Текст книги "Юнона (СИ)"

Автор книги: Виктория Воробьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– И ты собираешься сделать это с нами? Создать наши копии, а нас самих уничтожить? – ровным голосом спросил Том.

– Нет. Я никого не буду уничтожать. Те, кто откажутся от нашего совместного путешествия, будут жить, как жили, для них ничего не изменится. Для тех, кто согласится уйти со мной – тоже ничего не изменится. Но я возьму с собой их Слепки и присоединю их к своему Слепку, когда поднимусь к «Станции». Когда принимающая «Станция» воссоздаст нас всех рядом с Координационным центром, у них – у вас – снова будет тело, самосознание и свобода воли.

Пару минут длилось молчание. Видимо, Том переваривал услышанное.

– Так значит, углеродная антенна в мозгу для этого и предназначена? Для получения Слепка? – наконец, спросил он.

– Углеродная антенна, «коммуникационная щетка» или коннектор – все равно, как ты это назовешь – нужна для любой формы соприкосновения разумов. Для создания Слепков она не нужна. Если бы вы были достаточно разумны, вы могли бы сами делать свои Слепки, я научил бы вас работе со «Станциями», и вы смогли бы путешествовать самостоятельно. Но если вы приблизитесь к «Станции» сейчас, она вас просто убьет. Заберет тело, но не найдет Слепка, чтобы отправить его дальше.

– Да, я понял… – проговорил Том и на пару минут замолчал.

– Я могу задать тебе еще один вопрос? – спросил он после паузы.

– Конечно.

– Зачем тебе наше согласие? Как оно влияет на создание Слепка?

– Никак, – Нэлл показалось, что Си-О улыбнулся. – Для создания Слепка необходима и достаточна полная карта связей нейронов у вас в мозгу и знание о строении каждого нейрона.

– Тогда зачем ты играешь с нами?

– Том, – мягко сказал Си-О, – расслабься хотя бы на несколько минут и включи воображение. Представь, что я вам предлагаю. Покинуть Солнечную систему, улететь от Земли на десятки парсек без возможности вернуться. Лишиться связи со всеми, кто остался дома. Конечно, улетят ваши копии, а не вы, но там они будут чувствовать себя точно так же, как и оригиналы. Как это можно делать без явного согласия тех, кто уходит, и без доверия к тому, кто это предлагает?

– А если мы все откажемся? – спросил капитан.

– Значит, откажетесь, – отозвался тот.

– И ты никого не заберешь без его согласия?

– Никого не заберу.

На этом лог обрывался.

Через полчаса они сидели в кают-компании и живо обсуждали услышанное.

– Меня не покидает ощущение какой-то грандиозной мистификации, – говорила Мелисса. – В голове не укладывается, что двухсоткилометровый углеродный одуванчик может разговаривать, как человек, думать, как человек… – она покосилась на Алекса.

– Хочешь сказать, что я ловко вожу вас всех за нос? – насмешливо отозвался Зевелев.

Мелисса покраснела.

– Нет, но…

– Вот поэтому они и стали хозяевами Галактики, – спокойно заметила Марика. – Потому что умеют понимать всех, кто им попадается. С Магдой он – крыса, с нами – человек, но это все снаружи, а изнутри он… – и биолог сделала неопределенный жест рукой.

– Море, – подсказал Дэн.

– Море, – согласилась Марика.

– И теперь это «море» предлагает нам пополнить собой их галактический зоопарк, – саркастически усмехнулась Линда. – Зашибись, как благородно!

– Почему зоопарк? – спросила Марика.

– Мне тоже непонятно, – вставил Дэн.

– Совершенно очевидно, что никаких равноправных отношений с этими тварями у нас быть не может, – заявила Линда, глядя на Дэна в упор. – Мы для них или крысы, или макаки, а может, и кто попроще. Соответственно, о посольстве и дипломатии можно сразу забыть. В лучшем случае нас ждет уютная клетка, бесплатная еда и куча маленьких углеродных одуванчиков, прилетающих на нас поглазеть.

– Звучит достаточно заманчиво, – спокойно сказал Дэн.

– Ты хочешь сказать, ты согласишься? – подняла брови Линда.

– Во всяком случае, я подумаю, – ответил тот.

Том поднял глаза от своей тарелки и внимательно посмотрел на Венфорда. Тот перехватил его взгляд.

– У них совершенно чудовищный способ путешествовать, – говорила между тем Мелисса. – Умирать всякий раз, когда надо отправиться к другой звезде… а если восстановление произойдет с ошибкой? Или вообще не произойдет?

– Дирижабли тоже падают, – пожала плечами Марика. – Корабли тонут, а поезда сходят с рельсов. Сомневаюсь, что пол галактики пользовалось бы этим способом перемещаться в пространстве, если бы он был настолько плох.

Дэн отнес на лоток пустой контейнер, налил себе еще одну порцию витаминного коктейля и как бы случайно сел рядом с Томом.

– Кстати, а что там было дальше? – негромко спросил он.

– Дальше? – не глядя на него, повторил Том.

– Там ведь было еще что-то? Разговор явно оборван посередине.

– По этой теме – больше ничего. Мы обменялись еще несколькими словами, но ничего стоящего всеобщего внимания там не было.

Дэн испытующе посмотрел на него. Том молчал, и Нэлл почувствовала – кожей, спинным мозгом – что он совсем, категорически не хочет об этом говорить.

– А когда мы будем стерилизовать каюту Мишеля? – спросила она, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Когда смонтируем передаточный лоток и врежем его в дверь. Завтра к вечеру, может, послезавтра, – ответил Дэн.

– Сам Мишель-то в курсе?

– Конечно.

– Не очень взбесился, когда узнал?

– Взбесился? – Дэн, наконец, оторвал взгляд от Тома и, улыбаясь, посмотрел на Нэлл. – Да он был счастлив, когда услышал, что никакой эвакуации не будет.

– Еще один псих, – хмыкнула она.

Том поднялся на ноги и на секунду положил ей руку на плечо.

– Ладно, пойду, поработаю, – сказал он. – Вернешься к себе – загляни в «кейки».

– Ага.

Он ушел, и Дэн, прищурившись, посмотрел ему вслед.

– В общем, зовите, когда надо будет помочь, – жизнерадостно заявила Нэлл и тоже поднялась. – Я как радиоизотопный генератор – всегда готова.

Судя по прощальной усмешке Венфорда, ее маневры его не обманули.

Вернувшись к себе в каюту, Нэлл тут же заглянула в «кейки» и нашла там отложенное сообщение от Тома. Сообщение состояло всего из одного слова. «Спасибо», – сказал он.

– Не за что, – вслух ответила она.

Работать не хотелось от слова совсем. Нэлл посмотрела в «кейки» статус Тома, но тот был «очень занят». Вздохнув, она откинулась в ложементе и закрыла глаза. Ощущение чужого присутствия было ненавязчивым, но отчетливым, как шелест волн на морском берегу. И Нэлл снова потянулась ему навстречу, соскальзывая в чужое сознание.

Пространство стало плотным, внимательным и чутким, и потекло сквозь нее, как течет вода сквозь песок или ветер дует сквозь кроны деревьев. И это было хорошо и одновременно немного страшно.

А потом поток мягко подхватил ее и повлек прочь, растворяя и смывая самосознание.

Она очнулась от того, что кто-то тряс ее за плечо.

– Нэлл! Нэлли!

С усилием разомкнуть веки. Сфокусироваться на цветных пятнах перед глазами. Пара секунд полной дезориентации, а потом мгновенное узнавание. Том. Напряженное лицо, потемневший взгляд.

– Ты в порядке?

Она улыбнулась ему и потянулась всем телом.

– Ага.

– Снова смыло?..

– Скорее, я сама нырнула.

Он резко выпрямился и сделал несколько шагов по каюте, больше не глядя на нее.

– Прости, что помешал.

– Ну что за чушь, Том? – она выбралась из ложемента и подошла к нему сзади. Обняла за талию, ткнулась носом в плечо. – Мы что, будем ссориться из-за галактического интернета?

– Мы не будем ссориться, – он обернулся и тоже обнял ее. – Только это не галактический интернет.

– Ну, локальная сеть, – пробормотала она.

– И не локальная сеть.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Том отпустил ее и снова прошелся по комнате.

– Я уже не знаю, как правильно, – с горечью сказал он. – Впору, как Мишелю, возносить молитвы Создателю и просить Его вразумить и направить меня.

– О чем ты говоришь, Том?

Тот молчал, не сводя глаз с цветка лотоса на постере.

– Я о подарках, которые я поклялся не принимать, – наконец, с трудом выговорил он.

– О межзвездном зонде? – осторожно спросила Нэлл.

– Не только. Всякий раз, как я поговорю с ним, мне надо заново выстраивать линию обороны. Снова напоминать себе, с кем мы имеем дело. Напоминать себе, что от Алекса в нем только голос… что все это иллюзия.

– От Алекса в нем далеко не только голос, – возразила Нэлл. – От Алекса в нем целиком Алекс… как и от Марики, от Дэна… и от меня, наверно, тоже.

– Это меня просто убивает, – не оборачиваясь, сказал Том.

– Почему? Информация хороша тем, что на нее не распространяется закон сохранения. Сколько ею не делись – у тебя меньше не становится.

– Информация, – с горечью повторил тот.

– Черт, я просто не так выразилась! Дело не в том, что Си-О натягивает на себя личность Алекса, как волк овечью шкуру, когда приходит разговаривать с тобой, а просто в том, что он понимает нас не хуже нас самих. А может быть, и лучше.

– Понимает… – невесело усмехнулся Том. – Знаешь, что он мне сказал? Цитирую: ты приходишь разговаривать, но при этом не хочешь, чтобы я тебя понимал? Конец цитаты.

– Это то, что ты вырезал из лога?

Он кивнул.

– А еще? Что еще он тебе сказал?

– Всего несколько слов. Я бросил тебе в «кейки» окончание нашего разговора, – Том упорно смотрел на постер. – Я его прослушивал столько раз, что уже помню наизусть. Скажу тебе честно, Нэлли – мне стыдно, что я чуть не сорвался, но меня до сих пор в дрожь бросает, как вспомню… они ведь проступили прямо из подлокотников, как пятно чернил сквозь целлюлозный фильтр.

– Углеродные капли? – спросила она.

Том кивнул.

Нэлл шагнула к ложементу, надела шлем. В «кейки» и правда лежал звуковой файл, маркированный как лог.

– …А если мы все откажемся? – спросил Том.

– Значит, откажетесь, – безмятежно произнес голос Алекса.

– И ты никого не заберешь без его согласия?

– Никого не заберу.

– Хотел бы я тебе верить, – пробормотал Том.

– Что же тебе мешает? – мягко спросил Си-О, и, через паузу: – Ты позволишь?

– Нет! – крикнул Том.

– Ты приходишь разговаривать, но при этом не хочешь, чтобы я тебя понимал?

– Ты и так чересчур хорошо меня понимаешь.

– Чересчур?

– По сравнению с тем, как я тебя понимаю – да.

– Том, путь к взаимопониманию очень прост. И ты его знаешь.

– Нет!

– Почему?

Том глубоко вздохнул, кажется, он вообще с трудом перевел дыхание.

– Это не важно, – ровно ответил он. – Я не разрешаю тебе ко мне прикасаться. Ты же не хочешь нарушить свое третье правило?

– Хочу, – бесстрастно сообщил голос Алекса. – Но не нарушу.

Около минуты они оба молчали.

– Конечно, ты прав, Том, – наконец, спокойно сказал Си-О. – Я не должен настаивать. Но тогда среди тех, кто будет представлять человечество, тебя не будет. Жаль.

Это же натуральный хладнокровный удар под дых, подумала Нэлл. Надавить Тому на его чувство ответственности – прием из серии запрещенных.

– У меня есть время подумать? – изменившимся голосом спросил капитан.

– Конечно.

– Тогда я подумаю. Спасибо за беседу, господин посол.

Запись закончилась. Нэлл сняла виртуальный шлем и внимательно посмотрела на Тома. Теперь она понимала причину его смятения. Си-О явно знал, чем его зацепить.

– Подбор индивидуальных ключей, – сказала она.

– Я знаю, – кивнул тот.

– То, что он тебе сказал, можно выразить одной фразой: «Пойдем со мной». Все остальное – просто попытка нащупать твое слабое место. Причем довольно успешная.

Том бледно улыбнулся.

– Я знаю.

– Если знаешь, не ведись. Неважно, кто будет представлять человечество.

Том покачал головой.

– Это не может быть неважно, Нэлли. Я только надеюсь, что из нас никто не будет его представлять. Если все откажутся, он уйдет один, – он глубоко вздохнул. – Сдержит свое слово и уйдет один.

«Милый мой Том, я бы не стала на это рассчитывать», – подумала она, однако вслух ничего не сказала.

Этой ночью Нэлл долго не могла уснуть. Она лежала в темноте, не сводя глаз с неяркой габаритной линии, очерчивающей дверь, и думала о предстоящем путешествии. О возможном предстоящем путешествии, поправляла она сама себя. Ее окунало то в рай, то в ад, сердце то сжималось в ледяной тоске, то трепетало от восторга.

Уйти без возможности вернуться. Быть навсегда вырванной из знакомого пространства и времени, потому что через сотню лет полета умрут все, кого она знает. Остаться в одиночестве... в невозможном, лютом одиночестве, до конца жизни видеть только гигантские ажурные кружева углеродных существ... Не пожалеет ли она вообще, что пошла на такое, не захочет ли смерти – страстно, нетерпеливо, жадно – и не сойдет ли с ума от невозможности умереть?

Ну, а если она не будет одна? Если Том все-таки согласится? Если согласятся Дэн, Марика, Алекс, может быть, Мишель – неужели ей и тогда будет плохо?

Нэлл представляла себе Юнону вместе со всем экипажем, летящую по орбите вокруг совсем другой звезды – уникальную научную экспедицию, посольство человечества – и жгучая тоска сменялась бурным восторгом.

Потом она все-таки заснула и всю ночь видела причудливые сны про многоцветный живой космос, оказывающийся попеременно то ловушкой, то университетом.

Утром Нэлл ждал врачебный осмотр – первый после внедрения углеродной антенны. Умываясь, она испытующе посмотрела на свое отражение и пару раз осторожно нажала пальцем над левым ухом. Никакой припухлости там уже не было, но прикосновение по-прежнему было неприятным и по-прежнему вызывало тошноту и головокружение.

– Ты в курсе, что у тебя весь мозг прошит углеродными нитями? – хмуро сказала Линда, когда Нэлл лежала в капсуле и рассеянно слушала попискивание аппаратуры.

– А ты как думаешь? – не без яда в голосе отозвалась та. – Можно такое пропустить?

– Не знаю, – в тон ей ответила врач. – Я не пробовала.

Анализ крови, измерение проходимости бронхов. Низкое гудение, короткий щелчок.

– Я понимаю Зевелев – у него изначально какого-то винтика в голове не хватало. Я понимаю – Марика с ее комплексом вины. Но вы с Дэном?..

– Ну, считай, что у меня тоже винтика не хватает. Иначе зачем бы я стала заниматься Четырнадцатой Точкой?

Линда ничего не ответила, и Нэлл прикрыла глаза. Мягкое ощущение чужого присутствия никуда не делось… видимо, сигнал легко преодолевал корпус герметичной капсулы.

– Нэлл? – спросила врач пять минут спустя.

– Мм?

– Как ты это чувствуешь?

– Что?

– Вашу связь. Контакт.

«Так-так, – подумала Нэлл. – Похоже, ключи подбираются не только к Тому».

– Не знаю, как это можно описать словами. Как дверь в стене. Как шелест волн на морском берегу. Как азот, который чувствует, что кроме него в атмосфере еще есть кислород.

– Не слишком внятно, – пробормотала Линда.

– Хочешь внятно, скажи патрону «Да», и сама все узнаешь.

– Нет. Не люблю, когда в меня лезут щупальцами.

Нэлл пожала плечами.

– Лежи спокойно, – раздраженно сказала врач. – Или снимок грудной клетки придется делать заново.

Снова минута тишины, наполненная только тихими звуками медицинской капсулы.

– Собственно, я хочу понять, насколько можно верить его словам, – наконец, произнесла Линда.

– Его словам можно верить совершенно спокойно, – ответила Нэлл. – Это одно из его правил. Не лгать.

– Не вредить, не лгать и ничего не навязывать, – в задумчивости повторила Линда.

– Ну да.

– Этой ночью мы говорили о Максе, – призналась врач. – Сейчас его кишечник чистый, и в стерильной обстановке он быстро восстановится, но проблема в том, что стерильной обстановки у нас нет.

– А «чистая комната» Мишеля?

– Во-первых, еще не факт, что удастся ее сделать. А во-вторых, даже чистая комната тут же перестанет быть таковой, если туда поместить Макса. Он заражен не хуже всех нас. Бронхи, полость рта, волосяные каналы…

– Но патрон обещал его вылечить, если тот на это согласится, – пробормотала Нэлл.

– Основная проблема состоит в том, что от нитевидных вылечить невозможно, – сказала Линда. – Если под выздоровлением понимать полное очищение организма от этой дряни. Что бы мы ни делали, что бы ни делал Си-О, всегда есть вероятность, что где-то останутся споры, хоть несколько клеток. Ну а потом все по новой.

– Да, весело, – протянула Нэлл.

– Ваш патрон предлагает пойти по другому пути. Он сообщил мне, что может написать вирус, который заставит наши клетки выделять вещества из регуляторного каскада нитевидных, препятствующие росту их колоний. Говоря просто, нитевидные в наших организмах практически перестанут размножаться. Большая их часть постепенно удалится механическим путем, что-то останется, но нагрузка на иммунную систему снизится. И самое главное – исключится возможность обострений вроде той, что едва не угробила Гринберга.

– Мм… ну да, тоже вариант. И что тебе не нравится?

– То, что мы постепенно превращаемся в ходячие помойки, набитые всяческой заразой, – недовольно ответила Линда. – То, что вакцинация пройдет без масштабных клинических испытаний. То, что я должна вручить свою жизнь и жизнь всего экипажа непонятно кому. То, что я не знаю отдаленных последствий такого заражения. И то, что я все равно пойду на это, потому что на самом деле выбора у нас нет.

Раздался щелчок, и крышка капсулы плавно поднялась.

– Вылезай.

– Ну, почему нет выбора? – спросила Нэлл, выбираясь из капсулы и потягиваясь всем телом. – Выбор есть всегда.

– Без вакцинации Гринберга свалит по новой через пару недель. И, говоря откровенно, я тоже чувствую себя далеко не лучшим образом.

В полупустой кают-компании вкусно пахло кофе и ранним утром.

– Что-то у тебя вид подозрительно довольный, – заметил Дэн.

Том и правда неуловимо изменился – как будто лопнули латы, затягивающие его все последние дни, как будто он, наконец, вздохнул полной грудью.

– Я послал в ад своего непосредственного начальника, – беспечно ответил он.

Дэн хмыкнул.

– Что, в буквальном смысле? – с любопытством спросила Марика.

– Буквальнее не бывает.

– И за что ты его так? – спросила Нэлл.

– Он попытался наложить лапу на зонд, – ответил Том. – Причем хотел сделать это моими руками.

– В смысле на зонд? – не поняла Марика. Потом быстро посмотрела на Дэна и сказала: – А.

– Ну, а ты что хотел, добрый человек? – усмехнулся Венфорд. – Кусочек-то лакомый. Я уверен, в Лаборатории Реактивного Движения конкретно передрались, выбирая ему цель.

– Лучше бы они как следует профинансировали проект «Арго».

– «Арго» будет до Проксимы пятьсот лет добираться. И за это время сотню раз морально устареет.

– А наплевать, – ответил Том.

Дэн с Марикой переглянулись.

– Что-то мне кажется, ты не начальника своего в ад послал, – прищурившись, сказала Марика. – Начальник просто под руку подвернулся.

– Я бы послал Руперта, но он мне писем не пишет. Напишет – пошлю и его.

– Ты пылаешь праведным гневом, как монах-францисканец, которому Папа Римский приказал продать душу дьяволу, типа на благо церкви.

Том рассмеялся.

– Не знаком с этими ребятами, но да, примерно так я себя и чувствую. Своей жизнью я еще готов торговать, но душой – извините.

Дэн приподнял брови.

– Причем здесь твоя душа, капитан?

– Как это причем? А цена вопроса?.. Или тебя смущает старомодное название? Ну, хорошо, скажу по-другому: я не намерен торговать своим Слепком.

Дэн откинулся на стуле и рассмеялся.

– Том, это фантастика! Ты даже не выяснил, что тебе предлагают!

– А ты выяснил.

– А я выяснил. Межзвездные зонды, знаешь ли, на дороге не валяются.

– И что же мне предлагают?

– Доступ к памяти патрона, причем БЕЗ коннектора, – и Дэн постучал себя пальцем по голове. – Доступ к знаниям, которые можно получить в привычной форме и отправить на Землю. В виде снимков, спектров, показаний приборов – так, как мы привыкли получать эти знания. Эмулятор твоего присутствия в другой планетной системе, причем неотличимый от реальности.

Том молча смотрел на него, будто не понимая.

Дэн вздохнул.

– Ну, смотри. Предположим, у тебя есть полная информация о неком процессе, протекающем в пространстве и времени. Динамическая модель этого процесса, адекватно и точно описывающая его свойства. Ты можешь передать эту информацию, эту модель в чужое сознание непосредственно, но для этого тебе нужен коннектор, углеродная антенна. А можешь наделать двумерных проекций, как бы моментальных снимков процесса с разных сторон и в разные моменты времени, и отдать их просто в виде картинок. Для этого коннектор не нужен.

– Это я понял, – медленно ответил Том. – Я не понял другое. Зачем ему это надо?

– Да ни зачем не надо. Просто захотелось сделать тебе приятно.

– Я в это не верю, – ответил Том.

– Ну вот, опять напрягся, – вздохнула Марика.

– Хочешь, спроси его сам, – пожал плечами Дэн.

– Я больше не хочу с ним разговаривать, – сказал Том, опуская взгляд в тарелку. – Я после каждого разговора по полдня в себя прихожу.

– Ладно, Дэн, не уговаривай, – подала голос Нэлл. – Начальник уже послан, а ты и без этой игрушки можешь узнать все, что тебе надо.

– Я-то могу. И ты можешь. А вот они, – он неопределенно махнул рукой в сторону Солнца, – не могут.

– Ну, так возьми это на себя, и дело с концом.

Дэн посмотрел ей в глаза, и ее на секунду прошило ощущение ментального соприкосновения. «Это должен сделать Том, – было в этом ощущении. – Это ловушка для Тома. Потому что иначе он не согласится». Нэлл ответила Дэну сердитым взглядом, и соприкосновение прервалось.

– Ладно, дорогие коллеги, – примирительно сказала Марика. – Все фигня, кроме мировой гармонии. А если хорошенько разобраться, то и мировая гармония – тоже фигня. Пойду поработаю.

– И я, – подхватил Дэн, тоже поднимаясь на ноги. – Надо с передаточным лотком поковыряться. Сможешь мне помочь? – он посмотрел на Тома.

– Если только после обеда, – ответил тот. – Мне еще магнитометру на Каллисто-Орбитере мозги вправлять.

– Ну, хорошо. Стучись в «кейки», когда освободишься, ладно?

Вернувшись в каюту, Нэлл открыла почту и надолго задумалась. Ей хотелось поговорить с Майклом, хотелось поговорить с Мэри Митчелл, но чертова правительственная цензура все перечеркивала. Письмо с опасной информацией имело все шансы просто не дойти до адресата. А если нельзя писать о важном, зачем вообще писать?

Вздохнув, она закрыла глаза и снова соскользнула в чужое сознание, как в текучий многомерный океан. Дэн Венфорд как-то умел находить в нем нужную информацию, но для нее было проблемой просто сохранить себя и не раствориться в этом океане до полного беспамятства. Она будто видела яркий, обрывочный, бредовый сон – то медленно тонула в глухо грохочущем лавовом озере, ощущая колючий жар и резкий вкус расплавленных силикатов, то парила, растянувшись в тончайшую сеть, в потоках плотного вкусного звездного ветра, то ощущала острое удовольствие от погружения в чей-то разум – удовольствие настолько причудливое, что для его описания у нее не было ни слов, ни аналогий. Снова почти потерявшись, она с усилием сосредоточилась на своем Я – но вокруг по-прежнему был хаос, и она не знала, что ей делать и куда двигаться. Пожалуйста, помоги мне, позвала она, научи меня… и, будто вынырнув из бурного потока, оказалась в темноте и тишине, между двух сомкнутых ладоней.

Чужая воля медленно скользнула сквозь нее, как вода течет сквозь песок или пальцы перебирают волосы – и принесла глубокое спокойствие и безмятежность. Думай, будто услышала она, думай, что ты хочешь узнать.

И Нэлл подумала.

Открыв глаза, она увидела Тома, сидевшего на полу прислонившись спиной к стене. На часах была уже половина третьего. Голову ощутимо ломило.

– Том?

Он молча встал, подошел ближе, заглянул ей в лицо. Что-то очень странное было в его взгляде, но она не смогла прочесть что именно.

– Нэлли, ты в порядке?

– Да, все хорошо.

Она еще раз покосилась на часы.

– Похоже, сегодня я капитально отключилась.

Том молча кивнул.

– Давно меня караулишь?

– Около часа.

– Ого! А почему не разбудил?

– Я не смог тебя разбудить.

Нэлл глубоко вздохнула и отвела глаза. Отчего-то она почувствовала себя виноватой.

– Как твой магнитометр?

– Нормально. Работает.

– Ты уже обедал?

– Нет пока.

– Пойдем?

– Да, через несколько минут.

Он все вглядывался в ее лицо.

– Нэлли, расскажи мне, как это происходит. Ты чувствуешь головокружение, слабость? Или все происходит внезапно?

– Нет, Том, ничего такого, – сказала она. – Просто… во мне будто есть дверь. И я в любой момент могу в нее войти. Как бы заснуть, но не в себя, а в него.

– И это всегда происходит по твоей собственной воле?

– Да, – твердо ответила она. – Это всегда мое решение. Я иногда чувствую его присутствие, но это очень ненавязчиво. Как слабый цветочный запах в комнате… или шелест волн на морском берегу.

– А если я попрошу тебя никогда больше в него не погружаться?

– Но почему, Том? Мне хорошо с ним… к тому же безумно интересно…

– Ладно, забудь, – быстро сказал он. – Пойдем?

И они пошли.

В кают компании никого не было, не считая Алекса Зевелева, сидевшего спиной к входной двери. Нэлл заметила, что углеродный цветок на его затылке исчез. Что делал Зевелев, понять было невозможно – ей показалось, что он быстро поменял местами контейнер и пустой стакан, а потом вернул их обратно. От его неподвижной фигуры веяло предельной сосредоточенностью.

– Привет, – громко сказала она.

Алекс обернулся.

– А, привет, – отозвался он. – Что-то вы поздно сегодня.

– Ты тоже.

Он не ответил. Нэлл обратила внимание, что вся пустая посуда перед ним действительно пуста – даже чисто вымыта.

Том взял свой контейнер с обедом и подсел к нему за столик.

– Чем это ты занят? – удивленно спросил он.

Зевелев сделал рукой неопределенный жест.

– Медитирую на стакан, – полушутя, полусерьезно ответил он. – А у вас как дела?

– «Каллисто-Орбитер» глючить начал, – сказал Том. – То одно, то другое. Сегодня полдня с магнитометром ковырялся.

– Ну а что ты хочешь? Седьмой год на орбите.

Том рассеянно кивнул.

– Как Макс? – спросила Нэлл.

Алекс перевел на нее взгляд.

– В себя еще не приходил, но Линда говорит, что ему гораздо лучше, – ответил он.

«Ты не Линду спрашивал», – подумала Нэлл, на секунду встретившись с ним глазами. В глазах Алекса промелькнула усмешка.

– Кстати, ты разговаривал с Дэном? У него план сделать передаточный лоток сегодня, чтобы завтра уже можно было стерилизовать каюту Мишеля, – говорил между тем Том.

– Сделаем, – ответил Алекс. – Я помогу ему.

– Нам, – поправил Том. – Там будут нужны три пары рук.

– Три пары рук там совершенно не нужны, – возразил Зевелев. – Собственно, я и один бы справился, но Дэн хочет…

Он вдруг замолчал и испытующе посмотрел на Тома.

– Что? – тот опустил ложку.

– Ничего. Я хотел сказать, что мы и вдвоем с ним все сделаем.

– Алекс, не говори ерунды, – сказал Том. – Я видел чертеж. Одному человеку там вообще делать нечего, а двое будут ковыряться как минимум сутки. А вы собираетесь закончить к вечеру. Каким образом?

Зевелев пожал плечами.

– Ничего, справимся, – примирительно сказал он. – Если вдруг поймем, что не справляемся – тебя позовем.

– Ну, как хотите, – ответил Том, опуская глаза.

Нэлл сидела, как на иголках. Она чувствовала, как в Томе начинает подниматься тяжелый душный гнев, но не понимала его причину. Зато от Алекса веяло нетерпением, он явно хотел, чтобы они поскорее ушли. Но причина этого – Нэлл словно попробовала его нетерпение на вкус – вроде бы не имела к ним отношения.

Остаток обеда прошел в молчании. Том сосредоточенно ел, больше не глядя на Зевелева, тот рассеянно крутил в руках пустой стакан. Допив сок, Том поднялся на ноги, аккуратно и быстро убрал в контейнер грязную посуду, посмотрел на Нэлл – «ты готова?» – и отнес контейнер на лоток. Уже в дверях обернулся к Алексу.

– Буду нужен – зовите.

– Конечно, – отозвался тот.

Они вышли в коридор, загибающийся вверх с обеих сторон, и сделали пару десятков шагов в сторону своих кают. Потом капитан поймал Нэлл за руку, остановился и прижал палец к губам. Нэлл быстро взглянула на него: «что?», а Том аккуратно и бесшумно развернулся и снова подошел к двери в кают-компанию. Нэлл с бьющимся сердцем пошла за ним.

Дверь открылась снова, открывая взгляду почти пустую кают-компанию. Алекс сидел на прежнем месте, чуть запрокинув голову, а в воздухе перед ним кувыркался пустой стакан. Приглядевшись, Нэлл заметила, что стакан удерживается на весу несколькими тонкими черными щупальцами, действующими как продолжение его пальцев.

– Значит, ты и один бы справился, да? – процедил Том. – А чего хочет Дэн? Тоже отрастить себе пару-другую щупалец?

Алекс резко обернулся, но Том уже шел прочь по коридору. Нэлл на мгновение заглянула в глаза Зевелеву – там была и досада, и вызов, но ни малейшего смущения или чувства вины. Она развернулась и бросилась вслед за Томом, но догнала его только у дверей, ведущих в соседний отсек.

– Том!

– Нэлл, иди к себе. Мне надо побыть одному, – глухо ответил он.

– Том, пожалуйста…

Он поднял на нее глаза, и ее как ударило – столько в нем было боли и гнева.

– Я свяжусь с тобой позже, – сказал он. – Все в порядке.

Ни хрена оно не было в порядке, но Нэлл не нашлась, что ответить.

Она остановилась посреди коридора и молча смотрела, как он уходит. В голове не осталось ни одной связной мысли. Бежать следом? Глупо… Но ничего не делать – еще хуже. Она попыталась до него дотянуться – дать почувствовать свою тревогу и свою нежность, но Тома будто окружала невидимая глухая стена. Ну да, он же не связан с патроном, мелькнуло в голове, как он может ее услышать?

Нэлл сделала несколько шагов по коридору, еще не очень понимая, куда она идет. Ему нужно спустить пар, думала она. Нельзя неделями жить в таком напряжении и делать вид, что все хорошо. Пусть лучше на меня наорет, чем… Чем что?

Она подошла к двери его каюты, чувствуя, что от волнения становится трудно дышать. Дверь беззвучно скользнула в сторону.

– … какого дьявола ты превращаешь в монстров людей, которые тебе поверили?! – в бешенстве кричал Том.

Нэлл заглянула в каюту. Том стоял спиной к ней, сжав кулаки и повернувшись к крупному угольному нейрону, висящему над ложементом.

– Том, тебе надо успокоиться. Дай мне руку, я помогу, – мягко произнес голос Алекса.

– Да что б ты сдох, адова тварь, – прорычал Том, отступая на шаг.

– Дай мне руку, – спокойно приказал Си-О.

– На! – и Том со всей силы врезал кулаком прямо в середину нейрона.

Нейрон разлетелся каплями, как лужа, в которую бросили камень. Пара крупных капель щупальцами оплели Тому запястье, остальные на лету вытягивались, превращаясь в тонкие гибкие шнуры, падали, по-змеиному текли по полу.

Том шарахнулся к двери, но не успел сделать и двух-трех шагов.

– Хочешь подраться? – вкрадчиво произнес голос Алекса. – Ну что ж, давай попробуем.

Черное нечто на глазах меняло форму, превращаясь в подобие живой сети. Том с рычанием пытался сбросить с себя путы, рвал щупальца пополам, но, легко порвавшись, они тут же сливались снова, уже в другом месте. Несколько гибких лент оплели его ноги, и он рухнул на пол, сгруппировавшись при падении. Перекатился на бок, попытался встать и снова рухнул, а углеродная материя змеями скользила по его телу, поднимаясь вверх, к шее и голове.