Текст книги "Отныне я – странник (СИ)"

Автор книги: Виталий Гавряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Глава 12

Двое старых, неразлучных друзей, степенно сидели у камина и попивали новомодный – целебный напиток – джин. Начинающий лысеть джентльмен рассеянно смотрел на пляшущие языки огня, излучающие приятное тепло и изредка прикладывался к своему бокалу. Видимо он чего-то старательно обдумывал. Другой же, в противоположность своему начавшему набирать вес другу, был сухопар, и расставаться со своей полностью седой шевелюрой не собирался. Так же, в отличие от своего товарища, временами проявлял еле заметные признаки нервозности. Они заключались в том, что время от времени, он, на очень короткий срок, начинал выбивать дробь, стуча костяшками пальцев по деревянному подлокотнику своего кресла. Другим признаком его беспокойства было то, что он слишком часто поглядывал на сидящего рядом с ним джентльмена. С явным нетерпением ожидая услышать его мнение по какому-то вопросу.

– Вильям, чтобы не говорили, а всё-таки замечательный напиток изобрёл этот врач Францискус Сильвиус. – Не выдержав долгой паузы, нарушил молчание долговязый, седой мужчина.

– А? – Спокойно переспросил крепыш, не отрывая своего взгляда от огня. – Да, ты прав, меня например, он прекрасно избавляет от моей колики. Да и его вкус, просто божественен.

С этими словами Вильям (он же хозяин замка), молча, лениво, отвёл немного в сторону руку держащую бокал. Вышколенный слуга (молодой юноша, в богато расшитой ливрее: державший бутылку алкогольного напитка в руке), тенью скользнул к креслу своего господина и с грациозностью и элегантностью, достойной великого болеро, наполнил его бокал. Затем, также тихо отступил назад, в затемнённую часть зала.

– Вообще-то Брайан, то, что ты мне сейчас рассказал. – Вернулся к основному разговору Вильям, посмотрев на собеседника. – Это не дурные вести, а кошмарные известия.

– Неужели? Но ведь Османская империя далеко. Да и я уверен, что в этих невероятных рассказах очень мало истины. Они придуманы трусами, лишь бы оправдать перед ханом своё поражение.

– Друг мой, вот здесь, я с тобой не согласен. Всё сегодня рассказанное тобою, лишь подтверждает то, о чём мне докладывали ранее. И надо признать: выслушав твой рассказ, я теперь сильно сомневаюсь, что могу в этих событиях отличить вымысел от реальности.

– Даже так. – Худощавый джентльмен ничем не выразил своего удивления, а, только, посмотрев на опустевший стакан, повторил движение своего друга, означающее, что его бокал должен быть наполнен. Что в итоге и было сделано. – Брайан, могу я полюбопытствовать, что за тайны известны тебе и почему о них не знаю я?

– О – о – о, друг мой, это будет долгий рассказ. – На лице пожилого крепыша, появилась еле заметная снисходительная улыбка. – Так что, усаживайся удобнее и слушай.

 
И не поворачиваясь, будто вещая в пустоту, проговорил:
 

– Чарльз, мальчик мой, будь добр, подойди к нам.

– Есть сэр, да сэр. – Ответил голос из темноты.

Послышались степенные, размеренные шаги, и совсем скоро к сидящим у очага мужчинам подошёл молодой человек. Внешне, он был сильно похож на хозяина замка, только был молодым, стройным юношей и его голову украшали густые, длинные, рыжие волосы. Одет он был в дорогой костюм, который состоял из белоснежной рубашки с отложным кружевным воротником, камзола. По диагонали, его пересекала перевязь для шпаги. На ногах было одето светлое, вязанное обтяжное трико, мягкие широкие сборчатые штаны и модные – низкие сапоги с расширенным голенищем.

– Мальчик мой. – Повторился в обращении полноватый джентльмен. – Не надо так официально, здесь все свои, ты садись рядом с нами и слушай внимательно. Всё что здесь услышишь – очень важно. Ты должен владеть этой информацией как говорится от первоисточника, чтобы там, куда ты поедешь безошибочно ориентироваться, что к чему. Честно говоря, из-за этих странных событий я тебя и посылаю к этим варварам.

Тем временем, двое слуг поднесли к камину ещё одно тяжёлое, дубовое кресло, в которое чинно, уселся юноша. Он сидел с прямой спиной, не касаясь ей спинки кресла, и при этом выглядел монументально, и величественно. Это впрочем, не мешало ему с глубоким уважением, смотреть на рассказчика, приготовившегося поведать о чём-то важном.

– В общем, так. По докладам, поступающим ко мне, эти странные события начали развиваться на Карибском острове Эльютера. По началу, нам стало известно, что на нём взбунтовались рабы. И местный гарнизон не смог подавить этот бунт, и был толи пленён, толи уничтожен разбойниками. Именно поэтому, туда были направлены три корабля Royal Navy с экспедиционным корпусом на борту, в задачу которого входило жёсткое подавление восставших. Всё бы в этой экспедиции нечего, но, странности начались почти сразу при подходе к злосчастному острову. Наши доблестные моряки заметили очень странную и большую лодку, у которой не было ни парусов, ни вёсел. Поначалу её даже приняли за гигантское морское чудовище, и только страх перед наказанием не позволил начаться панике, и разобраться что к чему. Когда же Royal Navy постарались догнать это судно, то оно очень быстро оторвалось от преследователей и с невероятной скоростью ушло в океан. Кстати, забегая вперёд, скажу: то, что это был корабль, подтвердили несколько наших солдат с острова. Которые своими глазами видели, как мятежники грузились на его борт.

Рассказчик ненадолго прервался, посмотрел на своих слушателей. Видимо, он захотел оценить реакцию сидящих рядом людей, и остался доволен тем, как они внимательно на него смотрели. Отхлебнул из своего бокала глоток джина. Выдержал небольшую паузу и, решив, что добился этим должного эффекта, и слушатели уже достаточно заинтригованы, продолжил свой рассказ:

– Дальнейшие события принесли новые сюрпризы, которые, продолжили сильно удивлять наших людей, когда они оказались на этом острове. К моменту высадки экспедиционного корпуса на сушу, к всеобщему удивлению, остатки гарнизона уже были на свободе, и все находились на берегу, встречая тех, кто пришёл к ним на выручку. Надо сказать что, как говорили мои осведомители, бывшие среди прибывших воинов: это зрелище было пренеприятное для нашего самолюбия. Местные солдаты, были в подавленном состоянии, и то, что они начали рассказывать, поначалу вызвало сомнения во здравии их ума. По их рассказам выходило, что оружие повстанцев не требует перезарядки, и способно стрелять с невероятной точностью, и на большое расстояние. Вдобавок, эти дикари, умудрились в кротчайший срок построить крепость, под стенами которой гарнизон острова и потерпел это кошмарное поражение. Джентльмены, представьте, каково было удивление воинов, прибывших на Эльютеру, когда им воочию показали современную крепость построенную рабами. И недалеко от неё, большое кладбище, где покоятся наши солдаты, так бесславно сложившие под её стенами свои головы.

Монолог снова прервался, сэр Вильям, слегка пригубил содержимое своего бокала. Немного призадумался и после чего снова заговорил.

– Далее, при детальном разбирательстве этого инцидента выяснилось: как ни странно всё звучит, но этим бунтом руководили трое белых бандитов. Между собой, они общались на каком-то неизвестном языке, в котором на слух слышалось много звуков ш, щ, с, – а это, уже напоминает язык московитов. Поверьте – я знаю, о чём говорю. Также, на этом языке говорили некоторые арапы, находящиеся при них и эти …, общались с белыми, как равные им. В довершение ко всему, выясняется, что предводитель бунта, говорил себе как о путешественнике, у которого возникли проблемы с кораблём, и он причалил к берегу, в надежде получить необходимую ему помощь. Здесь он и попал в руки одного жадного бастарда, имя которого я не желаю даже вспоминать. И этот, прошу прошения джентльмены за выражение – алчный выродок, захотел прибрать к рукам всё имущество чужестранца. Заодно, и его самого сделать своим рабом: после такой «встречи», московит и устроил этот бунт.

Рассказчик, немного не совладал с эмоциями и на его лице, проскочила лёгкая тень гримасы брезгливости.

– Не убей эти бандиты того бастарда, то клянусь. Свою никчёмную жизнь, он закончил бы на виселице – как безродный пёс. Я сделал бы это с ним, даже, несмотря на его папашу. Так, о чём это я, ах да, я пришёл к выводу, что крепость строили, только для того, чтобы за её стенами выждать время, необходимое для ремонта таинственного корабля.

 
Взгляд хозяина замка стал немного мечтательным.
 

– Надо было хитростью; подкупом; посулами, но добиться, чтобы этот путешественник со своей большой лодкой и её командой достались нам. Или на крайний случай – их вещи с судовыми бумагами. Это так бы помогло Британии, в борьбе с Голландией. Ни для кого не секрет – нам, так жизненно необходимы её рынки. – Сэр Вильям, немного виновато улыбнулся. – Простите меня, немного отвлёкся. Так вот, этот путешественник, в общении, ни от кого не скрывал, что он из Московии и хочет только одного – вернуться домой. Далее, мне докладывали о том, что команда одного французского торгового флейта: перебрав спиртного в тавернах, хвалилась тем, что встречалась с самим морским дьяволом, и его слугами. И якобы он, благосклонен к французам. Они своими глазами видели, как он разнёс своими могучими щупальцами три британских пиратских корабля. Которые пытались атаковать их судёнышко. А затем, его слуги помогли отремонтировать французскую посудину.

Рассказчик снова прервался, снова сделал глоток лечебной настойки и для большей убедительности своих дальнейших слов, указал в потолок указательным пальцем левой руки.

– Обратите внимание господа, команда описывала флаг трёх погибших кораблей принадлежащих нашим корсарам. Они приблизительно в этом временном промежутке бесследно исчезли. По моей команде, была захвачена парочка этих хвастливых матросов. И под пытками, они продолжали настаивать, что видели, как дьявол всплывал из – под воды. И по их рассказам, описание дьявола, очень походит на лодку, что заметили наши моряки возле берегов Эльютеры. Теперь, добавьте к этому рассказ о событиях под Азовом. Что получается?

Наступила гнетущая тишина, вся троица, сидевшая у камина, молчала. Все смотрели на огонь в очаге, и каждый был погружён в свои мысли. Затянувшееся молчание, было нарушено сэром Брайаном.

– Вильям, ни дай бог, эти варвары получат выход к морю и, почувствовав свою силу, предъявят свои претензии на владения морскими торговыми путями. Это будет ужасно.

– Говори прямо Брайан – катастрофа. – Поправил друга крепыш. – Плакали наши вложения в вест-индскую торговую компанию. Корабль, который может атаковать из – под воды, с лёгкостью сможет уничтожить весь наш военный флот. Это будет ещё одно побоище. А без могучего флота: о морских торговых путях, можно попросту забыть.

– Дядя Вильям, так что нам делать? Неужели это всё? – Юноша, позабыв о манерах, позволил себе слабость дать волю эмоциям. За что был удостоен двух мимолётных взглядов, содержащих укор.

– Пока нет мальчик мой. Я знаю эту дремучую страну, мы там закупаем зерно, меха и пеньку. Пока у них нет никакого флота. А корабль, скорее всего, является имуществом того опасного путешественника. В данный момент, у них такая неразбериха, что у нас есть полная свобода действий, и мы сможем на будущее обезопасить себя от этих кораблей. Чарльз, я, поэтому и позвал тебя. Мы с сэром Брайаном уже стары для таких дел. А ты, как никто другой подходишь для этого дела. Поедешь туда как торговый представитель, все твои документы уже готовы. Чарли, ты некогда меня не подводил: все мои секретные поручения тобою выполнялись идеально, даже, несмотря на их сложность. Вот и сейчас, я в тебе уверен.

– Я не подведу вас сэр. – Ответил Чарльз.

– Не надо так официально сынок, ты лучше иди в библиотеку, тебе уже подготовили все, что тебе должно прочитать об этой стране. Также в свитках, лежащих на моём столе, есть специально написанные мною инструкции. В них говорится, как и чего можно добиться – кого можно подкупить, кого с кем стравить. И пользуйся тем, что у них два царя, а это значит, что можно манипулировать их дворней, умело сталкивая лбами. Самое главное, завладей секретами нового русского оружия, разрушь всё, где налажено его производство, сделав последнее невозможным. А кого из мастеров не сможешь перекупить, уничтожь, но, действуй только руками самих же московитов. Пусть это будет похоже на меж клановую резню, или даже простой разбой. Но ничего недолжно указывать на твоё участие в этих делах….

Когда молодой человек покинул каминный зал: долговязый джентльмен, проводив его взглядом, тихо проговорил.

– Подумать только, ведь этот юноша когда-то был у тебя младшим сокольником. Кстати, как там его мать, кажется, её зовут Дебора?

– Уже лет пять, как померла.

– Эх, жаль, по молодости красивой была чертовка. Кстати всё хочу тебя спросить. Ты занялся судьбой этого мальчика только потому, что он твой отпрыск?

Вильям посмотрел на друга со снисходительной улыбкой. И после лёгкого вздоха, проговорил:

– Конечно, нет. Мало ли, сколько у меня может быть бастардов. Так почему я о них должен переживать? Ты же помнишь, этот сам, с детства начал проявлять особые способности и смекалку. Вот я его и поддержал.

– Так может после гибели твоего Ричарда, при Лоустофтском сражении, признаешь Чарльза. Ведь у тебя совсем не осталось детей, кроме него. А твой род кому-то надо продолжать

– Увы, но ты же знаешь – это невозможно. Поступи я так, то мгновенно стану всеобщим посмешищем. Уж кто-кто, а ты точно знаешь: когда Чарли исполнилось двенадцать лет, я погасил долги разорившегося соседа, поставив ему условие, что он признает своим сыном моего незаконного отпрыска и передаст ему свой титул. И за эту услугу, одинокий граф доживает свои дни на полном моём содержании. Неужели ты этого не понимаешь? Это будет, мягко говоря, просто смешно. После всего этого: я тоже предъявлю права на своё отцовство. Я и без того, уже много для него сделал. Сейчас, он должен службой общему делу, доказать, что достоин, быть равным нам.

Петрову воинству, пришлось простоять под Азовом ещё около трёх недель. Солдаты спешно восстанавливали разрушенные крепостные стены. Но на этом их обязанности не заканчивались, за первую неделю, войском несколько раз успешно отражались атаки степняков. Впрочем, эти набеги на удивление быстро прекратились. Видать, кочевники быстро поняли всю тщетность своих набегов. Да и благодаря новому оружию, применяемому против них, нападающие несли очень большие потери.

Когда инженеры, контролировавшие ход восстановительных работ, подтвердили, что за такими укреплениями, оставленный в крепости гарнизон, сможет успешно противостоять осаде. Войска начали поэтапный отход к основным местам своей службы. Далее, на восстановлении Азова и строительстве судоверфи, должны были работать осуждённые. К тому моменту, когда царь со своей свитой и в число которых был причислен и Юрий, отбыли в Ростов, первые две небольших партии этих каторжников, уже были пригнаны. А сколько ещё прибудет, и ляжет на строительстве своими костями, это никому не известно. Да и вообще, об их судьбе никто не задумывался, самое важное было, как следует закрепиться и удерживать присоединённые территории. А самым драгоценным в этом завоевании было то, что появился выход в море

При возвращении из этого похода, на душе у Юрия было намного легче: его радовало, что на сей раз, его маленький отряд не понёс никаких потерь. Можно сказать больше, у егерей не было даже раненых. Ему было очень приятно видеть, что у родни, встречающих его воинов, были только слёзы радости. И это несмотря на то, что все были измучены тягостным ожиданием. Когда неизвестно, вернётся ли родной человек, или навеки останется на поле брани. Особо тягостно было на фоне последнего сражения, когда потери были просто катастрофическими. Люди, с нескрываемым нетерпением ждали, когда егеря (по требованию Петра, возглавлявшие колонну возвращавшегося войска), входили в город. И как они это умеют, торжественным маршем прошли по улицам до городской площади. Они шагали по ковру из живых полевых цветов, которые щедро бросали горожане, под ноги вернувшимся солдатам. Царь и в этом возникшем ответвлении истории, послал Шеина в Москву, чтобы тот как генералиссимус – победитель, прошёл через триумфальную арку: взяв на себя основное бремя славы (которая пока тяготила будущего императора). В этой истории, было ещё одно отличие, оно заключалось в том, что в Ростове на Дону, также было устроено чествование воинов победившей армии. Но и здесь, Романов предпочёл остаться в тени, проще говоря, раствориться среди массы своих гвардейцев. Отдав на откуп ликующим горожанам, их земляков. Следом за егерями, по нетканому ковру прошли Преображенцы и завершали шествие стрельцы. Впрочем, людского ликования хватило на всех и даже с избытком.

– Любый мой, я так по тебе истосковалась. – Прильнув к мужу, тихо сквозь слёзы проговорила Ульянка. Когда, наконец, смогла к нему подойти. – Так изболелось моё сердечко, прямо извелась вся, тебя ожидаючи. Пойдём, скорей домой, я уже велела Гавриле, чтобы тот баньку истопил: а то там, под Азовом, поди, хорошенько помыться было некогда.

Несмотря на то, что она пыталась сдерживать эмоции и «не давать им воли на людях». Уля, буквально «светилась» от переполняющей её радости. Окончив эту фразу, она уткнулась лицом в грудь мужу. Они так и замерли, обнявшись: окружавшие их горожане – из тех, кто не встречал своих близких, учтиво обходили эту пару стороной. А те, кто дождался из этого похода мужа или сына, тоже стояли, боясь разжать объятья, или плотно облепив своего героя, неспешно шли домой. Что в итоге вскоре сделали и Гавриловы. Ульяна шла молча, даже не смотря на дорогу: как будто боялась оторвать хоть на мгновение свой взгляд от мужа. И перед самым домом вымолвила:

– Юрашка, а я тебе приготовила твою любимую картоплю. Запекла её с мясом, как Дибаба научила. Я её сама, специально к твоему приходу сделала.

– Родная, ты меня просто балуешь, спасибо тебе за это. – Юрий, подражая польским кавалерам, поцеловал руку жены. Низко склонив голову, чтобы прижаться губами к кисти её руки.

– Ой, чего это ты удумал! – Уля смущённо отдёрнула руку. – Делать тебе больше нечего, как при людях чудить. Пошли лучше домой, там нас уже заждались, наверное. Ведёшь себя, как шляхтич какой-то.

Что не говори, но баня это самое прекрасное из того, что придумало человечество. Пропаренный, пробитый вениками (Гаврила, оказывается в этом деле великий мастер), Юрий ощущал себя, как заново родившимся на свет. И одетый во всё чистое, уже предвкушал праздничный обед, в честь своего возвращения из похода. Но, до стола дойти ему было не судьба. В дом буквально ворвались трое гвардейцев (из числа тех, кого Юра сам обучал для Петровой охраны), и буквально с порога закричали:

– Гаврилов, где ты пёс! Живо пошли с нами собака! Царь тебя требует!

Юрий, не раздумывая, поспешил им навстречу, и голосом полным «металла» с нескрываемой угрозой «процедил» сквозь зубы:

– Что вы себе позволяете смерды?! А ну, или сменили тон, или пошли вон из моего дома!

Гаврилов вышел к ним без оружия, но, несмотря на это, ближайший воин приставил к его голове пистолет и с презрением произнёс:

– Ты гнус не очень-то хорохорься. Ведь мы невзначай и зашибить тебя можем.

На беду вояки, тот был слишком близко – почти касался дулом своего оружия, лба Юрия. Чем тот и не преминул воспользоваться. Молниеносное движение на отвод вооружённой руки, залом кисти и из-за чего оружие из неё вывалилось на пол. Следом был нанесён удар пяткой по большому пальцу ноги. И пока противник был этим обескуражен, его рука была заведена за спину, и гвардеец был взят на удержание. Служа для Юрия живым щитом.

– Сынки надеюсь мне не надо вам объяснять, что мне ненужно оружие. И я могу и без него отпустить на божий суд ваши грешные души?

– Ты это. Не дури. У тебя ведь семья есть, о ней подумай.

Это после небольшой заминки, заговорил более спокойно молодой белокурый гвардеец, которого Юрий знал как Алексея.

– Ели что с моим семейством случится, то обидчикам я не завидую, они перед смертью, проклянут день, когда это зло замыслили.

– О себе подумай, ведь за сопротивление нам, точно на дыбу пойдёшь.

Гвардеец говорил уже совсем спокойно, но продолжал держать Юрия под прицелом.

– Честь дороже. И я, её никому топтать не позволю. Вам велено доставить меня к царю, так подождите, пока я переоденусь для встречи с ним.

– А ты нам не указ, мы слуги государевы. – Вмешался в разговор, стоявший справа от своего товарища по оружию воин. Если Гаврилову не изменяла память, то его звали Андреем.

– Андрейка, вам решать, с вами я пойду к царю или без вашего сопровождения. Коли вам велено только доставить меня ко двору, то ждите….

В следующую секунду оба царских телохранителя уже лежали обездвиженными. Это на помощь Юре подоспели Тимофей и Василий Эзана. Они жили неподалёку – в соседних дворах. И услышав крики Преображенцев, заподозрив неладное, поспешили на выручку своему командиру.

– Беги командир, спасай семью! – Скороговоркой выпалил Тима, крепко связывая Андрея. – Наши ребята, прикроют твой отход.

– Спасибо братцы за верность, но мне бежать – это лишне, я присягнул на верность Петру Алексеевичу. А этим парням, велели доставить меня к царю, но они, не так это поняли и перестарались в своём усердии.

Гаврилов говорил как можно спокойнее, стараясь, насколько это, возможно, смягчить тембр своего голоса. Жертвы в этой ситуации были лишними.

– Так тебя в измене заподозрили. – Подал голос Мирослав, которого Юра до сих пор удерживал в захвате.

– Ага. И все видели, как собаки по небу летали. – В ответ съязвил Витальевич.

– Что за бред ты несёшь? – Непонимающе переспросил Мирослав.

– А такой же, как вы про моё предательство. Поэтому, поступим так. Я переоденусь в свой мундир, и иду с этими орлами к царю. На мне вины нет, и я это докажу. Всё что связано с моей изменой, всего лишь слухи и досужий вымысел.

– Так что? Нам их отпустить? – Спросил Эзана, указывая взглядом на своего пленника.

– Однозначно отпускай. Мы с ними слуги государевы, и враждовать нам нет нужды. – Далее Юрий добавил в свой голос нотки металла. – Но, если они ещё хоть раз, позволят нечто подобное в мой адрес. Я этих наглецов убью.

Отпуская Мирослава, Юра заметил за своей спиной Ульянку. Она обеими руками сжимала один из его охотничьих ножей. А уже за ней стоял Гаврила, но в его руке был большой, сувенирный мачете.

– Родная, не беспокойся. – Тихо обратился Юра к жене. – Ты же знаешь, я могу доказать свою невиновность.

Он незаметно ей подмигнул: и она поняла всё, что хотел этим сказать её мужчина. Опустила руки, выронила ножик, который выскользнув из её ладоней, воткнулся в пол.

Слава богу, егеря не подняли ненужного шума, и Гаврилов в сопровождении трёх гвардейцев и двоих егерей спокойно, без приключений, дошёл до гостевого дома: где остановился самодержец. Перед входом в кабинет, где находился царь, Юрий сдал оружие и, не удержавшись, подшутил над охранником принимавшим его:

– Ты орёл, далеко его не прячь, а то не дай бог забудешь, где положил, а оно мне дорого.

И не дожидаясь ответной реакции на свою остроту, подошёл к открытой двери. За ней его оказывается, с нетерпением ждали. Царь сидел на стуле, который у него выполнял функции трона. А рядом стоял Меншиков и даже не скрывал своего ликования.

– Ну что, двуликий Янус. Рассказывай, кому ещё служишь? – Без предисловий начал свой словесный допрос Пётр.

– Государь, хоть убейте меня, но я не пойму, в каком предательстве вы меня обвиняете.

Юрий стоял перед будущим императором в окружении двух гвардейцев, справа от него был Андрей, а слева замер Алексей. Поэтому, он даже не предпринимал попытки приблизиться к самодержцу. Чтобы зря их не провоцировать. А просто, постарался изобразить искреннее удивление.

– Да вот, Алексашка говорит, что имеет неопровержимые доказательства твоей измены.

Романов наклонился вперёд, упёрся на своё левое колено локтём и с характерным ему прищуром, испытующе посмотрел на Юрку.

– Ваше сиятельство, коли имеет то пусть предъявит. Я, не могу оправдываться против того, чего сам за собой не ведаю.

Тут, в свою игру вступил Меньшиков: он начал ходить туда, сюда по залу, маяча между царём и обвиняемым.

– Это как он не знает за собой вины?! Так ты что хочешь сказать?! Что я который не щадил живота своего во время битвы на реке Дон. И, получивший там ранение, продолжавший рубиться насмерть с турками: возвожу на тебя напраслину?! Я, который, не залечив ран, пошёл в Азовский поход, и под обстрелом вражеских пушек, возводил укрепления: вру своему государю?! ….

– Врать нет. Но сам быть в заблуждении вполне можешь. – Ответил Юрий, когда Александр Данилович закончил свой полный эмоций монолог.

– Вот! У меня обличающие тебя в измене бумаги есть! – С этими словами Александр извлёк из-за пазухи бумаги, которые Гаврилов передавал Кузьмичу. – Здесь твоя переписка с твоим заграничным хозяином. Что теперь скажешь?! А?!

– Отдай их царю, пусть он их посмотрит, там нечего такого, о чём ты говоришь, нет.

– Ой, хитёр! Тут или тайнопись, или чужеземном языке написано. – Не унимался Алексашка. – Поэтому ты так и смел, что никто этих писулек прочитать не сможет.

 
Но, он всё-таки подошёл к Петру и отдал ему все листки.
 

– Государь, это что-то вроде моих набросков о планах, и трудах которые я должен осуществить во благо твоего дела. Правда, единственный мой грех, пишу на том языке, который мне удобен.

Романов, сначала бегло бросил взгляд на иероглифы, но затем, узнав письменность, углубился в чтение.

– Так зачем тебе собака писать о состоянии моей артиллерии?! – Самодержец грозно посмотрел на Юрия исподлобья.

– А! Что я говорил?! Измена! – «Подлил масла в огонь» Меньшиков, который рассматривал листки, заглядывая в них из-за Петрова плеча.

– Государь, прочти дальше, там будет понятно, зачем я это делал.

Царь долго и внимательно изучал каждую бумажку. Читая одну из них, оглянулся, посмотрел на своего любимца и, улыбаясь, промолвил:

– Тут кстати, тебе вскоре планировали предложить дело, сулящее, кстати, немалые барыши.

От улыбки на лице фаворита, не осталось и следа. Но в остальном, он держался достойно.

Вскоре царь захохотал так, что всем показалось, якобы от этого затряслись оконные стёкла. И сквозь смех он произнёс:

– Ха – ха. Тут написано, что ты Алексашко, предъявив этот документ, даришь Гаврилову свою холопку Марью урождённую Лукину и мужа её, Гавриила Гончарова. Ха – ха – ха. Так что друг ситцевый, садись и пиши дарственную. Ибо, бумагу эту, ты мне уже дал, причём собственноручно. А ты Юрий, не обойди Алексашку своими планами. Сделай так, как обещал поделиться с ним в своей бумаге. Ха – ха – ха.

К моменту окончания царской аудиенции. Возле гостевого дома собрались все егеря, которые могли ходить. И Юрино появление при оружии и без конвоя, явно обрадовало всех, но, слава богу не вызвало киношного ура, и рукоплесканий. На мгновение, остановившись на ступенях и оглядевшись, с первого же взгляда, Юрий заметил свою жену. Она стояла среди егерей, и нервно теребила руками какую-то тряпицу. И, это было впервые на его памяти: она была растеряна и выглядела беспомощной как ребёнок. Рядом с ней находился Гавриил – ожидавший известия относительно его дальнейшей судьбы.

Он стоял, сняв свою шапку и от волнения, с силой вцепился в неё обеими руками.

– Ну что братцы, у нас всё отлично. Скоро мы все переезжаем на новое место службы. Оно находится где-то под Тулой. Мне очень хочется, чтобы со мной поехали все, с кем я сражался плечо к плечу. Не зависимо от того, могут они держать оружие, или нет. И самое главное, друзья, благодарю за поддержку. А что касается тебя братец, – Юра обратился к своему дом работнику – то поздравляю тебя, вот дарственная на тебя и твою жену. Так что, всё у нас получилось.

– Отец родной, благодетель ты наш… – Кузьмич уже намеревался распластаться в ногах у подошедшего к нему Гаврилова, но тот его быстро подхватил, не позволив это сделать.

– Ты это брось. Мне достаточно в знак твоей благодарности простого поклона. Ты же вольный человек. А это, – Юра потряс свитком в воздухе – простая формальность, говорящая о том, что вы больше не холопы князя Меньшикова и я имею право вас обоих отпустить. Братцы, обращаюсь ко всем, на будущее учтите, я всем писать вольные не собираюсь, так что думайте головой, а не другими местами.

Последняя фраза вызвала дружный смех, и поток шуток скабрёзного содержания. Вот так неспешно всей гурьбой, неспешно и дошли до дома Гавриловых. А дальше вышло так, что, скромного семейного застолья, о котором мечтал виновник переполоха, не получилось. Прямо на улице были выставлены столы, и благодаря совместным усилиям жён егерей и Дибабы, они вскоре ломились от разнообразных яств. А поближе к вечеру, пришлось добавлять столы по причине нехватки мест. Как говорится, «зашёл на огонёк» Пётр со своими товарищами и не побрезговал тоже присесть к общему столу….

На новом месте, где предстояло создать базу для подготовки егерей, работы был непочатый край. Работники, поехавшие с воинами из Ростова на Дону, возводили мини завод для производства кирпича. Крепостные, которые были дарованы для возведения нового города: строили из дерева временные жилища и казармы. А Гаврилов, курсировал между тремя стройками. Городком, который строился Жан – Полем и Лео, ему уже дали имя Малиновка. Почти рядом с ним возводился Буков, где хозяйничал Билли. И тем, где ему предстояло возводить гарнизонный городок. Который, поддавшись ностальгии, Юра решил назвать в честь своего любимого района – Берберовка. Новая история, почему бы и не основывать города, которых не было и в помине. Пусть в далёком будущем, историки поломают головы, откуда взялось такое название и что оно значит.

Больше всего, радовали успехи Билли – Иванова Бориса Самуиловича. Он уже построил два экспериментальных заводика. Где вместе со своими учениками, апробировал технологии по производству новейших боеприпасов. Здесь он, не уложился в отведённую смету, и пришлось срочно делать «небольшое финансовое вливание».

– Здесь живут такие ворюги, – жаловался он – что не чиновник, то отдельный князь местного пошива. Никакой царский указ не действует, пока не позолотишь ручку, а аппетиты у мздоимцев растут, как на дрожжах.

– Да не переживай ты так Билли, найдём мы на них управу. – Юрий вложил в эту фразу как можно больше уверенности. – Ты смотри, сколько уже сделал, такого нигде и за сто лет не возводили.

Они шли вместе, от одного заводика к другому. И приближались к корпусам, где должны были производить бумагу, необходимую для изготовления гильз.