:

– Да так. Добрые люди рассказали, что у тебя в здешних землях новая отрада появилась. Так что уточни для нас, ко двору мы здесь, али как? Что ответишь на это, а зятёк?

– Вы это, бросьте такие речи говорить! – Строго огрызнулся Юра. – Это за кого вы меня батя принимаете? И почему утверждаете, что моя жена может оказаться в моём доме не ко двору? Так что, вот вам моё слово. Немедленно в дом и осваивайте наше новое жилище.

– А с той пассией как быть? – Не унимался Матвей.

– Был на мне грешок – да весь вышел! – Повысив голос, ответил Юрий. – Пусть за это меня осудит тот – кто сам в этой жизни без греха!

В ответ бывший сотенный ничего не сказал – только махнул рукой – после чего, из экипажа, как будто только и ждала этой отмашки, с подросшей дочерью на руках, выскочила Ульянка, и побежала к мужу…

 
Как ни ожидал Юрий, но из уст его жены, не прозвучало ни единого упрёка.
 

– Антонина Юрьевна, а вот и твой папа… – Только и сказала она дочери, когда оказалась рядом с мужем.

А уставшая, ничего не понимающая Антонина, потёрла кулачком глазик, скривила личико – как будто собиралась заплакать, и прижалась к маме. Где немного похныкав, вскоре и уснула.

Вскоре Ульянка, уложив в кроватку дочь, и напарившись в бане, как полновластная хозяйка, осматривала временный бревенчатый дом – в котором жил Юрий и большую стройку их будущего поместья. Немного позже к ней присоединился и её отец, которого, немного смущал и одновременно радовал размах строительства.

– Ты сынок, вот что, – деловито проговорил он в конце этой экскурсии, – можешь по поводу нового родового гнезда не беспокоиться. Мы-то знаем, сколько на тебя по царёвой службе возложено обязанностей. Мы здесь с Улей, сами за хозяйством приглядим – можешь на этот счёт не беспокоиться. Но на будущее – чтобы больше, дочь мою не обижал! Не для того я её растил!

И на самом деле, Матвей быстро разобрался, что к чему и вскоре, со свойственной ему педантичностью, контролировал строителей – не позволяя рабочим долго раскачиваться в начале трудового дня. Юрию, иногда наблюдавшим за деятельностью тестя со стороны, было даже немного жалко итальянского архитектора Марка Болоньези. Тот, хотя и был большим пройдохой – которого Гаврилов частенько сам до этого ставил на место. Но бывший стрелец и Юрин тиун Гаврила Кузьмич Гончаров, доводили иноземного зодчего до белого каления – указывая на ошибки проекта, которые по их разумению сделают дом непригодным для жилья.

– Ты это чего стервец городишь?! – В очередной раз придрался Ульянкин отец к итальянцу – как раз в тот момент, когда Юрий, поутру собираясь на службу, ожидал на крыльце, когда ему подведут коня. – Тебе, олуху, сколько можно говорить, что нельзя делать такие большие окна?! Как ты собираешься в лютую стужу в этих хоромах тепло поддерживать?! Или прикажешь, по твоей милости по дому в шубе ходить?!

– О мамма миа! – Ожесточённо жестикулируя, огрызнулся «задетый за живое» архитектор. – Синьор Матвэи, в доме есть камины – они прекрасно будут отапливать все помещения! А окна в жилище, необходимы для освещения: иначе, будете сидеть по комнатам при свете своих лучин – даже днём!

– Нет, басурманин, я настаиваю – делай оконца поменьше!

– О Санта Лючия! Это палац, а не ваша изба! – Негодовал зодчий. – Это вы у себя можете делать маленькие бойницы и затягивать их бычьим пузырём! Здесь мой проект: и я не позволю его так уродовать!

Судя по всему, в этом споре о размере окон, никто не хотел уступать. Спорщики распалялись – привлекая своими криками всех окружающих их людей. Вся дворня Гаврилова, включая и строителей, замерли – позабыв о своих делах, и с интересом наблюдали за утренней, словестной перепалкой. Что не очень понравилось Юрию. Уж очень ожесточённо «сцепились» между собой оппоненты и неизвестно, чем они могут завершить этот спор. Да и работники, уловившие накал разгорающихся страстей, позабыли о своих обязанностях – конюх ведший Сивку к крыльцу хозяйского дома стоял, разинув рот; каменщики, перемешивавшие цементный раствор, сделали тоже самое. А этому, потакать нельзя.

– Чего стоим? – Спокойно, но громко спросил Гаврилов. – Вроде сегодня не воскресный день: да и я, его выходным для вас, не объявлял.

Спокойная и уверенная интонация голоса подействовала на всех – кроме спорщиков. Поэтому, Юрий обратился к ним отдельно:

– Синьор Болоньези, папа, пожалуйста, подойдите ко мне.

На сей раз, конфликтующие стороны услышали, что к ним обращаются и, замолчав с гордым видом победителя, направили свои стопы к Витальевичу.

– Так. Пойдёмте в хату. – Тихо сказал Гаврилов, когда итальянец и тесть оказались рядом с ним. – Незачем перед челядью балаган разыгрывать.

С этими словами Юрий, некой толикой грусти посмотрел на парочку, стоявшую перед ним, развернулся и первым вошёл в двери своего бревенчатого дома. За ним без лишних слов последовала и виновники переполоха. Когда они вошли в горницу и расселись за большим деревянным столом, Юра посмотрел на них с немым упрёком и проговорил:

– Ей богу, взрослые люди а ведёте – как дети малые. Папа, Марк, вам что, неизвестно, что не всегда в споре рождается истина. Иногда, без такой вещи как компромисс – такие дела заканчиваются мордобоем…

С лица Болоньези быстро исчезла самоуверенная улыбка – он, пытался понять только что сказанное (несмотря на то, что итальянец хорошо говорил на Русском языке, иногда ему было тяжело понимать всё сказанное). Мимика стрельца в этот момент, выражала высочайшее возмущение. – «Как это так, его зять позволил себе так с ним говорить»…

– … А сейчас – без лишних глаз и ушей, давайте поищем выход из сложившейся ситуации. Начнём с вас папа, в чём вы, видите проблему?

– Так этот антихрист, заморозить нас решил!

– Баста! – Выкрикнул архитектор, вскочив со скамьи: его лицо исказила оскаленную гримасу возмущения, а жест правой руки напоминал попытку укусить свой указательный палец. – Меня наняли, чтобы я строит красивый палац! Если вам нужен страшный изба, то ищите кого-либо другого! Только, заплатите за уже сделанный работа!

 
От волнения у него появился акцент, которого Юра раньше не замечал.
 

– Сядьте синьор Болоньези, я вас тоже выслушаю, но немного позднее. – Всё также спокойно проговорил Юра. – Я, не хочу искать виноватых. Мне, всего лишь нужно построить красивый и удобный дом. Поэтому я вас и позвал – нам нужно найти компромисс, то есть, наиболее приемлемое для всех нас решение.

Марк как истинный «горячий» итальянец, «сверкнул» глазами как молниями – но послушался.

– Папа, поясните нам, почему вы считаете, что зимой в доме, построенном нашим уважаемым архитектором, будет очень холодно.

– Так всем ясно почему. – Уже намного спокойнее заговорил старый стрелец – исподлобья, недобро глядя на своего оппонента. – Зимы у нас морозные и ветряные, а через такие большие окна, которые нам собирается делать этот Марк, мы будем терять столько тепла – что никаких дров не хватит для отопления.

– Меня пригласили строить красивый и светлый дом! – Снова «вскипел» итальянец, усиленно жестикулируя руками. – Темниц, строить не буду и не хочу!

– Успокойтесь дорогой друг. – Невозмутимо ответил на выпад зодчего Юрий. – Покажите мне ещё раз свой проект.

– Извольте! – С еле сдерживаемым возмущением ответил Марк и положил перед Гавриловым большую папку, которую он всегда носил с собой. – Вот фасад, вот залы…

Гаврилов внимательно слушал пояснения архитектора: часто уточнял интересующие его детали. Временами хвалил итальянца, иногда старался спокойно обсудить то, с чем был не согласен; задавал наводящие к нужному решению вопросы. Когда вся документация была просмотрена, и оговорена, Юра понял, что он безнадёжно опоздал на службу. К тому времени – когда всё было решено, из части прибыл посыльный, узнать что случилось, почему полковник не прибыл в полк. Несмотря на этот конфуз, Витальевич сделал главное – погасил разгоревшийся конфликт и добился нужных изменений в проекте усадьбы – на той стадии, когда ничего не пришлось ломать для переделки.

– Синьор Болоньези, значит, мы договорились насчёт изменений, – окна делаем немного уже и ниже, а рамы на окнах, будут двойные.

– Согласен, но это, сильно удорожит мой проект.

 
Гаврилов снисходительно улыбнулся и небрежно отмахнувшись ответил:
 

– Не переживайте так, я всё прекрасно понимаю: и ещё – для обогрева дома, мои печники сделают наши – двухконтурные печи…

Гаврилов, разрывался между подготовкой новобранцев своего полка и строительством адмиралтейства. Если в полку благодаря Емельянову, Тимофею и другим его боевым товарищам, всё было в порядке. А именно – почти «безболезненно» прошло разделение полка, на два новых подразделения: назначен новый штаб, который, отправился в Берберовку, где должен был в кратчайшие сроки пополниться новыми рекрутами. Построены новые казармы и другие служебные помещения для другой половины полка оставшейся здесь. Налажено снабжение всем необходимым. То на стройке адмиралтейства, были одни лишь проблемы. Хронически не хватало стройматериалов; поставщики норовили подсунуть не кондицию, по цене отличного товара, то вообще ничего не привозили. Отчего, Юрия буквально преследовало желание, решить вопрос с поставками его, проверенным способом – как в Ростове на Дону. Но он понимал, что это чревато неприятными последствиями и поэтому, максимум, что позволил себе, так это – однократное пополнение своих истощённых финансов.

– Ты это что мне привёз? Уважаемый! – Юрий, еле сдерживая себя, процедил сквозь сжатые зубы, подходя поближе к купцу. – Я тебя спрашиваю, что за г … ты мне привёз?

– Как и заказывали – отличные брёвна для вашего строительства.

– Фёдор, не гневи меня! Где ты здесь видишь хорошие брёвна? Да это, один сучковатый горбыль.

Оба мужчины шли вдоль возов с лесом, который привезли на стройку. Немного сзади их шёл управляющий стройкой: он сделал своё дело – позвал хозяина, когда увидел, что всё что снабженцы доставили, в строительстве использовать нельзя. Теперь он ждал, что решит Гаврилов.

– Бог с вами Юрий Витальевич, лес неплохой, да и вообще, где вы идеально ровные деревца видели…

– Ой, молчи – не доводи до греха…

Юрий смотрел в хитрые серые глаза торгаша и еле сдерживал себя чтобы не схватить того за бороду и не забить его тростью, с которой последнее время, всегда ходил по стройке (было модно).