355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виталий Гавряев » Отныне я – странник (СИ) » Текст книги (страница 15)
Отныне я – странник (СИ)
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 00:31

Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"


Автор книги: Виталий Гавряев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Юрий Витальевич, смотри, стены деревянные, крыша течёт. И всё потому, что кирпичную артель никак не запустят. Лео, с Жан-Полем, заказанное мной оборудование, мне более или менее вовремя поставлять начали. А монтировать его было негде, вот и пришлось эти громадные сараи возводить. Будь они трижды неладны….

Гаврилов смотрел на юношу и диву давался. – «Вроде чистокровный британец, а разговаривает так, что от русского не отличишь». Его уж точно не поставит в тупик ответ – «да нет, пожалуй» Метаморфозы – ничего не скажешь. Это ощущение усиливалось тем, что рабочий люд мимо которых они проходили, по возможности прекращал работу и кланялся, приветствуя Иванова и Юру.

…А вот, кстати, идёт один из этих хапуг – ключник, или как там его, э-э-э… вспомнил – сельский тиун, кажется. Служит при одном сварливом помещике. Сколько он уже крови моей попил, зараза.

Молодой химик как-то устало посмотрел на небольшую группу мужиков, которая с показательной надменностью приближалась к ним.

– Местный воевода поручил им строительство кирпичной мануфактуры. А они, только изображают деятельность, да деньги, на разные там непредвиденные расходы требуют. – Иванов обречённо махнул рукой. – Я всего лишь раз им уступил. И всё.

– Вот это, ты напрасно сделал.

Банда местных вымогателей (так Юрий их для себя их окрестил) приблизилась к говорящим о них мужчинам.

– Эй, чужеземцэ, деньга давай! Или, ты нас дас нихт понимай! – С издёвкой, искажая слова, закричал рыжебородый, худощавый дылда. – Мастеров кормить надать, и песка, камня покупать! Иначе, нихт арбайтен!

Его нескладная фигура, минимум на целую голову возвышалась над остальными, и это смотрелось весьма комично. И когда товарищи высокорослого детины, заржали как кони, сочтя сказанное весьма смешным. Юра еле сдержал себя, руки буквально чесались от желания немедленно пристрелить всю эту компанию. Борясь с этим желанием, он начал рассматривать эту шайку и мысленно подметил одну особенность, что «некоторые мужички, своему главарю, точно в пупок дышат». И поэтому, он широко улыбнулся.

– Любезный, а что будет, если мы больше не дадим вам денег? – Улыбку на лице Юрия сменила пренебрежительная ухмылка.

Несмотря на то, что сказано это было спокойным тоном и негромко: но шумная компания мгновенно стихла, и обратила внимание на Юрия.

– Братцы, а это что за скоморох, с босой рожей?! Интересно, он что, нас так развеселить хотел?!

Рыжебородый дылда, театрально изобразил удивление. Что вызвало у его банды новую волну бурного веселья.

– Ты холопье семя, или по делу говори, или я крикну своих людей, чтобы они гнали вас поганой метлой, да, подальше чем до околицы. Да наказ дам, чтобы в следующий раз, на вас, коли появитесь здесь, собак спустили. Или может это прямо сейчас сделать?

Вокруг снова всё стихло, ватажка вымогателей непонимающе смотрела на странного незнакомца, неожиданно решившего им перечить. Видимо Билли, позволил им, как следует «сесть себе на голову» странно, как он ещё умудрился столько сделать. Первым, почти сразу, опомнился сельский тиун. И уже спокойно

– Ты это… мил человек, кто ты такой, мы позднее разберёмся. А сейчас, мы пришли не с тобой побалакать, а с Борисом Самуиловичем.

– А я, тебе последний раз говорю, или со мной говоришь, или пошёл вон. – Гаврилов всем своим видом показывал, что его терпение на исходе. И уже не сдерживал зарождающуюся в его груди агрессию.

Ключник оглянулся на своих товарищей, и не найдя от них должной поддержки, слегка замешкался, затем, собрался духом, и заговорил с Юрием:

– Значит так, мой господин Даниил Александрович, несёт убытки, потому что для строительства вашей мануфактуры вынужден отрывать холопов от основного их занятия – работы в поле. Его убытки растут с каждым днём, ещё немного и он из-за вас по миру пойдёт….

– Ты мне воду в ступе не толки, а дело говори. – Прервал его разглагольствования Гаврилов.

– Нашему барину деньги нужны, иначе, больше никакого строительства. Ясно?

– И всего-то дел. – Юрий расплылся в добродушной улыбке и достал из кармана небольшую мошну. – Этого хватит? Здесь золото.

Рыжий детина тут же осмелел, глазки алчно заблестели и на его лице, снова появилась улыбка.

– Вроде да? Точнее скажу, когда пересчитаю.

– Тогда бери. – Гаврилов бросил кошель на землю, возле своих ног.

Все недоумевающее посмотрели на мошну, затем на Юрия. А тиун приосанившись, направился к нему, чтобы поднять с земли свой барыш.

– Эт ты зря так добрый человек поступил. Мы люди не гордые, моя спина то, поди, не переломится. Но, по твоему отношению и наше… А-Ай! … ы-ы!

Как только мужичок наклонился, чтобы поднять кошель, Гаврилов выхватил из-за пояса нагайку (подарок от казака Дзюбы), и начал с оттяжкой хлестать ею наглого вымогателя. Тот поначалу выгнулся, а затем, воя и скуля от боли, начал извиваться под её ударами.

– Я тебя научу холоп: как дворянину дерзить, да государеву казну разворовывать! Убью собаку!

Ватажка доморощенных рэкетиров: было, кинулась на выручку своему главарю, но Юрий и Борис почти одновременно обнажили свои катаны. А Иванов, неожиданно прокричал:

– Братцы, бей татей! Ату их!

Это заставило ватажников остановиться. Но то, что на клич Билли никто не отреагировал, вернуло им уверенность в их безнаказанности. И они, неспешно стали окружать обидчиков своего главаря. Правда, первым нападать никто не желал, что не говори, но своя рубашка, ближе к телу.

– Эй, славяне, что же это деется?! Пошто стоим в стороне?! – Раздался голос со стороны одной из строек: где стучали своими топорами плотники. – Неужто вам этот барин плох?! А ведь его убьют сейчас! А тама, незнамо, каков новый будеть!

Снова заминка, после которой работники, кто с топором, а кто и обрубком толстой ветки, что-то крича, побежали на выручку Борису Самуиловичу. Увидев это, и быстро сообразив, чем это для них закончится, не прошеные гости кинулись наутёк. Надо признать, сделали они это очень своевременно.

– Убёгли ироды.

Доложили мужики, вернувшись из погони. Они тяжело дышали и, было видно, что они сильно вымотались, пытаясь догнать пришлых. Далее от лица всех говорил низкорослый, худощавый мужичок. Его на общем фоне выделял уродливый шрам, пересекающий загорелое лицо по диагонали. Насколько Юрий понял, к нему все обращались не иначе как Егорша.

Так вот, этот русоволосый мужчина, которому уже было за тридцать, являлся у строителей лидером.

– Тут это барин, не зашибли ли они вас? Да и Борис Самуилович, вы не обижайтесь на нас, что не сразу на кличь отозвались. Поймите, нам против тиуна, идтить не можно: ведь паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

– Да что вы братцы я вам и без того благодарен. А сейчас идите работать, нам многое успеть сделать надо, а времени осталось слишком мало.

– Подождите мужики, – вступил в разговор Юрий – если этот Тиун….

– Стёпка. – Подсказал ему кто-то из толпы.

– …Так вот, если этот Стёпка, – Юрий подчеркнул интонацией имя – заявится с воеводой, или ещё с кем правду искать. То говорите, «да, видели конфликт», но погнались за этими «добрыми» людьми только потому, что получили от меня приказ, и догнать их даже не пытались?. А ослушаться не могли, потому что знаете, я нраву сурового. А дальше, я со всеми «обиженными» буду разговаривать.

– Постой барин, не можно нам кривду говорить. – Ответил Егор.

– А вас никто душой кривить и не заставляет. Нраву я действительно сурового, это вам и Борис Самуилович подтвердит, да и сами вы видели, как я со Стёпкой поступил. И если бы, не ваше вмешательство, то, всех бы его дружков порубил. А насчёт приказа, так вы сами его слышали….

Поближе к вечеру, когда Юрий встретил десяток егерей (они были вызваны через посыльного, отосланного Билли сразу по завершению утреннего инцидента), явился воевода, с ним прибыли два десятка стрельцов и тиун. Последний, имел очень страдальческий вид, а голову его украшала повязка, на которой области лба, имелись следы просочившейся сквозь неё крови.

– Иван Осипович, вот этот душегуб меня, чуть насмерть не зашиб! – Степан, изображая саму боль и страдания, указал на Юрия. – А затем ещё и холопов своих натравил, мы еле от них ноги унесли.

Воевода уже был знаком с Гавриловым, был ознакомлен с его документами, и полномочиями данными Петром. Поэтому он поздоровался с Юрием.

– Здоров будь Юрий Витальевич, что же ты натворил любезный друг. – Говорил он спокойно, и уверенно. Теперь будь добр, сдай оружие, пора за свои дела ответ держать.

– Иван Осипович, что-то я за собой никакой вины не знаю. – Гаврилов положил правую руку на катану, давая понять, что готов пустить её в ход.

Воевода улыбнулся, погладил рукой свои роскошные усы и сказал с укоризной:

– А кто человека, лично мной назначенного покалечил. Ведь он, только мне подотчётен и мою волю до всех доносит. Так что трогать его, некому нельзя.

– Иван Осипович, так это вы его, надоумили меня оскорбить? Это с вас мне теперь за обиду спрашивать?

– Не ведаю я, о чём вы говорите?

– А вы у своего Степана спросите, что за выражения он позволил себе, обращаясь ко мне. Я, например, не привык терпеть такого. И пусть будет доволен, что я не захотел его поганой кровью, свой меч пачкать. А только так – проучил слегка, отходив плёткой для коня.

 
Тут Стёпка сыграл на руку Юре:
 

– Барин, так я не знал кто вы такие! Да и…

– А ты молчи Степан, тебе ещё не давали права слово молвить. – Воевода оборвал на полуслове своего порученца, при этом брезгливо посмотрев на тиуна.

Тот сжался под его взглядом, отошёл за спины стрельцов и умолк. Как разительно он отличался от того наглого образа, в коем он блистал ещё днём.

– Всё равно Юрий Витальевич, сдай оружие. Это мой человек, мой порученец, и ты, не имел права его трогать. Ибо он мою волю исполняет.

Егеря, по условному знаку, поданному их командиром, не дожидаясь окончания его фразы, взяли свои ППШ наизготовку. А Юрий, с явными нотками призрения в голосе, произнёс.

– Так, если это твой порученец, то значит это он для тебя, с царской казны деньги воровал?

– Ты это, говори, да не заговаривайся. – Внешне воевода оставался спокойным. – Какие деньги?

– Судя по отчётам, на средства выплаченные Стёпке, должно быть построено не меньше двух мануфактур. Так что будем предъявлять государю, когда он приедет посмотреть на выполненную работу. А мы здесь, все слышали, как ты говорил о том, что тиун выполнял твои особые поручения. На лбу воеводы, появились бисеринки пота.

– Я слуга государев, и мне, никто здесь не указ. – Продолжил излагать свои доводы Гаврилов. – Так что, я найду виновных и за шкирку притащу на царский суд. Заодно и тех, кто покровительствует этим казнокрадам, присваивающим государевы деньги. Все знают, что особо Пётр не жалует тех, кто у его армии крадёт. А мы, артель по производству оружия задумали здесь построить. И уже стараниями этого тиуна, многие убытки понесли.

– Так он только служит у меня, да и не мне принадлежит, а соседу моему, Даниилу Александровичу. – Начал оправдываться воевода….

Поутру, посёлок строителей, возводивших заводики, собравшись в огромном дворе дома, принадлежавшего Иванову, «гудели» в полном составе. Юрий, за помощь, оказанную в нужный момент, пожаловал мужикам половину содержимого кошеля. Того, который кидал на землю как приманку для Степана. А Билли, в знак своей благодарности, дал выходной и решил накрыть им хороший стол. Как говорится, на его улице был праздник.

По совету Юрия, хозяин с гостями, сидели за отдельным столом. А работники, рядом, неподалёку. Но последним, это совершенно не мешало возносить здравицы в адрес своего барина и его гостя. Больше всего Юрия поразило то, что, несмотря на выставленную бочку с медовухой, крестьяне почти её не пили. Это так не вязалось с его представлением о том, что русские, испокон веков много пили. Видать историки, здесь чего-то сильно напутали, или, всё это начнётся немного позже.

– Боря, я к тебе своих мастеров пришлю. – Гаврилов решил совместить застолье с делами. – Приставь к ним учеников, из числа своих молодых крепостных. Будет тебе свой кирпичный завод. И делай его сам столько, сколько тебе нужно. И ещё, построй небольшую лечебницу. У наших девчонок, уже есть, кого к нам послать доктором и сестрой милосердия. Сейчас, они усиленно натаскивают кандидаток на эти должности.

– Юра это всё хорошо, но, у меня и так большая нехватка людей. На полях некому работать. И что я воеводе скажу о том, что, не посоветовавшись с ним, сам строю для себя мануфактуру.

– Вот насчёт этого не переживай. – Юрий улыбнулся и на правах старшего, немного потрепал юношу за его светлую шевелюру. – Иван Осипович, теперь у нас с руки есть будет. Шутка ли дело чуть на каторгу не угодил. Не зря же я перед ним такой спектакль разыграл. А то, что Стёпка со своими дружками, скоро пойдут на каторгу, в том они сами виноваты. У русских есть хорошая поговорка – «На чужой каравай, рот не разевай».

 
Юрий осмотрелся, и, наклонившись к уху собеседника тихо произнёс.
 

– С негласного разрешения Петра, я тайно посылал вербовщиков во Францию и Германию. Так вот, на этой неделе, в Берберовку прибывает десять семей с немецкими бауэрами (крестьянами). Себе из их числа, никого не возьму, а отправлю их к тебе и Жан-Полю. Пусть строятся, подъёмные я им выдам, и продуктов для зимовки и зерна к севу тоже выделю. Ваша задача, дать им земельные участки для основания своей немецкой слободы.

Глава 13

Чарльз сидел в карете с наглухо зашторенными окнами. Ему уже опостылели этот бесконечный и однообразный лес, с очень редкими поселениями по пути его следования. Казалось, он ехал по этим диким местам целую вечность. От постоянных толчков, вызванных ухабами на разбитой дороге у него начала болеть спина. Он, конечно, читал, что эта Тартария состоит из бесконечных лесов, потому что населена сплошь дикарями. Но то, что он увидел, многократно превосходило все его ожидания. Поначалу прибыв в Архангельск, он испытал небольшое облегчение: портовый городок хоть и был маленьким и сплошь построенным из дерева. Но в нём был паб, где отдыхали его соотечественники (моряки с торговых судов), кормили ещё сносно, но вот эль, был просто ужасен: Чарли, ещё никогда и нигде, не пил такого ужасного поила.

Также подтвердились слова сэра Вильяма, что на данный момент, Московиты сильно враждуют меж собой. Чарльз заметил, с какой злобой смотрели стрельцы вслед капитану Свиридову, когда он проходил мимо них. Этот офицер, повторно, после воеводы, проверил документы у Чарльза – представителя Московской торговой компании. На жутком английском, неизвестно зачем, задал несколько вопросов о цели визита: внимательно выслушал ответы. Затем, собственноручно сделал соответствующую запись, в толстенной амбарной книге. А после, «по-дружески» за небольшое вознаграждение, любезно предложенное английским «купцом» отвёл в таверну, где можно было снять на ночь комнату. А поутру, организовал экипаж, и пристроил к первому же каравану, отходившему в столицу (Чарльз сетовал, что ему нужно как можно быстрее оказаться в Москве, поэтому и пожертвовал таможенному служащему некую сумму – за хлопоты). И если судить по солдатам, которые их сопровождали до таверны (они также как и их командир, были одеты в суконные мундиры европейского образца). Те в свою очередь, сильно недолюбливали стрельцов, так что, когда понадобится, этим нужно будет обязательно воспользоваться.

Который день, Чарльз Фокс, трясся по ухабистой, бесконечной дороге, с нетерпением ожидая окончания этого мучения. Ему начинало казаться, что он уже никогда не доберётся до этой далёкой от цивилизации Москвы. А самое скверное в этой поездке, заключалось в том, что ему пришлось делить экипаж с Голландцем. Да и торговый караван, в котором ехал экипаж, тоже был голландским. Между попутчиками, сразу возникла взаимная антипатия. Голландец при каждой возможности, пытался хоть на какое-то время, по неотложным делам, покидать Чарльза – делая это на каждой остановке. Но, на третий день, Айрик, так звали купца, видимо свыкнувшись с мыслью, что его попутчик Британец, дважды пытался наладить контакт. Но Чарли, пресекал эти попытки на корню. Слишком сильно над ним довлели воспоминания о том, как мучился его отец, когда он узнал о гибели своего законного сына Ричарда. Старик тогда сильно сдал, хотя держался достойно и никому не демонстрировал своего горя. К середине пятого дня пути по Тартарии, Чарльз, в результате долгих раздумий решил, что для дела, лучше пойти на контакт. Купцы не солдаты, им выгода дороже, чем политика, да и мало ли, вдруг для достижения главной цели, пригодится этот упитанный торгаш.

– Айрик, ты извини меня за моё поведение. – Заговорил Чарльз, обращаясь к спутнику, когда тот вернулся в карету после очередной стоянки. – Но у меня ещё свежи воспоминания о том, как в прошлом году пропал мой отец, вместе со своим кораблём. Нам сказали, что его захватили и потопили ваши пираты. Прошу, пойми и не обижайся на меня, рана в моём сердце, ещё сильно болит. Ещё раз прости: я Чарльз Фокс, и впервые еду в Московию. Да и ехать нам вместе ещё долго, так что ты прав, лучше забыть былые обиды. Главное, друг в друга мы никогда не стреляли, и надеюсь, не будем.

Чарли с виноватой улыбкой протянул своему спутнику руку. Тот, с нескрываемой радостью пожал её.

– Конечно мир, но, при условии, что ты не будешь мешать моим торговым делам в Московии.

Айрик никогда бы не пошёл на сближение и не пожал своему спутнику руки. Но, перед самым отъездом из Архангельска, к нему подошёл старый знакомый, капитан Парфентий Свиридов. И как он выразился, «прошу не в службу, а в дружбу»: доставь в Москву срочное послание, заодно и этого британского сноба. Также, наказал в пути присмотреть за ним внимательнее. Поэтому, пришлось «наступить на свою гордость» – пойти первым на контакт и в дальнейшем, всю дорогу улыбаться этому британцу. И всё по причине того, что Госсарту совсем не хотелось портить отношения с капитаном. Он понимал, что по роду его деятельности, ему с ним ещё не раз придётся пересекаться. Да и новое воинство молодого царя заметно набирает силу. Айрик на уровне инстинкта чувствовал, что скоро, в Архангельске все вопросы будут решаться только через этого человека. А этому чувству, он привык доверять безоговорочно, оно его ещё ни разу, нигде не подводило. Вот и сейчас, оно без устали давало о себе знать. Несмотря на внешнюю открытость и миролюбие, исходящую от попутчика, Айрик буквально всем телом, ощущал его опасность. Хотя для этого не было видимых причин.

Слава богу, ассамблеи, устраиваемые петровским окружением стали проходить более цивилизованно. Уже не было неугомонного шабаша и безумного поглощения спиртного (хотя, назвать его потребление умеренным, было нельзя – «перепил, не возбранялся» а скорее наоборот). Но всё-таки, изменения были налицо. На сегодняшней – устроенной Лефортом «вечеринке» куда настоятельно пригласили Юрия, уже были заметные изменения. А именно – в одних залах стояли столы с дарами Бахуса и закусками, там же, и дымить табак позволялось, здесь же, мужчины играли в шашки, и вели деловые беседы. В других, желающие могли предаться танцам с приглашёнными дамами. Отдельно были помещения, где представительницы прекрасного пола, в чисто женском кругу могли посплетничать, «перемывая всем знакомым косточки».

Гаврилов удивлялся, из того, что он помнил по внеклассному изучению истории, царь ещё не писал свои указы об ассамблеях. Первый, который, по словам некоторых историков, произвёл коренной перелом в области развлечений и придал им более цивилизованный вид. Где, женщины впервые получили право посещать общественные собрания, а вход на ассамблею должен был быть доступен каждому прилично одетому человеку, за исключением слуг и крестьян. Затем «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем», А может быть эти гуляния с самого начала так и проходили, а те, Ростовские оргии, были их походным вариантом. Ну а указы, были написаны постфактум – когда Россияне начали посещать их более массово.

Уже около получаса Гаврилов ходил среди незнакомых людей. Все с ним здоровались, некоторые даже предпринимали попытки познакомиться, но Витальевич, их не запоминал. Большинство же, не обращая на нового гостя особого внимания, занимались своими делами: кто-то играл в карты, другие в шашки. Были те, кто просто внимательно наблюдал за игроками. Молодёжь в основном собралась там, где играла музыка и предавалась танцевальным утехам.

– Ты это почему свою жену не взял с собой?! – Пётр, издали заметил скучающего Юрия и лично подошёл к нему, широко и приветливо улыбаясь.

– Государь, так на сносях она, поэтому, пока свой дом в Берберовке не благоустрою, она в Ростове, под присмотром своего отца осталась.

– Ну, это разумно. Тогда выпей как следует и, не мешкая, в кипение гостевое с рвением включайся. Понятно тебе говорю, или нет? Да, и на прелести дамские, не взирай с открытой жадностью, коли без супруги пришёл. – Самодержец задорно засмеялся, сочтя сказанное им замечание смешным. – И ещё, зря постоянно не ходишь по европейской моде одетым: тебе это идёт.

– Всенепременно, так и поступлю государь – буду веселиться, и взирать на дам лишь мимолётно, и украдкой.

– Вот это другое дело! Да, вот что ещё, ты резвись, но, далеко от меня не отходи. На днях, мне британский посол представил одного своего соотечественника. Так судя по всему сказанному про этого купца, знакомство с ним, будет для тебя очень полезным. – Пётр широко улыбался, как будто не говорил о серьёзных вещах. – Поэтому, будь у меня на виду, не заставляй коли понадобишься, долго тебя искать… Но и не стой пнём, не мешай своим унылым видом всеобщему веселью!

И самодержец панибратски похлопал Юрия по плечу. Но какое может быть веселье, если на Юрии была новая, непривычная одежда – модный французский жюстокор, красного цвета. Покрой, которого позаимствованный из французской военной формы, имел прилегающий силуэт, расширенный книзу, с поясом-шарфом на линии талии, с застёжкой на ряд мелких пуговиц и петлиц. Рукава вверху были узкие с расширенным низом (Гаврилов насколько смог, вытребовал у портного не делать слишком большого расширения) и отложными манжетами. Под него был надет камзол зелёного цвета. Который был немного короче, чем жюстокор, и жутко контрастировал с ним. Всю эту нелепую картину, дополнял жуткий, жёсткий парик. Поэтому, в этом наряде, Юрий чувствовал себя как дешёвый, ряженый клоун. И уже сильно жалел, что не соизволил надеть мундир Преображенца, который, на случай торжественных построений и царской аудиенции, уже давно висел на вешалке в его гардеробе.

– Господин полковник, вас, его светлость к себе позвать соизволили. Дело срочное

Обратившийся к Гаврилову солдат – гвардеец (из царских телохранителей), отвлёк его от игры в шашки. Точнее будет сказано от её созерцания.

– Хорошо Евлампий, ….

– Ну что Юрка, мне доложили, что нужные нам гости, уже подъехал. Так что, пока будь рядом со мной, неотлучно.

Говоря это, царь внимательно кого-то высматривал. Благодаря своему росту, он глядел поверх голов собравшихся на ассамблее людей. И расплылся в довольной улыбке, когда увидел двух мужчин входящих в зал.

– А вот и английский посол, а с ним и сэр Чарльз Фокс. Это тот представитель Московской торговой компании, которого я хочу с тобой познакомить.

От этих слов, Гаврилова даже слегка передёрнуло. Вот уж с кем ему не хотелось встречаться, так со своим бывшим пленником. Зная его (с учётом обиды), от этого лиса, можно было ожидать много неприятностей. Царь, заметил реакцию своего подданного на имя гостя, и внимательно посмотрев на Юрия, уточнил:

– Что-то мне говорит, что ты уже знаком с гостем. – От улыбки Петра не осталось и следа. – И, кажется этой встречи, ты не очень-то жаждешь.

– Ты прав государь. – Юра уже совладал с эмоциями и уже никто бы, по его виду не догадался о том, что он чем-то обеспокоен. – Я тебе уже рассказывал о том, что на Эльютере, моими людьми был пленён британский гарнизон. Так вот, им командовал сэр Чарльз Фокс и этому лису не за что меня любить. Как ни крути, но этим я сильно задел его самолюбие.

– Нечего, сейчас посмотрим, что за лисица с тобой желает увидеться. Только ты, точно мне всё рассказал? Не будет никаких сюрпризов?

– Из того, что происходило на самом деле – да. Надеюсь если это тот человек, которого я знаю, то он будет человеком чести, и не станет нечего придумывать в угоду политических интриг.

Юрий напряжённо ждал, гадая, чем для него окончится эта встреча. И вскоре, эта мука была окончена. Он увидел тех двух англичан, пришедших на ассамблею ради деловых переговоров. Это были седоватый мужчина, на вид немного старше сорока и франтовато одетый юноша. Ни один из них и отдалённо не напоминал того британского капитана. Так что к радости Гаврилова, встреча с бывшим пленником, не состоялась. Все тревоги сразу отлегли от сердца, и Юрий встречал приближавшихся британцев, немного небрежно улыбаясь.

– О, иа рад ведёт вас, светлейший книаз!

Седой англичанин улыбаясь – буквально сияя (как будто его радости не было предела), а поклон, был церемониальным и отточенным до совершенства. А его спутник, только молча, поклонился, признаться сделал он это не менее грациозно, чем его старший товарищ.

– Здравствуй милый друг! – Пётр в ответ только слегка кивнул. Но в излучаемом радушии, ничем не уступал британскому политику. – Гарри, я рад, что ты помнишь наш недавний разговор и сдержал данное тобой слово – прийти на эту ассамблею. Причём как мы и договаривались, ты привёл своего протеже.

– Оу, и иа об этом ни капелки не жалею. Так вроде у вас говориат? Да? Дворец Лефорта просто великолепен, причём не только с наружи. Оу-у, а каково убранство в залах и сразу ест видно, что здесь собран вес… как это? – Говоривший немного замешкался. – О – ес – цвет Москвы.

– Ладно, Гарри, хватит лясы точить, давай перейдём к нашему делу.

На лице британца появилось недоумение. Он вопрошающе посмотрел на царя и переспросил:

– Питер, что ест значит, точит ласы?

Царь приблизился к бритту вплотную, посмотрел на посла как на малого ребёнка, взяв его за руку, и немного наклонившись, перейдя на английский, пояснил:

– Ну, это значит, вести пустые, ничего не значащие разговоры.

– А я понял. – Представитель туманного Альбиона буквально растворился в своей счастливой улыбке. – Как скажешь. Вот, позвольте представить, сэр Чарльз Фокс, мои хорошие друзья, находящиеся в Лондоне, прислали несколько рекомендательных писем. Где они, восторженно отзываются о способностях этого юноши. Там он наделами доказал свою гениальность. Во многом благодаря его идеям мы начали быстро, и качественно строить наши корабли. Также он лично открыл несколько мануфактур. И мы, видя ваши старания, направленные на то, чтобы Россия стала цивилизованной державой: решили прислать его к вам, для оказания помощи в ваших начинаниях.

Несмотря на то, что эта тирада сильно оскорбила Юрия, но ни один мускул не дёрнулся на его лице.

– Что они себе позволяют? – Мысленно негодовал он. – Тоже, мне нашлись «цивильные учителя» из ваших слов получается, что вы прибыли помогать варварам. Хотя если судить по пружинящей, мягкой походке этого гения технического прогресса, то он больше воин, чем производственник. Так что, посмотрим, что нам привёз. Может оказаться, что правы древние, говорящие – «бойтесь данайцев, дары приносящих».

– Ну а у меня, этот муж успешно занимается нашими мануфактурами….

Элизабет пребывала в приподнятом настроении, может быть, даже в лёгкой эйфории. Ещё недавно, живя с отцом на Эльютере, она даже в самых смелых мечтаниях не могла представить себе того, чего добилась здесь, в далёкой России. Главное, у неё был понимающий её муж, который поддерживал её во всех начинаниях. Здесь она была успешным врачом, и ей покровительствовал сам царь. Но и это было ещё не всё – у мисс Грин были ученики, а некоторые (правда, не без «колдовства» Гаврилова) уже успешно практиковали сами.

И вот сейчас, она приехала в Москву. Здесь, по высочайшему повелению, открывалась медицинская академия, где под её началом будут служить величайшие европейские мужи от медицины. А значит у неё, появилась возможность обучать намного большее количество студентов. Правда, за эти возможности пришлось заплатить тем, что она стала совершенно другим человеком – здесь её знают как княжну Корнееву Елизавету Семёновну. Но ничего страшного, главное не имя, а то, что она занимается любимым делом.

– Барыня, мы приехали.

Чернявый и кучерявый как цыган кучер, которого звали Василий, остановил карету напротив её нового места службы. Ловко спрыгнул на землю, и учтиво открыл дверь её экипажа и выдвинул ступеньки (чтобы госпожа, по ним без труда смогла сойти на мостовую).

– Спасибо голубчик, ты свободен, ты пока свободен, поезжай пока домой, а поближе к вечеру заберёшь меня.

– Слушаюсь Елизавета Семёновн. – Кучер поклонился, затем закрыл дверь кареты, но уезжать не спешил.

Странно, но Элизабет никто не встречал. Хотя она заранее оповестила всех, о том, когда прибудет. Поэтому, удивлённо оглядевшись по сторонам, она неспешно подошла к закрытой тяжеленой двери. Здесь её обогнал Василий и услужливо открыл перед своей госпожой дверь.

– Благодарю Вася. – Лиза благодарно кивнула своему слуге, заходя в здание. – Но всё-таки поскорее езжай домой и помоги Марье, распаковывать и раскладывать вещи. Дальше я сама справлюсь.

– Может быть, я немного подожду вас.

– Это излишне; на сегодня у нас собрание преподавательского коллектива. И, наверное, меня уже ждут в конференц-зале.

От хорошего настроения Элизабет ни осталось и следа, с замиранием сердца она шла по длинным, пустым коридорам, гадая, что бы это могло значить. Поворот, подъём на второй этаж по лестнице, снова поворот. Вот она уже на месте, дверь конференц-зала была приоткрыта и из-за неё слышались приглушённые голоса. Затаив дыхание, она заглянула в зал и увидела, что все европейские преподаватели уже собрались в полном составе. Приглядевшись, Корнеева заметила, что среди заседающих преподавателей, не было ни одного её педагога, с которыми она приехала в столицу.

– Здравствуйте господа! – Лиза поздоровалась с присутствующими и вошла в дверь. – Как я погляжу, вы начали заседать, не дожидаясь меня.

Все мужчины находящиеся в помещении, как по команде поднялись. Но что насторожило Элизабет, так это то, что большая их часть на неё совсем не смотрела. Да и на её приветствие, ответил только Вольфганг Шульц. Худощавый, лысый немец, уже довольно преклонного возраста: к тому же единственный из присутствующих учителей, умеющий изъясняться на русском языке.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю