Текст книги "Юнона (СИ)"

Автор книги: Виктория Воробьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Примечания

Европа – один из четырех галилеевых спутников Юпитера. По размерам немного меньше Луны: диаметр 3122 км (у Луны 3474 км), масса 4.8 10²² кг, орбитальный период 3.551 суток. Орбитальное движение синхронизировано с вращением так, что Европа повернута к Юпитеру всегда одной стороной (соответственно, диск Юпитера в небе Европы не движется). Заметной атмосферы нет. Поверхность покрыта льдом (возможно, частично расплавленным) толщиной около 100 км, ниже начинаются каменные породы. Весьма вероятно, что под ледяной корой Европы, чья толщина оценивается в 5-20 км, лежит глобальный океан.

Фото Европы

Подробнее о Европе

Ганимед – еще один галилеев спутник Юпитера. Самый крупный спутник в Солнечной системе (по размерам даже больше Меркурия). Его диаметр – 5268 км, масса 1.48 10²³ кг (в 2 раза больше массы Луны), орбитальный период 7.155 суток. Орбитальное движение синхронизировано с вращением так, что Ганимед повернут к Юпитеру всегда одной стороной (соответственно, диск Юпитера в небе Ганимеда не движется). Заметной атмосферы нет.

Фото Ганимеда

Подробнее о Ганимеде

Урук – область на поверхности Ганимеда, расположенная в приэкваториальных широтах в районе 180 градусов долготы. Поскольку Урук расположен в противоположном от Юпитера полушарии Ганимеда, Юпитер там никогда не виден.

Световая секунда – мера длины, расстояние, проходимое светом за 1 секунду, равно 300 тыс. км. От Земли до Луны – 1.3 световых секунды, от Земли до Солнца – около 8 световых минут.

«Королева в восхищении» – цитата из «Мастера и Маргариты» М.Булгакова.

«Для оценки времени экспозиции». Находящийся в вакууме материал непрерывно подвергается воздействию космических лучей, т.е. высокоэнергичных заряженных частиц. Вторгаясь на высокой скорости в кристаллическую решетку, заряженная частица разрушает ее вдоль своей траектории, образуя трек. По количеству таких треков можно понять, как долго образец провел на поверхности (на глубину в несколько метров космические лучи уже почти не проникают).

«Как смеялись первооткрыватели пульсаров». Когда Джоселин Белл и Энтони Хьюиш обнаружили строго периодические импульсы радиоизлучения, приходящие из космоса, они на полгода засекретили свое открытие, думая, что поймали сигналы внеземной цивилизации. Впоследствии выяснилось, что это были пульсары – быстро вращающиеся нейтронные звезды.

Пвилл – 26-километровый ударный кратер на поверхности Европы (26° южной широты, 271° западной долготы).

Фото Пвилла

Конамара Чаос (Conamara Chaos) – область хаотического рельефа на поверхности Европы. В этом месте ледяная кора была расколота на множество блоков, которые двигались друг относительно друга, находясь в неком пластичном материале (скорее всего, шуге – рыхлой губчатой смеси льда с водой, поднявшейся из глубины), после чего все снова замерзло.

Фото Конамара Чаос

М-диапазон – часть инфракрасного диапазона электромагнитных волн. В М-диапазон попадает излучение с длиной волны 5.0 ± 1.1 мкм. Таблицу спектральных диапазонов можно посмотреть здесь.

Мюон (другое название – мю-мезон) – элементарная частица, «тяжелый электрон». Не участвует в ядерных взаимодействиях, тяжелее электрона в 207 раз. Нестабильна, период полураспада составляет 1.5 10^-6 сек.

Фуллерены – одна из аллотропных форм углерода. Одна молекула фуллерена представляет собой полую сферу (точнее, многогранник) из 60 или 70 атомов углерода (число атомов может быть и другим). Подробнее о фуллеренах.

Графен – слой графита толщиной в один атом, иными словами, плоскость, сложенная из шестиугольных углеродных ячеек. Подробнее о графене.

Ио – еще один галилеев спутник Юпитера, ближайший к планете. По размерам немного больше Луны. Масса 8.94 10²² кг, орбитальный период 1.769 суток. В отличие от остальных галилеевых спутников, совершенно лишен льда. Отличается бурной вулканической активностью, далеко превосходящей активность земных вулканов.

Тваштар – действующий вулкан вблизи северного полюса Ио. Видео извержения.

Каллисто – четвертый, самый удаленный от Юпитера галилеев спутник Юпитера. Несмотря на приличные размеры (диаметр Каллисто составляет 4816 км) лишен всяких признаков внутренней активности. Вся поверхность этого спутника густо усеяна ударными кратерами от падений метеоритов.

Фото Каллисто

Подробнее о Каллисто

«…изотопических модификаций молекул воды: HDO и H₂O¹⁸». Изотопами называют атомы с одинаковым зарядом ядра, но разной массой, вызванной разным количеством нейтронов в ядре. Химические свойства изотопов одного элемента одинаковы. D – дейтерий, тяжелый изотоп водорода. O¹⁸ – тяжелый изотоп кислорода, в ядре которого 8 протонов и 10 нейтронов (и на Земле, и в космосе гораздо более распространен изотоп кислорода O16 с 8 протонами и 8 нейтронами в ядре).

Гималия, Пасифе – небольшие спутники Юпитера.

«Сесть всем вместе в позу лотоса и петь «ом». «Ом мани падме хум» – одна из самых известных мантр в буддизме Махаяны, особенно характерная для тибетского буддизма), шестислоговая мантра бодхисаттвы сострадания Авалокитешвары.

Сфера Хилла – область пространства, в котором могут двигаться тела, оставаясь при этом спутниками данного небесного тела. Сфера Хилла ограничена первой и третьей Точками Лагранжа. Подробнее о сфере Хилла в приложении к системе Земля + Луна.

Первая точка Лагранжа – в системе двух массивных тел, вращающихся друг вокруг друга (в данном случае – Ио и Юпитера) точка, находящаяся между этими двумя телами, в которой третье тело пренебрежимо малой массы может находиться неопределенно долго. Подробнее о точках Лагранжа.

Зонды Фон Неймана

Deinococcus radiodurans – микробы, отличающиеся удивительной устойчивостью к радиации. Подробнее о них.

Стокгольмский синдром – психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними. Подробнее о стокгольмском синдроме.

Бутылка Клейна – поверхность, впервые описанная Ф.Клейном в 1882 году. Бутылка Клейна является односторонней поверхностью и в трехмерном пространстве имеет линию самопересечения (без самопересечения может быть построена только в четырехмерном пространстве). В отличие от обыкновенного стакана у этого объекта нет «края», где бы поверхность резко заканчивалась. В отличие от воздушного шара можно пройти путь изнутри наружу не пересекая поверхность (то есть на самом деле у этого объекта нет «внутри» и нет «снаружи»).

Рисунок бутылки Клейна

Бычий цепень – (лат. Taeniarhynchus saginatus) – вид паразитических ленточных червей. Поражает крупный рогатый скот и человека. Взрослая особь бычьего цепня состоит из более чем 1000 члеников и достигает 4-10 метров в длину. Срок жизни бычьего цепня в кишечнике человека, если не предпринимать никаких мер по дегельминтизации, составляет 18-20 лет. За год цепень продуцирует ~ 600 миллионов яиц, за всю жизнь ~ 11 миллиардов.

Подробнее о бычьем цепне

«Париж стоит мессы» – (Paris vaut bien une messe) по легенде, эти слова в 1593 году произнес вождь гугенотов (французских протестантов) Генрих Наваррский, (1553– 1610), когда ему, чтобы получить французский престол, пришлось перейти из протестантства в католичество. Генрих Наваррский стал французским королем Генрихом IV, основателем французской королевской династии Бурбонов.

Гамельнский крысолов – персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, с помощью колдовства увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.

Подробнее о Гамельнском крысолове

Приложения

Жизненный цикл Отшельников

Жизненный цикл Отшельников состоит из 10 стадий.

Жизнь нового Отшельника начинается с «Искры», иначе говоря, «Замысла», который порождает младшая мужская особь Отшельников (т.е. особь, находящаяся в 5 стадии). В течении всей 5 стадии Отшельник порождает от одного до полутора десятков замыслов, в среднем 5-7. Для дальнейшего успешного развития Замысел должен быть принят женской особью Отшельников, т.е. Отшельником, находящимся на 7 (материнской) стадии. В среднем, женская особь вынашивает три Замысла, получающие самостоятельность и становящиеся впоследствии новыми Отшельниками, но разброс бывает от одного до семи. Отнюдь не все принятые Искры получают дальнейшее развитие. Таким образом, движущей силой эволюции Отшельников является осознанное конструирование и половой отбор.

На первой стадии углеродный младенец является часть разума матери и не имеет тела. Эта стадия заканчивается «рождением» – обретением собственного тела. Все время «внутриутробного» развития юный Отшельник находится в теснейшей эмоциональной и интеллектуальной связи с матерью, которая ослабевает, но не рвется и после «рождения».

С «рождением» начинается вторая фаза развития Отшельника.

Во время второй стадии юный Отшельник является физически свободным, активно поглощает энергию и вещество и формирует свое тело в соответствии с Замыслом. Как правило, он не удаляется от матери более чем на несколько астрономических единиц. Их общение остается достаточно тесным, но постепенно юный Отшельник становится все более самостоятельным. В конце второй фазы он претерпевает трансформацию и получает способность к «телепортации между Станциями» – т.е. он уже в состоянии сформировать адекватный информационный Слепок своей личности, который может быть закодирован в луч и отправлен со скоростью света на одну из «Станций» – своего рода фабрик-репликаторов, восстанавливающих объекты и разумных существ по полученным Слепкам.

Третья стадия развития Отшельника начинается с трансформации (линьки), после которой он обретает способность к телепортации и покидает мать, отправляясь путешествовать. На этом их тесная связь рвется. На третьей стадии Отшельник активно познает окружающий мир, учится работать с материей и обдумывает свой Замысел. В этой фазе Отшельники достаточно аутичны и асоциальны – они уклоняются от общения и не ищут себе подобных. Контакт с Отшельником на 3 стадии всегда смертельно опасен, потому что в это время они очень любопытны, но совершенно безжалостны.

В начало четвертой стадии молодой Отшельник входит с острым ощущением своего одиночества. Для полноценного развития ему нужно найти старшую мужскую особь (Отшельника, пребывающего в 9 стадии, или стадии Учителя). Отшельник в четвертой стадии отправляется на поиски своего Учителя, впервые активно вступая в социальную жизнь цивилизации Отшельников. Дело облегчается взаимным стремлением Учителя найти ученика. Как правило, молодые Отшельники, находящие в четвертой фазе, активно общаются между собой, глубоко погружаясь в интеллектуальный и эмоциональный мир друг друга с помощью коннекторов, и ищут Учителя. Без фазы симбиоза с Учителем Отшельник не может сформировать жизнеспособные Искры и застревает в фазе «вечного подростка». Впрочем, такое случается исключительно редко.

Таким образом, личность и существо любого Отшельника формируется тремя родителями: Искра порождается младшей мужской особью, вынашивается женской особью, а окончательное развитие Отшельник получает после общения со старшей мужской особью, или Учителем.

Учитель обучает Отшельника четвертой стадии всем тонкостям творчества и решению множества духовных и этических проблем. Их отношения отличаются большой глубиной и напряженностью. По окончании четвертой стадии Отшельник вновь претерпевает трансформацию и входит в «младшую мужскую стадию». Теперь он в состоянии сам формировать Искры и давать начало новым Отшельникам. Начиная с этой фазы, он считается взрослым.

Итак, пятая стадия – стадия активного размножения. Отшельник пятой стадии полон «микрозамыслов», жизнь для него играет всеми красками. Он начинает активно вынашивать Искры и искать общения с Отшельниками в 7 (женской) стадии, с которыми завязывает отношения тонких интеллектуальных, эмоциональных игр и флирта. Как правило, Отшельник пятой стадии рассылает свои Замыслы сразу нескольким Отшельникам в женской стадии, но бывают и у них случаи великой любви, когда Отшельник-мужчина и Отшельник-женщина настолько подходят друг другу, что она вынашивает преимущественно (или исключительно) его Замыслы один за другим. Обычно (повторюсь) фантазии и изобретательности Отшельника пятой стадии хватает на 5-7 полноценных жизнеспособных Искр, из которых реализуется (опять-таки в среднем) 3 новых Отшельника.

Когда Замыслы заканчиваются, Отшельник линяет в очередной раз и теряет способность к формированию Искр. Шестая стадия стерильна. Находясь в этой стадии, Отшельники активно общаются между собой и впервые начинают воспринимать себя как социальную общность, цивилизацию. Именно в этой стадии, длящейся достаточно долго, они осуществляют совместные проекты, обратимо объединяют свои разумы с помощью коннекторов для решения неких сверхзадач, и т.п.

После новой трансформации (линьки) Отшельник входит в седьмую стадию – стадию женской (материнской) особи. Она уже не может порождать свои Замыслы, но может развивать замыслы других Отшельников, находящихся в пятой (младшей мужской) стадии. В течение этой фазы Отшельник-женщина несколько раз проходит через «знакомство – флирт – любовную игру – принятие Искры – ее вынашивание – рождение Отшельника», хотя, в принципе, женщина может набрать сразу несколько Искр, а потом удалиться в глушь и там спокойно вынашивать одного юного Отшельника за другим (принятые Искры сохраняют жизнеспособность в течение всей седьмой фазы). Вынашивание Искр требует от женщины сильного напряжения интеллектуальных и эмоциональных сил, поэтому количество выношенных искр всегда ограничено (обычно три). Впрочем, случаются великие труженицы, способные дать развитие 7-8 Замыслам. По окончании этой фазы (когда последний выношенный ребенок линяет и отправляется путешествовать) Отшельник закукливается – входит в восьмую, неактивную фазу. Восьмая стадия – стадия сна, погруженности в себя, подведения итогов. В этой стадии Отшельник окружает себя толстой защитной оболочкой и замыкается в себе, пребывая в своем внутреннем мире и почти не получая информацию извне. Как правило, для пребывания в восьмой стадии Отшельники выбирают подходящую Колыбель Ожидания – обычно вулканический планетоид со сравнительно небольшой второй космической скоростью. В Солнечной системе хорошей Колыбелью Ожидания является Ио, спутник Юпитера.

Восьмая стадия заканчивается взломом оболочки и выходом Отшельника в мир. В девятой стадии (стадии Учителя) Отшельник охотно идет на контакт с другими существами и вообще живо интересуется окружающим миром, позволяя себе вмешиваться в его течение и передавать свой опыт молодым. Находясь в этой стадии, он находит ученика и помогает ему достигнуть творческого расцвета. Обычно у Учителя бывает 3 ученика (одновременно – только один), хотя, как и во всех остальных случаях, их количество может колебаться от 1 до 6-7.

По окончании стадии Учителя постаревший Отшельник входит в стерильную десятую стадию. Эта стадия, как и шестая, посвящена служению цивилизации Отшельников как целому. Их деятельность в этой стадии трудноописуема и неумопостигаема :)

По ее окончании, устав от жизни, Отшельник сливает Слепок своей личности в Склеп (некий аналог всеобщей библиотеки – что сохраняет его жизненный опыт) и погружается в вечный сон, нирвану, полностью неактивное состояние, из которого, впрочем, при необходимости он может быть разбужен.

Из невошедшего. Том говорит «да»

Они проработали всю вторую половину дня. Том провел «зонд» через ударную волну на границе магнитосферы, масс-спектрометром измерил состав и энергию заряженных частиц вдоль траектории полета и обнаружил спорадическое декаметровое радиоизлучение, образующееся в магнитосферном «хвосте». Как оказалось, Гефест обладал плотной ионосферой, в которой преобладали ионы кислорода, и развитыми радиационными поясами. Одно изучение взаимодействия магнитосфер планеты и звезды обещало быть крайне интересным, не говоря уж про все остальное.

Впереди была съемка поверхности Гефеста через два окна прозрачности в инфракрасном диапазоне и радарные измерения. Больше всего для этой цели подходила полярная орбита. Том решил заставить «зонд» двигаться почти по границе атмосферы, на высоте 500 километров – его виртуальность позволяла не думать о запасах топлива. Отсюда разрешение снимков при взгляде в надир составляло около полутора метров на пиксель – атмосферная дымка все-таки ограничивала зоркость камер.

Рабочее пространство виртуального зонда ничем не отличалось от рабочего пространства настоящего Ио-Орбитера – и все-таки Том ни на секунду не мог забыть, с кем он имеет дело. Си-О молчал, ничем не проявляя своего присутствия, но Том знал, что он постоянно наблюдает за ним. Как ядовитая змея, ужалившая свою жертву, и теперь ожидающая, пока ее парализует.

«Что за чушь лезет мне в голову», – подумал он и глубоко вздохнул.

Конечно, точка зрения Линды выглядела весьма правдоподобной, но это была всего лишь точка зрения Линды. Чтобы делать выводы, нужно было получить информацию из первых рук. Снова задавать вопросы – а значит, снова оказаться на кинжальном острие внимания Отшельника. И печальная правда состояла в том, что это манило его гораздо больше, чем отталкивало.

Прошло то время, когда он мог доверять своим желаниям.

Камера виртуального зонда вела съемку, вычерчивая по поверхности планеты узкую длинную полосу высококачественного изображения. Через несколько десятков витков эти полосы сольются вместе, позволяя построить точную трехмерную модель поверхности Гефеста. Той, какой она была двадцать пять тысяч лет назад.

Все служебные системы «зонда» работали идеально, и Том, поколебавшись, снял шлем и потер лицо ладонями.

– Господин посол? – спросил он в пространство.

– Я слушаю тебя, Том, – мягко ответил голос Алекса.

Что ж, он действительно следил за ним. И даже не скрывал этого.

Том почувствовал, что его сердце начинает биться сильнее и чаще.

– Ты позволишь задать тебе несколько вопросов?

– Конечно. Спрашивай.

– Когда ты касаешься кого-то из нас, ты влияешь каким-либо образом на его эмоции?

– Ну, разумеется, – с легким удивлением ответил Си-О – как будто ответ казался ему самоочевидным.

Том глубоко вздохнул. Вот так, коротко и ясно.

– И как это согласуется с твоим третьим правилом?

– Прекрасно согласуется.

– Значит, в твоем понимании «навязывать» – это когда щупальцами поперек туловища и иглу в затылок, да? А когда ты исподволь заставляешь хотеть этого – это уже нормально и по правилам. Я угадал?

Он говорил ровно, стараясь не выдавать своих чувств, хотя в душе у него снова закипал гнев.

– Мне не очень нравится слово «заставляешь», – задумчиво сообщил голос Алекса. – Оно сюда не подходит. Я никого не заставляю хотеть того, чего он сам не хочет. Не свожу с ума и не лишаю свободы воли. Но есть нечто – цель игры, ее конечная точка – которой я стараюсь достичь. В том числе и влияя на ваши эмоции.

– А тебе не кажется, что, действуя такими методами, ты лишаешь нас реального выбора?

– Я никого не лишаю выбора, Том, и ты это знаешь.

Ни хрена я не знаю, подумал Том. Я только знаю, что тону в тебе, как пчела в банке с сиропом, и с каждым днем все меньше понимаю, почему должен сопротивляться.

– И как же это происходит? Контактный яд? Психотропы?

– Если ты позволишь, я покажу тебе. Заверни рукав по локоть и поверни руку ладонью вверх.

Том, помедлив, подчинился.

Серый подлокотник набух углеродной каплей, через секунду вытянувшейся в черную змейку толщиной не больше фломастера. Змейка браслетом охватила его руку, приникла к голубоватым венам на запястье. Том ощутил бархатную прохладу углеродного кольца, скользящую, текучую прохладу, потом несильное нажатие, ничем не напоминающее укол – и полминуты спустя увидел, как на сгибе локтя появилась черная точка, ставшая пятнышком, а потом круглой горошиной. Горошина выросла до размеров вишенки и соскользнула с его руки, впитавшись в подлокотник.

Сердце бухнуло и заколотилось.

Том поднес руку к глазам. Никакого намека на кровь, никакого следа от укола – чистая гладкая кожа. Если бы он не видел это собственными глазами, он не поверил бы, что такое возможно.

– Толщина углеродной нити меньше толщины эритроцита, – не дожидаясь его вопроса, сообщил Си-О. – Она просто раздвигает соседние клетки кожи и кровеносных сосудов, не повреждая их. Соответственно, ты ничего не чувствуешь.

Том оглушено смотрел на свою руку.

– Вот как, – выдавил он, наконец.

Сердце гулко билось в висках. Так легко, так просто. И тело даже не предупредило его болью.

– Ты обещал, что никому не станешь делать коннектор без его согласия.

– Я и не делал.

– А это что?

– Это не коннектор. Это… – казалось, он задумался, подбирая слова, – способ коснутся твоего разума. Передать приглашение.

– Приглашение, – механически повторил Том.

– Именно так.

– Которое все приняли.

Черная змейка, все еще охватывающая его запястье, шевельнулась, размыкая кольцо, но не стекла на подлокотник, а скользнула ему на ладонь и заструилась между пальцев, дразня ускользающим тревожным прикосновением.

– Не все.

– А кто нет? Макс? Мелисса?

– Ты.

– И всё?

– Из тех, кого я звал – да.

– И ты по-прежнему настаиваешь, что третье правило не было нарушено?!

– Оно не было нарушено, Том.

Чертова змейка, наконец, стекла с его руки, оставив в ладони хорошо знакомое сладостно-томительное ощущение.

– Ну и зачем тебе наше согласие? – с горечью спросил Том, растирая ладонь. – Пустая формальность? Требование вашего закона? Что-то вроде подписи под кабальным договором, без которой он не вступит в силу? Тебе все равно наплевать, чего мы хотим на самом деле.

– Нет.

– Что нет?

– Это не формальность, наш закон не требует ничего подобного, и мне не все равно, что вы хотите.

Последние слова голос Алекса произнес бесстрастно, без привычного дружелюбия. А потом продолжил:

– Если бы мне было нужно твое формальное согласие, я получил бы его через двадцать секунд. И для этого мне даже не пришлось бы тебя касаться. Только произнести несколько слов.

Том почувствовал себя так, будто на него вылили ведро холодной воды.

– После того, как вы пренебрегли запрещающим знаком на Вратах и проигнорировали мой приказ открыть свой разум, я могу сделать с вами что угодно, и никто меня не только не накажет, но и не осудит.

Нет, это было не ведро холодной воды – это было ведро с жидким азотом.

Том выпрямился в ложементе и стиснул пальцами подлокотники.

– Если тебе надо кого-то наказать, наказывай меня, остальных не трогай, – услышал он свой собственный совершенно спокойный голос. – Это я забрал Четырнадцатую точку, все остальные были против.

– Не все, – медленно возразил Си-О.

Ледяной спазм в желудке. Его лютый ночной кошмар проступал в реальность, как углеродная капля проступает сквозь серую поверхность подлокотника. Если эта тварь станет мучить Нэлл…

– Она не виновата, – хрипло сказал он. – Она не понимала, что делает… думала, что это природное явление, которое нужно изучить. А я понимал.

Несколько секунд тишины, которые показались ему очень длинными.

– Я знаю, – мягко произнес голос Алекса. – Том, успокойся. Я не хочу и не собираюсь никого наказывать.

Том выдохнул воздух и судорожно вздохнул снова, пульс больно бился в висках. А потом ему показалось, что изголовье ложемента слегка прогнулось назад, и его голову мягко обхватили две ладони. То есть, конечно, не ладони – это были углеродные капли, щупальцами скользнувшие под волосы, упругими кончиками начавшие массировать кожу – и он сначала дернулся вперед, потом, устыдившись, что это может быть истолковано как испуг, откинул голову обратно – а потом он вообще перестал думать.

Прохладные щупальца скользили по коже, перебирали волосы, и, видимо, ввинчивались прямо в нужные точки, потому что их прикосновение отзывалось во всех нервах электрическими волнами наслаждения. И – бешеный стук сердца стал замедляться и утихать, ледяной ком в желудке растаял. Новые ощущения смывали тревогу и страх, как волны на морском берегу смывают следы на песке.

– Зачем… так? – через несколько минут пробормотал Том.

– Я хочу, чтобы ты расслабился и позволил себе отдохнуть, – дружелюбно сообщил голос Алекса.

– Я не могу расслабиться, когда ты рядом.

– Я всегда рядом, Том.

Ну конечно. Он всегда рядом. Том вспомнил, как быстро – почти мгновенно – появляются из подлокотников углеродные капли. Наверно, когда он сидит в ложементе, между ним и углеродной материей всего пара-другая миллиметров.

Нужно было прекращать это, пока его окончательно не смыло, но Том не мог произнести ни слова. Ласковые углеродные пальцы, казалось, ввинчивались ему не в кожу, а прямо в душу, на глазах погружаясь все глубже. Он еще помнил, что нужно сопротивляться, но уже не помнил, зачем, точнее, больше ни одна причина не казалась ему стоящей.

– Хватит, – наконец, с усилием сказал Том. – Пожалуйста, не надо больше.

И несколько секунд ненавидел себя за это – потому что щупальца замерли на мгновение, а потом соскользнули с его головы.

– Жаль, – мягко произнес Си-О.

Том рывком поднялся из ложемента и сделал несколько шагов по комнате. Голова слегка кружилась.

– Сколько человек из экипажа уже согласилось отдать тебе свой Слепок? – поколебавшись, спросил он.

– Шестеро.

– Сколько?!

Си-О не ответил.

– Кто они? Назови имена. Пожалуйста!

– Алекс, Марика, Мишель, Нэлл, Дэн, Макс. В хронологическом порядке.

Том дернулся, как ужаленный – и схватил виртуальный шлем.

На вызов долго никто не отвечал, а потом он услышал хриплый со сна голос Нэлл:

– Да?

…

Том завершил разговор и остался стоять посреди комнаты, чувствуя одновременно и нежность, и досаду, и облегчение, а еще – глубокое спокойствие. Вот и все, игра окончена. Не было ни малейших сомнений, как следует поступить дальше.

Он сел в ложемент и отправил вызов Максу Гринбергу.

– Капитан? – немедленно откликнулся тот.

– Макс, я могу задать тебе личный вопрос?

Русский несколько секунд молчал.

– Можно попробовать. Но я не обещаю, что отвечу.

– Разумеется.

Том глубоко вздохнул.

– Что заставило тебя принять приглашение Си-О? Среди экипажа «Юноны» ты последний, на кого я подумал бы…

Макс коротко и резко рассмеялся.

– Пытаешься понять, чем же он меня купил? Ничем. Просто русские своих на войне не бросают.

Том кивнул. Алекс. Что ж, это было понятно и ожидаемо.

– Ты думаешь, мы окажемся на войне?

– Я не знаю, где мы окажемся, капитан, – ответил Гринберг. – Но даже если в аду – он не будет там один.

– Да, один он точно не будет, – усмехнулся Том. – Макс, на ближайшие сутки я передаю тебе все полномочия капитана «Юноны». Если по прошествии этого времени я не приду в себя, пусть Земля решает, кого ими наделить.

– Вот как, – через паузу произнес Гринберг.

– Да, именно так.

– Я могу, в свою очередь, задать личный вопрос?

– Задавай.

– Задал.

Том снова усмехнулся.

– Я не русский, но своих тоже не бросаю.

– Нэлл Сэджворт?

– Да. Но не только.

Они помолчали.

– Я надеялся, что на его предложение о Слепках никто не согласится, – сказал Том. – Что он уйдет один, и все эти дипломатические проблемы будет разгребать кто-то другой… скажем, через пару сотен лет. Но вышло иначе. А раз вышло иначе, то я буду с вами.

Аватарка Макса молча кивнула.

– В общем, принимай командование. Мне пора.

И Том прервал разговор.

Он снял виртуальный шлем и откинулся в ложементе, прикрыв глаза. Он чувствовал странную легкость, словно человек, очень долго удерживающийся над пропастью на одних пальцах и смертельно уставший – и, наконец, разжавший руки. Сердце билось сильно и часто, но не от страха, а от волнения, в котором радости было куда больше, чем тревоги.

– Господин посол? – позвал Том.

Прохладный шелк углеродной капли медленно скользнул по коже за ушами, шарфом охватывая шею, прижимаясь к сонной артерии.

– Ты не разлучишь нас друг с другом? Там, где мы окажемся, мы будем вместе?

– Нет, не разлучу, – мягко откликнулся голос Алекса. – Вы будете вместе.

Отлично, подумал Том, ну а теперь посмотрим, каков ты изнутри.