Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"
Автор книги: Виталий Гавряев
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)
– Знать так! У России – броневым кораблям быть! – Вдохновенно выкрикнул самодержец.
Глава 26
Тридцать лет спустя.
Двое мужчин сидели за обеденным столом, в небольшой, но уютной комнате постоялого двора и вели непринуждённую беседу. Это завтра они будут играть каждый свою роль – один станет напутствовать уходящую в северную Америку экспедицию; другой – с длинной, окладистой бородой (что по общепринятым меркам было неприлично) – возглавит все пять кораблей везущих первых колонистов и всё необходимое им на первое время, к месту их нового жительства. Но всё это будет потом, а сейчас, они пили новомодный напиток – шоколад и вели ностальгическую беседу.
– Да, Пётр Алексеевич, разворошили мы с вами тогда «осиное гнездо». Ведь Британцы, так и не простили нам исчезновения кораблей Эбботсона. Ой, как они тогда удивились прибытию наших торговцев.
– Да. – Согласился мужчина – собеседник бородача. – Мне рассказывали как английская таможня тогда все глаза проглядела в поиске следов спешного ремонта, и других признаков боя.
– А когда они опомнились и прислали к нашим берегам карательную экспедицию Royal Navy. Помнишь?
Бородач, одетый в неброский гражданский костюм, был явно моложе своего собеседника – немного отёчного мужчины лет пятидесяти, носившего форму капитана Преображенского – гвардейского полка. Но при этом, молодой человек весьма фамильярно общался со своим сотрапезником. Но эта манера разговора, не вызывала со стороны старшего по возрасту человека никаких возражений.
– Да Юрка… ой прости – Пётр Петрович. Если бы мы тогда не успели перевести с Дону один из твоих бронекатеров – не было бы нам тогда, такой лёгкой Виктории. Быстро британский адмирал сообразил, что к чему и пошёл на попятную.
– Ну да. Куда деваться, когда на твоих глазах, за двадцать минут, небольшая «лодочка» береговой охраны без труда поджигает два галеона и собирается …
– Помню, помню: я ещё тогда согласился считать это их нападение недоразумением, которое не должно сказываться на наших отношениях. Впрочем, им этот урок всё равно впрок не пошёл.
– На то она и политика государь. – С этими словами, тот к кому обращались, как к Петру Петровичу потянулся за виноградом, лежащим в стеклянной вазе. – Улыбайся, даже если держишь камень за пазухой и постарайся его кинуть в соседа при первой же возможности – когда появится в этом выгода.
Оба собеседника, не сговариваясь, подняли рюмки с водкой стоящие рядом с ними на столе и, «чокнувшись» ими опорожнили их одним глотком.
– Да, были времена. Помнится на ассамблеях у Лефорта, водочку пивали кружкам. – С небольшой тоской в голосе проговорил Романов; возвращая опустевшую рюмку на стол. – А сейчас, благодаря стараниям нашего профессора Елизаветы Семёновны, мой медик пытается мне полностью запретить пить. Эх, нельзя мне было врачам столько свободы давать.
Бородач негромко усмехнулся и ответил.
– Питер, так ты сам им повод дал, когда сильно запил после Крымской компании.
– Да на моём месте, другой человек тут же помер, или на крайний случай ума лишился. – Это, какие нервы нужны – своими глазами видеть как сквозь твою ногу Петруха – на вылет проходит пуля, а ты, на это даже не обращаешь внимания.
– Это когда тебе надоело у Крыма выкупать своих подданных, и мы пошли его завоёвывать? – Бородатый собеседник постарался изобразить на своём лице удивление.
– Нет. – Съехидничал Император. – Это когда французы, с англичанами и поляками, год спустя, пытались нас оттуда вытеснить. Вот тогда я сильно испугался, – когда увидел, что у тебя от раны не осталось и следа – только дырка в амуниции.
– Ну, так я объяснил, что это нормально для сисадминов и вообще, мы живём намного дольше остальных людей. – Петров снова отщипнул от виноградной кисти несколько виноградин.
– И что с того? Осознание, что рядом с тобой ходит кто-то, кого нельзя убить, оптимизма не добавляет. Мало ли в какую коалицию ты Юрка решишь вступить.
– Сейчас я Петров Пётр Петрович. Государь ты сам меня так окрестил.
– Но ещё не привык к тебе так обращаться. – Отмахнулся самодержец.
– А надобно. Месяц прошёл, как после пожара в лаборатории, где я провёл в затворничестве несколько лет. Нашли моё обгоревшее тело и похоронили со всеми почестями.
– А твоя Ульянка молодец, великолепно играет безутешную вдову. Только вот твоих детей жалко – они ведь не посвящены в эту тайну: поэтому горе их – настоящее.
Гаврилов, это был именно он, – помрачнел и долго рассматривал чашку с остывшим шоколадом: крутя её в руках. А за окном, послышалось пение молодых людей вышедших из кабака:
…Тонкой, оранжевой линией
Против ворога, стали воины Русские!
И не было в мире силушки –
Одолеть способной – тех добрых молодцев …
– Сколько лет прошло, а всё помнят нашу первую Нику над шведами. Я слышал, что даже Германцы воспели тот подвиг наших стрельцов. – Негромко проговорил Романов.
– Да, храбро они тогда стояли… – Задумчиво ответил Юрий.
– Были орлы – несмотря на то что смутьяны, но не посрамили отчизну. – Продолжил самодержец. – А я, на днях, повесил трёх предателей. Они иудушки собирались голландцам продать секретную рецептуру нашего дизельного топлива. – Ну как мне доложили, это когда смешивается масло, спирт, и щёлочь. Двигатели иноземцы так и не научились делать, так хотят хоть топливо к нему сами производить.
– Нельзя было Меншикову им дизель электростанции продавать. Я слышал, что одну из них – разобрали до винтика.
– И поняли, что сами их делать – не смогут.
– Это пока. Поэтому нам нельзя почивать на лаврах. Надо дальше развивать науку и производство.
От такого ответа император вскочил со стула и заходил по комнате.
– А ты меня в такой момент покидаешь!
– Так надо государь! – Юрий по-прежнему невозмутимо сидел за столом. – Я не старею и, не смотря на все мои ухищрения, скоро все это поймут. И это может принести много бед, как мне, так и державе. Только представь, я выгляжу моложе даже твоего сына. Кстати как он?
– Часто с ним спорим по мелочам, но в целом из Алексея получился неплохой престолонаследник. Сейчас сидит в Петербурге и, когда я отсутствую, ведёт дела от моего имени. Правда с мачехой не ладит, но это не страшно, характером то, он весь в меня и мою вспыльчивый и Катерину, любить не обязан.
В дверь постучали, и в комнату заглянул сильно постаревший Меншиков.
– Мин херц, прибыл солдатский полк из Полтавы и начал погрузку своего имущества на корабль.
– Передай их командиру, что они сильно опоздали. И если по их вине задержится выход экспедиции, он будет строго наказан.
На время этой непредвиденной беседы Юрий сидел, отвернувшись у окну. Так что, царский любимец напрасно старался, рассмотреть императорского собиседника. Когда дверь закрылась, Романов улыбаясь, посмотрел на Юрия и спросил:
– Ну что конспиратор, немало тебе воинов, может позднее ещё прислать?
– Нет, государь. Для первого поселения в самый раз. А там начнём мирную экспансию – по примеру древних Римлян будем расширяться, действуя кнутом и пряником. Приучим лояльных нам аборигенов к нашим благам, заключим с ними оборонительные союзы. Для самодостаточности займёмся земледелием. Только вы, временами новых поселенцев присылайте – можно даже голытвенных казаков – и нам хорошо, и на Дону спокойнее будет.
– Только местных не невольте. Не надо их против нас настраивать…
На следующий день, всю торжественную часть проводов кораблей в Охотском порту, Юрий провёл в своей каюте. – Нельзя было показываться на публике, так как многие Петровы приближённые могли его узнать. Он сидел, вспоминая горестное, неизмеримо тягостное прощание с женой и понимал, что его жизнь отныне была бесконечным путешествием: Юрий должен раз за разом начинать всё сначала. А достигнув результата, обретя друзей и близких ему людей – снова всех бросать, «отрезая по живому» и начинать всё заново – в другом месте. Он будет идти по этой жизни странником неприкаянным и надеяться, что симбионт может со временем выключиться – выработав некий установленный ресурс. И в этом путешествии, даже если он смертельно устанет, самоубийство недопустимо – неизвестно кому может достаться его «наследство от трансгена».
